| Троицы и Божией Матери «Знамение», находившаяся в Троицкой (Знаменской) ц. в с. Бобровском (совр. Слободо-Туринский р-н). Существовало ныне утраченное Сказание о явлении на р. Бобровке «образа Пресвятые Троицы да Знамения Пресвятыя Богородицы, створы медные». Образ был найден в р. Бобровке между 1664 и 1668 гг. мальчиком А. Спиридоновым. Икона была представлена «случившемуся» в с. Усть-Ницинском Тобольскому архиеп. Корнилию , к-рым было «чинено свидетельство, и те чудотворные образы, Троицу и Богородицу, взял он, Преосвященный, сам поставил на главу свою и со священным чином и крестным хождением» перенес из с. Усть-Ницинского в Бобровское. Широко почитавшийся образ пребывал в церкви с. Бобровского до ее закрытия в 1930 г., совр. местонахождение образа неизвестно, память о нем сохраняется в церковном народе. Большим почитанием пользуется находящийся в Покровском храме верхотурского Покровского мон-ря образ Божией Матери «Умиление». В епархии есть неск. чтимых икон Божией Матери «Скоропослушница». Наиболее известный образ хранится в Екатерининской ц. в Алапаевске. Ранее икона находилась в монастырском храме Бобровской Свято-Алексеевской жен. обители, по заказу насельниц к-рой она была написана в 1904 г. в афонском Пантелеимоновом мон-ре. В годы гонений св. икона явила чудо, сохранив себя от поругания: в 1928 г. при закрытии Бобровской обители безбожники хотели выбросить св. икону из храма, но не смогли пронести ее и неск. шагов. Настоятельница и сестры спрятали икону, затем увезли в дер. Калганово. В 1954 г. иером. Павел (Чазов) и казначей Екатерининского храма А. П. Сажин, согласно завещанию настоятельницы Бобровского мон-ря схиигум. Таисии, перенесли икону в Екатерининский храм Алапаевска, где она пребывает до наст. дня, по молитвам перед ней совершаются мн. чудотворения. Чтимый образ Божией Матери «Всецарица» хранится в Св. Троицы муж. мон-ре в с. Тараскове (административно подчинено г. Новоуральску), по молитвам перед св. иконой совершаются исцеления, в т. ч. раковых больных. |
| Так и происходит. Старец перебирается сначала в Тюмень, потом в Тобольск, встречается с тобольским преосвященным Амвросием, беседует с ним. Амвросий говорит ему: «Очень жаль, старец, что я не знал тебя раньше, потому что я был в этой истории только пассивным наблюдателем, я только передал заключение комиссии Петра Фелицына в Синод. Теперь ничего не остается, как ждать, собственно, решения Синода». Старец Зосима находится в Тобольске, но через некоторое время происходят фатальные события: весной 1825 года умирают преосвященный Амвросий, а архимандрит одного из тобольских монастырей, который покровительствовал Зосиме. Таким образом старец остается в Тобольске один на один со старшим членом консистории, который фактически управлял на тот момент Тобольской епархией, с Петром Фелицыным, который руководил первой комиссией. Начинается новая волна притеснений. Консистория незаконно, даже по гражданским законам, забирает у старца паспорта сестер обители, пытаясь окончательно их разлучить. Эта ситуация, мучительная для всех сторон, тянется до осени 1825 года, пока в Тобольск не приезжает новый губернатор. Старец сообщает губернатору Бантыш-Каменскому, что консистория незаконно задерживает паспорта светских девиц (ведь сестры формально не пострижены, кроме Васильевых и племянниц Зосимы). После вмешательства губернатора консистория возвращает паспорта, старец покидает пределы Сибири, и верные ему сестры, одна за другой, могут последовать за ним, хотя консистория и пытается препятствовать выходу сестер из Туринского монастыря. Детали этого исхода интересны. Так, в пяти верстах от Туринска старец остановился подождать Анисью Конюхову, которая уже вышла из монастыря, чтобы передать какие-то вещи. Так как Васильевы боялись, что за старцем выйдет весь монастырь, туринский городничий по просьбе Анастасии Васильевой схватил старца, привез его в Туринск и посадил в тюрьму, в так называемую «съезжую избу». Старец сказал: «Что же вы сделали? Мне запрещено въезжать в Туринск, я не въехал, я находился на постоялом дворе в пяти верстах. А вы меня ввезли в Туринск. Это вы виноваты в том, что я нарушил предписание консисторских властей». В итоге его отпустили, но вещи, в том числе книги, отдали только после вторичного вмешательства губернатора. |
| Вместо поездки в Тобольск отец Зосима со всеми находящимися при нем сестрами немедленно отправился в Туринск на погребение отца Василиска. Архимандрит, отпуская по этому случаю старца, требовал, чтобы он вскоре возвратился к нему в Тюмень. На четвертые сутки после кончины старца Василиска прибыли они в Туринск и застали его еще не погребенным. Вид его изображал подобие мощей святого угодника Божьего, так что никто не мог без благоговейных чувств смотреть на него, а потому отец Зосима призвал живописца, чтобы списать его портрет, ибо по глубокому смирению своему блаженно почивший старец во время жизни не соглашался на это. И так еще трое суток не хоронили его; причем можно было видеть, сколь честна пред Господом смерть преподобных Его! И сколь смиренна была жизнь его, столько же славна кончина. Он задолго наперед предузнал ее, но от великого смирения своего весьма неясно говорил об этом, и только за два дня прямо сказал одному боголюбивому крестьянину, который часто приходил к нему пользоваться его наставлениями и во время болезни старца служил ему. Когда же крестьянин стал проситься у него сходить домой, то старец Василиск сказал ему: «Любезный мой, если ты нашел корабль с богатством, то не упускай его». Поселянин понял, что он говорит о награде от Бога за его служение старцу, но отвечал: «Я, отче, скоро приду; на другой день, как в воскресенье ударят к утрени, я возвращусь к тебе». «Ты придешь, – сказал старец, – а в это-то самое время и уплывет корабль». Добрый крестьянин послушался и не пошел домой. И в самом деле, на другой день, как только ударили в колокол к воскресному всенощному бдению, старец испустил последний вздох, и святая душа его отлетела на небо. Он был болен одну только неделю и по причине зимнего холода находился в монастыре, то есть в подгорной келье отца Зосимы. Накануне своей смерти он исповедался, причастился Святых Таин и соборовался, перед тем еще предсказал о своем исходе, ибо когда советница за день до кончины, бывши у него, спросила, не желает ли он исполнить последний долг христианский, то смиренный во всю свою жизнь старец и при кончине не забыл смирения и отвечал советнице: «Ты здесь начальница; если сделаешь сие для меня, странного, то тебе же будет и награда от Бога»; она хотела было отложить до другого дня, то есть до воскресения, но он сказал: «Если хочешь, то сегодня окажи сию милость, а другого дня я не дождусь». После этого, исполнив в субботу весь христианский долг, в воскресную заутреню отошел к Богу. Лежа мертвый шесть суток, он не только не повредился, но сделался еще благовиднее. Все тело было мягко, как у живого, и пока двое суток лежало в теплой келье, то было тепло, когда тело вынесли в холодную церковь , в ожидании отца Зосимы, оно охладело, но не окрепло. А когда для рисования портрета его внесли в теплую церковь , то и тело снова потеплело, а по окончании портрета, вынесенное в холодную церковь, опять охладело. |
| Скоро должно решиться, куда мы перевезем с Оболенским наших пенатов. Зимой непременно переберемся из Туринска… От Бобрищева-Пушкина жду окончательного распоряжения насчет заказов Менделеевой… На днях сюда приехал акушер Пономарев для прекращения язвы, которая давно кончилась. В этих случаях, как и во многих других, правительство действует по пословице: лучше поздно, чем никогда… Верный ваш И. П. Померанцева и Черкасова благодарили меня за окончание их просьб, то есть за определение детей их, куда они желали. Я эту благодарность в натуре передаю по принадлежности Михаилу Александровичу… 81. И. Д. Якушкину [Туринск], 21 авгура …Конечно, мне и Евгению хотелось бы быть с Фонвизиными и Астральным духом, но не в губернском городе. Гораздо лучше заживем в вашем, а теперь и нашем городе. На границе округа будем иметь свидание с избранными соседями… Я очень раз, что правительство приняло мою сторону. В этом я выигрываю; не знаю, будете ли вы довольны такими лихачами, каковы мы двое… Евгений, как хозяин, пишет вам деловое письмо, а я шалберю. По этому вы узнаете нас обоих. 30-го числа отправляюсь в Тобольск для свидания с братом на его возвратном пути… Из Тобольска отправляюсь вместе с братом. Мне хочется Николая дотащить до Туринска, где он слишком мало побыл… и пустить через Ирбит домой… 82. И. Д. Якушкину [Тобольск], 22 сентября Ентальцевы помаленьку собираются к вам; не очень понимаю, зачем она сюда приезжала. Пособия мужу не получила от факультета полупьяного. Развлечения также немного. Я иногда доставляю ей утешение моего лицезрения, но это утешение так ничтожно, что не стоит делать шагу. Признаюсь вам, когда мне случается в один вечер увидеть обоих – Н. С. и Ан. Вас, то совершенно отуманится голова. Сам делаешься полоумным… Наши здешние все разыгрывают свои роли, я в иных случаях только наблюдатель… 83. И. Д. Якушкину [Тобольск], 20 ноября …На этих днях я получил Тьера. Очень рад, что его держали… Вы спрашиваете о моем переводе… Ровно ничего не знаю. Нат. Дм. только неделю тому назад имела сильное предчувствие, как иногда с ней случается: она видела, что со мной прощается… Это видение наяву было для нее живо и ясно. Других сведений ниоткуда не получаю. Надобно довольствоваться таинственными сообщениями и ожидать исполнения. Между тем, если в декабре не получу разрешения, думаю сняться с якоря и опять отправиться в Туринск. В таком случае непременно заеду к вам в Ялуторовск… |
| Таким образом, отец Зосима, снабженный от Священного Синода надлежащими актами, отправился из Петербурга и благополучно прибыл в Тобольск, явился к преосвященному Амвросию 1-му, который принял старца с отеческим благоволением и, получив указ из Священного Синода об учреждении Туринского женского монастыря, предписал местному начальству сдать законным порядком Туринский монастырь старцу Зосиме. Отец Зосима, приняв его в свое распоряжение, очень утешился тем, что нашел несколько деревянных келий, хотя старых, но еще довольно крепких и с печами, удобных для помещения сестер, и некоторую часть каменной ограды, еще не развалившуюся, а церковь трехпрестольную, каменную, в хорошем порядке и исправности, а потому, не медля здесь, поспешил в город Кузнецк. После годовой разлуки с неизъяснимой радостью и благодарением ко Господу увиделись опять пустынные старцы. Радовались и сестры о возвращении своего отца и наставника и о благоволении Священного Синода. В это время один из вышеупомянутых старичков скончался, другой по болезни и дряхлости не мог более жить в лесу и возвратился в свое семейство, где и преставился через некоторое время. А Петр Мичурин (как описано в житии его), подвизавшийся только девять месяцев, быстро отлетел в вечность. Следовательно, неразлучные старцы наши, ничего не оставляя в сибирском лесу, кроме своих келий и своей пустынной жизни, вместе с сестрами, которых было двенадцать, оставили кузнецкие пределы и отправились в Туринск. Перед отъездом отец Зосима ездил прощаться в Иркутск к преосвященному Михаилу 7 , своему духовному отцу и благодетелю, с которым имел переписку до самой блаженной кончины святителя. Прибыв в Туринск в 1822 году, отец Зосима всех сестер поместил в келиях, хотя и тесных, но довольно удобных на первый случай, а для старца Василиска и для себя выстроил маленькую келейку в восьми верстах от монастыря, в уединенном месте. Отец Зосима большую часть времени находился в монастыре, занимаясь его внешним и внутренним устройством. Он написал сестрам устав, основанный на общежительных правилах св. |
| рахили. любезнымъ о христе сестрамъ все мы кланяемся 100 . — В октябре или ноябре в письме к старцу в Тобольск, а затем в конце декабря 1825 г. (или в самом начале 1826 г.) в послании в Москву Рахиль начала размышлять о возможности и самой последовать за старцем. В этом она видела единственную возможность выбраться из пропасти отчаяния, в которой находилась, но также и возможность лично оправдать старца при возможных будущих разбирательствах. Он готова была заявить, что “по презорству и гордости своей я не могла снести твоих праведных обличений и восстала против тебя совсем напрасно” 101 . Но ещё более ценно в этих письмах монахини Рахили, написанных после разрыва, а затем примирения со старцем, свидетельство о его посланиях, обращённых к ней, но не дошедших до нас. Мы видим, как старец старается поддержать и вывести из отчаяния свою упавшую духовную дочь. Он вовсе не отрекается от неё, но даже называет “самоближайшею себе по завету”, вспоминая вечные, нерушимые узы, их связывающие. Старец уверяет её в неизменности своих чувств к ней и просит её не прекращать исповедовать своё внутреннее состояние, понимая, очевидно, что это единственная ниточка, связывающая её с духовным руководством (см. выше письмо 7). Он желает видеть её прощённой священноначалием и сёстрами и любимой ими. Вместе с тем не забывает напомнить, что для этого нужно приложить усилия, а не тратить время в пустых сетованиях: “Душа и время — одно”, — говорит Преподобный (Рахиль сохранила для нас это ёмкое выражение старца) 102 . 2 декабря 1825 г. очередное своё письмо монахиня Рахиль передала племяннице старца при её отъезде из Туринского монастыря. Этому отъезду предшествовали драматические события, последние из тех, что пришлось пережить преподобному Зосиме на сибирской земле. Выехав из Тобольска, он двинулся по туринской дороге и, остановившись в пяти верстах от города в деревне (в сам Туринск въезжать ему было нельзя), послал за племянницей Маргаритой и Анисьей Конюховой, желая проститься с ними. Когда они сидели и беседовали, в избу ворвались казаки и “с чрезвычайною дерзостию” арестовали старца и отвезли его в Туринск в арестантскую избу. Выяснилось, что начальница монастыря монахиня Августа, узнав, что старец приблизился к городу, попросила городничего “взять предосторожность”. Она решила, что отец Зосима начнёт выманивать к себе всех сестёр. Утром Преподобного отпустили, и он в тот же день уехал в Москву 103 . За этот инцидент старшая Васильева просила прощения у старца в своей приписке к письму дочери от 2 декабря. Рахиль писала: |
| 2005. 8. С. 66-68; Бабкин М. А. «Духовенство восторженно приветствует в лице Вашем свободную Россию»: Екатеринбургское правосл. духовенство и Февральская революция: Весна 1917 г.//ИА. 2005. 4. С. 115-121; Беляев С. Архиерейский хор: К 120-летию Екатеринбургской епархии//Урал. 2005. 10. С. 207-210; Вертилецкая Е. В. «Скит разогнать, церковь прикрыть»: Малоактайский скит в Верхотурье и ОГПУ, 1928 г.//ИА. 2005. 4. С. 122-140; История Православия на Урале: Мат-лы церк.-ист. конф., посвящ. 120-летию Екатеринбургской епархии (Екатеринбург, 29-30 нояб. 2005 г.). Екатеринбург, 2005; Карфидов А. Спасо-Преображенский собор Невьянска//Урал. 2005. 3. С. 211-219; Кротова Г. А. Церковные школы и другие учебные заведения: Екатеринбургская епархия. Екатеринбург, 2005. Кн. 1; Нечаева М. Ю. Религиозные достопримечательности Ср. Урала в экскурсионной работе: Учеб. пособие. Екатеринбург, 2005; Федорова М. А. «Вскрыты несколько фактов нарушений законодательства…»: Отчеты уполномоченного Совета по делам РПЦ по Свердловской обл. и Совета по делам религ. культов, 1954 г.//ИА. 2005. 4. С. 141-156; Андреева Е. В. Монастыри Екатеринбургской епархии: Адм.-экон. и соц.-культ. развитие, 1861-1935 гг.: Канд. дис. Екатеринбург, 2006; Каплин П. В. Взаимоотношения Рус. Правосл. Церкви и гос. власти в СССР в 1927-1938 гг.: На мат-лах Урала: АКД. Екатеринбург, 2006; Симонов Д. М., диак. Екатеринбургская епархия в 1885-1917 гг.: Дипл. раб./ПСТГУ. М., 2006. Ркп.; [ Щербина Д. Е.] Храмы Верх-Нейвинска. [Новоуральск, 2007]. Прот. Валерий Лавринов, прот. Петр Мангилёв, М. Ю. Нечаева Троицкий собор в Верхотурье. 1703- До нач. XVIII в. все храмы на совр. территории Е. и В. е. были деревянными; ни один из них до нашего времени не сохранился. Первая каменная постройка (1702) - ц. прп. Алексия, человека Божия, на Алапаевском заводе (ныне г. Алапаевск), ставшая позже приделом Троицкого храма (см. ниже). На протяжении XVIII в. крупнейшими строительными центрами епархии были Верхотурье, Туринск и Екатеринбург. Верхотурье, находящееся на северо-западе епархии, было тесно связано с приуральской архитектурной традицией (Соликамск), а Туринск, расположенный на северо-востоке,- с Тобольском (центр епархии до 1799). |
| Сколько это известие поразило Отца Зосиму, может судить всякий, кто знает силу любви Святой и дружества духовного. Но и здесь надо было удивляться присутствию его духа и покорности судьбам Божьим, ибо и в горести своей не преставал он благодарить Бога, и лишь тихие слезы были Священною данью его сердца преданного Отцу и другу своему. Вместо поездки в Тобольск, Отец Зосима со всеми находящимися при нем сестрами, немедленно отправился в Туринск на погребение Старца Василиска. Архимандрит, отпуская по сему случаю Отца Зосиму с сестрами, требовал, чтобы опять вскоре возвратился к нему в Тюмень. На четвертые сутки кончины Старца Василиска, прибыли они в Туринск и застали его еще непогребенным. Выражение лица его было так тихо мирно и спокойно, что никто не мог без особенных чувств смотреть на него, а потому Отец Зосима призвал живописца, чтобы списать портрет его, ибо по глубокому смирению своему, Старец во время жизни не соглашался на сие. И так еще трое суток не хоронили его, кончина Старца была столь же блаженна, сколько смиренна была вся жизнь его. Он задолго наперед предузнал оную, но от великого смирения своего весьма не ясно говорил о сем, и только за два дня сказал прямо одному Боголюбивому поселянину, который часто приходил к нему пользоваться его наставлениями, и во время болезни служил ему. Когда же крестьянин сей стал проситься у него сходить домой, то он сказал ему: «Любезный мой если ты нашел корабль с богатством, то не упускай его». Поселянин понял, что он говорит ему о награде от Бога за его служение, но отвечал: «Я, Отче, скоро приду, на другие сутки, как в Воскресенье ударят к утрени и возвращусь к тебе». «Ты придешь, – сказал Старец, – а в это-то самое время и уплывет корабль». Добрый поселянин послушался и не пошел домой. И в самом деле, на другие сутки, как только ударили в колокол к Воскресному бдению, Старец испустил последний вздох, он был болен одну только неделю, и по причине зимнего холода находился тогда в монастыре, т. е. подгорной келье Отца Зосимы. |
| Возможно, он напоминал также, что строгость со стороны духовного отца — не меньшее проявление заботы о преуспеянии ученика, чем кроткое и ласковое обхождение; она (строгость) проявляется к послушнику, вступившему на более высокую ступень духовного восхождения, “яко могущему терпети”, и исходатайствует ему “большии венцы и награды” 51 . 26 октября 1822 г. отец Зосима вместе со старцем Василиском и двенадцатью сёстрами прибыл в Туринск и на основании указа духовной консистории, который последовал ещё 16 октября, принял в своё распоряжение Николаевский монастырь. Здесь он нашёл “несколько хотя старых деревянных келий, но ещё довольно крепких и с печами, удобных для помещения сестёр, и некоторую часть каменной ограды ещё не развалившуюся; а церковь трёхпрестольную, каменную в хорошем порядке и исправности” 52 . В восьми вёрстах от монастыря, в уединённом месте для себя и для отца Василиска он выстроил келейку, где и жил, но большую часть времени находился в монастыре. Конечно, постоянные заботы о внутреннем и внешнем благоустройстве обители требовали практически постоянного его присутствия. Поэтому вскоре он приспособил для временного своего пребывания старую монастырскую баню, что находилась в ограде монастыря, но в отдалении от келий сестёр. В ближайшие месяцы по переселении в Туринск Преподобный написал устав новообразованного общежития, основой которого по-прежнему было старческое руководство, принцип нестяжания, реализованный в общежительном образе жизни, а также довольно строгие предписания относительно поста 53 . В периоды, когда преподобный Зосима находился в дальней келье или уезжал по делам обители в Тобольск, сёстры продолжали писать ему письма. Наталья в конце 1822 г. писала ему дважды. Видно, что в тот момент она в целом — конечно, не без его помощи — справилась с искушавшим её недоверием старцу. Однако теперь недоверие сменилось восторженным отношением к нему, которое также грозило скоро перемениться: Такъ, чecmheuшiй и истино заветный отецъ мой Зосима! Спала наконецъ непроницаемая завеса съ глазъ отчаянной грешницы, стоящей на краю бездонной пропасти и стремящейся низринутся въ оную; но и теперь еще отступившей только на одинъ шагъ, и готовой всегда къ naдehiю, если только помощь бoжiя и твои святыя молитвы, о истинный и более нежели отецъ мой! не будутъ спомоществовать мне окаяннеишей всехъ тварей!. |
| Советник Б. заболевает и умирает. Из трех недоброжелателей старца остается один протоиерей Ф., который узнал от начальницы монастыря, что она, получив известие о смерти владыки, просила Туринского городничего отобрать у всех сестер их виды, чтобы они не разошлись из монастыря, но они сказали, что виды их у старца, и потому она просила городничего взять у отца Зосимы документы, передать в Консисторию и не выдавать никому. Протоиерей Ф. немедленно бумагой вытребовал их у старца. В это время отец Зосима получил письмо от старшей сестры Анисьи К., где она сообщала, что терпит притеснения со всеми преданными ему сестрами, что городничий, по просьбе начальницы, нагло вошел к ней в келью, разломал все ящики и отобрал иконы, книги и прочее бедное достояние старца и находящихся с ним сестер, выданное им еще из обители по резолюции покойного преосвященного, которое оставалось у нее под сохранением, отобрал даже и лошадей, принадлежавших старцу. Передав все начальнице, городничий поставил казаков около монастыря, чтобы ни одна из сестер не могла выйти из обители, и сестра Анисья едва нашла средство известить об этом старца и описывала ему всю горесть и слезы сестер. Тогда отец Зосима, видя, что Анисья при всем своем усердии не способна охранять сестер от несправедливых обид и поддержать их, решился послать в Туринск меньшую свою племянницу, Маргариту, с одной преданной сестрой, также находившейся при нем, так как одному только отцу Зосиме воспрещено было быть в Туринске и в монастыре, а добровольно находившиеся при нем сестры не лишены были свободы. С сердечной болью рассталась Маргарита с отцом Зосимой и с родной сестрой, которой нужно было остаться при старце, чтобы помогать ему вести переписку, но утешилась тем, что за святое к нему послушание успокоит преданных ему горестных и стесненных сестер. Прибыв в Туринск, она, по распоряжению старца, остановилась жить на квартире в самом ближайшем домике к монастырю, у двух престарелых девиц-мещанок, и всякий день бывала в монастыре у обедни. |
|
|
