| (Заметим здесь, кстати, и на всякий случай, что послом от митрополита к патриарху ходил некий Мануил, – указанное послание Ивана Васильевича, и что есть посыльная грамота от Грека Мануила к митрополиту Ионе: Царск. лист 228 оборот, Описание стр. 367). 1094 У преосвященного Макария в Истории, IX, 37 sqq, на основании источников, которых мы не имеем под руками. 1095 Известие сообщил из Константинополя тот Иосиф, митрополит Кесарии Филипповой, который посвящён был в митрополиты Феодосием, – указанное послание Ивана Васильевича. 1096 То, на которое мы ссылаемся выше. Нужно читать его у Павлова, а не в Актах Экспедиции, ибо в последних оно напечатано с пропуском (сделанным Бог знает для чего, ибо опущенное читается уже у Карамзина, – к т. VI примечание 35). 1097 Этот мнимо-рассудительный человек имеет ту позорную славу, что был виновником наложения султанами дани на патриархов. 1101 «Великой Новград ключника владычня Пимина великим, сильным избезчествовав безчестием, на крепости издержав, самого измучив и казну всю у него разграбили и кончав самого на 1000 рублев продали», – 1 Псковская летопись под 1471 годом, в Собрании летописей IV, 236 начало. 1102 Грамота, писаная 22 Марта 1471 года, в Актах Истории т. Ι, и у Павлова в Памятниках 1103 В договорной грамоте Новгородцев с королём находим: во-первых, что они, прежде всего обязуют короля: «а держати тобе, честному королю, наместника на Городище (в Новгороде) от нашей веры от греческой, от православного хрестьянства»; во-вторых, что они делают нарочитое постановление: «а у нас тебе, честны король, веры гречские православные нашей не отъимати, а где будет нам Великому Новугороду любо в своем православном хрестьянстве, ту мы владыку поставим по своей воли; а римских церквей тебе, честны король, в Великом Новегороде не ставити, ни по пригородом новгородцким, ни по всей земли новгородцкой», – Акты Экспедиции т. I, 1104 Во время похода великого князя на Новгород митрополит писал ему грамоту за Новгородцев, прося, чтобы он помиловал их, если они принесут повинную (Акты Истории т. |
| Чтобы достичь той или другой степени совершенства, необходимо постоянно побуждать себя к этому 1093 , ибо помимо своей собственной воли никто в человеке не может произвести ни добра, ни греха 1094 . Вот почему и нет пользы для подвижника, если он только проявит свою ревность и решимость в начале отречения, а потом не будет понуждать себя к концу 1095 . Нужно постепенно затем входить в подвиг; «понемногу отнимай у себя житейские наслаждения, говорит Василий Вел., истребляя все свои навыки…; когда возьмешь верх над пристрастием к одному удовольствию, тогда вступай в борьбу к пристрастием к другому 1096 ». К добродетельным поступкам и к совершенству нужно возбуждаться «самопроизвольным усердием», говорит Нил Синайский 1097 , и это его выражение кажется всего лучше передает общих взгляд восточных аскетов на подвижничество, как дело созидаемое волей подвизавшегося. Вот почему таже восточная аскетика обратила серьезное внимание и даже поставила предметом прямого воздействия и борьбы такое состояние души, которое характеризуется полнейшим ее расслаблением в деле движения к совершенству. На языке аскетики, это состояние известно под именем уныния, которое причисляется к восьми главным порокам 1098 . «Имя Амалик означает уныние, говорит авва Исаия . Ибо, когда начнет человек убегать от пожеланий своих и оставит грехи свои и прибегнет к Богу, тогда уныние – первое, – воюет против него, желая опять возвратить его за грехи его. Прогоняется сие уныние прилежным к Богу присоединением, присоединению сему благоприятствует воздержание, воздержание сохраняется телесными трудами; и через них то освобождается Израиль 1099 ». В силу то этого требования, чтобы подвижничество было делом воли самого инока «самопроизвольным усердием» оно и является у аскетов Востока с таким неизменным характером и элементом труда, скорби, испытаний 1100 , что и само достижение совершенства обусловливается этим именно «трудничеством» 1101 . Труд и скорбь не от того, что жизнь подвижника регулируется помимо его желаний, а в том, что воля его с трудом подчиняется тем самоопределениям, которые указываются νοом как руководителем к истинной жизни 1102 . |
| Верою ум утверждается в богомыслии; поэтому путь спасения – это постоянное памятование о Боге 1091 . Что рыба без воды, то ум вне памятования о Боге 1092 . Свобода истинного человека состоит в освобождении от страстей, в воскресении со Христом и в радости души 1093 . Страсти можно победить лишь упражнением в добродетелях 1094 . С каждой страстью необходимо бороться до мученичества 1095 . Первое и самое главное оружие в борьбе со страстями – это вера, ибо вера – свет ума, изгоняющий мрак страстей, и сила ума, изгоняющая болезнь из души 1096 . Вера носит в себе не только свое начало и свое бытие, но и начало, а с ним и бытие всех остальных богочеловеческих добродетелей, которые органически проистекают одна из другой и одна вокруг другой свиваются, подобно кольцам в стволе дерева. Если вера имеет язык, то это – молитва. 2. Молитва Подвигом веры человек побеждает эгоизм, переходит границы своего я и вступает в новую, транссубъективную и трансцендентную реальность. В этой новой реальности действуют новые законы; прежнее перестает, наступает все новое. Погружая в неизведанные глубины этой новой реальности, подвижника веры ведет и руководствует молитва, и он молитвою смотрит, молитвою чувствует, молитвою мыслит, молитвою живет. Следя за человеческим умом на стезе веры, святой Исаак говорит, что ум ограждается и путеводствуется молитвой; каждая благая мысль претворяется молитвой в богомысль 1097 . Но и молитва – это трудный подвиг; она приводит в движение всю человеческую личность, и человек распинает себя в молитве 1098 , распинает страсти и греховные помыслы, сросшиеся с его душой. «Молитва есть умерщвление похотливых мыслей плотской жизни» 1099 . Терпеливым усердием в молитве человек совершает весьма трудный подвиг, подвиг самоотречения 1100 , необходимый в деле спасения. Молитва – это «источник спасения», ею приобретаются все прочие добродетели, все блага 1101 , поэтому на упражняющегося в молитве подвижника нападают чудовищные искушения, от которых он молитвой обороняется и защищает себя. |
| Этим взглядом объясняется много, по-видимому весьма странных, верований и рассуждений ученого обличителя языческих суеверий. Так он верит, что языческие боги в видах подавления в лю-дях истинных понятий об истинном Боге охотно допускали, чтобы им приписывались вымышленные проступки и злодеяния 1093 ; верит, что Юпитер предсказал Сулле победу над Митридатом и успех в Риме, а Беллона заранее известила его о пожаре в Капитолие 1094 . Он верит, что в одной из кампанских долин незадолго до гражданских войн сражались две армии богов и оставили на поле битвы как бы человеческие и конские следы 1095 ; верит, что боги язычников чрез сновидения требовали себе от людей божеского культа 1096 ; верит, что они могли совершать и действительно совершали много чудес 1097 и других необычайных действий 1098 . Так почти вся вторая книга его сочинения написана в доказательство той мысли, что боги язычников систематически развращали своих почитателей 1099 . – Но если многобожие есть действительная, живая сила, то очевидно, что начало ее примыкает к единому Началу всего сущего. Определения, данные автором языческим богам, ясно показывают, что начало политеизма лежит в падении ангелов. По природе и по моральному состоянию все ангелы были первоначально одинаково совершенны и чисты. Различие и разделение между ними возникло в момент падения некоторых из них. Сущность греха падших ангелов состояла в том, что они „себя самих сделали своим благом» 1100 . Мотивом последнего акта было высокомерие, а началом его возможности – свобода воли. Таким образом высокомерие и самолюбие были причиною первого греха, или скорее они сами были первым грехом. „Гордый оный, а потому и завистливый ангел, обратившись по той же гордости от Бога к себе самому и решившись лучше тиранствовать, чем подчиняться, ниспал из духовного рая“ 1101 . Гордость и соединенная с нею зависть злых духов служат источником их честолюбия, по которому они домогаются жертв; в жертвах они ищут не удовлетворения чувственным потребностям, но удовлетворения высокомерию. |
| При дворе К. была сфальсифицирована булла папы Римского Николая II «In nomine Domini» (от 13 апр. 1059), ограничивавшая круг выборщиков папы Римского кардиналами-епископами. Слова «кардиналы-епископы» были заменены словом «кардиналы», что фактически уравняло в правах кардиналов-пресвитеров и кардиналов-диаконов с кардиналами-епископами. Причиной послужило то, что среди его сторонников были в основном кардиналы-диаконы и кардиналы-пресвитеры. Чтобы не допустить перехода кардиналов на сторону К., избранный реформаторской партией папа Римский Урбан II (1088-1099) был вынужден принять аналогичные меры. К. неоднократно посещал Равенну (архиепископскую кафедру Равенны он сохр. за собой). Провел реформирование кафедрального капитула Равенны в духе vita communis (1093), заботился об имущественном положении капитула. Возможно, в окружении К. были сфабрикованы документы, согласно к-рым архиепископам Равенны предоставлялись значительные привилегии ( Robinson I. S. Periculosus homo: Pope Gregory VII and Episcopal Authority//Viator. Turnhout, 1978. Vol. 9. P. 122-124). В Равенне при К. были созданы и некоторые полемические сочинения антигригорианского толка, напр. «Защита короля Генриха IV» юриста Петра Красса ( Petri Crassi Defensio Heinrici IV. regis//MGH. Lib. T. 1. P. 432-453). К сер. 90-х гг. XI в. в результате умелой дипломатии папы Римского Урбана II и из-за военных неудач в Италии имп. Генриха IV позиции К. пошатнулись. С 1094 г. он находился преимущественно в Сев. Италии; в Риме его сторонники после конфликта с влиятельным родом Пьерлеони удерживали лишь замок Св. ангела (до 24 авг. 1098). После смерти Урбана II и избрания на Папский престол Пасхалия II (1099-1118) К. двинулся на Рим, но вскоре норманнские войска вынудили его отступить. К. остановился в г. Чивита-Кастеллана, к северу от Рима, где менее чем через год скончался. Сторонники К. в Риме тайно избрали его преемником Теодерика, к-рого К. некогда возвел в кардинала-епископа Альбано, а после пленения Теодерика (янв. 1101) - Адальберта, назначенного К. кардиналом-епископом Сабины (весной 1101 схвачен и помещен в мон-рь). |
| Поражения арабов в войнах с Византией ожесточали мусульман. В 909 г. разъяренная толпа разрушила христианские храмы в городах Ремлине, Аскалоне и Кесарии. Трижды подвергался разгрому храм Воскресения в Иерусалиме. В 939 г. арабы совместно с иудеями сровняли с землей храм Богородицы в Аскалоне, а в 966 г. зверски замучили иерусалимского патриарха Иоанна VII (964–966). Отношение арабов к христианам напрямую зависело от правящего халифа и потому часто менялось. Наиболее масштабное и жестокое гонение было развернуто при «египетском Нероне» халифе аль-Хакиме Безумном (996–1021): в период с 1007 по 1020 г. было разрушено множество христианских церквей и конфискованы значительные земельные владения. В разгар гонений была разграблена ризница иерусалимского храма Воскресения и началась массовая насильственная исламизация. Во второй половине XI в. Палестина на короткое время была захвачена турками-сельджуками, но их владычество продлилось недолго: в 1098 г. войска халифа аль-Мустали (1094–1101) вернули себе Иерусалим. Закрепиться надолго в Палестине арабам не удалось. В 1099 г. Иерусалим захватили крестоносцы, основавшие там в декабре того же года Иерусалимское королевство и латинский Патриархат. Крестоносцы, считавшие православных еретиками и вероотступниками, отнеслись к ним крайне враждебно: они захватывали храмы и монастыри «схизматиков» и принудили иерусалимских патриархов к бегству из страны. Поражение крестоносцев от египетских султанов-мамлюков во главе с Салах-эд-Дином (1171–1193) вернуло Палестину в руки мусульманских правителей: Иерусалим был взят 2 октября 1187 г., католический клир во главе с латинским патриархом покинул Святой град. Салах-эд-Дин с уважением отнесся к договору халифа Омара с патриархом Софронием и вернул большую часть Святых мест православным (остальные отошли к монофизитам, коптам и абиссинцам). Особое покровительство мамлюки оказывали иудеям. С начала XVI в. отношение новых властей к православным резко ухудшилось. В ходе начавшихся гонений в 1431 г. едва не был превращен в мечеть храм Гроба Господня. Спасти главную христианскую святыню удалось лишь крупным подкупом. Халифы не запретили православным посещать Святые места, но паломничество предусматривало значительные финансовые выплаты мусульманским властям. |
| Воевода же оный с воинством стояху под монастырем четыре кругообращения, весною под монастырь приезжающе, чрез все лето во острове Заяцком различная озлобления киновии творяще, во есень паки на брег в Сумский острог возвращахуся. Велие утеснение и нужду, велие насилие и скорбь монастырю сотвориша. Отсюду не токмо из монастыря исходити не дающе, но и многи служебныя старцы и слуги хватати воином приказа и, различно мучивь, смерти предаяше. Яко и блаженнаго онаго Иоанна Захариева, бывшаго писаря соловецкаго, таже 1091 пустынножителя и ученика дивнаго отца Пимина, зелными мучении озлобив, смерти предаде. Коего страдание бе сице. Некий поселянин о живущих в пустыни христианех донесе воеводе. Воевода же в пустыню на взыскание посла. Воини же, шедше, обретоша отца Пимина, и ученика его Григория, и сего блаженнаго Иоанна. И связавше, приведоша я к воеводе в Сумский острог. И яко пришедша, воевода прежде увещанием, многим ласканием, обещанием честей и богатств, таже грожением и прещением 1092 мучений оныя от высоты благочестия низвести потщався. Ничтоже успе и ниже вмале возмог твердости ума их поколебати, разгневався, повеле посадити в темницу, в нейже пребыша годищное время, дручими 1093 гладом, и жаждею, и прочими темничными озлобленьми. Во оно же время и славнии в терпении страдания старцы Сила и Алексей в Кандалашстем монастыре заточение за древлецерковное благочестие терпяху. К ним же вся страна Помория стекахуся 1094 о благочестии вопрошениих. К сим и блаженный Иоанн от темницы послание посылает, в коем древняго благочестия уставы похваляет, новопреданныя же устаменения 1095 укаряет. Сие послание егда, погрешением носяшаго оброненное, найдеся и донесено бысть в руце воеводы, еже прочет, зело разгневася и от самодержца чрез писание 1096 власть прием муками его истязати. Киих 1097 умышлений на нем не показаше, киих прегорчайших мучений на того хребте не коваше! Прежде бо в пытки тряскою руце его сломи, таже бичем тело его зело израни, по семь израненое оно тело, на огнь бросивь, яко камень, жещи повеле. И ниже тако умилосердися, но и от сожженнаго толико тела ребра клещами разжеными извлачити повеле. И ниже, зде насытився, ослаби, но и главы его остриг темя, воду студенейшую на не мног час лити повеле. Страдалец же, яко страдалец, чрез два нощеденства 1098 неослабными мучении напрягаем, страдалчески вся и добльственно и богоблагодарно терпяше. Конечно мучай 1099 , видев свое изнеможение 1100 , повеле честную главу страдальца мечем посещи, в суботу по Пятьдесятнице в небесное суботство страстотерпца главоусечением препослав. И ниже на мертвое тело блаженнаго, немилостивый, умилосердися: егда бо благолюбивии гроб ему соделаша, погребальная уготоваша, пенязи 1101 собраша и икону Богоматере принесоша, воином вся сия ограбити повеле, страдальца же тело рогозом обвивше и в землю честнаго безчестно закопавше, |
| Начало 1092 г. Алексей I Комнин встретил по обыкновению подготовкой к новым походам. Константин Далассин добивал Чаху, а сам император боролся с узурпаторами – дукой острова Крит Кариком и Рапсоматом – правителем Кипра, решившими отложиться от Римской империи. Василевс направил на подавление мятежа Иоанна Дуку, который без особого труда разгромил мятежников и привел острова в повиновение императору 236 . Но вслед за этим в 1093 г. пришли известия о грабительских нападениях на западные земли жупана Рашки – сербского государства, располагавшегося на юго-западе нынешней Сербии Вукана, тайно поддержанного правительством короля Дуклии – другого сербского государства Константина Бодина (1081–1101), правнука Болгарского царя Самуила, с которым активно боролся император Василий Болгаробоец. Алексей I тут же собрал большое войско и направил его против сербов. Заняв город Скопье, он принял сербское посольство с предложением мира. Но жупан вовсе не собирался выполнять предложенные им же самим условия мирного договора и в 1094 г. повторил набег на западные границы Римской империи. Предоставляя шанс своему мятежному племяннику восстановить доброе имя, василевс поставил Иоанна Комнина во главе нового войска и направил его против сербов. Но юноша был слишком горяч, неопытен и вспыльчив, чтобы выполнить столь ответственную миссию. Проигнорировав сообщения одного монаха о готовящемся нападении на него врагов, Иоанн беспечно разбил лагерь в неудобном месте, и ночью сербы без большого труда вырезали почти половину римской армии, внезапно напав на нее. Несолоно хлебавши Иоанн возвратился в Константинополь. Тогда император сам взялся за дело: он собрал новую армию и повел ее в поход, сделав «дневку» в городе Дафнутия, располагавшемся в 40 км от Константинополя. Сербы, наслышанные о мужестве и полководческом таланте Алексея I Комнина, поспешили заключить новый мирный договор. Василевс потребовал, чтобы жупан лично прибыл в его лагерь с повинной, и Вукан не смел противиться. В подтверждение своих слов о мире жупан отдал в качестве заложников двух своих племянников – Уроша и Стефана Вукана 237 . |
| 1094 Здесь прп. Максим переносит острие своей полемики на критику монофелитства Экфесиса, где как раз исповедовалась не одна энергия, а одна воля во Христе. Он говорит о некоторой «асимметрии» в православной традиции в отношении унитарных выражений применительно к энергиям (они встречаются) и волям (их, как прп. Максим утверждает, нет). 1099 Речь, вероятно, об арабском вторжении, которое прп. Максим толковал и в других сочинениях, и в данном месте как исполнение апокалиптических пророчеств и наказание за грехи, в первую очередь за отступление от православия (см. нашу статью: Беневич 2010 (http://www.bogoslov.ru/text/1371847.html) и Benevich 2011). Ссылка на Мф.24:21 – явное указание на такой апокалиптический контекст осмысления прп. Максимом происходящих исторических событий. Напомним, что в 638 г., примерно за два года до написания этого сочинения, пал Иерусалим, который был вынужден сдать халифу Умару возглавлявший его оборону патриарх Софроний, наставник и соратник прп. Максима. 1101 Имеется в виду учение Аполлинария, в совпадении с которым прп. Максим упрекал монофелитов, поскольку и у них, и у Аполлинария, как он считал, отрицалось наличие воли разумной человеческой природы. 1105 Т. е. как Он останется человеком после упразднения человеческой энергии или воли, или Богом после упразднения Божественной? 1107 Ps.-Dion. d. n. 8.5, перевод Г. М. Прохорова. Прп. Максим неточно цитирует Псевдо-Дионисия: в оригинале говорится не о «движении», а о «силе». – Прим. перев. 1109 Имеется в виду выражения из Томоса папы Льва к Константинопольскому архиепископу Флавиану. Здесь в первую очередь следует упомянуть знаменитую формулу: «Каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно (agit utraque forma cum alterius communione, quod proprium est): Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти (verbo scilicet operante quod verbi est et carne exsequente quod carnis est). Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию (Unum horum coruscat miraculis, aliud succumbit injuriis)» (Leo. |
| 1091 См.: Реформатская А/. I. Падврагная сень из села Благовещенье/.» ДГИ: Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств: XIV XVI вв. М.. 1970 С. 478–487. воспр. с. 474. 1092 См., например: Щенникова Л. А. Иконостас Дм и гриевекого придела Успенскою собора и «антикварная» реставрация начала XX века//Успенский собор Московскою Кремля: Материалы и исследования М . 1985. Ил. 53. С. 167; Трифонова А. II Резное дерево XIV XVII веков Повюрод. 1990. Ка 1. 14.21. 1094 Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева/Авт. сост. А. А. Салтыков. Л.. 1981. Ил. 25. 1095 Троице-Сергиева лавра: Художественные памятники. М.. 1968. Ил. 122. См. о ней: Там же. С. 106. 1096 Добровольская Гнедовский Б. Ярославль. Тутаев: Архитектурно-художественные памятники. М.. 1981. Ил. 29. 1099 В пересмотре под этим углом зрения, очевидно, нуждается весь тот материал, который накоплен в западноевропейских исследованиях иконографии Тайной вечери, из которых наиболее существенны: Dobbert Е. Das Abendmahl Christi in der bildendcn Kunsl bis gegen den SchluB des 14. Jh.//Repertorium fttr Kunstwissenschaft. 1890–1895. Rd. 13. 15, 18; llobergM. L " Eucharistie dans l " Art. Grenoble; Paris. 1946. T. 1– 2; IVessel K. Abendmahl und Apostelkomnumion. Recklinghausen. 1964. Русская традиция этого образа еще не была предметом монографического исследования. 1101 В одном из аккадских текстов о нисхождении Иштар в подземный мир она. стоя перед воротами «страны без возврата», грозится, что если ее не впустят, то она выпустит «мертвецов, поедающих ж ивых» и тогда «более живых умножатся мертвые». и угроза действует (ем.: Мифы народов мира: Изд. 2-е. Т. 2. М.. 1992. С. 648 1103 См.: I.exikon dcr agvptisehen Baukunst. Hrsg. D. Arnold. 1994. S. 226; Haeny (I Zu ilen Plattcn mil Opfertischszenen aus Heluan und Gisch//Aufsatze zum 70. Geburtstag von II Kicke Wiesbaden. 1971. 1104 CM.: Das Totenbuch der Agvpter/Eingeleitet. iibersetzt und erliiutert von E. Hornung./in id). MUnehen, 1990. S. 299–301. 1105 Kunze А/. imi. Die Antikensammlung im Pergamonmuseum und in Charlottenburg. Mam/a Rh.. 1992. S. 90. Именно для этот периода отмечается воздействие египетских религиозных представлений на греческие. На счет египетского влияния принято относи п. идею божественной природы людей и их бессмертия и связывать греческий культ героев с египетскими формами культа «преображенных» умерших. Философское предание связывало возникновение идеи бессмертия человека с фигурой Ферекида Сирос- екого. жившего в VI в. до н. э. Традиция видела в нем посредника между семитско-египетскими представлениями о жизни и смерти и пифагореизмом. Византийский лексикон Суда сообщает мнение о том. что Ферскид «был учителем Пифагора, а г> самого на-ставника не было: он сам себя выучил, приобретя тайные книги финикийцев» (Фрагменты ранних греческих философов/Подгот. А.В.Лебедев. Ч. 1. М.. 1989. С. 85). |
|
|
