| Святителю, стремившемуся к простоте и краткости, не могли нравиться излишнее многословие и риторика греческих и русских агиографов; поэтому большую часть заимствованных из источников житий он переделал, изложив самостоятельно. Сильнее всего Святитель вооружался против многословия. Вспомним опять его отзыв о житии прей. Григория Синаита ... То же «преумножение словес» возмущало его и в других житиях, и он старался всеми мерами избегать его в своих переложениях. Об этом официально заявляет и сам Святитель и его руководитель митроп. Варлаам Ясинский в предисловиях к 1-ой и 2-ой книгам Четиих-Миней. Варлаам Ясинский в предисловии к первой книге говорит, что свят. Димитрий, как составитель Четиих-Миней, из каждого жития выбрал только «самую истину, кроме многих излишних, темных же и неудобь разумительных словес. Многих же святых жития», – пишет Ясинский далее, – «от древних списателей суть широтою словес зело распростерты, яже аще бы зде вся, до одиного слова писана быша, то и единого бы месяца величина превосходила всего лета Пролог, и чтый или послушаяй жития такового, утруждшися, престал бы не докончав, ниже совершенно историю уразумев». Чтобы этого не случилось, составитель «излишество словес не всяко потребных оставил, кратчайшими же яснейшими, удобь разумительными словесы вся действия святых тщашеся описати, ничтоже ново и неправедно от себе прилагая, но засвидетельствуя с св. Софронием, патриархом Иерусалимским так: не буди ми лгати на святыя». Почти то же самое повторяет в предисловии ко второй книге и свят. Димитрий. «Излишество не всяко потребных словес» сказывалось прежде всего в том, что автор-агиограф очень много говорил от себя, прилагая к житию обширные прологи и заключения, а иногда и самою историю жизни святого сопровождая различного рода субъективными замечаниями, восклицаниями и рассуждениями. Свят. Димитрий все эти отделы большею частью совсем опускал. Из прологов он перевел, напр., очень немногие и то не затем, чтобы дать своим житиям красноречивое начало, а ради той назидательности, какою эти отделы житий отличались. |
| Видно, что эти лица достойны были любви Василия, ибо всем им он пишет свои письма с искренним уважением. Вот, например, начало письма Кандидиану: «С особенным уважением взял я в руки письмо твое, как бы известие о каком государственном деле, и, пока разламывал восковую печать, смотрел со страхом, как ни один обвиненный спартанец не смотрит на лакедомонский свиток» 112 . Подобное и в письме к консулу Виктору. «Причина моего молчания, – говорит он здесь, – очень ясна: я боялся беспокоить такого мужа. Если же к прочим своим доблестям присоединил ты и то, что не только принимаешь присылаемые нами письма, но требуешь и тех, которые не были присланы, то вот смело тебе пишу и впредь буду писать, моля Бога вознаградить тебя за честь, оказываемую мне, и благодаря Его за то, что продолжаешь помнить обо мне и, несмотря ни на какую клевету, не уменьшаешь любви ко мне, которую, по самому правдолюбивому суждению, однажды решился возыметь ко мне» 113 . Особенно уважали Василия Авургий и магистр Софроний; посему к ним чаще других обращался святитель со своими просьбами. «За многих ходатайствовал я пред твоею досточестностью, – так говорит он в одном из писем к Авгурию, – и в довольной мере был полезен утесненным» 114 ; а в письме к Софронию между прочим читаются такие слова: «Облагодетельствованных для меня твоим великодушием нелегко перечислить, так как твоей степенности всегда угодно было оказывать ко мне внимание и не малым кажется доставить мне удовольствие» 115 . Ипарх Модест, после того как получил исцеление от своей болезни по молитвам Василия, сделался искренним его покровителем. Посему св. Василий со смелостью начинал ему письма такими выражениями: «По преизбытку чести, какую мне оказываешь, заключаю, что множество моих писем не причинит никакого беспокойства твоему великодушию» 116 . В другом письме к Модесту Василий пишет: «Хотя и много в том смелости, чтобы представлять такому человеку просьбы свои в письмах, но уважение, какое прежде ты мне оказывал, не дает в сердце моем места робости» 117 . |
| III. Что сказать об этой несчастной синодальной распре? Конечно, ничего нельзя сказать с надеждою успеха и пользы, когда ее не остановило и сделанное среди ее напоминание, что недавно, к оскорблению достоинства церкви и к стыду иерархии, происходила подобная, и не прекращена миролюбием и добрым рассуждением, а только остановлена гнетущею силою магометанина-министра. Не смотря на сие, препирающиеся вновь сами ищут помощи у той же гнетущей силы. 26 марта, 1862 года 138 1863 г. II Списки с константинопольских депеш, от 27-го июня 139 и от 2-го июля, на французском (языке), при сем возвращаются. 140 Печальное для церкви зрелище представляет дело вселенского патриарха Иоакима, на которого приносятся тяжкие обвинения от синода и народа, а который ищет себе защиты у иноверцев, и просит быть подверженным следствию от нехристианского правительства. Мне кажется, российский поверенный в делах 141 в сем деле трудном и запутанном действовал, как должно, отвлекая оное от партий, страстей, искательств покровительства к закону. Желательно, чтобы г. Новиков имел возможность, в случае падения Иоакима, споспешествовать избранию из искателей и искомых того, кто более может и расположен служить благу церкви, и не искать своих си. 142 21 Июля, 1863 года. III Французский экземпляр константинопольской депеши, от 9 Июля, сего 1863 года, 114, при сем возвращаю 143 . Не имею сказать ничего более, как только, что весьма нужно молиться о мире святых Божиих церквей. 144 31 Июля. 1863 года. 16 марта. Замечания митрополита Филарета на проект ответного послания Святейшего Всероссийского Синода к вселенскому патриарху Софронию По удалении патриарха Иоакима, на вселенский престол был набран митрополит амассийский Софроний 147 , который грамотою, от 20 ноября, 1863 года, известил о сем Святейший Синод. На это извещение в Синоде составлен и послан митрополиту Филарету на просмотр проект ответа следующего содержания: «Получив прелюбезнейшее, исполненное христианского братолюбия, приветственное послание вашего святейшества, с извещением об избрании вашем на апостольский и вселенский константинопольский престол, Святейший Правительствующий Всероссийский Синод сим ответным посланием спешит приветствовать ваше святейшество, яко возлюбленного о Господе сослужителя и брата, изъявляя искренние чувства радости о вожделенном вступлении вашем на великую чреду служения церкви, и таковые же чувства благодарности за те душевные благожелания, коим преисполнено братское и любвеобильное приветствие вашей святыни». |
| – Вы исповедоваться пришли? Уверенно сказала: «Да», потом пояснила, что я католичка. – А вы желаете принимать Православие? Твердо ответила: «Да» – и, как бы останавливая свои слова, добавила: «Вам лучше знать, как мне быть». – «А вы знакомы с Православием?» Сказала, что у меня есть знакомые православные, что хожу в православный храм и всегда ставлю свечи Святителю Николаю. – Переходите в Православие, – сказал отец Серафим. – Мне надо будет креститься? – Крещение одно, у вас все сделано, что нужно. – Когда мне принять Православие? – Чем быстрее, тем лучше. Отец Серафим благословил меня по приезде в Ригу подойти к владыке Леониду, все ему рассказать и попросить у него благословение. Я тогда не знала, что наш митрополит – тоже духовное чадо отца Серафима. Батюшка благословил также приехать в Ракитное на Троицу, чтобы совершить переход в Православие. Я это сделала, и отец Серафим стал моим духовным отцом. Он сказал мне, что владыка тоже будет моим духовником. После кончины батюшки так и получилось». ...Мария заболела – рак груди, обратилась к батюшке за помощью и попросила его молитв. Батюшка ответил: «Если земные врачи отказываются помочь, будем просить нашего Небесного Врача». Она спросила: «Батюшка, когда же я вылечусь?» – «Ты это сама узнаешь». Прошло месяца два. Лежала Мария в больнице, задремала. Вдруг чувствует распространяющийся ни с чем не сравнимый аромат, напоминающий запахи цветущего весеннего сада. Это было в воскресенье, и с того дня ее здоровье начало улучшаться. Вскоре опухоль исчезла, операция не понадобилась. «К отцу Серафиму, я, несмотря на большие расстояния, ездила часто. Для меня самыми радостными были те дни, когда я была в Ракитном и видела этого дивного старца. По его молитвам моя семидесятилетняя мать, Варвара, тоже приняла Православие. Она со мной приезжала в Ракитное». Очень многие приезжие обращались к отцу Серафиму с просьбой, чтобы он их полечил. Батюшка всем отвечал: «Я только молюсь. Господь – Исцелитель и Врач, а я только молюсь. Если Господь по молитвам исцеляет вас, то благодарите Господа за Его милость к вам». Батюшка никогда за это денег не брал. Он исполнял евангельские слова: даром получили, даром давайте ( Мф. 10, 8 ). |
| Сила пастырского слова отца Серафима была так велика, что ни одно слово, ни один звук не пропадали даром: все, что батюшка говорил в назидание, имело прямое отношение к тому человеку, с кем он беседовал. Отец Серафим читал душу человека, видел все душевные изгибы, раны, скорби. Его слово, согретое отеческим участием и любовью, было целительным бальзамом для больной измученной души. Никто от него не уходил неутешенным, неободренным. У него для всех хватало отеческой любви, внимания и ласки, а главное – он горячо молился за всех. Любовь Андреевна Колядина рассказывает: «Я была у батюшки на вечерней молитве в келлии. Он стоял на коленях, мы читали кто как, запинаясь, с ошибками. Батюшка никого не исправлял, тихо так стоял, склонив голову. Все продолжалось до часа ночи. Часто он молился до утра. Часа в четыре-пять – подъем и на общую молитву, и мы с ним». «Мне посчастливилось быть у батюшки в келлии на утреннем правиле, – вспоминает Ольга Удалова . – Во время молитвы он стоял, и тело его было совершенно неподвижно. Такое впечатление, что старец как бы покинул его. Лицо, обыкновенно бледное, пламенело». Батюшка как-то сказал, что хотел бы принять высший ангельский образ – схиму, самое лучшее, что мог бы желать для себя, ибо, возлюбив всем существом своим Господа, уже был человеком не от мира сего, но тут же прослезился и добавил, что ради своих духовных чад и страждущею в духовных болезнях народа он не может себе это позволить, потому что схима требует уединения ради непрестанной молитвы. «Размышляя о духовном подвиге, – писал он епископу Хризостому, – благоговея пред ним и соразмеряя свои и душевные и телесные силы, пред собой поставил вопрос: смогу ли достойно понести свой подвиг? Сознавая свое недостоинство, я пришел к решению: с благодарностью Вашему Преосвященству свято хранить в сердце преподанное Вами святительское благословение на принятие мной схимы во время, когда почувствую потребность и решимость на сей подвиг. Как всегда, так и в сем, полагаюсь на волю Божию». |
| Владыке Хризостому (Мартишкину). «Ваше Высокопреосвященство, дорогой незабвенный Владыко! Сердечно благодарю за утешение, радость. После праздничной усталости снова утешусь всей полнотой радости высшего наслаждения молитвенного общения с Вами. Глубоко преданный, искренне почитающий архимандрит Серафим». Письма архимандрита Серафима Архиепископу Курскому и Белгородскому Хризостому. «Ваши беседы я слагаю в сердце своем. Наедине, вникая в них, извлекаю для себя уроки назидания. Последняя такая беседа была кратенькая, при участии отца архимандрита Геннадия. Был поднят вопрос о принятии мной схимы. Размышляя о сем высшем духовном подвиге, благоговея пред ним и соразмеряя свои и душевные, и телесные силы, пред собой поставил вопрос: смогу ли достойно понести сей подвиг? Сознавая свое недостоинство, я пришел к решению: с благодарностью Вашему Преосвященству свято хранить в сердце преподанное Вами святительское благословение на принятие мной схимы до времени, когда почувствую потребность и решимость на сей подвиг. Как всегда, так и в сем полагаюсь на волю Божию». Из письма архимандрита Серафима владыке Леониду (Полякову). «Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященный дорогой, родной, зело любимый и незабвенный Владыко! Неизреченная радость наполнила мое сердце, когда, прочитав Вашу открытку, я узнал о Вашем намерении посетить мое недостоинство. Дорогой Владыко! «Откуда это мне?!» Неужели это возможно?! Неужели удостоен я буду сего?! Преклоняюсь пред Вашим смирением и снисхождением к моему недостоинству и прошу удостоить меня сей чести Вашего посещения. Вы спрашиваете, как добраться из Харькова в Готню? Вопрос этот легко разрешим. В Харькове Вас встретит матушка Иоасафа, будет подана автомашина, которой Вы и прибудете на наше подворье в Готне. Прошу, родной Владыко, сообщите заблаговременно, когда в Харькове Вас встретить и где на аэродроме». Часть 6. Проповеди и публикации, посвященные отцу Серафиму Слово ко дню Ангела Слово ко дню Ангела отца Серафима, произнесенное Александром Макрицким 78 2/15 января 1979 года в Ракитном. |
| Болгары и артский митрополит Софроний согласились тотчас на это предложение; но некоторые греческие члены из мирян подняли против него сильнейшие возражения, и между ними отличался упорством своего отказа Стефан Карафеодори. На вопрос Аали-паши, противно ли в чем-нибудь это предложение церковным канонам, Карафеодори отвечал отрицательно, но объявил, что оно противно личным его убеждениям и не может быть им допущено. Дало в том, что греки уклоняются от всякого способа примирения, внушенного беспристрастием, и который не будет удовлетворять их желанию господствовать в управлении церковию. Спустя несколько дней Карафеодори совсем вышел из членов комиссии. Остальные ее греческие члены обратились к патриарху за советом, на что им решиться; его святейшество ответил, что, не быв спрошен при назначении членов комиссии, он не примет участия в прениях до того времени, пока Порта не обратится к нему с официальным приглашением об этом. До меня, однако, дошло, что патриарх выказывает враждебное расположение к предложению Аали-паши, столько же по своим правилам, сколько по ненависти своей к митрополиту артскому, который согласился на оное. Непреклонный и подозрительный нрав патриарха подавал мало надежды на успешное ходатайство у него с моей стороны в пользу болгар; а потому я предпочел действовать на его святейшество чрез некоторых влиятельных членов греческой общины. Я убедительно уговаривал их не противиться условиям справедливого примирения, которое в моих глазах имело двоякую выгоду: предупреждение всякого разделения в управление обеих церквей, и нанесение окончательного удара козням латинского духовенства в пользу унии». Возвращаю вашему превосходительству французские копии с депеш поверенного в делах 36) и управляющего консульством в Адрианополе (39). Необыкновенное положение дел и людей! Христиане не могут согласиться между собою в деле церковном, иерархическом, и мирить себя представляют министру, магометанину. Этот чуждый человек выдумал состав синода, который христиане – болгары одобрили; но сами его не выдумали. |
| К вечеру отдаленный горизонт постепенно меняет свой бледно-голубой цвет, превращаясь в светло-оранжевый. Безграничные воды виднеющегося внизу океана превращаются в мириады ярко светящихся драгоценных камней разных цветов. Скользящие лучи заходящего солнца, окунувшись в водах океана, спешат еще поиграть по прилегающим горам, образуя уродливые тени и теряясь в ущельях; и чем солнце ниже и ниже опускается, тем картина становится пленительнее, приковывая вам взор, захватывая все ваше внимание, как бы притягивая всего вас к себе, так что вы чувствуете близость солнца. Но слова в данном случае недостаточны; только искусная кисть талантливого художника может запечатлеть сию, не поддающуюся описанию картину! И вот, когда уже солнце приближалось к водам Тихого Океана, когда края его готовы были погрузиться в них, прощаясь с этой половиной мира, чтобы по велению Творца перенести свой свет на другую сторону его, и для сего собиралось как бы пройти глубь океана, в эту минуту, когда вечерний свет вступал в свои права, с вершины горы раздалась священная песнь «Свету Тихому». Божественный гимн патриарха Софрония Солнцу Правды огласил близь лежащие горы и долины и понесся далеко по волнам Великого Океана. Эту священную песню пел Православный Русский Архиерей с своими клириками. О, как мы желали, чтобы она хотя эхом отразилась на противоположном берегу у Порт-Артура! Можно ли постичь, какими чувствами наполняется душа, когда при означенной действительности она слышит «пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний»... Пробудить их бледным описанием трудно, даже невозможно. Уже солнце зашло, ночь вступила в свои права, покрыв непроницаемой пеленой мрака усыпающую окрестность, всюду тишина, и только горный ручеек, спускающийся по камням в близь лежащее озеро, своим журчанием напоминал, что природа не замерла навсегда. Единственными слушателями священных песен, которые продолжали выливаться из груди Православного Архиерея и его спутников, казалось, были только звезды да луна. В действительности же было иначе. Когда мы возвратились в гостиницу, чтобы предаться кратковременному отдыху, ибо собирались утром посмотреть восход солнца, для чего должны были подняться в 3 ч. утра, то к своему удивлению узнали, что все обитатели её жадно прислушивались к нашему православному пению, восхищаясь красотою нашей церковной мелодии. |
| Главный смысл святоотеческого богословия - это благодатная истина, дарованная человеку Богом. И постигается она во всем объеме, во всем богатстве опыта. Но проблема понимания опыта отцов остается, тем более что современное сознание удаляет нас от непосредственного понимания их писаний. Чтобы адекватно понимать учение отцов, нужно вжиться в традицию, в практику православия и быть членом Церкви. Патристика - это богатейший опыт, который нелегко осваивать. Для православной антропологии святоотеческий опыт представляет задачу осмысления и выделения того знания о человеке, которое было накоплено, но осталось не сформулированным. 1.2.5. Аскетика В православной антропологии существует еще один источник богословских знаний - практика монашеской жизни, переданная в трудах монахов-аскетов, подвижников. Аскетические труды имеют иногда даже большее значение для нашего исследования, чем труды богословов. Собственно антропологических трудов в православии мало. У Немезия Емесского (IV в.) есть небольшая работа " О природе человека " а у святителя Григория Нисского - " Об устроении человека " . В них не более полезного для научной антропологии знания, чем в трудах преподобного Макария Египетского (египетского отшельника, ученики которого оставили нам " Духовные беседы " , в большинстве своем уже переведенные на русский язык). У преподобного Максима Исповедника, который не создал специального труда о человеке, мы находим больше наблюдений, необходимых для антропологии. Много дает для понимания природы человека и изучение трудов преподобного Исаака Сирина, преподобного Симеона Нового Богослова, преподобного Силуана Афонского, архимандрита Софрония Сахарова и многих других. Именно поэтому " Добротолюбие " стало классическим трудом по антропологии. 1.3. Православная антропология и другие науки Как мы видели, взаимоотношения научной антропологии и православной очень непростые. Тем не менее и научные знания имеют для нас важнейшее значение. Научная психология, состоящая из многих разделов, по своему предмету иногда довольно близка к христианской антропологии. Однако мировоззренческие позиции Церкви и светских наук столь различны, что приемлемость опыта иногда не всегда возможна. |
| Понятие греха и благодать покаяния есть “лишь там, где отношения между Богом-Абсолютом и человеком-тварью принимают характер чисто личный” 30 . Все страсти непременно облечены в некую форму, видимую или мыслимую, воображаемую, а в горячей искренней покаянной молитве происходит совлечение ума от всех зрительных и мысленных форм. Так совершается иная форма мышления, высшая по сравнению с научным эмпирическим знанием 31 . И здесь имеется экзистенциальное предшествование разделению мысли от предмета, единство мысли и мыслимого, абсолютная их адекватность, основанная на личностном, всегда-моем характере экзистенции. Причем ум, созданный по образу Божию, образу Света, может созерцать себя подобно свету. Но встречи с Живым Богом, с Истинным Светом при этом может не быть, если ум обратится на себя 32 . Это свидетельство отца Софрония является исключительно важным для разъяснения сути духовных видений, бывших ему, потому что далее он ясно и согласно Писанию и Преданию характеризует истинное переживание Бога как Огня очищающего (ср. Исх 24:17) и Света озаряющего (Ин 8:12 и др.) 33 , которое сопровождается ощущением святости и любви Бога — но и одновременно страхом быть судимыми от Него; изумлением и потрясением пред открывающимся нам Богом 34 — но и сильным желанием быть с Ним; неописуемостью даров Божиих — но и Его содействием, чтобы не возноситься этими дарами перед своими братьями, “ибо Сам Бог — есть Смирение” 35 . На смирении и утверждается опыт различения светов, ибо, как отмечает святитель Григорий Богослов в 40-м Слове, не всякий свет является Божественным, “но как известен двоякий огонь, так есть и двоякий свет. Один есть светильник ума и направляет стопы наши по Богу. А другой обманчив, пытлив, противоположен истинному свету, и выдает себя за истинный свет, чтобы обольстить наружностию” 36 . Архимандрит Софроний совершенно открыто и нелицеприятно пишет о собственных духовных переживаниях на всех их стадиях, включая самые начальные, связанные с индийской мистикой и медитациями, чем делает себя уязвимым для внешних нападок и порицаний 37 (впрочем, возможно, сама беспрецедентная, по-детски естественная открытость отца Софрония перед миром выдает ту немощь, в которой и является сила Божия). |
|
|
