| «На Западе, – писал К. Аксаков, – души убивают, заменяясь усовершенствованием государственных форм, полицейским благоустройствием; совесть заменяется законом, внутренние побуждения – регламентом, даже благотворительность превращается в механическое дело; на Западе вся забота о государственных формах». «В основании государства русского: добровольность, свобода и мир». Последняя мысль К. Аксакова находится в вопиющем несоответствии с исторической действительностью и обнаруживает неисторический характер основных мыслей славянофилов о России и Западе. Это есть типология, характеристика духовных типов, а не характеристика действительной истории. Как объяснить, с точки зрения славянофильской философии русской истории, возникновение огромной империи военного типа и гипертрофии государства на счет свободной народной жизни? Русская жизнь строилась сверху государственной жизни и строилась путем насилия. Самодеятельность общественных групп можно искать лишь в домосковский период. Славянофилы стремились к органическому пониманию истории и дорожили народными традициями. Но эта органичность была лишь в их идеальном будущем, а не в действительном историческом прошлом. Когда славянофилы говорили, что община и земщина – основы русской истории, то это нужно понимать так, что община и земщина для них идеал русской жизни. Когда Ив. Киреевский противополагает тип русского богословия типу богословия западного, то это нужно понимать, как программу, план русского богословия, так как никакого русского богословия не было, оно лишь начинается с Хомякова. Но славянофилы поставили перед русским сознанием задачу преодоления абстрактной мысли, перехода к конкретности, требование познания не только умом, но также чувством, волей, верой. Это остается в силе и если отвергнуть славянофильскую концепцию истории. Славянофилы не были врагами и ненавистниками Западной Европы, как были русские националисты обскурантского типа. Они были просвещенными европейцами. Они верили в великое призвание России и русского народа, в скрытую в нем правду, и они пытались характеризовать некоторые оригинальные черты этого призвания. |
| Наша жизнь текла спокойно. Я, уже в пенсионном возрасте, продолжала работать в городской администрации, моя дочь Наташа сидела дома с маленьким ребенком. И вдруг ее муж умер. Стресс был сильнейший. У Наташи стали отказывать пальцы правой руки. Она потратила почти полгода на обследования, наконец попала к неврологу и услышала «вердикт»: «Если это то, о чем… 26.11.2023 «Когда мне поставили диагноз «рак», я начала жить по-настоящему»: непридуманная история одной женщины Эту историю нам прислала наша читательница Галина Баканова: Около четырех лет назад мне диагностировали онкологию. Потом были тяжелое лечение, восстановление и первые робкие шаги к Богу… Тетя и сестра посоветовали читать акафист Пресвятой Богородице перед иконой «Всецарица», и я, ничего толком не понимая, уцепилась за него, как за последнюю надежду. А вдруг произойдет чудо! И… 19.10.2023 «Я послала сообщение не на тот номер... и нашла мужа!» — необыкновенная история любви священника и его жены «Это любовь!» — так называется специальный проект «Фомы», в котором священнослужители и их жены вспоминают о моменте, навсегда перевернувшем их жизнь. В далеком 2007 году я решила начать молиться о создании семьи. Я и не думала, что мой муж будет священником, главное — чтобы он был верующим христианином. При этом выходить замуж в ближайшие пять… 17.10.2023 «Девочка рассказала, что к ней приходит Николай Чудотворец»: священник о том, что увидел в детском хосписе Рассказывает протоиерей Вячеслав Коновалов: Однажды я на улице увидел социальную рекламу. Там говорилось о Елизаветинском детском хосписе. И тут внутри — сильное желание им позвонить. Возможно, думалось, я дожил наконец до такого мгновения, когда Господь указал ещё одну возможность послужить людям. Я долго размышлял о том, в каком ещё святом деле мог бы поучаствовать, постоянно… 29.08.2023 «Я строила карьеру в банке. Вдруг у него забрали лицензию»: как проблемы помогли мне найти свое настоящее место Я долго строила карьеру в банковской сфере. Но однажды один близкий мне человек купил землю в поселке, где раньше был детский лагерь, чтобы на этом месте создать детский хоспис. А когда стройка завершилась, оказалось, что в команде не хватает управленцев. И в то же самое время у моего банка забрали лицензию, я осталась без работы…. |
| В этом смысле Пятидесятница — это восстановительное Таинство, при котором мы получили возможность говорить об Истине на разных языках. Так что особого конфликта между филологией и Книгой Бытия нету, потому что Книга Бытия не посвящена решению филологических вопросов. Она очень бегло, буквально в одной строке сообщает нам о неком грандиозном порыве древнего человечества — создать башню до неба. Она говорит нам, что Бог воспрепятствовал этому, смешав языки, внедрившись в сознание. Он, по сути, сделал что-то такое: дал им возможность реализовать свои какие-то такие тайные помыслы, Он снял с них какие-то, может быть, заградительные барьеры, и они обезумели от гордых своих мечтаний и перестали понимать друг друга, и общее дело расстроилось. Вот, собственно, вкратце то, что я об этом думаю. История Вавилонского столпотворения далеко выходит за пределы какого-то такого наивного рассказа. Вот какие-то люди... Что они, странные что ли? — Построить башню до неба. Что они, были глупее нас, не понимали что ли, что до неба всё равно не долезешь, как бы высоко не строил? Они же не были дураками. Они что-то делали, до конца мы не знаем даже что. Интересно, что когда Питер Брейгель рисовал недостроенную Вавилонскую башню на своей известной картине, а потом творцы Евросоюза строили в Брюсселе главное здание — штаб-квартиру Евросоюза, то они повторили чертёж и контуры недостроенной башни Питера Брейгеля. Т.е. Евросоюз — это недостроенная Вавилонская башня. И вот видите, как на наших глазах эта башня... Она вроде строилась, строилась — мы же наблюдали за этим: общая валюта, шенгенская виза, перетекание капиталов и труда — всё у них вроде. На разных языках они разговаривают, но прекрасно понимают друг друга. И вдруг — оп! — опять сбой в программе, и башня опять недостроенная, опять стоит и опять смятение народов, и народы разбегаются в разные стороны. Вот примерно так и нужно думать об этом. Т.е. в филологии ничего не изменилось, а в психологии многое поменялось. Так что я за то, чтобы искать ответы не только в филологии, но главным образом в пневматологии — в духе человеческом, и в психологии — в его душевных движениях. |
| Город, построенный Славянами, сколько был крепостью, столько же или ее больше центром их поселения в занятой земле, главным гнездом того племени, которое выстроило город; из города они ходили по рекам и лесам для рыболовства и звероловства, и для расчистки и обработки полей под пашню, как прямо говорит княгиня Ольга Коростенцам: «А все города ваши предались, и обязались платить дань, и возделывают нивы свои и земли свои». По мере того как жители какого-либо города подвигались для своих земледельческих промыслов в глубь страны и отдалялись от своего города, они сперва строили себе поселки на время летних работ, чтобы не тратить дорогого летнего времени на проход от своего городского жилища до отдаленной нивы (как это и теперь делают русские крестьяне в многолесных и пустынных уездах Пермской губернии и в Сибири); потом мало-помалу летние временные поселки обращались в постоянные села и деревни, как выселки из города; но выселенцы, проживая в деревнях, не переставали быть членами городской общины и, следовательно, судом и управою и данью тянули к городу. Когда же села и деревни, по мере занятия дикой земли, слишком далеко отодвигались от города, так что и городу становилось неудобным подавать им помощь в случае нужды, да и жителям сел и деревень делалось затруднительным постоянное сношение с городом, – то из старого города выводилась колония, которая на границе с дикою землею, на удобном месте, строила новый город, или пригород. Пригородом к старому городу как его колония, выселок, находился в таких же отношениях, как и другие выселки, и земля, принадлежащая к пригороду, так же как селам и деревням, считалась землею старого города; но пригород в то же время делался центром и опорною точкою для окружных селений и деревень, которые тянули к нему судом и управою. От пригорода впоследствии, по мере поступления племени в глубь страны, выводилась также колония и строила новый пригород, тянущий к прежнему пригороду. И мало-помалу с течением времени и с развитием славянских поселений вся Русская земля гуще или реже покрылась сетью городов, так что от северо-западных своих соседей, Скандинавов, получила название страны городов – Gardarikia. |
| Вся эта система жизни не лишена своеобразной свободы, вольности. И тем не менее, это свобода не в своем праве и не благодаря праву общественному, а скорее в обход и вопреки. Бибихин называет это явление «свобода права». Законы в России находятся в перманетной реформе, законодатель «волен» в своих законах, в то время как подданные «вольны» в своем игнорировании законодательных предписаний. Стабильность сохраняется за счет «приписанности», инерции записи о лице и вещи, деятельности административной бюрократии, закрепления повинностей практикой жизни. Этому явлению в прошлом соответствовало «крепостное право», которое никогда не было «правом» в строгом смысле этого слова. «Закона о закреплении крестьян по месту жительства не было, и если бы он был, то соблюдался бы не строже других законов» . Описанный режим гибкости законных норм и «крепости» принятого решения и записи, которые надолго определяют судьбу того, кого они касаются, является как будто бы полной противоположностью европейскому проекту человека и общества. Западный наблюдатель в России предпочел бы «жесткость права, но без крепостной жесткости закрепления статуса» . Русский мир, как он открывается глазу как западного путешественника в России, так и русского «европейца», выступает антиподом той картине римского права, о которой речь шла выше, более того, его прямым антитезисом, зазеркальем, пространством если и пригодным для выживания (иногда виртуозного и талантливого), то все-таки мало пригодным для того, что называется «достойной жизнью», благой жизнью по Аристотелю. Отложив на время описание русской ситуации, обратимся снова к истории, на этот раз к истории появления римского права (и, собственно, права в его западной форме) в России. «В Россию римское право попадало двумя путями, через номоканон, византийские своды церковного права, и их перевод, Кормчие книги, а позднее через Польшу, Францию. Однако начало нашей государственности отличается от становления Рима. Рим строила гражданская община с ее ценностями... Русское государство строила не община единодушных граждан, а княжеская дружина, подвижная, эффективная, отношения которой с населением шли по линии эксплуатации, с одной стороны, и зависимости с другой » . |
| Жители России и очень часто зарубежная диаспора плохо знают свою историю. Более того, история 19 века и начала 20-го по-прежнему подвергается искажению, а то и открытои клевете, и даже неприкрытои лжи. Вся система государственнои власти России, роль Православнои церкви и других конфессии, как правило, замалчивается или подвергается огульнои критике. Если мы хотим, чтобы наши люди и наша молодежь с гордостью несли имя России, любили ее, необходимо радикально отоити от еще слишком часто негативного подхода к ее истории. Этот подход закладывался при коммунизме десятилетиями в преподавании и в воспитательнои работе. История Родины должна преподноситься на протяжении веков в позитиве: это в ратных и трудовых подвигах народа, как правило в преданных идеях Великои России, начиная без смущения с династии Рюриковичеи и Романовых, и конечно, на духовнои основе всех религии и культур, на которых строилась наша многонациональная Россия. Просто необходимо отказаться от освещения истории через бунты, восстания, террористические акты и революции. Мы воспитываем не бунтовщиков, а строителеи будущеи России, опирающихся на подвиги своих предков! Задаю несколько вопросов. Почему в городах и селах современнои России так мало памятников и названии в честь тех, кто их основывал, строил, защищал на протяжении веков? Почему на вновь освобожденные русские земли мы не идем с их историческими именами, а пытаемся даже вернуть имена тех, кто практически разрушил единую Россию? Почему в настоящее время, когда печатаются новые 1000-рублевые деньги, на них наблюдаются вовсе не случаиные искажения нашеи великои истории, культуры и духовности? То же самое с гербом России и то же самое с изображением знаменитого исторического памятника в Пскове, из которых пытаются убрать православныи Крест, под именем которого и строилась наша великая держава? ПОЧЕМУ ЭТО ТАК? Вот вопросы, которые каждыи из нас, живущии в России и за рубежом, должен задавать. Иначе как мы сможем перед миром защищать наши ценности, если мы сами их искажаем? |
| До революции в школах изучались Закон Божий, основы быта и семейного уклада, формировалось понятие и чувство ответственности за семью и продолжение рода как формы служения Богу. Ценности Православия составляли основу государственной идеологии (той самой идеологии, которая теперь в принципе запрещена, независимо от того, православная она или нет). Соответственно и практика воспитания строилась как формирование мировоззрения, соответствующего государственной идеологии. Именно единство Церкви, государства и общества в вопросах нравственности и обусловило экономический подъем России, который так беспокоил лидеров мировой экономики, что они не жалели денег на пропаганду безнравственности в нашей стране. Достаточно вспомнить о том, что заставило великого русского писателя Н.В. Гоголя сжечь второй том поэмы «Мертвые души». Примечательно, что в заключении II тома писатель делает вывод: «Спасение России только в одном - обратиться к Совести, в противном случае неизбежны военно-полевые суды, а они приведут к гибели многих невинных людей». Сегодня, обращаясь к нашей истории, мы видим, что победа над Гоголем (не без помощи иностранных инвесторов) «деятелей литературы», звавших «Русь к топору», действительно завершилась военно-полевыми судами кровавого культа личности, но даже в советский период истории понятие совести было конкретизировано в виде «Морального кодекса строителя коммунизма». За исключением положения об обязательности атеистической пропаганды этот кодекс соответствовал основным традиционным представлениям о семье, и система политизированных общественных организаций в меру сил пыталась создать условия для формирования крепкой семьи. Закон и правоохранительные органы вели борьбу с пропагандой безнравственности. Воспитательная система так же, как и до революции, строилась на формировании мировоззрения, соответствующего государственной идеологии, и вся система подготовки кадров в области воспитания обеспечивала страну специалистами, способными к практической реализации этого принципа. |
| Но в том и дело, что это опять же только одна из гипотез, требующая притом таких доказательств, представить которые едва ли когда-нибудь удастся ей. Что может поручиться за такое положение долины Тиропеон на северной стороне древнего Сиона, какое дает ей Кондер? Почему мы знаем, что долина простиралась так далеко на запад и, главное, была так широка и глубока? Отдельные незначительные раскопки в различных пунктах этой местности хотя и касались живого грунта, тем не менее еще далеко не достаточны для точного и подробного воспроизведения ее древнего, первоначального вида. Грунт северо-западной части древнего города, действительно, должен был представлять склон горы в направлении с запада к востоку и югу; этого нельзя отрицать; но это скорее могла быть легкая покатость, начинавшаяся уже приблизительно на месте нынешних русских построек и постепенно спускавшаяся на восток ко дну долины, теперь занятой Дамасскою улицей, а на юг к месту нынешней улицы Давидовой или еще несколько ниже. Предположить же, что здесь между двумя холмами существовала широкая и глубокая долина и имела непременно такие очертания, какие дает ей на своем плане Кондер, нет достаточных оснований. Само собою понятно, что и легкий постепенный склон горы имеет, особенно в настоящее время, очень важное значение в стратегическом отношении. Если бы в такой местности строилась стена теперь, притом со специальною целью сделать местность неприступною, то можно поручиться, что ее провели бы на самых верхних пунктах холма. Но стена, которую Иосиф Флавий называет второю стеною Иерусалима, строилась, во-первых, еще до плена вавилонского, при царе Езекии. К такой глубокой древности, и не гадавшей о возможности той осады крепостей, какая стала явлением обыкновенным после изобретения больших огнестрельных орудий, конечно, нельзя предъявлять требований нынешней стратегики. Во-вторых, стена эта проводилась только потому, что на северной стороне Сиона, вне городской стены, образовалось большое предместье, ничем не защищенное, в случае неприятельских нападений. |
| Если наш уполномоченный по крайней мере гарантирует не ухудшение положения этих семейных детских домов, то это уже очень позитивно Уполномоченный при президенте по правам ребенка Павел Астахов заявил, что необходимо дать экспертную оценку, какие формы устройства детей-сирот нужно развивать в Крыму и Севастополе. По его словам, в перспективе возможно объявить Крым зоной без детских домов и усилить там семейные группы и семейные детские дома. Комментирует президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. — В Крыму, насколько я знаю, достаточно большое количество детских домов семейного типа – в той форме, которая как раз таки у нас утрачена и отсутствует законодательно. Поэтому в первую очередь нужно позаботиться о сохранности этих семейных детских домов. В России аналогом этого могла бы быть большая приемная семья или частный детский дом, например. Но это не до конца соответствует той форме, которая есть в Крыму. Очень важно, чтобы положение более сорока крымских семейных детских домов как минимум не ухудшилось. Есть ли какие-то конкретные угрозы крымским детским домам в связи с переходом Крыма под российскую юрисдикцию? Конечно. Семейные детские дома не соответствуют нашему законодательству в чистом виде. С точки зрения приемных семей у нас меньший разрешенный состав детей, у нас нет всей той системы сопровождения, которая там была, соответственно, нет на нее бюджета. Вообще, в этом направлении и законодательно, и по фактической работе Украина была впереди России, и мы, в общем-то, учились у нашего соседа. И сейчас нам есть чему поучиться у Крыма, понять, как это у них работало, воспринять их технологии и внедрить у себя. И главное — ни в коем случае не ухудшить положение детей. В частности, в Украине, насколько я помню, работа строилась как раз с точки зрения устройства каждого конкретного ребенка в семью. И отчетность строилась с точки зрения устроенных в семьи детей. Чиновники были кровно заинтересованы в том, чтобы дети устраивались в семью – с точки зрения поставленной перед ними задачи. |
| Однако отец Сергий в хомяковско-солоневическом духе особо отмечает и народность своей любви к Божьему Помазаннику на Царство: «...в своей любви к царю я сразу же отделил от его личности вины, за которые он не был ответственен, и зло, ему не принадлежавшее, и полюбил его в это мгновение какой-то любовью до гроба, какою обещаются перед алтарём жених и невеста. Это — бред, которого не поймёт и не простит мне интеллигенция, но это было стихийное чувство русского народа, на котором строилась русская государственность» (13). Западный аристократический ум поставит тут закономерные для себя вопросы: что же может быть построено на плебейском болоте? разве государственность где-либо строилась снизу? не есть ли это старое славянофильское заблуждение в стихийно-демократических основах царской власти и понимание Царя как представителя народа? Но всё это будут вопросы западно-европейского мира, где даже «выборы делаются »... Про себя отец Сергий говорит с глубокой горечью о неотвратимости катастрофических перемен, вместе с тем рисуя их многоплановую самоговорящую картину: «...в агонии находилась историческая царская власть, и я агонизировал вместе с нею. ...правительство Столыпина проявило известную избирательную технику, которая, однако, соединилась, увы, с прямолинейностью цинизма и бесстыдства. А к этому ещё не приучена русская жизнь, как приучена уже теперь (как и во всём мире, где выборы делаются ). В качестве избирательной скотинки... были избраны послушные попы, которых в огромном, ничего не соображающем количестве, нагнали на выборы в качестве выборщиков и здесь заставили играть самую жалкую и вредную роль... Рядом с раболепством духовенства была демонстрирована гнилость дворянства, которое также проявляло «классовую» разнузданность... и полная темнота крестьянства... убожество России... нечестность власти в её политической деятельности...» (14). Совершенно справедливо Булгаков указывает на необратимо-болезненное состояние сочетавшегося с дьяволом русского общества и полную беспомощность самых лучших его священнодействующих докторов: «...к началу мировой войны я опять уже был готов славянофильствовать вовсю... |
|
|
