| По содержанию его сочинения распадаются на три отдела: нравоучительный, истолковательный и переводный. Особенно большую ценность для богословской науки представляют многочисленные труды святителя по христианской нравственности. В своих нравоучительных произведениях преосвященный Феофан изобразил идеал истинной христианской жизни и пути, ведущие к его достижению. В сочинениях святителя Феофана излагаются основы святоотеческой психологии. Всесторонне образованный архипастырь-учитель проник в сокровенные тайники человеческой души. В своих сочинениях он сумел сочетать глубину психологического анализа и богословия с простотой изложения. Обозревая душевные и духовные способности человека, преосвященный Феофан глубоко проникает в его внутренний мир. Это проникновение является следствием тщательного самонаблюдения и большого духовного опыта святителя. Среди творений епископа Феофана почти не встречается трудов специально догматического характера, но поскольку нравственное учение христианства стоит в неразрывной связи с христианскими догматами, то в разных местах его трудов можно увидеть раскрытие и догматического учения. Догматический элемент в творениях святителя особенно важен потому, что разъяснения автора касаются высочайших и труднейших пунктов христианской догматики. Одним из важнейших дел жизненного подвига преосвященного Феофана являются его замечательные труды по изъяснению Слова Божия, которые представляют собой ценный вклад в русскую библеистику. В тесной связи со всеми трудами епископа Феофана в области богословия стоит его переводческая деятельность. Свою духовную опытность он почерпал не только из личных внутренних переживаний, но и из аскетической письменности, которой всегда особенно интересовался. Важнейшей из переводных работ святителя является «Добротолюбие», главный предмет которого составляют писания о духовной жизни основателей и великих учителей христианского аскетизма. Особый вид литературных трудов преосвященного Феофана представляют его многочисленные письма, которыми он обменивался со всеми, кто просил его советов, поддержки и одобрения, начиная с сановников и кончая простолюдинами. |
| Да и еще довольны собою! Не страшное ли это состояние?» Исступленные закричали: смерть христианину. Очередной военный чиновник отвел исповедника в тюрьму мусселима и наложил на него колодку. При этом один магометанин дал исповеднику две пощечины. «Благодарю за себя и жалею о тебе», – сказал исповедник. Премудрые судьи, побывав в мечети, решили: смерть христианину, если не благословит Корана. Исповедник, вновь позванный на суд, не изъявил желания целовать глупости магометанства. Судьи приговорили истребить и память его. Вследствие того обезглавленное тело и вся одежда мученика брошены были в море. Страдание совершилось 4 января 1818 года, на 32 году мученика. День пятый. Память святых Талиды и Таоры В верхнем Египте, иначе в Фиваиде, в IV и V веках было множество женских обителей. В городе Оксиринхе, ныне почти засыпанном песком, было до 20-ти тысяч инокинь. Древние публичные здания и храмы, посвященные прежде ложным божествам, обращены были в иноческие обители. Влияние иноческой жизни на горожан было изумительное. Они имели такую любовь к успокоению странных, что высылали слуг к городским воротам и сами выходили смотреть, не близится ли где какой странник? Если странник был инок, бежали навстречу ему, каждый тащил к себе; хватались за плечи, за одежду, только бы иметь счастье успокоить его. Руфин говорит как очевидец, что в его время в Оксиринхе не было ни одного язычника и ни одного еретика, так что епископ с такою же свободою мог проповедовать на площади, как и в церквах 4 . Дивный тут был и епископ Апфий. Когда он был монахом, вел весьма строгую жизнь; а когда стал епископом, хотел вести такую же строгую жизнь и среди мира, но не мог. Повергаясь пред Богом, говорил он: неужели по причине епископства отступила от меня благодать? И было ему открыто: «Нет, но тогда ты был в пустыне, там не было ни одного человека – и Бог помогал тебе, а ныне ты в мире – и люди помогают тебе» 5 . На восточном берегу Нила стоял город Антиноя, а напротив Антинои – Гермополь, ныне, с VII века, Ашмунейм. |
| В это время началось строительство новой каменной церкви на Смоленском кладбище. Воздвигнутое строение было уже весьма высоким, так что каменщикам приходилось сначала поднимать кирпич на леса, а потом возводить кладку. Тогда блаженная Ксения решила тайно, по ночам, помогать строителям. Она целыми ночами поднимала кирпич и складывала на лесах. Наутро приходили рабочие и очень удивлялись случившемуся. Мало-помалу к таким странностям блаженной привыкли, многие стали считать, что от помрачившейся умом можно ожидать чего угодно, однако некоторые, наиболее чуткие христиане, стали замечать, что Ксения не простая глупая побирушка. Милостыню, которую ей предлагали, она брала не у каждого, но только у людей доброго сердечного расположения. Всегда брала только копейку и тут же отдавала ее таким же бедным и нищим, как и она сама. После того как мужнин камзол и кафтан истлели, Ксения стала одеваться зимой и летом в жалкие лохмотья, а на босых ногах, распухших от мороза, носила рваные башмаки. Многие христиане предлагали Ксении теплую одежду, обувь, милостыню. Блаженная ничего не соглашалась взять, но неизменно одевалась либо в красную кофточку и зеленую юбку, либо в зеленую кофту и красную юбку. Это были цвета одежды покойного Андрея Феодоровича. Днем Ксения, как безумная, бродила по городу, а на ночь укрывалась от глаз людских, выходя за город, в поле, и там пребывала в молитве. Так ее однажды и застали обеспокоенные ночными исчезновениями Ксении горожане. Только в редких случаях оставалась Ксения на ночлег у знавших ее благочестивых людей – Параскевы Антоновой, Евдокии Гайдуковой и Пелагеи Черпаковой. Блаженная все обиды и печали сносила безропотно. Лишь однажды, когда Ксения уже стала почитаться за утодницу Божию, жители Петербургской стороны видели ее в страшном гневе. Уличные мальчишки, завидя юродивую, стали над ней смеяться, дразнить ее. Блаженная безропотно сносила это. Но злые дети не ограничивались одними издевательствами, они стали бросать в нее грязью и камнями. |
| В благочестии их он и почерпнул то настоящее душевное просвещение, которое вернейшим из всех земных путей приводит к единой истинной цели: соединению с Богом. Простые, но верные суждения родителей-христиан среди их скромной житейской деятельности затеплили в душе его искру Бо жию... И вот разгорелась она постепенно и стала освещать ему обстоятельства его жизни, и превратилась, наконец, в тот пламенный порыв любви к Богу, ради которого он и жизнь свою положил. Услышав однажды рассказы соседей о Святом Гробе Господнем, подготовленная христиански душа его не осталась равнодушною к услышанному; тронутый и взволнованный новыми для его темного ума впечатлениями, он решился немедленно сам отправиться в Иерусалим. Бог помог ему добраться до святых мест, где, поклонившись святыням, он пришел в Лавру святого Саввы Освященного. Здесь привелось ему слышать чтение о мучениках, которые подвергались всяким страданиям ради будущих вечных благ. «Какие же это блага?» – спросил Роман, не имевший никакого понятия о догматах веры, не знавший ничего, кроме того, что он родился христианином. Получив от добрых иноков разрешение возникших в душе его различных вопросов, Роман и сам пожелал достигнуть Царствия Божия путем мученичества и объявил о своем желании иерусалимскому патриарху. Тот останавливал его, опасаясь исхода такого внезапного, не созревшего решения и опасаясь также, чтобы это не послужило к проявлению неприязненных отношений со стороны турок к самому Гробу Господню. Роман ушел из Иерусалима в Солунь; здесь явился он к городскому судье и смело исповедал перед ним свою веру во Христа; веру же в Магомета назвал ложною и учение его обманом. Турки, хотя и не предавали в то время поголовному истязанию христиан, допускали их мирно проживать в своих владениях, но никогда не терпели открытого восстания против их веры. Судья решил покарать добровольного исповедника; он велел бить его и мучить без всякой пощады, но, видя его твердость, осудил его на обезглавление. Случилось при этом быть капитану Солунских кораблей; он попросил судью уступить ему мученика – в работники на корабль, представляя на вид, что это будет для него хуже смерти, потому что на этой службе он будет мучиться целую жизнь. |
| Вечером того же дня в Мариинском дворце заседал Совет министров во главе со своим председателем князем Н.Д. Голицыным. Министры, подавленные происходящим, не были в состоянии принять решения, которые бы переломили роковой ход событий. У них возникла иллюзорная надежда, что делу может помочь отставка министра внутренних дел А.Д. Протопопова, который был одиозной фигурой в глазах оппозиционных думцев, считался у них ренегатом, потому что раньше сам принадлежал к кадетам, но о котором взбунтовавшиеся солдаты едва ли вообще имели отчетливое представление. Государь, которому доложили о распоряжении Протопопову «сдать должность по болезни старшему товарищу министра», то есть своему заместителю, ответил телеграммой князю Н.Д. Голицыну: «Перемены в личном составе при данных обстоятельствах считаю недопустимыми». В этой скоропалительной отставке он усматривал бесполезный унизительный жест в сторону оппозиции, демонстрировавший слабость, когда мятежу надо было противопоставить волю к его подавлению. Днем раньше, 26 февраля, состоялось ранее запланированное заседание Святейшего Синода. В отсутствие обер-прокурора Н.П. Раева правительство на нем представлял его товарищ (заместитель) князь Н.Д. Жевахов. Перед началом заседания Жевахов, по его собственным словам, предложил первенствующему члену Синода митрополиту Киевскому Владимиру «выпустить воззвание к населению с тем, чтобы таковое было не только прочитано в церквах, но и расклеено на улицах» Оно должно было стать «грозным предупреждением Церкви, влекущим в случае ослушания церковную кару». Священномученик Владимир, как писал князь Н.Д. Жевахов, сказал в ответ: «Это всегда так. Когда мы не нужны, тогда нас не замечают; а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью». Предложение товарища обер-прокурора не было принято потому, что оно сделано было не формально, до начала синодального заседания, к тому же обер-прокурор и тем более его помощники не составляли самостоятельную властную инстанцию – они представляли в Синоде Императора, от которого подобная инициатива не исходила. Кроме того, рассуждая об этом по существу, нельзя не признать, что подобное воззвание не могло иметь немедленного эффекта, а события развивались стремительно: среди участников политических демонстраций и военного мятежа лишь в исключительных случаях могли оказаться люди, готовые прислушиваться к голосу священноначалия, значительное большинство бунтовщиков не заметило бы синодального воззвания, а если бы и заметило, то проигнорировало бы его. |
| 5 . Из книги священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого, «Пастырские беседы с детьми» (Цит. по: Христовы воины. Жития и труды подвижников XX века. Календарь. С. 42) 6 . В стране начался период «красного террора». Дискуссии вокруг этого понятия продолжаются до сих пор. Под «красным террором» понимают не только массовые репрессии, проводившиеся большевиками в ходе гражданской войны в России (принято различать «красный террор» 20-х и «большой террор» 30-х гг.), но и государственную политику, т.е. политический террор. Основной признак террора – насилие в отношении мирного населения. В качестве государственной политики «красный террор» был реализован с первых месяцев после октябрьского переворота. Одним из главных положений большевистской платформы еще до 1917 г. было перерастание войны между государствами в войну между классами. Выражением этой стратегии служит фраза Л.Д. Троцкого: «Советская власть – это организованная гражданская война» (Цит. по: Пайпс Р., Коммунизм. – М.: Московская школа полит. исследований. 2002. С.56–57). Террор, возведенный в ранг политики, как правило, закамуфлирован с помощью пропаганды. Объектами его становились любые социальные группы, представлявшие с точки зрения новой власти угрозу для ее сохранения. Политический террор – явление многогранное, при его изучении следует учитывать несколько аспектов: I. Мировоззренческий (или идеологический) террор, разделивший отечество на «революционное» и «контрреволюцию». Это касалось, прежде всего, иных политических взглядов, а так же религиозных убеждений (официально это не номинировалось, но идеологическая основа была именно такова). II. Экономический террор. Он реализовался в процессе «экспроприаций» собственности, «реквизиций», «конфискаций» (не только предприятий, но и имений, мелкого, среднего производства, имущества более состоятельных членов общины в деревне), и, наконец, в ходе «продразверсток». III. Социальный террор. Его объектами становились не отдельные люди, а классы, сословия, корпорации: помещики (дворяне), представители промышленного сословия («буржуазия»), офицеры, чиновники и государственные служащие, священнослужители, казаки, купцы, мещане (владельцы), и, наконец, все больше и больше – крестьянство. По Конституции 1918 г. большинство из них оказалось вне конституционного поля (были лишены избирательных прав). |
| Это подвижническое служение архиепископа Владимира в Закавказье было омрачено многими искушениями и сопровождалось многими чинимыми его начинаниям препятствиями. Рисуя характер владыки и обстановку его церковной деятельности на Кавказе, протоиерей Иоанн Восторгов писал: «...я знал о том, какая ненависть окружала экзарха, какая царила клевета, направленная против него, и как тяжело было его положение среди грузинского клира. Впоследствии я убедился собственным горьким опытом, что российское прекраснодушие здесь, внутри России, всегда было склонно обвинять в обострении отношений к экзархам и вообще к представителям русского клира в Грузии – только самих русских. Нас всегда обвиняли в том, что мы сгущаем краски в изображении настроения грузинского клира, что задавленные грузины ищут только справедливого к ним отношения и уважения к их национальным особенностям, что мы отталкиваем их своей грубостью и тупым чванством, что ни о какой автономии и автокефалии грузины не только не помышляют, но и не знают... Здесь уже сказалось тогда, какой жизненный крест Бог судил нести... иерарху: полное одиночество. Одинок он был и без поддержки от высшего церковного управления, особенно от держащих власть высших чиновников церковного управления, которые всегда склонны были придавать значение всякой жалобе и сплетне, завезенной на берега Невы каким-либо приезжим грузинским генералом, или самой пустой газетной заметке, вопившей о горделивости и мнимой жестокости русской церковной бюрократии в Закавказье. Сколько я потом видел написанных в этом духе писем... [у] Победоносцева и Саблера, сколько было их запросов с требованиями объяснений и с непременным и неизменным уклоном в одну сторону – в сторону доверия жалобщикам, которые сообщали иногда факты столь несообразные, нелепые и невозможные, что, казалось бы, сразу нужно было видеть, что здесь работает одна злоба и преувеличенное кавказское воображение. Нестяжательность, простота, всем известное трудолюбие, исправность во всем, даже, и по преимуществу, иноческое целомудрие – все в экзархе подвергалось заподозриванию и всевозможным клеветническим доносам... |
| Подобно святителю Марку Ефесскому протосингел Никифор своими решительными и мужественными действиями сорвал происки униатов и свел на нет сговор, затеянный в Бресте изменниками Православия. И наконец, подобно священномученику Ермогену, патриарху Московскому и всея Руси, св. экзарх Никифор явил во образ Христов пример исключительного самопожертвования, засвидетельствованный мученическим подвигом. Причем, поразительным образом совпадают даже обстоятельства мученичества обоих ревнителей Православия - и Экзарх Никифор, и Патриарх Ермоген католиками-поляками были уморены голодом в заточении. Поэтому православные имели все основания почитать Никифора как первомученика Брестской унии. Его местная канонизация была совершена Митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром (Сабоданом) во Львове в ноябре 2001 г. по благословению Патриарха Константинопольского Варфоломея и Патриарха Московского и всея Руси Алексия. После утверждения определений униатского собора в Бресте Сигизмундом III королевские власти начали открытое гонение на православных как противящихся воле польско-литовского монарха. Магистраты городов Речи Посполитой, в которых доминировали католики, ввели дискриминационные меры против не принявших унии: их не только не допускали к должностям в городском самоуправлении, но даже чинили препятствия в занятиях торговлей и ремеслами. Еще хуже было положение крепостных крестьян, принадлежавших панам-католикам или униатам. Их, как и приходских священников церквей, расположенных на господской земле, в приказном порядке обязывали принять унию. Не признавших унию священнослужителей изгоняли и заменяли униатами. Нередко православные храмы передавались католиками-помещиками в аренду иудеям, которые взимали плату за совершение богослужений и треб, а в случае неуплаты денег могли присвоить церковное имущество, в том числе - богослужебные предметы и облачения. Это вызывало возмущение верующих и становилось почвой для роста антисемитских настроений в Западной Руси. Впоследствии в годы Казацких войн XVII в. |
| 25/7 Святителя Григория Богослова, архиепископа Константинопольского (389). Священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого (1918). Собор новомучеников и исповедников Российских 40 : святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси (1925); священномученика Петра, митрополита Крутицкого (1937); священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого (1918); священномученика Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского, и иже с ним убиенных священномученика архимандрита Сергия и мучеников Юрия и Иоанна (1922); священномученика митрополита Серафима (1937), священномученика архиепископа Фаддея (1937), священномученика протоиерея Иоанна (1917), священномученика протопресвитера Александра (1937), преподобномучениц великой княгини Елисаветы и инокини Варвары (1918). Святителя Моисея, архиепископа Новгородского (1362). Праведного Софрония Ибердского (1914). Иконы Божией Матери, именуемой «Утоли моя печали» (принесена в Москву в 1640 г.). Поминовение всех усопших, пострадавших в годину гонений за веру Христову 41 . Тропарь святителю Григорию Богослову , архиепископу Константинопольскому, глас 1 Пастырская свирель богословия твоего/риторов победи трубы,/якоже бо глубины духа изыскавшу,/и доброты вещания приложишася тебе./Но моли Христа Бога, отче Григорие,/спастися душам нашим. Кондак, глас 3 Богословным языком твоим сплетения риторская разрушивый, славне,/Православия одеждею, свыше истканною, Церковь украсил еси,/юже и носящи, с нами зовет твоими чады:/радуйся, отче, богословия уме крайнейший. Величание Величаем тя,/святителю отче Григорие,/и чтим святую память твою,/ты бо молиши за нас/Христа Бога нашего. Тропарь священномученику Владимиру, митрополиту Киевскому и Галицкому, глас 2 Веры Православныя непорочный блюстителю/и заповедей Христовых усердный исполнителю,/священномучениче Владимире,/Христа всем сердцем возлюбив,/паству твою добре упасл еси,/незлобиво мученическую смерть приял еси./Сего ради в вечной славе пребывая,/моли спастися душам нашим. Ин тропарь, глас тойже |
| 2. Настоятельницей (игуменьей) женского монастыря в честь Барской иконы Божией Матери в г. Бар Винницкой области назначить игуменью Антонию (Стеценко). Ж У Р Н А Л 52 На заседании Священного Синода Украинской Православной Церкви под председательством Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира — СЛУШАЛИ: Рапорт Преосвященного митрополита Луцкого и Волынского Нифонта о внесении в собор Волынских святых новопрославленных уроженцев Волыни, преподавателей и выпускников Волынской духовной семинарии и тех, чья церковная деятельность была связана с Волынским краем. ПОСТАНОВИЛИ: Благословить внесение в собор Волынских святых: 1. Святителя Петра Могилы — члена Луцкого Младшего Свято-Георгиевского братства; 2. Священномученика Аркадия (Остальского), епископ Бежецкого — выпускника Волынской духовной семинарии; 3. Священномученика Амвросия (Гудко), епископа Сарапульский и Слабужского — ректор Волынской духовной семинарии; 4. Священномученика Назария (Лежава), митрополита Кутаисского — преподавателя Волынской духовной семинарии; 5. Священномученика Александра Скальского, пресвитера — уроженца Волыни; 6. Священномученика Корнилия Удиловича, пресвитера — выпускника Волынской духовной семинарии; 7. Священномученика Арефу Насонова, пресвитера — уроженца Волыни; 8. Священномученика Евгения (Вижву), игумена — насельника Почаевского Лавры; 9. Священномученика Мирона Ржепика, пресвитера Сергиево-Посадского — выпускника Волынской духовной семинарии; 10. Священномученика Василия Малахова, пресвитера — преподавателя Волынской духовной семинарии; 11. Священномученика Владимира Правдолюбова, пресвитера — директора Житомирской учительской семинарии; 12. Священномученика Илию Бенеманского, пресвитера — военного священника Волынского полка; 13. Священномученика Максима Сандовича, пресвитера Горлицкого — выпускника Волынской духовной семинарии; 14. Священномучеников Холмских и Подляшских Петра Огризенко, Сергия Захарчука, пресвитеров — выпускников Волынской духовной семинарии; 15. Священномучеников Холмских и Подляшких Николая Игле, пресвитера и Павла Швайка, пресвитера с женой мученицей Иоанной — уроженцев Волыни. |
|
|
