| Поскольку ст. 49–50 должны быть понимаемы как запечатление преподанного на переломе евангельской истории учения, становится понятным и прибавление ст. 49в. Оно тоже имеет значение заключительной формулы. Слово Иисуса обращено к ученикам. Иисус идет на смерть, и подготовляет к последованию учеников. Выше был отмечен параллелизм Мк.8:34–38 и 9:43–48. В сознании первых христиан смерть Иисуса имела значение жертвы за людей (ср. 10:45 и др.). Естественно, что и служение учеников в последовании за Иисусом получало смысл служения жертвенного. Мк.10:1–52 Гл. 10 переносит нас в другую среду. Иисус с учениками идет в Иудею и Перею. Перея – это страна по ту сторону Иордана – Πραν το ορδνου, как и сказано в Евангелии. Русский перевод: «за Иорданскою стороною» имеет за себя из древнейших рукописей только кодекс А. Он указывает естественный маршрут. Большая часть лучших рукописей (, С, D, L, ) этой подробности не подчеркивают и Перею называют наряду с Иудеей как место проповеди. Пути из Галилеи в Иудею посвящена у Марка одна глава (10), которой отвечают две главы у Матфея (19–20) и десять глав у Луки ( Мк.9:51–19:28 ). Обстановка проповеди ясна. Господь обращается с учением к народу – евангелист говорит: «опять» (πλιν, 10:1). Мы видели, что, проходя через Галилею, Иисус всё Свое внимание сосредоточивал на учениках (ср. 9:30–31). Тут собеседники Иисуса – сначала фарисеи ( Мк.10:2 ), затем кто-то (конечно, не ученики, так как ученики пытаются чинить препятствие) приносит Иисусу детей (ст. 13); и, наконец, с вопросом о спасении обращается к Иисусу богатый человек тоже из народа (ст. 17). Но забота Иисуса по-прежнему вокруг учеников. Сказанное народу Он разъясняет ученикам. Это касается и вопроса о разводе, поднятого фарисеями, но приводящего к беседе Господа с учениками (ср. ст. 10–12). Это наблюдается и в отношении к детям (ср. 1, 3в–16). Исходные точки для наставления учеников дает и слово о последовании, которое смущает богача (ст. 23–31). А если бы богач последовал за Иисусом, то он и сам вошел бы в число учеников ( Мк.10:21 ). Не будем забывать, что, по свидетельству Мк., учение о последовании за Христом после исповедания Петра было преподано Иисусом ученикам в присутствии народа ( Мк.8:34 ). Таким образом, сама обстановка учения являет то же противоположение. С одной стороны – массы народа, еще не порвавшие с миром; с другой стороны – Иисус и с Ним ученики. Этой обстановке отвечает и содержание учения. В учении тоже раскрывается противоположность Бога и мира, и звучит призыв к отвержению себя. |
| То, что текст Q был написан на греч. языке, проявляется в Q 11. 20 и 12. 42, где используется частица ρα (ее сохранили как Лука, так и Матфей), а также в употреблении конструкций с абсолютным родительным падежом в Q 7. 24 и 11. 14. Главной проблемой для сторонников гипотезы Q являются «малые согласования» Евангелий от Матфея и от Луки между собой против Евангелия от Марка (напр., в тройной традиции в Евангелиях от Матфея и от Луки есть вопрос: «кто ударил Тебя?» - Мф 26. 68/Лк 22. 64 против Мк 14. 65). Ф. Нейринк привел неск. возможных объяснений: случайные совпадения, частичное совпадение традиций Евангелия от Марка и Q, влияние устной традиции, феномен усталости переписчика, повреждение или гармонизация текста на уровне рукописной традиции ( Neirynck. 1974). Однако, по мнению Г. Штреккера ( Strecker. 1993) и Э. Эннулата ( Ennulat. 1994), «малые согласования» могут быть следом несохранившейся версии Евангелия от Марка (прото-Марк), которую использовали евангелисты Матфей и Лука. К теории прото-Марка склоняется и Кёстер ( Koester. 1990). Он попытался включить в теорию 2 источников в качестве источника найденное М. Смитом «Тайное евангелие Марка», которое многие исследователи считают подделкой. По его мнению, существование протоисточника канонического Евангелия от Марка доказывается общими для Евангелий от Матфея и от Луки пропусками (напр.: Мк 2. 27; 4. 26-29; 10. 21, 23, 39b; 12. 29, 32-34; 14. 51-52), сохранением оригинального текста в Евангелиях от Матфея и от Луки (напр., предлог μετ в Мк 8. 31 против беспредложной конструкции в Мф 16. 21 и Лк 9. 22; слово «тайна» в ед. ч. в Мк 4. 11 против «тайны» в Мф 13. 11 и Лк 8. 10), присутствием в каноническом Евангелии от Марка специфической терминологии, которой нет в Евангелиях от Матфея и от Луки («Евангелие» в абсолютном значении, «учение» в Мк 1. 27 и др.). Возможно, именно по причине 2 редакций Евангелия от Марка Луке не был известен весь раздел Мк 6. 45-8. 26 (о Вифсаиде). Т. о., к сильным сторонам гипотезы 2 источников относятся разноплановая аргументация, к-рая ведется по неск. линиям, сведение гипотетических источников к минимуму, признание оригинальности Евангелия от Марка (что объясняет его сохранение в ранней Церкви и канонизацию наряду с Евангелием от Матфея, хотя почти весь материал Евангелия от Марка в нем присутствует). |
| 23). В связи с отсутствием в древнееврейском и арамейском специальных форм сравнительной и превосходной степени прилагательного, семитизмом можно считать следующие случаи: положительная степень прилагательного подразумевает сравнительное значение либо по общему смыслу (Лк 5. 39 - старое вино не просто хорошее, а лучше нового), либо в силу того, что объект сравнения вводится союзом или предлогами π, παρ, πρ, соответствующими евр. (Мк 9. 45); положительная или сравнительная степень прилагательного подразумевает превосходное значение, причем множество, из которого выделяются данный предмет или лицо, указывается конструкцией с предлогом ν («Благословенна Ты между женами» - Лк 1. 42; ср.: Мф 22. 36; Лк 9. 46). 24). Casus pendens (когда существительное или местоимение стоит в начале фразы в одном падеже - чаще всего в номинативе,- а затем дублируется местоимением в нужном падеже при глаголе) связан с отсутствием падежей в семит. языках. Подобные случаи встречаются в Деяниях св. апостолов и в Откровении Иоанна Богослова (Откр 2. 26), а в Евангелиях чаще всего в Евангелии от Иоанна (случаи типа Ин 1. 12 - 27 раз, по: Burney. 1922. P. 34, 63, 151). Ср.: Мф 5. 39-42; Лк 12. 48, а также: Мф 10. 11 в Codex Bezae. К менее очевидным семитизмам относятся: употребление слова νθρωπος (человек) в обобщающем смысле, почти в местоименном значении, сравнивают с употреблением евр. или арам. ( Moulton-Turner. 1976. P. 21) - Мк 1. 23; 7. 11; пролептическое употребление указательного местоимения в Codex Bezae (D, Мф 12. 45: ατο το νθρπου κενου; ср.: Мк 5. 15-16) может рассматриваться как арамеизм ( Black. 1967. P. 70-74); менее очевидно такое объяснение для случаев употребления местоимения ατς перед существительным в др. рукописях и изданиях (Мф 3. 4; Мк 6. 17; 12. 36). Еще одна проблема, связанная с возможным семитским (древнеевр.) влиянием,- интерпретация функций аориста. В нек-рых случаях (как и в Септуагинте, а может быть, по ее образцам; ср.: Лк 1. 51 слл.; 1 Цар 2. 4, 5) аорист используется при назывании действия, явно относящегося к наст. времени, что можно объяснить влиянием еврейского перфекта ( Zerwick. 1966. P. 259-260). Особенное словоупотребление в древнехристианской среде |
| В целях более полного описания подхода Победоносцева к отбору лексических средств для языка перевода в исследовании выявлены и представлены те церковнославянские слова, которые не были сохранены в ПКП. Указанные слова условно разделены на две группы: а) лексические архаизмы 42 и б) семантические архаизмы 43 . В обоих случаях отход от церковнославянского текста объясняется тем, что употребленные в нем слова непонятны читателям. Лишь на материале Мф.1 – 16 было выявлено более 80 таких лексем. Приведем несколько примеров: а) аще, дондеще, зан, идже, излиха, тай, звины, оуды, оуне, оусменъ. б) извстн (точно, как следует), требовати (нуждаться), смиритис (примириться), (близкий), (завтрашний), квасъ (закваска), село (поле), зима (плохая погода), измна (замена). Представленный материал показывает, что Победоносцев руководствовался не просто личными предпочтениями, а следовал традиции, заложенной еще М.В. Ломоносовым, который предостерегал от использования в русском литературном языке «неупотребительных и весьма обветшалых «славенских речений», таких как овогда, рясны, обаваю, свене» 44 . Относительно употребления местоименно-служебной лексики можно назвать следующие особенности: Победоносцев избегает употребления союзного слова который 45 , сохраняет некоторые характерные для церковнославянского языка черты употребления простых предлогов (например, на в значении против ( Мф.27:13 ; Лк.12:52 ); ради в причинном значении ( Мф.27:18 ; Мк.3:9 ) и др.) и в некоторых контекстах ( Мф.16:17 ; Мк.11:25 ) использует относительное местоимение иже (в составе цельного словосочетания Отец, Иже на небеси (небесех)). Среди фонетических особенностей исследуемого текста можно указать следующие: 1) употребление слов с неполногласными сочетаниями (злато, древо, град, влачить, вран, власы, врата, чреда); 2) использование согласных -жд- на месте русского -ж- при формообразовании ( Ин.5:30 сужду, Ин.8:14 прихожду, Мф.16:18 созижду); 3) употребление звука -щ- на месте русского -ч- в корне слова ( Мк.6:48 нощной, Ин.15:7 восхощете); 4) сохранение некоторых чередований в корне слова, характерных для церковнославянского языка ( Ин.6:37 изжену, Мк.8:34 да отвержется); 5) употребление 1-epenteticum ( Лк.22:44 каплющий, Лк.9:56 погублять). |
| Начало Евангелия от Марка. Лист с инициалом из Борилианского кодеса. Ок. 875–975 г. (Университетская б-ка, Утрехт. 09) Начало Евангелия от Марка. Лист с инициалом из Борилианского кодеса. Ок. 875–975 г. (Университетская б-ка, Утрехт. 09) Кроме того, обсуждается присутствие в оригинале Мк 1. 1 слов υο θεο (Сына Божия). В большинстве ранних источников (Ватиканский, Александрийский и Синайский (рукой корректора) кодексы, Кодекс Безы и др.) эти слова есть. Это же чтение подтверждается свидетельством лат. перевода сочинения сщмч. Иринея Лионского ( Iren. Adv. haer. III 10. 6; 16. 3). Однако они пропущены в изначальном тексте Синайского кодекса, в ряде ранних арм. и груз. рукописей, а также в цитатах у некоторых раннехрист. авторов (Ibid. III 11. 8; Orig. In Ioan. comm. 1. 13. 79-81; 6. 24; Idem. Contr. Cels. 2. 4; Cyr. Hieros. Catech. 3. 6; Hieron. Ep. 57. 9; Idem. In Mal. 3. 1). Возможно, слова были пропущены по ошибке из-за обилия nomina sacra, записанных в сокращенной форме. Нек-рые ученые считают, что они были добавлены на очень раннем этапе бытования текста как обобщение основной темы этого Евангелия ( Head. 1991). Против вставки говорит наличие подобных выражений в начале ветхозаветных книг (ср.: Тов 1. 1; Еккл 1. 1; Притч 1. 1). Окончание Евангелия от Марка в рукописной традиции представлено неск. вариантами. В качестве Textus Receptus получило распространение т. н. длинное окончание Мк 16. 9-20 (именно оно приводится в церковнослав. и синодальном переводах). Оно присутствует в большинстве греческих (начиная с Александрийского кодекса), лат., сир. рукописей и в гот. переводе. Первое достоверное свидетельство его существования содержится в лат. переводе сочинения сщмч. Иринея Лионского, к-рый цитирует Мк 16. 19 ( Iren. Adv. haer. III 10. 5-6). Среди сохранившихся цитат из сочинения Папия Иерапольского встречается рассказ о некоем Иусте Варсавве, который испил яд, но остался жив ( Euseb. Hist. eccl. III 39. 9; в ином варианте этой истории говорится о змеином яде: Boor C., de. Neue Fragmente des Papias//TU. 1888. Bd. 5. H. 2. S. 170. Frg. 6), что может указывать на знакомство Папия с Мк 16. 18. Аллюзии на длинное окончание Евангелия от Марка нек-рые видят в 1-й Апологии Иустина Мученика ( Iust. Martyr. I Apol. 45, 50), но, хотя лексика в целом совпадает, цитаты слишком коротки для подтверждения этих выводов. Спорят также о присутствии длинного окончания в оригинале Диатессарона . |
| Грамматическую норму М. Е. отличает наличие архаических глагольных форм (только нестяженные формы имперфекта, исконные формы сослагательного наклонения с формами вспомогательного глагола древние формы глагола и др.). Для языка памятника также характерны: ассимилированные формы 3-го л. ед. ч. и 2-го л. мн. ч. глаголов наст. времени, т. е. - вместо - - вместо - ( - Мк 9. 18, - Мф 23. 13), вместо - вместо - ( - Мк 11. 3, - Ин 3. 12), что исследователи квалифицируют как отражение диалектных особенностей болг. языка; неассимилированные формы прилагательных с флексиями типа - - ( - Лк 1. 11, - Мф 12. 45); последовательное разграничение глагольных форм 2-го и 3-го л. двойственного числа. Лексический состав М. Е. также свидетельствует о том, что «памятник принадлежит к числу тех, в которых первоначальный перевод Евангелия сохранился в древнейшем виде, хотя и не без изменений» ( Ягич. 1883. С. 463). М. Е. отличается значительным числом архаизмов и непереведенных слов. В тексте отдается предпочтение древним описательным предикатам, к-рые употребляются вместо соответствующих глаголов ( вместо - Мк 16. 11, 14; Лк 1. 45). Преобладают более архаичные словообразовательные форманты, напр. суффиксы - и - а не - или - ( ), суффикс - а не - ( ). Первые издания отрывков М. Е. были выполнены Миклошичем (1850), опубликовавшим фрагменты Михановича, и И. И. Срезневским ( Срезневский. 1866), к-рый включил отрывки части Григоровича в свою кн. «Древние глаголические памятники сравнительно с памятниками кириллицы». Издание М. Е. было многолетней мечтой Григоровича, к-рая не была реализована из-за отсутствия средств. Съемка памятника была начата в 70-х гг. XIX в. (Григорович предполагал издать фотолитографически Евангелие от Луки), однако работу не завершили из-за кончины ученого. Фотолитография по снимкам Григоровича была издана без транслитерации и сопроводительных статей в 1880-1881 гг. Полное издание (в транслитерации кириллицей) с палеографическим и лингвистическим исследованием памятника осуществил Ягич ( Ягич. 1883). В издании Ягича утраченные начальные листы дополнены из Дечанского Евангелия 2-й пол. XIII в. (Мф 1-5. 24), а лакуны внутри рукописи - из Зографского Евангелия. |
| В прямом соответствии с этим основным принципом метода учения Иисуса Христа находятся частные формы его речей. Они следующие: экзегетическая, приточная и сентенционарная (гноматическая), собеседовательная и строго-монологическая. Первоначальною (хронологически) формою бесед Иисуса Христа служит та самая, в какой предлагали свое учение современные ему еврейские учители в синагогах. Как Равви, уже признанный народом общественный учитель, он многократно посещал синагоги ( Мф. 4:23, 9:35, 12:9, 13:54 , Мк. 1:21, 6:2 , Лк. 4:15, 16, 44; 13:10 , Ин. 18:20 и др.) и учил в них, конечно, по способу, установленному порядками синагоги. Порядок этот в общем состоял в том, что сначала прочитывалось известное место из закона или пророков, затем предлагалось его толкование. Подобным образом и Иисус Христос в своих синагогальных речах сначала прочитывал ветхозаветный текст, потом делал его объяснение в смысле своего учения. Такова именно проповедь Его в Назаретской синагоге, первая, по времени, из речей Спасителя ( Лк. 4:16–22 ). Такой-же экзегетический характер имеют и некоторые беседы Иисуса Христа, произнесенные вне синагог. Такова отчасти ( Мф. 5:31–45 ) нагорная беседа, представляющая критический анализ десяти заповедей ветхозаветного закона: и в ней сначала произносится текст заповеди (слышасте, яко речено быть древним...), потом предлагается Иисусом Христом новое её толкование (Аз же глаголю вам... Мф. 5:31–45 ). Вообще, согласно вышеуказанному основному принципу метода учения Иисуса Христа, экзегетический элемент в его беседах занимает одно из главных мест, а потому в ряду отличительных черт внешних форм его учительства должен быть указан прежде других. В общем составе его учительства указания на места Ветхого Завета имеют постоянное значение доказательств ad hominem в беседах с иудеями: испытайте писаний, яко вы в них мните имети живот вечный ( Мф. 4:4, 7, 10; 12:3, 5; 15:4, 7 ; Мк. 1:44; 2:25; 7:6 и др.). Стязание с искусителем в пустыне представляет первый факт пользования им Священным Писанием Ветхого Завета, как доказательством (Мф. гл. 5). |
| По числу использований в Евангелии от Марка доминируют титулы «Учитель» (в т. ч. семит. варианты) и «Сын Человеческий», причем первый из них заметно чаще др. титулов встречается в вокативе (как обращение к Иисусу) ( Head. 1997). Перенесение тела ап. Марка из Александрии. Эмаль Пала д’Оро в соборе Сан-Марко в Венеции. X–XII вв. Перенесение тела ап. Марка из Александрии. Эмаль Пала д’Оро в соборе Сан-Марко в Венеции. X–XII вв. Учителем называют Иисуса как ученики (Мк 4. 38; 9. 38; 10. 35; 13. 1; «Равви» в 9. 5; 11. 21), так и те, кто просят исцеления (9. 17; 10. 17, 20; «Раввуни» в 10. 51), и даже противники (12. 14, 19, 32; «Равви» у Иуды в 14. 45). Х. К. Ки отмечал, что, хотя в Евангелии от Марка Иисус часто называется Учителем, но при этом Он не отождествляется с учителями-раввинами. Современники скорее воспринимали Его как пророка-харизматика, к-рый предсказывает апокалиптические события разрушения храма, гонения на верных и собственную смерть ( Kee. 1977). При этом в межзаветной апокалиптике встречаются ожидания, что с приходом Мессии будет дано некое новое учение или откровение премудрости (в основе этих ожиданий - Ис 11. 2 и Втор 18. 15). В частности, в «Подобиях» Еноха сказано, что Сын Человеческий откроет все сокровищницы сокрытого, а уста Избранника изольют все тайны мудрости (1 Енох 46. 3; 49. 1-4; 51. 3; ср.: Таргум на Ис 12. 3). Самым сложным для интерпретации является титул «Сын Человеческий». Бультман выделил в Евангелии от Марка 3 основных значения, в которых используется это выражение: в отношении «Того, Кто грядет» (Мк 8. 38; 14. 62); «Того, Кому надлежит пострадать» (8. 31; 9. 31; 10. 33, 45); «Того, Кто действует уже сейчас» (2. 10, 28). Чаще всего встречается 2-й вариант. Бультман также полагал, что эсхатологические речения, к-рые можно понять так, что Иисус и Сын Человеческий различаются, были более ранними, тема же Страстей появляется в процессе развития традиции. До кон. 60-х гг. XX в. все ученые были убеждены в том, что титул имел мессианское значение еще в дохрист. эпоху благодаря Дан 7. 13. Однако Г. Вермеш опроверг это, показав, что в иудейских арам. текстах данное выражение не имеет концептуального значения ( Verm è s. 1967). Тем не менее совр. ученые признают, что тенденция к мессианскому толкованию Дан 7. 13 существовала ( Collins. 1992). Она прослеживается не только в поздних раввинистических источниках, которые могут отражать влияние полемики с христианами (Вавилонский Талмуд. Санхедрин. 38b; 98a), но и в «Подобиях» Еноха (1 Енох 46. 1-5; 48. 2; 62. 5-9, 14; 63. 11; 69. 27-29; 70. 1; 71. 17), где упоминается Некто праведный, победитель, восседающий на престоле славы, к-рый в других местах называется Избранником и Помазанником ( VanderKam. 1992), а также в 3(4) Ездр 13. 3. |
| Господь осужденным на страшном суде скажет: идите от Мене проклятии в огнь вечный. В притче о богатом и Лазаре богач изображается страждущим во пламени. Лучше ти внити в живот хрому, – говорил Христос, предостерегая от соблазнов, – неже две нозе имущу ввержену быти в геенну, во огнь неугасающий, идеже червь их не умирает, и огнь не угасает ( Мк.9:45–46 ; сн. 44 и 48 ст.). Выражения об огне и черве – выражения образные. Однако, эти образы по отношению к состоянию осужденных нельзя понимать лишь в смысле сильной скорби о лишении небесных благ, но ими дается понять, что грешники подвергнутся еще положительным мучениям и указывают на чрезвычайную мучительность их страданий. О черве сказано: червь их ( αυτν) не умирает. Прибавка их дает основание думать, что это наказание неразлучно связано с осужденными и что, следовательно, вызывается не внешними причинами, а внутренними, и обозначает внутренние мучения грешников, то же, что обозначается плачем и скрежетом зубов, а также скорбью и теснотой творящего злое. Об огне геенском утверждается, что он уготован диаволу и ангелам его; он представляется находящимся в месте пребывания осужденных, а потому правильнее думать, что он указывает на внешние мучения. У древних учителей преобладавшим было понимание под огнем некоторого положительного наказания правды Божией, но, конечно, самый огонь они представляли сообразным со свойствами будущих тел, особенным, не похожим на настоящий. Область или место обитания отверженных представляется в Писании совершенной противоположностью блаженному жилищу праведных, отдаленной и отдельной от царства праведников. Наименования, усвояемые этому месту Писанием, имеют образный характер и не могут быть понимаемы в буквальном смысле, однако, всеми ими одинаково показывается, что оно способно причинять своим обитателям лишь тяжелые и жгучие муки. Таковыми наименованиями являются: геенна или геенна огненная ( Мк.9:45, 47 ; Мф.5:22, 29 ; Лк.12и др.), пещь огненная ( Мф.13:50 ; сн. 24 и 30 ст.), озеро огненное и жупельное или горящее серой ( Откр.19:20; 21, 8 ), в которое смерть и ад ввержена быста (20, 14), бездна, страшная и для самих демонов ( Лк.8:31 ), также тьма кромешная ( Мф.8:12; 22, 13; 25, 30 ) и ад, отделенный пропастью от жилища праведных и в то же время полный жгучего и мучительного пламени ( Лк.16:23–26 ). |
| Христос Спаситель воскрешал мертвых. Так, четверодневный Лазарь, который уже подвергся разложению, по слову Жизнодавца ожил. «Лазарь! иди вон. И вышел умерший» ( Ин.11,39,43–44 ). Утешал плачущих, ублажал кротких, алчущих и жаждущих правды, милостивых, чистых сердцем, миротворцев, ибо таковых есть Царство Небесное ( Мф.5,4–10 ) (Там же, с.109–110). Христос Спаситель отдал Свою жизнь, чтобы даровать жизнь миру Всю земную жизнь Свою Спаситель отдал людям. Одних Он исцелял от болезни ( Мф.4,23 ), других насыщал хлебом ( Ин.6,1–12 ), домы иных исполнял вина и веселия ( Ин.2,9 ), иных ободрял и утешал словом любви и сострадания ( Ин.11,40 ), других выводил из мрака тяжелых нравственных и религиозных сомнений на свет истины евангельской ( Мф.19,21–26 ), а всех вообще призывал к наследию Царствия Небесного. Начальник жизни с радующимися радовался (в Кане Галилейской – Ин.2 ), всегда и ко всем относился с лаской и кротостью. Однако радость Иисуса Христа никогда не заглушала в Нем печали о грехах людских. Его никогда не видели смеющимся, но о слезах Его записано на страницах Евангелия ( Ин.11,35 ). Всецело занятый исполнением воли Отца Своего Небесного, всего Себя предавая делу служения человеческому роду, Иисус Христос забывал даже о потребностях Своей человеческой природы, чистой и безгрешной, находя подкрепление в молитвенном общении с Богом во всякое время дня и ночи. Так, после исцеления тещи Симона, Иисус Христос «утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился» ( Мк.1,35 ). Далее, когда Он исцелил прокаженных и «народ мног» отовсюду стекался к Нему, Он «бе отходя в пустыню и моляся» ( Лк.5, 16 , ср 9, 18, 10, 2; Мф.9,38 и др.). Чудесно насытивший пять тысяч народу пятью хлебами и двумя рыбами, Иисус Христос понудил учеников Своих войти в лодку и отправиться вперед на ту сторону, пока Сам отпустит народ. Оставив их, пошел на гору помолиться, где и пробыл до самого вечера ( Мф.14,22–23 ), ибо уже вечером мы видим Его идущим по водам к лодке Своих учеников ( Мк.6,45–48 ). |
|
|
