| — Никаких особых страхов у людей по поводу онкологии, инсультов, инфарктов, диабета и преддиабетических состояний нет. Все знают: чтобы снизить риск этих заболеваний, нужно не курить, регулярно заниматься спортом, не есть вредную еду, поменьше выпивать. И почти никто не соблюдает эти правила. Проблема с этими заболеваниями как раз в том, что они развиваются медленно, а люди очень плохо умеют длительно заниматься профилактикой. Именно поэтому эти предотвратимые болезни, а не форс-мажорные смертельные вирусы уносят самое большое количество жизней. Прививки и то не все делают, а каждый день отказывать себе в сладком, жирном, соленом и в целом есть умеренно, заниматься спортом, избегать длительного сидения на одном месте и так далее практически никто не может. — Почему некорректно сравнивать статистику смертей от коронавируса и от ДТП, как это сейчас активно делают в соцсетях? — Потому что это разные проблемы и разные категории смерти. Коронавирус — экстренная беда, причем смерти происходят очень быстро, и весь мир следит за статистикой, которая обновляется в режиме онлайн. Для ДТП такого счетчика нет. Ну и опять же, они, как и какой-нибудь туберкулез, с нами очень давно и еще долго будут. Мы к ним привыкли. Будут еще эпидемии — более опасные — Какие древние эпидемии мы могли бы сравнить с сегодняшней пандемией коронавируса? И корректны ли такие сравнения? Например, от бубонной чумы умерло 34 миллиона человек в Европе. — Напрямую сравнивать снова некорректно. Несколько веков назад народу на планете было меньше и такое количество смертей было более критично для выживания, с одной стороны. С другой — люди спокойнее относились к смерти, половина детей умирали до пяти лет и мало кто доживал до старости. А так крупных эпидемий в истории человечества было множество: это и черная оспа, и чума, и холера. Тиф уносил огромное количество жизней еще в первую мировую войну, испанка в 1918 году выкосила от трех до пяти процентов жителей планеты. Эпидемий было много, это не первая, не последняя и далеко не самая опасная. Я бы даже сказала, нынешняя коронавирусная пандемия довольно мягкая. Все те болезни, от которых нам делают прививки по календарю, куда более опасные и смертельные, для детей, в первую очередь. Но сейчас активно стало развиваться антипрививочное движение. И если люди вдруг перестанут прививаться, то через несколько лет умирать от столбняка, коклюша, дифтерии и других предотвращаемых прививками болезней будет на порядок больше людей, чем умрет за всю эпидемию коронавируса. |
| – Сейчас часто говорят, что эпидемия дифтерии снова ждет Украину. – Я бы сказал – она возможна. Дифтерия на данный момент встречается редко. Бывают случаи, но они, как правило, быстро локализуются. Но если локализовать не удастся, если возникнет хоть небольшая вспышка, болезнь может очень быстро распространиться. Потому что сегодня мало людей вакцинируются и очень много непривитых. В последние пять лет, или около того, уровень вакцинации по Украине стремительно снижается. Невакцинированных людей становится больше. По той же кори – в 2008 году, по данным ВОЗ, уровень вакцинации детей у нас был около 90%. По крайней мере, озвучивалась такая цифра. Сейчас, согласно статистике, только около 40% детей получили одну дозу вакцины КПК (корь, паротит, краснуха) и около 30% получили вторую дозу, в шесть лет. Ситуация очень печальная. Люди практически в два раза меньше начали вакцинироваться. В результате мы получаем мощную вспышку кори. Пока она более-менее контролируемая, но легко может выйти из-под контроля, как только начнется сезон учебы. И это касается множества инфекционных заболеваний. Сейчас очень много детей болеют коклюшем, но кто об этом говорит? Статистика не ведется, часто даже не диагностируют. Ребенок кашляет три месяца до рвоты, а ему пишут бронхит или ОРВИ и лечат антибиотиками. В итоге бьют тревогу, обследуются – пожалуйста, коклюш у вас. Привиты? Нет, не привиты. Евгений Щербина Евгений Щербина – врач-инфекционист. Работает в Харькове. Окончил Днепропетровскую государственную медицинскую академию, прошел специализацию по инфекционным болезням в Харьковской медицинской академии последипломного образования. Опыт работы – 6 лет. Длительно консультирует на сайтах «КлубКом» и «Русский медицинский сервер» (модератор раздела «Инфекционные болезни»). Автор множества научно-популярных статей на медицинскую тематику. На пороге эпидемии – Стали меньше вакцинироваться – почему? Отказываются или не могут? – Во-первых, отказываются, да. Или прививаются фиктивно – покупают справки. Во-вторых, даже при желании привиться у людей не всегда есть возможность. Украина не всегда обеспечивает вакцинами. Многие жалуются: «Я не против привить ребенка, но где? Я прихожу, а вакцины нет. Мне говорят: ждите или идите в частную клинику». Но не все же могут позволить себе частную клинику. Поэтому остаются без прививок. И разъяснительная работа практически не ведется. А должна вестись. |
| А дети от кори уже начали умирать – в Одессе, к сожалению, зафиксированы два летальных исхода. – В Одессе вспышка связана с близостью Румынии, где сейчас эпидемия? – Да, связь есть. По всей Украине плохая ситуация с прививками, но заболевать в первую очередь начали в ближайших к Румынии регионах – Одесской и Ивано-Франковской областях. Основная масса заболевших на сегодня сосредоточена там. Однако корь обязательно придет и в другие регионы. В Харькове уже был случай, о котором я знаю. Тревогу начнут бить, когда начнется эпидемия. Пока же пропагандой вакцинации, как единственного способа этой эпидемии избежать, государство почти не занимается. Поэтому родителям нужно рассчитывать сейчас только на себя. Нужно понимать, что ничего страшного в прививках нет. Найти нормального доктора, который составит график вакцинации и будет проводить ее качественными вакцинами. И тогда с вашим ребенком ничего страшного не случится. Манипуляция страхом – Почему люди отказываются от прививок? Где находят аргументы? – Когда нет информации, начинаются домыслы и страхи. А информации нет – государство не проводит никакой пропаганды вакцинации. И не дает понятного ответа на главный вопрос: зачем мы это делаем? Последняя большая вспышка дифтерии на Украине была довольно давно, реальный случай паралитической формы полиомиелита на территории Европы был вообще Бог весть когда, натуральной оспы давно нет, эпидемий с одномоментными тысячами жертв – тоже. Соответственно, люди задают вопрос: зачем прививаться? Им никто внятно не отвечает на это, им просто говорят: «Надо». Надо кому? Врачам? Государству? Или, может быть, «фарммафии»? Ведь, если прямо сейчас мой ребенок здоров, то зачем ему вообще что-то колоть? Родители ничего не знают о вакцинах и не видят мгновенного эффекта от них, как от антибиотика при воспалении легких. Но если и дальше ничего не делать, то они увидят эффект массового отказа от прививок, как уже мы видим по ситуации с корью. – А чем эта массовость обусловлена? Может ли идти речь о какой-то спланированной антипрививочной кампании? |
| Он с отличием заканчивает университет и в 1916 году уезжает вместе с Татьяной в глухое село Никольское Смоленской губернии для работы там в качестве земского врача. Здесь его ждали глубокое невежество народа, множество бегущих с фронта сифилитиков, прием больных по восемь и более часов без перерыва — словом, тяжелые трудовые будни сельского эскулапа. Однажды к молодому доктору привезли больного дифтеритом мальчика, которому пришлось через трубочку отсасывать дифтеритные пленки из горла. Одна из них по неосторожности попала в рот врача. Наспех сделанная неудачная прививка вызвала страшный зуд во всем теле, для избавления от которого был испробован укол морфия, затем еще и еще. Надобность в морфии уже давно пропала, а доктор Булгаков все продолжал его принимать. Морфий оказался средством не только от боли — он открыл доступ в совершенно иной мир, попасть в который давно стремилась душа Михаила Афанасьевича. С новой силой возникает перед ним виденье 1913 года — огненная змея, убивающая в своих объятиях женщину. Смертоносная, завораживающая красота странного образа с неудержимой силой влечет отразить ее на бумаге — и доктор Булгаков вновь берется за перо, скрывая написанное даже от жены. Моменты приема наркотика представляются ему высшей точкой работоспособности человека. Он начал принимать морфий два раза в сутки — в 5 вечера и в 12 ночи, доза постоянно увеличивалась. Такое использование морфия для творческого озарения не могло продолжаться долго — очень скоро он стал явно оказывать свое разрушительное действие. Болезненное состояние доктора делалось все очевиднее, доставать морфий без того, чтобы не вызвать подозрений, становилось все сложнее. Супруги перебрались в Вязьму, где все повторилось вновь — поиски морфия по аптекам, страх лишиться лицензии из-за болезни. Весной 1918 года Булгаковы переехали в Киев. Здесь Михаилу Афанасьевичу стало еще хуже. В мучительные периоды «ломок», посылая Татьяну Николаевну в скитания по аптекам, он то угрожал застрелить из «браунинга» ее или себя, то швырял в нее что попадалось под руку — горящую лампу, например. Попытки заменить морфий опиумом не принесли ничего, кроме мучительных болей желудка. Булгаков сильно похудел, осунулся, постарел. Смерть, казалось, стояла совсем близко. |
| Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут туже, совершенно подобно тому, как бывает с дурносодержимым скотом… Да, недоедают. Да, мы продаем не избыток, а необходимое… Пшеницу – немцу, рожь – немцу, а своему мужику – картофель… Имеют ли дети русского земле-дельца такую пищу, какая им нужна. Нет, нет и нет. Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с амери-канцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы ма-тери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, остава-лась дома, то и дети росли бы лучше и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаём кровь нашу, то есть мужицких детей» . 37. Ответ на 33, Русский Иван: М. Н. Катков, русский публицист, философ, издатель журнала «Рус-ский вестник», в 1884 г. писал: «Россия кормит хлебом Европу, и в той же России население часто страдает от голода, когда рядом с голодающими местностями находятся громадные хлебные запасы. Хлеб у нас недорог, но у населения часто не имеется средств купить себе и дешевого хлеба, так как не оказывается спроса на рабочие руки: заработная плата за обработку массы продуктов, потребных для столь обширного государства, как Рос-сия, идет в чужие руки, а не к своему рабочему люду» . А. А. Исаев, российский и советский экономист, статистик и социо-лог, в лекциях (1892 г.) говорил «об ужасающих признаках голода: нет ржаного хлеба, нет других съестных припасов, люди питаются разными травами, корнями камыша и даже на лебеду смотрят, как на лакомство. Народ пухнет от этой пищи; во многих местах распространяется тиф. Бед-ствие еще более обостряется полным неурожаем трав и невозможностью прокормить до весны хотя часть скота» . Вот как описывал положение деревенских жителей профессор Эмиль Джозеф Дилон, живший в России в 1877-1914 гг.: «Русский крестьянин ложится спать в шесть и даже в пять часов зимой, т. к. у него нет денег ку-пить керосин для керосинки. У него нет мяса, нет яиц, нет масла, нет моло-ка, часто нет капусты, и живет он в основном за счет черного хлеба и кар-тошки. Живет? – Голодает от недостаточного количества всего этого» … Супруги Сидней и Беатриса Уэбб, известные английские социалисты, изу-чив положение крестьян в России, сами делают такой вывод: «Большин-ство крестьян в 1900 г. жили как крестьяне Франции и Бельгии в XIV ве-ке» . Народная нищета сопровождалась вызывающей роскошью аристо-кратов высшего света. Как вспоминал известный предприниматель барон Н. Е. Врангель, отец главнокомандующего вооруженными силами Юга России в годы Гражданской войны П. Н. Врангеля, только за один званый обед тратилось по 500 руб. на человека . Столько же получал квалифи-цированный рабочий за два года! |
| 167 По правилу церковному, как известно, женщинам в продолжении сорокадневного очищения после родов запрещается входить в церковь . Это запрещение не может распространяться на женщин, умерших в период сорокадневного очищения: таких женщин беспрепятственно можно вносить в церковь для отпевания, без предварительного прочтения над ними так называемой сороковой молитвы, потому что со смертью прекращается состояние очищения и чтение сорокадневной молитвы над умершей в состоянии очищения, пред внесением ее в церковь для отпевания, было бы делом произвольным и неприменимым. 168 По распоряжению Херс. епарх. начальства, священникам вменено в обязанность: 1) умерших от дифтерита не выносить к отпеванию в церкви, а препровождать из домов прямо на кладбище непременно в закрытых гробах; 2) внушать прихожанам, чтобы они ради общего благополучия не собирались для присутствования при отпевании и погребении умерших от дифтерита: 3) убеждать прихожан, чтобы они не прикладывались к умершим от заразительных болезней, а также и к тем, коих смерть постигла без медицинских врачеваний·, 4) разъяснять прихожанам насколько вредит, при существовании дифтерита, укоренившийся в некоторых местностях в народе обычай, соблюдаемый при похоронах, раздавать поставляемый у изголовья покойников мед и хлеб присутствовавшим при погребении и особенно собирающимся для такого лакомства детям; 5) со своей стороны, не брать покрывал с дифтеритных покойников, потому что они пропитались миазмами и могут быть источниками заразы для многих, а равно не брать и хлебов, которые лежали на умерших, а лучше те и другие зарывать в землю вместе с умершими (Цирк. ук. Херс. Д. Кон. духовенству, о возможно более деятельном с его стороны участии в принятии медико-полицейских мер против дифтерита, а также об обозначении в особой графе по статистическими сведениям умерших от той же болезни. 1880 г. дек. 4 дн. Сравн. опред. той же Конс. о предосторожностях при погребении умерших для предотвращения заразы, в Херс. Еп. Вед. 1879 г. 5). Подобные же распоряжения были сделаны и в других епархиях; Калужской, Кишиневской, Харьковской. |
| Вскоре городовой увидел сторожа и доктора, торопливо выходивших из переулка. У аптеки они взяли извозчика и помчались к храму. Второй священник церкви Вознесения о. Алексей заболел внезапно. К вечеру он почувствовал боль в горле, жар. Ночью горло распухло, и дышать стало трудно. Матушка, отослав церковного сторожа за доктором, опустилась на колени перед кивотом с иконами и стала молиться. Во время молитвы во входную дверь квартиры позвонили. Матушка открыла дверь. Вошел незнакомый молодой человек лет двадцати шести, выше среднего роста, хорошо одетый, широкоплечий, с карими глазами, с небольшими усами и короткой эспаньолкой, очень шедшей к его приветливому взору и доброй улыбке. Это был врач Григорий Иванович Смирнов. Осмотрев больного, он коротко спросил: — Дети есть? — Есть. — Большие? — Нет, маленькие. — Здоровы? — Здоровы. — Где их комната? Матушка показала отдельную комнату, где спали дети. — Немедленно забирайте детей и уезжайте куда-нибудь к родным или знакомым. У батюшки — дифтерит. Есть кому остаться ухаживать за батюшкой? — С нами живет моя сестра. Сейчас спрошу ее: останется ли? Вера Ивановна, так звали девушку, охотно согласилась остаться. Врач прописал лекарства, дал Вере Ивановне необходимые наставления об уходе за больным и ушел… Дифтерит у о. Алексея был в тяжелой форме. Григорий Иванович регулярно приходил к больному. Леченье, с Божьей помощью, проходило успешно, чему способствовал весьма заботливый уход Веры Ивановны, аккуратно и точно выполнявшей все указания врача… Когда о. Алексей выздоровел, Григорий Иванович сделал предложение Вере Ивановне и попросил ее руки у ее матери (отца не было в живых). Согласие было дано. Осенью о. Алексей обвенчал Григория Ивановича с Верой Ивановной, и они зажили душа в Душу. Однажды в компании знакомых и друзей Григорий Иванович сказал: — Моей превосходной свахой был дифтерит. Но, впрочем, это в шутку. Если вдуматься поглубже, то для меня и для Веры Ивановны в болезни о. Алексея я вижу Промысл Божий. Известность Григория Ивановича Смирнова, как очень опытного врача, быстро распространялась по нашей округе. Его наперебой приглашали к больным. Вскоре он поступил ординарным врачом в Павловскую больницу, куда переехал с Верой Ивановной. Наряду с работой в больнице Григорий Иванович имел большую частную практику. Он очень любил детей, может быть потому, что у него их не было. Поэтому перешел в детское инфекционное отделение больницы, где потом стал заведующим. |
| Отец всегда считал, что учение дело пустяшное. А тем более древние языки… Глебу он посочувствовал и прибавил, что, может быть, и напрасно не отдали его в свое время в реальное – отец видел в Глебе будущего инженера, продолжателя своего дела. К высшим же техническим заведениям лучше готовит реальное, чем гимназия. Все-таки, вряд ли что изменилось бы, если б не случай. После Рождества, собираясь раз утром в гимназию, Глеб вдруг сел на пестрый турецкий диван, сказал полузадумчиво, полусмущенно: – Кажется, я захворал. И не ошибся. Скромная стояла уже у подъезда – морозным утром, при розовевшем солнце и намерзших узорах на окнах Петька помчал в гимназию Лизу и Соню-Собачку. Глеб остался дома. Позвали Красавца. Красавец явился во второй половине дня, в передней величественно заправил назад редкие волосы, сбившиеся под шапкой – и любовался собою в зеркале сколько хотел. Потом, морщась и загадочно выпячивая вперед губы, с видом полной торжественности проследовал в комнату Глеба. Тщательно рассматривал ему горло, прижимая язык ложечкой, с видом Захарьина. Кончилось же ипекекуаном и смазыванием ляписом. Мягкая кисточка на длинной проволоке с двумя на конце кольцами, куда продеты материнские пальцы, кисточка, напоенная страшной гадостью с металлически-кислым, острым вкусом, прекрасные, обеспокоенные глаза матери, устремленные в горло сыночки, приспущенная штора, похудевший мальчик с большой головой, на стуле у кровати недопитый стакан чаю с лимоном и красным вином, две-три склянки – это и есть болезнь русского гимназиста девяностых годов. Мать добросовестно поила Глеба ипекекуаном, мазала ляписом, мерила температуру. Налеты все держались. Жар не падал. Красавец приезжал, смотрел, хмурился. – Душечка, – заявил, наконец, матери, – ничего опасного, степень умеренная, но юноша явно дифтеритизирует. Что этим хотел сказать Красавец – его дело. Вышло эффектно. Это ему и нравилось. Просмотрел ли он дифтерит в начале, или свалил на дифтерит другое – неизвестно. Может быть, никакого дифтерита у Глеба и не было, но «что-то» крепко засело в нем, не бурлило, медленно ело. |
| Ямки втягивались в горле у девочки при каждом дыхании, жилы надувались, а лицо отливало из розоватого в легонький лиловатый цвет. Эту расцветку я сразу понял и оценил. Я тут же сообразил, в чем дело, и первый мой диагноз поставил совершенно правильно и, главное, одновременно с акушерками, — они то были опытны: «У девочки дифтерийный круп, горло уже забито пленками и скоро закроется наглухо…» — Сколько дней девочка больна? — спросил я среди насторожившегося молчания моего персонала. — Пятый день, пятый, — сказала мать и сухими глазами глубоко посмотрела на меня. — Дифтерийный круп, — сквозь зубы сказал я фельдшеру, а матери сказал: — Ты о чем же думала? О чем думала? И в это время раздался сзади меня плаксивый голос: — Пятый, батюшка, пятый! Я обернулся и увидел бесшумную, круглолицую бабку в платке. «Хорошо было бы, если б бабок этих вообще на свете не было», — подумал я в тоскливом предчувствии опасности и сказал: — Ты, бабка, замолчи, мешаешь. — Матери же повторил: — О чем ты думала? Пять дней? А? Мать вдруг автоматическим движением передала девочку бабке и стала передо мною на колени. — Дай ей капель, — сказала она и стукнулась лбом в пол, — удавлюсь я, если она помрет. — Встань сию же минуточку, — ответил я, — а то я с тобой и разговаривать не стану. Мать быстро встала, прошелестев широкой юбкой, приняла девчонку у бабки и стала качать. Бабка начала молиться на косяк, а девочка все дышала со змеиным свистом. Фельдшер сказал: — Так они все делают. Народ. — Усы у него при этом скривились набок. — Что ж, значит, помрет она? — глядя на меня, как мне показалось, с черной яростью, спросила мать. — Помрет, — негромко и твердо сказал я. Бабка тотчас завернула подол и стала им вытирать глаза. Мать же крикнула мне нехорошим голосом: — Дай ей, помоги! Капель дай! Я ясно видел, что меня ждет, и был тверд. — Каких же я капель дам? Посоветуй. Девочка задыхается, горло ей уже забило. Ты пять дней морила девчонку в пятнадцати верстах от меня. А теперь что прикажешь делать? — Тебе лучше знать, батюшка, — заныла у меня на левом плече бабка искусственным голосом, и я ее сразу возненавидел. |
| Toggle main menu visibility Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой . Вакцинопрофилактика: за или против? Брошюра. Последнее редактирование модератором: 5 Апр 2019 О, интересная статья, действительно снизилась процентность вспышек дифтерии, коклюша, столбняка, полиомиелита, а о некоторых инфекционных заболеваниях мы вообще уже почти забыли. Я вижу только за, но с одним НО - действительно участились случаи ухудшения здоровья после прививок, поэтому естественно общество всегда будет настороженно относится к тому, что может принести последствия ухудшения здоровья, а тем более матери всегда будут критичны и переживательными по отношению к своим детям. Каждому понятно, что вакцинация – это в любом случае риск для здоровья ребенка. Конечно же, по сравнению с риском подхватить «детскую» инфекцию, он невелик, но очевиден. Избежать его невозможно, а вот свести к минимуму вполне реально. Но было бы не плохо, если производились бы какие-нибудь исследования, позволяющие определить риски и избежать последствий непереносимости вакцин. Последнее редактирование модератором: 5 Апр 2019 |
|
|
