| Если и была какая-то связь между положением дел в политической верхушке и массированной расправой над русскими крестьянами, духовенством, офицерством и интеллигенцией, то совсем другая. В начале 1937 года всей стране стал очевиден внутренний кризис большевистского режима — в партии начиналась охота на «право-троцкистов» и «иных двурушников», причём арестованы оказались знаменитые вожди прошлого — Бухарин и Рыков (второй много лет возглавлял Совнарком), в армии был разоблачён действительный или мнимый заговор маршала Тухачевского. Расправа Сталина с частью коммунистической элиты была неизбежна. А. Рыков и Н. Бухарин. Фото: www.globallookpress.com В этих условиях превентивный устрашающий удар по всем хотя бы в минимальной степени социально активным и потенциально недовольным элементам, которые могли бы хотеть возврата к «царско-поповско-кулацкому прошлому» (то есть к нормальной исторической жизни России), был неизбежен. Неслучайно, что одним из наиболее частых «компроматов», изымавшихся в ходе обысков, сопровождавших аресты, был «календарь с изображением быв. царя». Удары, которые должны были получить на пути утверждения сталинской диктатуры партия и армия, должны были быть компенсированы ударами по не принимавшей революцию части русского народа и прежде всего по активному элементу крестьянства — кулачеству. Неслучайно главными и первоочередными жертвами были назначены кулаки, которые бежали или самовольно вернулись из ссылки, то есть показали неподчинение решениям о коллективизации. Большой Террор сопровождался массовым вступлением испуганных репрессиями единоличников в «колхозы». 1937 год оказался завершением приторможенной в 1930 году коллективизации. Особое внимание уделялось разгрому Православной Церкви, которая могла стать естественным идейным вождём антибольшевистского сопротивления. В ходе проведённой 5-6 января 1937 года переписи населения верующими себя в открытую исповедовали 55,3 миллиона человек или 56,7% населения страны. Это означало практически полный провал «безбожной пятилетки» и пропаганды атеизма. Неверие решено было пропагандировать прежде всего наганом. В 1937 году, по оценкам Н. Е. Емельянова, было арестовано 162 500 священно- и церковнослужителей и верующих активистов, а расстреляны были 89 600. Эти цифры, судя по всему, близки к истине — в опубликованных отчётах НКВД духовенство и активные церковники составляют примерно 20% общего числа жертв «кулацкой операции», причём расстрельность в этой группе была достаточно высокой. |
| Он же знал, когда артисты после работы домой возвращаются...» У меня нет оснований не верить великому певцу, тем более моему земляку. За исключением утверждения: «О жизни, об искусстве». Сталин при всём своём величии и всестороннем интеллектуальном развитии был всё-таки очень конкретным, прагматичным человеком. И это особенно чётко просматривается едва ли не в самом исторически-легендарном телефонном разговоре вождя с Борисом Пастернаком, состоявшемся в 1934 году. Поводом для того разговора стал арест поэта Осипа Мандельштама. Судьбой Мандельштама обеспокоился Николай Бухарин, который написал Сталину письмо с припиской: «Пастернак тоже беспокоится». Зная, что Пастернак был в то время у Сталина в фаворе, Бухарин хотел этой припиской подчеркнуть, что это беспокойство носит как бы общественный характер. Прочитав записку Бухарина, Сталин позвонил Пастернаку. Существует 14 (четырнадцать!) версий этого общения Хозяина Кремля и Поэта. Автору ближе всего вариант друга Осипа Мандельштама и Бориса Пастернака поэтессы Анны Ахматовой: «Сталин позвонил Борису и сообщил, что отдано распоряжение, что с Мандельштамом всё будет в порядке. Он спросил Пастернака, почему тот не хлопотал. «Если бы мой друг попал в беду, я бы лез на стену, чтобы спасти его». Пастернак ответил, что если бы он не хлопотал, то Сталин бы не узнал об этом деле. «Почему вы не обратились ко мне или в писательские организации?» - «Писательские организации не занимаются этим с 1927 года». - «Но ведь он ваш друг?» Пастернак замялся, и Сталин после недолгой паузы продолжил вопрос: «Но ведь он же мастер, мастер?» Пастернак ответил: «Это не имеет значения...». Пастернак думал, что Сталин проверяет, знает ли он про стихи («Мы живём, под собою не чуя страны,/Наши речи за десять шагов не слышны./Только слышно кремлёвского горца, -/Душегуба и мужикоборца». - М.З.), и этим он объяснил свои шаткие ответы. «Почему мы всё время говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить». - «О чём?» - «О жизни и смерти». |
| Как у провидчивого художника из нескольких резких угольных черт вдруг восстаёт желанный портрет — так и нам всё больше выступает в набросках 1922 года — вся панорама 37-го, 45-го, 49-го. Это — первый опыт процесса, публичного даже на виду у Европы, и первый опыт “негодования масс”. И негодование масс особенно удалось. А вот как дело было. Два социалистических Интернационала — 2й и (Венское Объединение), если не восторженно, то вполне спокойно наблюдали четыре года, как большевики во славу социализма режут, жгут, топят, стреляют и давят свою страну, это всё понималось как грандиозный социальный эксперимент. Но весной 1922 объявила Москва, что 47 эсеров предаются суду Верховного Трибунала — и ведущие социалисты Европы забеспокоились и встревожились. В начале апреля 1922 в Берлине собралось — для установления “единого фронта” против буржуазии — совещание трёх Интернационалов (от Коминтерна — Бухарин, Радек), и социалисты потребовали от большевиков отказаться от этого суда. “Единый фронт” очень был нужен в интересах мировой революции, и коминтерновская делегация самовольно дала обязательство: что процесс будет гласный; что представители всех Интернационалов могут присутствовать, вести стенографические отчёты; что будут допущены защитники, желаемые подсудимыми; и, самое главное, опережая компетентность суда (для коммунистов дело плёвое, но социалисты тоже согласились): на этом процессе не будет вынесено смертных приговоров. Ведущие социалисты радовались: они просто решили ехать сами защитниками подсудимых. А Ленин (он доживал свои последние недели перед первым параличом, но не знал того) сурово отозвался в «Правде»: “Мы заплатили слишком много.” Как же можно было обещать, что не будет смертных приговоров, и разрешить допуск социал-предателей на наш суд? По последующему мы увидим, что и Троцкий с ним был вполне согласен, да и Бухарин вскоре раскаялся. Газета германских коммунистов “Роте фане” отозвалась, что большевики были бы идиотами, если бы сочли необходимым выполнять принятые обязательства: дело в том, что “единый фронт” в Германии провалился, так что зря и обещания все были даны. Но коммунисты уже тогда начали понимать безграничную силу своих исторических приёмов. Ближе к процессу, в мае, «Правда» написала: “Мы в точности выполним обязательство. Но вне судебного процесса эти господа должны быть поставлены в такие условия, которые обеспечили бы нашу страну от поджигательской тактики этих негодяев.” И под такой аккомпанемент в конце мая знаменитые социалисты Вандервельде, Розенфельд и Теодор Либкнехт (брат убитого Карла) выехали в Москву. |
| Уже начиная от пограничной станции и на всех остановках вагон социалистов штурмовали гневные демонстрации трудящихся, требуя отчёта в их контрреволюционных намерениях, от Вандервельде же — почему он подписал грабительский Версальский договор? А то — вышибали в вагоне стёкла и обещали самим морду набить. Но наиболее пышно их встретили на Виндавском вокзале в Москве: площадь была заполнена демонстрациями со знамёнами, оркестрами, пением. На огромных плакатах: “Господин королевский министр Вандервельде! Когда вы предстанете перед судом Революционного Трибунала?” “Каин, Каин, где брат твой Карл?” При выходе иностранцев — кричали, свистели, мяукали, угрожали, а хор пел: “Едет, едет Вандервельде, Едет к нам всемирный хам. Конечно, рады мы гостям, Однако жаль, что нам, друзья, Его повесить здесь нельзя.” (И тут случилась неловкость: Розенфельд разглядел в толпе самого Бухарина, весело свистевшего, пальцы в рот.) В последующие дни по Москве на разукрашенных грузовиках разъезжали балаганы Петрушек, на эстраде близ памятника Пушкину шёл постоянный спектакль с изображением предательства эсеров и их защитников. А Троцкий и другие ораторы разъезжали по заводам и в зажигательных речах требовали смертной казни эсерам, после чего проводили голосование партийных и беспартийных рабочих. (Уже в то время знали много возможностей: несогласных уволить с завода при безработице, лишить рабочего распределителя — это уж не говоря о ЧК.) Голосовали. Затем пустили по заводам петиции с требованием смертной казни, газеты заполнялись этими петициями и цифрами подписей. (Правда, несогласные ещё были, даже выступали — и кое-кого приходилось арестовывать.) 8 июня начался суд. Судили 32 человека, из них 22 подсудимых из Бутырок и 10 раскаявшихся, уже бесконвойных, которых защищал сам Бухарин и несколько коминтерновцев. (Веселятся в одной и той же трибунальской комедии и Бухарин и Пятаков, не чуя насмешки запасливой судьбы. Но оставляет судьба и время подумать — ещё по 15 лет жизни каждому, да и Крыленке.) Пятаков держался резко, мешал подсудимым высказываться. Обвинение поддерживали Луначарский, Покровский, Клара Цеткин. (Обвинительный акт подписала и жена Крыленки, которая вела следствие, — дружные семейные усилия.) |
| На наш взгляд, вполне можно, что мы попытаемся далее обосновать; пока же отметим, что предложенная Урмановым дифференциация разных христианств – «средневекового образца» и «современного гуманизированного» – вызывает удивление, поскольку, как говорит апостол Павел, Иисус Христос вчера и сегодня во веки Тот же ( Евр.13:8 ). Разумеется, менталитет современного человека отличается от менталитета человека эпохи Средневековья, но христианства это касается меньше всего, и в этом смысле можно сказать, что у современного христианина гораздо больше общего с его единоверцем любого периода Средних веков или античности, чем с современным оккультистом или сатанистом. Под «гуманизированным» же христианством внецерковный интеллигент, как правило, понимает эклектическую смесь того же толстовства и собственных довольно причудливых представлений о христианском вероучении. Что касается изображения Солженицыным большевиков, ставших жертвами ими же созданной системы, то здесь, на наш взгляд, нелишне вспомнить следующее. Христианские святые неоднократно говорили о том, что нужно жить в мире со своими врагами, но не с врагами Божиими. Очевидно, что В.И. Ленин, Н.И. Бухарин и другие видные большевики, упомянутые на страницах «Архипелага», не могут считаться личными врагами Солженицына. Очевидно также, что есть все основания считать их врагами Божиими: они доказали это с первых дней своего захвата власти. Помимо разрушения храмов и гонений на верующих, своей жестокостью сопоставимых с гонениями первых веков христианства, они явили тому немало иных подтверждений. Так, Бухарин ещё в отрочестве глумился над причастием и мечтал, что именно ему суждено стать антихристом, о чём он сам с гордостью поведал в автобиографии: «Так как я из Апокалипсиса знал , что мать антихриста должна быть блудницей, то я допрашивал свою мать – не блудница ли она, что, конечно, повергало её в величайшее смущение» 375 . О Ленине же протоиерей Александр Шмеман очень точно заметил, что «сила его – тайная, но подлинная – в личной ненависти к Богу» 376 . |
| Е. К. Никифоров: Итак, по Ленину, Сталин марксист и продолжатель его дела. Но всё-таки, нас здесь интересует, прежде всего, достоверность и кровожадность. Сегодня есть тенденция к оправданию марксистско-ленинской тирании. Говорят, что это неизбежные следствия в общем-то позитивной социальной революции, да и не такие уж и масштабные преследования, и не такой уж и кровавый красный террор... Вообще это была чуть ли не русская партия, из глубин народа вышла и все переродила. Зюганов недавно говорил, что все кто выступает сейчас против ленинизма– это клевета на советские достижения, они враги русского народа. Ваше мнение, все-таки Красный террор насколько был кровожаден и насколько масштабен? Это же ленинская затея. В. Н. Земсков: Да, и красный террор был и белый террор был. Когда гражданская война идет, обоюдно уничтожают друг друга. В годы НЭПа более-менее было тихо и спокойно. Масштаб репрессий был, можно сказать, не очень значительным. Всё началось с года Великого перелома, с 1929 г. Когда начали форсированное строительство, индустриализацию, коллективизацию, так сразу из года в год всё больше и больше арестованных. Е. К. Никифоров: А почему? Рабочие руки-то нужны были. В. Н. Земсков: Нужны, но если их не расстреливают, а отправляют в лагерь, они там работают, на Беломорканале, допустим. Е. К. Никифоров: То есть «армия труда», по Троцкому. В. Н. Земсков: Да, можно так сказать. Е. К. Никифоров: А вот личность Сталина? Насколько масштабы террора зависели от личности руководителя? Скажем, если бы Троцкий или Бухарин пришли к власти? В. Н. Земсков: Я думаю, что тут излишне демонизируют личность Сталина. Все эти репрессии исходили из логики революции и гражданской войны. Поскольку была революция, гражданская война очень кровопролитная, то вроде как к этому привыкли. Вроде как нормально такими способами проблемы решать. Я даже не уверен, если бы не было Сталина, а был кто-то другой из большевистского руководства, больше было бы репрессий или меньше, я не знаю. Я думаю, что если бы был Бухарин, то репрессий было бы значительно меньше. А допустим, если бы был Троцкий, я не уверен, что было бы меньше. |
| " Что касается Петрограда, то, при беглом подсчете, число казненных достигает 1.300, хотя большевики признают только 500, но они не считают тех многих сотен офицеров, прежних слуг и частных лиц, которые были расстреляны в Кронштадте и Петропавловской крепости в Петрограде без особого приказа центральной власти, по воле местнаго Совета; в одном Кронштадте за одну ночь было расстреляно 400 ч. Во дворе были вырыты три больших ямы, 400 человек поставлены перед ними и расстреляны один за другим» (С.П. Мельгунов). Вот этот мир предлагала строить коммунистическая власть. И те, кто считает, что убийцы испытывали любовь к своему отечеству, либо негодяи, либо умалишенные. К сожалению, и сегодня есть те, кто оправдывают разрушение Русского государства и считают, что раз это был неизбежный процесс, то действия Ленина вполне оправданы. Однако важный момент: Россия шла к революции не в результате движения материальных сил, но вследствие той духовной ушибленности, которой была поражена народная совесть и которую следовало исцелять, а не распалять темные инстинкты. Это исцеление было возможно только на путях любви Христовой. В этом отношении можно и должно было остановить хаос, но вместо этого интеллектуальная элита, сама расшатанная духовно, подвергла духовному разгрому народное самосознание, которое, и это надо признать, оказалось в вавилонском плену. Этот плен выковывал нового человека. «Пролетарское принуждение во вс e х своих формах, начиная от расстрелов... является методом выработки коммунистическаго челов e ка из человеческаго материала капиталистической эпохи» (Николай Бухарин). Интересно, что и сам Бухарин будет уничтожен. И вроде бы это говорит нормальный человек. Однако посмеем усомниться. И обратим внимание, что центральным словом бухаринского утверждения является принуждение. Россия, действительно, оказалась в плену. Но всякий плен есть следствие духовной слабости. «Революции в христианской истории всегда были судом над историческим христианством, над христианами, над их изменой христианским заветам, над их искажением христианства. |
| Секретарь ЦК – Л. 85. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) второй половины 1920-х гг. – АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 345, л. 46. Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописная выписка на бланке ЦК РКП(б), сделанная 29 июня 1923 г. Выше текста выписки напечатан адрес рассылки: “Т.т. Косталевской, Ярославскому, МК – т. Михайлову”. Под текстом выписки напечатано: “Результаты голосования: “за” – Сталин, Молотов, Зиновьев, Бухарин, Томский”; далее приписано от руки: “Каменев (с заявлением, чтобы в комиссии обязательно был т. Лихачев)”. В левом верхнем углу помета красными чернилами рукой В. М. Молотова: “На подпись”. Л. 1: “Присутствовали: Члены Политбюро: т.т. Зиновьев, Каменев, Сталин, Томский. Кандидаты Политбюро: Бухарин, Калинин, Молотов. Члены ЦК РКП: т.т. Ворошилов, Дзержинский, Лашевич, Пятаков, Радек, Смирнов, Сокольников, Угланов, Уханов, Чубарь. Члены През[идиума] ЦКК: т.т. Куйбышев, Сольц, Шварц, Ярославский”. 12–43 [ 21 ] Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о пополнении состава Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б). Из протокола заседания Политбюро 14, п. 33 от 3 июля 1923 г. Секретно Опросом членов Политбюро ЦК по телефону от 28.VI.23 г. Пост[ановление] Оргбюро ЦК от 8.VI. с. г. (пр[отокол] 12. п. 27) о введении в антирелигиозную комиссию т. Яковлевой представителем НКПроса. Утвердить. СЕКРЕТАРЬ ЦК – И. СТАЛИН – Л. 87. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК КПСС – РКП(б); подпись машинописью. Выше текста выписки напечатан адрес рассылки: “Т.т. Яковлевой, Ярославскому”. – АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 345, л. 50. Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописная выписка на бланке ЦК РКП(б), сделанная 29 июня 1923 г.; подпись – факсимиле. Круглая печать: “РОССИЙСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ БОЛЬШЕВИКОВ”, в центре вензелем “ЦК”. Выше текста выписки напечатан адрес рассылки: “т.т. Яковлевой, Ярославскому”. Список присутствовавших см. 12–42. 12–44 [ 23 ] Постановление Пленума ЦК РКП (б) об антирелигиозной пропаганде. Из протокола заседания Пленума 3, п. 4 от 4 июля 1923 г. |
| Часть III. «Московская неделя» Глава первая. 1. Военно-революционный комитет «Мы... коммунисты, с гордостью можем сказать, что мы никогда массу не обманывали!» Бухарин. Неожиданно Москва, где большевики в представлении Ленина могли, бы не только выступить первыми против Временного Правительства, но и победить, не встретив отпора, оказалась ареной самых длительных и упорных боев. Именно здесь вооруженная борьба затянулась на целую неделю и повлекла за собой наибольшее количество жертв. Число последних трудно поддается учету. Неизвестно на основании каких данных Бухарин в петербургском докладе Цент. Исп. Ком. Советов 6 ноября определяя их довольно произвольно в 5000 человек (цифру эту воспроизвел и Бьюкенен в своем дневнике) – вероятно, надо говорить о сотнях 323 . На чем основывалась уверенность Ленина? В книге одного из деятелей московского восстания Пече «Красная Гвардия в Москве в боях за октябрь», носящей характер отчасти воспоминаний, мы находим любопытное указание. В подпольном большевистском штабе Красной Гвардии 324 , в значительной степени секретно даже от партийных организаций, задолго до октябрьского переворота велась техническая подготовка под «руководством» самого Ленина, причем он от времени до времени «проверял работу». Московские «ленинцы» утверждают, что план вооружённого восстания этим оперативным штабом был «своевременно и достаточно полно разработан», но знали о нем лишь несколько человек. Этот «план» и лег как бы в основу боевых действий в октябрьские дни. Возможно, что московские планщики из ленинского штаба штудировали книги о тактике уличных боев, изучали и полицейский план подавления по районам московского вооружённого восстания 1905 года, но то, что они фактически называют предварительным планом восстания 17 г., никак нельзя назвать этим словом. Вот его основные положения: 1. Все военные действия направляются к одному центру. 2. Роль районов заключается в планомерном стягивании к центру своих военных сил. 3. Не упускать из внимания, что тылы будут для районов не безопасны. 4. Действия решительные и энергичные. 5. Наивозможно меньшее пролитие крови. 6. Охрана безопасности населения. Курьезно, что запись с этими очень неопределенными положениями под заголовком «Общий план революционных армий» случайно была найдена историком Сторожевым в архиве московского революционного комитета. Нашелся в сущности какой-то неизвестный набросок на отдельном листке, в котором последние пункты приписаны даже карандашом, и его то большевистские исследователи впоследствии превратили в тщательно разработанный предварительный план. |
| Итак отнесемся с осторожностью к победным реляциям, идущим со стороны участников работы ВРК. Несомненно, однако, в партизанской борьбе все преимущества должны были, в конце концов, оказаться на стороне ВРК. Большевики с самого начала учли неизбежность уличных боев и невозможность руководить затяжной тактикой всецело из центра. В полную противоположность позиции КОБ они уже 25-го стали организовывать свои боевые районы с особыми штабами и комиссарами. На пятый день восстания существовало 11 таких районов с примитивной организацией, но через эти районы можно было все-таки непосредственно влиять на массы. Шла усиленная демагогическая агитация; медленно, но систематически росла численность физической силы – с окраин, из пригородов, с прилегающих к Москве фабрик и заводов приходили новые люди. Они заражали других. Незаметно вырастала сила, хотя, конечно, и не в тех колоссальных размерах, как это готовы представить мемуаристы: «все рабочие, как один, встали на нашу поддержку, солдаты всюду примыкали к нам», – так, например, характеризует Ломов «резкое» будто бы изменение положения в пользу большевиков после 28-го. Впоследствии «ленинцы» только себе приписали заслугу в победе. «Факт сдачи Кремля, – пишет Пече в своей истории красной гвардии, – наиболее ярко обнаруживший губительную для дела революции соглашательскую тактику ЦВРК, вызвал очень большое недовольство, вплоть до того, что на местах неоднократно угрожали разгоном ЦВРК. Решающую роль в срыве соглашательской и губительной политики ЦВРК сыграла ленинская часть Московского Комитета, в частности т. т. Бухарин, Ольминский, Владимирский, Штернберг, Усиевич, Маленков и др., а также большинство членов районных комитетов... Получив известие о том, что в ЦВРК полная растерянность... эти ленинцы все руководство Московским Комитетом перенесли в районы, главным образом в Замоскворецкий, где работали т. т. Бухарин, Ольминский, Землячка, в Лефортовский и Городской. Было решено развить самые решительные действия во всех районах Москвы с направлением «на центр». После этого, т. е. с утра 28 октября, весь мобилизованный нами транспорт с вооруженными красногвардейцами был двинут во все находившиеся под нашим влиянием арсеналы и огнесклады, и началось еще небывалое, неописуемое, быстрое и энергичное вооружение красной гвардии и революционных солдат». |
|
|
