| Я очень увлекался мыслью о том, что Исторические концерты должны составить прототип всех концертов Синодального училища на много лет вперед, и, признаться, очень подробно обдумывал как программы, так и объяснительные к ним тексты. Подобно первой брошюре об Исторических концертах 1895 года, мною тогда же была заблаговременно написана вторая, для концертов 1896 года, но... Ш 2 нашел, что он не занимает в Исторических концертах первого места, что он только прокурор, хотя и «управляющий» Синодальным училищем и хором. Масса рукописных хоровых сочинений была так разнообразна и содержательна, что концерты 1896 года вырисовывались еще интереснее, чем 1895 года. Мне помнится, что я намечал для них «Стихотворный календарь» Симеона Полоцкого 53 , несколько кантов и псальм Василия Титова, двенадцатиголосную обедню Рачинского («киевского»), «Тебе Бога хвалим» с оркестром сочинения Сарти, заимствования из сочинений немецких классиков, глупые сочинения русских ехтга-итальянцев и, наконец, после Львова, Бахметева – нашу московскую новизну... Но мы уехали в Петербург и, вернувшись, давали зачем-то пустопорожние концерты, оказавшиеся столь неудачными, что после четырех-пяти сам Ш 2 догадался прекратить их. Исторические концерты Синодального хора были первым серьезным дебютом хора, так как в этих концертах были показаны и способность хора исполнять сочинения всякого стиля, всякого времени, и вместе с тем вся уже весьма внушительная хоровая техника, так как некоторые сочинения были включены в программу ввиду именно легкости победы хора над любыми техническими трудностями. Приготовлены эти концерты были вполне великолепно, и я помню, что некоторые труднейшие места, например, в концерте Маурера, были выучены прямо удивительно. Техника Синодального хора, умение петь с листа в это время (то есть в 1894 году) были уже очень внушительны. Я припоминаю, что я познакомился в это время с Архангельским, который с первого раза удивил меня техникою своего хора, распевавшего очень хорошо старых немцев и итальянцев. Обедая у меня, Архангельский не без удивления услыхал, что и Синодальный хор поет с листа все что угодно. Когда на лице Архангельского высказалось какое-то недоверие к моим словам, я сказал ему, что для него нет ничего легче, как изобличить меня в преувеличении. «Приглашая вас завтра утром на спевку, я прошу вас принести с собой все, что вы выберете сами, предполагая, конечно, что-либо трудное и незнакомое Синодальному хору». Архангельский принес наутро свою новую вещь, затем взял от Юргенсона только что напечатанные партии ораторий Генделя «Иевфай» и «Иосиф в Египте». Конечно, все эти вещи были исполнены Синодальным хором тут же без всякого затруднения, с листа, прямо со словами и с оттенками 54 . |
| Премьера Литургии 1 состоялась 7 октября 1898 года. «Прошло немного времени, – продолжает Гречанинов, и я написал два хора: «Воскликните Господеви“ и «Волною морскою». В них я впервые взял в качестве материала старинные церковные напевы и попевки и в обработке старался держаться ближе к ладовому характеру самих напевов, избегая, например, хроматизмов и больших скачков в мелодии, итальянской слащавости и проч. В исполнении хора Синодального училища эти два мои песнопения имели громадный успех... В 1899 году Синодальный хор отправился в Вену, и в программе венского концерта были эти два хора, которые так же, как и в Москве, имели и там очень большой успех» (с. 69–70). 83 Деятельность Бердникова на посту инспектора малолетних певчих, а с 1860-х годов – инспектора училища заслужила самую высокую оценку современников. Экзаменаторы отмечали, что обучение поставлено замечательно, ревизоры были довольны и ответами учеников, и общим их развитием, и внешней благовоспитанностью; указывалось также, что зубрежки нет и в помине, речь и письменные работы – осмысленные. Прокурор А. Потемкин в докладной записке 1881 года писал, что Бердников являлся все время душой обновления и усовершенствования обоих учреждений, хора и училища. Смоленский в письме к Н. Ф. Финдейзену от 3 ноября 1897 года констатировал, что училище в старом его виде благоустроено трудами Бердникова, отдавшего этому делу двадцать пять лет своей трудовой жизни, и что после Бердникова училище и хор пришли в полнейший упадок. (См. о Бердникове также в «Воспоминаниях» С. В. Смоленского и комментариях к ним. 84 По косвенным данным, которые несколько расходятся с данными, приведенными в книге Металлова, можно сделать вывод, что Кашкин преподавал теорию музыки с осени 1872 по весну 1874 года. 85 Имеются и другие свидетельства о голосе Орлова. Так, Смоленский дважды – в «Воспоминаниях» и в цитированном выше письме к Финдейзену – говорит об Орлове как о дисканте Синодального хора. Регент В. Зверев после прослушивания братьев Орловых сделал пометку на их прошении: «На испытании мальчики Орловы оказались к пению очень хорошими» (РГАДА, ф. 1183, on. 1, кн. 40, 183). Василий Орлов находился в составе Синодального хора с июля 1870 по декабрь 1872 года. |
| Позволю себе смело, решительно и горячо рекомендовать Василия Сергеевича Орлова Вашему вниманию». Такая горячая рекомендация со стороны знаменитого русского композитора оправдалась в полной мере. Повышение певческих и стилистических качеств Синодального хора под управлением музыкально высокообразованного и исключительно талантливого В.С.Орлова совпало с назначением на должность директора Синодального хора и училища Степана Васильевича Смоленского и с первыми шагами деятельности родоначальника «московской школы духовно-музыкальных композиторов» А.Д. Кастальского (1856–1826). Получилась редкая и чрезвычайно счастливая комбинация трех выдающихся деятелей по церковному пению. Объединяющим и направляющим деятельность и хора, и училища лицом стал энергичный и властный ученый, исследователь русской богослужебно-певческой старины, С.В. Смоленский. Исполнительская часть хора была в руках талантливейшего В.С. Орлова и, наконец, выдающийся своим композиторским дарованием и пониманием особенностей русского национального церковного и мирского песенного стиля А.Д. Кастальский отлично дополнял дарования других тружеников Синодального училища и хора. Под общим руководством С.В. Смоленского исподволь подготовлялось новое направление всего хорового богослужебного пения Русской Церкви, которое настолько характерно, что позволяет время его распространения и завладевания хоровым церковным пением выделись в особый – четвертый период второй эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной Церкви, когда диктаторская власть Придворной капеллы пошла уже на убыль в течение последних двадцати лет XIX в. В Москве в это время Синодальным хором и в стенах Синодального училища церковного пения назревало уже то новое, что знаменовало собой наступление нового периода на смену третьего, для которого диктаторская власть Придворной капеллы была характерна. С.В. Смоленского мощно поддерживал К.П. Победоносцев , который, как человек глубоко церковный и знающий церковную старину, не сочувствовал тому направлению, которое в богослужебном пении давала Придворная капелла в директорство Бахметева. |
| Для нас является неоценимым опыт достижения единообразия гласных и тембровой однородности партий в хоре Синодального училища. В своих воспоминаниях А. В. Никольский рассказывает о некоторых способах, которые позволяли регенту Синодального хора В.С. Орлову добиться единства тембров: «Интересно отметить, как понимал Василий Сергеевич самую звучность хора. В этом отношении следует указать, во-первых, на его явную нелюбовь к “густым” басам и “залетным” тенорам. От басов Василий Сергеевич требовал баритонального тембра и совершенной подвижности звука; всякая попытка басов сгущать тон вызывала с его стороны резкую отповедь. Басы Синодального хора напоминали своим звуком отчасти виолончель – по легкости и простоте тона. От теноров Василий Сергеевич требовал мягкости, а не силы; тембр теноровой партии приближался к фальцету, хотя далеко не был подлинным фальцетом. В общем, басы и тенора Синодального хора были довольно однородной партией, свободно и легко переходя от низкого регистра к высокому, наподобие той же виолончели. В свою очередь и альты были лишены металличности и силы тона, а были довольно мягки и слабы, служа хорошим дополнением к тембру первых дискантов чрез вторых. Партия детских голосов Синодального хора может быть сравнена со скрипкой в смысле однородности их тембра» 78 . Дыхание. Как уже говорилось, традиционные исполнители поют речитатив двумя способами: на цепном дыхании или с цезурами после каждой строки. Современные церковные хоры также применяют цепное и цезурное дыхание, причем при «академическом» 79 исполнении эти приемы осмысляются как средство выразительности, а при традиционном – нет. При пении силлабических песнопений использование цепного дыхания дает возможность более точно отразить строение текста. Пение на цепном дыхании строк, которые тесно связаны по смыслу, но распеты несколькими мелодическими коленами, способствует цельности восприятия текста; его смысловые части разделяются цезурами. «Добор» дыхания происходит не на стыках строк и раньше, чем у певца истощается запас воздуха. |
| История Синодального хора и Синодального училища уже становилась предметом исторического исследования, однако преимущественно изучался древний период существования хора, именовавшегося тогда патриаршими певчими дьяками. Для более позднего периода имеется практически лишь работа протоиерея В. М. Металлова «Синодальное училище церковного пения в его прошлом и настоящем», созданная в 1911 году, к празднованию 25-летия реформированного училища, и представляющая собой чисто историографический очерк. Существуют немногочисленные исследования, посвященные крупнейшим композиторам и регентам, однако по большей части речь в них идет о «светской» стороне их деятельности. История же движения за обновление церковно-певческого искусства, возникшего в Синодальном училище, не написана, и материалы по этому вопросу, за очень редкими исключениями, остаются до сих пор неизданными. Многие из них погибли безвозвратно в революционные годы; другие лежали до наших дней в государственных архивах; важные документы хранились в семейных собраниях. Наконец, исследователи нашего поколения еще имели возможность побеседовать с последними живыми свидетелями – учениками училища, певчими хора. Сборник «Синодальное училище церковного пения в документах и материалах» задуман авторами в двух томах. В первом томе сосредоточены литературные материалы – дневники, воспоминания, письма, статьи мемуарного характера, принадлежащие тем, кто имел непосредственное отношение к Синодальному училищу церковного пения и Синодальному хору в период с 1880-х по начало 1920-х годов. Материал здесь сгруппирован в основном по персоналии, с тем чтобы многогранно представить ведущих лиц. Первый раздел посвящен директорам и регентам Синодального училища и Синодального хора С. В. Смоленскому, В. С. Орлову, С. Н. Кругликову и А. Д. Кастальскому – тем, кто в течение многих лет определял лицо этих учреждений. (В подборке отсутствует раздел, посвященный второму, после Орлова, знаменитому регенту Синодального хора Н. М. Данилину, однако, во-первых, имеется специальное издание, посвященное Данилину 1 , а во-вторых, его фигура неоднократно освещается в других материалах сборника.) В следующих двух разделах представлены материалы педагогов и воспитателей, а также учеников и певчих. Кроме документов из государственных хранилищ, воспоминаний и писем из семейных архивов, в томе использованы фонозаписи бесед с одним из мемуаристов, которые на протяжении нескольких лет делали составители данного издания, а также записи устных бесед с рядом других «синодалов». В целом первый том – это собрание по большей части неопубликованных или труднодоступных материалов (в том числе иллюстративных). |
| Благодаря деятельности хора был существенно расширен хоровой репертуар для муж. состава. С коллективом сотрудничали композиторы К. Н. Шведов , А. Т. Гречанинов , И. А. Добровейн, Н. Гогоцкий. К 3-тысячному концерту хора, к-рый был дан в Карнеги-холле в 1935 г., Шведов написал «Музыкально-историческую справку о Донском казачьем хоре». Впервые хор без сопровождения исполнил переложения оперных сцен, фортепианных и симфонических произведений. В его репертуар входили также рус. народные песни, популярные песни советских композиторов, марши и др. Однако Ж. в первую очередь считал себя регентом и мастером исполнения духовной музыки. Его хор пел в правосл. церквах тех мест, где проходили гастроли или где хор жил во время подготовки к очередному концертному турне. Пение духовной музыки на концерте и в храме существенно различалось: как писал П. В. Спасский, вне храма она «звучала эстрадно», эффектно, в храме - сдержанно, величаво. Ж. был одним из самых ревностных продолжателей традиций Синодального хора, пропагандистом творчества композиторов Нового направления. Основу церковного репертуара хора составляли сочинения Кастальского, С. В. Рахманинова , Гречанинова, П. Г. Чеснокова , Шведова и др. Исполнялась также музыка Д. С. Бортнянского , А. А. Архангельского , Г. Ф. Львовского и др. Ж. пользовался советами Рахманинова по дирижированию и аранжировке. Исполнявшиеся хором обработки духовной музыки принадлежали гл. обр. Ж. Численность хора в разные периоды колебалась от 22 до 40 певцов. В концертах также принимали участие 2 танцора. Отличительными чертами хора были строгая военная дисциплина и беспрекословное повиновение дирижеру. В период жизни в Европе коллектив подчинялся донскому атаману, оказывал поддержку казачеству в эмиграции и военным инвалидам, различным рус. общественным и церковным орг-циям, частным лицам. В 1939 г. дирижер и хористы переехали в США, в 1943 г. получили амер. гражданство. В годы второй мировой войны коллектив пользовался поддержкой властей США и продолжал концертную деятельность, в частности в пользу амер. военных лагерей и госпиталей. К 1943 г., когда отмечался 20-летний юбилей коллектива, на его счету уже было ок. 5 тыс. концертных выступлений. В ж. «Русский вестник» сообщалось, что за этот период хор исполнил ок. 300 сочинений и обработок. |
| Комментарии О Семене Николаевиче Кругликове см. далее, в посвященном ему разделе сборника. В течение шестнадцати лет он был связан с Синодальным училищем и хором: в 1894–1898 как преподаватель гармонии в училище и на курсах взрослых певчих, в 1898–1907 как непременный член Наблюдательного совета и, наконец, следующие три года как директор. В 1890-х– 1900-х годах Кругликов опубликовал в разных периодических изданиях ряд интереснейших рецензий на духовные концерты Синодального хора. Воспоминания печатаются по тексту сборника «Памяти В. С. Орлова». А. В. Никольский. Василий Сергеевич Орлов (регент и директор Синодального хора) Известность, какою пользуется в настоящее время Московский Синодальный хор и у нас, в России, и за границей – несмотря на двухсотлетнее существование его 119 , – приобретена этим хором лишь в самое недавнее время. Ею хор обязан главным образом бывшему регенту и директору своему В. С. Орлову, который управлял им с 1886 года до дня смерти, последовавшей 10 ноября 1907 года. Эти 18–20 лет были для хора самыми лучшими годами, когда он рос и совершенствовался, завоевывая себе всеобщее признание и славу первоклассного, лучшего из духовных хоров России. Личность, а также и чисто дирижерские способности Василия Сергеевича были настолько примечательны и интересны, что приходится удивляться, почему до сих пор специально хоровая печать лишена статей с характеристикой покойного, такого недюжинного артиста-человека, каким был Василий Сергеевич. Восполнить этот пробел, по мере сил и уменья, мы и решились в предлагаемой вниманию читателей «Хорового и регентского дела» статье. В момент принятия на себя Василием Сергеевичем должности регента Синодального хора последний был среди прочих московских хоров отнюдь не выдающимся. Внимание любителей и знатоков церковного пения было всецело на стороне знаменитого со времен Багрецова Чудовского хора и еще двух-трех частных. Службы с их участием усердно посещались; концерты шли в переполненных публикой залах; разговоры и восторженные отзывы касались только этих хоров. |
| На рубеже XIX-XX веков Синодальный хор достиг наивысшего расцвета и вел активную концертную и гастрольную деятельность, сотрудничал с П.И. Чайковским, С.В. Рахманиновым, А.Д. Кастальским, А.Т. Гречаниновым, П.Г. Чесноковым, А.К. Никольским и другими композиторами. Синодальный хор стал настоящей творческой лабораторией, где развивалось новое духовно-музыкальное направление, в основе которого было обращение к отечественному наследию церковного пения. Это направление подчеркивалось и в костюмах: к 1909 году «парады» хористов были выполнены в древнерусском стиле по эскизам В.М. Васнецова. Певческий коллектив сопровождал значимые государственные и церковные события не только в России, но и за рубежом, выполняя важную просветительскую миссию. В годы Первой мировой войны Синодальный хор принимал участие в молебнах о русской армии, давал благотворительные концерты, пел на освящении создаваемых для нужд фронта учреждений и лазаретов. Выставка «Глагол таинственный небес» открывает новые страницы истории этого выдающегося хорового коллектива, традиции которого продолжаются в наши дни. Первый зал экспозиции посвящен истории хора в XIV-XVI веках; здесь, в частности, можно ознакомиться с первыми изображениями хора. В середине осмотра — рассказ о композиторах, сотрудничавших с Синодальным хором, в последнем зале рассказывается о творческом взлете хора и гастролях в десятках стран мира. «Хоровое пение является самой древней формой искусства. Слова можно поменять местами — смысл их не изменится, а в музыке от перестановки нот мелодия изменяется. Воспроизвести мелодии по нотам можно лишь с XV века», — отметил автор книги об истории Синодального хора К.П. Ковалев-Случевский. До 1589 года Синодальный хор был хором Киевских, затем Владимирских и Московских митрополитов. При учреждении в России Патриаршества хор переименовали в Патриарший. Первоначально в состав хора Патриарших певчих дьяков, от которых ведет историю Синодальный хор, входили только мужчины. В XVII веке он одним из первых освоил пришедшую с запада линейную нотацию и партесное пение («пение по партиям»). |
| Андр. начал одновременно с хором Почтамтской церкви (с 1883 г.), в материальном отношении был на попечении у графа А. Д. Шереметьева. Дирижировал хором один из помощников Ал. Андр. – г. Газов. В результате внутренних несогласий и интриг, Ал. Андр., вынужден был отказаться от дальнейшего руководства работой хора. Пережил это Ал. Андр. очень тяжело: за три года работы он успел привыкнуть и полюбить созданное им детище – хор. Через три года после этого, в 1889 г., граф А. Д. Шереметьев вновь приглашает Ал. Андр. сформировать хор у себя в домовой церкви на Шпалерной улице; Ал. Андр. формирует смешанный хор из 30 человек, работая с которым, достигает высокого совершенства в исполнении. Частые домашние концерты у графа – с непременным участием хора – приводят в восторг многочисленных и требовательных слушателей. В следующем 1890 г. Ал. Андр. с хором в 64 челов. впервые отправляется в Москву, где дает 5 концертов духовной и светской музыки с самой разнообразной программой. Концерты эти были организованы, с рекламной стороны, весьма неудачно: предварительная продажа почти ничего не дала, наличного капитала не было; вечером, перед первым концертом, администрация зала требует уплатить за помещение вперед, денег нет – администрация отказывается освещать зал и Ал. Андр. в полном отчаянии. Случайно на лестнице большой Московской гостиницы, где остановился с хором Ал. Андр. – он встречает П. И. Чайковского – рассказывает ему о своих злоключениях, и Чайковский делает на свое имя заем у управляющего гостиницей. Деньги получены, зал освещен – и перед небольшой горсточкой любителей пения, пришедших на концерт, – впервые в Москве зазвучал хор А. Архангельского . Все пять концертов прошли с большим подъемом и, хотя в материальном отношении оказались дефицитными, но за то в Москве заговорили о хоре Архангельского. С. В. Смоленский (директор Синодального училища), С. Орлов (дирижер Синодального хора), П.И. Сахаров (дирижер Чудовского хора) – одни из первых признали заслуги А. Андр. в деле создания образцового хора. |
| Питомцы Синодального училища воспитывались в богослужебной атмосфере Большого Успенского собора, и вообще в атмосфере традиционной, любящей церковность и старину Москвы. Был учрежден наблюдательный совет «для наблюдения за благоустройством церковно-музыкальной части в училище и для направления Синодального хора к преуспеянию в духе древнего православного церковного пения» 752 . Членами этого совета были протоиерей Д.В. Разумовский; бывший в то время директором Московской консерватории Н.А. Губерт, П.И. Чайковский (после 1889 г. – директор Московской консерватории В.И. Сафонов, затем – А.С. Аренский, С.И. Танеев) и, по положению, директор Синодального хора и училища, регент хора с его помощником и некоторые преподаватели музыкальных предметов. По словам В.М. Металлова 753 , «...началась новая жизнь его (т. е. Училища), выступили новые деятели во всеоружии научно-музыкальных познаний, богатого и широкого опыта и эрудиции, сильной энергии и таланта, с ясно намеченными целями, обдуманными планами, с чуткой, отзывчивой душой на требования современности, с высокими задачами в церковно-певческом деле, с неумолимыми требованиями к церковно-общественному служению и назначению Синодального училища и хора». Вместе с этим новым течением и новым направлением в деятельности Синодального училища богослужебное пение Русской Церкви стало мало-помалу возвращаться в ведение Церкви и в руки церковных властей: гегемония светского учреждения, Придворной капеллы, шла на убыль. Самый чувствительный удар этой гегемонии нанес проигранный капеллой процесс, возбужденный капеллой против нотного издателя П.И. Юргенсона в Москве, издавшего «Литургию» П.И. Чайковского (ор. 41) без разрешения цензуры капеллы, с одним только разрешением духовной цензуры. Об этом процессе мы скажем немного далее; он отчасти явился поводом ухода Н.И. Бахметева с поста директора Придворной певческой капеллы, – с его уходом в значительной степени ослабело тормозящее направление цензуры капеллы и все стилистическое направление ее деятельности. |
|
|
