| Успенский Ф.И. Очерки по истории византийской образованности; История крестовых походов. М., 2001. Щапов Я.Н. Византийское правовое наследие на Руси в XI-XIII вв. М., 1978. Этингоф О.Е. Образ Богоматери: Очерки византийской иконографии XI-XIII веков. М., 2000. Юзбашян К.Н. Классовая борьба в Византии в 1180–1204 гг. и Четвертый крестовый поход. Ереван, 1967. Юревич О. Андроник I Комнин/Пер. с англ. СПб., 2004. Abulafia D. Italy, Sicily and the Mediterranean, 1100–1400. London, 1987. Angold M. Church and society in Byzantium under the Comneni, 1081 – 1261. Cambridge, 1995. Angold M. The Byzantine empire, 1025–1204: a political history. London, 1997 (2 ed.). Angold M. (ed.). The Byzantine aristocracy, IX to XIII centuries. Oxford, 1984. Βαρζς Κ. γενεαλογα των Κομνηνν. Θεσσαλονκη, 1984. 2 τ. Beaucamp J., Dagron G. (ed.). La Transmission du patrimoinë Byzance et Paire mediterraneenne. Paris, 1998. Birkenmeier J.W. The development of the Komnenian army, 1081–1180. Leiden, 2002. Boase T.S.R. (ed.). The Cilician kingdom of Armenia. Edinburgh, 1978. Brand C.M. Byzantium confronts the West, 1180–1204. Cambridge (Mass.), 1968 (repr. 1992). Cahen С . La Turquie pre-ottomane. Istanbul, 1988. Cahen С . The formation of Turkey: the Seljukid sultanate of Rum, eleventh to fourteenth century/Ed. and tr. P.M. Holt. Harlow, 2001. Gheynet J.-C. Pouvoir et contestations a Byzance (963–1210). Paris, 1990. Cheynet J.-C e.a. (ed.). Le Monde byzantin, IÏ LEmpire Byzantin (641–1204). Paris, 2007. Ciggaar K.N. Western travellers to Constantinoplë the West and Byzantium, 962–1204. Leiden, 1996. Curta F. Southeastern Europe in the middle ages 500–1250. Cambridge, 2006. Day G. W. Genoá " s response to Byzantium, 1155–1204: commercial expansion and factionalism in a medieval city. Urbana, 1988. Dédéyan G. Les Arméniens entre Grecs, Musulmans et Croisés: étude sur les pouvoirs arméniens dans le Proche-Orient méditerranéen (1068–1150). Lisbon, 2003. 2 vol. Diaconu P. Les Coumans au Bas-Danube aux XI е et XII е siècles. Bucarest, 1978. |
| – наместник киевского князя в Новгороде, с 1125 г. – князь киевский. Будучи киевским сениором, Мстислав сохранял единство Руси. В 1127 г. он подчинил себе также и Полоцкое княжество. Изданная около 1128/1130 г. грамота Мстислава Юрьевскому монастырю близ Новгорода, содержащая ряд привилегий, является древнейшей из сохранившихся в оригинале древнерусских грамот. Он был также заказчиком так называемого Мстиславова евангелия, изготовленного в 1117 г., одного из замечательных памятников древнерусского искусства книги. Мстислав (Феодор?) Изяславич, сын Изяслава Мстиславича, с 1151 г. княжил в Переяславле-Русском. После смерти своего отца в 1154 г. наследовал волынский стол и вплоть до 1159 г. претендовал также и на Киев. Мстислав поддерживал киевского митрополита Климента Смолятича. Наконец, после смерти киевского князя Ростислава Мстиславича 15 мая 1167 г. Мстислав занял киевский стол, хотя до самой своей смерти (19 августа 1170 г.) был вынужден отстаивать его, равно как и свое старейшинство на Руси, в борьбе с владимиро-суздальскими князьями. Мстислав (Борис?) Романович, сын смоленского и киевского князя Романа Ростиславича (умершего в 1180 г.), родился в 50-х годах XII в., погиб 31 мая 1223 г. В 1185 г. Мстислав принял участие в походе на половцев. После смерти своего дяди Давыда Ростиславича (в апреле 1197 г.) он получил смоленский стол, а с 1214/1215 г. в течение девяти последних лет жизни был также и киевским князем. Погиб в битве с татарами на Калке. Мстислав (Феодор) Ростиславич (Храбрый), сын смоленского и киевского князя Ростислава Мстиславича, родился, вероятно, около 1140–1145 гг., умер 13/14 июня 1180 г. С первого упоминания его в летописях под 1161 г. Мстислав выступает главным образом в качестве военачальника. Согласно ряду лапидарных указаний, непродолжительное время он занимал различные столы: белгородский (1161–?), вышгородский (1173), смоленский (1174–1175), новгородский (1179–1180). Его славе как полководца, надо думать, прежде всего способствовала девятинедельная оборона Вышгорода (осенью 1173 г.) от превосходящих сил княжеской коалиции, возглавлявшейся Андреем Боголюбским. |
| Попытки Комнинов обуздать иностранцев приводили к морским войнам и грабежам. Β 1171 г. император Мануил I (1143–1180) выдворил всех венецианцев с территории Империи, но вскоре был вынужден вновь заключить с ними договор. После его кончины развернулась борьба за престол, в ходе которой народ учинил стихийное избиение иностранцев в Константинополе (1182 r.). Однако пришедший к власти на волне народного гнева Андроник I недолго удерживал власть: после вторжения норманнов и взятия ими Фессалоники император-авантюрист был свергнут и растерзан толпой (1185 г.). Новая династия Ангелов сумела отбить норманнское нашествие, но Империя стала трещать по швам. 4. II крестовый поход (1147–1149) Призыв ко II крестовому походу бросил в бургундском Везеле в 1146 г. Бернард Клервоский (1091–1153) – цистерцианский монах 78 , один из вдохновителей реформы монашеской жизни в духе самоотречения и добровольной бедности, покровитель первых тамплиеров, которые видели свою миссию в защите паломников во Святую землю. Идея Бернарда разошлась не только во Франции, где ее активно поддержал король Людовик VII (1137–1180), но и в Германии, где вызвала волну антисемитских настроений, так что Бернарду пришлось лично явиться за Рейн, чтобы осудить священнослужителей, которые позволили появиться таким настроениям. Накануне 1147 г. король Германии Конрад III (1138–1152) приглашает Бернарда на празднование первого дня Нового года. После торжественной мессы папа Евгений III (1145–1153) – первый папа-цистерцианец, ученик Бернарда Клервоского, – произносит речь, которая убеждает Конрада принять участие в крестовом походе. После положительного ответа Конрада в Германии начинается такое же общее воодушевление, как и во Франции. Поход, однако, сразу не задался. По дороге часть крестоносцев, состоявшая из норманнских, французских и английских рыцарей, была занесена бурей в Испанию, в 1147 г. освободила от мусульман Лиссабон и почти в полном составе осталась здесь навсегда. Лишь немногие из них продолжили путь в Святую землю. |
| Затем она влюбилась в прекрасного Гидона Лузиньянского и с таким пылом, что пришлось, не медля, совершить бракосочетание во время самого поста 1180 года. Нужно прибавить, что Сивилла безумно обожала этого посредственного, но очаровательного мужа; в 1186 году, после смерти юного царя Балдуина V, она во что бы то ни стало хотела возвести его на иерусалимский престол, на несчастье государства и к глубокому изумлению своих соотечественников. «Раз что он мог сделаться царем, говорил, шутя о Гидоне Лузиньянском его собственный брат, нет причины, чтобы он не сделался Богом». Мы сейчас увидим этого неспособного ни на что господина лицом к лицу с зятем его жены, Конрадом Монферратским. Братья Вильгельма Долгий Меч пришли искать счастья в Византию. В 1180 году Ренье высадился в императорском городе как раз во время, чтобы жениться на Марии, дочери Мануила Комнина. Если пария была блестящая для младшего представителя дома Италии, невеста была менее соблазнительна. Ей перешло за тридцать, и характер у нее был далеко не привлекательный: вспыльчивая, властная, завистливая ко всякому превосходству, она скорее обладала энергией мужчины, чем прелестью женщины; нрав ее, кроме того, стал раздражительным вследствие долгого девства, и она с горечью вспоминала о нескольких упущенных возможностях выйти замуж. Поэтому она была в крайнем нетерпении найти мужа в то время как появился Ренье Монферратский. Ему было семнадцать лет; наружность он имел очаровательную: красивую и чрезвычайно изящную; волосы у него были белокурые с рыжеватым оттенком, и ни одного волоска на подбородке. Таким он пришелся по вкусу царевне, и император не без колебаний должен был согласиться на брак. Молодой человек был сделан кесарем, получил во владение царство Фессалоникийское и под влиянием своей мужественной супруги вскоре стал вполне византийцем. Так, после смерти своего тестя он с головой бросился в интриги, возмутившие с самого начала царствование юного Алексея II. Разделяя все мстительные чувства своей жены, он выступил против своего юного зятя, против регентши, против протосеваста, ее министра. |
| Аннон II, архиеп. Кёльнский, с церквами, к-рые он основал. Миниатюра из «Vita Annonis Minor» (Darmstadt, Hessische Landes-und Hochschulbibliothek. Hs. 945. Fol. 1v). Ок. 1180 г. Аннон II, архиеп. Кёльнский, с церквами, к-рые он основал. Миниатюра из «Vita Annonis Minor» (Darmstadt, Hessische Landes-und Hochschulbibliothek. Hs. 945. Fol. 1v). Ок. 1180 г. Определяющим в развитии города стало правление архиеп. св. Бруно (953-965), младшего брата имп. Оттона I и его архикапеллана. Руотгер, составитель Жития св. Бруно, подчеркивал политический авторитет архиепископа, 2-го после императора человека в гос-ве. Во время похода Оттона I против венгров Бруно выполнял обязанности наместника империи, в 954 г. архиепископу было передано герц-ство Лотарингия, в котором Бруно обладал высшей судебной и военной властью, правом чеканить монету, собирать налоги и пошлины. Полномочия архиепископа как герцога (archidux) Лотарингии способствовали укреплению его единоличной власти над городом; одновременно прелат получил право участвовать в избрании германского короля. Т. о. оставаясь вассалом германского короля (или императора), св. Бруно стал 1-м князем-епископом, духовным и светским главой суверенной территории - церковного княжества. Основу земельных владений кафедры составили области в долине Рейна (вокруг Бонна, Юлиха, Нойса, Ксантена), позднее к ним были присоединены земли в Вестфалии (окрестности городов Аттендорн, Медебах и Зост). Единство светской и духовной власти прелата, статус К. как архиепископской кафедры и столицы сеньории подчеркивались в чеканке кёльнского денария: начиная с правления архиеп. Пилигрима (1021-1036) на одной стороне монеты был представлен правящий архиепископ, на другой - символическое изображение К. По указанию св. Бруно началась перестройка кафедрального собора (завершена при архиеп. Геро), основан бенедиктинский мон-рь при ц. вмч. Пантелеимона, которая также подверглась значительной перестройке (это был частный мон-рь кафедры). Основано крупное аббатство св. Мартина Турского (совр. ц. Грос-Санкт-Мартин). Границы города расширились, включив прилегающие непосредственно к Рейну торговые площади (районы Альтер-Маркт и Ноймаркт). |
| [лат. Conradus Montisferratus; итал. Corrado di Monferrato; франц. Conrad de Monferrat] (ок. 1146, Монферрат, Сев. Италия — 28.04.1192, Тир, ныне Сур, Ливан), маркграф Монферрата, один из предводителей 3-го крестового похода, сеньор Тира, король Иерусалимского королевства (1192). Второй из 5 сыновей Вильгельма V Старого, маркграфа Монферрата, и Юдифи (или Иулиты) Австрийской (мать принадлежала к роду Бабенбергов, маркграфов, с 1156 герцогов Австрии); двоюродный брат имп. Фридриха I Барбароссы и франц. кор. Людовика VII. Первые сведения о К. М. относятся к 1160 г., когда он упоминается среди приближенных Конрада, еп. Пассау, его дяди по материнской линии. В 1164 г. один из сыновей Вильгельма Старого находился в Париже: в письме маркграф благодарит франц. короля за доброе отношение к сыну (по имени не назван). В 1166 и 1168 гг. Вильгельм Старый вел переговоры о браке одного из сыновей, возможно К. М., с дочерью англ. кор. Генриха II. Традиционно семья К. М. занимала сторону императора, в т. ч., вероятно, и в 1174–1178 гг., когда Фридрих I Барбаросса выступил против Ломбардской лиги городов, которую поддерживали папа Римский Александр III , византийские императоры и правители Сицилийского королевства. После поражения императора в битве при Леньяно (29 мая 1176) К. М. принимал участие в переговорах с папой Александром III; сопровождал папских легатов в Модену, находившуюся под контролем императора. В янв. 1178 г. он был в Ассизи среди приближенных императора. Однако союзом папы Римского с императором были недовольны североитал. города: согласно заключенному в 1177 г. в Венеции перемирию, они должны были вернуться под власть папы Римского; контроль за выполнением этого решения был поручен имп. канцлеру Кристиану, архиеп. Майнцскому. Растущим недовольством стремился воспользоваться византийский имп. Мануил I Комнин (1143–1180). В сент. 1179 г., в битве при Камерино, К. М. уже как союзник византийского императора разбил армию Фридриха Барбароссы и захватил в плен командовавшего ею Кристиана Майнцского. К. М. (после смерти старшего брата Вильгельма Длинного Меча он стал наследником Монферратского маркграфства) уехал в Константинополь и вернулся в Италию уже после кончины имп. Мануила Комнина (1180). Никита Хониат описывал К. М. как человека " красивой внешности, миловидного, исключительного и несравненного в мужественности и интеллекте " ( Nicet. Chon. Hist. T. 1. P. 201). |
| Патриаршество у нас в России было учреждено в 1591 году, а поэтому время написания данного Илитария никоим образом не может быть относимо ранее начала 17 столетия. Никак нельзя признать точным определение времени написания 16 в. (стр. 277) за Илитарием так как и почерк письма (скорописная вязь), и особенный состав содержащегося в нем чина Литургии с тремя просфорами говорят нам о времени более раннем. Мы без колебания относим его к 18 веку. К тому же времени и по тем же основаниям мы относим Илитарий а не к 15 в., как это делает г. Саккелион (стр. 276), ни на чём не основываясь. Не наблюдается описывателями и возможная точность определения рукописей по времени их написания. Так, например, Евхологий, отнесен ими к 13 в. (стр. 62), хотя из существующего лунника, начинающегося с 6742 г. и оканчивающегося 6777 годом, т. е. 1234–1269, можно почти с несомненностью сказать, что Евхологий этот написан около 1234 года. Счёт листам рукописей во многих случаях указан неверно. В данной рукописи 246 листов, а не 276, как указано у Саккелиона (стр. 62). Евхологий в 141 лист (по Саккелиону 167 листов) отнесен к 13 веку, но можно и более точно определить эту рукопись. В ектении в числе умерших поминаются византийские императоры Алексий I Комнен (1081–1118), Uoahh II (Кало-Иоанн) Комнен (1118–1143), Алексий II Комнен (1180–1183), Мануил Комнен (1143–1180), в монашестве носивший имя Матфея, и Aлekcuй III Ангел (1195–1203). Следовательно, рукопись написана в первой четверти 13 столетия. Но наряду с этими, так сказать, недоценками рукописей или неверностями и неточностями в определениях времени написания их, мы видим и наоборот, переценки: рукописи определяются выше на столетие или даже на два. Например, пергаментный Илитарий по письму и по изложению содержащегося в нём « Διταξις’ α τς θεας λειτουργας» может быть относим к 15 или даже к 16 веку, но никоим образом не к 14 веку, как определяет г. Саккелион (стр. 276). Рукопись содержащая в себе известный рассказ о крещении россов « Διγησις κριβς πως ραπτσθη τ τν Ρσσων θνος», с большим правом может быть относима к 16 в., чем к 15 в. |
| Вслед. сказанного в Смоленской земле в отличие от др. земель Д. Р. (за исключением Новгорода) практически не прослеживается образование политически обособленных волостей. Эпизодически был занят только княжеский стол в Торопце. Даже будучи уже князем смоленским (1180-1197), Давид Ростиславич посадил своего выведенного в 1187 г. из Новгорода сына кн. Мстислава не в Смоленской земле, а в киевском Вышгороде. По косвенным данным можно предполагать, что все Ростиславичи располагали какими-то владениями в Смоленской земле (так, в 1172 Рюрик выделил новорожденному сыну Ростиславу смоленский г. Лучин), но княжить предпочитали за ее пределами. Эта тенденция сказалась и на наследовании самого смоленского стола. Дважды, в 1171 и 1174 гг., уходя в Киев, Роман Ростиславич передавал его не следующему по старшинству брату, а своему сыну Ярополку, и только возмущенное смоленское вече во 2-й раз настояло на замене Ярополка младшим из Ростиславичей - Мстиславом Храбрым (к-рый, впрочем, вынужден был уступить Смоленск оставившему в 1176 киевский стол Роману). В дальнейшем Смоленск наследовался уже по традиц. отчинному старшинству среди ближайших потомков Романа († 1180) и Давида († 1197), из числа к-рых последние окончательно закрепились здесь во 2-й пол. XIII в. Владимиро-Суздальская земля (см. также ст. Владимирское великое княжество ) сложилась на основе Ростовской отчины Владимира Мономаха. Последняя на рубеже XI и XII вв. обнимала земли Волго-Клязьминского междуречья с городами Ростовом, Суздалем и Ярославлем, а также расположенное севернее Белоозеро. Ок. 1110/15 г. она досталась одному из младших Мономашичей (старшему сыну от 2-го брака Владимира) - Юрию Долгорукому, в течение почти полувекового правления к-рого и оформилась в качестве самостоятельной земли. Быстрый подъем Ростово-Суздальского края при Юрии был следствием удобного расположения этих земель: благодаря Волге они были непосредственно причастны к торговле с богатым Востоком, плодородное Суздальское ополье служило надежным аграрным базисом, а вятичские леса преграждали путь половецким набегам. Юрий сделал своим стольным городом Суздаль (видимо, как и его преемники, тяготясь опекой старого ростовского боярства) и расширил территорию княжества за счет освоения тверского Поволжья и бассейна Москвы-реки, начав также продвижение ростово-суздальских даней за Волгу, в буд. Галичско-Костромской край. |
| 39 Из истории литературного общения Востока и Запада. Славянские сказанияоСоломоне и Китоврасе, стр. 24. 51 Конрад Маурер относительно собственно исландских саг замечает, что Мюллер и его последователи все-таки слишком рано полагают письменную редакцию оных. По его мнению, предположение, что уже в течение XII века было записано значительное количество исландских саг, основано на ложном объяснении и, быть может, на ложном чтении одного и единственного места в Sturlungasaga, между тем как самые полновесные свидетельства отодвигают начало сагописания к 1170–1180 годам. Стиль и язык сохранившихся до нас саг вполне сходится с такими указаниями, так что из всех дошедших до нашего времени исландских саг– " Jslendinga Sögur – только самая древняя, именно Heidharvigasaga, может принадлежать концу XII века (Ueber die Ausdrücke, стр. 497 и сл.). 60 [Monumenta historica Norvegiae latine conscripta. Ed. G. Storm. Kristiania 1880, p. 57. По Шторму, введ. VIII, Теодорик писал между 1177 и 1180 гг.] 67 Например, в истории осады 597 года той же Солуни Аварами: νδρα πυρρχην χα λαμπρν, ππ λευχ φεζμενον χα μτιον φοροντα λευχν. Tougard, De l " histoire profane dans les actes grecs des Bollandistes, Paris 1874, p. 116. 68 В саге св. Олафа, дополненной чудесами: halft fimta hundradh. Другое чтение «fimm hundradh manna» (500 человек), очевидно, произошло из первого. См Antiquites Russes I, 469. Scripta Islandor. T, 148. Cp. Radius (Heisli) стихотворение, написанное в честь Олафа около половины XII-ro века, Scripta V, 342. В нем читается также halft fimta, но в латинском переводе ошибочно поставлено «quingenti quadraginta». Ср. Лексикон Клизби-Вигфуссона, стр. 242. О сочинении Эйнара Скуласона (Heisli) см. Maurer, «Ueber die Ausdrücke стр. 553. У Кедрина (II, 523) начальник отряда (το τγματος) Армян имеет под командой 500 пехотинцев. 70 Нельзя ли думать, что: Hafi: uf есть рунически написанное (με-)γαθυμου? После слова Harad, совершенно ясного, в обеих надписях следуют знаки неполные и неясные. |
| 1525 Имеется в виду маркграф Саксонской восточной, или Нижнелужицкой, марки Конрад, сын гройчского графа Дедона из знаменитого саксонского рода Веттинов. Конрад женился на Эльжбете, вдове чешского князя Собеслава II (см. примеч. 1522), в 1180-е гг. 1526 Богуслав (Богислав) I, князь Западного Поморья, женился на дочери Мешка III Анастасии вторым браком ок. 1177 г., ища у великопольского князя защиты против датских набегов – впрочем, безуспешно, так как уже в 1185 г. был вынужден признать себя вассалом датского короля Кнута IV. 1527 Еще до брака Богуслава I с Анастасией сын Богуслава Ратибор (умерший, однако, еще при жизни отца, в 1183 г.) был оженен на другой дочери Мешка III – Саломее. 1528 Хронист не называет ни имени Мешковича, женатого на галицкой княжне, ни имени отца последней, но в науке закрепилось мнение, что речь идет о старшем из сыновей великопольского князя – Одоне (см. примеч. 1531) и галицком князе Ярославе Владимировиче Осмомысле (Линниченко 1884. С. 62; Balzer 1895. S. 194; Baumgarten 1927. Р. 15. Table III, N 18; Пашуто 1968. С. 422. Табл. 3, 4). Между тем, если исходить из чисто хронологических соображений (брак должен был быть заключен примерно во второй половине 1180-х гг., поскольку первый отпрыск от него родился незадолго до 1190 г.), в расчет следовало бы принимать и возможную дочь старшего сына Ярослава Осмомысла – Владимира. Имя княжны – Вышеслава (Wisseslaua) – донесено одним из польских синодиков (МРН. 1888. Т. 5. Р. 578). 1529 Существует предположение, что сын Мешка III Болеслав, князь куявский, ок. 1181 г. женился на Доброславе, дочери поморского князя, сидевшего в Славне – городе на крайнем востоке Западного Поморья. 1530 Женой одного из младших сыновей Мешка III – Владислава III Тонконогого с 1194 г. была Луция, дочь князя руян (рюгенских славян) Яромара I. 1531 Одон (романоязычная форма немецкого имени «Оттон»), ставший в 1173 г., при переходе Мешка III в Краков, князем познанским и калишским, оказал сопротивление отцу, когда тот в 1177 г. вынужден был вернуться в Великую Польшу, заставив его удалиться в изгнание до 1181 г. Стефан, получив имя, распространенное в венгерском королевском доме (см. следующее примеч.), ничем не успел заявить о себе. Болеслав умер в 1195 г. князем куявским под рукой отца; Мешко – в 1193 г. князем калишским (?). Владислав Тонконогий занимал по отце великопольский стол. |
|
|
