| Обращение: «Отче наш, Иже еси на небесех» показывает, что молитвенник исповедует свой переход из состояния рабства в состояние сыновства; отрывается от земной жизни, уводящей далеко от Бога, и стремится в Небесную Обитель Отца; свидетельствует, что не позволит себе ничего такого, что сделало бы его недостойным «высокого всыновления» (335). Достижение высокой степени сынов Божиих тотчас обнаруживается в свойственной добрым детям любви, которая понуждает их искать славы Отца, а не своей пользы. Потому-то во втором прошении и говорится: «Да святится имя Твое». В этом прошении мы как бы следующее говорим: «Отче сделай нас такими, чтобы мы могли разуметь величие Твоей святости, или удостоиться приятия оной, или, лучше, да открывается святость Твоя в духовной жизни нашей». А это исполняется только тогда, когда люди «видят добрая дела наша, и прославляют Отца нашего, Иже есть на небесех» (Мф. 5,16) (335–336). Вторым прошением чистый ум умоляет: «Да приидет царствие Твое», пусть скорее придет «царствование Христа во святых», да прекратится власть злой силы и да истребятся смрадные пороки, пусть владычествуют благоуханные добродетели, наипаче — спокойствие и смирение. Есть здесь и просьба о Вечном Царстве, которое обещано сынам Божиим (336). Устремленные к царству Божию взоры взывают в третьем прошении: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Слова эти значат: «Да будут люди подобны Ангелам, и как они исполняют волю Божию на небе, так и все живущие на земле, да творят не свою, а Его волю». Можно понимать их еще и так: «Отче! Чрез познание Тебя да спасутся все живущие на земле, подобно тем, которые пребывают уже на небе». Прошение сие произносят с полным чувством лишь те, которые веруют, что Бог все «устрояет к нашей пользе» (337). Словами четвертого прошения: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» испрашивается тот «превосходящий все твари высокою своею святостью» «Хлеб», без которого невозможно «ни одного дня продолжать духовной жизни». Кто не принимает его сегодня — «днесь», «тот не возможет причаститься его и в будущей жизни» (337–338). |
| – Почему некоторые, проходя подвиг поста и прочих добродетелей, не чувствуют тишины, и успокоения от страстей, и мира помыслов? (21:130) – От семени пота постов произрастает колос целомудрия (43:235). – Пустота чрева охраняет ум наш от мятежных помыслов (43:236). – При труде постничества рождается в душе ведение тайн Божиих (58:379). – Алчба и жажда – признаки истинно подвижнической жизни (58:379–380). – Какое воздержание соблюдают истинные подвижники? (60:406) – Собрать себя воедино и всегда поститься служит основанием всего доброго, и какой плод от сего рождается (75:453–454). – Малое нарушение поста ведет к невоздержности и блуду (75:460). Похоть . Как образуется похоть в теле человека? (77:465–466) Правило. Безмолвие избирается подвижниками не для дел, простирающихся сверх правил (41:225). – Для безмолвников достаточно было вместо всех правил одной телесной немощи и безмолвия (41:225). – Безмолвники, даже по причине неисполнения ими правил своих, не выходят из келий и лишают себя церковных служб (41:225). – Почему нам не должно оставлять своего келейного молитвенного правила? (71:440–441) Праздность. Какой вред приносит праздность? (71, 440; 85:493–494) – Покой и праздность вредят душе больше демонов (85:497). Празднословие, многоглаголание. Какая польза от хранения уст? (8:67) – Какой вред от многоглаголания? (8, 70; 9:79) – Кто душой и телом предан суесловию и парению ума, тот блудник (8:72). – Любящий пустословие, не может приобрести чистого ума (56:345). – (См.: Язык). Прелесть (обольщение диавольское). Благодать открывает человеку злокозненную прелесть диавольских внушений (49:275–276). – Обличение апостолом Павлом прелести еретиков, растленных мечтанием бесовским и принимавших мечтания душевных помыслов за действие благодати (55:336–337). – Каким образом впал в прелесть Малпá через ложные откровения и видения? (55:337–339) – То же об Асинé, впадшем в прелесть (55:339). Премудрость. Постоянное последование премудрости охраняет сердце от стремления ко злу (21:118). |
| Обращение: Отче наш, Иже еси на небесех, показывает, что молитвенник исповедует свой переход из состояния рабства в состояние сыновства; отрывается от земной жизни, уводящей далеко от Бога, и стремится в Небесную Обитель Отца; свидетельствует, что не позволит себе ничего такого, что сделало бы его недостойным «высокого всыновления» [с. 335]. Достижение высокой степени сынов Божиих тотчас обнаруживается в свойственной добрым детям любви, которая понуждает их искать славы Отца, а не своей пользы. Потому-то во втором прошении и говорится: Да святится имя Твое. В этом прошении мы как бы следующее говорим: «Отче, сделай нас такими, чтобы мы могли разуметь величие Твоей святости или удостоиться приятия оной, или, лучше, да открывается святость Твоя в духовной жизни нашей». А это исполняется только тогда, когда люди видят добрая дела наша, и прославляют Отца нашего, Иже есть на небесех (Мф. 5:16) [с. 335, 336]. Вторым прошением чистый ум умоляет: Да приидет царствие Твое, пусть скорее придет «царствование Христа во святых», да прекратится власть злой силы и да истребятся смрадные пороки, пусть владычествуют благоуханные добродетели, наипаче – спокойствие и смирение. Есть здесь и просьба о Вечном Царстве, которое обещано сынам Божиим [с. 336]. Устремленные к царству Божию взоры взывают в третьем прошении: Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Слова эти значат: «Да будут люди подобны Ангелам, и как они исполняют волю Божию на Небе, так и все живущие на земле, да творят не свою, а Его волю». Можно понимать их еще и так: «Отче! Чрез познание Тебя да спасутся все живущие на земле, подобно тем, которые пребывают уже на Небе». Прошение сие произносят с полным чувством лишь те, которые веруют, что Бог все «устрояет к нашей пользе» [с. 337]. Словами четвертого прошения: Хлеб наш насущный даждь нам днесь, испрашивается тот «превосходящий все твари высокою своею святостью» хлеб, без которого невозможно «ни одного дня продолжать духовной жизни». Кто не принимает его сегодня – днесь – «тот не возможет причаститься его и в будущей жизни» [с. 337, 338]. |
| Часть 1. Человек плотской – жизнь во грехе «Надобно прежде бояться и страшиться быть преступником, а потом, когда сделаемся верными исполнителями, душа вступает в любовь Господа нашего Иисуса Христа» (1:292) Человек плотской называется и есть такой потому, «что плотская и земная великомудрствует и в страстях своих произволяет» (1:204). Он не разумеет, что есть духовное, небесное – «смущается, когда не по нем бывает, досадует, гневается, спорит, противословит, злословит, ропщет, жалуется, завидует и ищет угодить чувствам своим. Вся земная блага любит, всего сладкого желает и всякого лишения боится, любит почтение и славу принимать от человеков; надменен и горд бывает» (1:336– 337); плотской тяжестью, нечистыми пожеланиями он обременяет душу. – «Земное – земными удовольствиями ищет усладить себя и тем причиняет досаду стесненной душе, лишая ее чистых созерцаний Неба» (1:338). Естественно, что такой человек не может угождать Господу и называется «душевен, потому что угождает только своим душевным чувствам» (1:337). Задонский Затворник обращает внимание на опасную взаимосвязь пороков: «От уныния и смущения рождается неверие, от неверия же отчаяние и смерть». Дабы избежать сего, он дает добрый совет: «Чего не постигает ум и что есть выше разума, то должно принимать одной верой и утверждаться во всем непоколебимой надеждой на Промысл Божий» (1:445). В скоротечной жизни нашей мы обязаны дорожить временем – «оно дано нам для непрестанного занятия тем, чем только удобнее можем достигнуть совершенного просвещения души». И Подвижник, обращаясь к душе, взывает: «О, душа моя! Не преставай дышать тем светом, в который мы должны войти по призванию. Лучше пусть померкнет свет в глазах, только бы душа не была мрачна и сердце не было ожесточенно» (2:212). 1. «Грех – жало смерти» (1:161) «Греховная сладость есть диавольская удица, влекущая в погибель» (1:161) Определяя грех, Старец повторяет Апостольские слова и дает им необходимый комментарий. – «Что есть грех?» – «Грех есть беззаконие» ( 1Ин. 3, 4 ). Ни в пище, ни в вещах нет греха! Но в беззаконном употреблении оных есть грех . В мясе нет греха, но в пожелании мяса во время поста и в неповиновении постановлениям Церкви есть не малый грех. Не грех есть, но грех нарушать заповедь и желанием привязываться ко вкусу пищи; вкусил Адам запрещенной пищи и потерял рай! Так и ныне теряют те рай, которые о себе умствуют и не повинуются правильным положениям Апостольской Церкви» (2:9–10). Все то, что делается словом, поступком, мыслью «против святого и вечного Закона Божия и воли Его святой», есть грех (3:167). Делаемое так разлучает душу от Бога. – «И что делается против установлений Православной Церкви, тоже грех, отлучающий человека от Святой Церкви» (3:114–115). |
| ...Поскольку чувства рождаются у нас немедленно, вместе с нашим рождением, и ими пользуемся с первых дней жизни; а у чувственности великая близость с неразумною жизнию, потому что подобное сему усматривается и у бессловесных; между тем как ум, не развертывающийся во младенчестве, встречает как бы препятствие в своей деятельности, и некиим образом утесняется преобладанием неразумного чувства; то посему самому ошибочное и погрешительное употребление исполненного любви расположения делается началом и основанием порочной жизни. И как у нас двойное некое естество, срастворенное из духовного и чувственного, то вследствие сего двойная у нас и жизнь, совершающаяся сообразно тому и другому естеству, и именно по части чувственной телесно, а по другой части бесплотно. Но тем, что прекрасно, и тем, что не таково, не одно и то же, равно служит для того и другого вида нашей жизни. Напротив того, для жизни духовной – духовное, а для чувственной и телесной части то, что угодно признавать таковым чувству. Итак, поскольку чувство рождается вместе с началом нашего бытия, а ум, который может раскрываться в человеке только постепенно, ожидает, когда придет он в соразмерный возраст, то понемногу раскрывающийся ум находится по сей причине под владычеством чувства, и что всеми силами непрестанно берет верх, тому привыкает повиноваться, то и признавая или хорошим, или дурным, что или избирает, или отвергает чувство. Посему затруднительным и безуспешным для нас делается уразумение истинно доброго; потому что бываем предубеждены решением чувств, ограничивая хорошее только тем, что веселит и услаждает. Ибо как невозможно видеть небесные красоты, когда воздух над главою наполнен туманом, так и душевное око не может усматривать добродетели, когда при зрении, как бы туманом каким, объято сластолюбием. Посему так как чувство имеет в виду удовольствие, а удовольствие препятствует уму усматривать добродетель, то делается оно начатом порока, потому что и ум, преобладаемый чувством, подтверждает неразумное суждение о хорошем; и если глаз скажет, что красота состоит в доброцветности видимого, соглашается с тем и разумение. А также и в прочем то и признается хорошим, что веселит чувство (свт. Григорий Нисский , 19, 337–338). Источник. |
| Анна, третья ж. киевского кн. Владимира Всеволодовича Мономаха (ум. в 1126 г.) IXb Анна, ж. бана Мачвы Ростислава Михайловича, д. венгерского кор. Белы IV (ум. после 1270 г.) V, IXa, 372 «Анналы краковского капитула» (после 1283 г.) 173, 213, 324, 344–347 «Анналы м-ря св. Дисибода» («Дисибоденбергские анналы» (ок. 1147 г.) 208–209, 337 «Анналы м-ря Св. Креста» («Свентокшиский рочник») (перв. пол. XII в.) 213–214, 344 Аннинский С. А. 354 Аннон, архиеп. кёльнский (1056–1075) 152, 153, 153 Аннон, аб. м-ря св. Маврикия в Магдебурге (937–950), затем епископ вормсский (950–978) 65, 65 Аноним (венгерский), см. «Деяния венгров» Анонима Аноним Галл, польский хронист (перв. треть XII в.) 39, 73, 78, 82, 166–179, 214, 229, 296–298, 300–302, 345, 360 Аноним Равеннский, автор космографического сочинения (VIII в.) 83 Ансгар(ий), св., архиеп. гамбургский (832–865) 146, 150, 150 Ансельм Кентерберийский, архиеп. (1093–1109), церковный писатель, богослов (1093–1109) 338, 338 Ансельм Хафельбергский, еп. (1129–1158), богослов 280 Антонин Суровый, имп. византийский (ошибочно) 348, 348, 354 Анунд Якоб, кор. шведский (1021/2 – ок. 1050) VII, 131 Анунд, кор. шведский (втор. пол. 1060-х гг.) (тождествен Инге I?) 140, 140 Анунд, с. Эмунда Окесона, б. Ингвара Путешественника 140 Ардуин Иврейский, кор. итальянский (1012–1015) 68 Ар(и)бон, мгр. Баварской восточной марки с прибавлением Траунгау (поел. четв. IX – нач. X в.) 31–32 Арнольд, архиеп. кёльнский (1137–1151) 258–259 Арнольд, аб. м-рей в Берге и Нинбурге, немецкий историограф (ум. в 1166 г.) 225, 276–277 Арнольд Брешианский, итальянский проповедник (ум. в 1154 г.) 241 Арнульф, кор. восточнофранкский (887/8–899), имп. франкский (с 896 г.) I, 225 Арпад, вождь венгров (кон. IX в.) V, 350, 354 Арпад, с. венгерского кор. Гезы II V, 371, 371 Арпады (Арпадовичи), династия венгерских князей, с 1000 г. – королей (нач. X – нач. XIV в.) V 350, 356 Аскании, знатный восточносаксонский род (до сер. XII в. именовавшийся гр. балленштедтскими) 232, 342 Аста, м. норвежских кор. Олафа Святого и Харальда Сурового VII |
| Платон был куда последовательнее в выводах из своего исходного основоположения. Он утверждал, что чувственные [вещи] не подготавливают душу к восприятию истечений отделенных форм, а лишь заставляют ум встрепенуться и обратиться к созерцанию того, знание чего было уже прежде заложено в нем внешней причиной. 333 Он полагал, что в наших душах изначально было заложено знание всех доступных познанию [вещей], и причиной этого знания были отделенные формы. Поэтому, по словам [Платона], всякое обучение есть припоминание. 334 И это – необходимый вывод из его первого положения [т.е. учения об идеях]. Ибо отделенные субстанции неподвижны и неизменны, поэтому и исходящее от них знание всегда одинаково светит и отражается в нашей душе, поскольку она способна его воспринимать. Далее. Воспринимаемое чем-либо существует в воспринимающем так, как это позволяет [природа] воспринимающего. 335 Но бытие потенциального ума более основательно, чем бытие телесной материи. [Авиценна] сам учит, что формы, истекающие в телесную материю от деятельного ума, сохраняются в ней; тем более они должны сохраняться в потенциальном уме. К тому же. Умственное знание совершеннее чувственного. Значит, если даже в чувственном познании есть нечто, сохраняющее воспринятое, то в умственном познании оно будет и подавно. И еще. Мы видим, что разные [вещи], относящиеся в низшем порядке способностей к разным способностям, в высшем порядке относятся к одной: так, общее чувство 336 воспринимает все то, что было воспринято [пятью] разными чувствами. Значит, [способность] воспринимать и [способность] хранить [восприятия], которые в чувственной части души являются разными способностями, в высшей душевной способности, т.е. в уме, должны соединиться. Кроме того. Согласно [Авиценне], деятельный ум служит источником всех знаний. Следовательно, научиться чему-то означает не что иное, как приобрести навык соединения с деятельным умом. Но в таком случае изучающий одну науку в равной степени изучит и все прочие. А это очевидно неверно. Кроме того, положение [Авиценны] явно противоречит учению Аристотеля, который говорит в третьей книге О душе, что потенциальный ум есть «место видов». 337 А это означает то самое, что в терминах Авиценны называется «хранилищем умопостигаемых видов». 338 И еще. В дальнейшем [Аристотель] добавляет, что, когда потенциальный ум обретает знание, он «способен действовать самостоятельно», даже если не мыслит [в данный момент] актуально. 339 Значит, он не нуждается в том, чтобы на него воздействовал некий высший источник [идей]. |
| III, 8, 10). Это есть действительное соучастие в страдании и воскресении Господнем, действительное вкушение любви теми, кто " питается на трапезе Христовой " . Мы предощущаем или догадываемся о содержании этого понятия только тогда, может быть, когда читаем молитву перед Причастием: «Усладил мя еси любовию, Христе, и изменил мя еси Божественным Твоим рачением, но попали огнем невещественным грехи моя и насытитися еже в Тебе наслаждения сподоби, да ликуя возвеличаю, Блаже, два пришествия Твоя». Или другую молитву: " Божиим светом, Твоим Блаже утреннюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети Слове Божий, истинного Бога " ...(ирмос 5 песни канона 6-го гласа) " Познание " или " ведение " есть любовь. Поскольку в истинной вере лежит начало любви, как все бытие будущего растения лежит в его зерне, постольку " вера есть истинное познание " . Но только доказывает себя в подвиге, вера возводит человека к совершенной любви - познанию Бога. Только расцветшее растение " познает " солнце и озаряется им. " Познание... бывает от единого Бога, когда найдет Он ум очищенным от всякого вещественного пристрастия и объятым Божественною любовью " (преп. Федор, Д III - 381). " Вся цель заповедей Спасителя та, чтобы освободить ум от невоздержания и ненависти и возвести его в любовь к Нему и ближнему, от которой рождается свет святого деятельного ведения " (св. Максим Исповедник, Д III - 238). " Стяжем веру, чтобы придти в любовь, из коей рождается свет ведения " (бл. авва Фалласий, Д III - 337). " Ведение (есть) всецело любовь " (бл. Диадох, Д III - 69). " Вера - начало любви; конец же любви - ведение Бога " (авва Евагрий, Д1 - 608). " Познание Бога означает, что наздавшийся в нем, чрез смиренномудрие и молитву, познан Богом и обогащен от Бога неложным познанием сверхъестественных тайн Его... Любящий Бога и ничего не почитающий достойным предпочтения любви к Богу и ближнему - познал " глубины Божии и тайны Царства Его, как знать надлежит тому, кто Духом Божиим движется и познан от Бога истинным делателем рая Церкви Его " (преп. Никита Стифат, Д V - 169). Это " познание " или " ведение " есть обожение ума, а не научно-богословская мудрость. " Ведение называю не мудрость, но неложное познание Бога и Божественного, коим боголюбивый, не влекомый долу страстьми, возвышается к обожению благодатию Святого Духа " (преп. Феогност, Д III - 422). " Все то, что ум видит без небесного дара и, следовательно, без Духа, ясно приснодвижно дышащего в сердце, - это только его мечты, и сколько бы он ни богословствовал, все это пустые слова, проливаемые на воздух, не пробуждающие, как следует, чувства души: ибо он находится под влиянием слуха и слов идущих извне... а не из сердца, вдохновляемого наитием просвещающего Духа " (Каллист Катафигиот, К - 89). |
| При этом, обкрадываемый тщеславием, он мнит себя внимательным и, находясь во власти этого [тщеславия] и будучи его игрушкой, иногда даже порицает остальных 336 , что они не таковы, и превозносится, ставя себя пастырем овец и уподобляясь слепцу, обещающему показывать дорогу слепцам 337 . Таковы образы второй молитвы 338 , по которым трудолюбивый может узнать о вреде 339 её. Впрочем, вторая настолько превосходит первую, насколько полнолунная ночь лучше беззвёздной и беспросветной 340 . О третьей молитве 341 Итак, начнём 342 говорить и о третьей молитве 343 : вещь странная и неудобосказуемая, а для неведающих 344 не только неудоборазумеемая, но и почти что невероятная; дело, не во многих обретаемое. Кажется, мне, что и 345 такое благо исчезло вместе с послушанием 346 . Ибо послушание уводит возлюбленного своего 347 от настоящего века 348 сего лукавого, являет его беззаботным и беспристрастным, соделывает [его] легко и незамедлительно текущим к искомому пути, если только сможет он разыскать надёжного проводника. Ибо что преходящее отторгнет ум умерщвлённого послушанием для всякого пристрастия 349 мирского и телесного? Какой заботой отвлечётся возложивший на Бога и своего отца 350 всякое попечение 351 души и тела, более не живя для себя и не 352 " желая дня человеческого " 353 ? Отсюда постигаемые умом обстояния (περιαγωγα) отступных сил, наподобие верёвок опутывающие и окружающие ум тысячами помыслов, прорываются, так что оказывающийся свободным, властно воюя и 354 исследуя вражеские замыслы, искусно изгоняет и воссылает молитвы с чистым сердцем. Таково начало уединённого 355 жительства. Не так начавшие будут сокрушены зря. Начало же третьей молитвы 356 берёт начаток не от взирания горе 357 , воздеяния рук, собирания мыслей и призывания помощи с неба: все это, как мы сказали, признаки первого прельщения. Но опять-таки, и не от второго [заблуждения] берёт начаток ум, обращая внимание на внешние чувства, но не видя внутренних врагов. Таковой, как мы сказали, поражается, а не поражает; ранится и не знает 358 359 ; в плен уводится и не в силах отразить пленивших. |
| Что происходит при взаимодействии различных природ? Они могут (1) обмениваться свойствами, когда диаметрально противоположные качества меняются местами. О подобной «перихорезе» Максим говорит не только применительно к ипостасному соединению божественной и человеческой природ во Христе, но и применительно к взаимодействию тварных природ 336 . Кроме того, широко применяется принцип соработничества: Максим говорит об «ответном даянии» ( ντιδ δωμι) или взаимодействии, о встречном движении природ друг к другу, их взаимообусловленности 337 (принцип настолько – насколько, рассмотренный в 1.17). 3.3. Гносеологический аспект соединений: когнитивные способности и онтологическая иерархия Третье соединение (чувственных неба и земли) совершается в уподоблении ангелам по добродетели. Четвертое (чувственного и умного) – посредством уподобления ангелам в ведении. Как ведают ангелы? Почему человек в этом Состоянии получит знание всего сущего? Традиционно выделялись три способа познания, соответствующие трем уровням реальности. Иначе знает Бог, иначе – ангел, иначе – человек. Типы познания отвечают трем уровням человеческой души: уму, рассуждению, мнению. Ум (ангел), который поднялся к простоте над множественностью отдельных помыслов, постигает не разрозненно и в частностях, но единовидно, в свернутом виде, схватывает все посредством простых и нерасчлененных интуиций. Рассуждение (душа или человек в его дискурсивной деятельности) познает посредством последовательного перехода от уже познанного к еще неизвестному. Такое видение Максим разделяет не только с пс-Дионисием и Иоанном Скифопольским, но с Ппотином, Проклом и Аммонием. В отличие от богословов, Прокл и Аммоний подробно рассуждают о специфике познавательных способностей души, а также о диалектике и её методах. 3.3.1. Прокл (412–485) Согласно Проклу для трех уровней реальности, – умопостигаемого, чувственного, и промежуточного (к которому относятся объекты геометрии), – существуют три вида знаний и когнитивной активности: ум, мнение и рассуждение. Ум схватывает в «единовидном постижении» ( προσβολ), нерасчлененно ( θρως), в непосредственной прикосновенности ( παφ) к сущему 338 . Свойства рассуждения, напротив, следующие: |
|
|
