| До последней четверти XIX в. Московский Синодальнй хор, преемник-продолжатель когла-то славного хора патриарших дьяков, продолжал медленно и с трудом оправляться после разгрома, учиненного ему в XVIII в. И лишь в самом конце XIX столетия начался необыкновенный подъем и технических, и стилистических качеств Синодального хора, так что к началу следующего, четвертого периода сторой эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной Церкви Синодальный хор и связанное с ним Синодальное училище церковного пения не только сравнялись качественно, технически-певчески с Придворной капеллой, но Синодальный хор стал даже серьезным ее конкурентом. А в некоторых отношениях, особенно со стороны богослужебности и уставного пения, стал даже выше капеллы. Путь к такому торжеству был весьма тернист, и в середине XIX в. Синодальный хор не отличался от частных хоров в Москве и даже, по музыкальным качествам, стоял иногда ниже их. Синодальное же училище при нем не стояло выше других низших ученых заведений. Необеспеченное, неуверенное и в большей степени неопределенное положение руководителей и административного персонала хора были причиной тому, что ни регент, ни учителя не были заинтересованы в процветании хора. Да и самые требования, предъявлявшиеся руководителям хора, не были ни определенными, ни в нужной степени отвечающими положению регента столичного хора, поющего в самом значительном по своему значению храме России, где сохранялся еще особый, унаследованный от прежних времен устав и имелись свои, особые, обязательные напевы – тоже унаследованные от прошедших веков и больше чем где бы то ни было противостоявшие натиску переменчивых обычаев и чуждых влияний 740 . Особенно большое значение имело то, что после введения закона о всеобщей воинской повинности оказалось, что ни окончившие Синодальное училище, ни регент Синодального хора, ни чины административного и учебного персонала не пользуются при отбытии воинской повинности никакими льготами или преимуществами, каким пользуются преподаватели учебных заведений. А певчие и служащие Придворной певческой капеллы считались на государственной службе и пользовались в отношении воинской повинности разными преимуществами. |
| Хор под упр. М. довольно редко выступал в духовных концертах. Регент считал, что основным местом деятельности церковного хора является храм. Однако к празднованию 1000-летия Крещения Руси хор по благословению патриарха Пимена записал 3 двойных альбома грампластинок с выдающимися образцами церковной музыки. Специально для этого случая был собран увеличенный состав хора, были приглашены лучшие солисты Москвы. Эти пластинки были популярны в церковных кругах России и за рубежом и стали достойным памятником времени и самому М. М. вошел в историю отечественного регентского и церковно-певч. искусства ХХ в. наряду с В. С. Орловым , Н. М. Данилиным , Чесноковым, М. Г. Климовым , А. В. Александровым , В. С. Комаровым , архим. Матфеем (Мормылём) . М.- представитель концертного стиля в церковном пении, к-рый предполагает наличие большого профессионального хора с репертуаром из русской хоровой церковной классики - произведений Бортнянского, С. А. Дегтярёва , Веделя, Львова, А. А. Архангельского и др. церковных композиторов. Этому стилю пения и богослужения присуща торжественность, соответствующая традиции архиерейского служения. Все перечисленные признаки не исключают молитвенности пения, что и было свойственно звучанию хора под упр. М. В исполнительском стиле М. следовал традициям московской церковнопевческой школы и, в частности, Синодального хора . М. ценил творческое начало в др. людях, владел церковным репертуаром и сам в меру сил и с присущей ему скромностью подготовил неск. аранжировок и переложений, оставшихся неизданными. Так, до настоящего времени некоторые церковные хоры исполняют за богослужением «Покаяния отверзи ми двери» Веделя в редакции М. В хоровых б-ках отдельных храмов хранятся величания ряду праздников и святым, написанные М. для большого хора и солистов. Несмотря на многолетнее регентское служение в Москве и работу в лавре, М. практически не оставил учеников (как и Орлов в Синодальном хоре, Климов в Придворной певческой капелле , Комаров в Богоявления соборе в Елохове ), поскольку, являясь творческой личностью со своими жизненными и профессиональными принципами, он считал любое копирование или подражание обесцененным и упрощенным. Тем не менее его учениками можно считать регента Скорбященского храма и руководителя Московского Синодального хора А. А. Пузакова и регента храма Христа Спасителя И. Б. Толкачёва. В кон. 80-х гг. XX в., будучи еще молодыми людьми, помогая М. на клиросе или замещая его, они наблюдали за его жестами, его трактовками песнопений, его манерой общаться с певчими и вести хор, старались понять и усвоить его общий регентский подход, что и позволило им стать его последователями. |
| Но вскоре хор все же увеличился до 26 певчих, причем в его состав входило теперь 2 дисканта и 2 альта – четыре мальчика. С этого времени Синодальный хор начинает увеличиваться в своем составе, и в него входят уже мальчики. В 1772 г. было уже 12 мальчиков не старше 15 лет и 2 мальчика не старше 17 лет. Социальное положение синодальных певчих, в противоположность певчим Придворной капеллы, было очень необеспеченным; особенно положение мальчиков, которые, пробыв в хоре от10 до 19 лет, обучились только музыке и пению, и ничему другому, даже порядочному письму, не выучились. При спадении с голоса подросшие мальчики оказывались совершенно не образованными и просто выкидывались на улицу. А пожилые певчие вынуждены были из-за старости или раньше, по болезни, выходить из хора и оставались совершенно без средств. При таких условиях синодальные певчие принадлежали к низшим кругам общества 478 Только лишь в 1819 г. по предложению Московского архиепископа Августина Московская синодальная контора внесла в Синод проект, по которому взрослые певчие при потере голоса могли получать диаконские и священнические места, а малолетних певчих решено было учить в приходских и уездных училищах, а если будут способны, то и в семинариях, не покидая при этом хора. Административное управление Синодальным хором было возложено на протопресвитера московского Большого Успенского собора и на синодального ризничего. Они же определяли и назначали регента. Но такое решение вопроса о малолетних певчих синодального хора было неудачным, и в 1829 г. синодальный ризничий доносил Синодальной конторе, что по причине богослужений и спевок мальчики хора не имеют времени ходить в школу и потому не могут успевать в учении. У мальчиков не было даже приличного помещения для занятий, не было ни учебников, ни учебных принадлежностей. Так продолжалось еще долгое время; приглашаемые по нужде для преподавания учителя при таких условиях были совершенно не заинтересованы в своей работе. Регентами хора были сначала иподиаконы, потом уставщик или кто-либо из старших певчих, как, например, введенный в 1763 г. в штат Синодального хора Григорий Гаврилов Худяков. После него до 1803 г. регентом был уже упоминавшийся нами в предыдущей главе в связи с печатанием нотных богослужебных книг Иван Тимофеев . Ему наследовал до 1813 г. Иван Петров, а после него, до 1830 г. – известный тогда композитор партесного пения Феодор Гаврилович Таболовский. При этом нужно отметить, что Синодальный хор никогда не был под непосредственным руководством итальянских мастеров или их русских учеников. Кроме того, в противоположность Придворной капелле, вынужденной равняться по упрощенному и крайне сокращенному уставу придворных церквей, Синодальный хор обязан был придерживаться полного устава московского Большого Успенского собора. |
| Число воспитанников московского Синодального училища, оканчивавших регентское отделение по новому уставу, было сравнительно небольшим, и, конечно, это число выпущенных Синодальным училищем по новой программе регентов было далеко не достаточно для удовлетворения потребности в церковно и музыкально (а не только музыкально, как это было в третьем периоде) образованных церковных регентах и преподавателях церковного (и вообще хорового) пения. Некоторые из таких окончивших Синодальное училище, желая усовершенствоваться и расширить свои теоретические знания в области хоровой композиции, заканчивали курс композиции со званием свободного художника в консерватории (большей частью – в Московской, а некоторые и в Петербургской). Среди получивших от Синодального училища регентские дипломы были (правда, как исключение) и державшие при училище выпускные экзамены экстерны. По окончании пяти первых (общеобразовательных) классов Синодального училища воспитанники могли или продолжить курс до полного окончания Синодального училища со званием регента и учителя пения, или же могли получить право перехода в духовную семинарию. Программы Синодального училища перерабатывались и изменялись в деталях несколько раз в зависимости от тех требований, которые выдвигала самая жизнь. Старания разрабатывавших эти программы лиц и кругов были направлены к тому, чтобы не в ущерб другим предметам настолько поднять программу музыкального образования, чтобы окончившие Синодальное училище не имели нужды пополнять свое музыкальное образование в консерватории, а получили бы диплом на звание свободного художника от Синодального училища, – тем более, что ни в консерватории, ни в филармоническом училище, ни вообще в имевшихся музыкальных школах не существовало специальности по церковному пению и по церковной композиции 848 . После Смоленского директором Синодального училища и хора был В.. Орлов, при котором хор был доведен до возможного совершенства. 10 ноября 1907 г. Орлов неожиданно скончался; на его место был назначен профессор Московского филармонического училища Семен Николаевич Кругликов. Но он скончался в начале 1910 г., и тогда директором училища и хора был утвержден Александр Дмитриевич Кастальский . Регентом же Синодального хора был назначен Николай Михайлович Данилин (1878–1945), пробывший на этом посту до самой революции 1917 г., бывший воспитанником Синодального училища и окончивший в 1907 г. Московское филармоническое училище 849 . |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 В Москве открылся Рождественский фестиваль духовной музыки 15.01.2021 Рождественский фестиваль духовной музыки снова в столице – уже в 11-й раз. Концертом открытия стало выступление старейшего хорового коллектива России – Московского Синодального хора, которому в этом году исполняется 300 лет, передает телеканал «Культура». В руках Марии Шенталинской – колесная лира – старинный струнный инструмент. На таких играли еще в эпоху Средневековья. На Руси инструмент был известен с XV века. Под аккомпанемент этой колесной лиры пели баллады и духовные стихи. «С этим инструментом ходили обычно калики перехожие, ходили нищие, слепые и переходили от храма к храму на престольные праздники, сочиняли свои духовные стихи», – объяснила музыкант Мария Шенталинская. Колядки и знаменные распевы открывают Рождественский фестиваль духовной музыки. На сцене – детский, молодежный и большой составы Московского синодального хора. 21-й год для коллектива юбилейный – отмечают трехсотлетие. Программа отражает историю коллектива. В афише – шедевры духовной музыки, произведения разных эпох, которые на протяжении трех столетий исполнил Синодальный хор. «Мы начинаем от строгих знаменных распевов и дальше переходим к раннему русскому многоголосью и через XVIII, XIX века приходим в век XX. Начало XX века – это рассвет Московского Синодального хора, еще дореволюционного», – рассказал художественный руководитель и главный дирижер Московского Синодального хора Алексей Пузаков. В этом году на фестиваль не приедут зарубежные коллективы, но программа от этого не потеряла свой колорит. Впервые в афише рождественского смотра – вечер светской органной музыки. Прозвучат транскрипции сочинений Вивальди и произведения на темы современников Баха. Также запланированы выступления академического большого хора «Мастера хорового пения», хора Московского Сретенского монастыря, Национального филармонического оркестра России под управлением Владимира Спивакова. «Разнообразие программы и разнообразие исполнительского состава позволяет делать нам фестиваль, я надеюсь, всегда интересным и, как правило, как только закачивается один фестиваль, мы сразу начинаем планировать другой», – говорит митрополит Иларион (Алфеев), председатель отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. Завершит Рождественский фестиваль духовной музыки 24 января «Торжественная месса» Бетховена. Седмица.Ru / Древо-инфо.Ru Редакция текста от: 15.01.2021 19:55:41 |
| Хотя партитура Всенощной изобиловала всевозможными авторскими указаниями, Николай Михайлович вводил много своих нюансов и прекрасно расцвечивал произведение. Так, в начале второго номера на слове «аминь» Николай Михайлович делал crescendo, и это небольшое добавление особым образом действовало на хор, который сразу же оказывался во власти дирижера, предельно внимательный и сосредоточенный. Когда мы, воодушевленные исполнением, подходили к заключительному аккорду, который звучал не на piano, а на mezzo forte и даже forte, нам всегда было жаль расставаться с музыкой. Комментарии Очерк о работе Синодального хора над Всенощным бдением Рахманинова перепечатывается из сборника «Памяти Н. М. Данилина» с некоторыми сокращениями (сокращенные фрагменты введены в текст «Воспоминаний» А. П. Смирнова) и измененными, ввиду специфики данного сборника, комментариями. Николай Голованов Как-то в начале осени 1910 года на спевке Синодального хора в Большом зале училища мы увидели за роялем красивого юношу. По требованию руководителя спевки Ивана Семеновича Чумакова, помощника Н. М. Данилина, он послушно играл отдельные фрагменты исполняемых хором произведений. Это был Николай Голованов, закончивший Синодальное училище весной 1909 года и получивший должность четвертого регента Синодального хора 534 . Вчерашний ученик, сразу ставший регентом, – явление в практике Синодального училища ранее не встречавшееся. Коля Голованов был прекрасным учеником и закончил курс со званием регента первого разряда. Обладая превосходным голосом – дискантом – и отличным слухом, он являлся солистом хора, одним из трио так называемых «исполатчиков», то есть мальчиков, которые во время архиерейских служений исполняют песнопения на греческом языке. Голованов был старшим в трио, в которое входили еще второй дискант Александр Потоцкий и альт Владимир Степанов (будущий хормейстер Большого и Мариинского театров, профессор Московской консерватории). В последние годы пребывания Голованова в училище ему поручалось руководить небольшим составом хора на службах во дворце великой княгини Елизаветы Федоровны 535 . |
| «Летом 1907 года в Москву приехал президент римской академии «Санта-Чечилия“, знаток и ценитель духовной музыки граф ди Сан-Мартино. Специально для высокого гостя в зале Синодального училища был устроен домашний концерт с участием Синодального хора. Пение хора произвело на графа сильнейшее впечатление. Прошло несколько лет, и вот в мае 1910 года граф ди Сан-Мартино в ранге председателя распорядительного комитета юбилейных торжеств, которые намечались в связи с приближающимся национальным праздником Италии – 50-летием со дня провозглашения Рима столицей независимого объединенного королевства, – обратился к председателю Совета Министров П. А. Столыпину с просьбой разрешить Синодальному хору, «этому единственному в мире хору“, как выразился граф, дать несколько концертов в Риме весной 1911 года. Италия готовилась широко, с размахом отметить свой юбилей; было намечено включить в план мероприятий устройство национальной и международной выставок в Риме, Турине и Флоренции, проведение трех международных конференций, показ музыкального и театрального искусства. Вопрос об участии Синодального хора в римских торжествах был решен положительно. С осени начали готовиться к поездке. В этот период хор получил еще несколько приглашений из крупнейших городов Европы – Праги, Варшавы, Вены, Дрездена и Флоренции. Наконец, к началу апреля 1911 года все было готово: разработан маршрут поездки, отобрано 41 произведение из репертуара Синодального хора для четырех программ концертов русской духовной музыки – исторического, национального, современного (для Рима и Дрездена) и смешанного (для Варшавы, Флоренции и Вены), отпечатаны три литографированных сборника для хора и приготовлена записка о русском церковном пении и о Синодальном хоре к программам концертов. 22 апреля Синодальный хор в количестве 66 человек с начальником – прокурором Московской Синодальной конторы Ф. П. Степановым, директором А. Д. Кастальским и регентом Н. М. Данилиным, взяв с собой два комплекта певческих кафтанов (малиновых и светло-голубых), выехал из Москвы. Поездка длилась месяц. За это время было дано 12 концертов и дважды, в Риме и в Вене, хор участвовал в богослужениях в посольских церквах» (Памяти Н. М. Данилина, с. 242). |
| Куда поставить хор? Хору в храме отводится то или иное место не потому, что он там красиво смотрится или, наоборот, не виден. Важнее акустика: будут ли прихожане отчетливо слышать пение. Впервые вопросы размещения хора в связи с акустикой храма разобрал регент и теоретик, выпускник Синодального училища Николай Ковин в 1915 году в статье «Управление церковным хором». Он разработал принципы размещения хора в пространстве храма, расположения партий внутри хора, определил положение регента, если хор большой или маленький. «Именно Ковин написал об этом впервые, задолго до появления книги Павла Григорьевича Чеснокова “Хор и управление им”», — говорит руководитель Московских православных регентских курсов Евгений Кустовский. Традиционным местом размещения хора является клирос — место, расположенное по обеим концам солеи (возвышение перед иконостасом). Хор размещается справа или слева по краям солеи, либо, как положено по Уставу, два хора размещаются с обеих сторон. «Устав предполагает равное по количеству и равное по качеству пение с двух клиросов, — рассказывает о традиции антифонного (с двух клиросов) пения Евгений Кустовский. — В Греции антифонное пение — норма, даже тогда, когда на каждом из хоров стоит по одному человеку. В России где-то с XVIII века двухклиросность приобрела другой, не предусмотренный Уставом оттенок. Правый хор стал высокопрофессиональной высокооплачиваемой концертной бригадой, цель которой — услаждать слух публики. А левый хор — это те, кто по немощам своим не дотягивает до уровня правого. В результате пение перестало быть равнокачественным. Неизменяемые песнопения стали исполнять пышно, концертно, а изменяемые песнопения, в которых и содержится тематика богослужения, кое-как припевали представители левого клироса. К сожалению, такой перекос существует до сих пор. А служба от этого только проигрывает». Однако сегодня, когда для строительства храма используют нетрадиционные материалы, увеличивающие эффект гулкости, традиционный вариант размещения хора подходит не всегда. Может ли помочь в этом случае что-то кроме микрофонов и электронных усилителей? «Если в храме повышенная гулкость, надо располагать клирос так, чтобы прямой звук не смешивался с отраженным, — объясняет Евгений Кустовский. — Иначе при быстром пении получится, что в прямом звучании вы слышите одни слоги, а в отраженном те, которые пелись на слог или на два раньше, в итоге — слов не разобрать. Для этого певчих помещают наверху, на хорах, либо между клиросом и народом ставится выгородка — стенка, чаще всего с иконой. Но в храме с плохой акустикой, где звук не отражается, закрытый клирос еще более ухудшает звучание хора. Тогда можно поставить хор у западной стены храма на возвышении. Звук идет поверх голов, не встречая отраженного звука и не смешиваясь с ним». |
| Я очень увлекался мыслью о том, что Исторические концерты должны составить прототип всех концертов Синодального училища на много лет вперед, и, признаться, очень подробно обдумывал как программы, так и объяснительные к ним тексты. Подобно первой брошюре об Исторических концертах 1895 года, мною тогда же была заблаговременно написана вторая для концертов 1896 года, но… Ш 2 нашел, что он не занимает в Исторических концертах первого места, что он только прокурор, хотя и «управляющий» Синодальным училищем и хором. Масса рукописных хоровых сочинений была так разнообразна и содержательна, что концерты 1896 года вырисовывались еще интереснее, чем 1895 года. Мне помнится, что я намечал для них «Стихотворный календарь» Симеона Полоцкого , несколько кантов и псальм Василия Титова, двенадцатиголосную обедню Березовского («Верую» из которой поется до сих пор всюду), концерт Рачинского («киевского»), «Тебе Бога хвалим» с оркестром сочинения Сарти, заимствования из сочинений немецких классиков, глупые сочинения русских ехтга-итальянцев и, наконец, после Львова, Бахметева – нашу московскую новизну… Но мы уехали в Петербург и, вернувшись, давали зачем-то пустопорожние концерты, оказавшиеся столь неудачными, что после четырех-пяти сам Ш 2 догадался прекратить их. Исторические концерты Синодального хора были первым серьезным дебютом хора, так как в этих концертах были показаны и способность хора исполнять сочинения всякого стиля, всякого времени, и вместе с тем вся уже весьма внушительная хоровая техника, так как некоторые сочинения были включены в программу ввиду именно легкости победы хора над любыми техническими трудностями. Приготовлены эти концерты были вполне великолепно, и я помню, что некоторые труднейшие места, например, в концерте Маурера, были выучены прямо удивительно. Техника Синодального хора, уменье петь с листа в это время (то есть в 1894 году) были уже очень внушительны. Я припоминаю, что я познакомился в это время с Архангельским, который с первого раза удивил меня техникою своего хора, распевавшего очень хорошо старых немцев и итальянцев. 314 Обедая у меня, Архангельский не без удивления услыхал, что и Синодальный хор поет с листа все что угодно. Когда на лице Архангельского выказалось какое-то недоверие к моим словам, я сказал ему, что для него нет ничего легче, как изобличить меня в преувеличении. «Приглашая вас завтра утром на спевку, я прошу вас принести с собою все, что вы выберете сами, предполагая, конечно, что-либо трудное и незнакомое Синодальному хору». Архангельский принес наутро свою новую вещь, затем взял от Юргенсона только что напечатанные партии ораторий Генделя «Иевфай» и «Иосиф в Египте». Конечно, все эти вещи были исполнены Синодальным хором тут же без всякого затруднения, с листа, прямо со словами и с оттенками. |
| Шестого апреля, собираясь ехать домой, мы сделали некоторые закупки себе и своим друзьям в Москве. Затем занялись чтением газетных рецензий о нашем концерте. Эти рецензии были очень лестного характера, но без улыбки мы не могли читать, например, утверждения рецензента, что мы «все глядели в рот нашему дирижеру и только дружно повторяли за ним сказанные им впервые слова песнопения», или что наш «дирижер может дирижировать только при сабле (регент был в мундире) и имея карандаш (вероятно, камертон) в руке», или что наш «ансамбль может быть достигнут только в России» и притом, вероятно, «русским (?) способом»; не менее забавно было сопоставление национального красного цвета с нашими красными костюмами, красными переплетами нотных тетрадей и даже с красными толстыми щеками (?) наших мальчиков. Отсюда критик выводил, что любовь к красному цвету – характерная русская национальная черта. Седьмого апреля мы исполнили прощальный концерт у нашего посла графа П. А. Капниста, где присутствовало самое избранное общество Вены. Графиня во время антракта угощала нас чаем, а ее малолетняя дочь раздавала нам на память бронзовые медали, вычеканенные по случаю освящения русской церкви. Граф сказал директору хора С. В. Смоленскому, что в память превосходного пения Синодального хора в Вене он просит принять золотую медаль для помещения ее в зале нашего училища. Растроганные, мы громко пропели «многолетие» любезным хозяевам и, получив напутственное благословение владыки, отправились в путь в родную Москву. На границе, по убедительной просьбе многочисленной толпы служащих, мы должны были пропеть часть концертной программы в Вене. И вот в ревизионной зале таможни на станции Граница, при великолепном резонансе и при полном собрании всех служащих, в 6 часов утра состоялся этот импровизированный оригинальный концерт, под звуки которого мы и вступили в родную землю. Комментарии Статья была опубликована в газете «Московский листок» 3 апреля 1899 года. Вообще московские газеты уделяли внимание первой поездке главного московского хора за границу. Так, «Московские ведомости» дали два очерка за подписью «Лашин» о готовящихся торжествах освящения венской посольской церкви (номера от 6 и 9 апреля), а специальный корреспондент газеты Н. Д. Кашкин (за подписью Н. Дмитриев) опубликовал два очерка о своих венских впечатлениях. В первом из них (номер от 9 апреля) описываются репетиция хора в храме и общая прогулка по Вене, завершившаяся посещением концерта аббата Перози. Второй (номер от 11 апреля) посвящен, в числе прочего, концерту Синодального хора. Еще через два дня, 3 апреля, газета в рубрике «Театр и музыка» напечатала подборку зарубежных отзывов о выступлении хора. |
|
|
