| Равным образом Матфей ( Мф. 4:10 ) и Лука ( Лк. 4:8 ) передают Втор. 6:13 προσκυνσεις Κριον τν Θεν σου взамен более соответствующего еврейскому tira – φοβηθσ. (См. ещё Мф. 3:3 ; Мк. 1:3 и Лк. 3:4 для Ис. 60:3–5 ; Мф. 15:8 и Мк. 7:6–7 для Ис. 29:13 ). Вариация τς τρβους ατο по сравнению с τς τριβους το Θεο μν Ис. 40:3 сохраняется во всех синоптических редакциях (Мф. 3:3; Мк. 3:4 ; Лк. 3:4 ). Даже чрезвычайно редкостная, единственная в Новом Завете, эолическая форма в греческой интерпретации замечания первосвященнической служанки Апостолу Петру: κα σ σθα μετ ησο το Γαλιλαου удержана двумя первыми синоптиками (Мф. 26:69; Мк. 14:67 : κα σ μετ το Ναζαρηνο σθα το ησο), хотя она, конечно, не принадлежит говорившей. Сюда же следует отнести случаи употребления новых слов, необычных грамматических форм, трудных и слишком специфических вербальных сочетаний, например, πσω μο λθεν (Мф. 16:24; ср. Мф. 10:38; Мк. 8:34 . Лк. 9:23 ; ср. Лк. 14:27 ), ν γεννητος γυναικν (Мф. 11:1; Лк. 7:28 ), γεσασθαι θαντου (Мф. 16:28; Мк. 9:1 ; Лк. 9:27 ), ο υο το νυμφνος (Μф. 9:15; Мк. 2:19 ; Лк. 5:34 ), πτεργιον το ερο (Мф. 4:6; Лк. 4:9 ), διαβλεις в смысле предостережения (Мф. 7:5; Лк. 6:42 ), παρθ о женихе (Мф. 9:15; Мк. 2:20 ; Лк. 5:35 ), συνθλασσεται... λικμσει (Μф. 21:44; Лк. 20:18 ), συλλαβεν о взятии Христа в саду Гефсиманском (Мф. 26:55; Мк. 14:48 ), κατκλασε о преломлении пяти хлебов ( Мк. 6:41 ; Лк. 9:16 ), δυσκλως (Мф. 19:23; Мк. 10:23 ; Лк. 18:24 ), πιοσιος (Мф. 6:11, Лк. 11:13 ), κολοβω (Μф. 24:22, Μк. 13:20), ν()γεον ( Мк. 14:15 ; Лк. 22:12 ), ε δ μ(γε) в речи касательно опасности вливания нового вина в старые мехи (Мф. 9:17; Μк. 2:22; Лк. 5:37 ), двойное приращение πεκατεστθη (Мф. 12: 13; Мк. 3:5 ; Лк. 6:10 ) и мн. др. В итоге всех сопоставлений имеем, что сходство между синоптиками и по содержанию и по форме не только очевидно, но прямо поразительно. Выходит, таким образом, что Матфей, Марк и Лука как бы вкупе смотрят единовременно, обозревают единый предмет совместно и, естественно, видят перед собою и воспроизводят, единую картину. |
| Это касается и храмового богослужения. Более того, и здесь для каждого своя мера. От вдовицы Христос ожидает две лепты, в то время как от богатых – сообразно степени их достатка (см.: Лк. 21: 4). Щедрость для богатых и бедных – особая добродетель, убивающая пристрастие к богатству. Богатые способны дать работу трудящимся, через богатых – Бог дает бедным хлеб. Щедрость принесла спасение всей семье Закхея (см.: Лк. 19: 9); малоимущие благодарят Бога за то, что Он посылает им помощь богатых (см.: 2 Кор. 9: 8–11). « Благотворящий бедному дает взаймы Господу; и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. 19: 17). Щедрость освящает имеющего деньги, а жадность оскверняет и бедного. По Клименту Александрийскому, можно выделить три степени щедрости: первая – давать только определенным категориям просителей (один из «малых сих», пророк или праведник – см.: Мф. 18: 10; 10: 41–42); вторая – давать всякому без различия («всякому просящему у тебя давай» – Лк. 6: 30); третья – самому выискивать нуждающихся и организовывать дела благотворительности («приобретайте себе друзей богатством неправедным» – Лк. 16: 9). «Посему, кто владеет собственностью, – замечает Климент Александрийский, – и золотом, и серебром, и домами, – как даром Божиим, и своими богатствами подателю всех благ Богу служит ко спасению душ, и кто знает, что этим он владеет более из-за собратий, нежели ради себя, кто господином состоит над своей собственностью, а не рабом ее… и постоянно занят какими-нибудь добрыми и Божественными делами. А если должен бывает этих вещей лишиться, то со спокойным духом и равнодушно расстается с ними, подобно тому как хладнокровен он был и к обладанию ими, того прославляет Господь как блаженного и называет нищим в духе (Мф. 5: 3), достойным наследником Царства Небесного». Итак, богатство само по себе не грех и не добродетель. Богатство – это не норма дохода на душу населения, а – превышение, преизбыток благ по отношению к одному отдельно взятому лицу и привычному именно для него уровню жизни. Бог, повышая уровень благополучия, фактически ввергает человека в испытание. Благоразумный, правильно распорядившийся своим избытком – получит награду, а нерадивый – потеряет и то, что думает иметь. |
| Предметом изучения библейской герменевтики являются общие и частные теоретические принципы, методы и правила толкования Священного Писания Ветхого и Нового Завета. У герменевтики две цели – теоретическая и практическая. Теоретическая цель герменевтики – дать толкователю набор определенных инструментов, применение которых поможет верно уяснить первоначальный и подлинный смысл Священного Писания. Первоначальный смысл – это то, что понимали первые слушатели или читатели. Подлинный смысл Священного Писания – это те понятия и мысли, которые Бог сообщил людям в священных книгах через письменные знаки 19 . Этот смысл не всегда до конца понимался самими писателями или их современниками ( 1Пет. 1:10–12 ). В библеистике этот более глубокий смысл, вложенный Богом, но непрямо записанный человеческим автором, называют sensus plenior («более полный смысл», или «полнота смысла»). Существование sensus plenior предполагает постепенное развитие в понимании Откровения в свете дальнейшего Откровения 20 . Понятно, что не всякий отрывок нуждается в объяснении. Есть места в Библии, которые требуют только принятия и исполнения таковыми, как они есть. Но есть и другие, нуждающиеся в раскрытии на основании учения Церкви 21 . Примером первых могут служить такие изречения: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» ( Мф. 4:17 ); вторых: «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее» ( Мк. 9:42 ). Практическая же цель герменевтики состоит в разработке правил для применения и передачи библейской вести в современных условиях (см. Мф. 5:17–48 ; 1Пет. 1:15–16 ). Истолкователь должен попытаться понять, как можно применить каждое конкретное место Писания в современной жизни. Задачи науки заключаются, во-первых, в формулировании теоретических принципов толкования Священного Писания, во-вторых, в описании методов экзегезы, в-третьих – в детализированном изложении тех основных шагов, которые необходимы для достижения целей герменевтики. 1.6. Необходимость толкования Священного Писания Обычно то, что слышится или читается, понимается спонтанно, естественным образом. Правила, по которым толкуется сообщение, действуют автоматически и неосознанно. Когда же появляются препятствия естественному пониманию, то возникает потребность осознать те правила и методы, которые используются при толковании сообщения. И чем больше возникает препятствий для спонтанного понимания, тем больше проявляется потребность в этом осознании, т. е. появляется потребность в герменевтике 22 . |
| Исключительное место тема Б. занимает в Евангелии от Луки: свящ. Захария во время служения в иерусалимском храме оказывается неспособным преподать Б. народу (1. 22), и только рождение Мессии отверзает его уста (1. 64). Далее следует целый ряд Б. (Елисаветы (1. 42), Захарии (1. 68), Симеона (2. 28, 34)); значимость этих Б. Церковь засвидетельствовала включением их в состав ежедневных суточных служб (см. ст. Библейские песни ). Согласно последней главе Евангелия, вся полнота ветхозаветного Б. перешла ко Христу (24. 30), Первосвященнику навек по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона, как ветхозаветные священники (Евр 7. 11). Противопоставление Б. и проклятия снимается в НЗ заповедью любви к врагам и Б. проклинающих (Мф 5. 44; Лк 6. 28; Рим 12. 14; 1 Кор 4. 12; 1 Петр 3. 9), поскольку Господь «сделался за нас клятвой» (Гал 3. 13); ап. Иаков в своем послании прямо указывает на несовместимость Б. и проклятия (3. 10). В НЗ встречаются также традиц. евр. формулы Б.- благодарения Бога (Лк 1. 68; 2. 28; 1. 46), Б. трапезы (Мк 6. 41 сл.; 14. 22 сл.; Лк 24. 30; 1 Кор 11. 24; 2. 2) и взаимные Б.-приветствия (Лк 1. 40-42; Ин 20. 19, 21, 26; 2 Фес 3.16). Для посланий ап. Павла характерно упоминание благодати в связи с Б. (напр., 2 Тим 4. 22). Б. в церковном богослужении - это словесная формула, связанная с жестом или литургическим знаком, содержащая прошение об освящающем действии или пожелание Божиих благодеяний. Священническое благословение Священническое благословение У раннехрист. авторов Б. (ελογα) и благодарение (εχαριστα) используются как равнозначные слова (ср., напр., Iust. Martyr. I Apol. 67. 2; 13. 1). В сочинениях христ. авторов I-IV вв. термин Б. применяется по отношению к чинопоследованиям таинств Евхаристии, Крещения и Миропомазания, Священства; к молитвам над хлебом, вином, елеем, начатками плодов и др.; к формулам, произносившимся над вечерней лампадой и т. д. С течением времени на Востоке слово Б. стало употребляться в более узком значении - в смысле формул, в определенных случаях произносимых священнослужителем над предметами или людьми (и, как правило, сопровождаемых определенным жестом); кроме того, Б., обращенное к Богу, содержится во мн. священнических возгласах. Б. в этом смысле слова в правосл. литургической традиции отмечаются все важнейшие моменты службы - начальный возглас (необходимое связующее звено при переходе от повседневной жизни к литургическому богообщению; в правосл. практике существуют 3 начальных возгласа, 2 из к-рых являются Б.: «Благословен Бог наш...» и «Благословенно царство Отца и Сына и Св. Духа...») и нек-рые др., входы, каждения, чтения из Свящ. Писания, чтение предстоятелем анафоры на литургии и проч.; особая форма Б.- отпуст в конце службы. Эти Б. присутствуют уже в литургико-канонических памятниках III-IV вв. |
| Божественные дела Господа Иисуса суть естественное выражение Его Божественных свойств. Так как Он – истинный Бог, то Он и не мог не действовать как Бог. Евангелие как единственное истинное благовестие – красноречивое тому свидетельство. Если бы Иисус не был Богом, то разве мог бы «наибольший между рожденных женами» провозгласить Иисуса Мессией, Подателем Небесного Царства, крестителем Духом Святым и огнем, Вечным Судией (см. Мф.3:2, 3, 10–12 ; Мк.1:2–10 ; Лк.3:4–17 ). Как Иисус – не Бог, если в пустыне Он побеждает сатану и все искушения и если после этого Ему служат Ангелы (см. Мф.4:1–11 ; Мк.1:12–13 ; Лк.4:1–13 )? Отчего Иисус – «великий Свет во тьме и сени смертной», если Он не Бог (ср. Мф.4:16 )? Как простые рыбаки по зову Иисуса оставляют всё и идут за Ним, если Он как Бог не действует Божественно в их душах (см. Мф.4:18–22 ; Мк.1:16–21 ; Мф.9:9 )? Как исцеляет Он «всякую болезнь и всякую немощь в людях», если Он не Бог ( Мф.4:23–24 ; Мк.6:55–56 ; Мф.9:35, 15:30–31 )? Если Иисус не Бог, то разве мог Он одним словом исцелить прокаженного от проказы (см. Мф.8:2–3 ; Мк.1:40–42 ; Лк.5:12–13 )? Если Он не Бог, как тогда смог Он на расстоянии одним словом исцелить слугу капернаумского сотника (см. Мф.8:6–13 ; Лк.7:2–10 )? Если Он не Бог, то неужели сумел бы словом исцелить десять прокаженных (см. Лк.17:12–19 )? Если Он не Бог, то разве мог Он одним прикосновением исцелить Петрову тещу от горячки (см. Мф.8:14–15 ; Мк.1:30–31 ; Лк.4:38–39 )? Если Иисус не Бог, как тогда Он словом изгоняет бесов и исцеляет всех больных, исполняя, таким образом, мессианское пророчество Исаии: «Он взял на Себя наши немощи и понес... болезни» ( Ис.53:4 ; ср.: Мф.8:17 ; Мк.1:32–34 ; Лк.4:40–41 )? Много раз Иисуса называют Господом, и Он не возражает против этого; как тогда Он не Бог и не Господь (см. Мф.8:21 ; Лк.9:59 )? Как Иисус идет по морю и Его слушаются ветры и воды, если Он и в самом деле не Бог (см. Мф.8:24–27, 14:24–33 ; Мк.4:36–41 ; Лк.8:22–25 )? Как Иисус укрощает двух неукротимых гергесинских бесноватых; как изгоняет из них бесчисленных бесов; как бесы просят Его и слушаются как своего Повелителя, если Он не истинный Бог (см. Мф.8:28–34 ; Мк.5:1–19 ; Лк.8:26–39 )? Как Иисус отпускает грехи, если только Бог может это делать и делает; и как зрит Он человеческие помыслы, если Он не Бог (см. Мф.9:2–7 ; Мк.2:1–12 ; Лк.5:18–26 )? Как Иисус воскрешает дочь Иаира и Своей одеждой исцеляет от неисцелимой болезни кровоточивую женщину, если Он не Бог и не Господь (см. Мф.9:18–26 ; Мк.5:22–43 ; Лк.8:41–56 )? Как воскрешает Он Лазаря, который уже четыре дня был мертвым, если Он – и вправду не Бог (см. Ин.11:39–44 )? Как прикосновением Своей руки возвращает Он зрение двум слепцам, если Он не Бог (см. Мф.9:27–31, 20:29–34 ; Мк.10:46–52 ; Лк.18:35–43 )? Как исцеляет Он немого бесноватого и делает то, чего никогда в Израиле не видели, если Он не Бог (см. Мф.9:32–33 ; Лк.11:14 )? Как превращает Он воду в вино, если Он не Бог (см. Ин.2:1–11 )? |
| —502— тому Духу могло быть угодным что-либо особо, но Они согласуются во всём, так что во всей Св. Троице, как сущей из единого божества, всегда и воля одна и та же 6, 38–39. 7–8. Не может быть непослушной Себе Самой (πειϑς πρς αυτν) единая природа божества, как скоро – один ум Троицы (πεπερ ες στιν τς τριδος νος) – Отца, Сына и Духа, – зная, (Христос) говорит, что одна у Нас (с Отцом и Духом) воля и одно желание (μα μν βολησις κα ν τ ϑλημα), Я сказал это ради народа 11, 41–42. 54. Одно суть Отец и Сын не только но сущности, но и по желанию (βολησις), ибо одно желание во Святой Природе и одна и та же во всём воля (βολημα) 17, 11. 69. Одно царство и держава одна над всем Святой и Единосущной Троицы 17, 9–11. 63. Чрез всю Св. Троицу подаётся нам спасение и все блага 6, 40. 19, – и воплощение Бога Слова совершено чрез всю Св. Троицу 6, 57. 59 (см. выше), – 14, 14. 288, – 15, 1. 317. 319. Лжеимённою будет Св. Троица, если Отец не будет истинным Отцом, и Сын – истинным Сыном по природе, соответственно чему следует хула и на Святого Духа 14, 11. б. 215, – и нападающие на проповедников Бога-Слова оказываются в неведении всей Святой Единосущной Троицы 16, 3. 404. В Быт. 1:26 указуется на Св. Троицу 1, 1. б. 24. Св. Кирилл упоминает о своём сочинении (λγος) или книге (βιβλον) «О Святой Троице» 1, 10. а. 132, – 1, 13. 142. Труба: звук её в Ветхом Завете прообразовал евангельскую проповедь 5, 37. 896–397, – которая низвергает силу диавола 6, 68. 92–93. Труд для боголюбцев сладок, когда близка и велика награда 15, 14–15. 364. Труп – πτμα: это грубейшее слово (ποχυτραν τν λξιν) Евангелист Матфей (14, 10. 12) употребил (πενησεν) об останках (επ το λειψνου) Крестителя, выразившись так, по моему мнению, с тою предусмотрительною целью, чтобы телу одного Христа сохранить достоинство быть и называться истинным храмом Божества 2, 21–22. «Труп» у Мф.24:28 см. в толковании Писания. Тщеславие и честолюбие: ничто так не разделяет братьев и друзей, как ненасытное желание пустяшных отличий 13, 12–15. |
| — Существует такое мнение, что атеисты творят добро просто так, а верующие — в надежде на спасение. Можно ли спастись, совершая добрые дела, но не веря при этом в Бога? — Надо еще разобраться в том, ради чего мы совершаем те или иные добрые поступки. Многие наши поступки питаются гордостью и тщеславием, мы делаем что-то, чтобы проявить себя. А перед Богом настоящую цену имеет только то, что человек делает ради Христа, а не ради достижения каких-то суетных целей. Если человек чувствует то же, что чувствовал Христос, когда видел страдающих, недужных и бесноватых или когда плакал о судьбе Иерусалима и живущих в нем, если его сердце хотя бы еще только начинает чувствовать то же самое, то он мимо Христа пройти не сможет. Потому что на земле не было человека лучше, чем Иисус Христос, а подобное тянется к подобному. Что происходило с теми мытарями, блудницами, разбойниками и грешниками, которые встречали на своем пути Христа, все бросали и шли за Ним? Что они видели в Нем такого, что заставляло их оставить прежнюю жизнь? Ведь они шли за Ним не из-за чудес, не в надежде получить какие-то земные блага. Святитель Николай Сербский говорит, что встреча со Христом пробуждала в них то, что было родственно Христу, то, что оставалось еще в них хорошего. Но Вы спрашиваете, можно ли спастись, совершая добрые дела и не имея при этом веры. А я спрошу по-другому: а что человеку, о котором его дела говорят, что он человек хороший, мешает прийти ко Христу? Что стоит между ним и Христом? Господь говорит о Себе как о камне (см.: Мф. 21, 42–44) — том камне, столкновение с которым сразу проявляет, что в человеке, какой он на самом деле. Не может человек, по-настоящему хороший, отвергнуть Христа, а если отвергает, то что-то в нем на самом деле не хорошо. И еще. Что такое спасение? В чем оно заключается? Не в сумме добрых дел и качеств, а в единении со Христом. Он есть наша жизнь и наше спасение. И отсюда вопрос: разве можно спастись, от спасения отказавшись? Ведь и спасение, и гибель — наш выбор, реализация самого великого и одновременно самого страшного дара, которым наделил нас Господь,— свободы. |
| Евхаристия (причащение) О чинопоследовании Таинства Евхаристии мы подробно говорили в разделе, посвященном богослужению суточного круга. В настоящем разделе речь пойдет о духовном и богословском значении Таинства Евхаристии, а также о различных практических аспектах индивидуальной подготовки к этому Таинству. Под Таинством Евхаристии мы понимаем не только сам акт причащения Святых Христовых Тайн, но и все чинопоследование литургии. В отличие от большинства церковных таинств, которые в современной практике отошли в разряд частных богослужений, Таинство причащения сохраняет свой общественный, соборный характер. Причащение неотделимо от литургии. Даже в тех исключительных случаях, когда причащение совершается вне литургии (например, когда священник на дому причащает больного или умирающего), оно мыслится как продолжение литургии, совершенной в храме. Причащение на литургии Преждеосвященных Даров, за которой не происходит преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа, мыслится как продолжение предшествующей полной Евхаристии, за которой это преложение совершилось. Евхаристия – сердцевина жизни христианской Церкви, ее стержень и опора. Евхаристия древнее Священного Писания Нового Завета, всех догматических и канонических церковных установлений. Церковь выросла из Евхаристии и зиждется на Евхаристии. Таинство Евхаристии является не только основой бытия всего церковного организма, но и стержнем духовной жизни христианина. Первая Евхаристия была совершена Христом на хлебе и вине. Хлеб и вино относятся к древнейшим и наиболее универсальным символам. В Ветхом Завете хлеб – символ пищи, насыщения, а значит, и символ жизни; вино – прежде всего, символ радости: И вино веселит сердце человека, и хлеб сердце человека укрепит ( Пс. 103:15 ). Хлеб есть дар Божий: обилие хлеба означает благословение Божие в награду за праведность (см.: Пс. 36:25, 131:15 ) и трудолюбие (см.: Притч. 12:11 ). Недостаток хлеба (см.: Иер. 5:17 ; Иез. 4:16 ; Плач. 1:11 ), или хлеба и вина (см.: Плач. 2:12 ), является наказанием, посылаемым Богом за грехи. Бог наделяет пророка Елисея чудесным даром умножать хлеб (см.: 4Цар. 4:42–44 ); этим же даром обладает Христос (см.: Мф. 14:15–21 ). Спаситель заповедует ученикам молиться о хлебе насущном (см.: Мф. 6:11 ), в то же время напоминая им, что Отец Небесный знает обо всех нуждах человека (см.: Мф. 6:25–32 ). В отличие от Иоанна Крестителя (см.: Лк. 1:15 ; Мф. 11:18 ) Христос употребляет вино (см.: Мф. 11:19 ; Лк. 7:34 ); на браке в Кане Галилейской Он претворяет воду в вино (см.: Ин. 2:1–10 ). |
| Духовный опыт: истинный и ложный Истинный духовный опыт открывает божественность человека, а ложный духовный опыт не дает благодати Божией действовать в человеческой жизни. Поэтому истинность опыта является необходимым условием духовной жизни. Как же нам распознать это? Разумеется, речь идет не об интеллектуальной аргументации. Абсолютный характер для нас имеют слова Господа: «Кто не со Мною, тот против Меня» (Мф. 12: 30), «никто не может служить двум господам» (Мф. 6: 24), «кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8: 34) и «если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Кроме того, в Евангелии мы видим, как Господь отвергает человеческое право одного из Своих учеников – присутствовать на похоронах своего отца (см.: Мф. 8: 22), предрекает мученичество и испытания для всех, кто следует за Ним (см.: Мф. 24), обличает теплохладность (см.: Откр. 3: 16), требует поста и молитвы и ставит целью совершенство (см.: Мф. 17: 21, Еф. 4: 13; Иак. 1: 4). Бог абсолютен, вечен, и Божия истина наполняет человека, но оставляет в нем ощущение, что она превосходит его. Это нечто необъятное. Но от желающих последовать Ему Бог ищет не чего-то превышающего их силы и возможности – все это восполняет Его благодать, – а искренности в согласии следовать за Ним, твердости в воле и последовательности в решениях. Только такой человек пригоден к жизни с Богом, может следовать по Его стопам и различать Его следы. Подлинный христианин В Писании мы часто видим, как апостолы для убеждения читающих ссылаются на аутентичность своего личного свидетельства: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши» (1 Ин. 1: 1); «И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его» (Ин. 19: 35). И самаряне (см.: Ин. 4: 42), и святой Иоанн Креститель (см.: Ин. 1: 34) также прибегают к непосредственности своего опыта. Свидетельство опыта – это самый убедительный аргумент в пользу истинности того, что мы говорим. |
| Пастыри одичавшего стада Христова Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 42, 2005 8 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 42, 2005 Размышления по поводу книги: Митрополит Сурожский Антоний. Пастырство. Минск, 2005 А судьи кто? А. Грибоедов Хотелось бы предупредить, что все написанное касается исключительно меня, и все возможные неприятные ассоциации мне бы не хотелось перекладывать ни на чью душу, но если вдруг кто-то будет солидарен с моими мыслями, я не возражаю. Принцип, заложенный в основу этих размышлений, сформулирован самим владыкой Антонием: “О чем говорить? Очень просто: проповедь не надо говорить никому, кроме как самому себе Если слово, которое ты говоришь в проповеди, тебя ударяет в душу, если глубоко вонзается, как стрела, в твое собственное сердце, оно ударит и в чужую душу и вонзится в чужое сердце” 1 . И если мне хоть в какой-то степени удастся соответствовать этому принципу, и найдутся те, кому окажутся созвучны мои мысли, я буду благодарен этим отзывчивым сердцам. Мы переживаем странные, но все же вполне объяснимые времена. 70 лет советской власти с оголтелой антирелигиозной пропагандой не могли пройти бесследно; оторванность от православной традиции ощущается очень остро и болезненно, и это касается не только церковной, но и обыденной жизни. Мы разучились распознавать, мы потеряли критерии различения добра и зла. Если еще каких-то 40 лет назад, когда основы нравственного воспитания, явно замешанные на православной закваске 2 , позволяли мне, тогда четырех-пятилетнему мальчику, спокойно гулять одному по окраине тогдашней Москвы (моя семья жила в Новогиреево), не боясь быть обиженным и не давая повода родителям беспокоиться обо мне, то сейчас подобное спокойствие не может быть воспринято иначе как сумасшествие. Более того, разгуливая таким образом, я не слышал от окружающих грубого слова, а сейчас невозможно пройти по улице и не услышать матерной брани, которая, увы, стала “нормой” человеческой речи, ибо сейчас “матом не ругаются, а разговаривают”. Но все эти люди, или по крайней мере многие из них, встречающиеся нам на дорогах и весях (см. Лк 14:21) являются овцами Христова стада, ради которых отдал Свою жизнь на кресте Спаситель. В Евангелии есть, казалось бы, два противоположных подхода: в одном случае говорится: Кто не со Мною, тот против Меня (Мф 12:30); в другом: кто не против вас, тот за вас (Мк 9:40), — и задача каждого христианина применять на практике именно этот подход, отсекающий волков от овец. Сложность заключается еще и в том, что не только волки рядятся в овечью шкуру, но и, что значительно чаще, овцы с целью самосохранения интуитивно и бессознательно надевают шкуру волчью. Более того, большинство таких овец не знает, что они овцы, но многие из них, преодолевая колоссальное внутреннее сопротивление и настороженность, направляют свои стопы в храм не только для того, чтобы поставить свечку. |
|
|
