| – Хороша же мать! – сказал я мужикам. – Земля неповинна! – ответили они. – Поглядите: дуб растет, первое дерево, значит, самая первая земля здесь. Земля неповинна. Дружная весна – Дон прошел… – Как прошел? – Очень просто: теплынь у нас, такая прелесть стоит, огурцы сажать можно, на бугорках уж славно поусохло. Сколь далече едете? В X.? Нам по пути, поедемте, составим компанию. И вот мы едем по весенней черноземной дороге, ползем, плывем, месим грязь. Показываются хохолки помещичьих усадеб и верхушки липовых аллей, зеленые и красные крыши… – Эт-та, – указывает рукой попутчик на зеленую крышу, – живет Иван Андреич, а эн-та шурин его… Попутчик знает всю подноготную этих усадеб, любит рассказывать и постоянно повторяет свое: ceci, cela; «эт-та» и «эн-та». Так, мало-помалу, кажется, будто усадьбы сходятся к нам. Мы говорим о хозяйстве помещиков. Они снова ожили. Многие вернулись в свои заброшенные барские усадьбы, кто победнее, сдал землю в аренду, кто пооправился, отобрал все назад у мужиков и хозяйствует. И ничего живут: цены на землю громадные; арендная плата неслыханная, – отчего бы не жить? Способы хозяйства все те же. Сохранилось даже наше знаменитое «зимнее хозяйство»: как и в прежние, дореволюционные времена, зимой от скуки помещики, прочитывая сельскохозяйственные книжечки, увлекаются мечтой и творят зимнее хозяйство. Так появился, например, у нас очень странный и очень распространенный прием: сеять клевер на семена, а рожь – на корм. И мало ли еще чего… Чернозем все терпит и дает доход, а помещики думают, что, хозяйствуя, они делают и общественное дело. В результате их хозяйствования, однако, для постороннего человека получается расчет: в Швейцарии жить много дешевле, чем в глубине черноземных уездов. Вообще водоносные тучки в нашей безлесной полосе любят останавливаться только над хохолками помещичьих усадеб, а кругом все сохнет и жить не из-за чего. Вхожу в сени большого старого барского дома. Курица, застигнутая врасплох, пытаясь выстегнуть глаза крыльями, проносится над моей головой. Раздается голос: |
| К Волге вышли глядя на ночь. (В версте выше Царицына.) Начали спускать на воду струги и лодки. Удобное место спуска указал бежавший из Царицына посадский человек Степан Дружинкин. Он же советовал атаманам, Разину и Усу: — Вы теперича так: один кто-нибудь рекой пусть сплывет, другой — конями, берегом… И потихоньку и окружите город-то. Утром они проснутся, голубки, а они окруженные, ххэх… — Дружинкин не мог скрыть радости, охватившей его. — Стены, вороты — они, конечно, крепкие. Да надолго ли! Кто их держать-то шибко будет?.. — Воеводой кто сидит? — спросил Степан. — Андрей? — Тимофей Тургенев. На своих стрельцов, какие в городе, у его надежа плохая, он сверху других ждет. Да когда они будут-то! Они пока без признака… — Много ждет? — С тыщу, говорят. С Иваном Лопатиным идут. Надо бы, конечно, до их в городок-то войтить. Ах, славно было бы, Степан ты наш Тимофеич, надежа ты наша!.. Отмстились бы мы тада!.. — Родионыч, поплывешь со стругами, — велел Степан. — Я с конными и с пешими. Шуму никакого не делай. Придешь, станешь, пошли мне сказать. — Ладно, — сказал Ус. И пошел к месту, где сволакивали на воду струги. Все же тяготило его подначальное положение, не привык он так. Однако — терпел. Когда стало совсем темно, двинулись без шума к Царицыну водой и сушей. Утром, проснувшись, царицынцы действительно обнаружили, что они надежно окружены с суши и с воды. Воевода Тимофей Тургенев и с ним человек десять стрельцов (голова и сотники, да прислуга, да племянник, да несколько человек жильцов) смотрели с городской деревянной стены, как располагается вдоль стен лагерь Разина. — Сколь так на глаз? — спросил воевода у головы. — Тыщ с семь, а то и боле. Воевода вздохнул. — Неделю не продержимся… Пропали наши головушки! В городе гудел набат. Степан, Ус, Федька Шелудяк, Сукнин, Черноярец, Ларька Тимофеев, Фрол Разин, Матвей Иванов — эти внизу тоже оценивали обстановку. — Ну? — спросил Степан. — Какие думы, атаманы? — Брать, — сказал Шелудяк, — чего на его любоваться-то. — Брать?.. Брать-то брать, а как? |
| Гомилии на Песнь песней 96 97 Перевод с латыни Н. Холмогоровой под ред. Т. Миллер Пролог (Блаженнейшему папе Дамасу – Иероним) 98 Ориген , в других своих сочинениях превосходящий всех, в толковании на Песнь песней превзошел самого себя. В десяти книгах, содержащих почти двадцать тысяч строк 99 , он истолковал сперва Септуагинту, затем Акилу, Симмаха, Феодотиона и, наконец, пятый перевод, найденный, как он пишет, им самим на побережье Акция 100 . Все там настолько великолепно и ясно изложено, что кажется даже – на нем исполнились слова Писания: «Ввел меня царь в покои свои» 101 . Но оставим этот его труд: слишком много времени, сил и средств потребуется, чтобы достойно перевести его целиком на латинское наречие. Я же перевел, скорее верно, чем искусно, эти два трактата, написанные самым простым языком, как бы в пишу младенцам: 102 ими ты не насытишься, а лишь узнаешь вкус Оригеновых рассуждений. Подумай же, сколь ценен должен быть большой труд, если и малый так прекрасен. Гомилия первая От начала Песни песней до места, где говорится: «Доколе царь был в покое своем» 103 Учит нас Моисей, что есть не одно лишь святилище, но и Святое святых 104 , и не только суббота, но и Суббота суббот 105 . Так и ныне мы видим, что написанное Соломоном есть не просто песнь, но Песнь песней. Блажен входящий в святилище, но много блаженней входящий в Святое святых. Блажен соблюдающий субботу, но блаженнее соблюдающий Субботу суббот. Подобно им, блажен разумеющий песни и поющий их – ибо поет только торжествующий, – но многажды блаженнее поющий Песнь песней. И как входящему в святилище многого еще недостает, чтобы достичь Святого святых, и исполняющий заповеданную Богом субботу еще во многом нуждается, чтобы быть в силах исполнить Субботу суббот, так нелегко найти человека, который, изучив все песни, содержащиеся в Писании, сможет взойти к Песни песней. Сперва надлежит тебе выйти из Египта 106 и, выйдя из земли Египетской, пересечь Чермное море – тогда ты сможешь «песнь воспеть, говоря: Воспоем Господу, славно возвеличился Он» 107 . Это первая песнь, и пока ты еще далек от Песни песней. Затем духовно странствуй по пустыне, пока не достигнешь «колодца, который выкопали князья» 108 и не воспоешь там вторую песнь. Затем иди в соседство Святой Земли, чтобы там, стоя на берегу Иордана, воспеть песнь Моисееву, говоря: «Внимай, небо, я буду говорить; слушай, земля, слова уст моих» 109 . Потом будешь ты сражаться под началом Иисуса Навина и возьмешь в наследие Святую Землю, и пчела будет тебе пророчествовать и тебя судить – ибо Девора означает «пчела», – там произнесешь ты песнь, записанную в книге Судей 110 . Оттуда поднимись до следующей книги – книги Царств – и иди к песни Давида, когда он избег «рук множества врагов своих и руки Саула и сказал: «Господь твердыня моя, и крепость моя, и прибежище мое, и избавитель мой»» 111 . Далее должно тебе перейти к Исайе и воскликнуть вместе с ним: «Воспою песнь Возлюбленному о винограднике моем» 112 . |
| Ты умерщвляешь страсти, чтоб не плоть и кровь, но благодать Божия тобою управляла – подвиг великий и трудный! Но и сколь же славно стать над своими страстями победителем? Ты добровольную нищету избирает, дабы оставить при себе сию великую славу, что ты всего себя истощил в пользу и облегчение страждущего человечества. Ты терпишь поношения, ты терпишь гонения без малодушия, без роптания, единственно для того, что веруешь, яко все то без воли Выщнего твоего Отца быть не может, и что терпением Он искушает и чистит рабов своих. Какая похвала с сею сравнится может? Ты не отрицаешься и страданий и мучений и самые смерти за правду, за веру, за имя Христово. Противу сего столь страшного ополчения выступить небоязненно, охотно, радостно, какая слава! какая похвала! Том XIV. стр. 315, 316. По сему-то не слышим ли мы, не видим ли многих, которые, быв или в скорбях, или в нуждах, или в гонениях, или в болезнях, прибегают к сему священному якорю, говоря: Бог видит наши скорби, наши воздыхания; когда-либо от сих сует успокоить нас. Милостив Он: наше посильное терпение наградить не оставит. Здесь мы страждем по неиспытанным Его судьбам: но веруем, яко в будущем веке благоволит нас успокоить и обрадовать. Сие-то было причиною, что святые мужи радовалися во страданиях своих. Для чего? Для того, что, по их же словам, легкость печали нашея тяготу вечные славы соделовает нам 404 . Дерзни истребить сию веру, отыми сию надежду: тотчас человека, особливо добродетельного, опровергнешь в уныние или в отчаяние. Том XVII. стр. 107, 108. XI. Сыноположение по благодати Елицы Духом Божиим водятся, сии суть сынове Божии. Не приясте бо духа работы паки в боязнь; но приясте духа сыноположения, о нем же вопием: Авва Отче! Рим.8:14–15 . I. Да возгласит нам днесь Апостольский глас: посла Бог Духа Сына своего, вопиюща в сердца ваша: Авва Отче 405 ! Послал Бог Сына своего во утробу пресвятой Девы, но вкупе послал и Духа Его в сердца наши. Послал бесплотного, да восприимет плоть: послал Духа животворящего да оживотворит нас. Во утробе пресвятой Девы принял Сын образ раба: в сердца наши посланный Дух сообщает нам образ свой. Сын, став плотью соединяется с плотию нашею: Дух, вселяющийся в нас, становится едино с духом нашим. Тем освящается плоть, сим оживотворяется дух. Заченшая и родившая Дева становится матерью Божиею: удостоившиеся восприять в себя Духа Божия, становимся чадами Божиими. Дева, став матерью чувствует матернюю любовь к Рожденному от нее: удостоившиеся стать чадами Божиими, чувствуют сыновнюю любовь к небесному Отцу, и вопиют к Нему внутренними сердца воплем: Авва Отче! |
| 3. Подготовить ребенка к поступлению в школу и обучению в первом классе. 4. Сформировать у ребенка положительную самооценку и позитивный настрой на грядущее обучение. Каким образом все это можно проделать? Для начала совершенно недопустимо отдавать гипердинамического ребенка в школу, если на момент поступления ему еще не исполнилось 7 лет. Ребенок может быть сколь угодно развитым интеллектуально, но психофизически он еще не готов к ситуации школьного обучения. Не сразу – но это обязательно проявит себя. И тогда в третьей или четвертой четверти первого класса или в начале второго исправлять что-либо будет уже поздно. Без серьезной перегрузки нервной системы (ребенок продолжает обучение наравне с остальными) либо серьезной психологической травмы (ребенок снова идет в первый класс с «малышами», с опытом предыдущей неудачи) из ситуации не выйти. Лучше предупредить ее с самого начала. Иногда родители заявляют, что 6летний ребенок совершенно готов к школе (читает, считает, пишет), и еще год в садике ему будет просто скучно. Успокойтесь! Гипердинамическому ребенку скучно не бывает. Он очень любит играть и просто двигаться. Если вам кажется, что ему не хватает познавательных впечатлений, отдайте его на этот год в один или два кружка «по интересам». Будет много пользы и никакого вреда. А на следующий год, окрепнув физически и психически, ребенок спокойно и с удовольствием пойдет в школу. Разумеется, нет правил без исключений, и «Филиппки» изредка встречаются и среди гипердинамических детей, но каждый такой случай требует индивидуального рассмотрения и подробной консультации со специалистом. В год перед школой (но не раньше!) гипердинамическому ребенку обязательно нужны курсы по подготовке к школе. В идеале – курсы в той самой школе, в которую ребенок пойдет на следующий год. Сейчас многие школы практикуют очень хороший вариант: подготовительные курсы ведут те учительницы, которые на следующий год набирают первый класс. Это очень славно для обеих сторон: учительница знакомится с детьми, вычисляет их индивидуальные особенности, ищет подход, а ребенок, в свою очередь, заранее, в щадящей обстановке привыкает к учительнице, к ее требованиям. |
| Первый век Адамов, и сталося миротворение; вторый Ноев, и случился потоп; третий Авраамов, и началось обрезание; четвертый Моисеев, и дан был закон; Пятый Соломонов, и построен храм; шестый Иродов, и пресеклось Иудейское царство. Да и в тоже время и Христос родился во исполнение пророчества Иаковлева: не оскудеет князь от от Иуды, и вождь от чресл его, дондеже приидет, Емуже уготовано есть: и Той чаяние языков 60 . Да и пристойно было тогда рождеству Его быть; ибо как в шестый день создан человек, так в шестом веке сему ж человеку, вновь создану быть надлежало. В шестый день ветхому, в шестый век Новому. Ветхому, яко смерть всемъ живым давшему; Новому, яко живот дать всемъ мертвым приходящему. Тот отец естественного рождения, сей Отец духовного возрождения. Тогда созданный человек стал быть по образу и подобию Божию; ныне воплощаемый Бог, бывает по подобию и образу человечу. Однако тогда восприял человек образ, и подобие Божие токмо по участию и благодати; ныне же Бог восприемлет зрак и подобие человече по существу и ипостаси. Но здесь в рождении нового и древнего Адама, человека и Бога, некоторая вещь достойна есть рассмотрения. Когда создан Адам, то Бог украсил прежде небо всем сиянием звезд, землю разновидными цветами и древами, устроил нарочно для него рай сладости, и учинил его царем видимыя твари. А когда родился Христос, единородный Сын и Слово Божие; то первое, определил Бог нощь в вертепе и в яслех; другое, что Он родившийся, наследник был царствия Давидова, избавитель мира, Мессия, о Котором предвозвещали Пророки, и Которого желал чрез толикие веки народ Израильтеской. И так вместо того, чтоб проповедану быть в тот же час рождеству Его всему народу Израильтескому, или бы хотя всему Иерусалиму, Архиереям, старцам, властителям градским, выключа немногих только Пастырей, коим объявил о том Ангел, остается ли такое великое дело сокровенно и почти никому незнаемо? Толь ли славно и знатно создание человеческое, кое видишъ небо и земля; а так ли мрачно и неведомо Рождество Христово, случающееся ночью, да еще и в вертепе? Такое ли рождество Сына Божия, Который пришел спасти сего человека? Такое! и более для сего пусть будет рождество Христово, сколь возможно, темно; пусть будет почти всему свету оно неведомо; пусть видится, что сей Рождаемый, не небесный есть Царь славы, но самой убогой человек земной, чтобы обманулся тем наипаче диавол; пусть он признавает Его ныне за простого человека, дабы уведал Его после вышним Богом. |
| 12:17. Несмотря на «слезы», которые указывают на ситуацию, описанную в Быт. 27:38 , Исаву не удалось уговорить своего отца Исаака переменить решение, вероятно, потому, что первое благословение нельзя было аннулировать. (Один комментатор указывает на то, что в римских юридических документах использовалось выражение «место для покаяния» как прецедент для «отмены предыдущего решения». Хотя автор и его читатели вряд ли рассуждали с юридических позиций, это может быть идиомой более общего плана – применительно к выбору Исаака [хотя этот комментатор относит его к Исаву].) В итоге Исав не стал наследником обетования (ср.: Евр. 6:12–18 ). (Согласно одному из внебиблейских источников, Иаков впоследствии убил Исава на войне, но автор Евр. строго придерживается библейской канвы.) 12:18. Здесь автор описывает гору Синай в момент дарования закона ( Исх. 19:16 ; Втор. 4:11,12 ). 12:19. В Исх. 20:18–21 , когда Бог даровал Свои Десять заповедей, народ испугался святости Божьей, внушающей благоговейный ужас. Израильтяне хотели, чтобы Моисей выступил в качестве посредника между ними и Богом, опасаясь, что, если Бог будет говорить прямо с ними, они погибнут ( Исх. 20:19 ; Втор. 5:25–27 ), потому что Он пришел как «огонь поядающий» ( Втор. 4:24; 5:24,25 ). Но в замысел Бога входило внушить им страх, чтобы побудить их оставить грех ( Исх. 20:20 ). 12:20. Здесь автор опирается на Исх. 19:12, 13 . Святость Бога не позволяла приближаться к горе, где Он пребывал, никому из нарушавших Его заповеди, угрожая каждому неминуемой гибелью, даже животным, которые бродили вблизи (ср.: Чис. 17:13 ). 12:21. Когда Бог гневался на Израиль за нарушение Его запретов, связанных с идолопоклонством, даже Моисей страшился Его гнева ( Втор. 9:19 ). 12:22. Гора Сион (Иерусалим, или Храмовая гора в Иерусалиме) противопоставляется горе Синай как месту дарования нового завета в конце времен ( Ис. 2:1–4 ). О небесном Иерусалиме см. в коммент. к 11:9,10;каждый человек в древности рассматривал место откровения на небе превыше любого места на земле, сколь бы славно оно ни было (12:18–21). |
| Высоки долженствовали быть те, от кого надлежало произойти вечно зеленеющему украшению рода нашего, прекраснейшему ростку природы, тому высокому древу таинства, выходящий из которого цвет бессмертия издал вечное благоухание и плод которого есть жизнь, нетление и вечное пребывание для тех, кто приобщается оного. А как вековечна славная память их! Как прочна и неизгладима слава их! Как блаженно избрание их! Как преблаженно достоинство добродетелей их, которым стяжали они избрание! Поэтому-то и сподобились они родить Царицу всего, как плод благочестия и превосходства. Т. е. нужно было, чтобы Ты, царский жезл, произошел из царских рассадников. Нужно было, чтобы Ты, обильнейшее богатство благ, явилась от избытка добродетелей. Нужно было, чтобы Ты была дочерью таких родителей, а они были родителями такой Дочери. Ты из всех тварей предызбрана в Матерь Божию: так и они из всех родителей сподобились чести быть Твоими родителями. Сколь выше всякой славы величие промысла Божия! Как желаннее всего желанного доставленные чрез Тебя блага! Поистине, величие Твое будет на устах всех и возвестится всем, не на земле только, но и на небесах, не людям только, но и небесным силам. Об этом предрек Давид. Он предвозвестил об имеющем последовать, как о настоящем, высказав неотвратимость будущей истины в прошедшем времени. «Преславное, – говорит он, – изрекли о тебе, град Божий» ( Пс.86:3 ). Изреченное славнее всякой славы: оно славно для сил горних, драгоценно и любезно для людей, вожделенно для патриархов, священно для прародителей, наперед описано и обозрено пророками. Этому радуется вся тварь; этому сорадуются ангельские воинства; этим величается весь мир. Как блаженны те, которые сподобились пользоваться этим наслаждением! Ибо Она одна по справедливости должна быть названа наслаждением; Она одна есть неиждиваемая сладостная пища, совершенно услаждающая своими необычайностями. Ты же, споспешница настоящего и будущего веселия, похваление дерзновения к тебе и почитания тебя со стороны обращающихся к тебе, за пирование в торжества твои воздай небесным пиром, и за усердие, с которым совершаем их, преисполни нас дарами своими. |
| Зачем желаем и ищем внешнего благородства, высокородия, чести, славы, достоинства, преимущества? Внутри нас благороднейшую душу имеем, созданную по образу Божию, ради которой Царь Небесный на землю пришел, жил, трудился, терпел, страдал и умер, и обещал и хочет нас сынами Божиими сделать, вечное и небесное нам царствие подать, и славы Своей участниками сотворить. Какая слава и благородство с сею славою и благородством сравниться может? Всякая слава царей и князей земных, воедино собранная, ничто есть против сей славы. Если праведно делают люди, которые, оставив меньшее и худшее, ищут большего и лучшего, то почему христиане не делают правды сей? почему пренебрегают истинной, лучшей и большей славой и гоняются за меньшею и худшею или даже ложною? Что мира сего титул и слава? имя пустое, на языках человеческих носимое и в ушах звенящее. Отними имя – и будет славный, как простой. Ибо все люди по естеству равны, всякий человек – земля и пепел и снедь червей. Но кто от христиан не желает прославиться на земле? Кто не хочет благородным и высокородным называться? Кто не хочет князем, вельможею и другим знаменитым быть? Кто не с великою радостью приемлет подаваемую честь и ранг мирской? Более того, кто не ищет с прилежанием сего, чтобы в чести и славе мира сего быть? Сколько на то христиане полагают трудов и иждивений! Не хочу много говорить о том, что всем известно. Но благороднейшую свою душу почтить и прославить, то ей благородство и достоинство, которое она в начале имела и потеряла, о Христе возвратить, и ту честь и славу ей сыскать, которую Христос ей пришел подать, едва кто старается. Весьма мало таких. О имя – христианин! Сколь ты велико и славно, столь от христиан, а особенно в нынешнем веке, презираемо и попираемо! Поэтому все те христиане заблуждаются, которые чести и славы на земле ищут, но честь и славу небесную, к которой позваны, оставляют; красотою мирских вещей, как Ева яблоком, от древнего змия предлагаемою, прельщаются и любуются, но о красоте душевной не рассуждают и не ищут о Христе. |
| Гомилии на Песнь песней Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 4, 5; 1995 3 февраля, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 4, 5; 1995 Пролог Блаженнейшему папе Дамасу — Иероним 1 . Ориген, в других своих сочинениях превосходящий всех, в толковании на Песнь песней превзошел самого себя. В десяти книгах, содержащих почти двадцать тысяч строк 2 , он истолковал сперва Септуагинту, затем Акилу, Симмаха, Феодотиона и, наконец, пятый перевод, найденный, как он пишет, им самим на побережье Акция 3 . Все там настолько великолепно и ясно изложено, что кажется даже — на нем исполнились слова Писания: “Ввел меня царь в покои свои” 4 . Но оставим этот его труд: слишком много времени, сил и средств потребуется, чтобы достойно перевести его целиком на латинское наречие. Я же перевел, скорее верно, чем искусно, эти два трактата, написанные самым простым языком, как бы в пищу младенцам 5 : ими ты не насытишься, а лишь узнаешь вкус Оригеновых рассуждений. Подумай же, сколь ценен должен быть большой труд, если и малый так прекрасен. Гомилия первая От начала Песни песней до места, где говорится: “Доколе царь был в покое своем” 6 . 1. Учит нас Моисей, что есть не одно лишь святилище, но и Святое-святых 7 , и не только суббота, но и Суббота суббот 8 . Так и ныне мы видим, что написанное Соломоном есть не просто песнь, но Песнь песней. Блажен входящий в святилище, но много блаженней входящий в Святое-святых. Блажен соблюдающий субботу, но блаженнее соблюдающий Субботу суббот. Подобно им, блажен разумеющий песни и поющий их — ибо поет только торжествующий, — но многажды блаженнее поющий Песнь песней. И как входящему в святилище многого еще недостает, чтобы достичь Святого-святых, и исполняющий заповеданную Богом субботу еще во многом нуждается, чтобы быть в силах исполнить Субботу суббот, так нелегко найти человека, который, изучив все песни, содержащиеся в Писании, сможет взойти к Песни песней. Сперва надлежит тебе выйти из Египта 9 и, выйдя из земли Египетской, пересечь Чермное море — тогда ты сможешь “песнь воспеть, говоря: Воспоем Господу, славно возвеличился Он” 10 . |
|
|
