| ...от Кия... начася. – В Повести временных лет рассказывается о князьях – основателях Киева – Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеде; имя Хорива здесь искажено. ...от колена Августа... римского. – Согласно легендам XVI в. (см. «Сказание о князьях Владимирских» – см. наст. изд., т. 9, с. 278–289) русские князья происходили от римского императора Августа. Почему Август назван здесь «тивириатским» неясно. Олег прииде... и нарече Москва... – Основателем Москвы считается князь Юрий Владимирович Долгорукий (1090?–1157). Впервые Москва упоминается в Ипатьевской летописи под 1147 г. ...Ольгою... правнукою Гостомысловою... – То, что жена князя Игоря Ольга была правнучкой новгородского старейшины Гостомысла, позднее предание (XVI в. ?). Владимир Киевский – князь Киевский Владимир Святославич (980–1015). Сказание о киевских богатырях «Сказание о киевских богатырях» относится к числу интереснейших литературных повестей начала XVII в., разрабатывающих героическую и патриотическую темы на фольклорной основе. Используя мотивы былин об Илье Муромце и Идолище, об Алеше Поповиче и Тугарине Змеевиче, «Сказание...» воспевает подвиги семи киевских богатырей – Ильи Муромца «с товарищи», спасшими Киев от набега царьградского царя Константина и его сорока двух богатырей (эпический «Царь-град» – Константинополь, находящийся с 1453 г. под властью турок, осознается автором XVII в. уже как земля, враждебная Киеву). «Сказание...» долгое время рассматривалось как запись былины, причем более древней, чем известные в настоящее время варианты ( Е.В. Барсов , А.Н. Веселовский, М.Н. Сперанский и др.). Однако, несмотря на большую близость «Сказания...» к былинным текстам, образам и стилистике, в нем иначе, чем в былинах, характеризуются отношения князя и богатырей (богатыри называют себя его «холопями» и хотят сложить голову «за государеву чашу», «за его хлеб-соль великую»; вместо «полей русских» возникает «княжеская вотчина» и др.), что обнаруживает приспособление элементов эпического былинного сюжета к идеологии служилых – военных и приказных – людей; именно в этой среде создается «Сказание...» как литературная повесть на основе былинных сюжетов и мотивов (В. Миллер, Н.К. Гудзий, А.В. Позднеев и др.). Древнейший список «Сказания...» датируется 1630-ми гг. и имеет владельческую запись 1642 г.; идеи его сформировались несомненно уже после разгрома татарских ханств – после взятия Казани (1552) и Астрахани (1556). Не исключено, что мажорное утверждение «Сказания...» – «А татар всех побили – тем на Русь не бывати!» – могло возникнуть в период прочной стабилизации внешнеполитического положения Русского государства после преодоления кризиса Смуты в 1620–1630-е гг. (еще в конце XVI в. крымские татары совершали опустошительные набеги на «украйны» Руси и активно действовали во время Смуты на стороне врагов государства). |
| Состав служивших в синодальной канцелярии, по своему происхождению, был довольно пестр. Канцеляристы, аристократия канцелярии, представляли довольно плотную группу из старых подьячих, служивших ранее в архиерейских домах или в светских учреждениях: бывшие старые подьячие Новгородского, Тверского, Ростовского архиерейских домов 1137 , бывший старый подьячий московской губернской канцелярии, оставшийся без службы 1138 , бывший подьячий ратушного таможенного стола, закрытого с передачею дел в «акцизную камору» 1139 . Некоторые были произведены в Синоде уже, из подканцеляристов 1140 . Подканцеляристы были или из заслуженных подьячих других каких-либо учреждений, принятые в Синод 1141 , или, в большинстве, выслужившиеся копиисты 1142 . Копиисты были отовсюду. Здесь были: бывшие школьники славяно-латинской школы, до окончания курса взятые из школы для переписки научных трудов – князя Кантемира, переводившего «историю турецкой земли» 1143 , или монаха Феофила Кролика, посланного для перевода книг в Прагу 1144 ; бывшие подьячие: духовного приказа в Смоленске 1145 , Троице-Сергиевой Лавры 1146 , архиерейских домов – Ростовского 1147 , Тверского 1148 , Суздальского 1149 , московского гарнизона 1150 , московских канцелярий – губернской 1151 и земской 1152 , московского надворного суда 1153 , печатного приказа 1154 , приказа большого дворца 1155 , московской ратуши 1156 , юстиц-коллегии 1157 и остававшиеся без дела подьячие других разных светских канцелярий 1158 ; приходорасходчик частного смольчужного завода в Брянском уезде 1159 , повытчик провиантской канцелярии со своим подьячим 1160 , писец Преображенского приказа 1161 , писец сенатской канцелярии 1162 , поддьяк Коломенского архиерейского дома 1163 , певчий Ростовского архиерейского дома 1164 , священнический сын из Клина 1165 , сын дьякона 1166 , сын московского диакона 1167 , сын московской просвирни 1168 , сын подьячего Ростовского архиерейского дома 1169 , сын умершего московского синодального справщика 1170 , сыновья подьячих – посольского приказа 1171 , вотчинной канцелярии 1172 , поместного приказа 1173 , сын Смоленского комиссара крепостных дел 1174 , просто «подьяческий сын» 1175 , наконец, грамотный крестьянин вологжанин 1176 . Тут были и старые служаки, испробовавшие уже канцелярскую службу в разных местах, были и молодые люди, только еще приучавшиеся к канцелярской работе. |
| В конкретном синтезе «часть» в известном смысле равна своему целому. Это, с виду парадоксальное, утверждение следует понимать не в смысле «объема», но в смысле «содержания». По самой природе спекулятивного «слияния» тождество моментов возникает в результате творческих усилий «средины», создающей в каждом из них свое единое, обогащенное синтезом содержание. Поэтому содержание самой тотальности присутствует в каждом из сросшихся моментов: каждый из них содержит в себе индифференцию во всей её содержательной тотальности 1140 и меньший объем части не мешает ей владеть всем содержанием целого. Гегель выражает это так: «часть имеет в самой себе все Понятие», 1141 так, что «единичное стоит в абсолютной индифференции со всеобщим и целым»; 1142 «каждая часть сама есть целое или каждое определение есть тотальность, т. е. определение стало вообще вполне прозрачною явью, различием, которое в своей утвержденности исчезло». 1143 Согласно основному закону Всеобщности, тотальность входит целиком в свои части и утверждает себя как их живую сущность. Она устанавливает этим содержательное равенство между собою и ими, так, что каждый член является «простою всеобщностью, в которой растворены все определения». 1144 Каждая часть по своему содержанию равна целому, или, что то же, есть само целое, 1145 природа тотальности представлена в ней, 1146 содержится в ней, 1147 творчески владеет ею. 1148 «Средина», боровшаяся за свое осуществление в каждой из сраставшихся сторон, приводит все свои члены к содержательной однородности и ассимилированному богатству определений. В этом – сущность спекулятивной конкретности. Это присутствие тотальности в её членах имеет характер творческого господства и определяющего созидания. Тотальность «живым образом проникает» 1149 в свои части, растворяет их 1150 своим недифференцированным содержанием и превращает их в текучие процессы. 1151 В результате этого обнаруживается «господство целого» 1152 над частями. «Члены» органической тотальности, или, что то же, её «моменты», 1153 «части», 1154 «потенции», 1155 «органы» 1156 подчинены ей: они обусловлены ею, 1157 всецело определены её целью 1158 и стоят от неё в зависимости. 1159 Ни одна часть её не существует сама по себе; 1160 все они только в тотальности и только через неё. 1161 Орган имеет «смысл и значение только через свою связь» 1162 с организмом: каждая черта, каждая деталь его «создавалась через целое» и остается ему подчиненной. 1163 Жизнь членов возможна только в тотальности, 1164 так, что «равновесие» частей в целом 1165 есть подлинное условие их бытия. |
| 1146 ...траур еще удерживал меня дома. – Соблюдая траур по умершему, римляне не выходили из дома до 9-го дня после похорон, когда устраивалась поминальная трапеза. 1147 ...не настолько ревную о своей славе, чтобы позавидовать вашей в ней доле. – Ср. аналогичное обращение Плиния к Юнию Маврику – I.5; 10.15–17. – В нашем случае Плиний не ждет от женщин каких-нибудь юридически значимых выступлений, так как женщины не могли выступать обвинительницами; возможно, он нуждался в них как в свидетельницах. 1149 Прихожу в сенат, прошу слова... – Плиний действует в соответствии с новым правилом, по которому сенатор должен был перед открытием заседания сената просить слова для начала непредусмотренной дискуссии. 1150 «...ты скажешь вместо своего мнения то, что хочешь.» – Новейший комментатор дает здесь объяснение: консул берет назад разрешение, данное им Плинию. 1151 «Ты обратил на себя внимание будущих государей». – В этих словах и дальнейших отражается опасение современников, что будущие государи будут похожи на Домициана. 1152 Должность префекта эрария (ведавшего государственной казной) считалась важной, так как обычно предшествовала получению консульства. 1153 Он назвал кого-то, кто... получил на востоке командование... – Новейший комментатор полагает, что это мог быть либо легат Сирии, либо легат Каппадокии. Персонально нет возможности определить лиц, занимавших эти должности. 1155 Говорит Домиций Аполлинарий, консул будущего года... – Согласно правилам высказывания мнений, первым говорил консул будущего года, потом консуляры в порядке старшинства, затем бывшие преторы в том же порядке. 1156 ...он консулами назначен, в опекуны... – По римским законам, если в завещании опекун не был назван, то его назначала государственная власть. 1157 ...что-то вроде цензорского клейма. – Осуждение, произнесенное цензором, не имело никакого юридического авторитета, но имело большое нравственное значение. 1158 Начинает говорить Вейентон... – Для понимания описанной Плинием сцены следует принять во внимание, что Вейентон выступает, нарушая порядок. |
| Уцелел письменный источник ее, любопытный по происхождению. Перед смертью Герасим призвал к себе болдинских иноков и игуменов других основанных им монастырей и в присутствии их продиктовал известия о своей жизни и последние наставления братии. Эту предсмертную автобиографию или «изустную память» Герасима, переписанную «с подлинного слово в слово» в 1576 г. по приказу соборных старцев и игумена Антония, последний целиком внес в свое творение, дополнив ее рассказами учеников основателя 454 . По труду Антония была потом составлена другая редакция жития, несколько короче и проще изложенная 455 . Казанский митрополит Гермоген, в 1594 г. составивший сказание о местной чудотворной иконе Богоматери, вскоре по обретении мощей Гурия и Варсонофия, в 1596 или 1597 г. описал жизнь этих первых сеятелей христианства в Казани 456 . При литературном искусстве повесть Гермогена скудна известиями; о жизни Гурия и Варсонофия до приезда в Казань автор замечает, что не нашел «от младенства знающих житие их и отечество известно»; но и деятельность их в Казани изображена в общем очерке, хотя автор и поблизости ко времени их жизни и по своему положению в Казани не мог не знать подробностей. Житие Антония Римлянина в сохранившихся списках XVI–XVII в. приписывается Андрею, ученику и преемнику Антониеву по управлению монастырем. В самом житии Андрей не раз называет себя по имени: по его словам, он, священноинок Андрей, принял пострижение в обители Антония, был его послушником и учеником; умирая, Антоний призвал его к себе, сделал его своим духовным отцом в сообщил ему сведения о своей жизни, завещав ему описать ее по смерти. Из другого достоверного источника известно, что Андрей был поставлен игуменом в 1147 и умер 1157. В конце жития читаем, что поручение написать его было повторено Андрею тогдашним епископом Нифонтом (†1156). Но встречаем в житии черты, которые могла занести только позднейшая рука. Было уже замечено другими, что новгородец первой половины XII в., говорят гривенном слитке серебра, на который Антоний нанял рыболовов, не мог написать в пояснение, что в то время у новгородцев не было денег, а лили они серебряные слитки и их употребляли в торговле. |
| Прибыв в Париж во 2-й пол. 30-х гг. XII в., П. Л. стал изучать теологию в школе Сен-Викторского аббатства. К.-л. сведения о его учителях и занятиях в 30-40-х гг. XII в. отсутствуют. Неизвестно, посещал ли он наряду с Сен-Викторской др. парижские школы. Сочинения П. Л. свидетельствуют, что он знал содержание ряда трудов Петра Абеляра († 1142/43) и Гильберта Порретанского († 1154), к-рые в этот период преподавали в Париже, однако маловероятно, что он лично слушал их лекции. Ориентируясь на т. зр. Бернарда Клервоского и Гуго Сен-Викторского, П. Л. отрицательно относился к предложенным Петром Абеляром и Гильбертом Порретанским новым идеям и методам в теологии; он оставался верным богословским и экзегетическим принципам Ланской школы, а также августиновской богословской традиции в том систематизированном виде, к-рый она приобрела в трудах Гуго Сен-Викторского. В нач. 40-х гг. XII в. Гуго и Петр Абеляр скончались, а Гильберт покинул Париж. Будучи одним из наиболее талантливых представителей нового поколения теологов, П. Л. вскоре вышел на передний план. Ок. 1144 г. он упоминается в анонимной поэме как «известный теолог Ломбардец» (celebrum theologum vidimus Lumbardum) в ряду др. парижских учителей (см.: Brady. 1971. P. И. Бради, основываясь на подписях в архивных документах, заключил, что в 40-х гг. XII в. П. Л. стал каноником собора Нотр-Дам-де-Пари. Так, в 1145 и 1146 гг. упоминается «Петр отрок» (puer, т. е. посвященный в один из малых чинов), в 1147 г.- «Петр субдиакон», в 1150 г.- «магистр Петр субдиакон, Парижский каноник», в 1156-1157 гг.- «Петр архидиакон» (см.: Ibid. P. Хотя не все упоминания о «Петре» в документах могут быть с уверенностью отнесены к П. Л. (см.: Mews, Monagle. 2010. P. 88; Monagle. 2013. P. 51), гипотеза о его принадлежности к соборному капитулу признаётся большинством исследователей весьма вероятной (напр., см.: Rosemann. 2004. P. 37). Успешная церковная карьера П. Л. в наиболее престижном соборном капитуле Франции, по-видимому, была связана с его авторитетом как преподавателя и теолога. Предполагается, что с нач. 40-х гг. XII в. и до принятия епископского сана в 1159 г. П. Л. преподавал в школе собора Нотр-Дам-де-Пари; о том, что он читал лекции в к.-л. др. школах Парижа, сведений нет (см.: Brady. 1971. P. ср.: Doyle. 2016. P. 41-46). |
| 90 Hist. relig., cap. 4: Μ. 82, col. 1348, ρ. 1157. И. Б., стр. 71–72. Гарнье относит (Dissert. И, cap. V, § III, n. IV: M. 84, col. 2447) относит это посещение к 406 году, что, согласно нашему определению времени рождения Феодорита, будет означать 413 год. 92 Hist. relig., cap. 3: M. 82, col. 1325. 1328. И. Б., стр. 49–50. Cnf. Le-Quien. Oriens christianus. T. II, p. 911. 94 Garnerius (Dissert. I, cap. II, n. VIII: M. 84, col. 98), Tillemont (Mémoires, XIV, p. 290) и др. относят начало церковно-ораторской деятельности Феодорита к 422 году. Epist. 83 ( Μ. 83, col. 1269, p. 1147) не дает права говорить так определенно, – тем более, что в этом, довольно позднем, письме (оно адресовано Диоскору), говоря о своем проповедничестве, Феодорит употребляет настоящее время: ο γιλοχρ τοι λαο τν μετρων επαουσι λ γων. В виду этого мы находим более уместным изложить эту сторону деятельности епископа Киррского после, – в речи о том периоде жизни, когда его учительное слово несомненно раздавалось в церквах Антиохийских. 95 В письме 113 (М. 83, col. 1317, p. 1191), адресованном папе Льву после разбойничьего собора, Феодорит упоминает о своих сочинениях, появившихся за двадцать лет ранее, т. е. до 429–430 года. Легко, но лишь только предположительно, распространять значение этой неопределенной фразы на период до времени посвящения Феодорита во епископа. Cnf. Binder. Études sur Théodoret. Genève. 1844. P. 11–12. 96 Garnerius (Dissert. 1, cap. II, n. IX: M. 84, col. 96–97). Schulzius (Dissert.: M. 80, col. 38), который видит в этих полемичесвих опытах «прелюдию» великих состязаний Феодорита с еретиками Киррской области (cnf. Binder. Études sur Théodoret. P. 11). Шрэкк (Kirchengeschichte, XVIII, S. 358), не находя твердых оснований в пользу этого мнения, замечает однако же, что диаконы не редко выступали в качестве проповедников; но разве нам известно, когда и где состоялось это посвящение? 97 Что до самого момента посвящения во епископа Киррского Феодорит оставался в монастыре, об этом см. epist 80. 81 (М. 83, col. 1257, р. 1136. 1261, р. 1140) и 18 ар. Σακκελων. ( δελ. 15). |
| Этого предположения не опровергает тот факт, что корейшиты чтили луну в образе Аллаты, как мы увидим в свое время, и в тоже время чтили Аль-Уззу. Дело объясняется очень просто. Одна богиня была богиней луны, природною колену, а другая составляла позднейшее заимствование, когда характерные черты культа луны уже окончательно затмились, и сам культ превратился, можно сказать, в совершенное идолослужение или почитание находящегося пред глазами предмета. Корейшиты заимствовали культ Уззы, когда он уже потерял свое лунное значение, и потому эти две богини луны свободно могли ужиться у одного и того же колена. 1147 Мы уже заметили, что культ богини Уззы получил среди арабов широкое распространение. Она обожалась не одним только коленом. Абульфеда говорит, что Уззу чтили колена кинана и корейшиты 1148 . Джеугари чтителями её выставляет те же колена арабов 1149 . Ибн-Гишам свидетельствует, что у корейшнитов и Бяну-Кинаны был (идол) АльУзза в Нахле. «Стражами и привратниками (при храме) её были Бяну-Шейбан из сулеймитов, союзники гашемитов» 1150 . Бейзавий свидетельствует, что богиню Уззу чтило колено Гатафан 1151 . Существование культа в этих коленах подтверждают также встречающиеся в этих коленах собственные имена, в состав которых входит имя Уззы. У корейшитов мы встречаем собственные имена Абду-ль-Узза . Так, например, у них назывался сын Кусая и сын Абд-шамса 1152 . Это же имя носил и известный враг Мухаммеда, его дядя, прозванный Абу Ляхабом 1153 . По словам Китаб-аль-Агани, Абу-Софиан в битве при Оходе носил двух идолов Аллаты и Уззы 1154 . Таким образом, культ её у корейшитов не подлежит никакому сомнению. Точно также и у другого из указанных колен гатафан упоминается целая ветвь, носившая название Бяну Абду-ль-Узза, ветвь, которая впоследствии Мухаммедом переименована 1155 . Впрочем, культ этого божества далеко не ограничивался только указанными коленами, он был широко распространён между арабами и у других колен. Мы имеем данные, свидетельствующие о распространении этого культа даже между лахмитами в Хире. Это доказывает следующее обстоятельство: два человека, желав решить между собою спорное дело, обратились к царю Хиры, чтобы он их разобрал, но царь отослал их к стражу храма богини Уззы 1156 . Этот факт показывает не только существование культа Уззы у лахмитов Хиры, но и высокое положение, какое он здесь занимал. Китаб-аль-Агани также приводит клятву царя Хири Мундзира, в которой этот последний призывает в свидетели Лату и Уззу 1157 . Таким образом, и в Хире культ Уззы может считаться одним из господствующих. |
| 1145 . Относительно раскольников «более вредных» сект соблюдалось то общее, с некоторым исключением для немногих мест, 1146 правило, что в обществах, где были православные, или единоверцы, или даже «менее вредных» сект раскольники, раскольники «особенно» вредных сект не были избираемы ни к каким должностям; 1147 взамен этого они могли быть назначаемы в полесовщики, десятские, сторожа – с правом отбывать повинность при посредстве найма 1148 – при условии, чтобы число лиц, назначаемых в эти низшие исполнительные должности, было соответственно числу лиц, избранных в высшие общественные должности – из православных, или, если сельское общество состоит из одних раскольников, из поповцев. 1149 Затем, раскольники более вредных сект нигде не могли приписываться к городским сословиям, кроме закавказского края, 1150 не имели права «принимать к себе в семейство, под каким бы то видом ни было, детей православного исповедания», 1151 а также быть опекунами, 1152 нанимать за себя в рекруты кого-либо из православных, отбывая царскую службы чрез «охотников» только «из среды себя», 1153 в некоторых же местах (Рига) непременно лично. 1154 Далее последователи более вредных сект совсем не имели права ни на какие общественные отличия в том числе и на «почетное гражданство», 1155 и, наконец, дети их записывались в полицейских ведомостях и ревизских сказках обыкновенно «незаконнорожденными», 1156 равно и жен, при производстве IX народной переписи (1850 г.), велено было, не записывая женами, вносить в списки тех семейств, к которым они принадлежали по рождению, 1157 и притом с условием, чтобы паспорта на отлучки они брали от начальств по месту этой записи. 1158 Относительно религиозной стороны раскола правительство руководилось тем общим правилом, чтобы, не преследуя раскольников ни за мнения их о вере, 1159 ни за совершение религиозных действий по их обрядам, 1160 и даже «не входя в исследование» об этом предмете, 1161 – в тоже время а) не придавать никакого правового значения всему, что касается религиозной стороны раскола, б) по возможности устранять все то, что способствовало бы организации раскольнических общин в религиозном отношении, в) пресечь распространений раскола, как чрез открытую и тайную пропаганду в разных её видах, так и чрез нарождение. |
| Состав служивших в Синодальной канцелярии, по своему происхождению, был довольно пестр. Канцеляристы, аристократия канцелярии, представляли довольно плотную группу из старых подьячих, служивших ранее в Архиерейских домах или в светских учреждениях: бывшие старые подьячие Новгородского, Тверского, Ростовского Архиерейских домов 1129 , бывший старый подьячий Московской губернской канцелярии, оставшийся без службы 1130 , бывший подьячий ратушного таможенного стола, закрытого с передачей дел в «акцизную камору» 1131 . Некоторые были произведены в Синоде уже, из подканцеляристов 1132 . Подканцеляристы были или из заслуженных подьячих других каких либо учреждений, принятые в Синод 1133 , или, в большинстве, выслужившиеся копиисты 1134 . Копиисты были отовсюду. Здесь были: бывшие школьники славянолатинской школы, до окончания курса взятые из школы для переписки научных трудов – князя Кантемира, переводившего «историю турецкой земли» 1135 , или монаха Феофила Кролика, посланного для перевода книг в Прагу 1136 ; бывшие подьячие: духовного приказа в Смоленске 1137 , Троице–Сергиевой лавры 1138 , Архиерейских домов – Ростовского 1139 , Тверского 1140 , Суздальского 1141 , Московского гарнизона 1142 , Московских канцелярий – губернской 1143 и земской 1144 , Московского надворного суда 1145 , печатного приказа 1146 , приказа большего дворца 1147 , Московской ратуши 1148 , юстиц–коллегии 1149 и остававшиеся без дела подьячие других разных светских канцелярий 1150 ; приходорасходчик частного смольчужного завода в брянском уезде 1151 , повытчик провиантской канцелярии со своим подьячим 1152 , писец. Преображенского приказа 1153 , писец сенатской канцелярии 1154 , поддьяк Коломенского Архиерейского дома 1155 , певчий Ростовского Архиерейского дома 1156 , священнический сын из Клина 1157 , сын дьякона 1158 , сын Московского диакона 1159 , сын Московской просвирни 1160 , сын подьячого Ростовского Архиерейского дома 1161 , сын умершего Московского Синодального справщика 1162 , сыновья подьячих – посольского приказа 1163 . вотчинной канцелярии 1164 , поместного приказа 1165 , сын Смоленского комиссара крепостных дел 1166 , просто «подьяческий сын» 1167 , наконец, грамотный крестьянин–вологжанин 1168 . Тут были и старые служаки, испробовавшие уже канцелярскую службу в разных местах, были и молодые люди, только еще приучавшиеся к канцелярской работе. |
|
|
