| Его сняли… Подумай об этом. И не беги от борьбы, которая тебе послана. От своего прошлого никому из нас не убежать и не скрыться: ни за монастырскими стенами, ни в кельях – нигде. Единственный путь – это борьба. – Борьба?.. – прошептала Ольга, вникая в смысл слов игуменьи. – Да, борьба… И только борьба… Беспощадная к этому прошлому. Его надо втоптать, растоптать, вырвать с корнем. Выжечь каленым железом, чтобы и следа не осталось. Тогда ты – победитель, а не позорно бежавший с поля боя солдат. Или отсидевшийся где-то в тылу писарь, пока другие на передовой сражались, получали ранения и награды… – Я.., — Ольга хотела еще о чем-то спросить настоятельницу, но не стала, поняв, чего та ожидала от нее: поступка. От игуменьи Ольга быстро направилась в свою келью. Там взяла лежавшее на столике возле окна Евангелие и раскрыла его. «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее, – вполголоса стала читать она, – лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь не умирает, и огонь не угасает. И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огнь неугасимый, где червь их не умирает, и огнь не угасает. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную, где червь их не умирает, и огнь не угасает. Ибо всякий огнем осолится, и всяка жертва солью осолится…». – «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его…», – также вполголоса повторила Ольга, прикрыв книгу. – А если ты соблазняешь чей-то глаз?.. В полном отрешении она нагнулась под стол, достала оттуда утюг и включила его. Несколько минут она смотрела на него, ни о чем не думая. Потом брызнула на него несколько капель воды, стоявшей рядом для полива цветов на подоконнике: вода зашипела, мгновенно превратившись в густой пар. – «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его…», – снова повторила Ольга, теперь уже шепотом, почти одними губами. Потом, взглянув на образа, медленно перекрестилась: – Господи, прости меня, грешницу. Не хочу, не хочу больше ни для кого быть соблазном. Прости меня… И, взяв раскаленный утюг, быстро приложила его к правой щеке. К удивлению, она не почувствовала не только боли, но и жжения. Лишь кожа на щеке зашипела, и от нее пошел удушливый запах горелого мяса. Оторвав утюг, Ольга так же быстро приложила раскаленное железо до левой щеки. И снова услышала шипение расплавленной кожи и тошнотворный запах горелого человеческого мяса… |
| И вот, вечером в день Воскресения двое учеников идут в селение Эммаус, рассуждая обо всем происшедшем. К ним на дороге подходит воскресший Иисус, но они, погруженные в собственные горестные раздумья, не узнают Его, принимают за случайного прохожего. Они сами охотно стали Ему пересказывать все события последних дней, делятся своими сомнениями. Тогда Он начал цитировать им Писание, и объяснять, что называется, с цитатами в руках, что так и должно было случиться с Мессией, что Ему и предстояло пострадать, а потом воскреснуть. Тем временем путники подошли к селению, в которое шли, и Господь, до сих пор не узнанный учениками, показал им, что хочет идти дальше. Однако ученики задержали Его и предложили остаться и заночевать с ними вместе, потому что было уже поздно. Господь согласился, и когда пришло время трапезы, «взяв хлеб, благословил, преломил и подал им, тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них. И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» ( Лк 24:25– 32 ). Они много думали и говорили об Иисусе; в них даже «горело сердце», но они не могли Его узнать, пока Он не преломил хлеб, как преломлял его за Тайной Вечерей, как делал это множество раз во время земных странствий с учениками. Привычное движение рук, знакомые слова благословения перед трапезой… Недостаточно было говорить о Господе и даже с Господом, надо было сесть за один стол с Ним, надо было поучаствовать в Его трапезе, чтобы узнать Его. «Сие творите в Мое воспоминание» Неудивительно, что именно Вечеря Господня, или преломление хлеба, как еще называется она в Новом Завете, с самого начала стала главным стержнем всей жизни учеников Иисуса. «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» – так книга Деяний ( Деян 2:42 ) кратко описывает жизнь ранней Церкви. Сегодня такая же Вечеря совершается по особым правилам и называется Евхаристией. Само это слово означает по-гречески «благодарение», и тоже восходит непосредственно к библейским текстам. Христос на Тайной Вечере благодарил Отца за Его щедрые дары, как это вообще было принято делать на праздничном ужине. Точно так же христиане на Вечере Господней благодарят Бога за все его милости, прежде всего за спасение, дарованное человечеству в Новом Завете. |
| И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им» ( Лк.24:29–30 ). Вы, конечно, знаете, что в те времена вкушали пищу в полулежачем положении. И вот, Он возлег с ними. Пища же у них была, вероятно, довольно скромная, ведь сбережения, которые ученики Спасителя накопили благодаря пожертвованиям во время Его проповеди, наверное, уже иссякали. (Можно вспомнить, например, повествование евангелиста Иоанна о том, как апостолы были вынуждены сами ловить рыбу, для того чтобы у них была пища.) Поэтому за трапезой был хлеб, может быть, что-либо еще. «И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них» ( Лк.24:30–31 ). Почему в тот момент они узнали Его? Есть два основных предположения. Во-первых, вероятно, их сердец коснулось сверхъестественное Божественное действие, а во-вторых, преломляя хлеб, Спаситель, возможно, сказал какую-то хорошо знакомую апостолам молитву, которую всегда обычно говорил. По этому обстоятельству, ставшему для них за несколько лет постоянного пребывания с Господом привычным, они и поняли, что перед ними – Воскресший из мертвых Иисус. Но тут же Спаситель стал невидим. Между этими двумя версиями нет больших противоречий, они могут и совмещаться. «И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» ( Лк.24:32 ). Удивительная подробность, очень понятная в особенности для тех, кто по крайне мере теоретически знаком с благодатными ощущениями, которые испытываются людьми, занимающимися умным деланием – Иисусовой молитвой. «Не горело ли в нас сердце наше…» Эти слова означают, что в то время, когда ученики беседовали с Господом, благодать так объяла их сердца, что им казалось, будто они горят, – как бы некий невещественный огонь воспламенял их изнутри. Но ведь мы также, когда хотя бы немного углубляемся в молитву (может быть, и не всем знакомо это в полной мере), чувствуем в своем сердце некое тепло. |
| И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим. Наверное, для того чтобы избавить человека от ненужной мистической экзальтации и несоответствующего малому духовному опыту благодатного переживания в момент истинного посещения Святым Духом, Бог сберегает в верных Ему сердцах воспоминание об этом. Воспоминания — это не только своего рода «сладкий сон» (и «н» с французским прононсом – как в «12-ти стульях» Ильфа и Петрова), а просто человеческие воспоминания — это часто возвращение в несбывшееся, со всей его удивительной властью над человеческим сердцем (а об этом читаем все у Ал. Грина в прекрасной, прозрачной и по сути христианской повести «Бегущая по волнам»). Бог же так часто говорит с человеком – языком обстоятельств, прямых указаний на Свою Волю, простыми истинами Писания, но мы, внимая Его слову, не всегда способны сразу понять действие Божие в нас. Но это мы можем оценить по прошествии какого-то времени – «Как же горело мое сердце в этот день, на этой церковной службе, после этой исповеди и причащения, после встречи с тем-то человеком, в том или ином святом месте! Поистине это было проявление действующей в мире любви Христовой, оно изменило меня, и теперь я это понимаю, вспоминая то-то и то-то…» Человек, береги свои воспоминания, береги чистоту своих воспоминаний и святость их. Потому что Бог приберег для всех нас еще и самые сильные воспоминания о Себе Самом – в Евхаристии . Особенно ярко должны гореть наши сердца воспоминанием сбывшегося в вечности, но не наступившего еще Второго и славного Его пришествия, что и должно быть по нашей вере главным внутренним переживанием и главной силой, которая, как теперь модно говорить – мотивирует, придает окончательную осмысленность жизни православного христианина. «Ей гряди, Господи Иисусе!» В литургии свт. Иоанна Златоуста: Воспоминая же эту спасительную заповедь и все, ради нас совершившееся: крест, гроб, воскресение на третий день, на небеса восхождение, по правую руку сидение, второе и славное пришествие, Твоя от Твоих Тебе приносяще, о всех и за вся, |
| Любовь Божия к нам открылась в том... что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрез Него ( 1Ин. 4:9:10 ), – говорит тот же апостол 29 . Бог любовь – и пребывающий Боге – в любви пребывает и любовь в нем пребывает Только тогда Бог пребывает в нас, когда мы любим братьев своих, и только любящий брата своего знает Бога, нелюбящий же не знает Бога, не причастен света Божия; не любящий во тьме пребывает и в смерти (там же – 2, 9; 3,14 и др.). Так учит апостол любви. Отсюда понятно, что служитель Христов, пастырь церкви Христовой в своем идеале должен быть носителем и выразителем. бесконечной любви Божией, его жизнь и деятельность должна быть посильным отражением той безмерной любви Божией, той бесконечной благости Божией, которая спасает мир во Христе. Он должен быть живым праведником и олицетворением этой спасающей любви Христовой. Таков и был приснопамятный пастырь, дорогой батюшка отец Иоанн Кронштадтский . Недаром существует богословское мнение, что из всех христианских исповеданий православная церковь наиболее воплотила в себе дух и учение апостола любви – евангелиста Иоанна Богослова. Типичный представитель русской церкви – о. Иоанн своей высокой личностью вполне оправдал это мнение. Жизнь и деятельность его можно бы выразить теми же краткими, но сильными словами, какими ветхозаветный мудрец и священный писатель охарактеризовал жизнь св. пророка Илии. «И восстал Илия пророк, как огонь, и слово его горело, как светильник» ( Сир. 48:1 ). Восстал отец Иоанн в нашей родной стране, как святой огонь, и слово его горело, как светильник. Но он горел не тем ветхозаветным огнем гнева и наказания на грешников, которым горел ветхозаветный пророк, вестник Бога, как огня поядающего и судии, карающего грешный род человеческий. Сам Господь отличает новозаветные способы служения Богу, от ветхозаветных. «...Не знаете, какого вы духа. Сын человеческий пришел не погублять души человеческие, но спасать», – говорил Христос ученикам, когда те предлагают ему низвести огонь с неба и истребить негостеприимных самарян – как «и Илия сделал» ( Лк. 9:55 ). |
| «Не горело ли в нас сердце наше?» Старец Эмилиан глазами духовных чад Архимандрит Илия На этой неделе – 5 октября – день, в который в 1934 году родился великий старец нашего времени схиархимандрит Эмилиан (Вафидис) . В память о нем публикуем беседу, которую провел еще до кончины старца его духовный сын – духовник женского монастыря Преображения Господня (Франция) архимандрит Илия. Схиархимандрит Эмилиан (Вафидис) Царь Соломон в своей вдохновенной пророческой молитве, обращаясь к Премудрости Божией, то есть к воплощенному Слову Божию, ко Христу, испрашивал у Бога мудрости и восклицал: «Какой человек в состоянии познать совет Божий, или кто может уразуметь, что угодно Господу?» Таких людей очень мало. Они приходят раз или два в столетие. И вот о таком человеке я и хочу сегодня вспомнить. Старец Эмилиан и Добротолюбие Хочу рассказать вам об одном из тех, кто сохранил традицию Добротолюбия и передал ее нам, – об архимандрите Эмилиане, игумене монастыря Симонопетра на горе Афон. Старец Эмилиан заслуживает того, чтобы быть включенным в список отцов, труды которых находятся в Добротолюбии. Его «Слово о молитве», вошедшее в книгу «Печать истинная», будет когда-нибудь находиться рядом с текстами святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, Петра Дамаскина и Симеона Нового Богослова. Но сейчас еще не пришло время, чтобы произведения старца Эмилиана стали широко известны. Для того чтобы понять его учение, необходимо приложить усилие, а людям в наше время это очень тяжело. И тем не менее его учение доступно, и Геронда нам это показал. Надо только решительно устремиться к Богу, а не насыщать свой ум различными телевизионными зрелищами, электронными играми и наркотиками разного вида, вещественными и психологическими, которые уводят душу от того, в чем заключен смысл ее существования, – от единения с Богом и пребывания в Боге! Книги Старца являются светом для всех, кто приступает к ним с сердцем, жаждущим Бога. Его книги не развлекают, а поставляют нас непосредственно перед Богом, открывая нам, кто есть мы и кто есть Он: Его великолепие и нашу нищету. Книги Старца открывают нам глаза на самих себя и одновременно открывают нам Того, Кто невидимо присутствует среди нас. Автор призывает нас быть похожими на Спасителя, по слову апостола Павла: «Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня духа» (2 Кор. 3: 18) |
| Остается решить вопрос, как должен радоваться и веселиться человек, чтобы его радость и веселье угодны были Богу? Веселитеся и радуйтеся праведнии о Господе .Следовательно, для угождения Господу надобно радоваться и веселиться с мыслью о Господе, с благодарностью Ему за Его великие милости, и со страхом, не прогневать бы Господа радостью и весельем греховным. От чего люди предаются в праздники, и особенно в пасхальный праздник, веселью греховному, невоздержанию, плотоугодию, любострастию, гнилословию? От того, что Бога не помнят, о бесконечных милостях Его не помышляют, страха Божия не питают и через это подавляют в себе приемлемость к радости о Господе, к радости духовной, которая только одна может быть угодна Богу. Потщимся, братия, стяжать эту святую радость, чтобы празднованием нашим Господа прославлять, а не прогневлять. Слово Божие, как источник утешения в скорбях на пути к царству небесному – Поучение во вторник Пасхальной седмицы Не сердце ли наю горя бе в наю, егда глаголаше нама на пути и егда сказоваше нама писания ( Лк.24:32 ). В сегодняшнем Евангельском чтении содержится повествование о двух учениках Иисуса Христа, шедших из Иерусалима в Еммаус в день воскресения Христова. Они погружены были в глубокую печаль. К ним на пути присоединился воскресший Христос, но они Его не узнали. Он спросил их о причине печали. Они поведали Ему о событиях, случившихся в Иерусалиме в последние дни, о крестной смерти Христовой, разрушившей их надежды на славное царство Христово. Их не утешала даже молва о воскресении Христовом, которую распространяли жены-мироносицы, утверждавшие, будто они видели ангелов и слышали от них, что Христос жив. И сами они, ученики, были у гроба и не нашли в нем тела Христова, но Самого Христа не видели. Выслушав все это от учеников, Христос укорил их в неверии и разъяснил на основании пророчеств, что Христу надлежало пострадать и путем страданий войти в славу Свою. Затем Христос принял их предложение переночевать в том селении, которое было целью их путешествия. И только здесь открылись у них очи, и они узнали Его; но Он стал невидим для них. Тогда-то они сказали друг другу: «не горело ли у нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» То есть, как это мы не догадались, что беседовал с нами Сам Христос? Недаром сердце наше горело радостью, когда Он изъяснял нам Священное Писание ? Он говорил так сладко, как мог говорить только Христос. |
| Про Дионисия, епископа Коринфского (вторая половина II века), мы знаем, что он написал ряд посланий различным Поместным Церквам, увещая и одобряя их в связи с различными смущениями и опасностями, которые они переживали, особенно в связи с еретической опасностью. «Он свою ревность по Боге, – говорит Евсевий, – распространял не только на паству, но в обильной мере на верных и других Церквей». И так далее! Примеры радения о делах Церкви вообще или близкого участия в делах другой Поместной Церкви со стороны предстоятелей отдельных церковных общин могут быть умножены до бесконечности. Следует ли напоминать о том, как в эпоху великих догматических споров отдельные Поместные Церкви принимают живейшее участие в догматической жизни всей Церкви вообще и других частей Церкви – других Поместных Церквей – в частности, особенно в лице представителей своих, которые боролись с ересями, поддерживали, одобряли, увещали или обличали братьев по служению во исполнение слова апостольского: страждет ли один член, с ним страждут все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены 90 . Таким образом, роль вселенского учительства выпала на долю великих отцов – Афанасия, Василия, Григориев, Илария, Кирилла и других, учительская деятельность которых, распространяясь на всю Церковь , далеко за пределы собственных их Поместных Церквей, касалась непосредственнейшим образом всей Церкви. Это были светильники, поставленные высоко на подсвечнике и светящие всем в доме 91 . Но не только великие носители пастырского служения Церкви – и великие подвижники жизни христианской, не облеченные пастырским служением, являлись учителями жизни и веры для всей Церкви христианской – так, отцы египетские и сирийские, к которым стекались за словом поучения со всех концов христианского мира. Сознание ответственности за судьбы Церкви вообще, это сознание, которое горело в апостоле Павле (кроме посторонних обстоятельств, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? 92 ), – оно жило и горело во всех этих великих светочах Церкви – борцах за чистоту и неповрежденность веры во всем теле церковном. Это не было привилегией Римских епископов (хотя в лучших из них это сознание было развито очень сильно), это было действием Духа Божия, живущего в Церкви и направляющего судьбы Церкви через избранные Свои сосуды путем соборности, в соборном единении всех частей. |
| Следовательно для угождения Господу надобно радоваться и веселиться с мыслию о Господе, с благодарностью Ему за Его великие милости, и со страхом, не прогневать бы Господа радостью и веселием греховным. От чего люди предаются в праздники и особенно в пасхальный праздник веселию греховному, невоздержанию, плотоугодию, любострастью, гнилословью? От того, что Бога не помнят, о бесконечных милостях Его не помышляют, страха Божия не питают и чрез это подавляют в себе приемлемость к радости о Господе, к радости духовной, которая только одна может быть угодна Богу. Потщимся, братия, стяжать эту святую радость, чтобы празднованием нашим, Господа прославлять, а не прогневлять. Слово божие, как источник утешения в скорбях на пути к царству небесному Поучение во вторник Пасхальной седмицы Не сердце ли маю горя бы в наю, егда глаголаша мама на пути и егда сказоваше мама писания. ( Лк.24:32 ). В сегодняшнем Евангельском чтении содержится повествование о двух учениках Иисуса Христа, шедших из Иерусалима в Еммаус в день воскресения Христова. Они погружены были в глубокую печаль. К ним на пути присоединился воскресший Христос, но они Его не узнали. Он спросил их о причине печали. Они поведали Ему о событиях, случившихся в Иерусалиме в последние дни, о крестной смерти Христовой, разрушившей их надежды на славное царство Христово. Их не утешала даже молва о воскресении Христовом, которую распространяли жены мироносицы, утверждавшие, будто они видели ангелов и слышали от них, что Христос жив. И сами они – ученики были у гроба и не нашли в нем тела Христова, но самого Христа не видели. Выслушав все это от учеников, Христос укорил их в неверии и разъяснил на основании пророчеств, что Христу надлежало пострадать и путем страданий войти в славу Свою. Затем Христос принял их предложение переночевать в том селении, которое было целью их путешествия. И только здесь открылись у них очи, и они узнали Его; но Он стал невидим для них. Тогда-то они сказали друг другу: «не горело ли у нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам писание»? то-есть, как это мы не догадались, что беседовал с нами Сам Христос? Не даром сердце наше горело радостью, когда Он изъяснял нам священное писание? Он говорил так сладко, как мог говорить только Христос. |
| Ученики узнают Христа В Евангелии от Луки есть один удивительный эпизод. Христос уже был распят и уже воскрес, Он даже явился некоторым ученикам, но остальные все еще сомневались в рассказах об этом. Для них всё закончилось: Учителя убили, Царство Божие так и не настало, пора было расходиться по домам… И вот, вечером в день Воскресения двое учеников идут в селение Эммаус, рассуждая обо всем происшедшем. К ним на дороге подходит воскресший Иисус, но они, погруженные в собственные горестные раздумья, не узнают Его, принимают за случайного прохожего. Они сами охотно начинают Ему пересказывать все события последних дней, делятся своими сомнениями… Тогда Он начал цитировать им Писание и объяснять, что называется, с цитатами в руках, что так и должно было случиться с Мессией, что Ему и предстояло пострадать, а потом воскреснуть. Тем временем путники подошли к селению, в которое шли, и Господь, до сих пор не узнанный учениками, показал им, что хочет идти дальше. Однако ученики задержали Его и предложили остаться и заночевать с ними вместе, потому что было уже поздно. Господь согласился, и когда пришло время трапезы, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им, тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них. И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк 24 :25-32). Они много думали и говорили об Иисусе; в них даже «горело сердце», но они не могли Его узнать, пока Он не преломил хлеб, как преломлял его за Тайной Вечерей, как делал это множество раз во время земных странствий с учениками. Привычное движение рук, знакомые слова благословения перед трапезой… Недостаточно было говорить о Господе и даже с Господом, надо было сесть за один стол с Ним, надо было поучаствовать в Его трапезе, чтобы узнать Его. «Сие творите в Мое воспоминание» Неудивительно, что именно Вечеря Господня или преломление хлеба, как еще называется она в Новом Завете, с самого начала стала главным стержнем всей жизни учеников Иисуса. И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах — так книга Деяний ( 2 :42) кратко описывает жизнь ранней Церкви. |
|
|
