| Закрыть itemscope itemtype="" > [Видео] Кириллица и глаголица Предлагаем вниманию читателей шестую лекцию курса церковнославянского языка, прочитанного филологом Сергеем Наумовым 16.08.2012 972 Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 11. Ответ на 10., р.б.Павел : Этруские тексты являются праславянскими. - Это - лишь одна из гипотез и очень неубедительная. Во-первых, слово " Бог " пишется с заглавной буквы, а вы решили себя с заглавной буквы написать. А во-вторых, - почему же неубедительная? если перевод текстов только славянский? Никаким другим европейским языком они переведены быть не могли на протяжении многих веков. Вы вообще-то знакомы с культурой этрусков? 10. Ответ на 9 М.Яблоков Этруские тексты являются праславянскими. - Это - лишь одна из гипотез и очень неубедительная. 9. Ответ на 8., Плешивый : Но ведь в любом случае, говорить о том,что у всех славянских племен до Крещения Руси была единая письменность,как это произошло с кириллицей-не приходится,или я неправ?...т.е.в лучшем случае,можно говорить о некоем заимствовании букв или там иероглифов(рун,идеограмм)из разных алфавитов,из разных языков,в разное время,разными племенами-в зависимости от своих культурных контактов,о чем и упомянул Сергей Анатольевич в одной из своих лекций,когда привел пример из современной жизни, с набором русского текста,на нерусифицированном сотовом телефоне... Этруские тексты, которые считались непереводимыми, были переведены учеными только с помощью славянских языков. Т.е. этруские тексты являются праславянскими. Так что большой вопрос кто у кого и что заимствовавал. 8. Ответ на 6., М.Яблоков: Так все-таки речь идет не о глаголице с черты-резы,а о какой-то другой письменности?...интересно-а что за " разные источники " ,которые это подтверждают?..Да хотя бы в житии свв.Кирилла и Мефодия посмотрите: " Там же в Корсуни святой Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке... " http://www.patriarch...u/db/text/15666.htmlА уж что это была за письменность, непросто сказать. Могу предположить, что это была письменность близкая к письменности древних этрусков. |
| 2. Ко времени создания перевода Евангелия Победоносцев был состоявшимся писателем и имел опыт владения различными стилистическими ресурсами русского языка; изучаемый перевод явился итоговым трудом в его творческой биографии. В исследуемом труде осуществлен отбор лингвистических средств: подавляющее большинство сохраненных из церковнославянского текста лексических и морфологических единиц зафиксированы в лексикографических источниках и текстах, отражающих особенности языка конца XIX – начала XX века. 3. Победоносцев стремился максимально сохранить особенности церковнославянского богослужебного текста Евангелия, однако при этом его перевод не противоречит языковой системе конца XIX – начала XX века и является примером церковно-литургической разновидности церковного стиля русского литературного языка. 4. Помимо Синодального перевода и церковнославянского богослужебного текста, которые легли в основу исследуемого труда, Победоносцев учитывал «Замечания» Н.Н. Глубоковского и перевод В. А. Жуковского, однако использовал их достаточно фрагментарно. Достоверность результатов исследования определяется, прежде всего, тем, что все выводы, представленные в работе, делаются с опорой на репрезентативную эмпирическую базу. Каждое утверждение основано на языковом материале, взятом из того или иного источника (текст исследуемого перевода, лексикографические материалы, тексты Национального корпуса, другие произведения, принадлежащие К.П. Победоносцеву и его современникам и отражающие языковые особенности эпохи). Количественная оценка использования в текстах перевода Победоносцева и Синодального перевода тех или иных лексических и морфологических единиц также является достоверной, так как при создании таблиц, представленных во второй главе исследования, были использованы компьютерные программы «Цитата из Библии » и поисковые ресурсы Microsoft Word. Кроме того, в исследовании используется обширный теоретический материал и общепризнанные, подробно разработанные научные методы. Апробация работы. Ход и результаты исследования были представлены на заседаниях кафедры древних языков Новосибирского национального научно-исследовательского университета (2016–2017 г.); основные положения диссертации опубликованы в трех изданиях, рецензируемых ВАК РФ.: в 2009 году в «Сибирском филологическом журнале», в 2016–2017 гг. в «Вестнике Новосибирского государственного университета» и в «Вестнике Волгоградского государственного университета». Кроме того, автор принял участие в ряде научных конференций с последующей публикацией статей в сборниках по их материалам: в XLV международной научной конференции «Студент и научнотехнический прогресс» (Новосибирский государственный университет, 2007), в IV Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной памяти М.И. Рижского (Новосибирский государственный университет, май 2009) и в Международной научно-практической конференции «Новые информационные технологии в науке», проходившей в г. Уфе в ноябре 2015. |
| Конференция «Современная православная гимнография» 24 ноября 2009 года в издательстве Московской Патриархии состоялась конференция «Современная православная гимнография», посвященная памяти профессора Казанской духовной академии А.В. Попова (1856–1909) – автора трудов по гимнографии, в том числе и обширного исследования «Русские православные акафисты». Организаторами форума выступили издательство Московской Патриархии и Научный центр по изучению церковнославянского языка при Институте русского языка им. В.В. Виноградова Российской академии наук. Конференцию возглавил архиепископ Орехово-Зуевский Алексий, председатель Синодальной богослужебной комиссии. В своем вступительном слове он, кратко рассказав о направлениях деятельности руководимой им комиссии, подчеркнул, что богослужение является важнейшим способом формирования православного верующего. Поэтому церковные произведения должны наполняться только теми словами, которые проникнуты любовью. Владыка предостерег от резких, критических оценок вновь создаваемых текстов. Он призвал к тому, чтобы гимнографические тексты оценивались только с позиций внимательного соучастия и согласных мнений. Все: и составители молитвословий, и их эксперты и исследователи – должны помнить, что главная задача гимна заключается в умножении славы чествуемого святого. С приветствием выступил протоиерей Владимир Силовьев, главный редактор издательства Московской Патриархии. Затем кандидат филологических наук, руководитель Научного центра по изучению церковнославянского языка А.Г. Кравецкий зачитал письмо директора Института русского языка им. В.В. Виноградова, доктора филологических наук, члена-корреспондента РАН А.М. Молдована. В приветствии отмечалось, что конференция, проводимая в стенах издательства Московской Патриархии, приурочена к 100-летию со дня кончины А.В. Попова, автора пионерской работы, посвященной исследованию русских акафистов. Этот жанр церковной гимнографии представляет значительный интерес для филологов, и можно надеяться, что дело казанского профессора будет продолжено, и светская и церковная наука обогатится квалифицированными работами по истории акафистов, созданных в XX–XXI веках. А.М. Молдован подчеркнул также плодотворность многолетнего сотрудничества академических ученых и исследователей, трудящихся в духовных учебных заведениях, на поприще всестороннего изучения церковнославянского языка и произведений, на нем написанных. |
| За исключением первого полугодия, когда в рамках повторения курса городских училищ читается Библия , в качестве текстов для чтения и разбора используются памятники русского и старославянского языка (в первую очередь – Остромирово Евангелие). Основным учебным пособием является «Учебник русской грамматики, сближенной с церковнославянской» Ф.И. Буслаева . Таким образом, в сознании будущих учителей формируется представление о незначительном месте церковнославянского языка в образовательной системе. Для чтения и разбора во время занятий используются тексты Священного Писания , а не богослужебные. В результате языковая компетенция тех жителей России, которые получили среднее и высшее образование, существенно отличалась от языковой компетенции остального грамотного населения. Обучение грамоте большей части крестьян и мещан начиналось с церковнославянской азбуки и часто ею и ограничивалось. Кругом чтения этих людей были, с одной стороны, богослужебная и житийная литература на церковнославянском языке, а с другой – народная (лубочная и рукописная) литература, значительная часть которой была написана на гибридном церковнославянском языке. Для этих людей русский литературный язык оставался малопонятным (см. Рачинский 1991, с. 48; наст. изд., раздел 2.1.3). Для другой части населения России (в первую очередь для дворянских детей) обучение грамоте начиналось с усвоения русского литературного языка. При этом обучение церковнославянскому языку происходило не в связи с текстами, звучавшими во время богослужения, а в связи с обсуждением различных вопросов истории русского языка. Носители этого типа образования предпочитали читать Библию не по-славянски, а на европейских языках. В мемуарах XIX в. Библия часто упоминается среди книг, прочитанных на английском, французском или немецком языке. «Учитель преподавал мне французский и немецкий языки, а остальные сведения я сам почерпал из разных источников: читал немецкую Библию и романы Августа Лафонтена. Ах! Какую глубокую истину сказал Пушкин: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь " » (Печерин 1989, с. 154). |
| воскресении. Например, в Псалтири практически все места, где говорится о воскресении, в Масоре переведены как о восстании. Перевод на русский язык корректирован, видимо, с учётом Септуагинты, но переводы протестантские и католические этих коррекций не имеют, и разница огромная. В течение длительного времени учёные полагали, что Масоретский текст является наиболее точным. Но в рукописях Мёртвого Моря были найдены тексты на еврейском языке, являющиеся архетипом Септуагинты, и тексты, являющиеся архетипом Масоры. Это позволяет сделать вывод о существовании в те времена двух разных текстов Ветхого Завета. Возьму на себя смелость высказать, может быть, недостаточно обоснованное мнение, что это были тексты, использовавшиеся фарисеями (архетип Септуагинты) и саддукеями (архетип Масоры). Вышеприведенная цитата (1) из проекта Межсоборного присутствия говорит о планировании критического пересмотра архетипа Септуагинты. К сожалению, это обязательно приведёт к дополнительным искажениям текста Ветхого Завета. В настоящее время нет представительной выборки древнееврейских рукописей Ветхого Завета (а также и рукописей Нового Завета) - сгорела Александрийская библиотека, огромное количество рукописей утрачено, в том числе, при разграблении Константинополя крестоносцами. 70 толковников имели доступ к тем рукописям, которых уже нет. Их перевод, выражаясь современным языком, является критическим научным переводом. То же относится к составителям канонического текста Нового Завета. В настоящее время нет материалов, необходимых для научной критический работы над архетипом библейских текстов - погибли древнейшие рукописи. Энтузиазм по поводу Кумранских находок следует оценивать критически - есть основания для утверждений о существовании архетипа Септуагинты на еврейском языке, о наличии двух редакций Ветхого Завета, но не более. Мы не можем даже приблизительно оценить качество найденных в Кумране рукописей. Достижения современной науки ни в коей мере не смогут компенсировать утрату древнейших рукописей ещё и потому, что эти научные разработки возникли с целью хоть в какой-то мере компенсировать невосполнимые утраты манускриптов, тех манускриптов, на основании которых были составлены канонические тексты! |
| Так, при работе над новым, наборным изданием Триоди постной мы выяснили, что «патриархийная» редакция, которая наиболее широко распространена сейчас в нашей Церкви, восходит к Триоди постной, выпущенной в 1904 году Киево-Печерской лаврой. Можно было бы просто продолжить киевскую традицию, но во время работы над текстом был выявлен ряд мест, смысл которых представляется затемненным, нуждающимся в правке. И оказалось, что, например, московские издания XIX века позволяют внести такую правку, поскольку там упомянутые места лишены темноты. Работая над Канонником, мы столкнулись с тем, что до 1917 года состав его был несколько иным — другие каноны Ангелу хранителю, бесплотным Силам, Иоанну Предтече и т. д. Можно было бы вернуться к старой традиции, но ведь уже не одно поколение монашествующих привыкло к «патриархийному» Каноннику, неоднократно переиздававшемуся. Представим себе, что будет, если наши маститые отцы или владыки приобретут новый Канонник — и обнаружат там совсем другие каноны? Существуют нерешенные вопросы даже по таким основополагающим текстам, как, например, служебный Апостол, причем различаются не только четий и служебный варианты — наблюдаются разночтения в изданиях именно служебного Апостола XIX века. Вопросы ставят перед нами и такие книги, тексты которых многие просто знают наизусть: «пестрят» от издания к изданию тексты традиционного православного Молитвослова. Но особенно изменчивым предстает текст служебных Миней. В «Церковном вестнике» упоминалось о проекте «Литургическое наследие Православной Церкви» (см. ЦВ 10, статью «Тысячелетнее мгновенье»), так вот: уже сейчас в архивах и у современных гимнографов выявлен никогда не публиковавшийся в силу исторических причин церковно-поэтический материал, значительно превышающий по объему все, что было когда-либо опубликовано Поместными Православными Церквами. Богослужебные книги XI–XXI веков (рукописные, печатные и электронные) свидетельствуют: и в древности, и в наше время встречаются тексты гениальные поэтически и совершенные по языку, а бывают тексты невыразительные и косноязычные. Причем это никак не связано с уровнем образования составителя: есть составители-филологи, даже авторы учебных пособий, не владеющие языком, путающие времена и падежи, и составители, что называется, «от сохи», не имеющие специального образования, но прекрасно выражающие свои мысли по-церковнославянски. Должно быть, участвуя в богослужении, такой человек, подобно ребенку, сначала понемногу начал понимать то, что слышит, — а потом и сам заговорил в меру отпущенного таланта. |
| Различия, остающиеся вне рамок действия механизма пересчёта, оказываются, тем самым, нерелевантными для противопоставления книжного и некнижного языка. Поэтому при создании книжных текстов с помощью пересчёта по ограниченному набору признаков такие тексты оказываются открытыми для элементов некнижного языка, не вовлечённых в механизм пересчёта. Вместе с тем книжные элементы появляются в подобных текстах не только в результате пересчёта, но и как следствие прямой ориентации на досконально усвоенные тексты основного корпуса: такое подражательное употребление может распространяться на элементы самых разных уровней – от отдельных словоформ до целых абзацев. В результате вне ограниченного набора признаков, вовлечённых в механизм пересчёта, возникает широкая вариативность разных по происхождению элементов. Соответственно, противопоставление книжного и некнижного языка приобретает целиком функциональный характер, связанный с механизмом пересчёта; генетические же различия отходят на второй план, поскольку в языковом сознании книжников они могут не ассоциироваться с противопоставлением книжного и некнижного языка (имею в виду различия, оставшиеся вне действия механизма пересчёта). Именно в силу этого в болгарских церковнославянских текстах сербизмы могут соседствовать с местными диалектными формами, а в русских церковнославянских текстах славянизмы встречаются рядом с русизмами (например, полногласные и неполногласные формы). Поскольку в создающемся таким образом книжном тексте традиционно книжные элементы переплетаются с элементами разговорного языка, этот язык естественно именовать гибридным. Гибридные языки возникают, таким образом, в рамках разных славянских книжных традиций как следствие избирательности в функционировании механизма пересчёта, когда признаками книжности оказываются лишь некоторые структурные характеристики книжного языка, отчётливо противопоставляющие его языку некнижному. В состав признаков книжности входят те черты книжного языка, которые откладываются в языковом сознании его носителей при освоении основного корпуса текстов как постоянные, многократно повторяющиеся, отличающие этот язык от языка разговорного. |
| В рамках проекта «Национальный корпус русского языка» (http://ruscorpora.ru/) в 2012 году был открыт корпус церковнославянских текстов, который доступен по адресу: http://ruscorpora.ru/search-orthlib.html. Этот корпус является первым из раздела исторических корпусов русского языка, который в будущем должен включить в себя: корпус языка XVIII века; корпус языка среднерусского периода; корпус языка древнерусского периода; корпус берестяных грамот и др. Действительно, по своим лингвистическим свойствам церковнославянский язык ближе всего к языку XVII-XVIII века, когда в основном была оформлена каноническая форма современных богослужебных текстов. Церковнославянский корпус включает около 1.250 текстов, которые охватывают все основные типы и жанры церковнославянской литературы (богослужебные, святоотеческие, писание, типикон, церковное право). Корпус имеет объем около 4,6 млн. словоупотреблений и включает около 150 тысяч различных словоформ, которые группируются примерно в 30 тысяч лексем. Корпус такого объёма вполне репрезентативен с точки зрения охвата лексики и различных жанрово-тематических групп текстов. Все тексты подготовлены в едином формате и снабжены метатекстовой и грамматической разметкой. 2. Тексты и метатекстовая разметка Основным источником текстов для корпуса явилась «Библиотека святоотеческой литературы» (http://orthlib.ru). На данном ресурсе собраны результаты титанической работы по оцифровке и переводу в текстовый формат основных церковнославянских книг, за что создатели корпуса приносят искреннюю благодарность создателям данного ресурса. Вот список основных книг и источников с указанием количества слов и % от объёма корпуса: Книга Место, год издания СПб., 1900 (репринт: 1993) 650.253 Евангелие М., 1984 88.246 Апостол М„ 1989 105.236 Ирмологий М., 1913 (репринт: 1995) 46.641 Канонник М., 1986 Киев. 1893 (репринт: 1996–1997) 1.429 651 Минея общая М. 2002 102.493 Минея праздничная М., 1914 (репринт: 1993) 188.819 Минея (из разных источников) 13.923 Молитвы, читаемые на молебнах |
| Это создало определенный уровень развития нашего языка. Толчок. У нас барьер – язык берестяных грамот. Мы делаем перевод: «Остромирово Евангелие». Ведь все, даже немцы – а они дотошный народ, они есть-спать не будут, пока не выяснят, почему стоит запятая, – в один голос: «Это литературный язык, старославянский – литературный язык». Мы в один прыжок преодолели ту пропасть, которая была между народным языком и литературным, благодаря буквальному переводу. Об Академии А как так вышло, что Вы церковнославянским языком стали заниматься и преподавать его? На это сподвигла одна учительница. Она не просто учитель была, она – профессор, и не просто профессор, а доктор филологических наук. Бородич Вера Владимировна – гроза всего Московского университета. Ее отправили на пенсию в 55 лет. Что такое для женщин 55 лет? Это самый расцвет для науки. И, конечно, ее подхватили церковные… Отец Матфей (Мормыль) говорил, что это была первая ласточка из университетской среды у нас в духовных школах советского периода. Да. Вы ее уже здесь встретили? Да, я закончил уже Академию, это было после 1971 года, она пришла где-то в конце 60-х годов. Ей хотели предложить профессорскую должность, но такой должности не было свободной. Она говорит: «Я готова и просто преподавателем быть». Какое смирение. Да, действительно, такое христианское смирение. Человек удивительный был, доступный, с ней разговаривать – одно удовольствие. Она простым и понятным языком об очень высоких материях рассуждала, чтобы студент понимал, о чем идет речь. Когда я начал преподавать греческий язык, она, видимо, почувствовала, что подходит конец ее земному бытию и что хорошо бы оставить после себя человека, который мог бы продолжить церковнославянский вести. Это была ее светская специальность в университете – славянский? Да, она занималась славистикой и старославянским языком. Она преподавала на первых курсах, где был старославянский язык. Это «русский язык и литература», исторический факультет, «русская история». Она говорила, что церковные тексты не положено было использовать. А какие-нибудь грамоты купли-продажи или юридические – это пожалуйста. Считала, что ее рано уволили за то, что любила часто церковные тексты вставлять в свои объяснения. И она стала преподавать церковнославянский во 2-м классе, там было много часов. А потом она предложила подготовить того, кто бы смог ее заменить. Ректор – мы с ним учились вместе – владыка Александр (Тимофеев) предложил мне. Он знал, что я увлекался старославянским языком. Не то чтобы увлекался – любил писать твердый знак в конце слов. Мне это очень было любо, я даже попал под подозрение: «Ты это переписал, там твердый знак в конце, источник выдал тебя». Потом признали, что все написано нормально. Я персонально занимался не один год. Конечно, это великое счастье. |
| Однако тогдашние методисты не возбраняли и верного исторического направления. В средних и старших учебных заведениях (гимназиях, реальных училищах, учительских институтах) богослужебный язык учили в связи с русской грамматикой. В подготовительный класс гимназии брали только тех, кто бегло читает по-русски. Выполнив данное условие, они могли приступить к церковнославянскому чтению. Гимназисты изучали грамматику древнецерковнославянского (старославянского) языка, а для разбора им предлагались тексты из Остромирова Евангелия, в котором представлены преимущественно образцы книжно-литературного языка Древней Руси. Искомым результатом было не понимание, а осознание структурных явлений. Стоит сказать, что разбору подвергались только тексты Священного Писания, богослужебная гимнография не рассматривалась вообще. В результате получалось, что крестьяне и мещане зачастую вообще не знали русскую грамоту, не умели читать гражданский шрифт, зато неплохо знали службу. Из образовательного круга дворян, напротив, выводился церковнославянский язык. Поэтому многие из них, постепенно, но неотвратимо отрываясь от православной традиции, предпочитали читать Библию по-французски и ратовали за ее русский перевод. Что касается семинарий, то предполагалось, что клиросному чтению их воспитанники выучивались дома, а духовная школа должна была дать минимальные сведения, позволяющие понимать и толковать церковную гимнографию. Кстати говоря, уже в XX веке в семинарской программе был отдельный обязательный предмет «Церковное чтение», который, на мой взгляд, полезно было бы вернуть в учебные планы. В заключение отмечу: дореволюционные церковно-общественные деятели высказывают единодушное мнение о том, что филологические знания выпускника духовных школ были неудовлетворительными, что приводило к плачевным результатам в повседневной богослужебной практике. В советское и постсоветское время ситуация с преподаванием церковнославянского языка в семинариях выправляется – силами неутомимых педагогов-подвижников. |
|
|
