| — Я мог бы предложить оценить сервиз у какого-нибудь знатока. — Превосходно, Уотсон! Сегодня вы просто блистательны. Предложите обратиться к Кристи или Сотби. Деликатность мешает вам самому назначить цену. — А если он не пожелает принять меня? — Еще как пожелает. Он одержим манией собирательства в самой острой ее форме, особенно когда речь идет о предмете, в котором он слывет признанным авторитетом. Садитесь, Уотсон, я продиктую вам письмо. Ответа не нужно. Вы просто уведомите его, что придете, и сообщите, зачем. Это был восхитительный документ — краткий, изысканный, дразнящий любопытство истинного ценителя. В должное время районный парнишка-рассыльный понес его по назначению. Тем же вечером я отправился навстречу своей судьбе, держа в руках драгоценное блюдечко и сунув в карман визитную карточку доктора Хилла Бартона. Прекрасный дом и его окружение свидетельствовали о том, что барон Грюнер, как и говорил сэр Джеймс, был обладателем значительного состояния. Дворецкий, способный украсить собою жилище епископа, впустил меня внутрь и передал облаченному в бархат лакею, который и привел меня к барону. Тот стоял у открытой дверцы громадного шкафа, помещавшегося меж двух окон и содержавшего часть его китайской коллекции. При моем появлении он обернулся. В руках у барона была маленькая коричневая вазочка. — Садитесь, доктор, прошу вас, — сказал он. — Я как раз делал смотр моим сокровищам и прикидывал, могу ли я позволить себе пополнить их. Возможно, вас заинтересует это изделие времен династии Тан. Седьмой век. Уверен, что прежде вам не доводилось видеть более искусной работы и богатой глазури. Вы принесли с собой то самое блюдечко эпохи Мин, о котором говорили? Я осторожно распаковал блюдечко и протянул его барону. Он уселся за письменный стол, пододвинул лампу, поскольку уже темнело, и принялся изучать фарфор. При этом лицо барона залил желтый цвет, и я смог спокойно рассмотреть его. Это действительно был на редкость миловидный мужчина, вполне заслуженно слывший в Европе красавцем. Не выше среднего роста, однако с грациозными и выразительными линиями фигуры. Лицо смуглое, почти восточное, с большими томными черными глазами, неодолимо привлекательными для любой женщины. Волосы и усы у него были иссиня-черные, причем коротко остриженные усики стояли торчком и были тщательно напомажены. Правильность этих миловидных черт нарушал лишь прямой тонкогубый рот. То был настоящий рот убийцы — жесткий и твердый, словно рубец, и плотно сжатый. Он свидетельствовал о бессердечии и производил ужасающее впечатление. Кто-то очень неудачно посоветовал Грюнеру расчесывать усы таким образом, чтобы они обнажали губы — этот сигнал опасности, подаваемый жертвам барона самой природой. Голос его звучал завораживающе, а манеры были безупречны. Я бы дал ему чуть больше тридцати лет, хотя впоследствии мы узнали из документов, что барону было сорок два. |
| А скиния была храм, имеющий красоту в неизъяснимом некоем разнообразии. Тут были преддверия, столпы, завесы, трапеза, светильник, алтарь кадильный, жертвенник, очистилище, внутренность святилища, сокровенная и недоступная. Красоту и расположение всего этого, чтобы чудо это не утратилось из памяти и могло быть показано дольним, повелевается Моисею не одному только писанию предать его, но вещественным устроением сделать подобие невещественного этого создания, взяв для этого наиболее блистательные и видные вещества из находимых на земле. Из них всего более было золота, которым вокруг облиты были столпы. С золотом вместе употреблено и серебро, украшавшее собой верхи и основания столпов, чтобы, как я думаю, более блистало золото среди отличающегося цветом на обоих концах. А в ином почтено полезным и вещество меди: оно служило надглавием и основанием серебряных столпов. Завеса же и покровы, чем были обтянуты бока храма и верх над столпами, - все приготовлено было прилично ткацким искусством из вещества, пригодного для каждого дела. У одних из тканей цвет был синева, багряница, огнезрачность червленой красоты, белизна виссона - этот самородный и безыскусственный вид. На само тканье взяты для одного лен, а для другого волосы, по местам же для красоты строения употреблены красные кожи. И это Моисей по сошествии с горы устроил при содействии других по представленному ему образцу здания. Тогда же, пребывая в этом нерукотворном храме, получает Моисеи закон об иерее, вступающем в святилище: каким убранством надлежит ему отличаться; и Писание излагает в подробности законы о внутреннем и наружном облачении. Началом облачения в одежды служит не сокрытое что-либо, по видимое: ризы верхние, испещренные разными цветами, именно теми же, с какими устроена была завеса, но преимуществующие перед золотой прядью. Эти верхние ризы по обеим сторонам соединялись застежками, а это были изумруды, обделанные кругом в золото. Единственной красотой этих камней служил блеск, издававший от себя какие-то зеленоватые лучи, а искусственной была чудная резьба. |
| В самом деле — музыка, тонкий звук журчания жизни,утешающий лепет водной стихии, выражающей себя в струях ручьев, ручейков, потоков. Хорошо. Тихо. Утешься и ты. Не ищи только радостей, только внутренних извещений. Понеси себя, потерпи себя в сумерках праздничного дня, под серым небом. В изнеможении телесных и душевных сил не изнемогай, не изнемоги. А к вечеру, на закате дня появилась отрадная полоса очистившегося торжественного небосвода. † Воскресные Литургии Великого поста. Они тоже совершаются в лиловых облачениях, как и те, что предначинают Пост. Однако в них уже совсем и другой ритм, и другой оттенок переживаний. Это прежде всего — Литургии Василия Великого, которых в году положено всего десять, а в Посту, по воскресеньям — всего лишь пять. Душа емлется поэтому за них с особой тщательностью, с особой бережностью, но получает от них свое внутреннее питание опять лишь по смотрению Божию. Одежды священнослужителей лилового оттенка — это смягченная печаль Поста. Оттенки разнообразны: от темно-фиолетового бархата до светлой, почти сиреневой парчи. И то ткань одежд ознаменована сверху до низу ткаными крестами — крестчатая риза,то на поверхности лиловатой фелони затканы причудливой формы стилизованные растения. А в воскресенье средокрестной седмицы при выносе животворящего Креста цвет фелоней и стихарей оживляется блеском вишневого бархата — все это во славу Христову. Умягчает видимую суровость молитвы сияние камней на венцах-митрах предстоятелей. Живая игра их желтых, синих и белых огней на глубоком фиолетово-красном бархате очень нужна душе в ее многообразном и многотрудном шествии постною стезею. В этом году странная, длинная и теплая весна, но почти без солнца, которое иногда проглядывает только к вечеру. Поэтому, насколько запомнилось, все постовые воскресенья Литургии проходили под серым, глубоко молчащим небом. Строй обедни суров. Многие напевы сугубо продолжены и минорны еще задолго до мотивов Евхаристического канона. Люди вводятся в Литургию редко исполняемыми в обычные воскресные дни скорбными звуками ектений и Иже херувимы… |
| Ведь прочтение этих двух псалмов занимает собою всего лишь несколько минут. Чрезмерному и ненужному, совершенно излишнему затягиванию Богослужения способствует не уставная полнота его, – не эти чтения, а концертное, бравурно-театральное исполнение некоторых песнопений с противоуставным, иногда многократным повторением одних и тех же слов на разные лады, без всякого смысла. 165. ВОПРОС: В каких облачениях полагается служить панихиды и отпевания – в светлых или чёрных? ОТВЕТ : По нашему православному обычаю, совершать панихиды и отпевания полагается в светлых облачениях. Обычай совершать эти чинопоследования в чёрных облачениях проник к нам с Запада и совершенно несвойствен духу св. Православия, но тем не менее он довольно широко у нас распространился – настолько, что нелегко его теперь искоренить, ибо чёрный цвет облачений в таких случаях гармонирует с мрачным настроением близких усопшего – настроением которого у истинных христиан не должно бы быть, как неуместно и мрачное отношение к смерти вообще. Для истинного христианина – смерть есть переход к лучшей жизни: радость, а не скорбь, как прекрасно выражено это в трогательнейшей третьей коленопреклонной молитве, читаемой на вечерни в день Пятидесятницы: «НЕСТЬ УБО, ГОСПОДИ, РАБОМ ТВОИМ СМЕРТЬ, ИСХОДЯЩЫМ НАМ ОТ ТЕЛА, И К ТЕБЕ БОГУ НАШЕМУ ПРИХОДЯЩЫМ, НО ПРЕСТАВЛЕНИЕ ОТ ПЕЧАЛЬНЕЙШИХ НА ПОЛЕЗНЕЙШАЯ И СЛАДОСТНЕЙШАЯ, И НА УПОКОЕНИЕ И РАДОСТЬ» (См. Триодь Цветная). Столь же нехристианский поэтому, по существу своему, обычай и ношения чёрной так называемой «траурной» одежды по близким усопшим. Во всём это сказалось у нас влияние Запада. 166. ВОПРОС: Что из Псалтири полагается читать над усопшим? ОТВЕТ : Над усопшим полагается читать всю Псалтирь, причём обычно Псалтирь, назначенную для богослужебного употребления, которая имеет в составе своем особые молитвословия – предначинательные и вставленные между кафизмами, или теми двадцатью отделениями, на которые разделяется Богослужебная Псалтирь. Псалтирь полагается читать над усопшим непрерывно от момента смерти его до начала отпевания, кроме того, разумеется, времени, когда совершается над ним панихида. |
| О воинствующей безграмотности 14.01.2013 23:54:52 Сергей Львович Худиев В преддверии Рождества, Первый канал решил порадовать отечественного зрителя фильмом 2006 года “Код да Винчи”. Фильм (как и книга) нашумел несколько лет назад, и с тех пор ажиотаж вокруг этого довольно успешного коммерческого проекта несколько спал. Книга (и фильм) строится из стандартного набора штампов - Главный Герой сталкивается с Таинственным Убийством; знакомится с Красавицей; обводит вокруг пальца Тупых Полицейских; убегает через Окно Туалета; за ним гонится как полиция, так и Наемные Убийцы, подосланные Всемирным Заговором; по ходу дела герой Колесит По Европе. Бесчисленное число книжек в мягких обложках и фильмов, забивающих эфир, повторяют все это с незначительными вариациями - иногда меняется цвет волос Красавицы, а у особо смелых оригиналов, которые хотят сказать новое слово, герой убегает не из туалета, а из душа. Но в общем, эти штампованные продукты всем известны, и “Код да Винчи” не выбивается из общего ряда. То, что обусловило коммерческий успех “Кода” - это определенные идеологические приправы, добавленные к стандартному блюду. Наемный убийца оказывается монахом-альбиносом, который, очевидно, полагая, что быть просто альбиносом - это недостаточно особая примета, ходит на мокрые дела в монашеском облачении. Мрачная сцена, когда он, раздевшись догола перед Распятием, занимается самобичеванием, должна подчеркнуть, что перед нами - настоящий Христианский Фанатик, а не какой-нибудь безобидный серийный маньяк. Страшные тайны, которые пытается скрыть коварный Ватикан, относятся к Евангельской Истории - церковники пытаются скрыть от народа, что. оказывается, Иисус был не Сын Божий, а просто человек, женатый, к тому же, на Марии Магдалине. А Сыном Божиим Его объявил только император Константин, по политическим соображениям. Идейное послание “Кода” соответствует основным критериям нынешнего публичного антихристианства - оно предельно примитивно и предельно безграмотно. Подробный разбор исторических ляпов, совершенных автором, неоднократно производился - отметим только, что Сыном Божим, Господом, Судией и Спасителем Мира Иисуса множество раз называет уже Новый Завет - написанный, по общему убеждению историков, в том числе, неверующих, задолго до императора Константина, при первом-втором поколении учеников Иисуса. Убедиться в этом можно просто наугад открыв любое из Евангелий - беда в том, что этот, фундаментальный для европейской культуры текст, решительно незнаком многочисленным почитателям таланта Дэна Брауна. |
| В Византии епископы награждались жезлами из рук императора. И в России в XVI-XVII веках Патриархи получали свои жезлы от царей, а епископы – от Патриархов. С 1725 года Святейший Синод вменил в обязанность старшему по хиротонии архиерею вручать жезл новопоставленному епископу. Архиерейские жезлы, особенно митрополичьи и патриаршии, принято было украшать драгоценными камнями, рисунками, инкрустациями. Особенностью русских архиерейских жезлов является сулок – два платка, вложенных один в другой и привязанных к жезлу у верхней перекладины – рукояти. Сулок возник в связи с русскими морозами, во время которых приходилось совершать крестные ходы. Нижний платок при этом должен был предохранять руку от прикосновения к холодному металлу жезла, а верхний – от внешнего холода. Есть мнение, что благоговение пред святыней этого символического предмета побуждало русских иерархов не касаться его обнаженной рукой, так что сулок может считаться также знамением Божией благодати, покрывающей человеческие немощи епископа в великом деле управления Церковью и в пользовании Богодарованной властью над ней. ОДЕЯНИЯ ДУХОВЕНСТВА Глава 1. ПОВСЕДНЕВНЫЕ ОБЛАЧЕНИЯ Повседневные одеяния, отличающие служителей Церкви от мирских людей и свидетельствующие их сан и звание, когда-то произошли от одеяний, употреблявшихся в миру, и быстро, уже в древние времена, приобрели особые признаки, так что духовенство и монашество стали и внешне выделяться из мирской среды. Это глубоко соответствовало понятию о Церкви как о царстве не от мира сего, которое, хотя и проходит свое странствие и служение в миру, тем не менее глубоко отлично от него по природе своей. В сознании древних священный сан или монашеское звание обязывали носителей таковых быть всегда и везде теми, кем они являются пред Богом и Церковью. Основными повседневными одеяниями духовенства и монашества всех степеней являются подрясник и ряса. Подрясник представляет собою длинное, до пят, с наглухо застегнутым воротом одеяние с узкими рукавами. Это одеяние бывает двух видов. Первый вид подрясников: ушитое в талии одеяние, разрезное сверху донизу, с расширенным колоколом нижней части. Левая нижняя пола глубоко заходит внутрь под правую верхнюю полу. Косая верхняя правая пола застегивается с левой стороны на шее и в поясе. Второй вид этого одеяния: однорядка, ушитая в талии или прямая одежда, разрезная по центру, от шеи до груди, или донизу, имеющая от середины ворота до нижнего края по центру ряд пуговиц (обычно 33). Такой покрой имели древние русские однорядки духовенства и знати и католические духовные одежды. Подрясник – нижнее одеяние. У монашествующих он должен быть черного цвета. Цвет подрясников белого духовенства черный, темно-синий, коричневый, серый и белый для лета. Материал: сукно, шерсть, сатин, лен, чесуча, реже шелковые ткани. |
| И Божественный Апостол говорит негде: «всякое наказание в настоящее время», то есть, что первоначально встречается прикасающемуся к гранатовому плоду, «кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности» ( Евр. 12:11 ): это сладость охотно вкушаемой внутренности. Повелевает же Писание, чтобы хитон сей был и с ометами: ометы же сии суть шаровидные привески, привешиваемые не ради нужды, но для украшения. А из сего дознаем, что не заповедью только должна измеряться добродетель, но нужно, чтобы и нами было нечто изобретаемо из примышляемого отвне, и к одежде придавалось некое прибавление украшения, как и поступал Павел, от себя соплетавший прекрасные ометы к заповедям. Хотя закон повелевает что «служащие жертвеннику берут долю от жертвенника» ( 1Кор.9:13 ), не запрещает «иметь спутницею сестру жену» ( 1Кор.9:5 ), и «проповедующим Евангелие жить от благовествования» ( 1Кор.9:14 ); Павел проповедует Евангелие даром, терпя и жажду, и голод, и наготу. Вот те прекрасные ометы, которые прибавлением своим к заповедям украшают хитон. Потом сверх подира налагаются две ризы, спускающиеся с рамен до персей и по хребту, соединяемые между собою на обоих раменах двумя застежками. А застежками служат камни, из которых каждый имеет начертанными на себе шесть имен патриархов. Ткань сих риз пестрая. Синета сплетена с багряницею, и червленый цвет примешан к виссону; а между всем этим рассыпана золотая нить, так что от этой разновидности в цвете одна некая растворенная красота блистает на ткани. А что дознаем из сего, состоит в следующем: верхнее облачение есть все, что собственно составляет украшение сердца, слагается из многих различных добродетелей. Синета сплетается с багряницею, потому что с чистотою жизни сопрягается царство. Червленица сплетается с виссоном, потому что светлая и чистая жизнь обыкновенно соединена как-то бывает с румянцем стыдливости: просиявающее же между этими цветами золото загадочно дает уразуметь сокровище, предоставленное таковой жизни. |
| У самого входа мы увидели по правую руку в простом четырехугольном ящике цельный скелет в сидячем положении. На плечи его накинут в виде мантии большой лоскут белой шелковой материи, из-под которого видна уцелевшая на усопшем холщовая рубашка; на шею накинуты четки, а на голом черепе надета малинового бархата шапочка, с широким золотым позументом по краю и с таким же крестом на верхушке. Это бывший привратник монастыря, умерший в сидячем положении, так погребенный и впоследствии сохраняемый. За ним значительное пространство у стены занято опять черепами, а у противоположной стены – остальными частями скелетов. Возле привратника, на земле, в простом деревянном ящике, в аршин длиною и пол-аршина шириною, сложены кости последнего архиепископа, умершего на Синае, вместе с облачением, на нем сохранившимся. Кости эти темно-бурого цвета, а голова почти нетленна и на ней сохранились даже в целости борода и волосы; из левого глаза исходит благоухание, напоминающее розовое масло. Останки эти очень уважаются, и послушник отдал им те же знаки уважения, как и костям, сохраняющимся в предшествующей крипте. Затем, на небольшом рундуке в три четверти арш вышиною, идущем вдоль стены, противоположной двери, поставлено до пятнадцати старых небольших ящиков с плохими покрышками сверху, разных размеров, в которых хранятся скелеты архиереев Синайского монастыря, с найденными на них остатками облачений. На деревянном столбе, подпирающем посредине ветхий свод крипты, возле люминария, повешены разные орудия подвижничества усопших, как-то: железные вериги, власяницы и т. д. Черепа усопших, сохраняющиеся в обеих криптах, совершенно обнажены; но остальные части скелетов по большей части покрыты кожей, и есть даже такие, которые, без преувеличения, можно назвать нетленными; особенно некоторые руки и ноги сохранились в поразительной целости, даже цвет кожи не изменился. Необыкновенная сухость здешнего климата и почти совершенное отсутствие насекомых, столь бесчисленных в других странах, препятствуют разложению, обыкновенно совершающемуся так быстро в странах влажных и обильных насекомыми. |
| — Во как, — сказал он. Алексий внимательно посмотрел в глаза подполковника, пожал протянутую ему руку, улыбнулся, и аккуратно обойдя всех участников немой сцены, двинулся к выходу. — А я его чуть ли не за дезертира принял, в военкомат, понимаешь, говорю, звоните. — догадался командир спецназа. Петрович догнал Алексия уже через несколько кварталов. С визгом притормозил, открыл пассажирскую дверцу: — Садись, Леш! Давай-давай. Негоже товарищей бросать в пути! Я понимаю, что награды тебе по барабану, но друга-то мог бы и не бросать! Алексий улыбнулся в ответ и забрался в кабину. — Где я еще такого слушателя найду, — ворчал Петрович. Никто из водителей не знает, кто поставил по всей России вдоль дорог православные кресты. Огромные, собранные-сваренные из внушительных металлических балок, окрашенные в красный цвет. С единственной надписью по перекрестью: «Господи, спаси и сохрани Россию». Стоят они от севера до юга, от запада и до востока самой большой страны в мире. Стоят, устремляясь в немного грустное русское небо. Кто из водителей просто пролетит мимо, кто перекрестится, но всякий прочитает, как главную молитву: «Господи, спаси и сохрани Россию». Но вот у одного из таких крестов замерла старенькая «газель». Сначала вышел из нее монах и направился прямо к подножью. Скомкал в руках скуфейку, обнажив клок седых волос на левой стороне головы, и упал на колени к подножью. Немного погодя с водительской стороны спрыгнул на землю человек и неуверенно, словно сомневаясь, направился следом. Постояв за спиной молящегося инока, огляделся по сторонам, словно опасался — не подглядывает ли кто, и тоже встал на колени, осенив себя крестным знамением. Мчащиеся по тракту автомобили замедляли ход, останавливались, потом кто-то первый просигналил коленопреклоненным странникам, и вот уже каждый, проезжавший мимо автомобиль, приветствовал молящихся сигналом. Господи, спаси и сохрани Россию. Отец Нифонт (В основе повествования — реальные события) Сентябрь 1919 г. По городу ползли тревожные сумерки. В арке проходного двора, привалившись спиной к облупившейся грязной стене, спал священник в полном облачении. Будто притомился после службы, присел отдохнуть и уснул. Он так сливался со стеной, что был почти незаметен с улицы. Где-то во дворах раздавались сухие хлопки выстрелов, крики, звон разбитых стекол. С соседней улицы появился санитарный “Фиат” и остановился как раз напротив арки, где спал батюшка. Из кузова выпрыгнули солдаты отряда особого назначения, a из кабины, размахивая на ходу внушительным “маузером”, неспешно спустился командир. Поправив ремень, на котором висела деревянная кобура, он стал всматриваться вглубь проходного. |
| 322. Если изучишь и все Божественное Писание, смотри, в противность Писанию, да не надмевает тебя этим помысл; потому что все Богодухновенное Писание учит нас смирению. А кто думает или делает противное тому, чему учился, тот сим самым показывает, что он преступник. 323. Если тревожит тебя дух гордости, или любоначалия, или богатства, то не увлекайся им, а напротив того стань мужественно против ополчений лукаваго и льстиваго духа. Представь в мыслях древния здания, обветшавшия изображения, изъеденные ржавчиной столпы, — и размысли сам с собою, и посмотри, где обладатели и соорудители всего этого; и старайся угодить Господу, чтоб сподобиться тебе Царствия Небеснаго: зане всяка плоть яко трава, и всяка слава человеча, яко цвет травный (1 Петр. 1, 24). Что выше и славнее Царскаго достоинства и славы? Но и Цари преходят и слава их. А удостоившиеся Царства Небеснаго не испытуют ничего подобнаго, в мире и радовании пребывая на небе с Ангелами, без болезни, печали и воздыхания, в радости и веселии, хваля, прославляя и величая Царя Небес и Господа всея земли. 324. Если прежде всех придешь к службе Божией и простоишь до конца, да не надмевает тебя сим помысл; ибо высокоумие подобно норе, в которой гнездится змий и умерщвляет подходящаго. 325. Не будем превозноситься, а станем лучше смирять себя. Да и что у нас за сила, чтобы превозноситься нам, когда и малая затруднительность повергает нас на землю? Посему возлюбим смирение, чтоб Господь не отвратился от нас. 326. Во всяком месте и во всяком деле да будет с тобою смиренномудрие. Ибо как тело имеет нужду в одежде, тепло ли или холодно на дворе; так и душа имеет всегдашнюю нужду в облечении себя смиренномудрием. Предпочти лучше ходить раздетым и разутым, нежели быть обнаженным смиренномудрия; потому что любящих оное покрывает Господь. 327. Имей смиренный образ мыслей, чтоб, превознесшись на высоту, не разбиться в страшном падении. 328. Начало смиренномудрия — покорность. Смиренномудрие да будет у тебя и основанием и облачением ответа; речь же твоя пусть будет проста и приветлива в любви Божией. Высокоумие не подчиняется, непослушно, непокорно, водится собственным своим помыслом. А смиренномудрие послушно, благопокорно, скромно, воздает честь и малым и большим. |
|
|
