| Религиозный характер борьбы османских турок с греко-славянским миром (до взятия Константинополя в 1453 году). Часть 2 Концентрация войск в 1452 г. перед решающей битвой. Зелёный цвет - территория Оттоманской Империи, фиолетовый - остатки Византийской Империи. Синими стрелками обозначены передвижения войск христиан, оранжевыми - передвижения и направления ударов турок. Схема из книги David Nicolle «Constantinople 1453: The end of Byzantium». Религиозный оттенок, который так рельефно выступает в борьбе Византии с турками, составляет вообще характеристическую черту борьбы христианских народов с османами. Если в других случаях эта черта проявляется с меньшею ясностью и наглядностью, чем при осадах Византии, то это совершенно понятно в виду того, что с одной стороны Византия была религиозным центром Православного Востока и, следовательно. здесь столкновение религий должно было заявлять о себе с особенной силой, с другой — ни один город на востоке не обращал на себя большего внимания историков, чем Византия; без сомнения, всюду происходили явления аналогичные с явлениями при осадах Константинополя, но они не нашли места в сочинениях современных писателей и остаются для нас неизвестными. Там, где силы народа приходят в напряжение и направляются на такие возвышенные предметы, как защита веры, обыкновенно бывает, что сверхъестественное делается непременным спутником естественного, факт перемешивается с легендой, народ не хочет верить, что его деятельность, имеющая своим объектом высшие цели, совершается без ближайшего участия и без содействия высших сил. Являются рассказы о чудесах, знамениях и предсказаниях. Борьба христиан с мусульманами тоже вызвала подобные рассказы. Свои успехи христиане приписывали помощи свыше и были убеждены, что какая бы опасность им ни грозила со стороны мусульман, до какой бы крайности они ни были доведены, в последнюю минуту всегда явится спасение с неба, произойдет чудо, Бог пошлет своего ангела, и враги благочестия будут посрамлены. Удачную защиту Константинополя в 1422 году византийцы считали чудом и приписывали победу святой Деве Марии, которой город был посвящен Константином Великим; долгое время держался слух, что в разгаре битвы святая Дева Мария явилась на валу среди сражающихся и своим видом навела такой страх на неверных, что они сняли осаду и бежали. |
| Однако от этого периода, как ни от одного из предшествующих, сохранилось (в разных странах) множество украшенных шитьем тканей. Малый саккос Фотия. XIV–XV вв. Так, к 1322 году относится великолепный саккос русского митрополита Петра, выполненный из атласа и украшенный вышивкой строгого геометрического рисунка. Серединой XIV столетия датируется малый саккос русского митрополита Фотия, находящийся сейчас в Оружейной палате Московского Кремля. Малый саккос из атласа, вышитый серебром и золотом, а также разноцветными шелками, был прислан из Константинополя в Москву в середине XIV столетия. На нем изображены такие сцены, как «Распятие», «Сошествие во ад», а на обратной стороне – «Преображение» и «Вознесение». На боковых частях саккоса в многолопастных арках представлены фигуры святых в рост. По бокам в виде орнамента расположена арабская надпись с изречением из Корана, воспринимаемая как декоративный элемент. В целом развитие искусства при Палеологах совершалось в сторону усиления живописного начала, в направлении более точного воспроизведения действительности и расширения сфер этого воспроизведения. Это был процесс сложный, часто неровный, но органический и закономерный. Расцвет византийского искусства был внезапно прерван разгромом Константинополя в 1453 году, а затем и захватом всей империи турками. Но удивительное и знаменательное явление – византийское искусство не прекратило своего существования с падением империи. В трудных условиях порабощенной страны оно продолжало существовать, и основной его чертой стала традиционность, приверженность образцам и формам, возникшим в период независимости и расцвета Византии. Центры создания художественных произведений переместились. Живописцы и строители после 1453 года стали покидать Константинополь. Они уезжали в другие страны, но, конечно, большинство из них стремилось остаться где-нибудь поближе к своей родине. Центрами византийского искусства, когда Византии уже не существовало, стали острова Крит и в меньшей степени Кипр, но прежде всего та часть Халкидикского полуострова, на которой расположен Афон. |
| Исторические очерки состояния Византийско-Восточной Церкви от конца XI до половины XV века: (От начала крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.)/Загл. проф. А.П. Лебедева. - 2-е изд., пересмотр. - М.: Печатня Снегиревой. 1902. - IV, 489 с. - (Собр. церковно-исторических соч. проф. д-ра богословия Алексея Лебедева: т. 7). История Вселенских Соборов - 2-е изд. - Сергиев Посад: 2-я тип. Снегиревой, 1896-1897. - (Собр. церковно-исторических соч. проф. д-ра богословия Алексея Лебедева; т. 3-4). Вселенские Соборы IV и V веков: (Обзор их догмат, деятельности в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской). - 1896. - II, XVI, 322 с. Вселенские Соборы VI, VII и VIII веков. - М.: Печатня Снегиревой, 1897. - IV, 332 с. История Вселенских Соборов. - 3-е изд. - СПб.: Тузов, 1904. - (Собр. церковно-исторических соч. проф. Алексея Лебедева; т. 3-4). Вселенские Соборы IV и V веков: Обзор их догмат, деятельности в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской. - 1904. - 374, II с. Вселенские Соборы VI, VII и VIII веков: (С прил. к «Истории Вселенских Соборов»). - 1904. - 343, III с. От падения Константинополя, в 1453 г., до настоящего времени. - Сергиев Посад: 2-я тип. Снегиревой, 1896-1901. - Отт. из: Богослов, вестник. - 1894, 1899-1901. Т. 1. - 1896. -VIII, 372, II с. Т. 2. - 1901. - 373-841, II с. История Греко-Восточной Церкви под властию турок: От падения Константинополя, в 1453 г., до настоящего времени. - 2-е изд. - СПб.: Тузов, 1903 (обл. 1904). - 872 с. История Константинопольских Соборов IX века (861- 880 гг.). - М.: Унив. тип., 1888. - 226 с. История разделения Церквей в IX, X и XI веках: С подробным указателем русской литературы, относящейся к этому предмету, - с 1841 по 1900 гг. - М.: Печатня Снегиревой, 1900. -VIII, 415с. - (Собр. церковно-исторических соч. проф. д-ра богословия Алексея Лебедева; т. 5). История святых Вселенских Соборов. - М.: Душеполезное чтение, 1876. Вселенские Соборы: четвертый, пятый, шестой и седьмой. - 1876. - 332, I с. |
| Когда последние очаги греческой свободы были погашены, большинство их обитателей были насильно переселены в Константинополь. Пять тысяч семей переселили сюда из Трапезунда и соседних с ним городов. Среди переселенцев были не только представители аристократии, но также лавочники и ремесленники, в том числе каменщики, принявшие участие в строительстве новых домов, рынков, дворцов и укреплений. Затем, по мере того как в город возвращалось спокойствие, а с ним и благосостояние, все большее число греков приезжало сюда уже по своей собственной воле, чтобы воспользоваться возможностями, которые этот великолепный возрожденный город снова открывал для купцов и ремесленников. Вслед за греками поспешили особенно поощряемые султаном армяне, соперники греков в их стремлении доминировать в коммерческой и финансовой жизни города, а вместе с ними и множество полных не меньших вожделений и амбиций евреев. Турки тоже продолжали наводнять город, чтобы насладиться прелестями столицы, которую они завоевали 268 . Задолго до своей смерти в 1481 г. султан Мехмед мог с гордостью взирать на новый Константинополь – город, в котором каждый день появлялись новые здания, шумели базары, оживленно работали мастерские. С момента завоевания население Константинополя увеличилось в четыре раза, а в течение следующего столетия оно превысило полмиллиона 269 . Уничтожив древнюю гибнувшую столицу византийских императоров и на ее месте создав новую блестящую столицу, он хотел, чтобы его подданные любой веры и национальности жили в ней вместе в мире и благополучии. Глава XII. Европа и завоеватель Стивен Рансимен. Падение Константинополя в 1453 году В субботу 9 июня 1453 г. в гавань Кандии на Крите вошли три корабля. На двух из них находились критские моряки, которые последними прекратили сопротивление в битве за Константинополь. Они привезли весть о том, что 11 дней назад город пал. Весь остров оцепенел от ужаса. «Никогда не было и никогда не будет более страшного события», – писал монах-летописец в монастыре Агарафос 270 . |
| Византийская империя была уже обречена. Утратившая большую часть своей территории, населения и богатства, она все равно должна была погибнуть независимо от того, когда именно турки решились бы нанести окончательный удар. Мнение о том, что византийские ученые устремились в Италию по причине падения Константинополя, выглядит несостоятельным. На протяжении жизни более чем одного поколения Италия оказалась наводнена византийскими профессорами, а из двух наиболее выдающихся греческих мыслителей, живших в 1453 г., один, Виссарион, уже находился в Италии, в то время как другой, Геннадий, так и остался в Константинополе. Если торговля итальянских приморских городов пришла в упадок, то в гораздо большей степени это явилось следствием открытия новых океанских путей, нежели установления турецкого контроля над Проливами. После 1453 г. Генуя действительно стала довольно быстро деградировать, однако причинами этого были скорее, ее непрочные позиции в самой Италии; Венеция же еще долгие годы вела свою торговлю в Леванте. То, что русские оказались теперь главными поборниками православия, а Москва возвысилась до роли Третьего Рима, тоже не было чем-то совершенно неожиданным. Самосознание русских давно активно развивалось в этом направлении, когда их армии уже гнали неверных татар обратно через степи, в то время как Константинополь все больше нищал и вступил в нечестивую сделку с Западом. Семена всего этого уже были посеяны, и падение Константинополя лишь ускорило их всходы. Если бы султан Мехмед был менее целеустремленным, а Халиль-паша более убедительным в своих доводах; если бы венецианская флотилия двинулась в путь двумя неделями раньше; если бы в последний решающий момент Джустиниани не ранили в сражении на стенах, а потайную дверцу Керкопорты не оставили открытой, то в конечном итоге все это мало что изменило бы. Византия продержалась бы еще десяток лет, а турецкий натиск на Европу был бы на какое-то время отсрочен. Однако Запад все равно не воспользовался бы этой передышкой. Наоборот, если бы Константинополь устоял, это сочли бы свидетельством того, что опасность в конце концов не столь уж актуальна. |
| И восприим оружие и поразит Измаилты, Ефиопы, Фруги, Татаре и всяк род их; и убо Измаилты разделит на трое: первую часть погубит оружием, вторую кретит, третью отженет с великой яростью... И открыются сокровища земная и все обогатет, и никто же нищь будет, и земля дасть плод свой седмирицею... Дай то Боже. Примечания к послесловию Ни один из помянутых четырех писателей, которыми обыкновенно пользуются при описании осады и взятии Цареграда, не издан до сих пор с критическими примечаниями: Франца и Халкокондила перепечатны в Боннском издании, как были, без всяких примечаний; при Дуке в Боннском издании остался недостаточный комментарий Буллиалди, так что и вновь открытый Итальянский перевод современника не дал издателю повода к замечанмям; сказание Леонарда остается (сколько мне известно) без нового издания, кроме того редкого, впрочем неправильного, которое в 60 экземплярах вышло под названием: De capla a Mehemele II Constantinopoli Leonardi Chiensts et Godofridi Langi narrationes sibi invicem colIatae; Recensebat et notis illustrabat J. Bapt. L " Ecuy. Sumptibus D. D. Car. Stuart. Lut. Paris. 1828. 4°. 93. Есть возможность думать, что эта Повесть о Цареграде распространилась на Руси во время Ионна III, когда браком его с Софией Палеолог еще сильнее скрепились связи Русских с их единоверцами Греками, а может быть еще и ранее, т. е. после того как немедленно по взятии Цареграда, стали к нам являться Греки с просьбою о вспоможении и вероятно не без записок о бедствии, постигшем их отечество. В этом последнем отношении любопытно окружное послание митрополита Ионы о помощи Гречину Дмитрию для выкупа из плена его жены и детей (Акт. Истор. I, стр. 496) 94. Страшное событие – novum, как выразился о нем Эней Сильвий, полтора месяца спустя после взятия Константинополя (в письме к папе из Градца, 12 июля 1453 г.: Plane autem horribile novum modo hue allatum est de Constantinopoli. Tremit profecto manus, dum haec scribo: horret animus, neque tacere indignatio sinit, neque dolor loqui permittit. Дож Венецианский Франческо Фоскари почти тогда же (25 июля 1453 г.) и почти то же писал императору Фридриху: Acerbum et horrendum novum urbis Constantinopolis... Est siquidem casus iste infelix tanti faciendus, ut nihil supra temporibus nostris contingere potuisset. Кардинал Исидор в своем воззвании ко всем верным христианам – universis Christi fidelibus, того же 1453 г., без числа) восклицал так же: Quis hujus horribilitatis memor non obstupescat, non laetargicus fiat, non prae dolore obtumescat? N. Reusneri, Epist Turcic. 1598. Liber tertius, стр. 108, 112, 105 Вероятно нашим предкам это событие казалось не менее страшным; но потому ли, что они испугались Турок, как пугался и пугал – и конечно не напрасно – Э. Сильвий, или по чему другому, они не передали своего чувства письму, а только выражали его на деле – покровительством притесненных христиан и щедрою милостыней. |
| Затем обезглавили еще девять высших сановников Византийской империи. Правда, вскоре султан пожалел о содеянном поступке и даже приказал казнить нескольких своих советников, предложивших ему умертвить греков. Больше всех повезло Геннадию Схолларию (1454–1456), которого разыскали, представили султану, а тот приказал избрать его в Константинопольские патриархи. Интронизация Геннадия произойдет 6 января 1454 г . 21 июня 1453 г. Мехмед II оставил опустошенный и нищий город, отправившись в свою столицу в Адрианополь. Ему даже стало жалко этой разрушенной красоты и величия: «Какой город отдали мы на разрушение и разграбление!», – сквозь слезы прошептал он . А чуть ранее, 9 июня 1453 г., на остров Крит прибыли три корабля из Константинополя, привезшие весть о кончине великой Империи. Срочно последовало сообщение в Венецию, и вскоре весь христианский мир узнал о страшной катастрофе. Европа была подавлена, повсеместно царила паника и растерянность. Один корреспондент так описывал папе Николаю V свое состояние: «Что может быть ужаснее тех новостей, чем те, которые пришли к нам по поводу Константинополя. Мои руки дрожат, даже когда я пишу, моя душа потрясена». Но реакция реакции рознь. Например, Венецианский совет принял решение направить к Мехмеду II посла с уведомлением о нерушимости ранее заключенного с ним торгового договора. Примечательно, что по решению Совета все имущество византийцев-эмигрантов, доставленных в Венецию, включая одежду, подлежало конфискацию в пользу Республики (!) – венецианцы стремились любыми способами возместить свой ущерб от взятия Константинополя. Почти аналогичную позицию заняла Генуя, опасавшаяся потери своих торговых путей и неизбежных убытков . И лишь Римский папа Николай V нисколько не сомневался в том, что нужно предпринять новый мощный и решительный Крестовый поход для освобождения Константинополя. 30 сентября 1453 г. он разослал всем христианским государям Европы буллу с объявлением Крестового похода. Кардиналы Исидор Московский и Виссарион Никейский активно поддерживали его, обращаясь к некоторым лицам с собственными посланиями, умоляя присоединиться к общехристианскому мероприятию. И повсеместно их обращения вызывали горячий внешний отклик . |
| Осада Константинополя 1453 г. В 1453 году Константинополь пал под ударами Магомета II, и на развалинах Византийской империи утвердилось государство османов или оттоманов, которое с века принято называть Оттоманской империей. Возрастание турецкой империи, начавшееся за полтораста лет до завоевания Константинополя, не остановилось в 1453 году; оно и после того продолжалось в течение ста двадцати лет. Этот стодвадцатилетний период, в который выдающаяся роль и первое место принадлежит двум султанам – Магомету II и Сулейману I, был самым блестящим и замечательным временем в истории Оттоманской империи и имел решающее влияние на последующую её судьбу. Это было время, когда владения оттоманов расширились вследствие новых приобретений в Европе, Азия и Африке (Сербия, Босния, Пелопонес, острова Архипелага, Трапезунд, Сирия, Египет, Тунис), когда турецкие знамёна победоносно развивались в Офене и под стенами Вены, влияние султанов простиралось на Молдавию, Валахию и Крым; но что важнее – это было время, когда государству была дана организация, которая почти без перемен сохранялась до начала XIX в. и частью сохраняется доселе, когда для восточных христиан было создано то юридическое и фактическое положение, которое держалось до первой половины настоящего столетия. С 1574 года начинается упадок турецкой империи; зародыши его таились в том государственном устройстве, которое составляет славу Магомета II и Сулеймана I. Как результат государственного строя, особенностей политической и социально-общественной жизни, упадок империи был явлением неизбежным. Начавшись во второй половине XVI ст., он с неумолимой постепенностью совершается до нашего времени. В первые три века после его начала совершилась работа предварительная и вместе с тем самая существенная; болезнь вполне назрела, и окончился процесс внутреннего разложения государственного организма. В XIX ст. болезнь вышла наружу, внутреннее разложение проявилось распадением внешним, несмотря на попытки турецкого правительства исправить зло, — попытки, оказавшиеся поздними и недействительными. |
| Диль и Марсэ. " Восточный мир с 365 по 1081 год " (Le Monde Orientale de 365 a 1081 " Шарля Диля и Жоржа Марсэ (Ch. Diehl, G. Marcais) был опубликован в Париже в качестве одного из томов серии " Общая история " (Histoire generale), опубликованной под руководством Гюстава Глотца (Gustave Glotz). Впервые в истории византинистики история мусульманского мира, судьбы которого разрывано связаны с Восточной империей, была включена в книгу о Византии. Два выдающихся исследователя обеспечили прекрасное качество работы. Ш. Диль, конечно, находился здесь в полной зависимости от своих предыдущих работ. В соответствии с планами серии, Ш. Диль начал книгу с 395 года, так что четвертый век, который так важен для византийских штудий, оказался за пределами работы. Ш. Диль довел историю Византии до 1081 года, до эпохи крестовых походов, когда начинается новый период в истории Ближнего Востока. Книга дает прекрасное представление не только о политической истории империи, но и о ее внутренней жизни, социальной и экономической структуре, законодательстве и, наконец, о ее разносторонней и разнообразной цивилизации. В книге приведена превосходная библиография основных источников и современных исследований. Второй том " Восточного мира " (Le Monde Orientale) был написан Ш. Дилем, Р. Гийаном (Guilland), Л. Икономосом (Oeconomos) и Р. Груссе (Grousset) под заголовком " Восточная Европа от 1081 г. до 1453 г. " (L " Europe Orientale de 1081 a 1453). Этот том был опубликован в 1945 году. Диль в сотрудничестве с Икономосом описал период от 1081 до 1204 года; Гийан представил историю Византии от 1204 до 1453 года; Груссе писал историю латинского Востока. Книга включает очерки по истории соседних народов, таких как болгары, сербы, турки-османы, о цивилизации Венеции и Генуи, о царстве киликийской Армении и латинских владениях на островах Греции. Книга является полезным и ценным вкладом в науку. Хайхельхайм. В 1938 г. Фритц Хайхельхайм (Fritz Heichel-heim) опубликовал два объемистых тома по " Экономической истории античности от Палеолитической Эры до миграции германцев, славян и арабов " (Wirtschaftsgeschichte des Altertums von Pala-olitickum bis zur Volkerwanderung der Germanen, Slaven und Arabes). Сегодня особенно интересны две главы - восьмая " Время от Августа до Диоклетиана " и девятая " Поздняя античность от Диоклетиана до Ираклия как страж богатств Древней Цивилизации для будущего " . Книга содержит весьма разнообразную информацию по социальным и экономическим условиям жизни империи в четвертом, пятом, шестом и седьмом веках. Все это, однако, представлено в неясной форме, так что книгой трудно пользоваться как источником информации. Книга написана тяжелым немецким стилем, но византийская ее часть заслуживает изучения и детальной рецензии специалистом-византинистом. |
| Падение Константинополя (в 1453 г.) Падение Константинополя от руки турок заканчивает собой эпоху самостоятельного существования Византийской церкви. Факт этот – падение Константинополя – с первого взгляда представляется имеющим громадное значение. Но едва ли так на самом деле. Византия, как государство, медленно умирала, и смерть ее была неизбежна. Могло быть вопросом лишь одно: когда это совершится – десятком лет раньше или позже. Достаточно припомнить, что в то время, когда случилась указанная катастрофа, вся Византийская империя заключала в себе один Константинополь и его предместья. Можно ли даже назвать это империей? Материальных средств для пропитания народонаселения почти никаких не было. Еще в XIV в. византийский историк Григора острил, что в государственном казначействе ничего нельзя было обрести, кроме Эпикуровых атомов. Столица некогда обширного государства теперь неведомо чем промышляла и неведомо каким образом поддерживала свое существование. Если нынешнюю Турецкую империю с ее плохим финансовым положением, голодным и разутым войском, неурядицами в администрации единогласно называют «больным человеком», то мы, право, затрудняемся, как назвать Византию середины XVb.? Теперешняя Турция по сравнению с тогдашней Византией – могущественное государство. И если Византия наконец пала, то это значило только, что старый, давно заброшенный дом, остававшийся без призора и ремонта, рухнул, как и следовало того ожидать. Византия пала так и при таких обстоятельствах, что мы удивляемся не тому, что это случилось, а тому, каким образом она так долго простояла. Расскажем историю этого события. Нам кажется, не найдешь такого серьезного человека, который, читая историю падения Византии, не чувствовал бы, неожиданно для себя, трагикомического впечатления, причем комический элемент несомненно преобладает над трагическим. История падения Константинополя представляет собой чуть не водевиль. Последним византийским императором был Константин XI, Палеолог (1448–1453 гг.). Константин некогда поднял ничтожную Византию на невероятную высоту, Константин же и видел, как наконец фортуна оставила этот город, посвященный первым императором именно фортуне. Константина XI считают героем, потому что он не пережил гибели столицы и погиб, защищая ее даже и тогда, когда защита всем уже представлялась делом невозможным; но это такого рода геройство, на которое способен и не храбрый человек, но лишь сколько-нибудь уважающий себя. Какой исход мог выбрать Константин XI, как скоро он знал, что погибель столицы неминуема? Бежать? Но бежать значило очутиться в разряде бедных, но благородных людей, живущих подаянием. Отдаться в плен в надежде на милость победителя? Но от турецкого великодушия легче всего было ожидать одной милости – кола или веревки. Умереть за отечество – единственно что и мог сделать последний из византийских венценосцев. Этот исход подсказывали ему и здравый смысл, и отчаяние. |
|
|
