| Якутская епархия /Патриархия.ru После сугубой ектении митрополит Иларион прочитал молитву о мире на Украине. Проповедь по запричастном стихе произнес клирик храма иерей Евгений Тремаскин. Затем владыка Иларион обратился к присутствующим со словом проповеди: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Сегодня мы вспоминаем святого пророка Божия Иону. В этот воскресный день в храме прозвучал евангельский рассказ о том, как Господь наш Иисус Христос вошел в лодку к рыбакам, которые всю ночь трудились и ничего не поймали, как они чудесным образом поймали столько рыб, что лодка не могла вместить и уже начинала тонуть, а Петр, один из рыбаков, увидев все это и устрашившись, сказал: Господи, выйди от меня, ибо я человек грешный (см. Лк. 5:8). Это евангельское чтение так же, как и житие пророка Ионы, говорит нам, что в разные эпохи Господь призывает разных людей для того, чтобы вверить им служение, на которое Он хочет их послать. При чтении книг ветхозаветных пророков мы видим, что очень часто эти книги начинаются с рассказа самого пророка, как Господь призвал его на служение. Ветхозаветные пророки по-разному реагировали на призыв Бога. Одни сразу же на него откликались и выражали готовность исполнить ту миссию, которую Господь на них возлагает. Другие колебались и говорили: если возможно, пошли другого − у меня нет достаточных способностей, необходимого красноречия. Но, как говорит апостол Павел, не мудрое человеческое избрал Бог (см. 1 Кор. 1:27). Господь очень часто избирал людей, которые совершенно этого не ждали. Они не ожидали, что Господь их пошлет на какую-то ответственную миссию, как те самые рыбаки, которые не делали в своей жизни никаких расчетов и никогда не предполагали, что окажутся за пределами своей маленькой страны, что им придется не просто сменить профессию, но из рыбаков превратиться в проповедников слова Божия. Они, наверное, даже читать и писать не умели — может быть, лишь впоследствии, когда жизнь заставила, овладели этими навыками; возможно, некоторые из них так и не научились читать и писать и просто надиктовали своим ученикам те послания, которые мы сегодня читаем и находим мудрость Божию в каждом их слове. |
| Песнь 4-я – Октоиха 1-й канон со ирмосом на 6 (ирмос единожды), Минеи (прп. Кассиана) на 4 (без ирмоса, песнь 4-я), Триоди полный канон на 4 (без ирмоса, песнь 4-я). Песнь 5-я – Октоиха 1-й канон со ирмосом на 6 (ирмос единожды), Минеи (прп. Кассиана) на 4 (без ирмоса, песнь 5-я), Триоди полный канон на 4 (без ирмоса, песнь 5-я). Песнь 6-я – Октоиха 1-й канон со ирмосом, без мученичнов, на 4 (ирмос единожды), Минеи (прп. Кассиана) на 6 (без ирмосов, песнь 6-я и 8-я), Триоди полный канон на 4 (без ирмоса, песнь 6-я). На катавасию – ирмос полного канона Триоди, глас 4-й: «Якоже пророка Иону...». По 6-й песни – малая ектения; мученичен Октоиха, глас 7-й: «Радуйтеся, праведнии, да веселятся небесная...» (см. в Октоихе, в седальнах по 2-м стихословии) . Примечание. Типикон умалчивает о кондаке прп. Кассиана, глас 4-й: «Преподобен быв...», текст которого совпадает с седальном святого по 3-й песни канона. В Минее синодального периода (см.: Минея-Февраль. Киев, 1893. Л. 207 об.) этот кондак также отсутствует. Песнь 7-я – Октоиха 1-й канон со ирмосом, без мученичнов, на 4 (ирмос единожды), Минеи (прп. Кассиана) на 6 (без ирмосов, песнь 7-я и 9-я), Триоди полный канон на 4 (без ирмоса, песнь 7-я). Песнь 8-я – Триоди полный канон со ирмосом на 6 (ирмос единожды), трипеснцы Триоди на 8 (без ирмосов). «Хвалим, благословим...». На катавасию – ирмос 2-го трипеснца, глас 2-й: «В купине Моисею Девы чудо...». На 9-й песни поем «Честнейшую». (Совершается обычное каждение.) Песнь 9-я – Триоди полный канон со ирмосом на 6 (ирмос единожды), трипеснцы Триоди на 8 (без ирмосов). На катавасию – ирмос 2-го трипеснца, глас 2-й: «Преестественно плотию заченшую...». По 9-й песни поется «Достойно есть». Малая ектения. Светильны Троичны гласа (как Великим постом). «Хвалите Господа с Небес...» и хвалитные псалмы. Читается вседневное славословие. На стиховне стихиры Триоди, глас 1-й (с припевами обычными). «Слава, и ныне» – Крестобогородичен Триоди, глас тот же: «Вознесена яко виде...». «Благо есть...» (единожды) . Трисвятое. По «Отче наш» иерей – возглас: «Яко Твое есть Царство...». По возгласе глаголется тропарь: «В храме стояще славы Твоея...». «Господи, помилуй» (40), «Слава, и ныне», «Честнейшую Херувим...», «Именем Господним благослови, отче». Иерей: «Сый благословен Христос...». Чтец: «Аминь». Молитва: «Небесный Царю...». Иерей – молитву прп. Ефрема Сирина (с 16 поклонами). Чтец: «Аминь», и сразу (без отпуста утрени) – 1-й час. |
| На Свенской (Печерской) иконе на свитке у преподобного Феодосия начертано: «Владыко Господи Боже Вседержителю, Творче всея твари видимых и невидимых, Своим смотрением возгради дом Пречистыя Своея Матери мною, рабом Твоим Феодосием, его же утверди недвижимо до дне Суда Твоего Страшнаго на хвалу и славословие Тебе». На свитке же преподобного Антония Печерского следующая надпись: «Молю убо вы, чада, держимся воздержания и не ленимся. Имамы в сем Господа Помощника». Размер Свенской (Печерской) иконы — 67 на 42 см, древнейший красочный слой сохранился не слишком хорошо, на нем много потертостей с позднейшими записями. Но примечателен этот образ не только своей древностью и благодатной силою. Само изображение Пречистой в образе Царицы Небесной, восседающей на троне, было и остается весьма распространенным во всем христианском мире. Мы встречаем его в Софии Константинопольской и в мозаиках Равенны, на грузинских чеканных иконах XI века и на крестах из Херсонеса. Многие века чудотворная пребывала в мужском Успенском Свенском монастыре под Брянском (сейчас – село Супонево, уже вошедшее в черту города). Постройки этой закрытой в 1924 году обители были затем сильно разрушены. Богоборцы снесли величественный Успенский собор XVIII столетия со знаменитым резным панно на хорах, изображавшим кита, извергающего из своего чрева пророка Иону. Попечением Пречистой иноческая жизнь в Свенском монастыре возродилась в 1992 году, и спустя восемь лет численность братии уже составляла двадцать пять человек. В стенах этой обители чудотворная Свенская (Печерская) икона и пребывала с 1288 года, а до того находилась в Киево-Печерском монастыре, где прославилась многими чудесами. Князь Роман Михайлович, будучи в Брянске, внезапно потерял зрение. Зная о чудесах и исцелениях, происходивших в Печерском монастыре, послал туда гонца с милостыней и просьбою прислать к себе в Брянск чудотворную икону для испрошения у нее исцеления. Посоветовавшись с братией, печерский архимандрит «отпустил» икону. Во время плавания по реке Десне лодка вдруг остановилась близ того места, где в Десну впадает речка Свена. Сопровождавшие икону решили переночевать на этом месте и причалили к берегу. Но когда утром они вернулись к своей лодке, но чудотворного образа там не оказалось. После долгих поисков исчезнувшая икона была найдена на горе напротив устья Свены между ветвей большого дуба. Когда об этом чуде известили князя Романа, тот в сопровождении духовенства отправился пешком к иконе. |
| Все сказки мира имеют общие черты. Как показал В. Я. Пропп (в книге «Морфология волшебной сказки»), они имеют одинаковую повествовательную структуру: есть герой и его волшебный помощник; герой должен совершить какой-то поступок, для этого он должен с помощью помощника преодолеть препятствие и т. д. Благодаря «типовой» структуре рассказанная в сказке частная история становится всеобщей историей о человеческой душе, об испытаниях, которые она проходит в процессе внутреннего взросления. Центральные повествовательные моменты сказки — завязка, кульминация, развязка — соответствуют определенным этапам на пути духовного восхождения. Сказка предлагает «перечень» универсальных жизненных сценариев, которые можно наполнять каким угодно смыслом. Неслучайно русская сказка, сама по себе не несущая моралистического заряда, в переложении русских писателей XIX века превратилась в отличный воспитательный инструмент. То же самое можно сказать и о библейской сказке, которая, воспроизводя структуру своих волшебных «родственниц», по сути, вмещает в себя религиозный и исторический опыт Древнего Израиля — первый опыт живого общения человека с Богом. И поэтому она, в отличие от других сказок, содержит не только слово о тайнах человеческой души, но и откровение о тайнах Божественного замысла. О человеке, который не умел любить Книга Ионы относится к пророческим книгам, но, в отличие от других книг, не содержит пространных пророческих речений. Сюжет ее хорошо известен (см. также «ВЖ» 6, 2014). Как и многие древние сказки, она восходит к обряду посвящения юноши в полноправные члены общества через определенное испытание. В сказках это испытание часто описывается как путешествие: герою предстоит отправиться за молодильными яблоками, за царевной, в Тридевятое царство и т. п. В Книге пророка Ионы, это, конечно, путешествие пророка в Ниневию. Во время путешествия герой (в древнем обряде — посвящаемый во взрослую жизнь) должен пережить смерть, чтобы затем родиться вновь, воскреснуть к новой жизни. В истории с Ионой смерть обозначается процессом проглатывания («и повелел Господь большому киту поглотить Иону»), а возвращение к жизни — процессом выплевывания («и сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу»). В терминологии Проппа это мотивы поглощения и выхаркивания. Человек поглощается смертью, но выходит живым. Этот же мотив нисхождения в царство мертвых (оно же — материнская утроба) мы находим в историях о Садко, Одиссее, Орфее. Молясь Богу во чреве кита, Иона прямо говорит, что спускается в царство мертвых: «Бездна обыде мя последняя… снидох в землю, еяже вереи [т. е. ворота, речь идет о воротах подземелья] ея заклепи [т. е. засовы] вечнии». |
| У тех, кто отвергает историчность книги Ионы, есть и иные аргументы, например: не могли все жители погрязшей в грехах Ниневии, включая самого царя, разом раскаяться и обратиться к Богу от проповеди какого-то совершенно незнакомого им чужеземца. Почему они вдруг ему поверили? Но если это, действительно, первая половина VIII века, то Ассирия переживает тяжелые времена: времена междоусобных войн, борьбы за власть, а еще как раз тогда (763–762 годы до Р.Х.) случилось землетрясение и солнечное затмение. Перепуганные люди, видевшие в этих природных явлениях страшные знаки, вполне могли поверить, что еще сорок дней и Ниневия будет разрушена ( Иона 3, 4 ). Другое дело – если бы Иона появился в Ниневии в период могущества Ассирийской державы: тогда в столь быстрое обращение горожан поверить труднее. Полагаю, мы должны считать историю Ионы реальной, а те моменты, которые заставляют в этом усомниться, объяснять тем, что она была записана более поздним автором. В пользу этого утверждения говорит, например, то, что в начале четвертой главы автор как бы иронизирует над Ионой. Мог ли он сам так иронизировать над собой? А другой человек вполне мог. Кроме того, в книге упоминается живущий в Ниневии царь (см.: Иона 3, 6 ) – но в первой половине восьмого века она не была еще столицей. Более поздний автор мог этого не знать и включить в историю царя. И знойный восточный ветер, который палил голову Ионы, когда червь подточил растение (см.: Иона 4, 8 ), более характерен для Палестины, нежели для Ассирии. Все это заставляет предполагать, что автор книги – палестинский еврей, обработавший изустно известную ему историю пророка Ионы. В пользу подлинности истории пророка Ионы говорит также и то, что к ней обращается в Своей проповеди Спаситель, но об этом мы поговорим чуть ниже. – Сюжет книги Ионы совсем не так прост, он вызывает вопросы. Например: почему пророк, услышавший веление Господа – идти в погибающую от грехов Ниневию – пытается убежать, уплыть на корабле в Фарсис? Неужели он не знает, что от Всевышнего убежать невозможно? Странно и то объяснение бегству, которое мы читаем в 4-й главе: Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии (2). Как это понимать: «...потому что я знал, что Ты все равно их пожалеешь»? И почему помилование Богом раскаявшейся Ниневии так огорчает Иону, что он просит смерти? Казалось бы, наоборот, должен радоваться… |
| Прежде чем вразумить Иону по поводу его ропота на милосердие Божие к ниневитянам, Бог заставил его самого почувствовать жалость к растению, выросшему над его головой. Затем сказал, что если ему жаль засохшего растения, то не большей ли жалости и милосердия заслуживает город, в котором находится более ста тысяч ни в чем неповинных детей. Этот простой сам по себе рассказ вызывает затруднение лишь неясностью, как понимать произрастание и увядание растения над головою Ионы, считать ли это явлением естественным или чудом. На чудесный характер явления указывает как будто то, что это растение неестественно быстро выросло и увяло ( «в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало»), и затем, в этом случае неоднократно, отмечается непосредственное участие Божие ( «устроил Бог так…» «произрастил Господь…»). Однако эти данные не имеют решительного характера: в Библии часто и о естественных явлениях говорится, что они происходят по воле Божией, ибо по религиозному сознанию все в мире совершается по действию Божию ( Мф. 10:30 ; см. замеч. на 4 ст. 1 гл.). Выражение 10 ст. о быстром росте растения, «которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало» нет необходимости понимать с буквальной точностью, оно могло быть употреблено гиперболически для выражения мысли о ничтожности растения сравнительно с человеческою жизнью ( Ис. 40:6 ; Пс. 102:15 ). На естественный характер явления указывает как будто то, что писатель говорит при этом о различных естественных факторах, совершающих то или другое действие: червь подтачивает растение, от знойного восточного ветра оно засыхает. Затем, чудо не предполагается самым ходом рассказа: для вразумления пророка оно было не нужно, и при естественном порядке он также научался состраданию, как и при чудесном. Растение, о котором здесь идет речь, в еврейском тексте обозначено словом kijkajon, которое обычно производится от египетского kjkj. Возможно, что с этим растением евреи познакомились ещё в Египте, поэтому, встретив его у себя на родине, назвали его словом, переделанным из египетского. Это растение описывают Геродот, Плиний и блаж. Иероним. Все они согласно говорят, что оно имеет травянистый стебель, широкие листья, достигает высоты 8–12 футов, быстро растет и увядает. Таким образом, это не тыква и не плющ, как это значится в славянском и латинском переводах, а особое растение, называемое в ботанике palma Christi. |
| Христос совершил земное течение Свое в непрестанных страданиях. Едва Он родился, как уже люди устремились на убиение Его. Учеников Своих Он приглашает к страданиям, а тому, кто не хочет страдать, говорит: «Иже не возьмет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин» (см.: Мф.10:38 ). Рассмотри жития всех апостолов: все они проводили жизнь и окончили в страданиях. Рассмотри жития мучеников: они кровью и бесчисленными муками купили себе Небо. Рассмотри жития преподобных: не была ли вся жизнь их продолжительным, невидимым мученичеством? «В пустынех скитающеся,... в вертепах и пропастех земных,... лишени, скорбящи, озлоблени» (см.: Евр.11:37–38 ), по словам Апостола, «многими кровьми и смертьми», по выражению Требника, наследовали они блаженную вечность. «Никто же взыде на небо с ослабею, – говорит святой великий Исаак Сирский, – напротив того, о сем познается человек, находящийся под особенным Промыслом Божиим, когда ему пошлются непрестанные скорби». Итак, благодари, смиряйся, веруй, предавайся воле Божией, молись за тех, в коих сердце немирно. В сих только возможешь найти утешение и исцеление. 381 . Скорби всегда были достоянием спасающихся, особенно же они свойственны нынешнему времени, когда человеки ослабели к совершению добродетелей. Итак, не малодушествуй, но в терпении и смирении предавай себя воле Божией и благодари Его Святой Промысл за все, тебе посланное. 383 . Да укрепит тебя Всеблагий Господь наш Иисус Христос, искупивший нас Своей неоцененной Кровью, да дарует тебе терпение в твоих болезнях и прочих скорбях, да внушит тебе благодарение за них, как за величайшие благодеяния. Услышь Его святейший голос, вещающий: «Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую» ( Откр.3:19 ). Вспомни праведного Иова, лишенного чад своих и всего имения, покрытого смердящими струпами, сидящего на гноище и говорящего: «Господь даде, Господь и отъят,... буди имя Господне благословенно» отныне и до века (см.: Иов.1:21 ). Вспомним пророка Иону, от чрева китова исповедующего свое прегрешение и прославляющего правосудие Божие. Вспомни трех Отроков, вверженых в пещь огненную и из сердца пещи благословляющих Бога. Вспомни всех святых и путь, коим они достигли спасения. Не тесный ли и прискорбный путь искушений ввел их в обитель живота? |
| Корабельщики, прежде чем исполнить просьбу Ионы, обратились с молитвой к Богу, Которого исповедует Иона. Они бросили Иону в море, и буря сразу же утихла. Моряки устрашились и дали обеты Господу. Иона во чреве кита Господь повелел киту проглотить Иону. В еврейском тексте книги говорится о большой рыбе ( даг гадол ). Переводчики на греческий язык поставили слово кэтос , которое может означать не только большую рыбу, но и всякое большое морское животное. Точно так же в церковнославянском языке кит — большое морское существо (рыба или животное). Иона был во чреве кита три дня. Сам Спаситель указывает на событие как на прообраз Своего трехдневного погребения и воскресения (см.: Мф 12, 40). Пророк Иона вознес Богу горячую покаянную молитву. По Божественному повелению кит изверг Иону на берег. После этого было вторичное повеление Господа Ионе идти в Ниневию и проповедовать там. Бог установил для жителей сорок дней. Если они не покаются и не оставят нечестие, то город погибнет. Миссия, которая предстояла пророку Ионе, могла быть исполнена только с помощью Божией. Город был обширный и многолюдный. Это подтверждается трудами древних историков (Геродота, Ктезия и других). Из одного конца в другой можно было пройти за три дня. Пророк Иона под растением. Россия, XV в., Космография Козмы Индикоплова Грозное слово пророка о приближающейся гибели города поразило сердца царя и народа. Они раскаялись в нечестии и наложили строгий пост на себя и на свой скот. Господь пощадил город и его жителей. Иону постигла человеческая немощь: он огорчился, что не исполнились его угрозы, и скорбел. Ожидая исполнения приговора, он вышел из Ниневии, сделал себе кущу и скрылся в тени от солнца. Господь вразумил его, сотворив чудо. По особому действию Божию над головой Ионы в одну ночь выросло тенистое растение. Иона очень обрадовался. Но Бог устроил так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение. Оно засохло. Солнце палило голову Ионы. Он изнемог и просил себе смерти. Господь сказал ему, что он жалеет растение, над которым не трудился. Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой (Иона 4, 11). |
| ир с их Создателем и свет познания истинного Бога Отца: Бог сый мира, Отец щедрот, великаго совета Твоего Ангела, мир подавающа послал еси нам: Тем богоразумия к свету наставльшеся, от нощи утренююще, славословим Тя Человеколюбче. Как Бог примирения и Отец сострадания, Ты послал нам Ангела (Вестника) великого Твоего Совета, дарующего мир [т. е. примирение]. И мы, приведенные (Им) к свету боговедения, бодрствуя с (глубокой) ночи, славословим Тебя, Человеколюбец. Замечательный пример тропаря-метафоры представляет ирмос шестой песни в его поэтической интерпретации шестого библейского гимна — молитвы пророка Ионы (см. Ион. 2: 3-10). Как пророк чудесным образом избежал смерти, на три дня оказавшись в брюхе кита, так и Сын Божий Иисус, родившись от Девы Марии, непостижимо сохранил Ее девство: Из утробы Иону младенца изблева морский зверь, якова прият: в Деву же всельшееся Слово и плоть приемшее, пройде сохраньшее нетленну: егоже бо не пострада истления, Рождшую сохрани неврежденну. Морское чудище, как новорожденного, изрыгнуло из чрева Иону таким же (невредимым), каким поглотило; так и Бог-Слово, вселившись в Деву и приняв плоть, вышел из Нее, сохранив Ее девство неповрежденным; ибо не подвергшись тлению (Сам), Он и родившую (Его) сохранил неповрежденной. Поэтика ирмосов седьмой и восьмой песней канона обращается к образам гимна трех еврей ских отроков, своей непреклонной верой в Бога обративших жар пламени раскаленной печи в прохладу росы (см. Дан. 3: 26-88: Отроцы, благочестию совоспитани, злочестиваго веления небрегше, огненнаго прещения не убояшася, но посреде пламене стояще пояху: отцев Боже благословен еси. Воспитанные в почитании (истинного) Бога отроки, презрев нечестивого царя приказание, не испугались угрозы огня, но стоя среди пламени, воспели: «Благословен Ты, Бог отцов (наших)!» Тропарь ирмоса восьмой песни — также метафора. Он прославляет Бога, чудесно сохранившего Марию, благодаря ее чистоте, от опаления огнем божественной природы Ее Сына так же, как прежде сохранил трех юношей в бушующем огне: |
| Как Бог примирения и Отец сострадания, Ты послал нам Ангела (Вестника) великого Твоего Совета, дарующего мир [т. е. примирение]. И мы, приведенные (Им) к свету боговедения, бодрствуя с (глубокой) ночи, славословим Тебя, Человеколюбец. Замечательный пример тропаря-метафоры представляет ирмос шестой песни в его поэтической интерпретации шестого библейского гимна — молитвы пророка Ионы (см. Ион. 2: 3-10). Как пророк чудесным образом избежал смерти, на три дня оказавшись в брюхе кита, так и Сын Божий Иисус, родившись от Девы Марии, непостижимо сохранил Ее девство: Из утробы Иону младенца изблева морский зверь, якова прият: в Деву же всельшееся Слово и плоть приемшее, пройде сохраньшее нетленну: егоже бо не пострада истления, Рождшую сохрани неврежденну. Морское чудище, как новорожденного, изрыгнуло из чрева Иону таким же (невредимым), каким поглотило; так и Бог-Слово, вселившись в Деву и приняв плоть, вышел из Нее, сохранив Ее девство неповрежденным; ибо не подвергшись тлению (Сам), Он и родившую (Его) сохранил неповрежденной. Поэтика ирмосов седьмой и восьмой песней канона обращается к образам гимна трех еврейских отроков, своей непреклонной верой в Бога обративших жар пламени раскаленной печи в прохладу росы (см. Дан. 3: 26-88: Отроцы, благочестию совоспитани, злочестиваго веления небрегше, огненнаго прещения не убояшася, но посреде пламене стояще пояху: отцев Боже благословен еси. Воспитанные в почитании (истинного) Бога отроки, презрев нечестивого царя приказание, не испугались угрозы огня, но стоя среди пламени, воспели: «Благословен Ты, Бог отцов (наших)!» Тропарь ирмоса восьмой песни — также метафора. Он прославляет Бога, чудесно сохранившего Марию, благодаря ее чистоте, от опаления огнем божественной природы Ее Сына так же, как прежде сохранил трех юношей в бушующем огне: Чуда преествественнаго росодательная изобрази пещь образ: не бо яже прият палит юныя, яко ниже огнь Божества Девы, в нюже вниде, утробу. Тем воспевающе воспоем: да благословит тварь вся Господа, |
|
|
