| л. 31 об. «Господи, помилуй! Господи, прости! Согрешил я, Господи, – все Твое и не ропщу я!» И тут неожиданно бесы исчезли, а ангелы возрадовались и вписали мне в милостыню пропавшее серебро». И это услышав, восславили мы Бога, известившего нас о сем. И блаженные те старцы поразмыслили и решили: «Воистину достойно и праведно за все восхвалять Господа». И мы, видя Арефу, каждый день воздающего славу и хвалу Богу, удивлялись изменению его ума и нрава: тот, кого прежде никто не мог отвратить от хулы, ныне же все время с Иовом взывает: «Господь дал, Господь взял; как Господу угодно, так и будет. Пусть будет имя Господне благословенно Если бы не видел Арефа явления ангелов и не слышал их речей, не престал бы роптать. И мы веровали, что истинно было так. Если бы этого было недостаточно, не молился бы другой старец, о котором рассказано в Патерике, чтобы пришли к нему разбойники и взяли бы у него все, и был услышан он Богом, и все, что имел, отдал в руки Вот уже, брат, всевозможными наставлениями поучил я тебя. Проси у Господа Бога, чтобы в Печерском монастыре жизнь свою окончить в покаянии и послушании игумену своему Анкудину. Эти три вещи больше всех добродетелей, как свидетельствовал Афанасий И еще расскажу тебе о другом чуде, которое сам видел, вот что случилось в том святом монастыре//[Слово о Тите и Евагрии] л. 32 Были два брата по духу: Евагрий-дьякон и Тит-поп. И имели они друг к другу любовь великую, нелицемерную, так что все дивились их единодушию и [безмерной] любви. Ненавидящий же добро дьявол , который всегда рыкает, [как лев], ища кого посеял между ними вражду; и такую ненависть возбудил в них, что не хотели они видеть друг друга и избегали встреч. Много раз молили их смириться, но они и слышать не хотели. И когда стоял Евагрий, а Тит шел с кадилом, то уклонялся Евагрий от фимиама. Если же он не отбегал, то Тит проходил мимо него, не покадив. И так пребывали они долгое время во мраке гневном: Тит, совершая службу, прощения не просил, а Евагрий, принимая причастие, гневался, – на это враг их вооружил. |
| Паче же всте мучение Христова страстотръпца Арефы. Внегда мученъ бысть, и повел царь вести и на позорище и мечемъ иссщи, а доблии же его друзи, единъ пред единымъ скорить, койждо ихъ свою главу ускателю под мечь клонять за Арефу, въеводу своего, вдяще убо почесть побды своеа. Арефа же въевода рече въином своимъ: “Всте убо, братиа моя, у земнаго царя не азъ ли преже васъ почтенъ бых, земныа чьсти и дары взимах? И нын же преди ити подобаеть ми и къ небесному Царю, и глав моей преже усчен быти, паче же веньчан”. И приступль мечникъ и ускну главу его, послжде и въином его ускну главы. Такоже и азъ, братие. Кто болши мене в русскых сыновх почтенъ б и благаа беспрестани приимах от Господа? А нын злаа приидоша на мя, ужели не могу тръпти: мене бо ради единаго сиа вся въздвигошася. Не могу видти вас, побжаемых, и прочее к тому не могу тръпти, и хощу с вами ту же общую чашу испити и тою же смертию умрети за святую вру христианскую! Аще ли умру – с вами, аще ли спасуся – с вами!» Уже бо, братие, в то врмя плъкы ведуть: передовой плъкъ ведеть князь Дмитрей Всеволодичь, да братъ его – князь Владимеръ Всеволодичь, а с правую руку плъкъ ведеть Микула Васильевичь с коломничи, а лвую же руку плъкъ ведеть Тимофй Волуевичь с костромичи. Мнози же плъкы поганых бредуть оба пол: от великиа силы нсть бо имъ мста, гд разступитися. Безбожный же царь Мамай, выхав на высоко мсто с трема князи, зряй человечьскаго кровопролитиа. Уже бо близ себе сходящеся силныа плъкы, выде злый печенгь из великого плъку татарьскаго, пред всми мужеством являася, подобенъ бо бысть дрвнему Голиаду: пяти саженъ высота его, а трех саженъ ширина его. Видвъ же его Александръ Пересвтъ, старецъ, иже б в плъку Владимера Всеволодовича и, двигънувся ис плъку, и рече: «Сей человекъ ищеть подобна себ, азъ хощу с нимъ видтися!» Б же на глав его шелом архангельскаго образа, 413 въоруженъ скимою повелнием игумена Сергиа. И рече: «Отци и братиа, простите мя гршнаго! Брате Андрй Ослебя, моли Бога за мя. |
| Слава, и ныне, глас 6: Днесь собори верных,/сошедшеся, духовно да торжествуем/и Богоотроковицу Деву и Богородицу/песньми благохвальными ублажим, глаголюще:/радуйся, едина Избранная от всех родов в Матерь Превечнаго Слова;/радуйся, вместилище Невместимаго всеми;/радуйся, Ангелов и Серафимов радосте;/радуйся, пророков проповедание и похвало;/радуйся, Апостолов и святителей удобрение;/радуйся, мучеников крепосте и всех праведных славо;/радуйся, державный покрове верных;/радуйся, скорбящих Божественное утешение;/радуйся, в бедах и напастех сущим скорое избавление;/радуйся, грешников всех прибежище и Благая Заступнице;/радуйся, Благодатная и Обрадованная, с Тобою Господь,/подаяй мирови Тобою велию милость. В той же день. Святаго мученика Арефы и иже с ним 4299 святых мученик На Господи, воззвах: стихиры, глас 1. Подобен: Всехвальнии мученицы: Еврейскому сверепству твое мужество противоположил еси,/мучениче Арефо всехвальне,/и Божественною благодатию победоносец явился еси/и лик привел еси мучеников, Христу воинствующий,/от всякаго, славне, возраста совокупляем,/и от рода всякаго составляем. Арефо всеславне,/красный лик составив священных сомучеников твоих,/с нимиже подвизался еси, добрый подвиг и течение совершив/твоего мужественнейшаго страдания./Тем Христа моли даровати душам нашим мир и велию милость. Девы, Богомудрыя мученицы, Христовым рачением распаляеми,/немощи естественныя забывше/и, силою Божественною яве укрепляеми,/льщение вражие попраша, не устрашившеся мучения болезней/и пещи огненныя не убояшася. Слава, глас 4. Анатолия: Песненно пастыреначальника днесь, вернии, единомысленно почтим,/Арефу славнейшаго с сущими его:/яко обличи царя пребеззаконновавша и кровь излия за Христово исповедание,/отонудуже и огненный облак попаляше на лицы земли,/обличая пребеззаконных нечестие./Тем, Христе Боже, Твоя страстотерпцы укрепив к Твоему славословию,/и нас соблюди, яко всех Владыка,/от искушений и скорбей молитвами святых Твоих. |
| Удивляшеся же мучитель и вси с ним бывшии премудрым глаголом его, и исполняшеся великого студа, яко не можаше его словесы препрети, того ради повелел мучитель того младенца розгами без милости бити. Биен же долго, нача изнемогати, и пити прошаще. Матерь же его, яже таможде стояще в народе и смотряще с радостию на страдание сына своего; видящи его изнемогающего и пити просящего, воздвиже глас свой с гневом, велящи да терпит мужественно до конца. Повелевшу же мучителю мечом посещи младенца, взя его матерь на руце свои, и несе на место усечения. Объемлющи же и лобызающи, утешаще его и укрепляше, да не боится, видя мечь над главою своею. Глаголаше же: «Не бойся, сыне мой, не бойся, сладкое мое чадо, не устрашайся смерти, не умреши бо, но живе будеши во веки. Не бойся меча, ибо посечен бывши, пойдеши абие ко Христу, и узриши славу Его: Он же тя примет, и объимет любезно, и будеши жити с Ним в радости неизглаголанной, ликующи со Ангелы Его святыми». Тако благочестивая та матерь, свое чадо утешающи, донесе е на место усечения. Усечену же бывшу младенцу, собра матерь кровь его в чистый сосуд, и, приемши тело его, радостными е омываше слезами, и сладце лобызаше веселяся, и погребе честно сыновнее тело (Ноября в 18 день). Егда святого мученика и великого Арефу усекнуша, таже и прочиих 340 святых мучеников, жена некая, верная христианка, имущи с собою сына, мало отроча, не более пяти лет сущее, видящи мечное святых мучеников посечение, притече к ним и, приемши мало о крове их, помаза себе и сына своего. Исполнившися же ревности, проклинаше царя, и велегласно глаголаше: «Будет тому жидовину как фараону». Вонми же емше ю, ведоша к царю, и вся, ею глаголанная, сказаша. Царь же, не дая ей более глаголати, повелел абие огнем сожещи ю. Наченшым убо мучителем вязати блаженную ту жену, да бо в огнь ввергуть ю, малое отроча ея нача плакати, и, виде царя седяща, притече к нему, имущи очеса слез исполненна и ятся за нозе его, моля о матери своей, елико можаше. Царь же, прием е на лоно свое, красно бо бе отроча и доброречиво, и вопрошаше е: «Кого более любиши, нас или матерь?» Отроча же отвеща: «Матерь люблю, и том ради приидох, молю тя, да разрешена будет, и возмет мя с собою на мучение, к нему же мя часто поучаше». |
|
|
