| колдовство. Я эту арынь 101 „лянидовшину“ разгоню». – Так, думается, говорил о. Вассиан, надеясь в сем деле более на помощь Киевского митрополита Филарета. Притихшие было на время нерасположенные к Старцу, а вместе и к о. настоятелю Моисею братия воспользовались этой слабой стороной и простоватостью о. Вассиана и решились иметь его в своих руках как орудие для выполнения своих тайных замыслов. В числе этих нерасположенных были вышеупомянутый г. Брюзгин и некоторые подначальные священнослужители, присылавшиеся консисторией в Оптину Пустынь для исправления. Они всячески возбуждали недовольного схимника жаловаться на старца Леонида новому Владыке и с его согласия, и от его имени неоднократно писали к преосвященному доношения, в которых выставлялась, конечно, ложь. Многолюдное стечение народа к Старцу представлялось ими зазорным и нарушающим скитское безмолвие несмотря на то, что посетители приходили не прямо в Скит, а на пасеку, которая отделена была от Скита, как и теперь, высокой стеной, где и находилась келлия старца о. Леонида, куда и вход снаружи был совершенно отдельный, и, следовательно, никому из скитян помехи от сего не было. Замечательно, что почти все восстававшие против Старца братия впоследствии не могли найти покоя в Оптиной Пустыни и разбрелись по разным монастырям, а некоторые из них имели даже тяжкую кончину. Поначалу преосвященный Николай письменные доношения от имени о. Вассиана оставлял без особенного внимания. Но, Богу попущающу, а исконному врагу диаволу действующу, зло пошло далее. Противники старца о. Леонида составили на него и на о. Моисея ложный донос и подослали его преосвященному от неизвестного лица. В то же время и в народе рассеивались несправедливые слухи об о. Леониде, большей частью такими людьми, кои сами его вовсе не знали и не видали, или такими, которые, слыша восторженные отзывы о Старце от людей, получивших от него духовную пользу, и не имея их веры, приходили уже с предубеждением и пытливостью, говоря с презорством: «Пойдем, посмотрим, что там за святой такой». |
| 15. «Ищите во всем великого смысла» Двадцать лет было старцу Нектарию, когда он пришел в 1876 году в Скит. О. Амвросий принял его с любовью. Вскоре юноша стал пономарем. В марте 1887 года состоялся его постриг в мантию. Внешний путь инока Нектария был более или менее обычным, а внутренний – таинственным, рассказать о нем невозможно. Вот был в Скиту иеромонах, были у него своеобразные черты характера и поведения, он слегка юродствовал… А потом стал великим духоносным старцем. Как? Кто же может это знать? – Неисповедимыми путями Господними. А все же и внешнее кое о чем говорит. Из келлии он старался выходить, по завету отцов-аскетов, только по необходимости – в храм, к старцу, на трапезу… Вроде и не в затворе, но похоже, что отчасти и в нем: окна келлии у него были заклеены синей бумагой… Молитва и чтение книг… Чтение книг и молитва… Он собрал довольно большую келейную библиотеку, где были книги не только духовные, но и научные, и литературные – светского характера. Не имея никакого специального образования, он, по благословению старцев, приобрел весьма пригодившиеся ему потом обширные познания в науках – истории, философии, географии. Изучал латынь и французский язык… С. А. Нилус писал, что о. Нектарий «начитанностью своей поражал не одного меня, а многих». Он просил всех привозить ему книги. Считал, что науки, если к ним правильно относиться, приближают к Богу, а не уводят от Него. Однако большую часть времени он уделял чтению Священного Писания и святоотеческих трудов. В монастырской и скитской библиотеках он не оставил без внимания ни одной почти книги… И вот, хотя и цитировал он иногда стихи русских классиков, но замечал, что «все стихи в мире не стоят строчки Божественного Писания». Однажды ему удалось уклониться от старчества – назначен был старцем скитоначальник о. Варсонофий. Но когда в 1912 году о. Варсонофию пришлось покинуть Скит, о. Нектарию уже не удалось отказаться. Елена Александровна Нилус рассказывала, что «принимал он в хибарке покойных старцев, отцов Амвросия и Иосифа, где и стал жить сам. Но по глубокому своему смирению старцем себя не считал, а говорил, что посетители приходят собственно к батюшке Амвросию в его келлию, и пусть келлия его сама говорит с ними вместо него. Сам же о. Нектарий говорил мало и редко и притом часто иносказательно, как бы полуюродствуя. Часто давал что-нибудь, а сам уходил, оставляя посетителя одного со своими мыслями. Но этот молчаливый прием в обвеянной благодатью келлии величайшего из Оптинских старцев, где так живо ощущалось его личное присутствие, как живого, эти немногие слова его смиренного заместителя, унаследовавшего с даром старчества и его дар прозорливости и любви к душе человеческой, это одинокое чтение и размышление оставляли в душе посетителя неизгладимое впечатление». |
| В следующих отчетах обители о нем значится: за 1847 г., что, по неизлечимой болезни его, о. Амвросий никакой должности нести не может. A за 1849 год сказано, что он 29 марта 1848 года, на основании определения св. Синода, по неизлечимым его болезням, указом исключен из штата. При переходе о. Амвросия из келейной (4 февраля 1843 г.) старец о. Макарий заблагорассудил искусить о. Иллариона сильною скорбию. Сказав о. Иллариону, что намерен оставить у себя одного келейника, а другого уволить и перевести в другую келью, он прибавил о. Иллариону, что о. Амвросий останется в келейной, а ты перейдешь, – готовься переходить!.. Великая эта была скорбь Родиону Никитичу, и он с грустью готовился оставить старца. Наконец, когда наступил назначенный для перехода день, о. Макарий говорит Родиону Никитичу: «ну, ты оставайся, а о. Амвросий перейдет». После в помощники келейнику был взят поступивший в скит весною 1840 г. козельский гражданин Иван Иванович Червячков, в монашестве о. Илларий. 54 He знаем, сколько именно времени он оставался в келейной. Когда 7 марта 1844 г. в скит поступил сын вышеупоминавшегося Матвея Матвеевича – Феодосий Матвеевич, впоследствии о. Флавиан Маленьков, ещё очень молодой человек, лет 20, то он был помещен на жительство в скитской церкви, сначала помощником пономаря, а затем пономарем. Через отца своего и некоторых родных своих – духовных детей о. Макария, он был близок келии о. Макария, близко держался он и к о. Иллариону, очень послушливый и способный, бывал часто употребляем в келейной на разные труды и занятия, а впоследствии почти и постоянно находился на глазах о. Макария и о. Иллариона, исполняя всякие поручения по личным услугам старцу, по келейной и скиту, не оставляя, впрочем, своего послушания по церкви и саду. В последние годы жизни о. Макария помощниками о. Иллариона по келии были и другие, но о. Флавиан продолжал постоянные свои занятия по услугам старцу и в предсмертной болезни он ухаживал за больным старцем до мгновения его кончины. Послушание келейника старца о. Макария совмещало в себе труды по служению самому старцу и личным его потребам, по содержанию в чистоте и порядке келий и всего корпуса, в котором помещался старец, и по сношениям с искавшими советов и наставлений старца. Этих трудов, при исполнении к тому же всех скитских правил и чтении псалтыря, от которого келейники ни о. Макария, ни о. Иллариона потом не освобождались, было бы достаточно, чтобы наполнить время иного келейника, который бы менее о. Иллариона расположен был к понуждению себя на телесный труд, на упорную вражду к льстивому другу плоти 55 , к смирению себя и вне уду, и внутрь уду 56 , и который бы вместе с тем был менеее расположен потрудиться для услуги старцу, – но у Родиона Никитича, кроме того, доставало сил и произволения одновременно с сим, с любовию и терпением нести, по воле старца, ещё многие и другие послушания. |
| «Эти могилки – моих духовных детей. Вот здесь похоронен приват-доцент Московского университета Л. Он был математик и астроном! Изучая высшие науки, он преклонился перед величием творения и их Создателя. Товарищ профессора и его жена, которая была доктором медицины, насмехались над ним. Он был ученик знаменитого профессора Лебедева. Жена Л., работая в клинике, влюбилась в одного профессора и бежала в Париж вместе со своими детьми. Л. очень горевал и, по прошествии нескольких лет, приехал к нам, чтобы найти здесь облегчение своему горю, и здесь он, по Божиему соизволению, опасно заболел воспалением легких. Случай был очень тяжелый. Я видел, что он скоро умрет, и предложил ему удалиться совсем от мира и принять пострижение. Уже очень много времени он не имел никаких сведений о семье. Л. подумал и согласился. Через несколько месяцев явилась в скит одна очень экзальтированная дама и стала кричать: «Дайте мне моего супруга!», Сначала я не понял, что она хочет, но потом разобрал, что она говорит о Л. Я сказал ей, что муж находится среди ангелов. Она с раздражением изъявила желание посмотреть на могилу своего супруга. Но я сказал, что вход в скит женщинам воспрещен и поэтому я не могу ей позволить войти сюда. Тогда она, гордясь, начала говорить о себе и своих знаниях: «Я изучила двенадцать иностранных языков и приобрела известность своими работами за границей». Она думала, что ее научный ценз откроет двери скита. Я ей сказал, что хотя она и знает много языков, но одного, самого главного, языка не знает – это языка ангельского. Она иронически спросила: «Где же можно узнать такой язык?» – «Чтобы знать его, – сказал я, – нужно читать Священное Писание . Это и есть язык ангельский». Она объявила, что здесь ей более нечего делать и что она сейчас же отправляется за границу читать лекции в швейцарском университете. Я просил ее прислать мне письмо, когда жизнь ее будет для нее тяжела, и сказал, что она еще раз приедет сюда. Она засмеялась и удалилась. Через несколько месяцев она прислала мне письмо из Швейцарии, где писала, что она очень несчастна. Ее гражданский муж изменил ей и покинул ее, уведя с собой ее детей. Она уже, по моему совету, начала читать Евангелие и нашла много интересного. В письме она предложила мне несколько вопросов. Для разрешения их я предложил ей приехать к нам. Она приехала и прожила у нас довольно долгое время, а затем стала приезжать по несколько раз в год. И сделалась верующей, доброй». |
| Блажен, кто с юности презрел Сей мир и суетный и ложный С его гордынею тревожной И всей пустыней его дел; Кто к Богу ревностью горел И жаждал вечного спасенья; Не ведал злобы и сомненья, И под покровом вышних сил, И полный светлых упований, Без малодушных колебаний, В обитель иноком вступил... Блажен, кто веру сохранил В свое высокое призванье! Кому за подвиг в воздаянье Всевышний быть определил Начатком будущих созданий, И как наследнику небес, Послал дар веденья высокий Своей премудрости глубокой, Своих таинственных чудес! Блажен, кто среди бед и зол Соблюл евангельский глагол; И плоть распял с ее страстями, И свергнул беззаконий гнет, И к свету вечному идет Непреткновенными ногами; И чуждый дольней суеты Стремится в вечную обитель, – Обитель вечной красоты, Где в славе царствует Спаситель С Отцом и Духом, и пред Ними Поют немолчно херувимы, И с ними лики горних сил Невечереющих светил! Старец Амвросий (Прижизненный портрет работы иеромонаха Даниила Болотова) Шамординские сестры, готовя книжку стихотворений старца Варсонофия к печати после его кончины, придали этому стихотворению заголовок: «Памяти в Бозе почившего старца Оптиной Пустыни иеросхимонаха о. Амвросия» («Духовные стихотворения Оптинского старца Схи-Архимандрита Варсонофия» в Шамординской типографии были изданы дважды: в 1914 и 1915 годах), – они воспользовались публикацией стихотворения в «Душеполезном чтении» за 1893-й год (майский номер), где этот заголовок появился впервые 10 . Летом 1891 года поехал Павел Иванович в Оренбург взять благословение у матери на иночество. Потом подал в отставку, и дело не сразу сделалось, возникли какие-то помехи по службе, которые устранить стоило больших трудов. В сентябре решил съездить в Оптину и получить уже окончательное благословение от Старца на поступление в Скит, а потом, вернувшись, завершить все мирские дела и мир этот оставить навсегда. Проезжая через Москву, остановился ненадолго в ней. Ехал как-то на извозчике по Театральной площади, сидел задумавшись, опираясь руками и грудью на шпагу. Лошадь бежала быстро. И вдруг кто-то невидимый выхватил шпагу из его рук, прямо на ходу... Осмотревшись, никого не увидел на пустынной площади. Потом рассказал он об этом старцу Амвросию, и тот заметил: «Что ж удивительного? Шпага более вам не нужна. А вот вам меч духовный...» – и подал ему четки. Приехав в Скит, Павел Иванович узнал, что старец Амвросий находится в Шамординской обители. Поехал туда. Увидев Старца, он попросил его благословения на поступление в Скит; о. Амвросий благословил и стал расспрашивать о разных обстоятельствах. Узнав, что мир сопротивляется его уходу, улыбнулся: «Ничего, отпустят. Вашу судьбу Сам Господь решил». Павел Иванович напомнил ему о присланном из Казани стихотворении. Ответ отца Амвросия был немного странен: |
| " Теперь все доказано, – сказал преосвященный. – Я счастлив, что имею случай с вами заняться». Взявши меня за руку, ведет в кабинет и спальню и приказывает мне расположиться по-домашнему. Сам снимает с меня камилавку и рясу, и сам же указал на все удобства для старика. Этого дня был обед у владыки весьма скромный, вероятно, всегдашний для него одного; а в следующие дни, более недели, уж чем-чем он меня ни угощал. Но прежде спросил: «Что вы, отец Леонид, кушаете то и то?» Отвечаю: «Ваше преосвященство, я человек ядца и винопийца». – «О, это, значит, наш брат!» Келейнику: «Подавай все» (конечно, рыбное). Сам мне накладывает и наливает. Говорю: «Помилуйте, ваше преосвященство, ведь это много». Владыка: «Вы мне ненадолго достались; вот отправитесь в скит, там поститесь себе как угодно, а теперь пусть ваша косточка наливается мозжечком». И так я пробыл в архиерейских покоях более недели. В это время владыка до того ко мне благорасположился, что, отпущая меня и благословляя в обратный путь, прощался со слезами». Старца Леонида сопровождал в это время в Калугу один из близких его учеников, отец Павел (Тамбовцев). Когда старец задержан был владыкой в своих покоях, Тамбовцев жил в гостинице и ежедневно с возрастающим страхом и недоумением расспрашивал о старце и только получал ответ, что старец находится в архиерейских покоях, как редкий гость. По возвращении батюшки в скит все его приверженцы были в великой радости. Сам же старец суток двое по приезде ничего не ел, отговариваясь тем, что сыт от архиерейского угощения. На второй день его приезда, – продолжает иеросхимонах отец Антоний, – я в первый раз имел счастие за всю мою прошедшую жизнь быть им принятым и отечески обласканным, быв утомлен как странник полугодичным путешествием по разным монастырям. Потом старец приказал мне побыть в скиту, где я готовился к принятию Святых Христовых Таин и сподобился быть его духовным сыном. На первый раз я стеснялся рассказать ему, что мог слышать в валаамской гостинице от двух странников из Оптиной пустыни о ските и о батюшке, а в другое и третье свидание он сам высказал мне все следующим порядком: «Ну что же ты в странствии полезного для себя приобрел?» – так начал он. |
| Они оживут, облекутся плотию, в новом виде вступят в новую жизнь и в новый мир. Как древа, не выдержавшие лютости мороза, утратившие сок жизненный, при наступлении весны посекаются, выносятся из сада для топлива, так и грешники, утратившие жизнь свою – Бога, будут собраны в последний день этого века, в начатке будущего вечного дня, и ввергнуты в огнь неугасающий. Если б можно было найти человека, который бы не знал превращений, производимых переменами времен года; если б привести этого странника в сад, величественно покоящийся во время зимы сном смертным, показать ему обнаженные древа и поведать о той роскоши, в которую они облекутся весною, то он вместо ответа посмотрел бы на вас и улыбнулся – такою несбыточною баснею показались бы ему слова ваши! Так и воскресение мертвых кажется невероятным для мудрецов, блуждающих во мраке земной мудрости, не познавших, что Бог всемогущ, что многообразная премудрость Его может быть созерцаема, но не постигаема умом созданий. Богу все возможно: чудес нет для Него. Слабо помышление человека: чего мы не привыкли видеть, то представляется нам делом несбыточным, чудом невероятным. Дела Божии, на которые постоянно и уже равнодушно смотрим, – дела дивные, чудеса великие, непостижимые. И ежегодно повторяет природа пред глазами всего человечества учение о воскресении мертвых, живописуя его прообразовательным, таинственным действием!» 59 Хорошо, покойно было молодым подвижникам Христовым в Площанской пустыни: полное уединение, полное удобство к богомыслию и молитве не оставляли желать им лучшего места жительства; но недолго могли они им пользоваться: им готовилось искушение, вынудившее их поневоле быть странниками, искать приюта вне стен обители Площанской. Между строителем Площанским Маркеллином и старцем о. Леонидом возникли неудовольствия, вынудившие о. Леонида с учениками своими в апреле 1829 года оставить Площанскую пустынь и переселиться в скит Оптиной Введенской пустыни Калужской губернии. 60 Брянчанинов и Чихачев, как жившие отдельно от о. Леонида и не находившиеся последнее время под его старчеством, полагали, что их оставят в покое – жить в прежнем уединении. Но строитель предписал наместнику своему и старшей братии объявить им, чтобы они немедленно выбыли из обители и «отправились куда угодно»! Не без сожаления отнеслась старшая братия Площанской пустыни к столь суровому решению своего строителя в отношении молодых послушников, благонравное поведение которых приобрело им всеобщее расположение и любовь братства. Иноки сетовали на несправедливость строителя и проводили изгнанников не без скорби, оказав им посильную денежную помощь пятью рублями, собранными их добровольной складчиной. |
| Кажется, в одном из писем моих я писал, как удобнее поступить с имением. Если бы хороший покупатель нашелся, – лучше продать. Молитвенно призываю Вам мир и Божие благословение; с искренним благожеланием грешный иеромонах Нектарий. 12 августа 1913 г. Письмо 5 [Открытка–шаблон] Христос посреди нас! Почтеннейшая о Господе Сарра Николаевна! Приветствую Вас с наступившим Новолетием благости Господней. Молитвенно желаю Вам провести оное в мире и духовном радовании о Господе, совлекаясь ветхого и облекаясь в нового человека благодатию Божию. Недостойный богомолец Ваш грешный иеромонах Нектарий. Скит Оптиной Пустыни. 1 января 1914 года. Письмо 6 Сестра о Господе! Да благословит Господь новолетие Вам и Вашему супругу и да пошлет Вам здоровья и всем и всего, что есть на благо души и жизни Вашей. Сердечно благодарю за память. С молитвой о Вас и супруге Вашем грешный иеромонах Нектарий. 3 января 1914 г. Письмо 7 Почтеннейшая о Господе Сарра Николаевна! Мира душевного, здравия и спасения Вам от Господа желаю и всему Вашему семейству. Сердечно сожалею Вашу сестрицу Антонину Николаевну, что она находится в таком колебании и в мыслях, и действиях. Но что же с ней делать, когда она в самом начале своего дела, которое может решить ее дальнейшую будущность в неблагоприятную сторону, – не послушала совета и слова от доброго сердечного желания исходящего. Теперь остается предоставить ее и судьбу ее воле Божией. А нам по любви христианской и родственной – молиться, и если обратится за словом и советом в скорби, то ответить в духе любви, с желанием помощи и утешения от Господа, что найти можно полезное. Иногда она мне пишет из Москвы, но так неясно и кратко, что ответить при всем желании трудно и невозможно, так как я всего не могу упомнить за множеством делов и писем, в чем ее скорбь и неустроение. Когда она бывает у нас в Оптиной, я всегда ее принимаю и говорю с терпением с ней, отвечая на вопросы ее и обсуждая вместе ее дела. А от нее зависит поступать так или иначе. Молитвенно призываю Вам, супругу и семейству Вашему мир и Божие благословение; с искренним благожеланием |
| Упомянутая сестра особенно восставала против отца Амвросия, всячески его уничижая перед сёстрами; но батюшка как при жизни своей отличался всегда милосердием и любовью ко всем, так и по смерти пребыл таким же. Спустя года два после его смерти монахиня эта заболела горловой скарлатиной. Болезнь усилилась, и доктора решили, что она должна помереть. Но вот батюшка является ей во сне и исцеляет ее. Об этом монахиня тогда же всем сёстрам подробно рассказывала, добавляя, что старец грозил ей жезлом за причиненные ею мне обиды. После этого видения и исцеления упомянутая монахиня прониклась уважением к старцу отцу Амвросию. Помню еще, что, когда я лежала в упомянутой продолжительной болезни, вдруг является мне в тонком сне отец Амвросий и говорит: «Держись, девка!» Подумала я, проснувшись, что батюшка предупреждает меня от какого-либо великого искушения, что и оправдалось впоследствии. Если меня это искушение не постигло, то только по святым молитвам отца Амвросия. Батюшка тогда еще был жив. Побывавши в последний раз в Оптиной и у старца Амвросия и возвратившись в свою Борисовскую пустынь, монахиня Леонида заболела и вскоре писала в скит своему родному брату, иеромонаху Иосифу, теперешнему скитоначальнику, что когда она жаловалась покойному старцу на свою долговременную болезнь, он сказал ей: «Мы с тобой в болезни еще не достигли 38 лет, подобно евангельскому расслабленному». Замечательно, что на 38-м году своей болезни схимонахиня Леонида скончалась. II. Записанные слова отца Амвросия, старца Оптиной пустыни 149 Двадцатое августа 1879 года. При первой моей встрече со старцем отцом Амвросием он приветствовал меня словами: «А! воскресшая, иди, иди!» Потом рассказал притчу о жасмине, как у них один монах умел с ним обходиться. В ноябре он его совершенно обрезает и ставит в темном месте. Зато потом растение покрывается обильно листьями и цветами. Так и с человеком бывает: нужно прежде постоять в темноте и холоде, а потом уж будет и плода много. Вечером батюшка призвал меня к себе и приказал мне написать исповедь мою начиная с шестилетнего возраста. |
| В 1817 г. он был рукоположен в иеромонаха. По прибытии в скит, он сделался ближайшим помощником старца Леонида. Прот. С. Четвериков пишет: " Семь лет продолжалась совместная жизнь и деятельность старцев Леонида и Макария. Тесная духовная дружба связывала их. Нередко они даже писали общие письма своим духовным детям за своею общею подписью. Между тем они были совершенно не похожи друг на друга ни по внешности, ни по характеру. Отец Лев, из купцов, крупный и представительный, был прям, грубоват и резок и отличался не столько начитанностью в духовных писаниях, сколько духовно-практическою мудростью. Отец Макарий, из дворян, был слабого сложения, некрасив, с неправильностью в устройстве глаз и в речи, обладал мягким и кротким характером, эстетическими наклонностями, в молодости даже играл на скрипке, знал и любил церковное пение, любил цветы, был очень начитан в церковной литературе, имел склонность к ученым, кабинетным занятиям. Оба старца как бы дополняли друг друга. Со смертью о. Леонида (Льва) бремя старчества легло всецело на одного о. Макария и он нес это бремя в течение 19 лет до самой своей кончины, последовавшей 7 сент. 1860 г. При нем деятельность Оптинского старчества получила новое направление. Отец Леонид являлся по преимуществу руководителем душ, прибегавших к нему за помощью, и целителем их немощей и болезней. Он имел дело большею частью с иноками и крестьянами. При о. Макарии впервые началось сближение с Оптиной пустынью представителей русской науки и литературы. Произошло это, главным образом, на почве издательства Оптиной пустынью рукописей старца Паисия Величковского, хранившихся в скитской библиотеке и занесенных туда в разное время разными лицами " . Почин в этом деле проявили супруги Иван Васильевич и Наталия Петровна Киреевские, жившие в своем имении Долбино, Бельского уезда, в 40 в. от пустыни. Они были духовными детьми старца Новоспасского м. Филарета, от которого много слышали о старце Паисии и его творениях. Они сблизились с отцами Моисеем и особенно с Макарием, бывавшим и в их имении. |
|
|
