| Так жена-Церковь встретит начало, весну вечности. Святой архистратиг Михаил (имя его в переводе с еврейского – «кто как Бог») поставлен Господом над всеми девятью ангельскими чинами, почему они и названы: Ангелы его . Во всем Священном Писании мы видим его во главе ангелов, ведущим войну с сатаной и всеми нечистыми силами. Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли , ибо неизменно Господь посылал победу Своему верному служителю. Потому и на иконах архистратиг Божий Михаил изображается попирающим ногами дьявола, в левой руке держит зеленую финиковую ветвь, в правой – копьё с белой хоругвью (иногда пламенный меч), на которой начертан червленый крест. Писание представляет архистратига Михаила как особого покровителя еврейского народа. Он помогал в борьбе с ангелом-покровителем Персидского царства, сражаясь ради еврейского народа ( Дан. 10:13 ). В борьбе за еврейский народ против ангелов Персии и Греции ангел, явившийся пророку Даниилу, говорит: «И нет никого, кто поддерживал бы меня в том кроме Михаила, князя вашего» ( Дан. 10:21 ). «Князя вашего» – то есть еврейского. Потому и сказано пророку Даниилу: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего» ( Дан. 12:1 ). Иоанну же архистратиг Михаил представляется борющимся с сатаной, обольщающим всю вселенную, то есть он покровительствует уже народу Божию из всех народов земли, всему роду христианскому (ст. 11). По церковному Преданию, запечатленному в службе архистратигу Михаилу в день его 8 ноября, он принимал участие во многих ветхозаветных событиях. Он предводительствовал Израилю во время странствования в пустыне в столпе облачном и огненном. Он явился Иисусу Навину и открыл волю Господа на взятие Иерихона ( Нав. 5:13–16 ). Его сила явилась в уничтожении 185 тысяч воинов ассирийского царя Сеннахирима ( 4Цар. 19:35 ), в поражении нечестивого вождя Антиохова Илиодора ( 2Мак. 15 ) и в ограждении от огня трех святых отроков – Анании, Азарии и Мисаила, брошенных в огненную печь ( Дан. 3:92–95 ). По воле Божией архистратиг перенёс пророка Аввакума из Иудеи в Вавилон, чтобы дать пищу Даниилу, заключенному во рве со львами ( Дан. 14:33–39 ). Также читаем мы, что «Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: «да запретит тебе Господь» ( Иуд. 1:9 ). О неоднократном заступничестве архистратига Михаила свидетельствует и история христианской Церкви. Так, например, явлением Пресвятой Богородицы и архистратига Михаила было остановлено у Великого Новгорода нашествие монголо-татарских полчищ хана Батыя (Волоколамский патерик). |
| Христос, как Сын в доме Его – Отца небесного. Дом же Его мы, если только дерзновение и упование, которыми хвалимся, твёрдо сохраним до конца ( Евр.3:6 ). Некоторые из нашего рода, по дару благодати, достигли равноангельской чистоты и святости. Приснодева же Мария, преблагословенная Матерь Божия , славою и честью превзошла самых высших ангелов, и Церковь величает Её честнейшею херувимов и славнейшею без сравнения серафимов. Апостол Павел перечисляет признаки, объединяющие членов церкви Христовой. Одно тело и один дух, как вы и призваны ко единой надежде вашего звания. Один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, который над всеми и чрез всех и во всех нас ( Еф.4:4–6 ). В этих словах Апостола даётся особое значение призыванию в Церковь , которое, как указано выше, не одинаково у ангелов и человеков, и засим ставится такой признак, как едино крещение, который не может быть приложен к церкви ангельской. Правда, что, как не согрешившие, ангелы не имели нужды в крещении; но в этом-то, совершенно разнствующем от нашего, способе вступления в Церковь и состоит отличительный признак Церкви земнородных от собора ангельского. Апостол Павел говорит: Один хлеб, и мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба ( 1Кор.10:17 ). На основании сих слов Апостола, в образе совершения таинства Евхаристии отцы церкви (Ириней, Златоуст) видели образ церкви Христовой. Обращаясь к частностям совершения этого великого таинства, нельзя не заметить, что на проскомедийном дискосе кругом Агнца располагаются частицы, вынутые в честь Пресвятая Богородицы, девяти чинов благоугодивших Господу святых, частицы за живых и усопших, значить только за прославленных и нуждающихся в небесной помощи членов Церкви рода человеческого. Пред освящёнными Дарами воспоминается «о всех в вере почивших праотцах, отцах, патриархах, пророках» и пр. также бывших членах церкви земной. Но при сем же возвещается, что мы, предстоя Господу на молитве, изображаем херувимов и посему должны отложить всякое житейское попечение, чтобы достойно возвеличить Царя всех, ангельскими невидимо доруносима чинами, и священнодействующий иерей приносит благодарение Господу, что Он принимает от нас жертву любви и хваления, хотя и предстоят Ему несравненно лучшие нас служители – тысячи архангелов и тмы ангелов, херувимы и серафимы, победную песнь поющие, вопиющие, взывающие и глаголющие. |
| Что же Он писал? Писал, как говорят толкователи Евангелия, обличение книжников и фарисеев в таких же прелюбодействах и блудничествах, которые они совершали втайне. Они же, увидев это, устыдились, обличаемые совестью, и испугались, как бы не быть поносимыми Им словесно, стали уходить один за другим и потом крайне возненавидели Господа нашего и покушались на Его смерть. Вот как человеческая природа боится обличения своих злых дел. Вот как стыдится и не любит его. Подумаем, какой страх, какой стыд будет в тот день, когда обличатся перед всей вселенной все наши злые и гнусные дела: воровство, убийства, прелюбодеяния, блудодеяния, коварство, лукавство и все проступки, совершенные не только делом, но и словом сказанные, и в мыслях являвшиеся. Пред вселенной, сказал я, ибо смотреть на это будут не только братья наши грешники, но и лики всех святых: пророки, апостолы, мученики, святители, преподобные и праведные, – все увидят наши злые дела, все удивятся нашему бесстыдству, все ужаснутся, что мы дерзнули совершить такие дела. Подумаем еще вот о чем. Если кто исполняется великим стыдом, когда обличается в одном каком-либо грехе перед равными и немногими, то не больший ли стыд будет тогда, когда обличение совершится перед высшими, достойнейшими и перед очень многими, и притом не в одном грехе, а во многих? Что же нам думать? Какой стыд будет в тот день и час, когда обличатся и станут явными не один какой-либо наш грех, но все наши грехи, сделанные словом, делом и помышлением, обличатся не только перед равными нам грешниками, но перед всеми святыми и перед чинами ангельскими? Тогда, поистине, исполнятся слова Евангелия: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы: что говорили на ухо внутри дома, то будет провозглашено на кровлях» ( Лк. 8:17, 12:3 ). Говорил на ухо вор вору, блудник блуднику, совещаясь о грехе, а тогда та скверная речь возвестится, как громогласная труба, перед всей вселенной. О какой стыд будет тогда нам, грешным! Особенно устыдят нас те, которые в этой жизни были, подобно нам, грешными, но которые исправились истинным покаянием и сподобились части святых, тогда как мы остались без покаяния. |
| Чтобы находиться в такой постоянной синергии с Богом, чтоб Господь мог непрестанно действовать через христианина, ему необходимо на всякое время познавать, что есть воля Божия. Зная промысел Божий, и исполняя его, мы тем самым выполняем тот замысел Творца о нас, который позволяет нам стать единым целым живого организма Христа – Его Церкви. Исполняя волю Божию, мы выполняем ту уникальную функцию в Церкви, которая предназначена именно нам. Наше неотъемлемое участие в домостроительстве Божием, где мы уже зависим друг от друга так, что индивидуальное существование и немыслимо для христианина запечатлено в следующих словах: " Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены [дорогою] ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии " (1Кор.6:19-20). Тех, кто читает эти слова, Иоанн Златоуст вопрошает: " Как можешь ты делать, что хочешь? Ты не властен над собою. Говоря это, он не отвергает свободной воли, как словами: " Всемне позволительно, но не все полезно " , он не отнимает у нас свободы, так и здесь, выражаясь: " вы не свои " , он не нарушает свободной воли, но отклоняет от порока и показывает попечение о нас Владыки. Потому и присовокупляет: " ибо вы куплены [дорогою] ценою " . Апостол, говоря, что тела наши и души – Божии, тем не менее, не умаляет свободы человека, которая является обязательным условием взаимной любви. Но утверждая, что мы " куплены [дорогою] ценою " , он, как говорит Златоустый, отклоняет нас от греха, не давая нам морального права теперь жить для себя и только для своих нужд. Эту же мысль, развивая и перенося в плоскость семейных отношений, апостол чуть далее дополняет: " Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена " (1Кор.7:4). Семья, как малая Церковь здесь ставится в пример единомыслия и взаимной жертвенной любви. Ведь, если представить себе что один из супругов воздерживается произвольно без согласия другого, то какая может быть польза от такого поста, который лишен любви? Такое ложное воздержание, лишенное единомыслия, конечно же, не будет иметь не только никакой пользы, но может принести и вред. Познавая волю Божию, мы побеждаем свою тварную ограниченность и в служении единому Богу соединяемся через тайнодействие, в котором, как сказано, " силы небесные с нами невидимо служат " . Побеждая тварную ограниченность, мы выходим за пределы времени, преодолевая разрыв между временным и вечным и соединяясь с душами праведников скончавшихся, достигших совершенства, с чинами ангельскими в едином славословии Бога. Мы соединяемся и с Церковью воинствующей, которая сейчас пребывает в земном странствии. Подобно как муж соединяется с женой, мы уже не властны над своей жизнью, но отдаем ее в руки Божии, чтоб Господь научил нас единомыслию и смирению. Наше сердце теперь должно стать таким жертвенником, на котором постоянно приносятся всесожжения любви и служению ближнему. |
| 7. Но мы сказали, что девять чинов Ангельских именно потому, что, по свидетельству Св. Писания, знаем Ангелов, Архангелов, Силы, Власти, Начала, Господства, Престолы, Херувимов и Серафимов. Ибо что есть Ангелы и Архангелы, об этом свидетельствуют почти все страницы Св. Писания. О Херувимах же и Серафимах, как известно, часто говорят книги Пророческие. А имена четырех чинов перечисляет Апостол Павел ефесеянам, говоря: превыше всякаго Начальства и Власти, и Силы, и Господства (Еф.1:21). Он же опять говорит колоссянам: аще Престоли, аще Господства, аще Начала, аще Власти (Кол.1:16). Господства, Начальства и Власти он уже описал, говоря к ефесеянам, но намереваясь говорить о том же колоссянам, он наперед сказал о Престолах, о которых ничего не говорил ефесеянам. Итак, когда к тем четырем, о которых он сказал ефесеянам, т. е. к Начальствам, Властям, Силам и Господствам, присоединены будут Престолы, то выйдет пять Чинов, поименно упоминаемых. Присовокупив к ним Ангелов и Архангелов, Херувимов и Серафимов, без сомнения, выйдет девять Чинов Ангельских. Поэтому и самому тому Ангелу, который сотворен первым, через Пророка говорится: ты еси печать уподобления, исполнен премудрости и венец доброты. В сладости рая Божия был еси (Иез.28:12). Здесь надобно заметить, что он создан не по подобию Божию, но называется отпечатком подобия, так что, чем тоньше в нем естество, тем вернее на нем отпечатлевается образ Божий. В этом месте тотчас присовокупляется: всяким камением драгим украсился еси: сардием и топазием и ясписом, хрисолитом, ониксом и бериллом, сапфиром, карбункулом и смарагдом (Там же, ст.13) [ ]. Вот он поименовал девять наименований камней именно потому, что девять Чинов Ангельских. Перед этими именно Чинами был выставлен тот первый Ангел столь украшенным и величественным для того, чтобы он был славнее в сравнении с ними, будучи превознесен перед всеми Чинами Ангелов. 8. Но для чего нам подробный перечень хоров устоявших Ангелов, если мы не скажем утонченно и об их служениях? — Ибо Ангелами на греческом языке называются вестники, а Архангелами — высшие вестники. |
| И постави хрвимъ (л.40г) обращающес хранити путь древа животнаго. И порадовас диволъ о изгнаньи Адама, тмъ бо больма ангелы Божи на вражд соб подвиже. Гнвах бо с на н ангели, имже съ ними, бывше свть и свта падоша, и се паки человку хвалословщю съ чинами ангельскими, и нанесе помысла дъ, быти акы богъ, и обьлишен быти раискы пища и ангельскаго хвалословлень, и смертьнъ втъ Бога нанесе. «И поставил [Бог] Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» ( Быт. 3:24 ). А диавол порадовался изгнанию Адама и тем самым усилил вражду к себе ангелов Божиих. Ангелы разгневались, во-первых, на того, кто был светом, но от света отпал 347 , во-вторых, потому, что в то время как человек вместе с ангельскими чинами славословил [Бога], он принёс ему яд своего помысла – стать равным Богу – и лишил его райского блаженства и архангельского хвалословия и навлёк на него осуждение от Бога на смерть. Не бо вдхуть ангели Владычьн милосердь, иже хотшеть створити и плоть понести, и Двици родитис, тмь же во рожьство Владыкы чюдхус аньгели сами въ соб въ радости глаголюще: «оле Како безъ отца плотию родис прежевченъ сыи! (л.41а) Безъ матере, со Отцемъ прсносущимъ и безначаленъ сыи Отца совершенъ Богъ, Отча же неоскудно въ соб нос своиства, Тъ паки Двица свершенъ человкъ, человчьскаго сущьства цла восприимъ, ко милосердъ». Къ Двици паки тогда рекоша ангели: «како т блажимъ, Богородице, ли како т достоино возвеличимъ, ко два сущи матерьскы роди, по рожьств двьства не растли, ни чистоты оскверни, но двою сы, препта! Да кто издречи можеть чюдеса таиньства! Но хвалу Адама!» И тако дивщес, въ мноз радости хвалы въсылающе, глаголаху: «слава въ вышнихъ Богу, на земли миръ, въ человцхъ Однако ангелы не ведают о Господнем милосердии, которое Он хотел оказать – облечься в плоть и родиться от Девы; потому-то ангелы дивились рождеству Господа Христа во плоти и меж собой в радости восклицали: «О милосердие! Как без отца родился во плоти Превечный! Будучи без матери с присносущным Отцом, будучи безначальным совершенным Богом и имея в себе неиссякающими свойства Отчей природы, Он затем [стал] совершенным человеком, восприняв от Девы человеческую природу, – ибо милосерден!» Потом же ангелы говорили Деве: «Как ублажить Тебя, Богородица, как достойно возвеличить Тебя?! Ибо Ты, оставаясь девой, родила, как мать, и по рождении не утратила девства, не осквернила чистоты, но осталась девой, Воспетая! Кто сможет высказать тайну чуда! Мы же хвалу воссылаем Обновляющему человечество!» И так, в изумлении и многой радости они, воссылая хвалу, говорили: «Слава в вышних Богу, на земле мир, в человеках благоволение!» ( Лк. |
| Вот, в это-то господствование, в это управление Божие тварями, в это попечение, промышление Божие о всем невидимом и видимом, малом и великом, и вникают Господствия. Для Серафимов Бог — пламенногорящая Любовь; для Херувимов — выну светящаяся Премудрость; для Престолов Бог — Царь Славы; для Господств Бог есть Господь-Промыслитель. Преимущественно перед всеми другими чинами Господствия созерцают Бога именно как Промыслителя, воспевают Его попечение о мире: усматривают «и в мори путь, и в волнах стезю Его крепкую» (Прем. 14:3), со страхом взирают, как «Той променяет времена и лета, поставляет цари и проставляет» (Дан. 2:21). Полные священного восторга и умиления, приникают Господствия в многоразличные заботы Божий: одевает крины сельные, «яко ни Соломон во всей славе своей облечеся, яко един от сих» (Мф. 6:29), как одевает Он «небо облаки, уготовляет земли дождь, прозябает на горах траву и злак на службу человеком: дает скотом пищу их, и птенцам врановым призывающим Его» (Пс. 146:7—9). Дивятся Господствия, как Бог, столь великий, обнимает всех и вся попечением Своим; хранит и бережет каждую былинку, каждую мошку, самую малейшую песчинку. Созерцая Бога как Промыслителя — Строителя мира, Господствия и людей научают устроять сами себя, свою душу; научают нас заботиться о душе, промышлять о ней; внушают человеку господствовать над своими страстями, над разными греховными привычками, утеснять плоть, давая простор духу. Господствия нужно молитвенно призывать в помощь всякому, кто хочет освободиться от какой-либо страсти, хочет возобладать над нею, отстать от какой-либо дурной привычки, но не может сделать этого по причине слабости воли. Пусть взывает таковой: «Господствия святые, укрепите мою слабую волю в борьбе с грехом, дайте возгосподствовать мне над страстями моими!» И, верь, такое молитвенное призывание не останется бесплодным, а сейчас же от сонма Господствий послана будет тебе помощь и крепость. Пятый чин ангельский — Силы Преимущественно перед всеми другими чинами, этот чин ангельский созерцает Бога как творящего многие силы или чудеса. Для Сил Бог — Чудотворец. «Ты еси Бог творяй чудеса» (Пс. 76:15), — вот что составляет предмет постоянного их хваления и славословия. Силы вникают в то, как «идеже хощет Бог побеждается естества чин». О, как же восторженны, как торжественны, как дивны должны быть эти песни их! Если и мы, облеченные плотью и кровью, когда бываем свидетелями какого-либо явного чуда Божия, например, прозрения слепого, восстановления безнадежно больного, приходим в неописуемый восторг и трепет, поражаемся, умиляемся, то что же сказать о Силах, когда им дано видеть такие чудеса, которых наш ум и представить не может. Да при том, они могут вникать в самую глубину этих чудес, им открыта их цель высочайшая. |
| Дивятся Господства, как Бог, столь великий, обнимает всех и вся попечением Своим; хранит и бережет каждую былинку, каждую мошку, самую малейшую песчинку. Созерцая Бога как Промыслителя – Строителя мира, Господства и людей научают устроить сами себя, свою душу; научают нас заботиться о душе, промышлять о ней; внушают человеку господствовать над своими страстями, над разными греховными привычками, утеснять плоть, давая простор духу. Господства нужно молитвенно призывать в помощь всякому, кто хочет освободиться от какой-либо страсти, хочет возобладать над нею, отстать от какой-либо дурной привычки, но не может сделать этого по причине слабости воли. Пусть взывает такой молитвой: «Господствия святые, укрепите мою слабую волю в борьбе с грехом, дайте возгосподствовать мне над страстями моими!» И, верь, такое молитвенное призывание не останется бесплодным, а сейчас же от сонма Господствий послана будет тебе помощь и крепость. Пятый чин ангельский – Силы Преимущественно перед всеми другими чинами этот чин ангельский созерцает Бога как творящего многие силы или чудеса. Для Сил Бог – Чудотворец. «Ты еси Бог творяй чудеса», – вот что составляет предмет постоянного их хваления и славословия. Силы вникают в то, как «идеже хощет Бог побеждается естества чин». О, как же восторженны, как торжественны, как дивны должны быть эти песни их! Если и мы, облеченные плотью и кровью, когда бываем свидетелями какого-либо явного чуда Божия, например, прозрения слепого, восстановления безнадежно больного, приходим в неописуемый восторг и трепет, поражаемся, умиляемся, то что же сказать о Силах, когда им дано видеть такие чудеса, которых наш ум и представить не может. Да притом они могут вникать в самую глубину этих чудес, им открыта их цель высочайшая. Шестой чин ангельский – Власти Принадлежащие к этому чину Ангелы созерцают и прославляют Бога как Всемогущего, «всякую власть имущаго на небеси и на земли». Бога страшного, «Его же зрение сушит бездны, и прещение растаевает горы, ходившаго, яко по суху, по плещу морскую, и запретившего бури ветров; прикасающагося горам и дымятся; призывающаго воду морскую и проливающаго ю на лице всея земли». |
| Прочитав эту молитву, священник воздевает руки и читает следующую молитву: «Иже Херувимы тайно образующе и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение». А дьякон, который в это время кончает каждение, подходит к священнику и добавляет: «Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа». Это так называемая Херувимская песнь, которую одновременно поет хор во все это время, вы сами знаете, что это одна из самых прекрасных частей литургии и одно из самых замечательных песнопений вообще в христианской службе. Херувимская песнь поется долго, чтобы священник успел в это время совершить все необходимые действия. Это песнопение не совсем как бы ясно для нас и требует специального разъяснения. Первая часть его более проста: «Иже Херувимы тайно образующе…» — то есть, преобразуя Херувимов и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, мы всякое ныне житейское отложим попечение. Мы сейчас тайно преобразуем Херувимов и, поклоняясь Святой Троице и припевающе Трисвятую песнь, отложим попечение житейское. Последующие слова: «Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа» — несколько более сложны. Существуют разные толкования на эти слова. Самое трудное слово — это «дориносима». Что это значит? Есть такое толкование, что это образ, взятый из древней Византии, когда победившего полководца воины поднимали на щит, а этот щит несли на копьях. Иначе говоря, на копья как бы втыкали щит, сажали на него своего императора или полководца, поднимали очень высоко и так торжественно несли его в свой город. Полководец восседал высоко на особом как бы престоле. Слово «дориносима» будто бы изображает такое шествие торжественное. Но есть и другие толкования. Здесь можно думать, что это слово означает: «невидимо присутствующими здесь ангельскими чинами» Господь носим между нами. Такое толкование возможно. Для того чтобы вполне уразуметь, что здесь имеется в виду, нужно вернуться к древним временам, вспомнить, как раньше, в древности, совершалась литургия верных. Но прежде чем рассказать об этом, я расскажу вам, как сейчас совершается этот чин, хотя вы, конечно, в основном его представляете. |
| Все в царстве небесном направлено на духовное услаждение зрения и слуха небожителей, которые будут «яко ангелы Божии». Сами тела воскресших останутся теми же и одновременно «красновидно изменятся» так, что об их новой красоте «вышеестествене разумевати подобает нам» (37), ибо будет она «неизреченна» в своем «божественном осиянии» (31). Видимая красота человеческого тела достигнет, таким образом, своего предельного, идеального выражения. В том же плане понимает автор трактата и небесную музыкукак запредельное совершенство музыки земной, доставляющее неописуемое наслаждение небожителям. Это неумолкающее пение небесных чинов: «херувимское славословление небесных сил» (27); «неописуемыя и благогласныя праздники невмещаемыя слухом ушес, изытием сердца несмыслемыи» (30); «пение тамо ангельское, не гласы бо мусикиискими, ниже струны краснопевными зде тлеемыми, но недостизаемыми некиими высокогласными ангельскими пении воспевается и глаголется божиим духом движимо». И нет ничего «сего пения сладостнейши» и «предивнейши» (34). Источником и центром всей этой идеальной духовно-эстетической ауры, некоего абсолютного моря духовной красоты и наслаждения является сама Троица, описанная автором в изощренной световой терминологии, -это «пребожественный в трех составех единосущный пребезначалный живоначалный и вышеначалный неизследимый неописанный недоведомый тресветлый свет» (31). Именно он немолчно воспевается и восхваляется на все лады ангельскими чинами как источник красоты, как «светодатель и благодатель», как главный объект духовного наслаждения. «Тамо» же «сияет тмами солнца светлейший неизреченный свет божественаго лица Господа нашего Иисуса Христа» (30). Мы помним, что этот ареопагитовский световой аспект божества был популярен на Руси. Еще в начале XVI в. его активно разрабатывал Иосиф Волоцкий (см. с. ООО). Однако у автора начала XVII в. он достигает, пожалуй, крайних форм изощренности, какогото рафинированного эстетизма, неожиданно ассоциирующегося с чемто напоминающим духовный маньеризм или экзальтированную световую мистику барокко. В устремленности в мир высших реальностей автор как бы выходит за национальные рамки и прорывается в сферу характерную для европейско-христианской культуры того времени. |
|
|
