| Т., была ежедневная исповедь, к-рую принимал игумен после утрени, а в случае большой численности братии - также после повечерия (Е. Т. дозволяет игумену назначать к.-л. из иеромонахов, иеродиаконов или даже не имеющих сана монахов себе в помощники для принятия исповеди); исповедь кому-либо еще, кроме игумена или назначенных им братий, не допускалась (главы 7, 15); особый характер носила исповедь послушника накануне его монашеского пострига, к-рую мог принимать только игумен (главы 7, 37). Достойным монахам Е. Т. предписывает приступать к Св. Таинам трижды в неделю; находящимся в плену страстей - раз в неделю или вовсе не приступать. В любом случае вопрос о частоте Причащения всегда оставляется на усмотрение игумена и перед Причащением необходима исповедь; Е. Т.- один из самых древних визант. памятников, упоминающих также особое Правило ко Св. Причащению (гл. 5). Монахи разделяли общую трапезу после Божественной литургии (когда она совершалась) и после вечерни; вкушение собственной пищи, как и обладание частной собственностью, запрещалось (гл. 22; в 27-й гл. игумену предписывается периодически обходить кельи монахов и конфисковывать любые найденные частные вещи). В кельях монахи жили по двое (гл. 24). В мон-ре имелся бассейн для омовений (Е. Т.- древнейший визант. Типикон, упоминающий монастырскую баню); мыться монахам дозволялось лишь трижды в год - на Рождество Христово, Пасху и Успение (по желанию игумена к этим дням могли добавляться и др.), однако на больных и старых это ограничение не распространялось (гл. 22). Для больных братий существовала лечебница (гл. 41); мон-рь заботился и о страждущих людях в миру - ежедневно у врат неимущим раздавалось подаяние, мон-рь также принимал странников и недужных (гл. 38). Богослужение описанное в Е. Т., относится к послеиконоборческому визант. монастырскому типу, хорошо известному по многочисленным сохранившимся памятникам Студийского и Иерусалимского уставов . По сравнению с описанным в текстах первоначальной студийской традиции оно имеет ряд особенностей, позволяющих отнести евергетидский Синаксарь к самостоятельной (малоазийской) редакции Студийского устава. |
| Типикон Великой ц. , отражающий практику к-польского кафедрального богослужения IX-XI вв. ( Mateos. Typicon), использует Пс 140 вне группы из неск. псалмов как последний из начальных антифонов вечерни, предшествующих основной ее части, совершаемой в храме. В отличие от др. начальных антифонов антифон из Пс 140 (как и антифон из Пс 85, открывавший собой начальное псалмопение) был неизменяемым и исполнялся ежедневно - установление такого порядка псалмопения к-польская традиция возводила к К-польскому патриарху Анфиму I (535-536; † после 560) ( Скабалланович. С. 113). Пс 140 имел значение входного антифона - во время пения псалма духовенство и вслед за ним народ совершали вход в храм в преднесении свечей и кадила ( Арранц. 1979. С. 42); после входа в алтарь совершалось каждение храма. Псалом сопровождался короткими припевами-кекрагариями (от греч. κκραξα - воззвах), часто основанными на тексте самого псалма, напр.: «Да исправится молитва моя пред Тобою, Спасе мира»; в начале пения псалма предстоятель читал молитву Εσπρας κα πρω κα μεσημβρας ( ), в к-рой, в т. ч., цитируются слова из Пс 140. 2, 4. Впосл. влияние Студийского устава привело к значительному развитию кекрагариев к Пс 140, а потом и к присоединению стихир к дополнительным стихам псалма ( Lingas. 1997. P. 431-433). Еще одно возможное свидетельство о древнем к-польском исполнении Пс 140 отдельно от др. псалмов сохранилось в чинопоследовании литургии Преждеосвященных Даров - это песнопение «Да исправится молитва моя» , к-рое следует после паремий. По форме оно является прокимном : рефреном (т. е. собственно прокимном) здесь служит Пс 140. 2, а стихами - Пс 140. 1, 3-4а. После 1204 г. к-польская кафедральная традиция еще нек-рое время сохранялась в богослужении соборного храма в Фессалонике, пока окончательно не вышла из практики; тем не менее нек-рые элементы этой традиции остались в рамках Студийского и Иерусалимского уставов. Константинопольская послеиконоборческая монастырская традиция Приняв палестинский монашеский Часослов, студийская традиция IX-XII вв. |
| Описанный в Служебниках чин утрени не в воскресный день, без чтения Евангелия, соответствует будничной утрене по Типиконам студийской традиции (и вседневной утрене согласно позднейшему Иерусалимскому уставу). Можно обратить внимание лишь на одну деталь: даже на утрене без чтения Евангелия сугубая ектения в РНБ. Соф. 523 и РГБ. Рум. 398 упомянута до просительной ектении и стиховных стихир, а не в самом конце службы, как следовало бы ожидать; впрочем, в ГИМ. Син. 598 сугубая ектения поставлена на свое обычное место в конце последования. Поскольку указания РНБ. Соф. 523 и РГБ. Рум. 398 о сугубой ектении вседневной утрени даются сразу после рубрики о сугубой ектении утрени воскресной, можно предположить, что их задачей было описать различия в тексте этой ектении в зависимости от наличия Евангелия (а именно, при наличии Евангелия ектения должна была начинаться со слов «Рцем вси», а при его отсутствии – со слов «Помилуй нас, Боже»), а не поставить ектению на несвойственное ей в чине вседневной утрени место. Других ярких особенностей описанный в Служебниках чин вседневной утрени не содержит; можно отметить только зафиксированную в РНБ. Соф. 523 попытку распределить молитвы утрени по всему последованию 93 , не получившую распространения (поскольку в других Служебниках она не отражена) и не вполне удачную, так что молитвы [ У10 ], [ У11 ] и [ У12 ] оказались на явно не подходящих для них позициях (см. примеч. 81) 94 . Значительно больший интерес представляют указания Служебников о порядке совершения воскресной утрени, когда на этой службе читается Евангелие 95 . Ни одна из пяти рукописей, описывающих такой порядок (см. примеч. 87), не предполагает, что Евангелие может быть прочитано до канона утрени (что соответствовало бы Студийско-Алексиевскому Типикону, ряду других уставов студийской традиции и практике византийских монастырей в целом) или по 6-й песни канона (что засвидетельствовано в некоторых редакциях Студийско-Алексиевского Типикона и, шире, в соборно-приходской практике Константинополя 96 ). Чтение Евангелия неизменно указывается в конце службы, после тропаря и перед сугубой и просительной ектениями. Такое расположение Евангелия соответствует порядку утрени «песненного последования», однако было бы неверным полагать вслед за прот. М. Лисицыным , что эта особенность чина утрени «говорит нам за существование у нас Устава Великой Церкви» 97 . |
| Мы не имеем возможности восстановить древнейший студийский синаксарь, хотя бы в том виде, как он существовал при Феодоре Студите : то, что известно на этот счёт из его бесед и писем, не отвечает действительному положению дела, носит случайный характер и представляет лишь незначительную частицу тогдашнего, церковного года; в месяцесловах при служебных книгах IX–X b. таких дней записано гораздо больше. В этом составе нарочитых памятей синаксарь, как мы видели, установился уже в IX b., и его главные памяти были приурочены к определённым числам месяца. В каком отношении стоит к этой общецерковной основе синаксарь студийских уставов и имеет ли он свои отличительные особенности? Для решения этого вопроса необходимо наперёд установить положительные признаки, по которым можно было бы судить о самостоятельности студийского месяцеслова и его отношении к другим синаксарям. Такими руководящими признаками могли бы служить в данном случае: а) особый состав церковного года и б) особая группировка памятей. Под особым составом мы разумеем памяти, праздники и обряды, которые получили происхождение в Студийском монастыре и известны только по студийскому синаксарю, а под группировкой – такое расположение календарного материала, которое свойственно только памятникам этой отрасли и выдерживается в них последовательно. Прилагая эти признаки к делу, мы находим, что преобладающий состав студийского синаксаря покоится на той же общецерковной основе, что и во всех прочих древнейших месяцесловах. Так из 108 памятей в синаксаре Синодского устава оказывается только несколько неизвестных по другим современным ему источникам, и его относительная полнота объясняется не внесением новых дней и имён, а более полной записью существующих. В Студийском монастыре служба, конечно, справлялась полная и каждодневно, а потому и синаксарь изложен подробнее; но, не смотря на то, в него вошли только главные памяти, для которых существовала особая служба, а меньшие записаны в самом незначительном числе и без обрядовых указаний. Кондакарь при Типографском уставе также перечисляет нарочитые дни, имевшие свой кондак и икос, оставляя в стороне памяти заурядные. Прочие уставы, появившись два-три столетия позже, понятно заключают гораздо более памятей и не оставляют пустым ни одного дня; но в них многое заимствуется уже из источников иерусалимских и записываются даже памяти славяно-русские. Здесь осложнение синаксаря идёт рука об руку с увеличением пределов церковного года и одновременно с развитием синаксаря, независимо от влияний студийских. Понятно, что в уставе 1389 г (С. Б. несмотря на его тождество с более ранними студийскими типиками, памятей должно было явиться гораздо больше, чем в тех же уставах XI–XII b. |
| ночи вместо вечерни имеет особую часть в начале, состоящую из 3 статей; в 1-й статье 3 кафисмы, канон Пресв. Богородице или другой с каждение на 8 песни; затем чтение с беседой и исповедью настоятелю в течение 2–3 часов; в 2-й статье 3 кафисмы и канон Иисусу; 3-я статья состоит из 3 же кафисм и канона Троичного в воскресенье, а в праздники из литийных стихир; затем утреня обычного состава, но кафисма уже только одна — Непорочне. Если братий на службу собирается 2–3, то вместо этого бдения — 10 или все 20 кафисм Псалтири с разделением на статьи по 5 кафисм в каждой. В будни утреня начинается на рассвете прямо с 50 пс. (ср. утреню по Василию Великому, выше, стр. 147). Часы, обедница, вечерня и повечерие совершаются по общему уставу. Кроме того ежедневно полагается в зимнюю половину года, от сентября до апреля (ср. западные монаш. уст. выше, стр. 309 и д.), 10 кафисм, 600–1000 молитв Иисусовых и 300–600 поклонов, а летом 7 кафисм и молитва по желанию [ 178 ]. Влияние скитского устава Скитский устав оказывал большое влияние и на общецерковный, по крайней мере монастырский, устав. Под влиянием его общепринятый чин служб получал добавки, особенно в начале и конце служб. Так, должно быть, под этим влиянием Студийско-Алексиевская утреня в позднейших редакциях этого устава получила в начале псалом 6-й [ 179 ]. В славянских часословах XIII–XIV b. эти прибавки очень сложны. Так в Соф. 1052 вечерня и утреня поучают следующие наслоения: по обычном начале пс. 6, Трисвятое, молитва о благословении службы, Господи помилуй 12, а на утрени сверх того в самом начале краткая «молитва, начинающая всякое пение», и пред нею сложный чин утренних молитв с покаянными тропарями и псалмами (107, 126, 127 и 121) [ 180 ] Келейно-скитскому правилу ночных и дневных часов, как мы видели, обязаны своим возникновением междочасия, полунощница и осложнение повечерия. Из этого же устава должно быть, проникло добавление на постных службах Трисвятого и 12-кратного Господи помилуй пред заключительной молитвою, благодаря чему конец службы превращается как бы в отдельное краткое последование («почасие»). |
| Указав на положение этого последования в древнем литургическом строе и на интерес его для исследователя, а также на то, что сделали в нашей и иностранной литературе для его изучения, Иван Данилович вступает в критику мнения о начале происхождения настоящего последования, высказанного знаменитым литургистом-экзегетом Симеоном, архиепископом города Солуня (с 1406–1429 год), который весьма подробно описал это последование и с горечью указал на то, что оно в его время доживало последние дни своего существования. Так как Симеон Солунский песненную службу считает за особенность устава Великой церкви и отсюда выводит её начало, то чтобы доказать неосновательность этого мнения, покойный Иван Данилович должен был естественным путем войти в разыскание исторических судеб этого устава, начальное образование которого покойный видит еще при Юстиниане, весьма усердно хлопотавшем над устройством клира своей столичной церкви св. Софии, а факт существования самостоятельного устава Константинопольской церкви относит ко времени образования уставов студийского и иерусалимского и до времени Никона Черногорца, столь усердно поработавшего над сличением разных уставов и, между прочим, уже знакомого с синаксарем Великой церкви. При этом Иван Данилович, говорит, вопреки мнению Симеона Солунского , что этот устав Великой церкви не только не регулировал восточным богослужением до 13 в. во «всех церквах», но он даже не имел общелитургического значения, да и не мог иметь, благодаря своей исключительности, подобно тому, как напр., устав Успенского московского Собора во время патриаршества, не имел никакого влияния на богослужебный порядок в других русских церквах того времени. Время происхождения «песненного последования» по мнению Ивана Даниловича, можно относить ко времени раньше учреждения патриархии в Византии и начало его видеть – в богослужебных обычаях первоначальных монашеских общин. Трехантифонный состав в соединении с таким же числом молитв между антифонами, как характеристический признак песненного последования, был вообще свойствен монашескому правилу, хотя число псалмов в разных монастырях было весьма различно. Что касается состава молитв песненной службы, то он ведет свое начало из богослужебного порядка первохристианской церкви, и есть ни что иное, как сколок и подражание последнему. В наших богослужебных памятниках, хотя и усвояется перевод молитв этого последования известному в истории своею обширною литургическою деятельностию митрополиту Киприану, но существующей над этими молитвами надписи нет никаких оснований доверяться, как положительным данным, и считать их появление в нашей практике в его время, а не раньше. Иван Данилович прямо утверждает, что существование «отдельных молитв этого чина в славянском переводе до Киприана не подлежит никакому сомнению и самый перевод их обнаруживает иного переводчика и иную редакцию» (стр. 21). |
| В описании богослужения Пятидесятницы Студийско-Алексиевский Устав (далее – САУ) имеет много общего с Евергетидским Типиконом. Накануне в субботу назначается поминовение усопших по чину мясопустной субботы. В отличие от Евергетидского Устава, на вечерне в пяток вечера вместо прокимна указывается Аллилуиа, и по обычной ектении не поется тропарь в конец вечерни, а диакон произносит Премудрость , и следует отпуст. Паннихис после вечерни САУ не знает. На утрени вместо Бог Господь поется Аллилуиа с тропарем и по 17 кафизме седален мученичен с покоином из Октоиха. Вместо канона дневного святого, служба которого по САУ отменяется, первым поется заупокойный канон Октоиха 6 гласа 81 . Не упоминается о приготовлениях параекклисиарха в усыпальнице после 6 песни, светилен поется нынешний Память совершающе . На хвалитех (в гробнице) 3 мученична Октоиха и 3 подобна с Господи, воззвах , после чего с отдельными стихами поются еще другие стихиры Октоиха; на стиховне к 1й и 3й стихирам Октоиха и 2й – Триоди прибавляются с отдельными стихами иные стихиры (к примеру, нынешний славник стиховен вечерни). После отпустительного тропаря ( Со святыми упокой. .. или Воистинну суета.. . или Помяни, Господи ) диакон произносит заупокойную ектению с 40-кратным Господи, помилуй 82 , после чего следует отпуст. На Литургии 4 песнь канона на Блаженнах . На праздничной вечерне в отличие от Евергетидского Типикона в САУ на Господи, воззвах 9 стихир (1я трижды), на стиховне нынешняя стихира попразднства, глас 7: Параклита имуще , исполняемая трижды с нынешними стихами; панихида отсутствует; на утрени одна кафизма с седальном и чтением Слова на 50-ницу святителя Григория Богослова; в канонах ирмосы и тропари по дважды. На хвалитех, в отличие от нынешнего Устава, на Славу, и ныне : повторяется 3я стихира. На стиховне (великого славословия нет) поются нынешние 1–3 самогласны с Господи, воззвах , на Слава, и ныне : 1й. О часах не упоминается. На Литургии ко 2 антифону припев: Спаси ны, Сыне Божий, Утешителю Благий, поющия Ти: Аллилуиа. Входный стих: Велия слава Его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на Него . На вечерне в день праздника на Господи, воззвах 3 стихиры Некнижныя ученики по дважды, на Слава, и ныне : то же. О коленопреклонных молитвах замечание: «чтет из алтаря на слух всем». Прочее как в Евергетидском Уставе, за исключением указания о повторении стиховен и о каждении на них. Повечерие не упоминается. На утрени все соответствует предписаниям Евергетидского Типикона, только на хвалитех поются 3 хвалитные стихиры праздника (на Слава, и ныне : повторяется 1я), а на стиховне нынешние 1–3 с Господи, воззвах (на Слава, и ныне : повторяется 1я). Предписания о попразднстве в САУ имеют много общего с указаниями Евергетидского Устава. 2. 4. Афоно-Студийский Типикон |
| д. Такой порядок содержится по Уставу ныне. Несомненно, тот же порядок, как свидетельствует и Никон Черногорец, был и в период господства студийского устава, так как влияние уставов на суточную службу, изложенную во Орологионе, было самое минимальное, незначительное. Следовательно, говоря о «стихирах хвалитных и стиховных» (стр. 78), автор не имеет никакого права говорить о пении «Слава в вышних Богу», а тем более толковать Трисвятое после стихир на стиховне в смысле пения и ставить его в связь с славословием, несмотря на разделе его ектеньею и стиховнами. Подобное толкование ставит автора во внутреннее противоречие с самим собой. Далее, мы видим совершенно произвольное толкование фактов и их преднамеренное искажение. Самым ясным образом, по словам автора, говорится об употреблении великого славословия на утрене в дополнительной части синод. Устава 330, где замечено, что монахи в известном порядке стоят, «донележе утреняя песнь сиречь Слава в вышних Богу пето будет» Оставляя в стороне то обстоятельство, что выражение «пето» не должно понимать в буквальном смысле, так как в том же памятнике неоднократно говорится о пении кафизм, о пении шестопсалмия, канона и т. д., мы обратим лишь внимание на то важное для нас обстоятельство, что приводимое г. Мансветовым в доказательство своей мысли «ясное» место Устава 330 находится как раз в статье, трактующей о суточном – седмичном богослужении (л. 260 Слич. Опис. рукоп. Моск. синод. библ., III, 1, 268), о котором у самого же г. Мансветова с уверенностью замечено: «несомненно, что великого славословия не пели в будние дни, и студийские уставы не упоминают о нем в изложении службы воскресной и праздничной» (стр. 78). Но если мы на время забудем об этом противоречии автора себе самому и обратим внимание на его толкование выражения «якоже и всегда», которое было указано нами 10 («Правосл. Собеседн.», 1882, т. II, стр. 370) в одной из Триодий XI-XII в. Моск. типогр. библ. 255, то мы приходим к заключениям совершенно неожиданным. «По сем», т. |
| И. Н. Попов, К. А. Максимович Гимнография Память И. П. отмечается в Типиконе Великой ц. IX-XI вв. ( Mateos. Typicon. T. 1. P. 234) 18 февр. без богослужебного последования. В Студийско-Алексиевском Типиконе 1034 г. И. П. не упоминается. В Евергетидском Типиконе 2-й пол. XI в. ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 259), представляющем малоазийскую редакцию Студийского устава , память И. П. отмечается 2 сент.; совершается служба с пением «Аллилуия» на утрене; соединяются последования И. П., вмч. Маманта и Октоиха; последование И. П. содержит минимальный набор песнопений: канон авторства Германа плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, цикл стихир-подобнов, седален. В Мессинском Типиконе 1131 г., представляющем южноитал. редакцию Студийского устава, память И. П. не отмечается. В Георгия Мтацминдели Типиконе кон. XI в. ( Кекелидзе. Литургические груз. памятники. С. 229) И. П. упоминается 2 сент., однако описана только служба Маманту. В одной из ранних редакций Иерусалимского устава , сохранившейся в рукописи Sinait. gr. 1094, XII-XIII вв. ( Lossky. Typicon. P. 156-157), 2 сент. совершается служба с «Бог Господь» и тропарем; И. П. назначается общий отпустительный тропарь святителю 4-го гласа Καννα πστεως ( ) и цикл стихир-подобнов; на утрене назначаются 2 канона Октоиха и канон Маманту, однако при наличии в Минее 2 канонов (очевидно, речь идет о канонах Маманту и И. П.) поются оба канона Минеи, а канон Октоиха опускается. Эти указания с нек-рыми изменениями повторяются и в первопечатном греч. Типиконе 1545 г.: И. П. назначается тот же отпустительный тропарь, на утрене предписывается петь канон Октоиха и 2 канона святым. В первопечатном московском Типиконе 1610 г. 2 сент. отмечено знаком шестеричной службы (см. ст. Знаки праздников месяцеслова ); последование И. П. то же, что и в первопечатном греч. Типиконе, добавлено лишь указание на седален И. П. по 3-й песни канона. Последование И. П., помещенное в совр. богослужебных книгах, включает: общий отпустительный тропарь святителю 4-го гласа Καννα πστεως ( ); канон авторства Германа (указан уже в Евергетидском Типиконе) без акростиха, плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, ирмос: Τ κτινξαντι ν θαλσσ ( ), нач.: Τ νατελαντι ν τ κσμ ( ); цикл стихир-подобнов; седален. |
| Лит.: Филарет (Гумилевский). Жития подвижниц. С. 224-225; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 120; Т. 3. С. 154; Janin. Églises et monastères; Stamoul è -Sarant ê E. Απ τ γισματα τς Θρκις//Θρακικ. 1943. Τ. 18. Σ. 224; Ελισβετ//ΘΗΕ. Τ. 5. Σ. 585-586; Laurent V. Elisabetta//BiblSS. Vol. 4. Col. 1093-1094; Majeska G. Russian Travelers to Constantinople in the 14th and 15th Cent. Wash., 1984. P. 40, 148, 188, 321-325. (DOS; 19); Kazhdan A. Hagiographical Notes 16: A Female St. George//Byz. 1986. Vol. 56. P. 169-170; Σωφρνιος (Εστρατιδης).Αγιολγιον. Σ. 128. Гимнография Память Е. отмечена в Типиконе Великой ц. IX-XI вв. ( Mateos. Typicon. T. 1. P. 272) без богослужебного последования. В Студийско-Алексиевском Типиконе 1034 г., представляющем древнейшую сохранившуюся редакцию студийского Синаксаря, память Е. отсутствует, но в рукописных слав. Минеях студийской традиции (напр., ГИМ. Син. 165, XII в.; см.: Горский, Невоструев. Описание. Т. 3. Ч. 2. С. 59) под 24 апр. содержатся посвященные Е. канон (нач.: ), цикл стихир и седален. Евергетидский Типикон 2-й пол. XI в. ( Дмитриевский. Описание. T. 1. C. 449) малоазийской редакции Студийского устава указывает в день памяти Е. канон, составленный гимнографом Иосифом Песнописцем ( 886), плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, цикл стихир и седален. Мессинский Типикон 1131 г. ( Arranz. Typicon. P. 147), представляющий афоно-итал. редакцию Студийского устава, упоминает Е. под 24 апр. без богослужебного последования. В ранних греч. редакциях Иерусалимского устава (напр., Sinait. gr. 1096; см.: Дмитриевский. Описание. Т. 3. С. 48) память Е. не указывается. В греч. изданиях богослужебных книг, с первопечатных Типиконов и до изданий наст. времени, Е. упоминается под 24 апр., в рус. редакциях богослужебных книг этого же периода память Е. отсутствует. Последование Е., содержащееся в совр. греч. Минее (Μηναον. Απρλιος. Σ. 180-186), включает общий отпустительный тропарь преподобной жене Εν σο Μτερ ( ); канон плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, составленный гимнографом Иосифом (вероятно, этот же канон упоминается в Евергетидском Типиконе), без акростиха, ирмос: Αρματηλτην Θαρα ( ), нач.: Τας τν παθν με τρικυμαις πντοθεν (Страстей меня бурями отовсюду) (этот же канон указан в рукописной слав. Минее - ГИМ. Син. 165, XII в.; см.: Горский, Невоструев. Описание. Т. 3. Ч. 2. С. 59); цикл стихир-подобнов; седален. |
|
|
