| Фрагмент калофонической стихиры Мануила Хрисанфа «Терпяще настоящая доблественне» 2-го плагального (6-го) гласа по рукописям Vlatadon. 46 (Fol. 246v, 1551 г.; поздняя стадия средневизант. нотации) и S. Sepulcri. 731 (Fol. 96v, 1-я пол. XIX в.; «экзегезис» хартофилакса Хурмузия) Фрагмент калофонической стихиры Мануила Хрисанфа «Терпяще настоящая доблественне» 2-го плагального (6-го) гласа по рукописям Vlatadon. 46 (Fol. 246v, 1551 г.; поздняя стадия средневизант. нотации) и S. Sepulcri. 731 (Fol. 96v, 1-я пол. XIX в.; «экзегезис» хартофилакса Хурмузия) В 1-й пол. XIV в., вероятно после длительного периода устного бытования, калофонический стиль появляется в письменной традиции у мн. мелургов, известных по указаниям в новом типе певч. сборника - Аколуфии (или Пападики ), составление к-рого принадлежит прп. Иоанну Кукузелю . Древнейший датированный список Аколуфий (Athen. Bibl. Nat. 2458, 1336 г.) содержит краткий вводный теоретический трактат (включающий «Большой исон» и «Колесо» на 8 гласов Кукузеля, а также перечень интонационных формул ) и нотированные песнопения вечерни (калофонические стихи Пс 2, мелодически развитые прокимны - дохи , др. прокимны с калофоническими вставками - эпифонимами и анафонимами ), утрени (калофонические распевы прокимнов и пасапноариев (стихов «Всякое дыхание») перед чтением Евангелия, мегалинариев (припевов) на 9-й песни канона, полиелея и непорочных) и литургии (калофонические обработки Трисвятого и «Δναμις», аллилуиария, херувимской, причастнов и отпустительных стихов в конце литургии) (см. ил.). Помимо нового калофонического репертуара в списки Аколуфий входят песнопения из древнего мелизматического репертуара Асматикона (книги для хора) и Псалтикона (книги для солиста) (см.: Στθης. Αναγραμματισμο. Σ. 62-66, 44-45 соответственно). Репертуар этих 2 сборников, как и отличающиеся высоким уровнем виртуозности песнопения т. н. стиля σμα, связан с исполнительским искусством певцов-евнухов, которые считаются предвестниками калофонического стиля (о предыстории К. п. см.: Adsuara. 1999; Troelsg å rd. 2004; Idem . 2008, а также: Moran. 1986; Idem. 2005; Σπυρκου. 2006; Wolfram. 2008). |
| Музыковедческий анализ позволяет выявить следующие основные характерные черты К. п. 1) Чрезвычайно богатый по приемам изложения мелос с широким амбитусом , поступенным движением мелодии и редкими скачками (гл. обр. нисходящими); использование высокого регистра и широких нисходящих мелодических последований ценились как придающие мелодии «сладость». К наиболее часто используемым в калофонии формулам относятся вария, параклитики, лигизма, паракалезма, этерон паракалезма, тромикон и стрептон (см. в ст. Византийская нотация ). 2) Изменение формы традиц. текста песнопений с помощью повтора слогов, вставки слогов, образованных с использованием буквы ν (в форме или ), инверсия порядка слов или фраз текста (анаграмматизм, анаподизм), вставка указаний об исполнении (напр., λγε - говори или πλιν - снова, т. е. повтор). 3) Вставка кратим в местах, значимых с структурной и семантической т. зр. Так, часто кратима отмечает переход от одного раздела (πος - стопа) к другому или стоит после кульминации песнопения на значимом слове и является переходом от артикулированного пения к неартикулированному (т. е. от распевания слов к распеванию слогов-вставок), как бы приглашая слушателей к медитации и намекая на апофатический смысл песнопения (т. е. невозможность выразить словами Божественную природу (сущность) и глубину веры, см. «Чудесное объяснение «терирем»» Герасима Влаха с Крита, митр. Филадельфийского (XVII в.), в ркп. Hieros. Patr. Anast. 45. Fol. 1-2v, 1719 г.). 4) Использование различных музыкально-риторических средств, таких как палиллогия (секвенция, в К. п., как правило, нисходящая), эпаналепсис (повтор формул, фраз, разделов), метаволи (модуляция), аподосис (завершение разных разделов песнопения одной и той же формулой), анафора (начало разделов с одной и той же формулы). 5) Все эти элементы складываются в комплексную муз. структуру и соединяются с помощью развитой сети каденций. Т. к. большинство каденций несовершенные, они создают ощущение бесконечного мелодического потока. 6) Калофонические произведения предполагают высокий уровень исполнительского мастерства. (См.: Χρσανθος κ Μαδτων. 1832. § 419-423; Στθης. Αναγραμματισμο. Σ. 68-69, 149-206; Adsuara. 1998; Bartel D. Musica Poetica: Musical-Rhetorical Figures in German Baroque Music. Lincoln; L., 1998; Lingas. 2004. P. 149; Αναστασου. 2005. Σ. 68-71, 428-438; Idem. 2007. P. 133-134; Μεραλδου. 2009. Σ. 11-41; Alexandru. 2010; Eadem. 2012). В примере приведен фрагмент (кульминация и переход к кратиме) калофонической стихиры 2-го плагального (6-го) гласа 40 мученикам Севастийским «Терпяще настоящая доблественне» Мануила Хрисанфа по рукописям 1551 г. Vlatadon. 46 (Fol. 246v; средневизант. нотация) и 1-й пол. XIX в. S. Sepulcri. 731 (Fol. 96v; «экзегезис» хартофилакса Хурмузия Гиамалиса) с нотолинейными транскрипциями. Нотация, хирономия, музыкальная теория |
| После раздела добычи каждому досталось по тысяче дирхемов (включая и стоимость рабов), а кавалеристам – по три тысячи. Хурмузан ясно видел, что ждет его и его окружение, когда цитадель будет взята штурмом, надеяться на выручку извне не приходилось, тем более что запасы продовольствия были на исходе, и он вступил в переговоры. Абу Муса не рискнул гарантировать ему пощаду от своего имени и согласился только доставить его и его родственников и приближенных к халифу, чтобы тот решил его судьбу. Хурмузану пришлось довольствоваться этим ненадежным шансом на сохранение жизни. По одному свидетельству, вместе с Хурмузаном в Медину были отправлены еще 300 пленных, вероятно из его окружения, как ценнейшие трофеи в составе каравана, которым доставлялась пятая часть добычи. Вокруг знатного пленника, едва ли не важнейшего из всех захваченных до той поры, сложилось немало легенд. Самая популярная из них рассказывает, что Хурмузан, представ перед халифом, попросил напиться, и ему принесли чашу с водой. Взяв ее, он сказал: «Боюсь, что ты убьешь меня, когда буду пить». – «Не бойся ничего, – ответил халиф, – пока не выпьешь ее». Хурмузан выплеснул воду (или уронил стеклянную чашу, и она разбилась) и сказал, что ему нужно было не питье, а помилование. Разгневанный халиф хотел казнить его, но присутствовавшие подтвердили, что слова гарантии сохранения жизни были произнесены 384 . Этот рассказ имеет все детали, необходимые для легенды: когда делегация приводит Хурмузана в мечеть, где Умар спит в одиночестве, завернувшись в бурнус, и изо всех аксессуаров власти при нем только его легендарный бич, которым он собственноручно наказывает нарушителей шариата, изумленный Хурмузан спрашивает, где же его привратники и стража, а сопровождающие с гордостью отвечают, что у него нет ни стражи, ни привратников, ни секретарей, ни канцелярии. Легенда эта была настолько распространена, что Абу Ханифа ад-Динавари, дойдя в своем рассказе до прибытия к Умару замечает: «а [дальнейший] разкасс о нем хорошо известен» 385 . |
| Никаких упоминаний о боях под Ахвазом и его осаде нет, как нет и упоминаний о богатой добыче и пленных. Видимо, Хурмузан почему-то не смог или не захотел оборонять этот город, и покинутые им горожане предпочли мирную сдачу по договору, хотя бы и на тяжелых условиях. Ахваз стал теперь базой для дальнейшего завоевания Хузистана. В следующем году арабы постепенно завоевывают всю долинную часть Хузистана. После сражения у Арбука с отрядом ан-Ну’мана б. Мукаррина Хурмузан отошел в предгорную часть своих владений, где было легче остановить продвижение арабов. Рамхурмуз не оказал сопротивления и сдался по договору, обязавшись платить со своего округа 860 тыс. дирхемов. Этим была предрешена судьба оказавшегося в изоляции округа Суррак. По сведениям Халифы б. Хаййата, восходящим к надежным информаторам, здесь оказал сопротивление городок Сахр-тадж (Чахартадж) 373 , который не упоминается другими историками и неизвестен средневековым арабским географам, поэтому непонятно, случилось это до капитуляции по договору Даурака, административного центра Суррака, или после и не следует ли видеть в Сахртадже иное название этого центра. По договору, Суррак, как и Рамхурмуз, обязывался выплачивать ежегодно 800 тыс. дирхемов. В это время другая часть мусульманского войска из Рамхурмуза совершила набег на север до Идаджа (Изаджа), в результате которого его правитель Тиравайх заключил с арабами мирный договор 374 . Все эти завоевания приписываются различным командующим. Согласно ал-Балазури, и Рамхурмуз с Идаджем, и Суррак были завоеваны Абу Марйамом, у ал-Куфи Рамхурмуз завоевывают Джарир б. Абдаллах и ан-Ну’ман, у ат-Табари Рамхурмуз и Идадж завоеваны ан-Ну’маном, а завоевание Суррака, упоминаемое в связи с более ранними событиями, связывается с именем Джаза б. Му’авии 375 . В этих действиях участвовали небольшие отряды (по сведениям Халифы, первый отряд, подошедший к Рамхурмузу, насчитывал всего 400 человек), а основная часть войска Абу Мусы была занята осадой Тустара, для обороны которого Хурмузан собрал значительные силы 376 . Успешной обороне способствовало расположение города на возвышенности посреди местности, пересеченной многочисленными каналами. Наиболее доступный подход к городским воротам защищал лагерь Хурмузана, окруженный рвами. |
| Григорий и Хурмузий, вероятно, не приняли нек-рые из новых идей Хрисанфа и поэтому ок. 1820 г. или немногим ранее написали собственное «Введение в Новый метод системы музыки как мнение двух учителей общей национальной школы». Григорий также воспроизвел в 16 схемах муз. звукоряды каждого гласа и прокомментировал их, связав с макамами вост. музыки, к-рую он хорошо знал; он известен и как автор песен. Э. Яннопулос опубликовал в 2011 г. неизвестный ранее текст 2 учителей на основе рукописей НБУВ ИР. Ф. 301. 637п и НБКМ. Греч. 91, а звукоряды Григория - на основе автографа Григория и значительного количества копий, хранящихся в Греции и др. странах. Найдено уже 4 списка «Введения…», по к-рым подготовлено 2-е издание (в печати). Из этого текста ясно, что Григорий и Хурмузий были тесно связаны с предшествующей певческой традицией, они часто соотносят Н. м. с древней практикой, ссылаясь на классические песнопения, чтобы подтвердить свои теоретические объяснения. После издания в 1821 г. в Париже «Введения…» Хрисанфа Хурмузий дополнил и исправил этот текст (как он это часто делал во многих муз. работах) и скопировал его с большими или меньшими изменениями по крайней мере в 8 рукописях (см. изд.: Γιαννπουλος. 2007). Как минимум в 2 из них, самых поздних, содержится новый расчет интервалов мягкого хроматического звукоряда, что косвенно указывает на то, что этот звукоряд был разработан не на трихордной системе, а на пентахордной (постепенно ссылка на трихордную систему была удалена из большинства теоретических книг). Он также разработал правила муз. орфографии, которые следует использовать при записи певч. текстов. Теоретические труды Хрисанфа активно использовали многие более поздние теоретики, нек-рые из них изучили и ввели в оборот данные, почерпнутые из рукописей (до наст. времени не изданных) Григория и Хурмузия, не всегда при этом ссылаясь на источник или представляя их как собственные. В 1881-1883 гг. К-польская Патриархия поручила особому комитету с большей точностью определить муз. интервалы 3 родов, дополнив т. о. теорию Хрисанфа (Στοιχειδης διδασκαλα. 1888). |
| Умар продержался трое суток и умер 1 мухаррама 24/7 ноября 644 г., выговорив у Аиши право быть похороненным в ее бывшей комнате, рядом с Мухаммадом и Абу Бакром. Но трагедия, разыгравшаяся за три дня до этого, имела продолжение. Абдаррахман, сын Абу Бакра, рассказал Убайдаллаху, сыну Умара, что накануне покушения спугнул секретничавших Абу Лулуа, Хурмузана и Джуфайну (учитель-христианин из Хиры), они вскочили и обронили тот самый двухлезвийный кинжал, каким был убит Умар. Три дня Убайдаллах сдерживал себя, а когда отец умер, схватил меч и убил Хурмузана, Джуфайну и дочку Абу Лулуа. Убайдаллаха схватнли, Сад б. Абу Ваккас оттаскал его за волосы, отобрал меч и запер у себя дома 614 . Решение его судьбы было отложено до избрания халифа. Члены совета уединились в один из домов около мечети, на охрану которого встал отряд из 50 ансаров, и начались трехдневные переговоры. Понятно, что детали этих переговоров навсегда ушли вместе с пятью выборщиками, а то, что дошло до нас, во многом искажено, так как, во-первых, выборщикам совсем не хотелось раскрывать свои интриги, а во-вторых, события, разыгравшиеся двенадцать лет спустя, привели к откровенным фальсификациям для обоснования легитимности власти различных претендентов. Инициативу организации переговоров взял на себя Абдаррахман, отказавшись от претензий быть избранным. Двое суток шли какие-то обсуждения, через третьих лиц прощупывались настроения мединцев. Наконец, Абдаррахман стал поодиночке опрашивать четырех претендентов, кого бы они выбрали, если не выберут их самих. Али указал на Усмана, Усман – на Али, Сад б. Абу Ваккас и as-Зyбaйp – на Усмана. Теперь оставалось прийти к единому мнению, на чем особенно настаивал Умар. Дальнейший выбор снова взял на себя Абдаррахман. Собрав всех претендентов, он сказал: «Вы не сошлись на одном из этих двоих, Али и Усмане». Затем взял Али за руку и спросил: «Клянешься ли ты следовать книге Аллаха и обычаю пророка и деяниям Абу Бакра и Умара» Али ответил: «О боже! Нет, клянусь только стараться делать это в меру сил». На тот же вопрос Усман ответил утвердительно без всяких оговорок, и Абдаррахман, подняв голову к потолку мечети, возгласил: «О боже. Слушай и свидетельствуй. О боже, возлагаю то, что лежало на моей шее, на шею Усмана!» – и началась присяга. Прибывший в это время Талха присоединился к общему мненню 615 ». |
| Среди многих диковин, захваченных в городе, наибольшее впечатление на завоевателей произвели сокровища гробницы с мощами пророка Даниила. Народная молва также окутала захват ее туманом легенд, сущность которых сводится к тому, что Абу Муса сообщил о гробнице Умару, Умар стал расспрашивать своих приближенных о пророке и затем распорядился похоронить его останки. Абу Муса будто бы запрудил один из каналов, выкопал в его ложе могилу, похоронил в ней останки и пустил затем воду, навеки скрыв их от глаз людских. Сирийский аноним рассказывает о разграблении гробницы и захвате серебряной раки, но не упоминает о столь экстравагантном перезахоронении, которое непременно сохранилось бы в памяти христианской общины Суса 381 . Абу Мусе не удалось плотно обложить Тустар из-за активных действий Хурмузана. Арабские источники сообщают о 80 вылазках персов (правда, число выглядит условным обозначением «много» – вспомним Джалула), а в поединках будто бы погибло 100 мусульман. Собственных сил Абу Мусы оказалось недостаточно для разгрома Хурмузана, и ему пришлось просить подкреплений. По распоряжению Умара из Хулвана прибыл. Джарир б. Абдаллах с отрядом в 1000 человек 382 , но и его оказалось недостаточно, в ответ на вторичную просьбу из Ирака прибыл командующий иракской армией Аммар б. Йасир с большими силами. Только после этого в двухдневном сражении, в котором персы потеряли убитыми до 1000 человек и пленными (которые были казнены) – 600 человек, мусульманам удалось разгромить персов. Мусульмане ворвались в лагерь, охранявший подступы к городу, и загнали остатки персидского войска в город. Началась плотная осада, при которой падение города было лишь делом времени. Падение Тустара ускорила измена группы горожан 383 , один из которых провел группу мусульманских воинов (численность указывается разная: от 11 до 300 человек), они перед рассветом открыли ворота, и ворвавшееся войско в ожесточенном сражении перебило большинство оборонявшихся. Остатки вместе с Хурмузаном укрылись в цитадели. Взятый с бою город стал добычей завоевателей, вымещавших на мирных жителях озлобленность долгой осадой. Жртвой резни пало даже христианское духовенство во главе с епископом города. Как мы видим, между миролюбивыми наставлениями Абу Бакра и практикой войны лежит огромная дистанция. И все же, издали сочувствуя жителям иранских городов, захваченных штурмом, не будем забывать, что точно так же вели себя иранские солдаты в завоеванных городах Византии, уводя многие десятки тысяч мирных жителей в плен, устлав улицы Иерусалима трупами его жителей. Такова была психология общества, и долго еще имущество жителей взятого штурмом города считалось законной добычей победителей – достаточно вспомнить Измаил, отданный Суворовым на разграбление своим солдатам. |
| Но если принять объяснение А. Мусиля, то окажется, что Халид, выйдя из Йамамы в конце марта – начале апреля, оказался в низовьях Евфрата только в сентябре, что само по себе сомнительно, даже если, следуя за ал-Йакуби, датировать завоевание Йамамы раби I 12 г. х., так как путь от Йамамы через ан-Нибадж до ал-Казимы (900 км) мог занять не более 30 дней (а наиболее вероятно – 22–25 дней). Но поздняя датировка завоевания Йамамы противоречит ряду фактов: Сбор урожая зерна в Йамаме, который застали мусульмане, не может быть позже апреля. Битва при ал-Казиме не могла происходить в июне-июле, так как дожди после середины мая здесь исключены, а если это так, то Халид действительно вышел из Йамамы в мухарраме. У ат-Табари в нескольких случаях говорится, что Халид после взятия Хиры провел в Ираке около года до похода в Сирию, а это возможно только в том случае, если он вступил в Хиру в июне-июле, а не осенью. Отрывок, в котором у Халифы приводится дата договора с Уллайсом, в целом недостоверен – в нем сведены воедино разновременные факты: так, оказывается, что после договора с Уллайсом, по которому жители заплатили 1000 дирхемов, Халид «завоевал Хурмузджирд и Нахр ал-Малик и Барусму, и заключили с ним договор Абдалмасих б. Букайла и Ийас б. Кубайса о выплате 90 000, затем он пошел к Анбару и завоевал его» 632 . Но эта сумма налога всеми источниками относится не к Хурмузджирду, а к Хире, о завоевании которой Халифа не говорит ни слова, к тому же Хурмузджирд лежит значительно восточнее Хиры, в районе Васита. Можно предположить, что сама по себе дата договора, относимая к Уллайсу, достоверна, но ею следует датировать какое-то другое событие, что не исключено. И все же гораздо вероятнее, что реальная последовательность событий расходится с той, которую излагают арабские источники. Начнем с того, что районы Барусма и Нахр ал-Малик расположены за Евфратом далеко на север от Хиры, и естественно, что они могли быть завоеваны только после Хиры, но действительно ли Уллайс находился перед Хирой? Ведь мы его ищем здесь только на основании указываемой у ат-Табари последовательности событий. Между тем в тех же источниках сохранились неясные упоминания «другого Уллайса» (или «малого Уллайса»), который связывается с именами Халида и ал-Мусанны 633 и, по Йакуту, находился в округе Анбара 634 . Совершенно невероятно, чтобы в течение двух-трех лет военными действиями были за тронуты два населенных пункта с одинаковым редким названием, гораздо вероятнее (если даже и были два вооруженных столкновения в одном и том же месте), что имеется в виду один и тот же пункт, который локализован лишь в одном случае. Весьма вероятно одно из предположений А. Мусиля, помещающего Уллайс в район древней Вологезии 635 . |
| Конечно, простота быта и приема у главы мусульманского государства должна была поразить иранского аристократа, привыкшего к пышности и строгому этикету сасанидского двора, остальное же происходило гораздо проще. Согласно другим источникам, Умар хотел казнить Хурмузана, но Абу Бакра отговорил его, ссылаясь на то, что казнь усилит ожесточенность сопротивления оставшихся иранских правителей, а помилование склонит их к переговорам, и Умар внял этому доводу 386 . Хурмузан был помилован и вынужден принять ислам, но зато стал одним из советников халифа и получил жалованье в 2000 дирхемов. Судьба тех городов, которые предпочли сдачу, была гораздо благополучнее. Так, жители Джундисабура помимо дани были обязаны отдать завоевателям лишь оружие. В некоторых случаях (а может быть, как правило?) не желавшие оставаться в городе, жители которого по договору обязывались платить позорную для благородных (азатов) подушную подать, получали несколько льготных месяцев для подготовки отъезда в незавоеванные мусульманами части Ирана 387 . Заключительным аккордом военных действий в Хузистане стало завоевание вотчины Хурмузана – Михраджан Казака и его родового замка около Саймары. Успеху арабов в Хузистане способствовала разрозненность действий иранской стороны. Хурмузан за три года войны не получил поддержки от Йездигерда, который сам с большим трудом сколачивал армию, чтобы защитить Западный Иран. Сообщения ал-Куфи о трех отрядах по 15000 человек, посланных царем, явно фантастичны и никак не подтверждаются другими источниками. Кажется, единственным подкреплением были 300 тяжелых кавалеристов (асавира) во главе с Сийахом, появившихся в Хузистане во время осады Суса. Но от кого, с какой стороны они появились, сказать с уверенностью трудно. Мы знаем, что этот отряд стоял в Калбании, но эта местность, по одним данным, находилась в районе Рамхурмуза 388 (и тогда они прибыли из Истахра), а по другим – между Сусом и Саймарой 389 (и, следовательно, прибыли со стороны Хамадана от Йездигерда). После падения Суса или после прибытия подкреплений с. Аммаром б. Йасиром отряд Сийаха перешел на сторону мусульман и даже вроде бы принял участие в осаде Тустара 390 . |
| В начале ноября 1869 г. в патриархии было получено правительственное тескере, разрешившее избрать представителей от всех епархий константинопольской церкви для рассмотрения новой редакции канонизмов. 16 ноября патриарх созвал духовных и светских представителей народа (из 88 приглашенных явились 47), ознакомил их с тескере Порты и предложил обсудить способ избрания, антипросопов от Константинополя и определить число их. Это предложение вызвало возражения со стороны некоторых членов, которые стали доказывать, что вопрос об избрании столичных антипросопов тесно связан с вопросом о назначении уполномоченных от епархий, разделять эти два вопроса не следует, а нужно определить единственный для всех антипросопов способ избрания. Дело дошло до баллотировки, и большинство высказалось в пользу предложения патриарха. Начали потом говорить о способе избрания антипросопов столицы. Одни предлагали произвести выборы на обычном и законном основании, другие рекомендовали образовать трехчленную епитропию для составления проекта избрания, иные советовали воспользоваться действующим канонизмом об избрании членов народного совета, которым это избрание предоставляется синоду, совету и 26 представителям от столичных приходов, под председательством патриарха. Восторжествовало последнее мнение, хотя некоторые предлагали, что следует каждому столичному приходу, как бы мал он ни был, предоставить право избрать своего антипросопа для участия в общем собрании. Во время прений один из светских членов М. Хурмузис «предостерегал относительно вмешательства синода в избирательное собрание, признавая его несправедливым». «К сожалению, пишет по этому поводу профессор В. Каллифрон, во время возникшего шума на это предостережение не обратили необходимого внимания в противном случае, не имело бы на собрании места то печальное событие, которое потом произошло» 18 . Но профессор Каллифрон неправ, приписывая заявлению М. Хурмузи такое важное значение. Столкновение между духовными и светскими членами собрания, на которое намекает греческий историк, непременно возникло бы и в том случае если бы голос М. Хурмузи был своевременно услышан, потому что причина его иная и лежала глубже, чем предполагал профессор Каллифрон. Причина столкновения заключалась в стремлении мирян удержать за собою господствующее значение в церковном управлении, а не в возможном вмешательстве синода в действия избирательного собрания, которое оправдывалось действующим церковным регламентом... Желая сохранить существующий status, утвержденный канонизмами и благоприятный для мирян, М. Хурмузис с единомышленниками предполагал лишить синод и того права, которое признавалось за ним законом. Значит, скорбеть следовало по поводу несправедливых притязаний мирян, а никак не из-за признанного законом права синода... |
|
|
