| XI 4//Ibid. Col. 600)). Если все «серьезные и получившие одобрение» (graves ac probati) историки сходятся в подтверждении того или иного тезиса, разделяемого богословами, то богословие в совокупности подтверждается, согласно К., не только верой, но и доводами разума. История, т. о., объявлялась необходимой дисциплиной (подробнее см.: Андронов. 2011). В заключительной книге трактата К. рассматривал вопросы, связанные с использованием выделенных им локусов в схоластических диспутах и богословской полемике. Соч.: Relectio de sacramentis in genere habita in Academia Salmanticensi anno 1547. Salmanticae, 1550; Relectio de poenitentia habita in Academia Salmanticensi anno 1547. Salmanticae, 1550; De locis theologicis libri duodecim. Salmanticae, 1563; Idem//Theologiae cursus completus/Ed. J. P. Migne. P., 1837. T. 1. Col. 79-908; Idem/Ed. J. Belda Plans. Madrid, 2006; De domino indorum// Pere ñ a L. Misión de España en América, 1540-1560. Madrid, 1956. P. 90-147. Лит.: Caballero F. Melchior Cano. Madrid, 1871; Lang A. Die Loci theologici des Melchior Cano und die Methode des dogmatischen Beweises: Ein Beitr. z. theol. Methodologie u. ihrer Geschichte. Münch., 1925; Solana M. Los grandes escolásticos españoles de los siglos XVI y XVII: Sus doctrinas filosóficas y su significación en la historia de la filosofía. Madrid, 1928; Marcotte E. La nature de la théologie d " après Melchior Cano. Ottawa, 1949; Mandonnet P. Cano//DTC. T. 2. Pars 2. Col. 1537-1540; Sanz y Sanz J. Melchor Cano: Cuestiones fundamentales de crítica histórica sobre su vida y sus escritos. Monachil; Granada, 1959; Tshibangu Th. Théologie positive et théologie speculative. Louvain; P., 1965; Belda Plans J. Los lugares teológicos de Melchor Cano en los commentarios a la Suma Teológica. Pamplona, 1982; Вдовина Г. В. Кано//Культура Возрождения: Энцикл. М., 2007. T. 1. С. 732-733; Андронов И. Е. Учение о локусах и методология истории в XVI ст.//Вестн. Нижегородского ун-та. Сер.: История. Н. Новг., 2011. 5(1). С. 205-211; Frank G. Wie kam die Topik in die Theologie?: Topik als Methode der Dogmatik bei Philipp Melanchton und Melchior Cano//Hermeneutik, Methodenlehre, Exegese: Zur Theorie der Interpretation in der frühen Neuezeit/Hrsg. G. Frank, St. Meier-Oeser. Stuttg., 2011. S. 67-88. Рубрики: Ключевые слова: АЛЬБЕРТ ВЕЛИКИЙ (ок. 1200 (1193?) - 1280), св. католич. Церкви (пам. зап. 15 нояб.), учитель католич. Церкви, доминиканец, видный богослов-схоласт, философ КАЭТАН Фома (1469-1534), доминиканец, кардинал, католический церковный и политический деятель; философ, богослов, экзегет |
| Vol. 15. Col. 823-980), частично Псалтирь (см.: Ibid. Vol. 13. Col. 1017-1472) и др. Наиболее содержательно богатыми и важными из комментариев к книгам НЗ являются 2 редакции «Комментария на Послание к Колоссянам» (2-ю редакцию 1559 г. см.: Ibid. Vol. 15. Col. 1221-1282) и 4 редакции «Комментария на Послание к Римлянам» (версия 1529 г.: Ibid. Col. 443-492; версия 1532 г.: Melanchthon Ph. SA. Bd. 5; версия 1540 г.: CR. Vol. 15. Col. 493-796; версия 1556 г.: Ibid. Col. 797-1052). Экзегетический стиль М. был ближе к ученому и лаконичному стилю Эразма Роттердамского, чем к наполненному яркими образами, парадоксами и антитезами разговорному стилю Лютера. М. проявлял значительное внимание к анализу оригинального греч. текста, нередко привлекая для подтверждения собственных интерпретаций экзегетические сочинения отцов Церкви. При разработке богословских тем он пользовался своим излюбленным методом отнесения библейской цитаты к одному из «общих мест», т. е. демонстрировал ее значение и место в систематизированном представлении вероучения (подробнее о М. как об экзегете см.: Philip Melanchthon (1497-1560) and the Соттептагу. 1997; также см.: Sick. 1959; Stupperich. 1961. S. 22-41; Barton. 1963; Kuropka. 2010. S. 46-54). В 30-40-х гг. XVI в. М. неоднократно возвращался к работе над своим основным теологическим соч. «Общие места» и дважды значительно перерабатывал его текст. В издании 1535 г. (текст см.: CR. Vol. 21. Col. 331-558) М. пересмотрел общую концепцию сочинения и отказался от прежнего пренебрежительного отношения к вопросам теоретического богословия. В «Общие места» были добавлены разделы о едином Боге, о Св. Троице, о творении, об Иисусе Христе, о Церкви, о христ. эсхатологии и нек-рые другие (перечень тем см.: Ibid. Col. 349-350). При их составлении М. использовал в качестве неявного вероучительного ориентира Никео-Константинопольский Символ веры (381), сопровождая общее изложение догматических тем подборкой подтверждающих изложенное авторитетных суждений, в качестве к-рых он привлекал не только цитаты из Свящ. |
| Однако педагогическое влияние Меланхтона (1497-1560), к-рый в свои поздние годы настолько увлекся практической философией А. (экзегеза «Политики» - 1530, комментарий к соч. «О душе» -1540), что сам называл себя homo peripateticus (перипатетиком), привело к тому, что вплоть до эпохи Просвещения протестант. образование, наука и богословие направлялись «меланхтоновым» аристотелизмом: эклектической смесью элементов учений А., Платона и Цицерона. Часть философии А. первоначально оказывалась при этом вне круга интересов. Лишь богословская конкуренция со стороны поздней, или «второй», схоластики, виднейшим представителем к-рой был испан. иезуит Франсиско Суарес (1548-1617), использовавший в теологии заимствованное у А. категориальное рассмотрение проблемы бытия, привела к тому, что в XVII в. «Метафизика» была включена в учебные программы протестант. школ. А. и философия Нового времени В XVII в. постепенно теряет авторитет естественнонаучная часть учения А. Представители зарождающейся экспериментальной науки (Ф. Бэкон (1561-1626), Г. Галилей (1564-1642)) отвергают методы аристотелевской физики. Их влияние становится определяющим в отношении философов и ученых к А. в течение последующих 2 столетий. Однако Г. В. Лейбниц (1646-1716), учившийся в Лейпциге, где было сильным влияние аристотелизма, возвращается в своих метафизических рассуждениях к телеологизму как альтернативе атеистическо-механистическому восприятию мира. Его последователь Х. Вольф (1679-1754), получивший прозвище «Аристотель Нового времени», использовал элементы аристотелевского учения, в частности в трактовке понятия «форма». Критический пафос философии И. Канта (1724-1804) не позволяет отнести его к представителям аристотелизма или иной, опиравшейся на авторитет, традиции. Однако в своем учении о рассудке он исходит из школьной, т. е. аристотелевской, схемы категорий сущего. А. в XIX-XX вв. Научное (филологическое) изучение наследия А. началось в XIX в. Важным этапом здесь стало первое полное академическое издание его текстов в 1831-1870 гг. И. Беккером. На занятие А. в 1-й пол. XX в. наибольшее влияние оказало появление книг В. Йегера (1912, 1923), впервые специально разработавшего представление об эволюции философии А. от ортодоксального платонизма к естественнонаучному эмпиризму. Во 2-й пол. XX в. получила распространение концепция И. Дюринга, согласно к-рой А. еще в Академии формулирует свои основные идеи и только в поздний период создает учение о сверхчувственном уме, что, впрочем, не мешает ему весьма продуктивно заниматься биологией. |
| В XVII в. возникли сообщества баптистов, квакеров, гутгерских братьев и др. При жизни и после смерти Лютера усилились споры между «филиппистами» (сторонниками Филиппа Меланхтона 120 и «гнесиолютеранами». Источниками противоречий внутри лютеранского богословия стали разногласия по вопросу об истинности двух формул Аугсбургского исповедания «неизменной» и «измененной». Одна из них «неизменная», была написана Лютером к диспуту с католиками на Аугбургском рейхстаге в 1530 г. Другая в течение 3040-х гг. разрабатывалась Филиппом Меланхтоном. Многие положения меланхтоновского исповедания Лютером не одобрялись. Особенно в тех местах, где явно прослеживалось влияние учения Жана Кальвина. Более всего их обнаружилось в новой редакции формулы Аугсбургского вероисповедания, изданной Меланхтоном в 1540 г. и получившей название «Измененного Аугсбургского Вероисповедания». Первоначально оно не вызвало в протестантских кругах противодействия, но затем породило бурные дискуссии по трем вопросам: 1) об оправдании (о Божественной милости и ее роли в деле спасения) 2) об образе Иисуса Христа в причастии 3) о самостоятельности церкви по отношению к светской власти. Споры между сторонниками лютеровской и меланхтоновской школ вылились в открытое противостояние после смерти Лютера (1546) и привели к расколу лютеранства после смерти Меланхтона (1560). Оппоненты Меланхтона называли его последователей «филиппистами» и «криптокальвинистами» («молчаливыми», «тайными» кальвинистами) 121 . Себя же они считали истинными наследниками Лютера гнесиолютеранами 122 . Конфликт удалось разрешить к концу 70-х гг. XVI в. В 1574 г. состоялось Швабское согласие, в 1575 г. Швабско-Саксонское, в 1576 г. собрание лютеранских богословов в Торгау. Примирение филиппистов и ортодоксальных лютеран было достигнуто в 1577 г. Оно нашло выражение в «Формуле Согласия», в которой были более четко изложены и истолкованы статьи Аугсбургского вероисповедания 1530 г. 123 Результатом согласия стало, хотя и не полное, но внутриконфессиональное единство, идентификация лютеранства и размежевание его с другими протестантскими направлениями 124 . |
| Едва ли возможно допустить, что такие грамоты могли остаться без ответа. В Москве признавали авторитет патриархов восточных Церквей, что проявилось, например, в утверждении царского титула в 1556—1561 годах. В январе 1557 года Иван IV направил грамоту константинопольскому патриарху Иоасафу II с просьбой о присылке грамоты с соборным благословением царского венчания, совершенного митрополитом Макарием в 1547 году . Уложенная соборная грамота константинопольского патриарха Иоасафа II (ноябрь—декабрь 1560 года) утверждала царский титул Ивана Грозного . Более раннее общение с главами восточных Церквей, грамоты 1545—1546 годов имели своим результатом практические действия митрополита по освобождению Максима Грека. Мы едва ли ошибемся, если предположим, что приход к нему Андрея Семенова с митрополичьим посланием и денежным благословением последовал за этими грамотами, может быть, даже за первой из них. Какое облегчение они принесли его исстрадавшейся душе! Митрополит готов был целовать оковы тверского узника, признавал его святым! Огорчало, конечно, то, что Макарий не мог помочь ему сразу, но появилась надежда. Максим быстро подготовил комплексы своих сочинений, выделив «тетрадку», специально обращенную к «великому властелю», вскоре написал и другие сочинения для правителя. «Главы поучительные» он написал либо по заказу — просьбе митрополита, либо по собственной инициативе. Именно 1545—1546 годы стали тем временем, когда получил конкретное практическое применение оправдательный комплекс, созданный на рубеже 1530—1540–х годов и постепенно обраставший новыми текстами. Его освобождение могло быть приурочено к венчанию Ивана Васильевича на царство (16 января 1547 года) или к царской свадьбе (3 февраля 1547 года). К 1547 году ведет и указание уже неоднократно цитировавшегося «Сказания» о двадцати двух годах его заточения. Получив свободу, Максим Грек пишет новое послание царю, в котором уже не говорит ни о темничном заточении, ни об отлучении. Единственная его просьба — возвращение к Святой горе. Послание примыкает к «Главам поучительным» не только по содержанию и предназначению, но и по месту, занимаемому в ранних рукописных собраниях его сочинений. Оно включается в эти собрания с разными названиями («Слово к начальствующему на земле» или «в Руси») в качестве главы 24–й, а глава 25–я — «Главы поучительные» . В другой рукописной традиции оно имеет более пространное название в торжественном стиле. |
| – Наша жизнь, здоровье, долголетие – все в руках Божьих. Одним болезни посылаются за грехи, а людям, внимательным к своему внутреннему миру – для духовного совершенства. В любом случае мы должны обращаться только к Богу. Невозможно лечить тело, не врачуя душу. Причина болезни остается. У экстрасенсов, как правило, люди никакого исцеления не получают, а испытывают воздействие пагубных сил. Начинается душевное расстройство. Иногда это проявляется не сразу. И если даже порой синдром снимается, наблюдается локальное улучшение, то какой ценой? Душа попадает в плен. Надо помнить, что духи злобы ничего не дают даром. Их цель одна — погубить человека, привести в ад. Несмотря на определенное разнообразие случаев обращения к колдунам, все укладывается в классическую формулу отношений Фауста и Местофеля. Я имею в виду не поэму Гете, а реального, исторически существовавшего Фауста. Маг и чародей Иоганнес Фауст (ок.1480 – ок.1540) заключил договор на 24 года с диаволом, который предоставил ему все «блага» мира. Фауст согласился отдать за это душу. Когда срок соглашения истек, диавол точно в указанную ночь взял эту душу в ад. До нас дошли свидетельства современников о нем. Филипп Меланхтон (1497–1560), теолог и идеолог немецкой Реформации писал, что был знаком с ним лично: «Знавал я человека по имени Фауст, из Кундлинга, маленького городка по соседству с местом моего рождения... Он много странствовал по свету и всюду разглагольствовал о тайных науках. Приехав в Венецию и желая поразить людей невиданным зрелищем, он объявил, что взлетит в небо. Стараниями дьявола он поднялся в воздух, но столь стремительно низвергся на землю, что едва не испустил дух, однако остался жив. Последний день своей жизни, а было это несколько лет тому назад, этот Иоганнес Фауст провел в одной деревушке княжества Вюртембергского, погруженный в печальные думы. Хозяин спросил о причине такой печали, столь противной его нравам и привычкам… В ответ он сказал: " Не пугайся нынче ночью " . Ровно в полночь дом закачался. Заметив на следующее утро, что Фауст не выходит из отведенной ему комнаты, и подождав до полудня, хозяин собрал людей и отважился войти к гостю. Он нашел его лежащим на полу ничком около постели; так умертвил его дьявол» (Легенда о докторе Фаусте. М., изд. «Наука», 1978). |
| В издании переводчиком был назван один из учеников М., превосходный знаток греч. языка П. Дольсций (1526-1589). Проведенный современными исследователями анализ греч. текста показал, что он не совпадает полностью ни с оригинальной версией Аугсбургского исповедания 1530 г., ни с переработанной версией 1540 г.; за основу для перевода была взята версия 1530 г., однако во многих случаях в текст добавлены разъяснения и уточнения. Это позволяет предполагать, что окончательную редактуру греч. текста осуществил сам М., стремившийся сделать текст более понятным для греков. Вместе с тем в одном из писем М. отрицал свое участие в переводе и утверждал, что лишь одобрил его ( Melanchthon Ph. BW: Reg. N 9112; подробнее см.: Kretschmar. 1977). Неизвестно, добрался ли Димитрий до К-поля и были ли там получены письмо М. и греч. текст Аугсбургского исповедания; никакого ответа из К-поля не последовало. Вступить в прямой диалог с К-польской Церковью немецким лютеранам удалось лишь в 70-х гг. XVI в., при патриархе К-польском Иеремии II . Хотя принимавшие участие в письменных переговорах с патриархом лютеранские теологи были близки к гнезио-лютеранам, в качестве текста Аугсбургского исповедания они представили ту самую греч. версию, к-рую М. отправил в К-поль в 1559 г. Т. о., именно эта версия стала основой для последующих суждений К-польского патриарха о вероучении лютеранства, которое было признано им в ряде принципиальных вопросов расходящимся с православной верой (материалы переговоров опубл.: Acta et scripta theologorum Wirtembergensium et Patriarchae Constantinopolitani D. Hieremiae. Witebergae, 1584). За неск. месяцев до кончины М. согласился на предложение лейпцигского издателя Э. Фёгелина опубликовать на лат. и нем. языках собрание написанных им вероисповедных текстов для последующего использования пасторами и проповедниками Саксонии в качестве надежного ориентира в области лютеран. вероучения. Обе версии вышли в янв. 1560 г. под названием «Корпус христианского учения» (Corpus doctrinae christianae). |
| Пишу не по слуху, но виденное мною и чего никогда забыть не могу». Что делали Правители Государства, Бояре? Хвалились своим терпением пред Ханом Саип-Гиреем, изъясняясь, что Казанцы терзают Россию, а мы, в угодность ему, не двигаем ни волоса для защиты своей земли! Бояре хотели единственно мира и не имели его; заключили союз с Ханом Саип-Гиреем и видели бесполезность оного. Послы Ханские были в Москве, а сын его, Иминь, с шайками своих разбойников грабил в Коширском уезде. Мы удовольствовались извинением, что Иминь не слушается отца и поступает самовольно. 1540 г. В сие время сделалась перемена в нашей Аристократии. Свергнув Митрополита Даниила, Князь Иван Шуйский считал нового Первосвятителя другом своим, но обманулся. Руководствуясь, может быть, любовию к добродетели, усердием к отечеству и видя неспособность Шуйского управлять Державою или по иным, менее достохвальным причинам, Митрополит Иоасаф осмелился ходатайствовать у юного Государя и в Думе за Князя Ивана Бельского. Многие Бояре пристали к нему: одни говорили только о милосердии, другие о справедливости, и вдруг именем Иоанновым, с торжеством вывели Бельского из темницы, посадили в Думу, а Шуйский, изумленный дерзостию Митрополита и Бояр, не успел отвратить удара: трепетал в злобе, клялся отмстить им за измену и с того дня не хотел участвовать в делах, ни присутствовать в Думе, где сторона Бельских, одержав верх, начала господствовать с умеренностию и благоразумием. Не было ни опал, ни гонения. Правительство стало попечительнее, усерднее к общему благу. Злоупотребления власти уменьшились. Сменили некоторых худых Наместников, и Псковитяне освободились от насилий Князя Андрея Шуйского, отозванного в Москву. Дума сделала для них то же, что Василий сделал для Новогородцев: возвратила им судное право. Целовальники, или присяжные, избираемые гражданами, начали судить все уголовные дела независимо от Наместников, к великой досаде сих последних, лишенных тем способа беззаконствовать и наживаться. Народ отдохнул во Пскове; славил милость Великого Князя и добродетель Бояр. |
| Рысь Неронов [см. Нероновы], посадский человек, XVI в., Новгород Рычагов Степан, солдат, 1660 г. Рычалова Анна, вдова гостя, 1664 г., Москва Рычко : Василий Ворыпаев Рычко Плещеев [см. Плещей], писец, 1541 г., Бежецк; Рычко Анфалов Волоцкий, 1560 г.; Клементий Иванович Рычко Вельяминов, умер в 1580 г.; Рычко, холоп, 1495 г., Новгород [см. Искра, Мастрюков] Рюма, Рюмины : кн. Иван Васильевич Рюма Звенигородский, начало XVI в.; Рюма Доможиров [см. Доможир], 1540 г., Нижний Новгород; Рюма Зиновьевич Вражский [см. Врасские], 1559 г., Звенигород; Семен Небогатый [см. Небогатый] Рюмин, подьячий, казнен в 1570 г., Новгород; Рюма Иванович Желтухин [см. Желтухин], 1572 г. [см. Игошкин, Куженкин, Левский, Мансур, Оганя] Рютнев Якут, казак, 1585 г., Псков Рябец Нестор, по родословным преданиям Квашниных выехал в первой половине XIV в. из Киева; от него – Квашнины [см. Квашня] Рябина, Рябинин : Иван Иванович, послух, конец XV в.; Рябина, крестьянин, XV в.; Дмитрий Романович Рябинин, 1531 г.; Богдан Иванов Рябинин, подьячий, 1600 г., Новгород Рябка Василий Андреевич Блохин Аничков [см. Блоха, Аничковы], вторая половина XVI в. Рябка – куропатка Рябов Дорофей, холоп, 1595 г., Новгород Рябцов Ерофей, подьячий, дозорщик, 1616 г., Вологда Рябчик Андрей Федорович Белеутов [см. Белеут], вторая половина XV в. Рязанцевы Иван, Суббота и подьячий Петеля [см. Суббота, Петеля], казнены в опричнине, 1570 г., Новгород Рянжа Прохор Тимофеев, крестьянин, 1564 г., Олонец Ряполов Дубенский [см. Дубенский], первая половина XVI в., Переяславль [ср. Лобан, Мних, Стрига, Тать, Хилок, Хрипун] Ряпуха Захар, крестьянин, 1585 г., Псков Ряпуха, ряпушка – мелкая рыба Ряса, Рясины ( Ресины ): Иван Михайлович Ряса Рылов [см. Рыло], середина XV в., Бежецк; от него – Рясины, вторая половина XV в. и позже, Бежецкий уезд Рясница см. Ресница С Сабанеевы 78 Сабанин Саблуков см. Савлук Сабля, Саблин : Жихарь [см. Жихарь] Саблин, слуга дома св. Софии в Новгороде, умер около 1570 г. [см. Атай] Сабля Вострая см. Вострая Сабля |
| GA. Bd. 5. S. 37-181. N 176), к-рый с этого времени определял всю религ. жизнь в городе. Устав состоит из 2 частей: в 1-й излагается протестантское вероучение; во 2-й рассматриваются церковные таинства, богослужения и обряды, а также приводятся чины их совершения. Вероучительные положения и богослужебные тексты во мн. случаях были заимствованы О. из аналогичных по назначению сочинений Лютера, а также из трудов Филиппа Меланхтона (1497-1560) и др. лютеран. проповедников. Устав О. оказал значительное влияние на формирование лютеранской конфессиональной идентичности в Юж. Германии, т. к. он был использован при составлении церковных уставов герцогства Вюртемберг (1536), курфюршества Бранденбург (1540), княжества Каленберг-Гёттинген (1542), а также ряда основывающихся на этих документах более поздних уставов. Одновременно с церковным уставом в Нюрнберге был издан «Катехизис» (Catechismus; текст см.: Ibid. S. 182-334. N 177), составленный О. из катехизических проповедей, к-рые он читал с 1526 г., и предназначавшийся для обучения детей основам христ. веры в семейном кругу и в школах. В качестве образца О. использовал «Малый катехизис» и «Большой катехизис» Лютера, следуя их структуре: 1) объяснение декалога (см. ст. Десять заповедей ); 2) толкование Апостольского Символа веры ; 3) объяснение Молитвы Господней (см. Отче наш ); 4) изложение учения о таинстве Крещения, об обряде покаяния и о Евхаристии. «Катехизис» стал одним из наиболее популярных трудов О.; только в XVI в. он издавался более 50 раз и был переведен на мн. европ. языки (описание изданий см.: Seebass. 1971. S. 61-97. N 21; подробный анализ содержания см.: Klemens. 2014). Одним из следствий принятия нового церковного устава стал наиболее острый и резонансный конфликт между О. и членами городского совета, к к-рым присоединились также все проч. проповедники Нюрнберга (обзор см.: Martens. 2001; Winger. 2005/2006). Темой церковно-политического противостояния и богословских споров стал вопрос о допустимости и достаточности для приступающих к таинству Евхаристии т. |
|
|
