| A. An annotated edition of the Refutation of the errors of the Latins by Matthaios Blastares. A thesis submitted for the degree of the Doctor of Philosophy at the University of London (Royal Holloway and Bedford New College). June 2011. London, 2011. P. 449.24–27; о Властаре в этой связи см.: Макаров Д. И. Матфей Властарь и традиция греческой патристики (на примере трактата «Против заблуждений латинян»)//ВВ. 2014. Т. 73 (98). С. 127–139; Spiteris J. La Critica... P. 302. Ср. уже в письме Германа II: Павлов А. С. Критические опыты... С. у Мосхамбара: Mosch., P. 454.185–189. 107 Palaiologos K. A. Introduction. Date and circumstances of the composition of the Refutation//Idem. An annotated edition... P. 109. 109 Канаева Э. Ю. Споры об исхождении Св. Духа в Константинополе в 30-х годах XIV в.//Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2017. Вып. 74. С. 26–40, С. 30–31. Мы не отрицаем и того, что ответ Григоры мог понравиться православным Константинополя (Там же. С. 30), однако в богословском плане он не мог быть сочтен достаточно полным и удовлетворительным. 110 Как предполагалось ранее (Дж. Скиро, прот. И. Мейендорф , о. Г. Подскальски). См.: Congourdeau M.-H. Nil Cabasilas et les projets de concile oecuménique pour l’union des Églises//Réduire le schisme? Ecclésiologies et politiques de l’union entre Orient et Occident (XIIIe – XVIIIe siècle)/éd. M.– H. Blanchet et F. Gabriel. Paris, 2013. P. 75–82, P. 78 (датировка данного труда Нила Кавасилы: 1333–1334 гг.), 79. 112 См. итоговую анафему Варлааму и Акиндину: Concilium Constantinopolitanum – 1351... Р. 216.1399–217.1407. Упоминание Григоры в числе прочих противников Григория Паламы см.: Ibid. P. 182.116–121. См. общую анафему всем тем, кто разделяет мнения Варлаама и Акиндина: Ibid. P. 217.1425–1430. 113 Об этом сообщает сам Григора в диалоге «Флорентий». См. одно из мест, где показана негативная реакция публики на бахвальство, сопряженное с незнанием, Ксенофана-Варлаама: Niceforo Gregora. Fiorenzo o intorno alla sapienza/Testo crit., intr., trad. e comm. a cura di P. L. M. Leone. Napoli, 1975. (Byzantina et Neo-Hellenica Napolitana. Collana di studi e testi, IV). P. 92.822– 93.845; ср. начало ответа-опровержения Никагора-Григоры: Ibid. P. 93.846–850 f.; Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV–XV вв. СПб., 1997. С. 21. В итоге Никагор был увенчан венком (на это место обращает внимание и Медведев): Niceforo Gregora. Fiorenzo... P. 125.1664–1666. 125 Мейендорф И., прот. Апостол (дата обращения: 15.08.2017). 126 |
| 679 См.: Грабарь//. Э. В поисках древнерусской живописи//Грабарь И. Э. О древнерусском искусстве. М.. I960. С. 43 (статья написана в 1918–1919 гг.); Он же. Раскрытие памятников живописи//Художественная жизнь. 1919. 1. С. 10 (перепеч.: Грабарь И. О древнерусском иску сстве. С. 286); Он же. Феофан Г рек. Очерк из истории древнсрэсской живописи//Казанский музейный вестник. Казань. 1922. Ха 1. С. 8–12 (переиечаг.: Грабарь II. О древнерусском искусстве. С. 84–93); Он же. Андрей Рублев: Очерк творчества художника по данным реставрационных работ 1918–1925 годов//Вопросы реставрации. М.. 1926. Сб. I. С. 79–85 (перепеч. в кн.: Грабарь/7. О древнерусском искусстве. С. 178–182). 681 См.: Лазарев II. II. Живопись и скульптура Новгорода//История русского иску сства. М.. 1954. Г. 2. С. 162–168: Он же. Андрей Рублев и его школа//Там же. М.. 1955. I. 3. С. 120: Он же. Оподы о Феофане I реке//ВВ. 1956. I 9. С. 193 200; Он же. Феофан Грек и его школа. М.. 1961. С. 11. 86–94: Он же. Андрей Рублев и его школа. М.. 1966. С. 18. 22–23. 116–117: Алпатов XI. В. Всеобщая история искусства. М.. 1955. Т. 3: Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. С. 175–176: Он же. Феофан в Москве//Алпатов М. В. Этюды по истории русского искусства. М.. 1967. Т. 1. С. 88–98: Он же. Андрей Рублев: Около 1370–1430. М.. 1972. С. 20. 28. 160: Маясова Н. А. К истории иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля//Культура Древней Руси. М.. 1966. С. 152–157: Плугин В. А. Мировоззрение Андрея Рублева: (Некоторые проблемы.) Древнерусская живопись как исторический источник. М.. 1974. С. 53. 82. 153. Примеч. 1 к гл. 3. Обзор литературы см.: Щенникова Л. А. Из истории изучения московской школы иконописи XIV – начала XV века//Советское искусствознание. 1988. Вып. 24. С. 58–96. 685 Это заключение было сделано ученым на том основании, что «пророческий ярус благовещенского иконостаса датируется XI V веком» (Лазарев В. Н. Феофан Грек и его школа. С. 90). 692 Ильин XI. А. Некоторые предположения об архитектуре русских иконостасов на рубеже XIV-XV вв.//Культура Древней Руси. М.. 1966. С. 81. |
| Текст Евсевия дошел во множестве греческих рукописей, кроме того, «Церковная история» была уже в древности переведена на другие языки. Первым из переводов стал сирийский (IV в.). Перевод на латинский был выполнен Руфином Аквилейским в 400-е гг. Латинская версия Руфина не очень точна, но важна для восстановления оригинального текста Евсевия. В начале V в. появился перевод «Церковной истории» на армянский язык. В наиболее авторитетном издании «Церковной истории» Э. Шварца рукописи и переводы сочинения Евсевия делятся на две группы: 1) опирающиеся на автограф самого Евсевия: греческие манускрипты cod. Parisinus 1431 (XI-XII вв.), cod. Parisinus 1433 (XI-XII вв.), cod. Marcianus 338 (XII в.), а также ранние сирийский и латинский переводы; 2) версии, отражающие постевсевиевскую традицию: cod. graec. 1430 (Французская национальная библиотека, Париж, XI в.), ее копия cod. Vat. graec. 399 (XI в.), две рукописи из Библиотеки Медичи (Флоренция) –cod. graec. 70, 7 (XI-XII вв.) и cod. graec. 70, 20 (X в.), а также рукопись Московской Синодальной библиотеки cod. graec. 50 (XII в.; ранее принадлежала афонскому монастырю Дионисиат). Русский текст в круглых скобках – комментарии и вставки Евсевия. Перевод 1 . 3. Живущие (παροικοντες 395 ) в Виенне и Лугдуне в Галлии рабы Христовы пишут братьям в Азии и Фригии 396 , имеющим с ними ту же веру в искупление и надежду: мир, и благодать, и слава от Бога Отца и Христа Иисуса Господа нашего. 4. (После этих слов, написав еще несколько вводных фраз, они так начинают свой рассказ). Мы не способны точно ни рассказать, ни описать, сколь велики были местные притеснения и злоба язычников против святых 397 , и сколько было вынесено блаженными мучениками. 5. Ведь со всей силой на нас набросился враг 398 , уже без страха начав неизбежное свое пришествие (παρουσαν) 399 . Он пришел, уча своих слуг выступить всеми способами против нас и науськивая их на рабов Божиих, поэтому было запрещено не только допускать нас в дома, бани и на рынки, но и вообще показываться нам когда бы то ни было в любом месте 400 . 6. Благодать Божия противостояла этому и защищала слабых, подставляя твердую опору 401 , способную стойко встретить любой натиск лукавого. Эти люди вместе вышли против него, перенося все поношения и казни 402 . Считая многое малым, они торопились ко Христу, подлинно доказывая, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славою, которая откроется в нас 403 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Как в Калининграде память нацистов увековечивают Или память нацизма против памяти жертв нацизма 16.06.2017 1430 Время на чтение 17 минут О лагере военнопленных «Офлаг-52» («Шmaлar-I-D»), действовавшем во годы Великой Отечественной Войны неподалеку от города Нестерова (до 1938 года именовался Шталлупенен; с 1938 по 1946 гг. именовался Эбенроде) на территории, примыкающей к северной окраине поселка Пригородное (до 1938 года именовался Петришкен, с 1938 по 1946 - Шютценорт), я уже писал в статье «Как чиновники концлагерь потеряли». Было это два года назад. Что изменилось за прошедшие два года? Изменилось руководство Калининградским региональным отделением РВИО. В исполнительную дирекцию РВИО я обращался 16 апреля 2015 года с предложением увековечить память тех тысяч пленных красноармейцев, которые были замучены в лагере «Офлаг-52» («Шmaлar-I-D»). У московского руководства РВИО тогда была навязчивая идея поставить памятник красноармейцам, погибшим в польском плену где-то под Краковом. Ничего из этого, конечно, не вышло. Польские власти прогнозируемо отказали. Память о погибших в польском плену красноармейцах сейчас увековечена в... Катыни, за сотни километров от места их фактической гибели. Установка памятника под Нестеровом, непосредственно на месте лагеря военнопленных «Офлаг-52» («Шmaлar-I-D»), выглядела более реальной. Вроде бы своя, российская территория. Но на практике все оказалось не так. Фотография памятника лагеря нацистской Имперской службы труда в поселке Калинино Нестеровского района с сайта «Prussia39.ru» Дмитрия Вострикова Оперативно, уже 17 апреля 2015 года мне ответил Владислав Кононов, заместитель исполнительного директора Российского военно-исторического общества. Владислав Александрович посоветовал обратиться к руководителю регионального отделения РВИО Светлане Сивковой: «Для решения вопроса прошу Вас обратиться в Калининградское региональное отделение РВИО - отделению по силам, как минимум, обратить на это общественное внимание. После того, как местное отделение проработает вопрос, его имеет смысл выносить на общероссийский уровень. Возможно, это будет дело небыстрое, но от этого не менее нужное». |
| I. Вопрос о евхаристической чаше. В 10-х гг. XV в. в Чехии распространилось представление о необходимости отказа от закрепившейся в XIII в. католич. практики преподания Св. Даров мирянам лишь под видом Хлеба. Наиболее активным сторонником проведения соответствующей церковной реформы был чеш. пресвитер и богослов Якуб из Стршибро († 1429), развивавший свои взгляды в многочисленных проповедях и трактатах. Хотя Гус не был инициатором возвращения к практике причащения под двумя видами, он поддержал эту идею и присоединился к сторонникам восстановления раннехрист. порядка причащения (общий обзор истории вопроса см.: Girgensohn. 1964; ср. также: Brandm ü ller. 1999. Bd. 1. S. 364-365). В Констанце вопрос о способе причащения мирян, в лит-ре обычно обозначаемый как вопрос о «чаше для мирян» (нем. Laienkelch), впервые был озвучен де Каузисом, включившим соответствующий пункт в список обвинений против Гуса, представленный им соборной комиссии. Хотя Гус не отрицал своего одобрительного отношения к этой практике, во время его процесса вопрос о «чаше для мирян» не затрагивался. Поводом для вынесения вопроса на соборное обсуждение стал спор 2 делегатов К. С. из Чехии: Петра из Младонёвице (ок. 1390-1451), сторонника Гуса, выступившего в защиту чеш. практики использования «чаши для мирян», и Яна Железни († 1430), еп. Литомишля. По настоянию еп. Я. Железни депутаты наций поручили комиссии соборных теологов рассмотреть составленные представителями обеих сторон трактаты (основные материалы полемики см.: Hardt. T. 3. P. 334-933); одним из этих теологов был П. фон Пулкау, автор трактата «Опровержение Иакова» (Confutatio Jacobi de Misa; текст см.: Girgensohn. 1964. S. 217-250; ср. также: Brandm ü ller. 1999. Bd. 1. S. 372). Составленное комиссией теологов под рук. кард. П. д " Айи на основании этого трактата и др. материалов общее заключение было представлено депутатам наций в нач. июня 1415 г. и после обсуждения стало основой для соборного декрета. Утверждение декрета «Cum in nonnulis» состоялось на 13-й сессии К. |
| На этот вопрос, по нашему мнению, стоит ответить отрицательно. Как мы показали выше, многие списки русского Диатаксиса первого и второго вариантов претерпевают существенную редактуру. Русская редакция Диатаксиса смешивается как с редакцией Евфимия ( Соф. 859 ), так и с Афонской редакцией ( Соф. 970 ). Вполне понятно, что и редакция Евфимия претерпевает правку по русскому переводу, что и отражает список Син. 268. Это свидетельствует, на наш взгляд, о том, что в русской рукописной традиции, где были известны все версии Диатаксиса, возникла необходимость унификации текста, что и привело к смешению редакций. Такое смешение вряд ли могло возникнуть при Киприане, поскольку Киприан был инициатором литургических реформ и составителем редакций некоторых богослужебных книг. Процесс смешения редакций между собой, скорее всего, явление более позднее, относящееся к первой половине XV в. Это подтверждает и тот факт, что во всех смешанных редакциях имеется тропарь третьего часа, появившийся, по-видимому, в русском богослужении после Киприана при митрополите Фотии (1408–1430). Примечательно, что южнославянские списки Диатаксиса не содержат тропаря 3-го часа, думается, что завоевание Балкан турками привело к ослаблению литургических связей с Константинополем, поэтому данное нововведение никак не отразилось в южнославянских служебниках начала XV в. Гипотеза о составлении ранней версии Диатаксиса Алексием, по нашему мнению, не находит никаких подтверждений в русской рукописной традиции. Во-первых, если митрополит Алексий ориентировался на богослужебную традицию храма св. Софии Константинопольской, как считает А. М. Пентковский, то как объяснить обряд целования трапезы и святых Даров, не соответствующий этой традиции, а также Афонские особенности поминовения на третьей просфоре. Служба митрополиту Петру была составлена Киприаном [Дробленкова, Прохоров 1988: 466], поэтому логичнее предположить, что именно Киприан ввел упоминание митрополита Петра на третьей просфоре в русский перевод Диатаксиса. Распространение в славянской традиции Диатаксиса Филофея можно отнести к самому концу XIV в., т. к. южнославянские списки Диатаксиса датируются концом XIV – началом XV в. Сербская рукопись Погод. 37, созданная предположительно в третьей четверти XIV в., а также рукопись Q.I.1178:1370-x гг., еще содержат дофилофеевский тип устава литургии. Алексий, умерший в 1378 г., должен был составить свою версию Диатаксиса раньше, чем она была переведена у южных славян. Как мы писали выше, русская версия Диатаксиса имеет совпадения с Афонской редакцией, составленной не ранее конца XIV в. |
| Ведь то, чтобы существовать, Он имеет не откуда-то извне, но от Самого Себя. Все же остальное, что сотворено, хотя и кажется, что существует, на самом деле не существует, поскольку его когда-то не было, а то, чего не было, опять может не быть. Один лишь Бог, Который вечен, то есть Который не имеет начала, поистине обладает именем “сущность” (essentiae nomen vere tenet). Именно поэтому Он говорит Моисею при купине: “Я есмь Сущий” (Ego sum qui sum), и далее: “Сущий послал меня” ( Исх.3:14 )» 1428 . Интересно отметить, что здесь мы опять сталкиваемся с западной тенденцией относить термин «сущность» (substantia, essentia) в собственном смысле исключительно к Богу. Св. Иларий Пиктавийский , о котором речь пойдет в следующих параграфах, в своем сочинении «О соборах», написанном ок. 358–359 гг., впервые перевел греческую формулу τρες ποστσεις, обсуждавшуюся на Антиохийском соборе 341 г., как tres substantias («три субстанции»), разъясняя, что под «субстанциями» участники собора понимали «лица, обладающие реальным существованием» (subsistentium personas per substantias edocentes) 1429 . С другой стороны, современник и друг Иеронима Руфин Аквилейский , в своей «Церковной истории» приводя сведения об уже известном нам Александрийском соборе 362 г. под председательством св. Афанасия, на котором рассматривался вопрос о согласовании тринитарной терминологии разных доктринальных партий, он переводит термин π στασις, с помощью латинского эквивалента subsistentia 1430 и отличает его от термина substantia: «Субстанция обозначает саму природу какой-либо вещи и ее рациональный принцип, благодаря которому она существует (ipsam rei alicujus naturam rationemque, qua constat); а субсистенция указывает на то самое, что какое-либо лицо существует и обладает самостоятельным бытием» (uniuscujusque personae hoc ipsum quod extat et subsistit) 1431 . В употребленных здесь латинских терминах substantia и subsistentia легко угадываются их греческие эквиваленты – οσα и π στασις. Так или иначе, заслуга окончательного разграничения этих двух важнейших для христианской философии и теологии понятий принадлежит трем греческим христианским мыслителям, известным как «Великие Каппадокийцы». |
| По замыслу данных соглашений В. и его потомки утрачивали право на наследственную власть над Литвой. После рождения сыновей и начавшихся споров из-за польск. трона такое положение В. уже не устраивало. В кон. 20-х гг. XV в. при его участии была предпринята попытка сделать Великое княжество Литовское независимым от Польши королевством. Его правителем должен был стать бездетный Витовт, а его наследниками - сыновья В. В этом случае, опасаясь утратить связь с Литвой, польск. паны были бы вынуждены возвести одного из сыновей В. на польск. трон. Предполагалось, что Витовту королевскую корону должен был пожаловать глава Римско-Германской империи кор. Сигизмунд Люксембург. Попытка осуществить этот план привела к резкому конфликту В. со значительной частью польск. знати и католич. епископов. Из королевской канцелярии без ведома В., но от его имени отправлялись послания с сообщениями, что польск. правитель не одобряет планов коронации Витовта. Профессора Краковского ун-та доказывали, что Сигизмунд, не будучи императором, не может жаловать королевскую корону. Польск. паны не пропустили через свою территорию послов Сигизмунда, к-рые везли для Витовта корону. В разгар конфликта, в окт. 1430 г., Витовт скончался. Рассчитывая в измененной форме все же осуществить свой план, В. без согласия польск. панов передал великокняжеский трон Литвы своему младшему брату Свидригайло , тоже бездетному. Однако польск. паны не признали этого решения и потребовали, чтобы Свидригайло отказался от власти и просил их сделать его литов. вел. князем. Одновременно начались пограничные конфликты из-за спорных территорий. Свидригайло, опираясь на поддержку русско-литов. боярства Литвы, отказался выполнить эти требования и заключил направленный против Польши союз с Тевтонским орденом. Попытки В. мирно разрешить конфликт оказались безуспешными. Летом 1431 г. началась польско-литов. война и войска ордена напали на Польшу. Предпринятые затем В. новые попытки урегулирования конфликта оказались более удачными. Польск. |
| В 1397 г. он писал Киприану, укоряя его за самовольное рукоположение туда одного епископа. «Это не хорошо», очень вежливо на этот раз заметил п. Антоний. Преосвященный Макарий полагает, что такое замечание м. Киприан получил за поставление епископа перемышльского. Догадка основывается на том, что пределы Галицкой митрополии значительно сократились с объединением под властью м. Киприана Киевской и Литовской митрополий. Соборным определением 1380 года избраннику литовских князей Киприану вместе с епархиями Литвы отданы и епархии малой России, по-тогдашнему волынские и подольские, именно те, которые были в пределах Литвы. Таким образом Киприан, объединив две митрополии вместе с великорусскими управлял литовскими – Холмской, Туровской, Полоцкой, Владимирской и Луцкой епархиями. Епископы двух последних, вероятно по старине, искали Галицкой митрополии, в чем судил их Киприан по поручению патриарха. Галицкую митрополию, следовательно, составляли только две епархии Галицкая и Перемышльская, бывшие в польских владениях 23 . При Киприане в его пользу п. Нил разрешил спорный вопрос об епархиальной зависимости великороссийских гг. Нижнего Новгорода и Городца 24 . То было накануне или в начале XV века. Но этим вводным эпизодом в истории русской митрополии не окончился тяжелый вопрос об единстве её. С началом XV в. он вступает в новую фазу, где проявилась большая самостоятельность литовских князей и слабость Константинополя, отживавшего свое славное существование. После некоторых междуусобий в династии Гедимина и волнений в самой Литве на литовский престол вступил племянник Ольгерда Витовт. С новым литовским князем (1392–1430 г.г.), вступившим в родственные связи с московским двором, для России наступили тяжелые времена разорений. Скоро (1402 г.) под оружием Витовта пало знаменитое Смоленское княжество Ростиславичей – отчина Мстислава Удалого 25 . Если со стороны Витовта не было серьезных начинаний по вопросу о самостоятельной митрополии в Литве, то только благодаря м. Киприану, умевшему ладить с Витовтом литовским и принявшим католичество Ягеллою, королем польским, хлопотавшим пред константинопольским патриархом Антонием, а чрез последнего и пред Киприаном о соединении церквей. |
| На первом этапе борьба шла прежде всего за обладание Волгой и приволжскими районами. Ключом к Волге был Нижний Новгород, куда в 1425 и 1430 гг. бежал князь Юрий. Суздальско-нижегородские князья в 30-40-х годах раскололись: старшая их ветвь поддерживала Василия II (князь Александр Иванович Брюхатый был женат на его сестре), а младшая стала на сторону Дмитрия Шемяки. Но закрепиться в Нижнем галицким князьям не удалось. Одной из причин неудачи было усилившееся в этом районе к середине 40-х годов ордынское влияние. Улу-Мухаммед косо смотрел на князя Юрия как наследника Дмитрия Донского. В 30-е годы XV в. борьба шла как бы за промежуточную полосу между землями, на которые опирался Василий II, и землями, входившими в сферу влияния Юрия Дмитриевича и его сыновей. Так, решающие битвы между князьями происходили в 1435 г. на реке Куси (на востоке Костромского края) и на реке Могзе (на севере Ростовской земли). В 1435 г. войска враждующих сторон сошлись в битве на Которосли (на Ярославщине) и под Вологдой. Наконец, в 1436 г. после сражения под Вологдой Василий Косой был разбит в Скорятине (Ростовская земля). В этих районах соотношение сил было примерно равным. Так, на Ярославщине старшие князья (Иван Васильевич, Роман Иванович, а также Александр Федорович) поддерживали Василия II, а младшая ветвь — Дмитрия Шемяку (на сестре Федора Дмитриевича Заозерского он женился в 1436 г.). Кострома склонна была поддержать любого из князей, только бы он выступил против Москвы. Общую картину расстановки сил в конце 1446 г., когда Дмитрий Шемяка и Иван Можайский уже бежали из-под Волоколамска, нарисовал новгородский летописец: по его словам, эти князья выехали «за Волгу, в Галич, и на Кострому, и на Вологду, и стоаху противу себе о реце о Волге». Второй этап смуты ознаменован борьбой за эти заволжские районы и падением опорных центров Шемякина «царства». В начале 1447 г. пал Углич. В 1450 г. войска Василия II нанесли решающее поражение Дмитрию Шемяке под Галичем, а в конце 1451 г. взяли Устюг. Народ устал от братоубийственных войн. Он жаждал мира и покоя. Любой ценой. |
|
|
