| Церковная уния с папой Православных жителей Галиции и литовской Руси была для короля польского и для великого князя литовского, в видах политических, делом в высшей степени желаемым. И, однако, эта уния, быв устроена на соборе Флорентийском и быв принесена Исидором в Польшу и Литву, вовсе не была введена и вводима здесь между Русскими. Так что перед нами весьма странное явление: с одной стороны, люди весьма усердно желали унии, а с другой стороны – когда эта уния, действительно устроенная, была принесена к ним, они как будто не обратили на неё никакого внимания. Таким, на первый взгляд загадочным фиаско, постигшим флорентийскую унию в Польше и Литве, здешние Русские обязаны были весьма счастливым для них обстоятельствам. Предварительно должно быть, впрочем, замечено, что если бы уния и была вводима и введена, то, как со всей вероятностью нужно думать, она вовсе не была бы тем кровавым делом, каким явилась в конце XVI – в начале XVII века. В первой половине XV века польские короли, польское католическое духовенство и вообще все Поляки ещё вовсе не были такими крайними фанатиками, какими они стали к концу XVI века, ибо они ещё не прошли воспитательной школы иезуитов и не стояли ещё под руководством людей, подобных этом последним. Что касается до счастливых для Русских Польши и Литвы обстоятельств, которые устранили даже попытку введения унии, принесённой Исидором, то они состояли в том, что ни король польский, ни великий князь литовский не могли взять дела введения унии на себя и должны были предоставить её собственной её судьбе. Прежде всего, в минуту прибытия Исидорова с унией Поляки находились в таком церковном положении, что не признавали папы, от которого она была принесена. В то время были два папы: Евгений IV, устроивший унию на Флорентийском соборе, и Феликс V, избранный собором Базельским. И Поляки, не находя удобным признавать которого-нибудь одного папу, не признавали ни того ни другого 910 . А таким образом, уния, хотя и представлявшая собой нечто весьма желаемое, быв принесена от непризнаваемого папы, являлась таким желаемым, которым неудобно было воспользоваться. |
| Что касается греческих епископов, то человек принадлежит к тому народу, которому он служит (хоть и половина митрополитов " всея Руси " были греки) и греческие епископы ровно 700 лет, если включать год крещения и год выхода территории нынешней Украины из юрисдикции Константинополя (с 988 по 1686 годы), служили вначале всему русскому народу, а затем «малой его части». Отдельно повторяю для современной украинской молодежи: термин Малая Россия (малороссы), не украинский и даже не русский, он административно-церковный, греческого происхождения, соответственно, малороссы не «малость русские» они просто русские (читайте ссылки). Опять таки, с этим не согласятся «свидетели текстов Грушевского», но со стороны виднее. Западная Русь (не Украина) Уния? Есть мнение, что географический термин украинец (житель окраины) стал этнонимом отдельного от русских народа с принятием Унии с католическим миром западно-русских земель в 1596 году (Брестская уния). Но все, как говорится, не так однозначно. Во-первых, есть примеры упорного сопротивления народа унии, которые приводили к возврату в православие. Мы, греки, дважды подписывали Унию (точнее наши элиты), впервые в 1261 году (Лионская уния) и потом в 1349 (Ферраро-Флорентийская уния). Но эти унии так и остались на декларативном уровне, так как народ остался православным. Большинство современных греков даже не знает, что это было в нашей истории, и греко-католиков в Греции почти нет. То есть уния — это вполне обратимый процесс. К тому же в западной Руси, уния не была доведена до полного перехода в католицизм (как было с Хорватами). Догматически униаты католики, но по обряду православные. То есть воспоминание о православном (русском) прошлом сохранилось. Польша? Есть мнение, что географический термин украинец (житель окраины) стал этнонимом отдельного от русских народа за несколько веков в составе Польши, но это тоже неправильно — русские продолжили быть русскими. Во-первых, мы, греки, приложили руку (в прямом смысле): в 1620 году Иерусалимский патриарх Феофан III восстановил православную Киевскую Митрополию, рукополижив новых епископов для Малой России (Малороссии), то есть той части русского народа, которая была в составе Польши и поляками называлась Украиной. |
| Уже конец XI века ознаменовался началом первого крестового похода. Крестовые походы были военными операциями, направленными на освобождение Ближнего Востока от мусульманского владычества. Но попутно, когда крестоносцы занимали те или иные города на Ближнем Востоке, они свергали со своих престолов православных иерархов и посаждали на эти престолы латинских епископов. Так, например, произошло в 1098 году в Антиохии, в 1099 году — в Иерусалиме, а в 1204 году, когда в ходе четвертого крестового похода крестоносцы вошли в Константинополь, был свергнут Константинопольский Патриарх, сам же город подвергли варварскому разграблению. Конечно, вся эта политика отнюдь не способствовала сближению между православными и католиками — наоборот, все увеличивала отчуждение. По сути дела, все последующие столетия вплоть до середины XX века были временем то горячей, то холодной войны между христианским Западом и христианским Востоком. В этой войне не было победителей, но в ней было очень много жертв. Одним из методов, при помощи которых католики пытались подчинить себе православных, была уния. Что такое уния? Это возможность для той или иной Православной Церкви соединиться с Католической Церковью, но при этом сохранить свой обряд. На Западе хорошо знали о том, что на Востоке большое значение придают обряду, и вот Папы придумали такой способ привлечения православных к католичеству: вы сохраняете свой обряд, у вас внешне как бы ничего не меняется, но вы должны принять католическую догматику и первенство Римского Папы. Первую такую унию заключили в XIII веке в Лионе; затем, буквально накануне падения Константинополя, в середине XV века подобная же уния была заключена во Флоренции (поэтому она известна как Флорентийская уния); а на польско-литовских землях в конце XVI века была заключена Брестская уния. Надо сказать, что на Православном Востоке все эти попытки заключения унии отвергались с большим негодованием. Православный Восток всегда противостоял попыткам Римских Пап завоевать Православные Церкви. |
| Между тем, о. Иванцов, выступая в своей книге ярым апологетом александрийской школы, не мог не сказать при встрече с личностью Кирилла много такого, о чем нам говорить не было никакой нужды, например, о том, что объяснения Кирилла важны в «философском отношении», «смелы и свободны». Затем, о. Иванцов, в особенности, недоволен тем, что мы говорим об «унии», объединившей александрийцев и антиохийцев тотчас после III вселенского собора. Здесь его недовольство вращается около самого слова «уния», которое напоминает много неприятных страниц из церковной истории: унию лионскую, флорентийскую и, может быть, юго-западную унию. «Уния есть, своего рода, религиозная сделка, компромисс между идеями и убеждениями, не согласными между собою по существу дела». «Православие, по существу своему, не допускает сделок и компромиссов с не православием , потому, уний в православной церкви не бывает», поучает наш критик (233). Но он забывает, что уния унии рознь. Сам о. Иванцов допускает нечто, вроде компромисса между Афанасием и арианами, к концу его жизни, когда говорит, например: «уже и сам Афанасий, непоколебимо всю жизнь стоявший против всяких уступок арианизму со стороны православия, в последние годы своей жизни признал, что времена переменяются, и обстоятельства требуют иного отношения к делу (уступок?), сравнительно с тем, какое поддерживалось им прежде» (194). К этому нужно прибавить, что Афанасий требовал, чтобы приходившие от арианской ереси к церкви, исповедовали никейскую веру, но не требует, однако же, чтобы таковые непременно принимали и слово: «единосущный», если оно кажется им сомнительным, и не отказывает им в наименовании «братий» (III, 166). Уния александрийцев и антиохийцев после III вселенского собора имела, в некоторых отношениях, такой же характер. Уния их заключалась не в том, чтобы православные отказались при этом от чего-нибудь, в угоду не православным. Например, православные ни в чем не уступили Несторию. Было очень много антиохийцев, которые боялись тех выражений в сочинениях Кирилла, в которых он слишком сильно утверждал мысль о соединении естеств во Христе, причем, как будто бы, страдало учение о целости двух естеств в Богочеловеке. |
| О. является направленная против унии «Историа о листрикийском, то есть о разбойническом, Ферарском, або Флоренском, синоде...», написанная в качестве приложения к 1-му письму с целью «просветить» Потея. В Речи Посполитой информация о Ферраро-Флорентийском Соборе не была широко известна до кон. XVI в. в отличие от России, где памятники с критикой Флорентийской унии имели хождение с сер. XV в. В связи с подготовкой и принятием Брестской унии 1596 г. тема Ферраро-Флорентийского Собора в посл. четв. XVI - нач. XVII в. стала одной из центральных в межконфессиональной полемике в Польско-Литовском гос-ве, поскольку Брестская уния была провозглашена возвращением к «флорентийскому единству». К Флорентийской унии апеллировали Скарга («O jednósci Kociola Boego», 1577; «Synod brzeski», 1597), Ипатий Потей («Уния, альбо Выклад преднейших артикулов, к зъедноченью греков с костелом Римским належащих», 1595). Издание «Истории...» К. О. усилило внимание к процессу появления унии на рус. землях. В 1603 г. Потей под псевдонимом Петр Федорович издал историю Ферраро-Флорентийского Собора (Obrona . Synodu Florenckiego powszechnego: Dla prawowiernej Rusi napisana przez Piotra Fiedorowicza w Wilnie... W Wilnie, 1603; на простой мове: Вильно, 1604), где опубликовал акт Флорентийской унии и проанализировал источники по истории Собора. Униат. митрополит стремился доказать, что уния на Руси укоренилась издавна, поддерживалась польск. королями. Он опубликовал письмо православных Литвы папе Сиксту IV 1476 г. с признанием Флорентийской унии и с просьбой поставить на Киевскую кафедру Смоленского еп. Мисаила (Poselstwo do papiea Syxta IV od duchowienstwa и od ksiat и panów ruskich w roku 1476. Wilno, 1605). В 1609 г. в Кракове увидела свет написанная иезуитом К. Пентковским подробная история Ферраро-Флорентийского Собора ( P tkowski K. wity a powszechny sobor, we Florenciey odprawiony, abo z grekami unia. Kraków, 1609). Пентковский не связывал Флорентийскую и Брестскую унии, хотя и призывал к поддержке униатов в Речи Посполитой. |
| Наступали разные юбилейные сроки, связанные с унией. 300-летие со дня смерти униатского митрополита В. Рутского – в 1936 году, 500-летие Флорентийской унии – в 1938/39 г.г. В связи с первым юбилеем во Львове был созван униатский Съезд, нечто в роде Пинских унийных конференций, но с некоторым участием мирян (18 человек мирян, 171 клирик и 4 епископа). С точки зрения современных деятелей Восточного обряда старая уния в Галиции, Буковине, Болгарии, Югославии, хотя и весьма почтенный, но все-таки не больше как ненужный пережиток прошлого. Это остатки большого, подававшего надежды, но неудавшегося движения. Уния оказалась какой-то третьей церковью, и не только не объединила католиков с православными, но углубила расхождение Западной и Восточной Церквей. Уния настолько хранит память прошлого Православия, что в удобных случаях Православие ее ликвидирует без труда. И кроме того это средство обоюдоострое. Рим не верит в отторжение Украины от России при помощи унии, и во всяком случае она не годится для России, и русский народ на унию не пойдет. Тем не менее Риму приходится считаться с этой музейной вещью. В XVI beke унию выдумали иезуиты. Изобретателем был Поссевин. Теперь иезуиты от нея отказались, они нашли другое средство, но Рим не может так просто отказаться от того, что защищал так долго и с такими жертвами. Рим улыбается и восточному обряду и Галицийской унии, обоим пожимает руки и обоими желает воспользоваться. Съезд в Львове состоялся 22–25 декабря 1936 года. На нем присутствовало 193 человека. Восточный обряд был представлен епископом Чарнецким. Были представители Базилиан, редемлтористов; студитов – иезуитов не было. Не было и католического духовенства, и это объяснялось тем, что Съезд был созван в короткий срок, и их не успели пригласить. Съезд этот имел значение потому, что из общего числа 8 миллионов греко-католиков, на Львовскую провинцию приходится около 5 миллионов. Епископ Н. Чарнецкий приветствовал Съезд от имени восточного обряда и говорил он вещи мало утешительныя. Он говорил от имени Юго-Западных земель Польши, где в прошлое время пышно расцветала уния, где была надежда вместе взяться за дело унии после падения «царизма». |
| Ни та, ни другая, ни третья сторона ни мало не изменила своему положению и своей задаче, не как во Флорентийской унии, где император и его партия видимо колебались то в ту, то в другую сторону, имея в виду печальный исход лионской унии, таким образом, всему делу давали ход нерешительный, непоследовательный. Одно, в чем уступает уния лионская Флорентийской, это то, что в последней тенденции папы и кардиналов обнаружились полнее, чем в лионской. В лионской унии латиняне остаются как бы в тени; непосредственно с латинянами мало имеют дела; во Флорентийской же на оборот. Вообще с нашей точки зрения лионская уния есть тип попытки к соединению церквей в период с XI века до XVI. Первый ее период. Характер первого ее периода; постоянные сношения имп. М. Палеолога с западом и подготовление им греч. духовенства к унии Не сразу конечно обозначились все стремления и партии в православном мире; не сразу заявили они себя свойственными им действиями. Был довольно большой десятилетний промежуток между возвращением Константинополя во власть православных и собственно лионским собором. В этот десятилетний период от 1261 года до 1271, от папы Урбана IV до папы Григория X, созревало то, что поразительно заявило себя с 1271 года. Правда, сразу же было заметно, что папа, которому, с потерею латинской империи терять стало нечего на востоке, а с прекращением крестовых походов не было ни малейшей нужды искать благосклонности византийского императора, хочет серьёзно приняться за унию, намерен, отложив прежнюю уступчивость, достигнуть и на восток всех тех результатов и для своей кафедры, каких он достиг к этому времени на западе. Видно было, чего желает папа, когда он не допускает никаких рассуждений относительно разностей в учении веры между церквами и никаких совещаний относительно изыскания средств к соединению, а требует без всяких рассуждений от императора и епископов подписи под римское исповедание веры и присяги в подчинении их римскому престолу. Правда и то, что, по словам Пахимера, император и его приближенные чувствовали теперь особенно живо потребность примирится с папою. |
| Когда Виссарион кончил двухдневную речь, Георгий Схоларий подал Императору в письменном виде три свои речи в пользу Унии. Речь его начиналась политическим аспектом пользы от Унии; только Уния и помощь, которую Византия получит от Запада, может спасти Родину, до такой степени стесненную турками. Для Греческой Церкви гораздо более выгоден тесный союз с Западом, нежели союз с народами варварскими и некультурными. Уния должна быть истинной, а не только проформой. Что касается “Filioque”, то поскольку невозможно требовать от латинян изъятия сего прибавления из Символа, то удобнее грекам ввести сие прибавление и в свой Символ, которое догматически оправдано, ибо оно уже фактически заключается в словах Символа об исхождении Св. Духа от Отца. Наконец, Георгий Схоларий предлагает известную формулу, благодаря которой можно было бы заключить Унию с латинянами. Между тем, прибыли от Папы три кардинала, и Иулиан Цезарини от лица Западной Церкви призывал греков продолжать переговоры, которые по вине греков, как он сказал, не привели до сих пор ни к какому результату в продолжении 14 месяцев. В ответ на это, Император настойчиво указывал на безполезность дальнейших дискуссий и предложил, чтобы от обеих Церквей была выбрана комиссия (по десяти от каждой партии) для изыскания иных путей к заключению Унии. В этот же день Император отправился к Папе, чтобы познакомить его с своим планом. Итак, была выбрана комиссия: со стороны греков – 10 митрополитов (имена их не указаны в Деяниях); со стороны латинян: 2 кардинала, 2 митрополита, 2 игумена, 2 философа и 2 священника. На первом заседании комиссии греки просили латинян высказаться касательно фразы в письме св. Максима Исповедника (о котором мы говорили в 5-й гл. нашего труда): “Они (Латинские Отцы) не делают Сына Виновником Св. Духа”. Греки просили латинян высказаться: принимают ли они то, что сказал св. Максим, за свое учение. Латиняне на это ответили: “Мы отнюдь не делаем Сына первичным Виновником Духа; также мы возвещаем, что Отец есть единственная Вина Сына и Св. Духа – Одного чрез рождение, Другого – чрез исхождение. Чтобы явить единосущие и тожественность естества (Божества), мы также говорим, что Святый Дух происходит “чрезъ” Сына, но мы также признаем, что существо Божественных ипостасей – неразделимо. По естеству Сын есть Сын Отца, и Св. Дух по естеству есть Дух Отца и Сына. Так как невозможно отделить естество от ипостаси, то следует, что Дух (так как Он – от существа Сына) также – и от Его ипостаси. Впрочем, те Латинские Отцы, которых приводит св. Максим, именно: Августин, Иероним и Амвросий, ясно утверждали, что Св. Дух происходит от Отца и Сына” 428 . На этом закончилось первое заседание комиссии. |
| Владика Иларион посочи, че временното разделение на Руската Църква през XV-XVII в. станало едно от печалните събития, свързани със сближаването на Константинополската Патриаршия с католиците, безславната Флорентийска уния от 1439 г. и последвалото скоро след това падение на Константинопол.. «Под влияние на Константинополската Църква и с активното съдействие на властите на Жеч Посполита православната йерархия на нейна територия също минала към уния с Рим. Оттогава положението на Православието на територията на Полско-Литовската държава започнало постоянно да се влошава, а след сключването на Брестската уния през 1596 г. против православните в западноруските земи се развихрили истински гонения. Преследването на йерарсите и духовенството, заграбването и закриването на храмовете, масовите случаи на насилия и мъчения, дискриминацията и терорът над православното население – всичко това в драматична, нагледна форма е описано в историческите извори. Въпреки че към момента на установяване на османско владичество Константинополските Патриарси се завърнали към Православието, те, потискани от своите поробители, отслабени и лишени от държавна подкрепа, вече не са имали възможността да попречат на гоненията или да окажат на своето страдащо паство в Малая и Белая Рус съществена подкрепа», напомни председателят на ОВЦС. Той отбеляза, че в сборника са влезли в това число и свидетелства на йерарси, духовници, монаси, миряни от онова време. «Това са живи гласове на очевидци, за които може да се каже с думите на Евангелието: «Ако те замлъкнат, то камъните ще завикат (Лк. 19:40)», подчерта йерархът. «През онези страшни години, за няколко десетилетия нетърпимост и открито насилие унията погълнала исторически православните земи на Десния бряг на Днепър. Твърде тежкото положение на Православието на Десния бряг накарало Киевската митрополия да търси възсъединение с Московската Патриаршия, възстановяване на пълнотата на Руската Църква. Това възсъединение, извършило се през 1686 г., не само спасило Православната Църква в западноруските земи от окончателно унищожение, но и съдействало за духовния, богословски и образователен разцвет на единната Руска Църква», констатира владика Иларион. |
| Однако, и после этого, существование православной церкви было крайне шатким; каждая неудача казацкого движения вызывала новые гонения на православие; православные церкви отдавались тогда в аренду евреям; с целью остановить прирост православного населения одно время был установлен даже особый налог на православные браки и особый поголовный сбор на родившихся младенцев мужского пола. Если Флорентийская уния послужила идейною основою для западнорусской унии, то в свою очередь эта последняя явилась образцом для дальнейших униатских построений – в соседних Угорской Руси Трансильвании и Банате. Всюду в этих землях повторялась западнорусская история: быстрая потеря высшими классами своего национального и религиозного облика и соблазн высшей духовной иерархии правами и преимуществами Римской церкви. В середине 17 в. (1652) принял унию Мукачевский епископ Парфений (в Угорской Руси); одновременно с униатством быстро пошла здесь и мадьяризация населения. В самом конце 17 в. уния захватила румынское и отчасти сербское население Австро-Венгерской монархии; интересно, что уния здесь шла вместе с успехами австрийского оружия против турок. По мере освобождения христианских земель от неверных, освобожденным (которые в общем до этого пользовались относительной вероисповедной свободой) навязывалось латинство в первой его стадии – унии. В 1688 г. Австрией покорена была Трансильвания; через десять лет Трансильванский (румынский) митрополит Феофил, соблазнившийся обещаниями равноправного положения с латинским духовенством, признал главенство папы и римские догматы веры. Феофил умер не успев закончить начатого дела. Унию окончательно принял с частью духовенства и народа преемник Феофила – Афанасий (в 1700 г.) В восьмидесятых годах 18 в. австрийцы отняли у турок всю Венгрию, Славонию, Срем и немного позже – Банат. Униатская пропаганда среди сербов, населяющих эти земли, началась сейчас же вслед за покорением этих земель австрийцами. Дело унии среди сербов ослаблено однако было переселением 40 тысяч православных сербов из-за Савы и Дуная, ушедших от турок во главе со своим патриархом Арсением Черпоевичем после возвращения из-за Дуная австрийских войск, когда военное счастье в войне с турками обратилось против австрийцев. Число униатов среди сербов, подданных Австро-Венгрии, осталось поэтому весьма небольшим. Уже в 19 в. Была попытка привить унию к далматинским сербам (после присоединения к Австрии Венецианской Далмации). В 1819 г. была открыта в Шебенике якобы православная духовная семинария, имевшая однако скрытые униатские цели; учителями для нее выписаны были униаты. Когда дело это выяснилось, в Шебенике произошел настоящий народный бунт, и склонившийся к унии, (ранее православный) епископ Венедикт Кралевич должен был спасаться бегством. |
|
|
