| худож. В. Д. Фартусова К. описан как «старец 90 лет, сед; волосы просты, борода более средней величины и широковата; лицо худое; одежды убогия и многошвенныя с заплатами,- они состоят из подрясника, подпоясаннаго ремнем, и мантии, поверх которой надет епитрахиль» ( Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 311). К раннему этапу развития иконографии К. относится также ряд его изображений на полях икон: фронтальная полуфигура (предположительно, пластина с надписью утрачена) на нижнем поле приписываемой Дионисию Смоленской иконы Божией Матери, с избранными святыми, из ризницы Троице-Сергиева мон-ря (посл. четв. XV в., изображения преподобных дописаны позднее, ГТГ); фигура на левом поле др. Смоленской иконы Божией Матери (XVI в., напротив, очевидно, прп. Сергий Радонежский; ГРМ, из собрания Н. П. Лихачёва); чеканный образ на серебряном окладе визант. иконы Божией Матери «Одигитрия» из Покровского мон-ря в Суздале, кон. XIV - нач. XV в. (московский оклад - 1-я пол. XVI в., ГРМ). В описи Кириллова мон-ря 1601 г. иконы Божией Матери «Одигитрия», «Умиление» и «Знамение» с К. на поле (иногда и с прп. Сергием) упоминаются очень часто (Опись. 1998. С. 48, 58, 61, 67-68, 71, 76-77 и др.). Необычно совмещение ростового образа К.- на левом поле, в молении - с Донской иконой Божией Матери (1-я пол.- сер. XVI в., дар К. Т. Солдатенкова в старообрядческую ц. Покрова Пресв. Богородицы при Рогожском кладбище в Москве; см.: Древности и духовные святыни старообрядчества. М., 2005. С. 48. Кат. 20). Особое покровительство Пресв. Богородицы К. выразилось в появлении резного образа (очевидно, воспроизводил живописный) «Богоматерь с Младенцем на престоле, с предстоящим прп. Кириллом Белозерским» XVI в. в раме 1797 г. работы московских серебряников (ГРМ, происходит из старообрядческой моленной на Коломенской ул. в С.-Петербурге). Ранним изображением К. является его ростовой фронтальный образ, как и прп. Сергия, на окладе «Христофорова Евангелия» из Кириллова монастыря (1448-1533, ГРМ). Кроме того, уже во 2-й пол. |
| Эталоном живописи Новгорода 40-х гг. XVI в. является лицевое Житие Нифонта (ГИМ. Муз. 340), в иллюстрациях к-рого различают графическую и живописную манеры. В манере, близкой к живописной, созданы клейма иконы «Вмч. Феодор Стратилат» (НГОМЗ), а графической близка икона «Св. Андрей Юродивый в житии» (ГРМ), чье происхождение в последнее время связывают с новгородской школой. Миниатюры Хроники Космы Индикоплова 1538 г. из б-ки Софийского собора (РГАДА. Ф. 201. Оболен. 159) с их вытянутыми фигурами, хрупкими силуэтами, закрученными складками одежд и изображениями облаков фантастического вида соотносятся с нек-рыми иконами рубежа 30-х и 40-х гг. XVI в. («Покров», «Преображение», обе в ГРМ). В декоре Евангелия для Соловецкого мон-ря (БАН. Солов. 1, 1551 г.) сочетаются мотивы более ранних новгородских произведений с новым живописным стилем. Новгородская традиция обнаруживает себя в редкой иконографии изображенных в полный рост евангелистов, чьи позы и жесты идентичны образам из Евангелия посл. трети XIV в. (ГИМ. Муз. 3651). Однако многослойное письмо ликов, подсвеченные бликами части одежд, сходство фигур святых с эмалевыми вставками свидетельствуют о принадлежности миниатюр к искусству XVI в. Символом макарьевской эпохи в области прикладного искусства является оклад софийских царских врат 1528 г. В рисунках для окладов отмечают влияние итал. искусства, что свидетельствует об использовании новгородскими мастерами-серебряниками западноевроп. образцов. Ренессансный узор новгородские художники заимствовали скорее всего из гравюр и привозимых в город предметов художественного металла. Среди произведений малых форм выделяется также оклад Боровского Евангелия, изготовители к-рого ориентировались на образцы сер. XV в., напр., на литейные модели для образов евангелистов и сцены «Распятия», а также мотивы сканого орнамента. Разнообразие орнаментальных приемов демонстрируют также басменные тисненые серебряные оклады новгородских икон. Образцом резьбы по дереву является т. н. макарьевский амвон 1533 г., найденный в XIX в. на хорах Софийского собора (ГРМ). Скульптурное убранство памятника включает 11 сохранившихся в нижнем ряду резных фигур в довольно редкой для Новгорода технике горельефа. Еще одним примером расцвета скульптуры в Новгороде и его землях в сер. XVI в. являются рельефные фигуры святителей и преподобных, служившие крышками рак, напр. Новгородского свт. Евфимия II в Вяжищском мон-ре (1-я пол. XVI в., ГРМ). Иконографическое сходство изображения святителя прослеживается с его же образом на шитом покрове (1549, НГОМЗ), изготовленном во владычных мастерских. |
| Иконография «Огненное восхождение» без добавлений других эпизодов известна по памятникам XIV-XVI вв. В русском искусстве было сформировано несколько вариантов иконографии помимо известных в Византии профильного и фронтального изводов, на Руси фронтальный тип «не прижился». В древнерус. искусстве почти обязательно присутствие арх. Михаила или ангела, несущих огненное облако (напр., икона из собрания Лихачёва, 2-я пол. XV в., ГРМ). Иногда 2 ангела несут огненную сферу, как на иконе «Огненное восхождение прор. Илии. Свт. Николай» из ц. св. Власия дер. Волнаволок на Пидьмозере (кон. XVI в., ГЭ). Многочисленные детали иконографии - ростовое или поясное изображение пророка, чаще стоящего, чем сидящего в колеснице, фигура прор. Елисея, хватающего край милоти или только протягивающего к И. руки, жесты рук И., форма повозки и вид огненного облака и т. д.- изображаются по-разному. Один из самых ранних сохранившихся примеров «Огненного восхождения» - нижегородская житийная икона рубежа XIV и XV вв. (НГХМ). Ее средник поделен на 3 части: нижнюю - «голый» позем, среднюю - колесница с И. в круглой сфере, верхнюю - небо, где изображена Богоматерь в типе «Никопея» с поклоняющимися архангелами. В рус. практике можно выделить 2 основные группы «Огненного восхождения», взяв за основу направление движения колесницы вправо или влево. К примерам 1-й группы относятся иконы: кон. XV в. (частное собрание; Иконы из частных собраний: Кат. выставки ЦМиАР. М., 2004. Кат. 66); 1-й пол. XVI в. из ц. И. Ильинского монастыря в Пскове (ГИМ) - языки огненного пламени напоминают крылья херувимов, фигура И. видна по пояс в огненном пламени; 2-й пол. XVI в. (ПИАМ) - внизу видны пещера и камень, на к-ром сидел И.; 2-й пол. XVI в. из собрания Лихачёва (ГРМ), и др. Ко 2-й группе относятся: икона 2-й пол. XVI в. (МИИРК) - И. изображен в рост, стоящим на колеснице; икона 2-й пол. XVI в. из собрания И. С. Рябушинского (2-я пол. XVI в., ГТГ) - один из ангелов, несущих облако, трубит, на голове И. пророческая шапочка. |
| Изображения К. и Д., вероятно, присутствовали на обороте иконы «Богоматерь «Знамение» - мц. Ульяна» (1-я пол. XIII в., Новгород, ГТГ - собрание П. Д. Корина); на верхнем поле представлены целители в мученических одеждах, один из них держит ларец, однако плохая сохранность не позволяет уверенно идентифицировать святых. Св. бессребреники Косма и Дамиан, Иаков Перский. Оборотная сторона иконы-таблетки «Введение во храм Пресв. Богородицы». Нач. XVI в. (НГОМЗ) Св. бессребреники Косма и Дамиан, Иаков Перский. Оборотная сторона иконы-таблетки «Введение во храм Пресв. Богородицы». Нач. XVI в. (НГОМЗ) К. и Д. помещены также на нижнем поле иконы «Свт. Николай Чудотворец, с избранными святыми» мастера Алексы Петрова (1294, НГОМЗ; по пояс, средовеки, с ковчежцем в левой и со лжицей в правой руке у каждого из них). На новгородской иконе «Свт. Николай Чудотворец, с житием» с погоста Озерёво (1-я пол. XIV в., ГРМ) К. и Д. помещены в среднике, их фигуры меньше фигуры свт. Николая в 3 раза (фронтально в рост, средовеки, с красным свитком или футляром в левой руке). Вместе со свт. Николаем Чудотворцем К. и Д. представлены на новгородской иконе «Святые Косма, Николай Чудотворец, Дамиан и Параскева» (нач. XVI в., ГРМ). Св. бессребреники Косма и Дамиан Асийские, в житии. Икона. Кон. XIV — нач. XV в. (ВГИАХМЗ) Св. бессребреники Косма и Дамиан Асийские, в житии. Икона. Кон. XIV — нач. XV в. (ВГИАХМЗ) С одним из самых почитаемых святых - со свт. Николаем Чудотворцем - К. и Д. изображались и на иконах, созданных в Сев.-Вост. Руси и на Русском Севере («Свт. Николай Зарайский, с Деисусом и избранными святыми на полях», кон. XV в., ВУИАХМЗ; «Свт. Николай, с избранными святыми на полях» с Ростово-Суздальской земли, нач. XVI в., ГТГ - собрание Корина; «Свт. Николай, святые Косма и Дамиан в молении Богоматери», XVI в., МИИРК). В числе избранных святых К. и Д. присутствуют на иконах праздников (псковские иконы: «Воскресение - Сошествие во ад» из собрания Н. П. Лихачёва, посл. четв. XIV-XVI в., ГРМ; «Сошествие во ад», XV в., ПИАМ; «Сошествие во ад, с праздниками и избранными святыми», 1-я пол. |
| из новгородского Свято-Духова мон-ря с поясным образом святителя в центре, окруженным 4 круглыми медальонами с полуфигурами избранных святых, очевидно соименных заказчику иконы и/или его семье (по мнению В. А. Булкина, икона датируется 1-й пол. XIII в., Э. С. Смирнова называет сер. XIII в., ГРМ); согласно несохранившейся, но известной по публикациям надписи, она была принесена в мон-рь ок. 1500 г. «из Диких пол(ей)». Прославление Н. как одного из важнейших св. заступников было выражено в искусстве не только в произведениях иконописи и монументальной живописи для княжеских и кафедральных центров, но и на предметах мелкой пластики. В X-XII вв. были распространены кресты-энколпионы с высоким рельефом, украшенные изображениями святых (в т. ч. Н.); их находят в разных местах Киевской Руси и в соседних регионах. В надписании к образу Н. есть греч. слово «αγιος» и слав. форма имени - Никола вместо Николай; его образ сочетается с образами святителей и воинов, что не было характерно для визант. церковной и культурной традиции ( Корзухина, Пескова. 2003. С. 15). Подобные кресты сохраняли значение святынь и в кон. XIV-XVI в., они передавались по наследству, украшались, напр., металлическими ковчегами с лицевыми композициями и образами, как меднолитой домонг. крест в серебряном ковчеге московской работы кон. XIV - нач. XV в. (ГММК) (см.: Моршакова. 2013. Кат. 12. С. 88-95). Уже в домонг. пластике, в т. ч. на резных каменных иконах, используются сюжеты и композиции, прославляющие заступничество Н.: его поясное изображение соединяется с образами 7 отроков Эфесских (напр., на 2-сторонней иконе XI-XII вв., ГИМ) или помещается в верхней части на лицевой стороне креста-энколпиона над главой распятого Спасителя (напр., на створке энколпиона киевской работы, вероятно, XII в., ГММК; см.: Моршакова. 2013. Кат. 6. С. 65), соединяется с образами др. святых на обороте - напр. с прор. Илией, питаемым вороном (каменная иконка XII в., ГТГ). В XIII-XVII вв. в иконографии Н. продолжают использовать 2 основных для визант. искусства извода: поясной, с благословляющим жестом правой руки и с Евангелием в левой, и ростовой. С XIII в. известны изображения святителя в рост с широко разведенными в стороны руками. Этот вариант скорее всего был также заимствован из Византии и через искусство Балкан (Сербии или Болгарии) проник на Русь; известен по немногим произведениям мелкой пластики и живописи Русского Севера. Сохранились кресты-энколпионы с фигурой Н., выполненной в технике выемчатой эмали (с городища Болгар, Республика Татарстан, XIII в., ГИМ), иконы (житийный образ святителя из ц. во имя Н. из погоста Озерёво (ныне деревня в Ленинградской обл.), 1-я пол. XIV в., ГРМ,- под разведенными в стороны руками святителя помещены меньшего размера ростовые фигуры святых Космы и Дамиана). |
| XVI в. (ЯХМ) - в паре со свт. Иоанном Златоустом. В позднее средневековье с литых крестов домонг. времени делали матрицы и новые отливки; подобные памятники XV-XVI вв., на к-рых в верхней части над Распятием воспроизведен поясной образ Н., сохранились, напр., в собрании ГММК ( Моршакова. 2013. Кат. 15-19). Среди новоявленных чудотворных икон также встречались образы Н., наряду с образами Богоматери, напр.- обретенная в Ругодиве (Нарве) в 1558 г.; икона Н., явленная 12 июня 1624 г. в Никольской ц. на Игрищах под Костромой, в ознаменование чего был устроен Песоченский Богородицкий Игрицкий муж. мон-рь ( Ковалева Л. А., Кивокурцева О. Ю., сост. Писцовая книга г. Костромы 1627/28 - 1629/30 гг. Кострома, 2004. С. 117). Житийные иконы Н. в Др. Руси известны уже с нач. XIV в. и восходят к визант. образцам либо к иконам эпохи Латинской империи (1-я пол. XIII в.). Появление большого числа таких икон приходится на XIV-XV вв. ( Смирнова. 2004. С. 299-300). Известный в наст. время прежде всего по произведениям Русского Севера наиболее устойчивый вариант житийного цикла, сохраняющий определенный набор сюжетов и композиций для их иллюстрирования, скорее всего был заимствован из Византии через искусство Сербии или Болгарии. Древнейшие рус. житийные иконы по составу клейм близки к визант. образцам (напр., иконы 1-й пол. XIV в. из погоста Озерёво (ныне в ГРМ)). Можно говорить о самостоятельной разработке житийной иконографии в Др. Руси, когда воспроизводили не только уже известные образцы визант. художественной культуры, но и чудеса, важные для древнерус. заказчиков и авторов программ; на то же указывает неповторимость черт Н. на подобных иконах. Наиболее древние житийные иконы Н. происходят из Сев.-Зап. Руси, Новгорода и Пскова. Так, из Никольской ц. погоста Любонь (ныне Боровичский р-н Новгородской обл.) икона с поясным образом святителя в среднике (1-я четв. XIV в., ныне в ГРМ) по иконографии клейм, соотношению их композиций на горизонтальном и вертикальном полях, использованию архитектуры и ландшафта, минимумом фигур в композициях близка к древнейшей житийной иконе кон. |
| Следование принципам живоподобного письма, а также развитие академического искусства и знакомство с ним мастеров традиц. иконописи ведут к привнесению в изводы с фигурой благословляющего святого более реалистичных жестов правой руки с благословением: поднятой вверх, а не просто отведенной в сторону; Н. на таких иконах, в т. ч. традиц. изводов, как правило, изображается в митре и саккосе. К таким примерам относятся иконы с единоличным образом Н., напр. с образом святителя в рост, с т. н. Никейским чудом работы насельника Соловецкого мон-ря мон. Алипия (1782, РГИАХМЗ; Хохлова. 2005. Кат. 31. С. 94-95), с изображением Собора святых (напр., Ростовских чудотворцев на иконе 2-й пол. XVIII в., ГРМ) или иконы с образами избранных святых, представленных по образцу европ. жанровой картины (напр., на фамильной иконе семьи Н. и К. Тишининых письма В. И. Василевского «Свт. Николай Чудотворец и прп. Ксения со Христом Вседержителем» святитель представлен стоящим чуть выше преподобной и держащим ее за руку, Спаситель благословляет обоих, положив руку на плечо Н. (1755, РГИАХМЗ; Хохлова. 2005. Кат. 23. С. 74-76). Сохранение традиций иконописания эпохи Иоанна Грозного, а также строгановского миниатюрного письма в варианте ярославского иконописания 2-й пол. XVII в. было характерно для мастеров и в XVIII в. в старинных художественных центрах, напр. в Ярославле (по образцу икон работы С. Спиридонова Холмогорца была написана икона Н. в житийной раме с 36 клеймами для Успенского собора (1796, К. Мокроусов и Ф. Крашенинников, ГРМ)), но более всего для мастеров, работавших в старообрядческой среде. Там же с кон. XVIII в. получили развитие собственные изводы, напр. оглавный образ «Никола Отвратный» с нарочито подчеркнутым противопоставлением поворота головы и направления взгляда, с крупным размером головы по сравнению с благословляющей рукой и телом (иконы 1-й пол. XIX - нач. XX в., Музей палехского искусства, ЦМиАР, частные собрания). На иконах этого извода можно видеть наделение древнего оглавного типа портрета Н. чертами, свойственными для нек-рых оглавных икон Спасителя «Ярое Око» (напр., для иконы 1-й пол. XIV в. из московского Успенского собора и ряда ее повторений XVI - нач. XVII в.). |
| Николаем: на новгородской иконе из собр. Рябушинского «Избранные святые» (кон. XIV - нач. XV в., ГТГ) - парные изображения в рост святителей и мучеников (Флора и Лавра), наверху, в центре,- Богородица «Знамение» в небесном сегменте, по сторонам - прор. Илия и вмц. Параскева (покровительница полей и скота); на 3-створчатом новгородском складне «Избранные святые» (кон. XIV - нач. XV в., ГТГ), в среднике со свт. Николаем, на створках мч. Флор и мц. Анастасия (покровительница овцеводства); на новгородской иконе «Вмц. Параскева Пятница» (1-я пол. XV в., ГТГ) - по сторонам нимба вмц. Параскевы поясные изображения свт. Николая и В. в епископских одеждах; на 2-рядной иконе XV в. из коллекции Н. П. Лихачёва (ныне ГРМ) свт. Николай и прор. Илия - в верхнем ряду, вмц. Параскева и В. (в голубой фелони, в омофоре, правая рука благословляет, в левой покровенной - Евангелие) - в нижнем ряду. На одной из ранних новгородских икон (2-я пол. XIII в., ГРМ), «Прп. Иоанн Лествичник, вмч. Георгий и сщмч. Власий», меньший по сравнению с центральным образом прп. Иоанна Лествичника масштаб фигур вмч. Георгия и В. связывает их в своеобразное парное изображение, отмеченное и мученическим достоинством святых: у вмч. Георгия - крест в правой руке, у В.- фелонь красного цвета (борода клиновидная, средней длины, правая рука благословляет, в левой покровенной - Евангелие). Близка по времени создания этой иконе двусторонняя костяная иконка (27 ´ 33 мм) посл. трети XIII в. (из раскопок 1969 в Неревском конце Новгорода) также с поясными образами В. на одной стороне и вмч. Георгия на другой. Исключительно патрональным характером обеих икон объясняет выбор святых В. Л. Янин (см.: Янин В. Л. Патрональные сюжеты и атрибуция древнерус. художеств. произведений// Он же. Средневек. город. М., 2004. С. 365-367). Иконы, где В. изображен среди избранных святых, состав к-рых определялся заказчиком и где могли быть представлены небесный покровитель храма, для к-рого икона предназначалась, и наиболее почитаемые святые или святые, соименные членам семьи заказчика, составляют наибольшее число: «Спас на престоле с избранными святыми» (2-я пол. |
| Икона-спилок. 1-я пол. XVI в. (собрание К. В. Воронина) Несмотря на немногочисленность сохранившихся образцов прикладного искусства домонг. периода, их иконография свидетельствует о достаточно широком репертуаре в выборе изображений И. Так, на 2-сторонней каменной иконке «Явление Господа прор. Илии. Свт. Николай Чудотворец» (кон. XII в., ГТГ) И. показан сидящим в пустыне, вверху в небесном сегменте - благословляющий Иисус Христос. И. стал одним из самых любимых святых, что повлияло на распространенность его изображений в иконописи. В XIII-XIV вв. И., как сщмч. Власий Севастийский или вмч. Георгий Победоносец, почитался как покровитель сельского хозяйства. Сохранился ряд сев. икон одного иконографического типа, где И. изображен по пояс, седовласым старцем в хитоне и милоти, с повязанным на шее белым платом, со свитком в руке, с характерным пророческим жестом (пальцы, как правило, направлены в сторону свитка). К этому изводу принадлежат иконы: из часовни И. пос. Пяльма Пудожского р-на (1-я пол.- сер. XV в., МИИРК); из храма на острове оз. Машезеро (XV в., частное собрание); из собрания И. С. Остроухова (сер.- 2-я пол. XV в., ГТГ) - на красном фоне; из Покровской ц. с. Ракулы на Сев. Двине (1-я пол. XV в., ГТГ); из с. Манихина Ленинградской обл. (кон. XV в., ГРМ) и др. В сохранившихся новгородских храмовых росписях XIV - нач. XV в. И. присутствует вместе со св. Иоанном Предтечей среди пророков в купольной декорации: в храме Спаса на Ковалёве (1380); в ц. Успения на Волотовом поле (80-е гг. XIV в.); в ц. Спаса на Ильине ул. (1378); в ц. Рождества Богородицы на Красном поле (90-е гг. XIV в.); в ц. арх. Михаила Сковородского мон-ря (нач. XV в.). Близкое расположение И. к образу Пантократора в куполе появилось под влиянием исихастских воззрений: свт. Григорий Палама, опираясь на текст Книги Царств о явлении И. Господу на горе Хорив (3 Цар 19. 11-13), писал о пророке, что «свидетельство и правдивое известие - его общепризнанное прозвание: боговидцем и даже высшим боговидцем его зовут все» ( Григорий Палама, свт. |
| Богородице могла сложиться традиция сопоставления авар с монголо-татарами и К-поля с Москвой. О. Е. Этингоф 2. Другие А. как жанр церковных песнопений Греч. гимны, построенные по формальной модели А. Богородице, появились на исходе визант. эпохи и дали толчок к формированию жанра церковного песнопения - А. Его развитие связано с именами К-польских Патриархов Исидора I Бухираса (1347-1349) и Филофея Коккина (1353-1354, 1364-1376). Известно 7 гимнов Патриарха Исидора, озаглавленных как «Икоси, подобны Акафисту, творение святейшаго Патриарха Новаго Рима, Константина града, кир Исидора»: арх. Михаилу, Иоанну Предтече, свт. Николаю Чудотворцу, Успению Божией Матери, Кресту Господню, апостолам Петру и Павлу и 12 апостолам. Патриарху Филофею приписывают 2 А.: всем святым в составе одноименной службы (известны греч. оригинал и церковнослав. перевод) и Живоносному Гробу и Воскресению Господним (известен только церковнослав. текст). В XIV в. придворным поэтом Мануилом Филом был написан А., никогда не имевший литургического применения,- переложение А. Богородице ямбическими триметрами. Последний из известных А. визант. эпохи ап. Иоанну Богослову принадлежит Иоанну Евгенику (1-я пол. XV в.). В поствизант. время было создано множество новонаписанных А. в честь различных икон Божией Матери и святых. В афонских греч. мон-рях они могут читаться на повечерии вместо А. Богородице в день праздника иконы или памяти святого (Αγιορειτικν Τυπικν. Αθναι, 1997. Σ. 80). В приходской практике эти хайретизмы не пользуются популярностью, гораздо более употребителен жанр молебного канона (παρακλητικς κανν). Дальнейшее развитие жанра А. и расширение сферы его употребления связано прежде всего с богослужебной практикой Русской Церкви. Свящ. Максим Козлов Слав. и рус. переводные А. получили распространение на Руси во 2-й пол. XIV - нач. XV в. Среди сборников, содержащих переводные А., необходимо упомянуть Канонник прп. Кирилла Белозерского 1407 г. (ГРМ. Др. М 16), содержащий «икосы подобны акафисту Патриарха Исидора - архистратигу Михаилу, Иоанну Предтече, святителю Николаю, а также канон похвальный Пресвятой Богородице (с Акафистом)». В XIV-XVI вв. сфера употребления А. на Руси расширилась включением их в монашеское молитвенное правило, о чем свидетельствуют слав. рукописи этого времени и старопечатные книги. Если в кон. XIV - 1-й пол. XV в. в основном встречаются рукописи, содержащие два, три, четыре А., то со 2-й пол. XV в. появляются сборники, в к-рых А. образуют седмичный цикл. |
|
|
