| АЛЕКСИЙ. Божией милостию Патриарх Московский и всея Руси ЧЛЕНЫ ОСВЯЩЕННОГО APXIEPEЙCKOГO СОБОРА Собор новомучеников и исповедников Российских Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси, исповедник (†1925; память 25 марта и 26 сентября). Царственные страстотерпцы: Император Российский Николай II Александрович, Императрица Российская Александра Феодоровна, Царевич Алексий, Великие Княжны Ольга, Татиана, Мария, Анастасия (†1918; память 4 июля). Священномученики: Анатолий (Грисюк), митрополит Одесский (†1938; память 10 января). Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский (†1922; память 31 июля). Владимир (Богоявленский), митрополит Киевский (†1918; память 25 января). Евгений (Зернов), митрополит Горьковский (†1937; память 7 сентября). Кирилл (Смирнов), митрополит Казанский (†1937; память 7 ноября). Петр (Полянский), митрополит Крутицкий, Местоблюститель Патриаршего престола (†1937; память 27 сентября). Серафим (Чичагов), митрополит (†1937; память 28 ноября). Августин (Беляев), архиепископ Калужский (†1937; память 10 ноября). Александр (Петровский), архиепископ Харьковский (†1940; память 11 мая). Александр (Трапицын), архиепископ Самарский (†1938; память 1 января). Александр (Щукин), архиепископ Семипалатинский (†1937; память 17 октября). Алексий (Бельковский), архиепископ Великоустюжский (†1937). Алексий (Орлов), архиепископ Омский (†1937; память 22 августа). Андроник (Никольский), архиепископ Пермский (†1918; память 7 июня). Василий (Богоявленский), архиепископ Черниговский (†1918; память 14 августа). Дамиан (Воскресенский), архиепископ Курский (†1937; память 21 октября). Димитрий (Добросердов), архиепископ Можайский (†1937; память 8 октября). Захария (Лобов), архиепископ Воронежский (†1937; память 9 сентября). Иаков (Маекаев), архиепископ Барнаульский (†1937; память 16 июля). Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский (†1929; память 27 апреля (прославление); 11 июля (обретение мощей); 15 декабря). Иоанн (Поммер), архиепископ Рижский (†1934; память 29 сентября). |
| Второй Собор все же положил конец этому спору. Спустя неск. лет, в 1159/60 г., еп. Николай Мефонский в «Слове к императору Мануилу» одновременно превозносил его победу и над еретиками, и над врагами империи, считая, по обычаю, последнее божественным воздаянием за первое ( Νικολου πισκπου Μεθνης Λγοι δο. 1865. Σ. 44-46). Спустя 50 лет к анафематизмам Синодика, отражающим решения Собора, обращался еще один К. С., состоявшийся предположительно в марте 1200 г. До сих пор не изданная симиома этого Собора, составленная хартофилаксом Михаилом Авторианом (RegPatr, N 1195), сохранилась в рукописи XIV в. Sinait. gr. 482 (1117. Fol. 350 v - 351), где она следует сразу за томосом Собора 1157 г. В тексте симиомы говорится, что при слушании спорного вопроса Собор решил устраниться от дальнейшего обсуждения и довольствоваться теми «главами», к-рые ежегодно читаются в храмах. Далее приводятся тексты 2 из 4 анафематизмов против мнений Сотириха из Синодика. В научной лит-ре получило распространение мнение об «искусственности» споров 1156-1157 гг. и о том, что в соборных решениях были зафиксированы очевидные, почти тривиальные богословские положения. Напр., А. Эрхард писал, что спор «разбирался с пышностью Соборов, вовсе не соответствовавшей их предмету» ( Krumbacher. Geschichte. 18972. S. 86). Также и Б. Нойнхойзер полагал, что «эти Соборы не имеют особого значения» ( Neunheuser B. Eucharistie in Mittelalter und Neuzeit. Freiburg, 1963. S. 8-9). Иного мнения придерживался, напр., архиеп. Василий (Кривошеин) (см.: Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Правосл. Церкви//БТ. 1968. Сб. 4. С. 13-14; о богословии этих Соборов см. также в ст. Евхаристия ). Споры 1156-1157 гг. имеют связь с общим богословским контекстом эпохи и с предшествующими богословскими спорами, напр. с делом митр. Евстратия Никейского, к-рое рассматривал К. С. 1117 г. Как указывал Гуйар, вызвавшее спор место из проповеди диак. Василия могло потому стать причиной столь резкой реакции современников, что напоминало осужденные ранее взгляды Евстратия Никейского ( Gouillard. Synodikon. P. 208-209, n. 205). |
| Есть конечно и разности: в Диаконовых ответах автор подробно останавливается на внешнем виде памятников; в Поморских же он более развил критику содержания, некоторые аргументы первого разбора опущены во втором. иногда во втором дополнены новыми. Слог в Поморских ответах более обработан, и в нем заметны приемы писателя, искусившегося в словесных науках, заключения более резки и сведенные в конце пунктов более вразумительны. Подложность обоих памятников была доказана настолько основательно, что была признана, и рукописное соборное деяние было изъято из обращения, запечатано в сумку и стало недоступно исследователям. В Указателе для обозрения Московской патриаршей ризницы, составленном арх. Саввой (М. 1858 г.) оно описано так: 640. Соборное деяние на еретика Мартина Арменина 1157 г. перг., в коженой сумке под печатью Святейшего Синода» 98 . Требник же числится в том же Указателе под 674-м и просто обозначен там в ряду других требников: 674. перг. л. полууст. 97 л.» 99 и только, без обозначения времени написания и содержания, как то сделано при других требниках. Карамзину соборное деяние не было доступно, но он подтвердил изобличение А. Денисова. «Автор Пращицы, пишет историограф, уверяет, что в княжение Ростислава в 1157 г. был в Киеве церковный собор, осудивший еретика Мартина Армянина, который называл себя сродником Цареградского патриарха Луки, учил... (следует краткое изложение его вероучения). В сей книге напечатано и деяние сего важного собора, найденное (как говорить автор) в Киевском Пустынно-Николаевском монастыре, писанное на хартии, скрепленное рукою м. Константина, «отданное на сохранение в Синодальную типографскую библиотеку. Мы должны заметить, что ни в Летописях, ни в Степенной книге, ни в Стоглаве о том не упоминается; что слог сего деяния кажется не весьма древним (например: «Господин Мартин! исповедай нам, где твое рождение и воспитание... Той же отвещав: пришел до зде видети Россия вашу»); и что в 1157 году княжил не Ростислав, а Изяслав в Киеве. Подлинник действительно хранится в Синодальной библиотеке под 518, но запечатан» 100 . |
| Поводом к возникновению догматических споров, которые охватили широкие круги и привели к Соборам 1156–1157 гг., явилось столкновение между известными преподавателями тогдашней высшей духовной школы, занимавшими кафедры толкования Святого Писания в храмах столицы Византии: Михаила Солунского и Никифора Василаки 127 , с одной стороны, и диакона Василия – с другой. Услышав слова Василия, объяснявшего Евангелие в храме апостола Иоанна Богослова, о том, что «Один и Тот же Сын Божий и бывает Жертвой, и вместе с Отцом приемлет Жертву», они сделали вывод, что Василий вводит две ипостаси, ибо «принести жертву – значит одно, а принять ее – другое " 128 . Этот богословский спор принял вскоре массовый характер. К мнению Никифора Василаки присоединились некоторые иерархи, а также кандидат на Антиохийский патриарший престол диакон Сотирих Пантевген, впоследствии упорно защищавший это мнение. Защитником православного учения, заключенного в общепринятых словах молитвы, явился епископ Николай Мефонский , написавший в опровержение мнений Сотириха и его последователей несколько превосходных догматико-полемических сочинений. Для изучения Соборов 1156–1157 гг. кроме весьма поверхностных сообщений современных историков Иоанна Киннама и Никиты Акомината (Хониата) основным источником являются так называемые «Соборные Акты» 129 . В наиболее полном издании «Актов» (у А. Май) имеются: 1) данные по истории Собора; 2) Диалог Сотириха, явившийся для Собора обвинительным документом при обсуждении и осуждении его мнения (Mai. A. Spicilegium Romanum. P. 3–15); 3) свидетельства из творений Свв. Отцов в защиту православного учения (Ibid. Р. 26–55); 4) общее соборное определение (Р. 70) и 5) четыре определения – анафематизмы (Р. 55–58) 130 . Из анализа соборных актов (например, по наиболее исправному Патмосскому кодексу изд. – 1890 г.) следует, что фактически имели место два Собора, собиравшиеся один после другого более чем через год. Первое соборное заседание датировано 26 января 1156 г., а второе и третье – 12 и 13 мая 1157 г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ВЛАДИМИРСКИЙ ВО ИМЯ ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ находился в юж. части т. н. Нового города во Владимире. Основан при храме во имя вмч. Георгия Победоносца (XII в.), возведенном на дворе кн. Юрия (Георгия) Владимировича Долгорукого. Монастрырь во имя вмч. Георгия. Фрагмент плана Владимира. 1715 г. (БАН. Картогр. 3092) Монастрырь во имя вмч. Георгия. Фрагмент плана Владимира. 1715 г. (БАН. Картогр. 3092) Большинство исследователей XIX в. (архим. Амвросий (Орнатский) ? В. В. Зверинский , Н. А. Артлебен ) относили постройку Георгиевской ц. к 1129-1130 гг., основываясь на ст. «А се князи русьстии» (XV в.) в Комиссионном списке НПЛ, сообщающей, что кн. Юрий Долгорукий во Владимире «постави... церковь каменну святого Георгиа за 30 лет до Богородичня ставлениа» (ПСРЛ. М., 2000. Т. 3. С. 467; М., 2000. Т. 16. Стб. 309). Иером. Иоасаф (Гапонов), К. Н. Тихонравов, а также большинство историков и археологов XX в. (Н. Н. Воронин , П. А. Раппопорт и др.) считали более достоверными известия др. летописей, в к-рых Георгиевская ц. упоминается или под 6660 (1152) г.- среди храмов, построенных на Суздальской земле кн. Юрием Долгоруким (ПСРЛ. М., 2000. Т. 4. Ч. 1. С. 153; М., 2001. Т. 7. С. 57; М., 1965. Т. 9. С. 196, 197; Спб., 1910. Т. 20. Ч. 1. С. 116; М.;Л., 1949. Т. 25. С. 56; М., 1978. Т. 34. С. 75; М., 1994. Т. 39. С. 60), или, как в Летописи Авраамки, под 6665 (1157) г.: «Поставлена бысть в Володимере церковь князем Георгием во имя святого мученика Георгия» (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 44, 45). Сокращенные Московские летописные своды 1493 и 1495 гг. уточняет, что в 1157 г. «священа бысть церкви в Володимери святыи мученик Георгий а заложена бысть Георгием церкви камена» (ПСРЛ. М., 1962. Т. 27. С. 233, 319). Т. о., возможно, Георгиевская ц. была заложена в 1152 г., а освящена в 1157 г. Согласно данным археологических раскопок, проведенных Ворониным, и изображениям храма на плане Владимира 1715 г., древняя Георгиевская ц. |
| До настоящего времени сохранилось значительное число сочинений епископа Николая Мефонского . Согласно сведениям, сообщаемым одним из его издателей архимандритом Андроником Димитракопулом, можно заключить, что число их (изданных и неизданных) доходит до 40 58 . Из сочинений, посвященных вопросам Собора 1157 г., сохранилось четыре: 1) A ντρρησι ς προς τα γραφντα παρ Σωτηρχου („Опровержение на писания Сотириха”) 59 . Это сочинение является главным догматико-полемическим трактатом, направленным против ложного истолкования Сотирихом Крестной Жертвы и Евхаристии. В противоположность западному рационалистическому и схоластическому пониманию епископ Николай в этом трактате развил православную отеческую концепцию домостроительства нашего спасения. Во вступлении к „Опровержению” Николай Мефонский объясняет, что „одной из побудительных причин выступить против учения Сотириха было распространение его – оно стало теперь предметом разговоров и споров в публичных местах, причем некоторые осмелились даже письменно изложить нечестивое мнение (намек на „Диалог” Сотириха, написанный между Соборами 1156 и 1157 гг.) и смело явиться на заседание Собора” 60 . Отсюда следует, что это сочинение написано вскоре после Собора 1156 г. Догматическое значение этого труда, несмотря на его полемический характер, несомненно и, думается, еще недостаточно оценено в богословской науке. 2) Послание к императору Мануилу (с весьма длинным заглавием – первое из двух слов, напечатанных в книге Νικολου Μεθνης λγοι δο, Lpz., 1865, σσ 1–46). Это, по утверждению издателя – того же Димитракопула, – третье из слов Николая Мефонского , посланных Мануилу по поводу ереси Сотириха. По основному содержанию „Послание” есть перифраз „Опровержения”. 3) ,, Τ λεποντα περ τγ; ς, θεας Ιερουργας, xat του π ς Χριστς λγεται ,, Προσφρων και προσφερμενος κτλ””. „Дополнение о божественном священнодействии” (в той же книге « λγοι δο” σσ. 46–72) – фрагмент несохранившегося полностью сочинения. 4) ,, Πρς τους διστζοντας και λγοντας, τι ερουργομενος ρτος και ονος οκ Ιστι σμα και αμα το Κυροο μν ησο Χριστο”. ,, Κ сомневающимся и говорящим, что освященный хлеб и вино не есть Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа”. Париж, 1560, и Bibliotheca vet. patr., t. II, Paris, 1642, также в Р. G., 135, col. 504–517, – сочинение, посвященное специально Евхаристии. |
| Проповеди и поучения Отцов, многие из которых попали в уставные чтения, содержат не одно только нравственное назидание. Многие из них имеют глубокое догматическое содержание, выраженное в живой, доходящей до слушателей форме. Богослужебные книги содержат нерушимый драгоценный фонд отеческого богословия. Покушения изменить это литургическое богословие всегда оканчивались неудачей. Дерзкие исправители оказывались еретиками 270 , а чистота учения богослужебных текстов еще более утверждалась. В православном богослужении, в молитвах и символах изображается «Божественное о нас смотрение» 271 . Особенно это видно в Божественной Литургии, в которой изображен и переживается весь домостроительный подвиг Господа нашего Иисуса Христа. II. Николай, епископ Мефонский, и Константинопольские Соборы 1156–1157 гг. 272 Николай, епископ г. Мефоны на Пелопоннесе, выдающийся богослов XII в., жил в первой половине царствования императора Мануила Комнина (1143–1180), а скончался в промежутке между 1157 и 1166 гг. О его жизни почти ничего неизвестно. В столетие первых трех Комнинов (1081–1180) Византия достигла вновь наибольшего внешнего могущества и внутреннего процветания. Расцвело и богословие, внешней причиной чего явилась полемика против ересей. Сотериологические воззрения Николая Мефонского содержатся главным образом в его полемических трудах, написанных во время догматических споров, которые возникли среди византийского духовенства и общества по вопросу о понимании заключительных слов литургической молитвы, читаемой во время Херувимской песни: «Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый, Христе Боже наш...» и привели к созванию Соборов 1156 и 1157 гг. Поводом к этим спорам явилось столкновение известных константинопольских преподавателей, занимавших кафедры экзегезы Священного Писания, Михаила Солунского и Никифора Василаки с диаконом Василием. Услышав слова Василия о том, что «Один и Тот же Сын Божий бывает и Жертвою и вместе с Отцом принимает Жертву», они заключили, что Василий вводит во Христе две ипостаси: одну приносящую Жертву, а другую принимающую ее 273 . |
| А включение этих решений в провозглашения “вечной памяти” и анафематствования Недели Православия свидетельствует о принятии Церковью догматических определений Собора. Эти анафематствования провозглашались Русской Церковью до 1766 г., когда чин Православия был заменен новым, в котором имена отдельных еретиков и ересей не упоминались и вместо того произносились другие анафематствования, в большинстве случаев более общего характера. В Греческой Церкви анафематствования эти произносятся и до наших дней, как это видно из текста греческой Триоди. Тем не менее сознание значения догматических решений Собора 1156–1157 гг. в школьном богословии почти утратилось, и в сборниках символических памятников Православной Церкви они опускаются или упоминаются только “мимоходом”. Объясняется это отчасти тем, что составители таких сборников интересуются преимущественно текстами, направленными против западных вероисповеданий – римо-католицизма и протестантства, между тем как постановления Собора 1156–1157 гг. направлены против заблуждений, возникших в недрах Византийской Церкви, хотя и не без некоторого западного влияния, как можно думать. С таким ограничительным подходом к символическим текстам согласиться, однако, невозможно. Церковные постановления, принятые против “внутренних” заблуждений, могут иметь не меньшее, а иногда даже большее богословское значение, чем решения о западных вероисповеданиях. Вот почему догматические постановления Собора 1156–1157 гг. должны найти подобающее им место среди символических памятников Православной Церкви, как подлинные и авторитетные выразители ее веры и учения в евхаристических вопросах. То же и даже в большей степени можно сказать и о так называемых “исихастских” Соборах в Константинополе в 1341, 1347 и 1351 гг. Формально эти Соборы, даже самый большой из них – Собор 1351 г., не были Вселенскими. Фактически на них был представлен почти только один епископат Константинопольской Церкви – в общем от 20 до 50 епископов, судя по числу подписей под Деяниями Соборов, причем некоторые из подписей были даны впоследствии по местам. |
| Д вопрос о Евхаристии не рассматривается с т. зр. богословия, о причащении говорится только в 2 местах «Увещания...» ( Petr. Damasc. Admonitio//Θιλοκαλα. 1991. Τ. 3. Σ. 104, 110) вне контекста споров 1156-1157 гг. Во-вторых, в «Послании Захарии...» и в трактате «О пречистом Теле...», к-рые безусловно не принадлежат прп. Иоанну Дамаскину, отражено богословие, осужденное Собором 1156-1157 гг. В одной из рукописей (Athen. Bibl. Nat. gr. 2337, кон. XVIII - нач. XIX в. P. 395-402) содержится небольшая анонимная заметка, написанная против этих 2 подложных текстов ( Ермилов. 2008. С. 93-100 (с рус. пер.)). Автор заметки цитирует фрагмент из «Истории» Никиты Хониата ( Nicet. Chon. Hist. P. 147-150, 514-517), рассказывающий об обстоятельствах спора о Евхаристии в XII в. Два указанных подложных сочинения, по мнению автора заметки, были написаны мон. Михаилом Сикидитом, к-рый утверждал, что евхаристическое Тело Христово «не является также исповеданием воскресения, но только жертвой, а значит, пребывает тленным, неразумным и неодушевленным, и что приступающий к причащению приемлет не целого Христа, но часть, поскольку части и причащается» ( Ермилов. 2008. С. 98). Автор 2 подложных сочинений действительно считает, что Тело Христово в Евхаристии - это Тело до воскресения, «смерти и страданию подлежащее»; оно «в нас погребается и нас сооживляет», а «прежде восприятия нашего претерпевает все смертное»; до воскресения Тело было тленным, но сверхъестественным образом не подверглось тлению во гробе и в нас оно не истлевает (Epistula ad Zachariam episcopum//PG. 95. Col. 404; De immaculato corpore. 4-5//PG. 95. Col. 409). Если П. Д. был братом Льва, еп. Навплии, к-рый участвовал во Влахернском Соборе 1156-1157 гг., осудившем такого рода учение, то он вряд ли мог разделять последнее. Т. о., гипотезу о тождестве П. Д. и Петра Мансура следует отвергнуть. Два сочинения о Евхаристии не могут быть приписаны П. Д. Нельзя, однако, исключать возможность существования писателя, носящего имя Петр Мансур или использовавшего это имя в качестве псевдонима (PMBZ, N |
| 311 О Феодоре см. выше прим. 48. Ростовский Епископ в 1183 г. назывался Епископом «Ростову и Владимиру и всея земли Ростовской». Лавр. Л. 165. 312 О Владимире см. выше прим. 41. Владимирскому Епископу до 1137 года принадлежал Холм. (Допол. К Ист. Лит. 1. Это дает видеть, что Владимирский Епископ заведовал и теми местами, которые впоследствии вошли в округи епархий перемышльской, холмской и галичской. О Черниговской епархии Лавр. Лет. 140 «занеже Резань – Черниговская епископия». Слч. § 30, 34. 315 См. Выше §30, 34. Список переяславских Епископов в Густ. Лет. 338. – не полон: в нем пропущены после Евгения (выше пр. 288) Василий (1158 г.), Антоний (1168–1198 гг.) и Павел в 1198 г. (Кар. 2. пр. 381. Лавр 174, 136. Ист. Иер.) К переяславльской епархии до 1137 г. принадлежал Смоленск (Допол. Ист. Акт 1. 4). 316 Кроме показанных, Полоцкая с 1105 г. Лавр. Лет. 119. См. выше пр. 288, 290. О туровских Епископах см. Калайдовича Памяти XII в. 317 Кроме помянутых Смоленская с 1137 г. (прим. 290), Галичская с 1156 г. (Киев Лет. 33. Кар. 2. пр. 381), Владимирская на Клязьме, открывавшаяся Феодором с 1162 г. (прим. 271. Киев Лет. 81, 84), а потом с 1215 г. (§15) Муромо Рязанская с 1207 г. (Лавр. 182), Перемышльская с 1223 г. Но Белгородская с 1197 г соединена была с Юрьевскою (Киев Летоп. 152). Владимирский Епископ назывался Епископом Суздаля, Владимира и Переяславля (см. ниже прим. 351). Суздаль со времени К. Георгия Долгорукого стал почитаемым городом (Карамз. 2. пр. 137); в отношении церковном вероятно придавало ему важность и имя Свят. Феодора (выше пр. 48). Что касается до мнимого Суздальского Епископа Симона (1157 – 1169 г.), выставляемого ключарем Ананием (Влад. Ведом. 1849 г. 4, 5, 10), то это не более, как суздальский вымысел. Сочинитель прибавлений к древнему Печерскому Патерику посвятил Поликарпа, к которому Симон писал послание, в Архимандрита Печерского, – того, который управлял Лаврою в 1164 г. А Суздальскому Ключарю оставалось посвятить Епископа Симона в 1157 – 1169 г. Кто читал исследования Карамзина и Калайдовича, тот знает, что Поликарп, к которому писано послание, был просто инок, и Симон Епископ писавший послание был Епископом не в 1157–1169 г., а в 1215–1226 г. |
|
|
