| Вот румынский пересказ легенды... «Послал Бог архангела Гавриила в некий город принять душу у одной бедной (умиравшей) вдовы (в русской легенде женщина не названа вдовой). Когда он пришел к ней, то застал её при последнем издыхании и на грудях у неё двух младенцев–близнецов, хотевших пищи. Ангел сжалился над ними и возвратился назад, не принявши (не вынявши) души бедной женщины. Бог спросил его, зачем возвратился он без её души, и он отвечал; «из сострадания к двум малюткам я пощадил их мать». Бог велел ему затем опуститься на дно моря и достать оттуда камень. Ангел принес камень, Бог велел расколоть камень на двое и там оказались два червячка: «кто питает их в этом камне, на дне морской пропасти?» спросил Бог . «Благость твоя», отвечал архангел. Тогда Бог сказал: «если благость моя питает этих червяков в крепком (harten) камне, то тем более – разве не вскормлю я человека, которого я спас моею кровию?» Эта подробность о камне есть и в русск. легенде, по пересказу в сборнике легенд Афанасьева. стр. 89, – у Щеголенка она опущена. Бог послал другого ангела за душою женщины и тот принес её, a ослушавшегося архангела осудил тридцать лет пребывать при одном отшельнике, служить ему и охранять от всякого несчастия, по окончании же тридцати лет он должен был принести душу отшельника пред правосудным престолом Божиим. Так архангел становится братом–прислужником и делает все, что велит ему, серьезно и скромно, так что отшельник не мог надивиться его послушанию и его услужливости; при этом, ни одного раза, в течение долгого времени, он не засмеялся. Но вот, однажды отшельник послал его в город купить сапоги, которые проносились бы не меньше года, и ангел засмеялся. Отшельник который не знал, что его слуга ангел, удивился этому неожиданному и беспричинному смеху и послал вместе с ним другого, младшего служку присмотреть за ним. Так идут они вдвоем и встречают на дороге нищего, который просит у них милостыню: ангел снова засмеялся. На пути далее встречают архиерея, который вместе с губернатором (Sfatfhaler) пышно проезжал в карете, в сопровождении большой толпы народа. |
| выше). Книга VI, 23, русск. перев. стр. 221. 2164 Русский перевод Книги правил „ради мнимого подвижничества – едва ли совершенно правилен; нет причины не переводить и так: „потому, что это считалось подвижничеством”. 2165 Должно почитать отменённым и 2е правило VI-ro Вселенского собора. Правило, между прочим, запрещает всем христианам: „вступать в содружество с иудеями, ни в болезнях призывати их и врачество принимати их, ни в банях купно с ними мытися”. Должно почитать так – потому, что правило касается внешнего быта: и если не понимать его только как регулирующее тогдашний быт и данное как средство противодействия пошатнувшимся нравам христиан VII века, то оно становится и не понятным и противоречивым по отношению к христианской дисциплине раннейших времён. Что правило это запрещает „ясти опресноки, даваемые иудеями”, это всегда будет понятно: опресноки выражают религиозное общение. Но не понятно будет, если, повторяем, рассматривать правило абсолютно. Почему может быть преступно совокупное с иудеями мытьё в бане, когда, как это, например, в настоящее время, общение в жизни людей разных вер никак не означает общения чисто религиозного? Общение в необходимых сторонах жизни с согрешившими и заблуждающимися ранее эпохи VI-ro собора не воспрещалось, по тому понятию, что христианину вредит общение во грехе и преступлении, но не в том, что все мы ходим по одной и той же земле и дышим одним и тем же воздухом. Но, конечно, это не могло же быть неизвестно собору, и поэтому должно признать, что для его времени были свои особые причины, по которым дано было для тогдашних христиан такое правило отношений к иудеям. 2166 Преосв. Алексий, архиепископ Литовский († 1890 г.) в его исследовании „Предполагаемая реформа церковного суда” выпуск II, СПБ, 1873, стр. 152–153. 2167 Ещё апостольские Постановления давали такие наставления: „еретиков, которые не раскаиваются, отделяйте, а верующим объявляйте, чтобы всячески удерживались от них, и не имели с ними общение ни в разговоре, ни в молитве”. |
| Валерий Хайдарович Манёров , доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой методов психологического познания психологического факультета РПГУ им. Герцена (Санкт-Петербург) Список литературы: 1. Архимандрит Платон. Православное нравственное богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. 2. Ван Хаоюй. Особенности представлений о совести в структуре жизненных ценностей китайских студентов. Автореферат канд. психол. наук. - СПб., 2013. - 25 с. 3. Гундаров И.. Диалог магнитогорцев. Общественно-политическя газета. Магнитогорск, N 70. 4. Добреньков В.И. Российское общество: современное состояние перспективы//Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы: Научная конференция «Ломоносовские чтения - 2003»: Москва , МГУ им. М.В. Ломоносова: Сб. науч. докл./Ред. коллег.: В.И. Добреньков и др. - М.: МАКС Пресс, 2003. - 495 с. 5. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. М., СПб, изд Питер, 2002. 6. Заславская Т.И. Человеческий фактор в трансформации российского общества. Гуманитарные и социальные науки в России. Публичные лекции. Социология в России. 13 октября 2005. [Электронный ресурс]: Заславская Т.И. - Режим доступа: http://polit.ru/article/2005/10/13/zaslavskaya - загл с экрана - 2.03. 2014. 7. Кудрявцев Л.Д. Современное общество и нравственность. [Электронный ресурс]: Кудрявцев Л.Д. - Режим доступа : www.portalslovo.ru/pedagogy/37890.php ? ELEMENT_ID=37890&PAGEN_1=8.- загл с экрана -2.03. 2014. 8. Манёров В.Х., Веселова Е. К. Нравственная направленность и другие качества личности будущих практических психологов//Психология школе: практический психолог=наука XXI века, 1-3 ноября 2001 г. СПб, Иматон, 2001 г. 9. Манеров В.Х. Методологические проблемы измерения и результаты исследования свойств и состояний совести. Acta eruditorum. Научные доклады и сообщения, 2009, выпуск 6, СПб, изд. Русск. Христ. гуманит академии, 2009, с.3-9. 10. Манёров В.Х., Ван Хаоюй. Представления о совести в структуре жизненных ценностей российских и китайских студентов//Аксиология детства и стратегии образования./Материалы XX международной конференции «Ребенок в современном мире. Ценностный мир детства, 17-19 апреля 2013 г., СПб, изд. Политехнического ун-та, с. 245-260. |
| в) Епископ старообрядческий Аркадий Славский в письме к Аркадию Васлуйскому: « Петр Могила родился около 1590 года Постригся в иноки 1625 года, а в 1632 году избран в митрополиты граду Киеву...; в 1647 году Декабря 31 дня скончался в исповедании восточном. Против униатов много подвизался. По всему видно, что Петр Могила родился и скончался в древнем благочестии: еще до Никона патриарха » (Переписка раскольнич. деятелей, выпуск третий, стр. 24). II. Паисиевский сборник. Находится в библиотеке С.Петербургской Духовной Академии 4–1081); он написан в конце XIV или начале XV века (см. у Тихонравова – «Летописи русск. Литературы», кн. 4-я; Попова – «Историч. обзор полем. сочинений», стр. 69–70). Сборник в 8 долю, писан уставом на бумаге. На обложном листке написано, вероятно, позднейшею рукою: сборник Паисиевский. А внизу (л. 8–43) находится приписка, указывающая на владельца сборника, князя Стефана... 6920, т. е. 1412 г. В этом сборнике, в числе статей, написано: «Аще кто не крестится тремя персты да будет проклят». Что говорят о перстосложении историки а) Голубинский «Двоеперстие было признано у нас правильным и православным способом перстосложения, который должен быть употребляем всеми (определение Стоглавого собора); но оно не входило у нас в общее употребление и до времен патр. Иосифа – так как и до его времени вместе с двоеперстием продолжало оставаться троеперстие» («К нашей полемике со старообрядцами», стр. 51). В продолжение столетия, обнимающего последнюю четверть XII и три первые четверти XIII века, вместо двоеперстия у них (греков) вошло в употребление троеперстие, и только уже это последнее стало их окончательным перстосложением. Второе собеседование Феопиана с армянами, в описании которого читается свидетельство о господстве или употреблении при нем в Константинополе двоеперстия, имело место в 1172 г.; но в известном так называемом Прении панагиота с азимитом, которое написано после 1274 и до 1282 года, мы находим свидетельство, что в данное время господствовало в Константинополе или было там в употреблении не двоеперстие, а троеперстие» (там же, стр. 160). |
| и Древн. “ (т. Х, стр. 16–25) в 1877 г. Н. П-ч поместил статью „Мраморный рельеф из Пантикапеи“, относя этот рельеф к III–II в. до р. Хр. На третьем Археологическом Съезде в Киеве он сделал доклад: „Мелкие древности Кубанской и Терской областей“ („Труды Третьего Археол. Съезда“, 1878 г., т. I, 139–146), а в 1879 г. в „Записках Одесск. Общ. Истор. и Древн.“ (т. XI, стр. 75–179) явился новый большой труд его по истории классического искусства „Греческие терракоттовые статуэтки в их отношении к искусству, религии и быту“. Изучив почти необозримую массу статуэток из обожженной глины, автор указал здесь отношение к религии, культу и древнему быту, расчленил на отделы и привел эти последние в органическую связь как между собой, так и в отношении к античному искусству вообще. Классическому искусству, именно древностям южной России, посвящен затем 1-й выпуск „Русских древностей в памятниках искусства» (1889 г.), издаваемых Н.П. Кондаковым вместе с гр. И.И. Толстым. Наконец, в 1892 г. в „Журнале Мин. Народн. Просв.“ (июнь, стр. 339–353) помещена рецензия Н.П. Кондакова на сочинение В. К. Мальмберга „Методы древнегреческих храмов“, а в 1893 г. в том же журнале (декабрь, стр. 388–396) рецензия на сочинение А.Л. Бертье-Делагарда „Древности южной России. Раскопки Херсонеса“. Понятно, что все труды Н.П. Кондакова по истории древнехристианского и византийского искусства имеют громадное значение и для истории искусства древнерусского, но Н.П. Кондаков создал себе крупное имя работами и собственно в этой последней области. Так, ещё в 1885 г. в „Журн. Мин. Нар. Просв.“ (июль, стр. 110–142) напечатана полная весьма важных замечаний и обобщений рецензия его на известное сочинение Ф.И. Буслаева „Русский Лицевой Апокалипсис“. В 1887 г. Н.П. Кондаков в своем докладе Русскому Археологическому Обществу „О фресках лестниц Киево-Софийского собора“ („Зап. Имп. Русск. Археол. Общ.“, т. III, вып. III–IV, 1888 г., стр. 287–306) впервые объяснил эти фрески, бывшие до того времени непонятными и загадочными. |
| 72 Так думает преосв. Макарий (Истор. русск. церкви, I, 101–102). С. М. Соловьев делает догадку, что слово Илариона есть послание митрополита к самому великому князю Ярославу. В слове есть выражение: «не к неведущим бо пишем, но преизлиха насыщшемся сладости книжныя», эти слова всего приличнее относить к Ярославу (Ист. России, т. I, 261). Но «пишем» могло явиться после произнесения, когда слово записанное было, так ск., выпущено в свет, в обращение. – Проф. Голубинский утверждает, что это не церковное слово, а торжественная речь, произнесенная перед избранными людьми. В Греции с древнего и до позднейшего времени был обычай, что в особенных и нарочитых случаях были устрояемы торжественные собрания во дворце императорском, на которых, между прочим, ораторы произносили свои речи. – При подобных же обстоятельствах, по его мнению, было произнесено и слово Илариона, может быть по случаю торжества по окончании одной из церковных построек Ярослава. Аналогичный этому случай он указывает под 1200 г. в Ипатской лет. (Ист. рус. церк. I, 2, стр. 693). – С высказанными мнениями вообще трудно согласиться. Слово имеет совершенно церковный характер, есть слово проповедническое, заканчивающееся притом молитвой к Богу. 73 «В древнем чиноположении молебствия на новолетие, 1-го сентября, есть молитва , почти во всем сходная с сею, только с некоторыми переменами и сокращениями. Она надписывается: «молитва к Господу нашему И. Христу за царя и за вся христианы». (Рукописный требник архимандр. Дионисия, XVII века, в б-ке Московской дух. академии 183). – В 1555 году, при отправлении в новопокоренную Казань первого архиепископа Гурия, повелено было ему в Москве и в других городах, через которые он будет проезжать, читать молитву «творение митрополита Илариона русского за царя и за все православие». Акты Арх. Эксп. I, 258 (Приб. к Твор. свв. оо., 1844, ч. II, стр. 214). 74 Соображение о том, что будто бы «рассуждение Илариона о превосходстве евангелия перед законом могло быть вызвано современными отношениями русской церкви к иудейству» (Порфирьев, Ист. рус. слов., изд. 5, ч. 1, стр. 367 со ссылкой на Шевырева. Преосв. Филарет. Обзор рус. дух. литературы, 1884 г. изд. 3, стр. 9), – едва ли заслуживает вероятия. Этот мотив был общераспространенным в Греции и через письменные памятники привился надолго и к русским писателям, и его можно встречать в последующее время в нашей литературе без всякого повода и фактической подкладки. Притом, ничего неизвестно о влиянии или только попытках к нему на русских XII века со стороны еврейства. |
| 126 О содержании данного Евгением отзыва об Уставе говорят Павел (в письме к благотворителям от 16 окт. 1843 года, и в Рекурсе) и Геронтий (в своем Памятнике и в показании Чт. общ. ист. и др., стр. 147). 127 Между последним представлением Крайзамта от 9 января 1841 г. и этим губернским декретом прошло, таким образом, более года. Геронтий в этом замедлении винил главным образом епископа Евгения. В показании своем он писал: „Устав наш правительством доставлен на рассмотрение Волохской духовной консистории, которая рассматривала более года, однако вредного не могла ничего изыскать, а по неблаговолению ихнего епископа вознамерилась воспрепятствовать своим докладом губернии“ (Чт. общ. ист. и др., стр. 147). 130 В Рекурсе Павел и Алимпий писали, что кесарокоролевкая губерния действовала именно „по некоторому, враждебному для их обряда влиянию“; и в другом месте: „мы с глубочайшею скорбию узнали, что к изданию тягостного высокою губерниею решения содействовало много мнение, поданное от его преосвященства господина буковинского греконеуниатского (griechisch-nichtuniirt) епископа“. О том же говорится у Геронтия в его Памятнике; и на допросе он показал: „губерния учинила по желанию волохского епископа, все наши предприятия и труды уничтожила своим решением“ (Чт. общ. ист. и др. стр. 147). 132 Заглавия, собственноручно сделанные Павлом на копиях того и другого документа, находящихся в Белокр. архиве. 134 Сделанные тогда копии и выписки сохранились в находящемся у нас Белокриницком архиве и послужили главным материалом для изложенной выше первоначальной истории буковинских Липован и заведенного ими монастыря. 135 Недобросовестность этого, дозволенного Крайзамтом а действительно приводимого в Рекурсе, показания, будто декретов 1784 и 1791 гг. не нашлось в архиве, тем очевиднее и непростительнее, что Павлу не только были они показаны, но и дозволено было снять с них копии, которые и сохранились в Белокриницком архиве. Есть известие, что из Крайзамта все декреты и другие бумаги, относящиеся к настоящему делу, была даже совсем отданы Павлу и этим последним сожжены; по другим же известиям, случился пожар в самом архиве Крайзамта, во время которого и погибли все документы о липованском монастыре, – или, по крайней мере, распространены были слухи о таком пожаре (см. Русск. Вест., т. LXXXI, стр. 181). Все эти услуги „благодетельных“ крайзамтских чиновников, разумеется, были приобретены Павлом за денежные приношения, к которым, по свидетельству Надеждина, „австрийское чиновничество вообще не нечувствительно“ (Сбор. Кельсиева, ч. I, стр. 104). |
| 47 Обширному, почти повсюдному распространению перемазанства между поповцами особенно много содействовало то обстоятельство, что учение это было принято на Иргизе, который имел дозволение от правительства пользоваться беглыми попами и вследствие этого приобрел большое значение для всего старообрядчества: здесь в 1782 и 1783 годах также происходили соборы, утвердившие принятие беглых попов под миропомазание (Русск. Вест. т. LI, стр. 14). Кроме того в официальных актах упоминается о таких же постановлениях, сделанных всеми иргизскими монастырями в 1792 и 1805 годах (Собр. постановлений по части раскола, стр. 136). 48 Здесь мы разумеем следующее событие, время которого обозначено у инока Виталия в его сочинении о церкви и раскольниках: в 1781 году, по совету Никодима, отправлен был для поставления в епископы стародубский беглый иеромонах Иосиф к находившемуся в местечке Немирове греческому митрополиту Евсевию, которого однако же в Немирове он не застал. 49 Явившаяся несколько лет тому назад в среде самих единоверцев мысль о самостоятельных единоверческих епископах не может служить опровержением сейчас сказанного нами, так как мысль эта принадлежала небольшой партии, состоявшей из людей, очевидно, не имеющих правильного понятия о Единоверии, и более тяготевших к расколу, нежели к церкви. 50 По словам г. Мельникова, раскольнических попов, вышедших с Иргиза в начале XIX столетия, по разным местам проживало у раскольников более 200 человек (Р. Вест. т. LI, стр. 17). 53 Там же стр. 77. Относительно Рогожского Кладбища в 1834 году, января 4-го, состоялось еще Высочайшее повеление: „не дозволять ни по какому случаю в Москве оставаться приезжающим из других мест, так называемым раскольничьим, или беглым попам, а еще менее допускать им исправление треб и временное пребывание на Рогожском Кладбище“ (там же стр. 102–103). 54 Распоряжение относительно Пермской губернии состоялось также в 1827 г. (см. Варадинова Ист. Мин. Внут. Дел, т. VIII, стр. 209). 57 О полаче обоих прошений и об их содержании говорят сами Рогожские попечители в новом своем прошении, поданном кн. Голицыну в 1832 году: оно напечатано у Мельникова (см. Руск. Вест. т. LXV, стр. 40–46). |
| 1 Венгеров «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых» т. I. (СПБ., 1889) стр. 490. 2 Сведения о жизни преосвящ. Амвросия можно находить: 1) в «Истории российской иерархии» ч. 6 стр. 827 и 931:2) в «Словаре достопамятных людей русской земли» Н.Н. Бантыш-Каменского т. 1 (Москва, 1836) стр. 37–38:3) в «Обзоре русской духовной литературы» высокопр. Филарета изд. 1884 г. стр. 432:4) в упомянутом уже Словаре Венгерова стр. 485–490 и 5) в некоторых энциклопедических словарях. Кроме того, существуют две отдельные биографии Амвросия: 1) И.И. Савваитова и 2) В.И. Жмакина. 4 Высокопреосвященный Евгений Болховитинов , митрополит Киевский, знаменитый ученый и трудолюбивейший историк русской церкви, родился в 1767, скончался в 1837 г. Об ученой деятельности высокопреосвящ. Евгения существует целая литература; между прочим ей посвящены: 1 выпуск 5 тома «Сборника статей, читан. в отделен. русск. языка, и словесн. Императ. Академии Наук» (СПБ., 1868) и два почти одновременно вышедшие специальные исследования: 1) Е. Шмурло – «Митрополит Евгений как ученый, ранние годы жизни» (СПБ., 1888) и 2) Н. Полетаева – «Труды митрополита Киевского Евгения Болховитинова по истории русской церкви» (Казань, 1889). 5 Так однажды Амвросий, заметив разговаривавшую в церкви одну из самых высокопоставленных в губернском мире дам, тотчас же начал делать ей резкий выговор, а когда та от стыда хотела выйти из храма, громко сказал ей вслед: «куда бежишь? от гнева Божия не уйдешь!» 7 В виду приезда Государя, пензенские дворяне собрали большую сумму денег для наружной отделки кафедрального собора. Амвросий, употреблявший все усилия для украшения собора, был несказанно рад этому и уже готовился начать распоряжения по отделке собора, как вдруг, к величайшему своему изумлению и прискорбию, узнал, что губернатор выхлопотал распоряжение, по которому отделка собора-на том основании, что она должна была производиться на деньги, собранные с дворян-поручалась ему, губернатору, а архиерей совершенно отстранялся от этого. |
| XIII, гл. 4, – Pimra, ed cit. t II, р 615; русск. перев. Проф. Нарбекова, стр. 523), является законным основанием иска о расторжении брака в силу того, что последний заключён без надлежащей воли другой стороны, обманутой в своих естественных ожиданиях (ср. проф. Павлова – Курс церк. права, стр. 331–332). 102 Оставляя в стороне те внебрачные половые связи, которые осуждались законодательством и нравами даже дохристианского мира, сошлёмся в подтверждение сказанного на отношение сперва Церкви, а потом и Византийской государственной власти к конкубинату, существенное отличие которого от брака именно и заключалось, как мы видели, в отсутствии affectus maritalis. Отношение это, правда, не сразу отлилось в совершенно определённые формы, и licita consuetudo, крепко засевшая в нравах, заставила долго и упорно считаться с собою вождей христианского сознания. Отступая перед силою общественной привычки, легализированной гражданским законодательством Оставляя в стороне те внебрачные половые связи, которые осуждались законодательством и нравами даже дохристианского мира, сошлёмся в подтверждение сказанного на отношении сперва Церкви, а потом и византийской государственной власти к конкубинату, существенное отличие которого от брака именно и заключалось, как мы видели, в отсутствии affectus maritalis. Отношение это, правда, не сразу отлилось в совершенно определенный формы, и licita consuetudo, крепко засевшая в нравах, заставила долго и упорно считаться с собою вождей христианского сознания. Отступая перед силою общественной привычки, легализированной гражданским законодательством, некоторые из древнехристианских писателей, церковно-административных деятелей и даже целые соборы высказываются о конкубинате более или менее снисходительно (см. Meyer, о. с., S 161 ff.). Но мирясь с ним в силу необходимости, они обнаруживают вместе с тем явную тенденцию стереть трудно уловимую в иных случаях разделительную грань между конкубинатом и браком, перенося на первый нравственные требования, имеющие силу в отношению к второму. |
|
|
