| Однако же Пилат не переменил своего решения, но остался при прежнем мнении. А чрез это опять устрояется не малое какое-либо дело, но событие весьма важное. В самом деле, так как древо креста зарыто было в землю, – потому что никто не позаботился убрать его, частью от страха, а частью оттого, что верующие заняты были другими, крайне необходимыми делами; так как, с другой стороны, это древо впоследствии имели отыскивать, а между тем естественно, что три креста лежали вместе, то, чтобы крест Господень не оставался неузнанным, Господь допустил быть на нем надписи, и таким образом этот крест сделался известным всем, во-первых, оттого, что он лежал посреди других, а потом и по бывшей на нем надписи, потому что кресты разбойников не имели надписей. Воины разделили между собою ризы, а хитона не разделили ( Ин.19:23 ). Смотри, как чрез все их худые дела исполняются пророчества! И это ведь издревле было предсказано ( Пс.21:19 ). Хотя распяты были трое, но предсказания пророков исполнялись только на Нем. Почему, в самом деле, не поступили так и с одеждами других, а только – с одеждами Его одного? Но ты заметь точность пророчества. Пророк сказал не о том только, что они разделили, но и о том, что не разделили. И действительно, одежды они разделили, а хитона не разделили, но дело о нем предоставили жребию ( Ин.19:24 ). Не без значения также употреблено выражение: «тканый сверху» ( Ин.19:23 ); но одни говорят, что оно имеет смысл иносказательный и означает то, что Распятый был не простой человек, но имел и «сверху» божество. 2. Другие утверждают, что евангелист в этом случае описывает самый вид хитона. Действительно, так как в Палестине ткут одежды, сложив вместе два куска материи, то Иоанн, чтобы показать, что таков именно был хитон, говорит: «тканый сверху». А говорит он об этом, мне кажется, для того, чтобы указать на бедность одежд и на то, что Христос, как во всем прочем, так и в одежде наблюдал простоту. В то время, как воины разделяли между собой одежды, сам Распятый поручает Матерь Свою ученику, научая нас всячески заботиться до последнего издыхания о наших родителях. |
| Глава XXII. Собеседование святых старцев, в вопросах и ответах, весьма душеспасительное 1. Вопрос. Как монаху должно пребывать в келлии своей? Ответ. Должно удаляться от знакомства со многими людьми, чтоб при упразднении помысла от всего, вселилось в него ведение Господа. 2. Вопрос. Кто есть монах? Ответ. Монах есть голубь. Как голубь, возлетающий в свое время на воздух и простирающий крылья свои, если долго замедлит вне гнезда своего, избитый кровожадными птицами теряет благообразие свое, так и монах, выходящий на собрание церковное и распростирающий помыслы свои, если замедлит долго вне келлии своей, то избитый демонами подвергается омрачению помыслов и теряет светлость их. 3. Вопрос. Каким помыслом извергает диавол монаха из келлии? Ответ. Диавол есть обаятель. Как обаятель очаровательными словами выманивает зверя из норы его, поймавши, водит по улицам города и предает поруганию людей, а потом, когда он устареет, сжигает или топит, так и помыслы влекут монаха оставить келлию свою и подвергают его тому же. 4. Вопрос. Если монах выйдет по послушанию, и встретится ему на дороге женщина, как может он избежать блудной брани? Ответ. Брани избежать не может, а дела может избежать, если будет молчать в час встречи, ибо как от удара огнива о кремень разжжется искра, так от беседы жены с мужем – грех. 5. Вопрос. Каким помыслом сходит в человека блуд? Ответ. Ни один, ни два, ни пять, ни десять помыслов не определены для блуда, ибо все помыслы диавола имеют сокровенным в себе – блуд. 6. Вопрос. Хорошо ли иметь два хитона? Ответ. Иметь два хитона и не иметь погибельной злобы хорошо. Тело имеет нужду в покрове, имея же нужное и достаточное, сими довольны будем. 7. Вопрос. Как должно совершать служение псалмопения и какова мера поста? Ответ. Ничего более не должно творить, кроме заповеданного, ибо многие, желая большего, после не могли совершать и малого. 8. Вопрос. Если брат попросит меня к себе, чтоб выпить чашу вина, хорошо ли идти к нему? Ответ. Беги от винопития, как серна от тенет, ибо многие от сего впадали в ров помыслов. |
| Логично, что именно в Трир Елена передает часть обретенных ею святынь. Хитон Господа среди них, он становится главной реликвией города. Хитон — это часть одежд, связанных со Страстями Спасителя. Из Евангелия мы знаем, что римские легионеры на Голгофе бросали об этой одежде жребий. Не то чтобы она представляла собой какую-то ценность. Скорее всего, солдатам просто нечем было заняться, и пока они стерегли распятых, они играли в незатейливую игру на вещи казненных. Ризы Господа они разделили на части. А вот Хитон не тронули. Дело в том, что «разделить» его было невозможно. Хитон не был сшит из ткани, а был как бы связан, соткан из единой Поэтому его называют «нешвенным». Стоило разрезать его в одном месте — и он расползся бы, как шерстяной свитер. Поэтому то, что он сохранился до наших дней, можно считать чудом. Спасение Хитона С момента перенесения Хитона в Трир исторический путь этой святыни прослеживается непрерывно. Его бережно сохраняли в Кафедральном соборе, перестроенном из дома царицы Елены. Однако в V веке Европу постигло событие, которое перевернуло весь привычный ход вещей. Начиналось великое переселение народов, в благоустроенные римские города хлынули варвары. Трир оказался в числе первых мест, на которые пришелся удар. В течение V века его трижды разоряли. Однако христиане успели спрятать свои святыни. В частности, Хитон Господа был замурован в стене Кафедрального собора и оставался там вплоть до 1196 года, когда храм решили восстановить. Точнее даже, построить новый на прежнем основании. И тогда... В одной из старых стен вдруг обнаружили ветхую, но не истлевшую ткань — Хитон Господа. То, что это та самая великая святыня, стало ясно практически сразу. Дело в том, что нашедший его человек отнесся к Хитону небрежно — может быть, схватил его без должного почтения. В результате несчастный ослеп. Чтобы помочь ему, члены христианской общины стали о нем молиться. И когда раскаявшийся ослепший человек приложил старую материю к своим глазам, он прозрел. Это событие описано в Трирской хронике XII века как исторический факт. |
| Между тем, сделавшие свое дело воины приступают к дележу одежд распятых, которые всегда в таких случаях доставались им, как spolia – добыча 652 . Здесь мы узнаем, что казнь Спасителя совершали четыре человека, потому что одежды Его были разорваны на четыре части 653 и каждому из палачей досталась одна такая часть. Из одежд Господа евангелист Иоанн упоминает только об одной, на которой остановили свое внимание и воины. Это был χιτν, так называемая , toga ocellata, или byssina. Принадлежа к числу священнических одежд, хитон по форме своей 654 напоминал наш диаконский стихарь, т.е. представлял собою как бы цилиндр, без верха и дна, стягивавшийся посредством снурка или просто застегивавшийся пряжкою около шеи и по длине своей доходивший до самой земли. Рукава его, не очень широкие, достигали кисти руки. Библия эту одежду называет «делом тканым» 655 , указывая этим на способ приготовления не материала только для хитона, а самой одежды. Весь хитон в целом своем виде ткался так, что для иглы здесь не было места. Материею для него служил шеш (), белый виссон, из которого искусная рука ткача выделывала особый род ткани, так называемый 656 . Это было, по выражению Маймонида, подобие сетчатки второго желудка жвачного животного, т.е. рисунок этой материи представлял сотоподобные пчелиные ячейки, искусно выбитые по гладкому белому полю. Из какой материи был хитон Спасителя, мы не знаем, но нельзя сомневаться, что по форме своей он был подобен священнической одежде того же имени. Весь тканый, он отличался большою прочностью, и разорвать его на части было нелегко. Частию это, а, может быть, вместе с тем красота и ценность одежды побудили воинов сделать исключение для хитона Иисуса Христа. В шлем одного солдата кладутся четыре жребия, и тот, кто вынул более счастливый из них, берет не часть, а всю одежду 657 . Таким образом поделившись между собою тем, что считали они своею собственностью и как бы наградою за дело, четыре воина спокойно располагаются на земле у крестов. Их обязанность стеречь, чтобы кто-нибудь не освободил распятых 658 , поэтому они будут сидеть здесь до тех пор, пока благодетельница смерть не положит предел ужасным страданиям несчастных. |
| Таковый же догмат излагает нам Моисей исторически и загадками. Впрочем и в загадках заключающееся учение ясно. Ибо, говорит он, что, когда первые человеки коснулись запрещенного, и обнажили себя от онаго блаженства, тогда Господь налагает на первозданных ризы кожаны (Быт. 3:21), как мне кажется не к сим именно кожам обращая смысл речи (ибо с каких закланных животных сняты кожи, и примышлено одеяние людям?): но поелику всякая кожа, отделенная от животного, мертва; то думаю, что после сего Врачующий нашу порочность, чтобы не навсегда в нас оставалась она, конечно промыслительно, наложил на людей возможность умирать, которая была отличием естества бессловесного. Ибо риза есть нечто совне на нас налагаемое, служащее телу на временное употребление, несроднящееся с естеством. Посему, по особому смотрению, с естества бессловесных перенесена мертвость на естество, сотворенное для бессмертия, покрывает его внешность, а не внутренность, объемлет чувственную часть человека, но не касается самого Божия образа. Посему смерть разложения, в следствие наложения мертвых кож, не касается души…» («Большое огласительное слово», глава 8) . В другом своем произведении («О душе и воскресении») святитель Григорий пишет: « Итак, поелику всего того, что к естеству человеческому примешалось из жизни бессловесных, прежде в нас не было, пока человечество не впало в страсть по причине порока; так тогда и мы совлечемся мертвенного и этого и гнусного хитона, наложенного на нас из кож бессловесных животных (а слыша о коже, думаю разуметь наружность бессловесного естества, в которую облеклись мы, освоившись со страстью); тогда все, что было в нас из кожи бессловесных, свергнем с себя по совлечении хитона. А воспринятое нами от кожи бессловесных – плотское смешение, зачатие, рождение, нечистота, сосцы, пища, извержение, постепенное прихождение в совершенный возраст, зрелость возраста, старость, болезнь, смерть. Ибо морщиноватость и дородность тела, сухощавость и полнота, и все иное, что бывает с текучим естеством тел, что общего имеют с оною жизнию, которая чужда текучаго и скоропреходящего препровождения настоящей жизни?» . |
| — Гета раздеть до пояса, может, кто из новичков-покупателей позарится на его крепкие руки и не заметит его слабых ног. Фракийца поставить в середину, чтобы не было видно отрубленных пальцев — вдруг кто решит купить всю партию целиком! Лекаря и кузнеца вести отдельно — буду продавать их в лавке, как дорогой товар. Остальных — раздеть и обмазать маслом, чтобы была видна каждая мышца! Взволнованные не меньше перекупщика приближающимся моментом продажи надсмотрщики бросились выполнять приказания господина. Замелькали торопливо снимаемые хитоны, халаты, склянки с оливковым маслом… Отведенный вместе с Сосием в сторону Аристарх бросил невеселый взгляд на медленно раздевающегося Эвбулида, подбадривающе крикнул: — Не теряй надежды, Эвбулид! Будь здоров. Прощай!.. — Прощай! — через силу улыбнулся Эвбулид и, положив на землю гиматий, вопросительно взглянул на подскочившего надсмотрщика. — И хитон тоже, все снимай! — прорычал тот, разрешая при этом, однако, знаком Ладу оставаться в набедренной повязке. — Но… — замялся Эвбулид, холодея от мысли, что должен предстать перед толпой варваров в обнаженном виде. Он — гражданин великих Афин, куда еще допустят не каждого из этих покупателей для поклонения святым местам! «Бывший гражданин!» — горько усмехнулся про себя он, дотрагиваясь задеревенелой рукой до своего хитона. — Живее, эллин, живее! — заторопил его надсмотрщик и сам сорвал с плеча Эвбулида дешевую костяную пряжку, скреплявшую верхние концы хитона. — А это я возьму себе на память о нашей встрече! Вспомнив о том, что у него под хитоном спрятан мешочек с привезенными Арменом монетами, Эвбулид с напускной покорностью кивнул и, как только надсмотрщик отошел, шепнул Ладу: — Этот негодяй не успокоится, пока не разденет меня догола! Спрячь деньги. Лад быстро сунул мешочек под набедренную повязку и заговорщицки подмигнул греку: — Они нам еще понадобятся! — Да услышат твои слова боги!.. Вздохнув, Эвбулид высвободил руки из отверстий в хитоне. Тут же к нему с Ладом подскочил один из корабельных рабов с амфориском. С уважением смазав крепкое тело Лада маслом, рельефно выделившим могучие мышцы сколота, он перешел к Эвбулиду и оскалил зубы: |
| Ещё в описании Иисуса Христа, какое находится в романе, пожалуй, при всей бледности красок, можно найти некоторые проблески христианского чувства благоговения. «Фигура Его тонкая, нежно сложенная, немного выше среднего роста. Походка и движения Его были спокойные и ровные, как у человека, привыкшего размышлять о серьёзных вещах. Костюм соответствовал общему впечатлению, которое производила его наружность. Поверх длинного хитона с рукавами была накинута тога; на правой руке Он носил платок, обыкновенно носимый на голове; красная повязка платка свободно свешивалась с руки. За исключением этой повязки и узкой синей каймы на Нижнем крае тоги, всё одеяние Его было из полотна, пожелтевшего от дорожной были. Только кисти хитона были синие с белым, какие предписывал закон носить раввинам. Ноги были обуты в самые простые сандалии. Ни пояса, ни мешка при Нём не было» (стр. 400). При виде Иисуса Христа мысль о войне для Бен-Гура показалась профанацией перед этим кротким, полным благости лицом. Но это было только непродолжительным впечатлением, не уничтожившим ни его намерений, ни выполнения их. А между тем в разгар такой деятельности Иуды, мать и сестра его получают свободу, при новом прокураторе Иудее – Попилии Пилате. Несчастные женщины выпущены из заключенья поражёнными ужасной болезнью проказой. Слух о Чудотворце Иисусе дошёл и до них. И вот однажды они вышли на встречу Иисусу. Увидев Его, они впились глазами в лицо Его, – в это кроткое лицо необычайной красоты, в эти большие, мягкие глаза, полные глубокого сострадания. «О Господин, Господин! воскликнула мать. Ты можешь исцелить нас. Будь милосерд к нам, будь милосерд! Веришь ли ты, что я могу сделать это? спросил Он. «Ты Тот, о котором говорят пророки», отвечала она. В глазах Учителя блеснул свет, и Он тихо сказал: «велика вера твоя, женщина! Да будет же то, о чём ты просишь!» В прокажённых тотчас же начался процесс чудесного исцеления. (Стр. 434 и 435). Это чудо Иисуса Христа, рассказа о котором нет в евангелии, несомненно есть произведение автора, по внешности несколько напоминающее рассказ евангельский об исцелении дочери жены хананейской. |
| До грехопадения человеку был открыт для общения сверхчувственный мир ангелов, он мог беседовать и с Самим Господом Богом. В то время, пишет свт. Григорий Нисский , единый хор разумной природы, ангельской и человеческой, созерцал единого Главу хора и пел в гармонии с Главой. Но грех разрушил эту вдохновенную гармонию хора. Увлекшись обольщением змия, человек пал, и его природа огрубела. Теперь он не мог уже свободно общаться с Богом и ангелами; кожаные одежды стали завесой, отделяющей его от мира невидимого. Для него теперь главной стала биологическая сторона жизни, подобная жизни неразумных существ. Отделенный от ангельского мира грубостью плоти, человек стал жить по плотским законам подобно животным, или, как выражается свт. Григорий Нисский , – «скотоподобно». «Если кто, имея на себе изорванный хитон, скинет с себя эту одежду, то не увидит уже на себе неблагообразия того, что сброшено; так и мы: когда совлечёмся мертвенного этого и гнусного хитона, наложенного на нас из кож неразумных животных (а слыша о коже, я предполагаю наружность бессловесного естества, в которую облеклись мы, освоившись со страстью), тогда все, что было на нас из кожи бессловесных, свергнем с себя при совлечении хитона. А воспринято нами от кожи неразумных следующее: плотское соединение, зачатие, деторождение, нечистота, кормление грудью, питание, извержение, постепенное созревание до зрелости, расцвет, старость, болезнь, смерть» 452 . В другом сочинении свт. Григорий развивает эту мысль так: «Когда первые человеки коснулись запрещенного и обнажили себя от оного блаженства, тогда Господь налагает на первозданных ризы кожаны, как мне кажется, не к этим именно кожам обращая смысл речи (ибо с каких закланных животных сняты кожи и придумано одеяние людям?). Но поскольку всякая кожа, отделенная от животного, мертва, то думаю, что после этого Врачующий нашу порочность, чтобы не навсегда в нас оставалась она, конечно промыслительно, наложил на людей возможность умирать, которая была отличием естества бессловесного. Ибо риза есть нечто извне на нас налагаемое, служащее телу на временное употребление, не сродняющееся с естеством. Поэтому, по особому смотрению, с естества бессловесных перенесена мертвость на естество, сотворенное для бессмертия, покрывает его внешность, а не внутренность, объемлет чувственную часть человека, но не касается самого Божия образа... смерть разложения вследствие наложения мертвых кож не касается души, ибо как может разложиться то, что несложно?» 453 |
| Итак Господь наш для того приемлет тело, дабы явиться на земле, и пожить с человеками; для того приемлет душу, дабы положить ее за друзей своих. Говорю: за друзей, — но не таких, которые любят Его, но которых любит Он. Ибо хотя мы возненавидели Его и отвратились от Него, служа иному; но Он в любви своей к нам пребывает непреложен. По сей-то любви, Он приходит к ненавидящим Его, спешит в след бегущих от Него, и, предварив их, не обличает со строгостью, не наказывает бичем, но врачует их, как искусный врач, не взирающий на все злословия, оплевания и заушения, которые терпит от людей, исступленных умом. Для врачевания, Он употребил Божество свое, — врачевство действительннйшее и всесильное, которое и соединил с природою человеческою. Оно-то немощную плоть показало сильнейшею самых невидимых сил! Ибо как железо, раскаленное огнем, делается неприкосновенным: так и брение нашей природы, соединившись с огнем Божества, соделалось недоступным для диавола. И поскольку, как говорят врачи, противное врачуется противным, то и Господь противное уничтожает противным: роскошь и наслаждения — скорбями и подвигами, гордость — смирением. Ибо Он, будучи по Божеству своему преславен, не только смирил Себя, сделавшись человеком, но и уничижился пред самыми человеками. Подлинно, кто был столько уничижен? Он не имел, где главы преклонить; у Него не было ни двух одежд, ни другого хитона. «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал» (1 Пет. 2:23); веден был на заклание, как невинный агнец, и однакож не упорствовал, не противоречил; когда заушали Его, Он охотно обращал ланиту биющему, и не отвращал лица своего от постыдных заплеваний; когда называли Его самарянином, и имеющим в себе беса, то сии, и подобные сим поругания переносил терпеливо, дабы мы последовали стопам Его. А все сие Он исполнял по благоизволению Отца, и будучи Единородным и Единосущным Сыном Его, доказывал тем любовь Отца своего к нам. Ибо так возлюбил нас Бог Отец, что и Единородного Сына своего дал нам для искупления нашего. О любовь непостижимая! Бог Единородного Сына своего, царствующего с Ним, сделал Искупителем рабов непокорных, врагов строптивых, служащих врагу Божию, почитаемому ими за бога! О глубина богатства благости Божией! Но и Единородный Сын Божий не воспротивился сему определению, не отверг воли Отца своего, имея в Самом себе волю и хотение Отца. Ибо естество Отца и естество Сына есть одно естество; а потому Сын Божий повинуется воле Отчей, как собственной, и соделавшись человеком, остается послушен Отцу своему даже до смерти, смерти же крестной, дабы уврачевать мое преслушание! |
| Если кем обладает дух гордости, самомнени, превозношения и тщеславия, тот должен искоренить его из сердца своего, смирить и уничижить себя, как раба неключимого, достойного всякого бесчестия и уничижения, ради Того, Который, будучи по естеству Господом славы, «Себе умалил, зрак раба приим», «смирил Себе, послушлив был даже до смерти, смерти же крестныя», смиренно претерпел все уничижения, оплевания; насмешки и самую поносную смерть со злодеями. Если мучит кого дух любостяжания, корыстолюбия и лихоимства, тот должен вырвать его из сердца своего ради Господа, Который для спасения нашего родился в яслях и жил, «не имея где главы преклонити», и умер на кресте, Которого распинатели не устыдились лишить и последнего хитона. Если чьи уста привыкли отверзаться на празднословие и злословие, на осуждение и оклеветание, на ропот и негодование, тот должен заградить оные молчанием при виде Того, Кто «яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен, тако не отверзаше уст Своих». Если одолевает кого дух сластолюбия и плотоугодия если, распаляет кого огнь плотских похотей и страстей, тот должен погасить этот нечистый огнь при виде Того, Который нас ради алкал и жаждал, вкушал оцет и желчь, Который предал всю пречистую плоть Свою на страдания и мучения, на бичевания и раны, на истязания и пригвождение ко кресту. Если чья душа объемлется житейскими попечениями, излишними и Суетными, ненужными и бесполезными, тот должен отрешиться от них, чтобы не осквернить дней святых не только делами, но я словами непотребными, чтоб не отвлекать ума и сердца своего от помыслов святых и чувствований благоговейных, чтобы не уподобляться Иуде, который не расставался со своим ковчежцем, помышлял о куплях и продажах среди Тайной вечери. Для того и подъял Господь наш вольные страдания и смерть, чтобы очистить нас от всякого греха, сотворить нас Себе языком святым, царским священием, людьми обновления. Напрасно некоторые желают «испразднить крест Христов» ( 1Кор.1:17 ) и мнят «уразуметь силу воскресения Его» без «участья в страданиях Его» ( Фил.3:10 ). |
|
|
