| 153 Гаскель Э. Дело темной ночи//Библиотека для чтения. 1863. Ноябрь – декабрь. С. 1–169. Гаскелл Элизабет (1810–1865)- известная английская писательница 154 История английской литературы. (Histoire de la litterature anglaise, par. H. Taine. Paris, 1864): Из Westminster Review.//Оте чественные записки. 1864. Т. 154, июнь. С. 561–609. Тэн Ипполит Адольф (1828–1893) – французский литературовед и философ позитивист, критик 157 Журнал «Пантеон» в разные годы имел различные названия. Под названием «Пантеон» – ежемесячный литературно-художественный журнал – он издавался в 1852–1856 гг. В эти годы редактор журнала – А. Ф. Кони 158 «Сын Отечества: политический, ученый и литературный журнал» – выходил еженедельное апреля 1856по 1861 г. Издатель-редактор – А. В. Старчевский. С 1862 г. «Сын Отечества: ежедневная политическая, литературная и ученая газета» 159 «Собрание иностранных романов, повестей и рассказов в переводе на русский язык» – журнал, бессменным редактором которого с 1856 по 1885 г. была Е. Н. Ахматова. С 1884 по 1885 г. журнал назывался «Собрание переводных романов, повестей и рассказов». Выходил ежемесячно. В 1856 г. издателем был Королев, затем – И. И. Глазунов, с 1870-х гг. – сама Ахматова. В год выходило 10–12 больших романов и до 50 повестей. (В дальнейшем: «Собрание иностранных романов...».) 160 Школа при церкви Св. Анны была открыта в 1736 г. в период правления императрицы Анны Иоанновны. Находилась в Петербурге по адресу: Кирочная, 8. См.: Антонов В. В., Кобак А. В. Святыни Санкт-Петербурга. СПб., 1996. Т. 3. С. 242 161 Герштекер (в современном написании) Фридрих. В Америку!//Собрание иностранных романов.... 1857. Т. 4–6 162 Переводы всех этих произведений помещены в «Собрание иностранных романов...» с 1859 по 1870 г. 163 «Дело и Отдых: чтение для мальчиков и девочек всех сословий» – журнал выходил ежемесячно. Просуществовал с 1864 по 1866 г. Редактор и издатель Е. Н. Ахматова. 164 Все перечисляемые ниже Софией Ивановной ее переводы опубликованы в журнале «Дело и отдых» за 1864–1866 гг |
| Комментарий: Это стихи из романа «Черниговка», завершающего трилогию «Дорога в жизнь». По сюжету, листок с этим написанным от руки стихотворением находят в кармане платьица двухлетней девочки (эшелон их попал под бомбежку, мать погибла, а девочка оказалась в детском доме, в сибирском городке). Стихотворение это напечатали в газете, и вскоре пришло письмо с фронта от отца девочки: он узнал стихи своей жены. Так благодаря стихам матери девочка не осталась полной сиротой. Анна Ахматова Памяти Вали 1 Щели в саду вырыты, Не горят огни. Питерские сироты, Детоньки мои! Под землей не дышится, Боль сверлит висок, Сквозь бомбежку слышится Детский голосок. 2 Постучи кулачком — я открою. Я тебе открывала всегда. Я теперь за высокой горою, За пустыней, за ветром и зноем, Но тебя не предам никогда… Твоего я не слышала стона. Хлеба ты у меня не просил. Принеси же мне ветку клена Или просто травинок зеленых, Как ты прошлой весной приносил. Принеси же мне горсточку чистой, Нашей невской студеной воды, И с головки твоей золотистой Я кровавые смою следы. Комментарий: Стихотворение посвящено мальчику Вале Смирнову, соседу Ахматовой по коммунальной квартире в Ленинграде. Ахматова дружила с Валей и его братом Вовой, присматривала за детьми, развивала их. В блокаду, когда Ахматова была в эвакуации, Валя погиб. Яков Козловский Случилось это в Киеве Горилки вдоволь выхлестав И доверяя челяди, Затмившие антихристов, Разбойничают нелюди. Занятие не новое, Но собственного облика. И поднялось багровое Над Бабьим Яром облако. Подумала игуменья: «Отступницей не стала я. А выдадут врагу меня — Самой-то что? Я старая». Привычно пахнет ладаном, Где слышится моление: «Еврейкам, мною спрятанным, Пошли, господь, спасение». Она уставу следует, Монашек исповедует. Одна явилась давеча: — Ой, матушка, ой, верите, Боюсь я. Вдруг, пытаючи, О всем прознают нелюди. — Ступай! Молись, негожая, И знай, слуга церковная: Мария, Матерь Божия, — Сестра евреям кровная... И в клобуке, как в кивере, Ей в очи грозно глянула... |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance О чем стихотворение Ахматовой «Кого когда-то называли люди»? И почему его долго не печатали целиком? 15 мин., 19.04.2022 Это стихотворение, написанное в 1945 году, Анна Ахматова называла своим поэтическим завещанием. Оно могло бы выйти в том же году в уже сданном в типографию сборнике ее стихов, но не вышло — сборник так и не напечатали. Напечатали гораздо позднее, и то в искалеченном виде: из пятнадцати строк остались лишь последние четыре. Почему так произошло? Рассказываем о судьбе и разбираем смысл произведения Ахматовой «Кого когда-то называли люди» в проекте «Фомы» « 50 великих стихотворений ». Стихотворение Кого когда-то называли люди Кого когда-то называли люди Царем в насмешку, Богом в самом деле, Кто был убит — и чье орудье пытки Согрето теплотой моей груди… Вкусили смерть свидетели Христовы, И сплетницы-старухи, и солдаты, И прокуратор Рима — все прошли. Там, где когда-то возвышалась арка, Где море билось, где чернел утес, — Их выпили в вине, вдохнули с пылью жаркой И с запахом бессмертных роз. Ржавеет золото и истлевает сталь, Крошится мрамор — к смерти все готово. Всего прочнее на земле печаль И долговечней — царственное слово. 1945 г., Фонтанный дом Исторический контекст Стихотворение «Кого когда-то называли люди» Анна Ахматова написала в 1945 году. Это было время, когда жизнь ее, казалось бы, налаживается. Годом ранее она вернулась из эвакуации, из Ташкента, в родной город, в Ленинград. За гражданскую лирику ее наградили медалью «За оборону Ленинграда», ей увеличили пенсию, в ноябре вернулся из армии ее сын Лев Гумилев (он воевал с 1944 года, а до того находился в заключении в Норильске). В Гослитиздате подписан к печати ее сборник «Стихотворения Анны Ахматовой. 1909-1945», куда в качестве завершающего должно было войти и «Кого когда-то называли люди». Но это было лишь затишье перед бурей. Сборник так и не был напечатан, а в 1946 году вышло знаменитое постановление партии о журналах «Звезда» и «Ленинград» — вся вина этих журналов заключалась в том, что они публиковали таких несовместимых с советской властью личностей, как Михаил Зощенко и Анна Ахматова. По поводу Ахматовой выступил секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Жданов, назвал ее «не то монахиней, не то блудницей, а вернее блудницей и монахиней, у которой блуд смешан с молитвой». Ахматову исключили из Союза писателей СССР, тираж ее застрявшей в типографии книги был уничтожен, многие прежние знакомые стали избегать ее. В 1949 году вновь арестовали ее сына Льва (освободили только в 1956 году). Ахматову отлучили от литературы (ей пришлось заниматься переводами в качестве подработки). |
| Протоиерей Артемий Владимиров — памяти Алексея Баталова Совсем недавно Бог даровал мне приобщить великого русского артиста Святых Христовых Таин 15 июня, 2017 Совсем недавно Бог даровал мне приобщить великого русского артиста Святых Христовых Таин Протоиерей Артемий Владимиров в своем фейсбуке поделился воспоминаниями о почившем сегодня актере Алексее Баталове. Впервые я познакомился с Алексеем Баталовым несколько лет назад в Крыму, на Нижней Ореанде. Погожим летним вечером он появился перед храмом, высокий и стройный, совсем не похожий на старика. Я подошел к артисту первым и, под воздействием щемящего впечатления от недавно просмотренного фильма «Летят журавли», сказал в шутку: «Алексей Владимирович, так Вас не убили?! Журавли еще не улетели?» Он мгновенно сообразил, в чем дело и, просияв своей детской улыбкой, обнял меня со словами: «Вы видите, я жив!..» Совсем недавно Бог даровал мне приобщить великого русского артиста Святых Христовых Таин. Это было в госпитале, на Лазареву Субботу. Истощенный телесно, но удивительно бодрый духом, Алексей Владимирович встретил меня той же обаятельной улыбкой и по-детски радостно перекрестил. Я напомнил ему эпизод нашего знакомства в Крыму. Дух жизни витал над этим необыкновенно скромным, примиренным со своим земным жребием человеком. Баталов подписал мне автобиографическую книгу с множеством семейных фотографий. Среди них я отметил для себя снимки с царственной Ахматовой в доме у Ардовых, на большой Ордынке. Однажды Анна Андреевна едва ли не насильно всучила вернувшемуся из армии Алексею немалую сумму денег — на костюм. У Ахматовой обыкновенно не было никаких средств, деньги она тогда получила за литературный перевод. Юный Баталов не устоял перед искушением и купил вместо брючной пары подержанный «Москвич»… Кто мог знать, что на этой самой колымаге Алексей Баталов привезет в Комарово на могилу Ахматовой деревянный крест, заказанный им на Ленфильме?.. Уходя из больницы и спеша на всенощную под Вербное Воскресенье, я вдруг представил себе тонконогого журавля, который уже был готов, последний раз взмахнув большими крыльями, покинуть насиженное место… |
| В зрелые годы Ахматова заключила, что в начале творчества вдохновлялась «духотой» эпохи – «предвоенной, блудной и грозной» («Поэма без героя», 1940-1965) . Блуд, в ее понимании, охватывает все уровни народного бытия: от низменных плотских страстей до заблуждений духовных – ересей, увлечений многообразной магией. Подводя итог прожитому, она дает оценку настроению, преобладающему в душах современников: И яростным вином блудодеянья Они уже упились до конца, Им чистой правды не видать лица И слезного не ведать покаянья. («И яростным вином блудодеянья…»,1958) . Блуд большинства людей и целых народов возникает при уклонении от истинной веры, при забвении единственного средства очищения души – покаяния. Свою веру Ахматова берегла всю жизнь и к действенному покаянию всегда прибегала в наступавших душевных кризисах. Стихотворение «Я пришла тебя сменить, сестра…» (1912) – впервые наметило творческий поворот к Православию, как возможному прорыву из, казалось бы, безысходного заколдованного круга сладостных упоений и адских чувственных мук. Переживания сестры, первою ставшей на путь неизведанного духовного подвига, еще пугают своей пограничностью со смертью, но уже увлекают за собою: И одна ушла, уступая, Уступая место другой. И неверно брела, как слепая, Незнакомой узкой тропой . Ахматова постепенно подступала к уяснению и выражению этой изначальной и сокровенной сути своего поэтического мировидения: к восприятию мира сквозь крестные страдания Христа, означенные язвящим терновым венцом. Таков истинный венец ее поэтического дара, который поначалу являлся ей смутно – искаженный призраком лаврового венка славы на главе некой языческой Музы, покровительницы ее страстей. Прозрение ускорилось ужасами Первой Мировой войны . Завершили прозрение потрясения революции. Февраль 1917 года она встретила уже достаточно зрелой духовно, достаточно воцерковленной, чтобы понимать сокровенный смысл вершащейся истории: Я в этой церкви слушала Канон Андрея Критского в день строгий и печальный, И с той поры великопостный звон |
| 22. Пушкин А.С. Рабочие тетради. – Том IV . – СПб. – Лондон, 1996. 23. Пушкин А.С. Рабочие тетради. – Том I . – СПб. – Лондон, 1995. 24. Жуйкова Р.Г. Портретные рисунки Пушкина. Каталог атрибуций. – С.-Петербург, 1996. 25. Владимирова Людмила. «И было сердцу ничего не надо…»// http://moloko.ruspole.info/node/15965 И – 26. Герштейн Э.Г. Примечания. Две новые повести Пушкина.//Анна Ахматова. О Пушкине. – Л.: Советский писатель. 1977. – C. 265-270. 27. Ахматова А.А. Две новые повести Пушкина.//Анна Ахматова. О Пушкине. – Л.: Советский писатель. 1977. – C. 192-206. 28. Пушкин А.С. Дневники.// А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 т. – М.: Издательство «Наука», 1964. – Т. 8. – С. 7 - 64. 29. Липранди И.П. Из дневника и воспоминаний.// 30. Позин Александр Геннадьевич. Ба, знакомые все лица... (генезис " болотной элиты " )// 31. Декабристы.// http://ru.wikipedia.org/wiki/Декабристы 32. Макаренко Светлана. Кондратий и Каролина, Рылеев и Собаньская... Смертельная петля Амура.// http://www.peoples.ru/love/ryleev-carolina/ 33. Мемория. Павел Пестель. Десять фактов о Павле Пестеле.// http://polit.ru/news/2018/07/05/m_pestel/ 34. Анненков П.В. А.С.Пушкин в Александровскую эпоху. – СПб, 1874. Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Оставьте комментарий Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Жестоко избил невесту и обнимал после труп: что будет с убийцей? Часть Внуково эвакуирована из-за высокой угрозы В России бабушка открыла кредитную пирамиду на миллиард После тяжких сборов девочку из Чебоксар вылечили в Израиле Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta |
| Приезжая в восьмидесятые годы в Петербург, сначала один, а потом с подраставшей дочкой, я первым делом спешил к Льву Николаевичу – духовно окормиться. Огромной радостью был и каждый его приход на выставки, которые я проводил в петербургском Манеже. Всегда содержательное, порой парадоксальное, мнение Гумилева об отдельном произведении или экспозиции в целом было мне очень и очень дорого. Он умел углядеть такой аспект, найти такой поворот темы, который даже для меня, готовившего эту выставку, оставался незамеченным. Радовались этому необыкновенному посетителю и мои коллеги. «Лев Николаевич пришел!» Значит, будет много интересного, неожиданного. Последние годы он много болел. Съездить вместе в Кижи так и не довелось. В конце жизни Лев Николаевич все же получил отдельную квартиру. Сейчас в ней создается музей: творческое наследие осталось огромное, и, слава Богу, вокруг него невозможно то, что происходило после кончины Анны Андреевны. Лев Николаевич тогда поступил благороднейшим образом – сразу пресек попытки семейства Пуниных выгодно распродать наследие Ахматовой. Сказал, что, как единственный прямой наследник, передает все без каких-либо торгов в Пушкинский Дом. Минувшей осенью, готовя к 90-летию Льва Николаевича вечер в Фонде культуры, я узнал подробности той давней истории. Наталья Викторовна напомнила, что выступить адвокатом на суде истец пригласил Анатолия Ивановича Лукьянова. Добросовестный правовед, тонкий ценитель поэзии процесс выиграл, и основная часть архива Анны Ахматовой поступила в Пушкинский Дом. На этом общение не прервалось. В середине восьмидесятых, будучи председателем Верховного Совета, Лукьянов поспособствовал выходу в свет всех основных книг Льва Гумилева, автографы со словами благодарности сохранились. В те же годы при самой действенной поддержке Анатолия Ивановича создавался музей Ахматовой в Фонтанном доме в Петербурге. Еще одно великое дело удалось Лукьянову: записал на магнитофон трехчасовой автонекролог Льва Николаевича. При этом, как рассказывает Наталья Викторовна, боясь навредить Анатолию Ивановичу, занимавшему высокий государственный пост, бывший зэк самым тщательным образом конспирировал его фамилию, адрес, номера телефонов.ПУТЬ |
| Путь мой жертвенный и славный. Конечно, это совсем малая часть того, о чем можно было бы говорить в связи с Анной Ахматовой. Но все же историческое призвание — это как бы самая твердая, как алмазом прочерченная линия ее судьбы. Она не сомневалась в справедливости потомков, которые увидят все так, как современникам не давал видеть страх и умственный туман. …только ваши дети За меня вас будут проклинать. И здесь нам придется коснуться поразительного и крайне печального явления. «Дети» (или теперь уже внуки) проклинают не мучителей Ахматовой, а с необъяснимой страстью занимаются «развенчанием ее культа». Антиахматовская литература пополняется новыми и новыми статьями и книгами. Что бы это значило? Вероятно, то, что «времена Веспасиана» еще далеко не кончились. «Развенчивать» же Ахматову, которая никаких венцов себе не требовала и, как все высокие люди, бесстрашно смотрела на собственные провалы и слабости: Оставь! и я была, как все, И хуже всех была — и, как все верующие люди, называла это «грехом», а себя — «грешницей», просто нелепо. Ольга СЕДАКОВА Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 15 ноября, 2017 9 сентября, 2017 23 сентября, 2022 16 марта, 2020 8 февраля, 2020 15 декабря, 2018 10 декабря, 2018 24 марта, 2018 25 февраля, 2018 15 ноября, 2017 9 сентября, 2017 23 сентября, 2022 16 марта, 2020 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| «Надо было». А что сделала бы сама Ахматова? Просто осталась бы в городе без рассуждений и без требования капитуляции, если бы ее не заставили почти силой, послав за ней летчика, улететь. Не будь того распоряжения правительства, она ушла бы в землю, в молчание, в свое причитание:«Ленинградскую беду Руками не разведу, Слезами не смою, В землю не зарою. За версту я обойду Ленинградскую беду. Я не песенкой наемной, Я не похвалой нескромной, Я не взглядом, не намеком, Я не словом, не попреком, Я земным поклоном В поле зеленом Помяну». Уход, упор в землю — гонимых, побежденных? Или спасенных? Земля самое прочное и надежное? и Россия пробивается сквозь 6 тысячелетий новейшей истории как древний мир, чья вера молчание земли? Во всяком случае слово, соразмерное такому молчанию, не менее молчания надежно и не слабее земли. Ржавеет золото и истлевает сталь, Крошится мрамор — к смерти всё готово. Всего прочнее на земле печаль И долговечней — царственное слово. Ахматова держится за землю как за последнюю беду и не отпустит свою хватку и тогда, когда все, что лениво называют причиной ее бед, репрессии, преследования, вдруг ослабнет. Она хочет видеть в 1956, может быть самом свободном нашем году, те же горе что в 1946, лишь бы не терять безусловных мерок. Проснись, где абсолютная беда? В конце концов расстрелянный Гумилев уже давно не был муж Ахматовой. Их сын выжил, воевал, выучился и сам стал видным ученым. После Ташкента Ахматова вернулась в свой Фонтанный дом в Ленинграде. Прожила почти до 80 лет, до мировой славы, почета. Яркая судьба, не хуже других. Но захватывает сладость ухода в землю. «Тебе — белый свет, пути вольные, тебе зорюшки колокольные. А мне ватничек да ушаночку. Не жалей меня, каторжаночку» (включается в поздние стихи). «Услаждала бредами, пением могил. Наделяла бедами свыше всяких сил. Занавес неподнятый, хоровод теней, — оттого и отнятый был мне всех родней» (Последняя песенка, 1964). Захватывающая острота не в достижении или успехе, а в непосильной беде или несравненном горе. |
| Мы посмеялись, пошутили, И всем придется, может быть, Сквозь резвость томную идиллий В ночь скорбную элегий плыть. Вероятно, подумал он нечто в том же духе, еще только на заглавие взглянув, когда получил (18 февраля 1914 года) «Счастливый домик». Московского поэта звали Ходасевич, но мы теперь знаем, что Ходасевича в этой книге почти еще не было, что обозначила она лишь краткий роздых на половинной высоте его пути. Он ею от поэтики, ему мешавшей, освободился, принял другую, но вполне своего собственного варианта этой другой еще не нашел. Сквозь годы войны и сквозь болезнь ему предстояло этот вариант, и вместе с ним самого себя, найти, вследствие чего он и стал, в двадцатых годах, главным оплотом этой поэтики, вместе с Ахматовой и отчасти с Мандельштамом (который в середине этих годов начал от нее отходить). Блок всего этого знать не мог, когда перелистывал книжку. А через несколько дней, кто знает, не о ней ли среди прочего вспоминал, четким почерком своим выводя: Будьте ж довольны жизнью своей Тише воды, ниже травы. О, если б знали, дети, вы, Холод и мрак грядущих дней. Когда Гумилев и Ахматова вернулись из Италии, оставалось два года до войны. И еще семь лет оставалось до смерти Гумилева – и Блока,— до той книжечки, которую надпишет Ахматова годом Господним, не любым, а тысяча девятьсот двадцать первым. Два года. Семь лет. Те семь лет, которые назвал Блок, незадолго до смерти (в письме), «семью годами ужаса». Петербургская поэтика — это не акмеизм, не «Гиперборей», не Цех поэтов, и не «Бродячая собака». Но все это, включая «собаку», поэтику эту, хоть и не во всех разновидностях ее, утверждало, закрепляло и распространяло: делало предметом выучки. «Я надела узкую юбку, чтоб казаться еще стройней…» Где казаться? «Все мы бражники здесь, блудницы…» Где это «здесь»? — В «Бродячей собаке». Пел там изредка, подпевал, вернее, своим «Курантам любви» Кузмин. Но довелось мне видеть там и Маяковского, рослого зычноголосого молодца с деревянной ложкой в петлице. Как выигрышно громкоговорил он свои непетербургские стихи! Наобум и напролом рвущееся завтра. Жеманное, дряблое, да и с подгнилью вчера. При всем том Кузмин пережил Маяковского на шесть лет и не застрелился. Да и музычка его не без музыки была по сравнению, например, с шансонетным подвываньем Северянина, который здесь, однако, не подвизался. Помню его на другой эстраде, большелицего, помесь лошади с Оскаром Уайльдом; на Царицыном лугу были все-таки разборчивы; собака Пронина, наверно, облаяла бы его. И, конечно, Маяковский тоже был здесь чужой, хоть и по-другому. Ахматова в стихотворении, написанном двадцать семь лет спустя, вряд ли верно передает свои впечатления тринадцатого года. В четырнадцатом величайший поэт того времени писал: |
|
|
