| Существенной заботой Церкви, в составе клира и мирян, нужно считать обязательное научение всех верных, не исключая и детского возраста, живому и сознательному пониманию обязанности христианина, как оне изображены в Св. Писании Нового и Ветхого Завета, внедрение в сознание, что без исполнения Заповедей 13 , определяющих их обязанности, нет и жизни и спасения. Кроме Св. Писания, правила Христианской жизни сохраняются в предании. Под именем предания (традиции) разумеется не внешний акт передачи одним поколением другому, или одной частной Церковью – другой, а неизменное хранение истин веры и жизни Христианской в Кафолической (вселенской) Церкви путем преемства в усвоении основных начал веры, церковного устройства и управления: эти начала оставлены нам для руководства в жизни самим Основателем Церкви, а после Вознесения Его на небо, получившими от Него полномочия и права в Церкви пастырями ея. Не все «глаголы вечной жизни» записаны в Св. Евангелии. По свидетельству Евангелиста Иоанна Богослова, «если бы писать о том (что сотворил Иисус Христос ) подробно, то и самому миру не вместить бы написанных книг» (Иоан. XXI, 25). В Св. Писании содержатся только главныя основы устройства Церкви, ея управления и жизни, но нет подробностей, указаний. Апостолы сделали это другим путем. Они практически установили определенный порядок жизни и деятельности членов Церкви и указали поставленным ими своим заместителям, как нужно управлять Церковью. Ап. Павел пишет своему ученику Тимофею, Епископу Ефесскому: «держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня... храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас» ( 2Tuм. I, 13–14 ). Напоминает ему о том, «что слышал от меня при многих свидетелях», поручает ему: «передай верным людям, которые были бы способны и других научить» ( 2Tuм. I, 2 ). Апостол выражает великую похвалу основанным им церковным общинам за то, что оне в своей жизни держались «предания, которым оне научены словом или посланием нашим» ( 2Coл. II, 15 ) и завещает «именем Господа Иисуса Христа удаляться от всякого брата, поступающего безчинно, а не по преданию, которое приняли от нас» ( 2Coл. III, 6 ). |
| Так как Церковь – это богочеловеческий организм, то в учении о Церкви повторяются христологические ереси. Несторианство в учении о Церкви проявляется как заблуждение разделяющих Церковь на небесную, невидимую, истинную и абсолютную, – и на земную, видимую, несовершенную и относительную (восточный протестантизм Кирилла Лукариса XVII в.). Монофизитство в учении о Церкви видит в Церкви лишь Божественное бытие, когда все священно, все обязательно, все постоянно. Человеческая сторона полностью устраняется (русский старообрядческий раскол). Монофелитство в учении о Церкви отрицает церковную икономию, снисхождение к миру, ради спасения которого Церковь была основана. Противоположная ересь состоит в оправдании принесения истины в жертву целям церковной икономии. Этот церковный релятивизм проявляется, например, в экуменическом движении. Ересь Аполлинария, отрицавшая человеческий дух в человеческой природе Христа, в учении о Церкви выражается в утверждении, что догматическая истина на Соборе открывается без участия собравшихся. То есть в формуле «угодно Святому Духу и нам» ( Деян.15:28 ) слова «и нам» упраздняются. Одним словом, заблуждения относительно Христа как главы Церкви актуальны и для самой Церкви. И наоборот, все, что верно для Христа, верно и для Церкви. В священнодействиях Церкви проявляются две воли: Божественная и священническая. В христологическом аспекте Церковь абсолютна и незыблема. В пневматологическом – Церковь динамична. Апостол Павел брачный союз представляет как прообраз Христа и Церкви. «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь» ( Еф.5:25-29 ). Но где же ипостась Церкви, отличная от Христа? Святой Дух в Своем личном пришествии не сообщает Церкви Своей Ипостаси, не становится личностью Церкви. Ипостасью Церкви является человеческая личность, а точнее, многочисленные личности. Однако Церковь свята. А поэтому ипостасью Церкви может быть лишь святая личность. Но тогда до воскресения мертвых мы не можем найти, как кажется на первый взгляд, такую личность. Душа не может быть полноценной личностью, так как человек не душа, а душа и тело. И все же такая личность есть – это воскресшая телесно Пресвятая Богородица и Приснодева Мария. |
| Так, по наблюдению Иова, не ведающие Владыку беззаконники, « говорят Богу: “отойди от нас; не хотим мы знать путей Твоих! Что Вседержитель, чтобы нам служить Ему? и что пользы прибегать к Нему?”» ( Иов. 21:14–15 ). А по свидетельству апостола Павла, отсутствие у иудеев надлежащего понимания Божеской праведности способствовало их отторжению от Христа: «Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение. Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией, потому что конец закона – Христос, к праведности всякого верующего» ( Рим. 10:1–4 ). И действительно, «как призывать Того, в Кого не уверовали?» ( Рим. 10:14 ). «Дай же мне, Господи, узнать и постичь, – обращается к Богу блаженный Августин , – начать ли с того, чтобы воззвать к Тебе или с того, чтобы славословить Тебя; надо ли сначала познать Тебя или воззвать к Тебе. Но кто воззовет к Тебе, не зная Тебя? Воззвать не к Тебе, а к кому-то другому может незнающий» с. 8]. Для не сведущих в учении о предназначении человека, будущем воскресении мертвых, воздаянии праведникам и грешникам непонятен смысл человеческой жизни. Так, одни видят главной задачей продолжение рода, рождение и воспитание детей; другие – служение обществу; третьи стремятся оставить после себя исторический след; четвёртые думают, что они родились для того, чтобы жить в благополучии, есть и пить в соответствии с принципом: «жизнь коротка! торопись, бери от жизни всё!». И только христианство безукоризненно освещает этот вопрос: для того чтобы земная жизнь человека соответствовала высшему смыслу, необходимо приобщить её к жизни Христа. Следовательно, полноценная здравая вера подразумевает не абстрактное «верую», а конкретное, стройное, содержательное миросозерцание и мировоззрение . По словам апостола Петра, «Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» ( 1Пет. 2:21 ). Следовать по стопам Христовым – значит, сораспявшись Спасителю и наложив на себя узы жертвенного служения, подражать Ему как своему Главе и Учителю. А это исполнимо лишь при условии знания предмета, мотивов и целей подражания: при наличии твёрдого представления о Всесвятой Троице, Воплощении, Крестных страданиях, смерти, Воскресении и Вознесении Сына Божия, об основанной и возглавляемой Им Кафолической Церкви, о Страшном Суде. «Снижение требований к условию единения до одного лишь признания Иисуса Христа нашим Господом, – сообщается в “Резолюции совещания предстоятелей и представителей автокефальных Православных Церквей по вопросу «Экуменическое движение и Православная Церковь »” (1948 г.), – умаляет христианское вероучение до той лишь веры, которая по слову Апостола, доступна и бесам ( Иак. 2:19 ; Мф. 8:29 ; Мк. 5:7 )» с. 316]. |
| Такое же положение в жизни церковной занимает Церковный Устав. Обнаруживается полное незнание и непонимание не только мирянами, но и значительной частью священства, Церковного Устава, а следовательно и церковных обычаев. Церковь – образ Царства Божия на земле. Богослужение – средство для осуществления назначения Церкви, это – единение со Христом и во Христе посредством молитвы и таинств. Естественно, что к достижению одной цели нужно итти одним путем и пользоваться одними средствами. На этом основании все Архипастыри и Пастыри Церкви обязаны иметь общий чин богослужения, который должен исполняться всеми неизменно. Устав Церковный – апостольское предание, которое, как мы говорили выше, имеет такое же значение, как Св. Писание, о котором тайнозритель Св. Апостол Иоанн Богослов пишет: «если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы... и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде» (Ап. XXII, 18–19) 14 . Отсюда вытекает положительная необходимость точного выполнения Устава о том, когда полагать на себя крестное знамение, поклоны поясные или земные, когда преклонять главу и колена, когда можно сидеть, как и когда стоять, когда возжигать светильники и гасить, как соблюдать посты и т. п. Только в таком случае, когда едиными устами и единым сердцем будем славить и воспевать всесвятое имя Божие, мы незримо и неприметно для себя соединимся со Христом, Который обещал нам: «где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них» ( Mф. XVIII, 20 ). Повторяем, в настоящее время личное произволение Архипастырей и пастырей определяет состав и чин церковного Богослужения, а по примеру предстоятелей, личный элемент внесли миряне в отношение свое к храму, на который смотрят, как на место личной молитвы. Отсюда возникло совершенно нелепое обыкновение преклонять колена, падать ниц в такие моменты церковного богослужения, когда верные призываются к славословию и духовному ликованию или во время песнопений, по своему содержанию не имеющих молитвенного значения: как, символ веры и т. д. |
| Условия для вступления в Царство: «Покайтесь (дословно: перемените образ мыслей), ибо приблизилось Царство Небесное» ( Мф. 4:17 ). Вход в это Царство возможен только через таинство Крещения , в котором человек рождается для духовной жизни: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» ( Ин. 3:5–6 ). Церковь в основе своей имеет искупительную жертву Христа, дающую нам возможность через веру, путем нового рождения стать причастниками Божеского естества ( 2Пет. 1:4 ). Поэтому, хотя жизнь Церкви и протекает в естественных внешних условиях и имеет видимые внешние формы, но она по существу своему сверхъестественна. Это объясняет те странные для неверующих слова, которые сказал Спаситель о положении верующих в мирской жизни: «... мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира» ( Ин. 17:14 ). «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое: а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» ( Ин. 15:19 ). Эти слова Спасителя показывают несовместимость праведной жизни с греховными и чуждыми Церкви обычаями светского мира. «Царство Мое не от мира сего» ( Ин. 18:36 ). Таким образом Церковь – это благодатное, сверхъестественное, на основе голгофской жертвы самим Господом установленное на земле единство свыше рожденных людей, составляющих таинственное тело Христово, напоенное Духом Святым и имеющее главою своею самого Господа Иисуса Христа. Признаки истинной Церкви Все увеличивающееся количество церквей и всевозможных сект затрудняет ответ на вопрос, какая из них является истинной Церковью и существует ли вообще в наше время единая истинная Церковь . Может быть, думают некоторые, первоначальная апостольская Церковь постепенно раздробилась и существующие теперь церковные объединения являются лишь «осколками» ее, частично сохранившими те или другие крупицы ее бывшего духовного богатства – благодати и истины. При таком воззрении на Церковь некоторые полагают, что ее можно восстановить из существующих христианских деноминаций путем сговора и взаимных уступок. Такое воззрение лежит в основе современного экуменического движения, которое не признает ни одну церковь истинной. Может быть, думают другие, Церковь принципиально никогда ничего общего не имела с официальными церквями, но всегда состояла из отдельных верующих , принадлежащих к разным церковным группировкам. Это последнее мнение выразилось в учении о так называемой «невидимой церкви», выдвигаемом некоторыми протестантскими богословами. Наконец, для многих христиан неясно: нужна ли вообще Церковь , когда человек спасается своей верой. |
| И еще два небольших высказывания протопресв. А.Шмемана. «Всякий, кто всерьез изучал экуменическое движение, мог убедиться, что православные свидетельства выражены большей частью в форме отдельных заявлений православных делегаций, приложенных к протоколам всеглавных экуменических конференций, и никогда не оказывали сколько-нибудь заметного влияния на ориентацию и богословское развитие этого экуменического движения как такового». Вопросы, которые Запад предложил православным, были сформулированы «в западных терминах и отражали специфический западный опыт и путь развития. Ответы же православных строились по западным образцам, подгонялись к категориям, понятным Западу, но едва ли адекватным православию». Вот это в значительной мере определяло внутреннюю характеристику экуменического движения. Сомнительна внутренняя адекватность православию тех ответов, которые вынужденно давались в этих экуменических диалогах. Первой попыткой ответить на вопросы, поставленные экуменическим движением перед Русской Православной Церковью, стало широко известное Московское совещание глав и представителей Автокефальных Православных Церквей в 1948 г. Конечно, можно по-разному относиться к решениям совещания по вопросам экуменизма. Можно, и отчасти справедливо, считать их устаревшими, однако невозможно отрицать тот факт, что с 1948 г. в нашей Церкви на протяжении долгих десятилетий, может быть до Архиерейского Собора 2000 г., не предпринималось попыток такой же всесторонней аналитической соборной оценки экуменического движения. Совещание дало отрицательную оценку тогдашнему экуменическому движению в целом и сочло нецелесообразным участие в нем Русской Православной Церкви. Совещание констатировало качественно новый характер современного ему экуменического движения. Цитируем: «История экуменического движения в современном значении этого слова начинается с 20-х годов нашего столетия. Методы, цели и характер его настолько отличны от имевших место в XIX столетии попыток соединения между Церквами, что история этих попыток не дает материала к пониманию современного экуменического движения». |
| Кроме того, исходными мотивами и импульсами экуменического движения были потребность в международной христианской кооперации и стремление к преодолению разрушающего дело миссии деноминационализма. Характерным признаком конца XIX века стало появление конфессиональных союзов, объединений и альянсов. В первой трети нашего столетия экуменическое движение не было чем-то единым, являя собой совокупность межпротестантских движений. Практически с самого начала возникновения экуменического движения у его инициаторов было стремление к созданию единого органа экуменического движения, оформившегося впоследствии во Всемирный Совет Церквей. Кроме того возникли национальные и региональные органы экуменического взаимодействия – национальные и региональные «советы церквей». Помимо миссионерской работы, в первую очередь в круг интересов экуменического движения вошло сотрудничество в сфере практических дел. Сравнительно позже оформившееся движение за межхристианское объединение было вдохновлено именно протестантским учением о Церкви, о целях и задачах христианского воссоединения. Одной из ключевых идей для протестантского экуменизма была мысль о том, что ни одна из существующих конфессий не может претендовать на то, чтобы в полном смысле именоваться Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью, – все они суть не что иное, как деноминации, возникшие в результате вызванного человеческими недостатками разделения некогда единого христианства. В вопросе о природе христианского единства и значении разделений у представителей различных конфессий были свои мнения, но в основном «экуменическая экклезиология» сводилась к тому что христианское единство есть некая данность. Все христиане, поскольку все они веруют во Христа, постольку едины во Христе. Под экуменической задачей, соответственно, понималась необходимость зримым образом выразить, подчеркнуть это онтологическое единство, затуманенное и ослабленное в ходе истории, восстановить нарушенные связи между христианами. Соответственно в практическом плане перспектива восстановления единства мыслилась в направлении заключения межденоминационных соглашений. |
| Все должны задумываться над причинами несогласия, чтобы преодолеть их; надо учиться и у других, стараться устранять все то, что, как следствие ризделения, препятствует распространению Евангелия в нехристианском мире. В течение последних лет руководители экуменического движения стремятся к тому, чтобы объединить движение для практического христианства с движением для веры и церк. порядка. На заседаниях Экуменического Совета для практ. христианства и Комитета продолжения Лозаннской конференции, состоявшихся в 1936 г., был организован «Комитет 35-и», который предложил Оксфордской и Эдинбургской конференциям организацию «Экуменического Совета Церквей». В этом Совете должны быть объединены оба движения и он должен представлять все церкви, участвующия в экум. движении. Конечно, он не должен быть законодательным органом; его постановления не могут быть обязательными для всех церквей. Оксфордская и Эдинбургская конференции одобрили этот проэкт и избрали организационный комитет, при чем в постановлении сказано, что этот «Совет» должен быть организован так, чтобы были сохранены характерныя особенности и ценности обоих движений. В мае мес. наст. 1938 г. состоялася конференция в Утрехте, на которой был разработан конкретный план организации «Экуменического Совета Церквей», который разослан церквам с просьбой дать свое согласие. А пока организован «Врем. Комитет», в котором отведены 4 места православным, именно: митр. Германосу, еп. Новосадск. Иринею, прот. Г. Флоровскому и архим. Кассиану. Следует еще отметить выдающуюся роль англичан в экум. движении. Ламбетская Конференция 1920 г. опубликовала воззвание с призывом к возсоединению церквей. «Время пришло, – говорится здесь, – чтобы стремиться к вновь возсоединенной кафолической церкви». Но тут же была высказана следующая характерная мысль: «Единство, к которому мы стремимся, не надо создать или обновить; оно должно только стать органическим и видимым. Оно – Божие, а не человеческое дело. Нам надо только открыть его и освободить его силы». |
| Кроме того исходными мотивами и импульсами экуменического движения были потребность в международной христианской кооперации и стремление к преодолению разрушающего дело миссии деноминационализма. Характерным признаком конца XIX в. стало появление конфессиональных союзов, объединений и альянсов. В первой трети нашего столетия экуменическое движение не было чем-то единым, это была совокупность ряда межпротестантских движений. Практически с самого начала возникновения экуменического движения у его инициаторов было стремление к созданию единого органа экуменического движения, оформившегося впоследствии во " Всемирный Совет Церквей " . Кроме того возникли национальные и региональные органы экуменического взаимодействия – национальные и региональные " советы церквей " . Помимо миссионерской работы в первую очередь в круг интересов экуменического движения вошло сотрудничество в сфере практических дел. Сравнительно позже оформившееся движение за межхристианское объединение было вдохновлено именно протестантским учением о церкви, о целях и задачах христианского воссоединения. Одной из ключевых идей для протестантского экуменизма была мысль о том, что ни одна из существующих конфессий не может претендовать на то, чтобы в полном смысле именоваться " Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью " . Все же они суть не что иное, как деноминации, возникшие в результате вызванного человеческими недостатками разделения некогда единого христианства. В вопросе о природе христианского единства и значении разделений у представителей различных конфессий были свои разногласия, но в основном " экуменическая экклезиология " сводилась к тому, что христианское единство – есть некая данность. Все христиане, поскольку все они веруют во Христа, постольку едины во Христе. Под экуменической задачей, соответственно, понималась необходимость зримым образом выразить, подчеркнуть это онтологическое единство, затуманенное и ослабленное в ходе истории, восстановить нарушенные связи между христианами. |
| Но сегодня тот, первичный смысл слова экуменизм забыт. И люди, употребляющие это словечко, чаще всего под экуменизмом имеют в виду синкретизм, некое “объединение всех религий”. И зачем же нужно это объединение? – Да, чтобы не нужно было выбирать, чтобы не нужно было сравнивать, думать, сопоставлять, решать. Так экуменическое движение стало чем-то ровно противоположным тому, с чего начинало. Экуменизм начинался как внутреннее, семейное дело между христианами. Сегодня с требованием “думайте экуменичнее” обращаются и когда речь идет об отношениях христиан к буддизму, иудаизму или к сектам. Экуменическое движение создавалось для совместной борьбы христиан против язычества. Сегодня же к экуменическому духу апеллируют для защиты неоязычества от христианской критики. Экуменизм создавался для того, чтобы всё в жизни христиан подчинить Христу и Его Евангелию, чтобы, отложив человеческие предрассудки и пристрастия, измерить все слишком человеческое Словом Божиим. Сегодня же экуменическое сознание требует проверять действия и убеждения Церкви по меркам поверхностного плюрализма. Не Евангелие, а “идеология прав человека” должна теперь вершить суд над действиями и убеждениями христиан. Экуменизм вступал в диалог с иными религиями для того, чтобы донести Евангельское Слово (предназначенное всему человечеству) до людей на языке их собственной культуры. Сегодня же целью диалога объявляется не утверждение Евангелия, но адаптация христиан к инорелигиозному сознанию. Экуменическое движение создавалось для проведения согласованной проповеди Евангелия. Сегодня об “экуменической терпимости” вспоминают для того, чтобы прекратить христианскую проповедь: “Не мешайте каждому верить по своему, не навязывайте свои догмы!”. И, значит, к этому новому, мутировавшему экуменизму стоит переадресовать давнее предупреждение В. Болотова : “Вспомнить лишний раз, что в слове Божием написано не только «Се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе», что есть предел, за которым и pietas становится преступлением, для таких лиц благотворно” . |
|
|
