| Тимофей 1748–1757 Иосиф III 1509–1521 Арсений 1757–1770 Иосиф IV 1523–1534 Гавриил 1770–1783 Макарий II 1535–1556 Самуил 1783–1796 Сильвестр 1556–1567 Иерофей 1796–1799 Иона 1568–1577 Гавриил 1799–1803 Илия 1577–1579 Серапион 1803–1822 Онисифор 1583–1588 Евгений 1822–1837 Михаил Рагоза 1588–1596 Филарет 1837–1857 Иов Борецкий 1620–1631 Исидор 1858–1860 Исайя 1631–1633 Арсений 1860–1876 Петр Могила 1633–1647 Филофей 1876–1882 Сильвестр Коссов 1649–1657 Платон 1882–1891 Дионисий Балабан 1658–1663 Иоанникий 1891 Иосиф 1663–1676 Феогност 1900 Антоний 1676–1679 Флавиан 1903 Гедеон 1685–1690 Так же преемственно должна передаваться пастырская власть и в будущем, так как только при этом условии Церковь Христова может достигать своего назначения, а потому истинное священство пребудет в ней вечно. Ап. Павел, говоря об установлении таинства причащения, замечает: «всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он приидет» ( 1Кор. 11:26 ), т. е. до второго пришествия Христа на землю. Без совершителей же это таинство не может существовать. Сам Иисус Христос, облекая апостолов благодатною влагою, сказал им: «и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:18–20). Но апостолы не пребывали во плоти до скончания века, поэтому обещание Его относится не только к ним, но и к их преемникам, так как пастырское служение, по словам ап. Павла, должно совершаться в Церкви, «доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» ( Еф. 4:11–13 ), а это возможно лишь в будущей жизни. Св. ап. Петр, давая наставления пастырям относительно управления Церковью, говорит: «когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы» ( 1Пет. 5:1–4 ), чем также ясно указывает, что исполнение пастырской обязанности пасти стадо Христово должно продолжаться до второго пришествия Христова на землю и страшного суда, когда действительно исполнители заповедей Христовых получат неувядаемый венец славы. 536 |
| «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» ( Рим. 9:3 ), – говорит св. апостол Павел, выражая высочайшую степень любви к своему народу. Ибо как иначе объяснить то, что тот который всем свидетельствовал о невозможности отлучения его от Христа какими бы то ни было способами ( Рим. 8:38–39 ), сам желает этого отлучения ради сочетания со Христом своего народа. «Что ты говоришь, Павел? – спрашивает его св. Иоанн Златоуст , – От возлюбленного Христа, от Которого не могли отлучить тебя ни царство, ни геенна, ни видимое, ни представляемое умом, ни другое тому подобное, – от этого (Христа) ты желаешь теперь быть отлученным? Что произошло? Не изменился ли ты, не погубил ли любовь свою»? На это св. Апостол словами св. Златоуста отвечает: «Нет, не бойся, я только усилил в себе эту любовь». 447 Таким образом, братья и сестры, примером святых угодников наших мы призываемся любить свою родину так, как мы любим самих себя, а если есть силы, то и больше сего, ибо эта любовь, если она основывается на любви к Богу, заповедана нам. Ведь не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего ( 1Ин. 4:20–21 ). Аминь. 2007 г. О чудотворениях (явление Казанской иконы Божией Матери – 8/21 июля) Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Образ Богоматери, явленный в Казани в 1579 году считается чудотворным по причине множества сверхъестественных явлений и обстоятельств с ним связанных. Само обретение сего образа было весьма чудесным. Ведь невероятным делом было найти посреди пепелища в целости и сохранности написанный на древе образ, завернутый в сукно. Множество больных получило и получает у этой иконы исцеление. Кроме того, по вере в ее силу в 1612 году Московское государство было очищено от поляков. Говорят, что подобное заступничество было явлено и в Великую Отечественную Войну, как бы в подтверждение слов св. Митрофана Воронежского сказавшего некогда Петру I о том, что пока Казанская икона Божией Матери в городе ап. |
| 1579–1592 В то время, как во Франции иезуиты вмешивались во все заговоры в пользу свирепого и лицемерного Филиппа II, их и в Англии обвиняли в таких же интригах. Царствовавшая королева Елизавета, была объявлена римским двором неспособной к правлению, по причине незаконного ее происхождения. Она была дочь Генриха VIII и Анны Болейн. Пий V, отлучив ее от Церкви и объявив ее лишенной престола, дал ей повод совершенно порвать все сношения с Римом и приняться за преследование католиков. Григорий XIII продолжал политику Пия V и давал войска некоторым искателям приключений, чтобы привести в исполнение, как буллу своего предшественника, так и свою собственную, того же содержания. Папа находил, что законной повелительницей Англии была королева Шотландская, Мария, и послал к ней нунция Винцента Лаурео, вместе с двумя иезуитами – Эдмондом Гаи, который был замешан в преступление Жана Шателя, и Фомой Дарбишир. Гаи отправился в Эдинбург и через два месяца возвратился в Париж к Лаурео, посылавшему его на разведки. Он останавливался в Лондоне, несмотря на запрещение всякому иезуиту ступать на английскую землю под страхом смертной казни. Чтобы поддержать католиков и противодействовать Елизавете, были основаны две английские коллегии – в Дуэ и в Риме. Первая, вскоре, была перенесена в Реймс. Обеими управляли иезуиты. Елизавета, испугавшись слухов о заговорах против королей, тайно отправила несколько шпионов, которые были приняты в английские коллегии в Риме и Реймсе в качестве учеников. Они сообщали королеве обо всех кознях, затевавшихся против нее папским двором и Филиппом II, которому иезуиты служили, как агенты. Она заранее узнавала об отъезде шпионов, посылаемых в ее страну, и могла арестовывать их в минуту прибытия. Однако, несмотря на все предосторожности Елизаветы, иезуитам удалось-таки основать в 1579 году миссию в Англии под начальством Персонса и Кампиана. Они, переодетые, пробрались в Англию со своими спутниками, несмотря на бдительность полиции. Елизавета издала очень строгий указ против тех, кто дает им убежище. Иезуитам приписываются многочисленные заговоры против королевы; от 1579 года до 1603 – года ее смерти, их насчитывают шесть главнейших. Иезуиты и их друзья отрицали свое участие в них, и утверждали, что, обнаружившиеся при разборе дела, улики против многих членов ордена – ложны; казненных они возводили в святые. Предоставляем читателю решить, насколько заслуживают веры заявления иезуитов и их доказательства невиновности. Нельзя отрицать их преданности Филиппу II, а также и того, что, осужденная папой, королева английская была в их глазах тираном, от которого следовало избавиться во что бы то ни стало, даже ценой убийства. Некоторые сторонники Марии Стюарт громко жаловались на иезуитов, находя, что они вредят делу тем чрезмерным усердием, с каким защищают шотландскую королеву перед разными европейскими дворами. |
| Католическое духовенство стремилось подчинить себе православных, требуя соблюдения Флорентийской унии, которая для католиков сохраняла актуальность. Миссионеры прибегали к дискредитации Константинопольского Патриархата и возбуждению националистических настроений среди окормляемых им православных народов. Β XVI в. начинается активная деятельность иезуитов, обосновавшихся в Малой Азии и по всему Балканскому п-ову. Стараясь привлечь православное население, они строили школы и больницы, раздавали книги и пожертвования. Иезуитам удалось завязать через кесарийского митрополита Митрофана отношения с патриархом Дионисием II (1546–1555), который, кажется, хотел возобновить переговоры с Римом. Когда же сам Митрофан стал патриархом (1565–1572, 1579–1580), он начал искать подходы к Риму, а поскольку он пользовался всеобщим почитанием, никто не смел выступать против него. Только в 1572 г. синод почувствовал, что патриарх зашел слишком далеко на пути к объединению. Митрофан был низложен и отлучен, с него взяли обязательство более не претендовать на кафедру, но он его нарушил и под народным давлением был возвращен на престол в 1579 г. Однако прошлый опыт он учел и в течение 9 месяцев второго правления (до своей кончины) переговоров с Римом не возобновлял. После введения нового богослужебного календаря папа Григорий XIII (1572–1585) направил константинопольскому патриарху Иеремии II (1572– 1579, 1580–1584, 1586–1595) послание, призывающее последовать его примеру и отказаться от «устаревшего» летосчисления. Патриарх отказался, полагая, что подобное нововведение может быть использовано латинянами в прозелитических целях. Сохранилось синодальное решение, подписанное Иеремией и александрийским патриархом Сильвестром (1569–1590), в котором григорианский календарь категорически отвергается. Иезуитское влияние продолжалось. Ему способствовало основание в Риме папой Григорием XIII в 1577 г. коллегии св. Афанасия для греческих юношей. Если они не становились католиками, то возвращались домой с добрым чувством к Риму и вполне готовыми к разработке какой-нибудь формы унии. Вскоре иезуиты открыли школы на территории Оттоманской империи – в Пере, Салониках, Смирне, Афинах (в 1645 г.; здесь школа не встретила сочувствия и была вскоре перенесена на о. Халки). В конце XVIII в. францисканцы организовали свою школу в Афинах на маяке Демосфена. |
| 445 ...прислалъ ecu к намъ гонца своего Венцлава Лопатинского з грамотою... гонца нашего Ондря к намъ отпустилъ ecu... – 1 июня 1579 г. Баторий, полностью подготовившись к военным действиям, «выбил из своей земли кабы злодеев» русских послов Головина и других, а 26 июня отправил к Грозному своего посла Лопатинского и русского гонца Михалкова. «Лист», посланный с Лопатинским, представлял собою «разметную грамоту» – объявление войны. Баторий ставил в вину царю главным образом его военные действия в Ливонии в 1577–1578 гг. Грозный первоначально задержал Лопатинского, но уже в декабре 1579 г. гонец был отпущен, однако при отправке ему было указано, что «которые люди с такими грамотами ездять, и таких везде казнят; да мы, как есть государь христианский, твоей убогой крови не хотим». 446 ...и с нашими израдцами, с Курбскимъ и з Заболоцкимъ и с Тетеринымъ... – Участие этих «изратцев» (изменников) в походе на Полоцк подтверждается и в ответе Батория на комментируемое послание. 447 И нашу вотчину городъ Полоцко израдою взялъ ecu. – Осада Полоцка длилась с середины августа до середины сентября 1579 г. Перед началом осады король послал защитникам Полоцка грамоту, в которой оправдывал свое наступление против царя и обещал «освободить христианский народ от кровопролития и неволи». Несмотря на эти обещания, Полоцк оборонялся очень энергично и был сдан лишь после пожара в крепости. 448 ...новымъ умышленьемъ зжегъ и люди побилъ и мертвымъ поругался... как бы волховнымъ обычаемъ. – «Новое умышление» заключалось в том, что крепость была подожжена раскаленными ядрами. О происшедшем при взятии Сокола надругательстве над трупами рассказывает Гейденштейн: «...многие из убитых отличались тучностью; немецкие маркитантки, взрезывая такие тела, вынимали жир для известных лекарств от ран, и между прочим это было сделано также у Шеина» (Гейденштейн Р. Записки о Московской войне. СПб., 1889, с. 79). 449 ...«перед маистатомъ» ихъ не ставятъ. – В «разметном листе», посланном с гонцом Лопатинским, Баторий жаловался царю, что русские послы не сказали ему ни слова, «кгды перед маестат наш были возвани», т. е. «когда были приглашены к нашему величеству». Недовольство Грозного этим выражением Баторий объяснил в своем ответе на него тем, что Грозный не понял смысла слова «маестат». В ходе дальнейших дипломатических переговоров Грозный отверг это обидное для него обвинение в невежестве: «...и мы то ведаем: маистат – государство, а на маистате – государь на государстве, и государь государства болши: приведут к государю, что то к его лицу, а приведут к маистату, ино то к повеленью к государскому приведут, а не к самому государю, ино то уж ниже, да и хуже». Выражение «привести к величеству» действительно звучало на тогдашнем дипломатическом языке более унизительно для послов, чем «привести к государю». |
| Вожди кальвинизма в Вильне очень встревожились, когда услышали, что король подписал грамоту об академии; они явились к нему и упрашивали его не издавать этой грамоты, называя ее стеснением для своих прав и вероисповедания, но все было напрасно. Канцлер Радзивилл не согласился приложить к грамоте печать, и вице-канцлер Евстафий Волович колебался приложить, но когда король пригрозил ему удалением от должности, печать немедленно была приложена. А в 1579 г., апреля 1, Баторий не только подтвердил Виленской академии все прежние ее права, но и сравнял ее с Краковскою академиею и испросил для первой чрез посла своего Димитрия Соликовского утвердительную грамоту (29 ноября 1579 г.) папы Григория XIII . Так завершилось первое десятилетие пребывания иезуитов в Литве. Вызвавший их бискуп Валериан скончался в конце того же 1579 г., и Скарга, обращаясь впоследствии к памяти его, не без самодовольства спрашивал: «Поведай нам, Валериане, какова была Вильна в то время, когда католическому священнику едва можно было показаться на улице и когда католик был такою редкостию во всем великом княжестве Литовском, особенно между панами». В это десятилетие иезуиты прочно утвердились в Вильне, одержали несколько побед над протестантами и обеспечили себе дальнейшие победы над ними. В это же десятилетие начались и первые успехи иезуитов между православными , хотя пока еще мало заметные. В иезуитскую коллегию, или гимназию, так скоро прославившуюся, охотно отдавали своих детей и православные родители. Один из них, кастелян брацлавский Василий Загоровский, в 1577 г. написал в своем завещании, чтобы его малолетних сыновей прежде всего обучали русской грамоте и письму у какого-либо ученого дьяка, потом пригласили в дом степенного бакалавра, который бы научил их латинскому языку, а наконец отдали их «до Вильни к езуитом, бо там фалят детям добрую науку» . Княгиня Чарторыйская уведомляла князя Курбского, что сын ее в страхе Божием и в правоверии праотеческом утвержден, имеет охоту к священным писаниям и что она думает послать его для дальнейшего образования в Вильну к отцам иезуитам. |
| Коли еси сулилъ мену не по себ и писалъ, и что не в мру, и то какъ дати? To кристьянъству не пособити – разорить кристьянъство, что неподобною мрою здлать. А что будетъ по твоей мре мена или окупъ, и мы тебя тмъ пожалуемъ. А будетъ станишь за гордость на кристьянъство – ино Христосъ теб противникъ! Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года Подготовка текста Е. И. Ванеевой, перевод и комментарии Я. С. Лурье Первое из публикуемых здесь посланий польскому королю Стефану Баторию (оно далеко не первое из посланий Ивана IV этому государю – переписка между ними завязалась уже в 1576 г.) не сохранилось (возможно, вследствие своего публицистического и резко полемического характера) в польских делах и официальных дипломатических памятниках. Оно сохранилось лишь в литературном сборнике, содержащем только послания Курбского, Ивана IV, Тимохи Тетерина и другие произведения публицистического характера. Однако самый факт пребывания Ивана IV в октябре 1579 г. в Пскове, откуда отправлено послание, засвидетельствован документально, и у нас нет оснований сомневаться в принадлежности данной грамоты царю. Послание было обнаружено Д. К. Уо и опубликовано им в 1971 г. (М., 1972. С. 357–361). В настоящем издании послание 1579 г. Грозного Стефану Баторию публикуется по единственному списку ГИМ, Музейское собр., 1551, второй четверти XVII в., лл. 35 об. – 41. ГРАМОТА ГОСУДАРЯ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА ВСЕЯ РУСИ К СТЕФАНУ, КОРОЛЮ ПОЛЬСКОМУ мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси самодержец, Стефану, Божиею милостью великому государю, королю Польскому и великому князю Литовскому, Русскому, Прусскому, Жмудскому, Мазовецкому, князю Семиградскому. Мы твою грамоту прочли и хорошо поняли – ты широко разверз свои высокомерные уста для оскорбления христианства. А таких укоров и хвастовства мы не слыхали ни от турецкого султана, ни от императора, ни от иных государей. А в той земле, в которой ты был, и в тех землях тебе самому лучше известно, нигде не бывало, чтобы государь государю писал так, как ты к нам писал. А жил ты в державе басурманской, а вера латинская – полухристианство, а паны твои держатся иконоборческой лютеранской ереси. А ныне мы слышим, что в твоей земле явно устанавливается вера арианская, а где арианская вера, там имени Христа быть не может, потому что Арий имени Христову истовый враг, а где ариева вера, тут уже Христос не нужен, и не подобает эту веру звать христианством и людей этих называть христианами, и о христианской крови тем людям нечего беспокоиться. Мы же, смиренные, во Христа крестились, во Христа облеклись, во Христа веруем, в смерти его обретаем крещение, а христианам по Христовым заповедям подобает терпеть беды. |
| Земельные конфискации, несбалансированная политика кор. Елизаветы на юге И. (напр., покровительство Томасу Батлеру, маркизу Ормонд, в ущерб представителям местных династий) и усилившиеся религ. преследования, к-рые сопровождались разграблением католич. мон-рей, уничтожением изображений святых, стали причинами крупных антиангл. выступлений в Мунстере в 1569–1573 и в 1579–1583 гг. Уже к 1570 г. противостояние приняло форму партизанской войны (в основном безуспешной) с англ. войсками. В февр. 1573 г. возглавлявший оппозицию Дж. Ф. Фицджеральд был вынужден сдаться и осужден на изгнание. В 1579 г. он вернулся в И. с военными отрядами, предоставленными папой Римским Григорием XIII и испан. королем Филиппом II Габсбургом, к-рые рассматривали И. как плацдарм для борьбы с протестант. Англией. Хотя сам Фицджеральд вскоре погиб, к восстанию присоединились многие аристократы, наиболее могущественным из к-рых был граф Десмонд. Успешные действия англ. войск в 1579–1580 гг. подорвали силы мятежников в Мунстере, однако летом 1580 г. восстание охватило и соседний Лейнстер. В авг. 1580 г. лейнстерские повстанцы во главе с Фиахом Мак-Хью О’Бирном разгромили англ. армию при Гленмалуре. В сент. того же года в И. высадились ок. 600 солдат, посланных папой Римским. Успех восставших оказался недолгим: в Ард-на-Кахне папский отряд был осажден и разбит, а тактика выжженной земли, с успехом применяемая англ. войсками, расколола силы восставших. К 1581 г. большая часть повстанцев сложила оружие в обмен на гарантии безопасности, в 1583 г. погиб граф Десмонд, после чего все лидеры восстания были уничтожены или сдались в плен. Подавление восстания в Мунстере потребовало значительных расходов королевской казны, компенсировать к-рые должны были средства, полученные от продажи конфискованных земель. В июне 1586 г. кор. Елизавета утвердила Статьи о плантации Десмонда: согласно этому документу, 10% пахотных земель Мунстера передавались во владение англ. поселенцам (без различия конфессиональной принадлежности). Однако эти мероприятия не принесли ожидаемого финансового результата: доход от заселенных территорий был небольшим, рассеянные вдали от обл. Пейл поселенцы оказались не в состоянии противостоять возможным восстаниям (что показали события 9-летней войны), а поселенцы-католики переходили на сторону восставших. |
| Этими обстоятельствами как нельзя более умело и удачно воспользовались греки, чтобы сделаться единственными хозяевами и распорядителями всех св. мест в Палестине, находившихся доселе —200— или в руках арабов, или в руках других православных народностей, или в руках христианских иноверцев. Для достижения своей цели, греки прежде всего постарались захватить и навсегда удержать в своих руках патриаршую власть в Иерусалиме. Рассказывают, что будто бы первый иерусалимский патриарх из греков – Герман был избран туземным синодом и клиром в патриархи только потому, что его ошибочно принимали за туземца араба. Сделавшись патриархом, Герман постарался в своё долголетнее патриаршество (1534–1579 г.) поставить на архиерейские кафедры греков, так что будто бы уже при нём все иерархи туземцы вымерли и их места заняли исключительно греки, из которых таким образом и составился патриарший синод. Опираясь на этот греческий синод, Герман ещё при жизни своей предпринял меры, чтобы после него патриаршая власть обязательно перешла в руки им самим предназначенного грека. С этой целью он привёз из Константинополя в Иерусалим своего родственника Софрония, которому при своей жизни и передал патриаршую кафедру. Софроний, с своей стороны, также ещё при своей жизни, предназначил себе в преемники своего родственника Феофана, который после его смерти действительно и сделался иерусалимским патриархом. Точно также и святогробское братство постепенно стало заполняться греками, которые с течением времени окончательно вытеснили и оттуда туземцев арабов. По смерти Феофана совершилась новая и очень существенная перемена в избрании и поставлении иерусалимских патриархов, именно: Софроний (1579–1607 г.) и Феофан, (1608–1644 г.) избирались и поставлялись в патриархи в самом Иерусалиме, где всё-таки ещё туземный клир и паства представляли из себя влиятельную силу, с которой по необходимости приходилось считаться патриархам грекам. Теперь же решено было окончательно устранить иерусалимских туземцев от какого бы то ни-было участия в выборе и поставлении своего патриарха, вследствие чего, со времени Паисия, (1656–1661 г.) выборы и поставление иерусалимских патриархов происходят уже не в Иерусалиме, а в Константинополе или Молдовлахии, при участии константинопольского патриарха, разных греческих —201— иерархов, молдовлахийских воевод и знатных константинопольских греков, – в Иерусалим же только сообщалось о совершившемся факте избрания и поставлении такого-то в патриархи. |
| Прогнанныхъ же от насъ нсть никогоже, разв сами от православия отторгошася. Избиенныя же и заточенныя по своимъ винамъ, якоже выше рхомъ, по тому тако и прияша. (...) Ни о чесомъ же убо хвалюся в гордости, и никако же убо гордния желаю, понеже убо свое царское содеваю и выше себе ничтоже творю. Паче убо вы гордитеся дмящеся, понеже раби суще святителский санъ и царский восхищаете, учаще, и запрещающе, и повелевающе. На родъ же кристиянский мучителныхъ сосудовъ не умышляемъ, но паче за нихъ желаемъ противо всхъ врагъ ихъ не токмо до крови, но и до смерти пострадати. Подовластныхъ же своихъ благимъ убо благая подаваемъ, злымъ же злая приносятся наказания, не хотя, ни желая, но по нужде, ихъ ради злаго преступления и наказание бывает. (...) От Кроновыхъ же убо жерцехъ реклъ еси – еже подобно псу лая иль ядъ ехиднинъ отрыгая, сие неподобно писалъ еси: еже убо родителемъ своимъ чадомъ како сицевая неудобствия творити, паче же и намъ, царемъ, разумъ имущимъ, како уклонитися на сие, безлпие творити? Сия убо вся злобеснымъ своимъ собацкимъ умышлениемъ писалъ еси. Второе послание Андрея Курбского Ивану Грозному было написано в ответ на Первое царское послание, датированное 5 июля 1564 г. Второе послание не имеет точной датировки своего составления. По сведениям Курбского 1579 г., он уже «давно» написал ответ на «широковещательное и многошумящее» послание царя Ивана Грозного, но не мог своевременно отправить его «в царство Русское» из-за закрытия границы между Россией и Польско-Литовским государством во время Ливонской войны: лишь спустя много лет, в сентябре 1579 г., Курбский предпринял попытку отправить его вместе с ответом на Второе послание Ивана IV в Россию. Желая отправить свой давний ответ царю, Курбский, видимо, счел нужным дополнить старый текст упоминанием, что он первоначально хотел пространно ответить царю на его письмо от 5 июля 1564 г., но, так как он научился под старость «аттическому» языку, «удержах руку со тростию». В 1564 г. Курбскому было около 36 лет, и этот возраст нельзя связывать со «старостью». |
|
|
