| Теперь центр тяжести извне переносится внутрь человека. Дух человека признается источником общественной, политической и всякой исторической жизни. Возвышение человеческого сердца, нравственное усовершенствование, духовный рост личности становятся главной задачей общества, все остальное имеет второстепенное значение. «Ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, а все прочее приложится вам, придет к вам само собой», говорит Евангелие. Под «царством Божиим» разумеется совершенная жизнь на земле — жизнь, основанная не на господстве насилия, грубого эгоизма, а на началах всеобщей любви, полной справедливости, признания всех законных прав личности. Наступление этого «царства» обусловлено нравственным перерождением человека, обновлением всего его внутреннего существа. «Истинно говорю тебе, — сказал Иисус Христос Никодиму, — если кто не родится свыше, не может увидеть Царства Божия» (Ин. 3:3). В другом месте Иисус Христос говорил: «Царство Божие не придет приметным образом и не скажут: вот, оно здесь, или, вот, там. Ибо вот Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:20—21). Это новый идеал; идеал не временный, а вечный. Идеалы Древней Греции и Рима можно было перерасти, потому античный мир и пал. Новый идеал, указанный христианством, не имеет границ; его нельзя достигнуть. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48), — вот завет Спасителя людям. Этот завет является залогом бесконечной будущности нашей цивилизации. Новая культура в самом духе христианина, в его неиссякаемой способности совершенствоваться всегда найдет источник своего дальнейшего обновления и развития. Если наука хочет заменить религию, она должна взять на себя ее обязательства и, требуя предпочтения себе, вынуждается дать человечеству более могущественные средства, указать скорейший путь к осуществлению конечных целей в жизни, чем это делает религия. И наука самоуверенно признает себя способной к этому. Она торжественно провозглашает, что только знание может привести человечество к лучшему будущему. |
| Точно так же и религия Ветхого Завета была религией целого народа, а не отдельных личностей. Да, пророки постоянно подчеркивали личную ответственность перед Богом каждого отдельного человека, но сама эта ответственность строилась на главном: «ибо ты народ святой у Господа Бога твоего, и тебя избрал Господь, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» ( Втор 14:2 ). Дни праздников и дни траура всегда оставались днями, когда народ «представал пред Богом» как единое целое. Задумаемся над самым главным праздником Ветхого Завета – Пасхой. Что отмечалось в эту ночь? Исход израильского народа из Египта. В ту ночь Господь погубил всех первенцев египтян, но пощадил детей Своего народа, Своего первенца – Израиля, и освободил его. И не случайно по сей день в еврейских семьях принято, чтобы самый младший спрашивал самого старшего о смысле праздника, а тот рассказывал бы ему историю Исхода. Праздник в библейском понимании этого слова – день встречи разных поколений друг с другом и с Богом, а не просто повод для богослужения или застолья. Что вместо «культуры детства»? В Библии, особенно в Ветхом Завете, можно найти некоторые рекомендации по воспитанию детей. В основном, они сводятся к призыву быть с ними построже, это ведь из книги Притчей взят бессмертный афоризм: «пожалеешь розгу – испортишь ребенка» (в Синодальном переводе: «кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его», Притч 13:25 ). Впрочем, это не совсем о детстве и уж совсем не о вечном нашем вопросе «бить или не бить». Использованное здесь древнееврейское слово шевет не обязательно означает инструмент наказания, часто это символ власти: посох пастуха или жезл царя. Это слово часто употребляется в сугубо положительном значении, например: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня» ( Пс 22:4 ). Да и под сыном здесь совершенно не обязательно подразумевается ребенок, скорее молодой парень, который много чего может натворить. В книге Второзакония (21:18–21) есть даже предписание о том, что родители могут потребовать смертной казни для своего непокорного и буйного сына – правда, в отличие от римского права, такой приговор утверждался старейшинами и приводился в исполнение всей общиной, так что самодурству был бы поставлен предел. |
| Тут прислали записку, которая отчасти совпадает с тем, о чём я говорила. " Кто говорит: " я познал Его " , но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нём " (1 Ин 2:4,5). Кто-нибудь когда-нибудь и самое главное – как, объяснял ли обществу необходимость выполнения заповедей в своей жизни, не только в словах и делах, но и в мыслях и чувствах? По моему ощущению, у нас нет людей с органичным христианским сознанием, которые действительно могли бы изнутри этого сознания вести диалог церкви с культурой, или, вернее, свой собственный диалог христианина с культурой. И это ещё одна проблема, с которой сталкивается диалог. Но тут опять вступают в дело попытки объяснить культуре что правильно, а что неправильно, " потому что хотя я так не чувствую и так в общем не живу и этого не понимаю, но правильно было бы так, а не эдак " . Александр Щипков, главный редактор портала " Религия и СМИ " : Я хотел бы начать с поздравления замечательной газете " Кифа " . Мне кажется, что достоинство этого издания в том, что читатель, беря в руки основные тексты, получает четкую и ясную позицию. Достаточно взять свежий дайджест лучших интервью и пробежаться по материалам отца Александра Пелина, или отца Георгия Митрофанова, или отца Павла Адельгейма, чтобы в этом убедиться. Каждый автор абсолютно честно, без двусмысленностей выражает свое мнение. В конце мысли стоит точка, нет никакой недосказанности. И это очень хорошо, потому что недосказанность уже порядком надоела. Как говорила моя покойная матушка: " Невозможно жить все время в мутной воде " . Хочется ясности и понимания. Трудно предположить, что размышляя об отношениях церкви и общества, кто-то будет добиваться противостояния, его отстаивать и стремиться к нему. Понятно, что речь идет о диалоге. И на самом деле мы о диалоге церкви и общества говорим уже очень давно. Я сам, ещё живя в Петербурге, принимал активное участие в деятельности общества, которое называлось ВЦИК – " Встреча. Церковь и культура " . И все разговоры о церкви и обществе обычно сводились к разговорам именно о взаимодействии церкви и культуры. |
| Христианство сразу же осознало себя носителем принципиально новой, не бывшей до того этики, нового понимания человека, его места в мире, новых законов человеческого бытия. Нагорная проповедь Христа строится на принципах снятия древней нравственности нравственностью новой, основанной на принципах любви. Новые заповеди даются чаще всего не как развитие старых, а как их отрицание, снятие. «Вы слышали, что сказано: «Око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду...» ( Мф. 5:38–40 ). Не только разум, но и все нутро древнего человека, привыкшего в тяжелой борьбе с природой и с ближними завоевывать себе место под солнцем и кусок хлеба, а затем и добывать все блага жизни, богатство, женщин, бесчисленные наслаждения, – весь организм этого человека восставал против рабского, в его понимании, призыва Христа. Да что – древнего! XX век в массе своих «достойных» представителей посмеялся над поднявшим знамя «непротивленчества» Львом Толстым и с гордостью вознес на свои алтари «шедевры» беспредельного могущества человеческого разума – термоядерное и иное оружие массового уничтожения ближних и дальних, доводя до логического завершения принцип «око за око» и даже – «око без всякого ока». Гордыня человеческая (самый, кстати, тяжкий грех в христианстве) и детское упоение культом силы, физического могущества не позволили человечеству в целом правильно понять и оценить новый идеал и новый путь, предложенный ему христианством, – путь всеобъемлющей и всепоглощающей творческой любви. Да и легко ли понять даже благородному защитнику добра: не противься злому! Это что же, отдать все на откуп злу? Допустить его беспредельное господство? А как же добру защитить себя? Или вообще отказаться от него? Абсурд какой-то... с точки зрения обыденного сознания. Вспомним, однако, что абсурдности боятся только примитивная логика да ум обывателя, а жизнь, культура, искусство, религия, наконец, не только хорошо уживаются с нелогичностью, абсурдностью, чудом, парадоксией, но и часто основываются на них. Тертуллиановское Credo quia absurdum – не только демонстративный вызов голому рассудку, но и незыблемый фундамент веры – важнейшего принципа бытия человеческого. |
| Церковь, общество, политика: взгляд из Москвы. Статья Святейшего Патриарха Алексия в специальном выпуске альманаха «Европейский взгляд» 27 февраля 2008 г. 16:15 Статья Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II опубликована в специальном выпуске альманаха «Европейский взгляд», посвященном вопросам религии и политики («Европейский взгляд». Религия и политика. 6, декабрь 2007 года). Альманах «Европейский взгляд» (European View) издается Центром европейских исследований (Centre for European Studies) под руководством президента Европейской народной партии Вильфреда Мартенса. Церковь, общество, политика: взгляд из Москвы Еще древние мудрецы замечали, что нет на свете общества без религии и без политики. Благочестивое устремление человека к Небу отражается и на общении с себе подобными. В свою очередь, политические отношения, понимаемые как искусство совместного бытия, не могут не учитывать религиозные нормы. Однако помрачение человека грехом, нарушая Божественный замысел, неизбежно привносит в жизнь людей порок и неправду, делая весь мир лежащим во зле (1 Ин. 5:19). Политика обыкновенно строится вокруг власти. Мы знаем, что «нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1). Власть одних и подчинение этой власти других присутствуют в замысловатой ткани мироустройства. Но любое ли распоряжение властей предержащих соответствует Божественной воле? Всегда ли власть правильно устрояет жизнь на земле и помогает, или по крайней мере не мешает, людям идти к жизни вечной? Апостол, продолжая начатую мысль, замечает, что «противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро» (Рим. 13:2-4). Итак, чтобы исполнять свое предназначение власть должна служить Богу и делать добро. В некоторых культурных традициях светская и духовная власть отождествляются. Такое понимание нераздельности власти, а иногда — даже ее обожествление имело место и в Древнем мире. Египетские фараоны и правители Спарты, афинские магистраты и римские императоры исполняли жреческие функции. Пришедшего в мир Христа Спасителя многие из людей также желали видеть земным царем. Но Он сказал: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18:36). Поэтому Церковь Христова не берет на себя мирских властных полномочий. Власть государства призвана творить добро, защищать и поддерживать его, но сама доброта созревает в сердцах людей, и взращивать это сокровище стремится Церковь. |
| Человек в этом мире должен разрешить проблему: или быть со Христом, или быть против Него. И каждый человек, желая того или не желая, решает эту проблему. Или он будет христолюбцем, или христоборцем. Третьего решения не существует. Или христопоклонник, или слепец, восстающий против Него. 1Ин. 4:4 . Вы от Бога есте, чадца, и победисте тех: яко болий есть, Иже в вас, нежели иже в мире. ( Дети! Вы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире.) Этот мир есть поле боя, где всегда происходит борьба за Христа и против Него, это театр войны, где всегда идет сражение за Христа и против Него. Те, кто от Бога, сражаются за Христа и господствуют над теми, кто против Христа, господствуют над ними силою Господа Иисуса Христа, Который пребывает в них. Христос с нами в противоборстве с разными проблемами, Он есть Единственный Победитель греха, смерти и дьявола, и всех тех явлений, которые замещают грех, смерть и дьявола или происходят от них, или существуют ради них; это может быть наука или культура, или религия, или искусство, или философия, или какая-нибудь другая деятельность людей. Плененные антихристианскими идеями многообразны и многочисленны, и они всеми средствами сражаются против Христа. Истинно, «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» ( Еф. 6:12 ). Оружие нашей борьбы – это евангельские добродетели: терпение, любовь к врагам, молитва , пост, истина, правда, доброта, кротость, смиренномудрие ( Еф. 6:13–18 ). Сражаясь этим оружием, мы всегда побеждаем с помощью Господа Иисуса Христа, Который нас любит ( Рим.8:37 ). Поэтому и святой Иоанн Богослов благовествует: «Дети! Вы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире». 1Ин. 4:5 . Они от мира суть: сего ради от мира глаголют, и мир тех послушает. ( Они от мира, потому и говорят по-мирски, и мир слушает их.) Мы знаем из предыдущего, что в тех, кто от мира, и дух, и учение от мира, во всем их существе, во всей их деятельности. |
| Религия социализма - человекообожение Возмущаясь и восставая против общечеловеческой, исторической религии, социализм не смог, однако же, удержаться до конца на этой нигилистической плоскости. Что-то общечеловеческое потребовало от него, помимо, быть может, его воли и сознания, создать свою собственную религию - религию социализма. И им было провозглашено, что " единственной верой социалиста может быть только его социальная вера " (Бакс). И эта вера " в идеях социал-демократии содержится как новая религия, которая, в противовес всем данным существующим религиям, стремится к тому, чтобы быть воспринятой не только сердцем, но и умом " (Дицген И. Религия социал-демократии). У нас на Руси апостолом этой религии явился Луначарский, написавший целую книгу " Религия и социализм " (СПб., 1908) с целью " определить место социализма среди других религиозных систем " (с. 8). В беллетристике популяризатором этой религии в одно время был М. Горький. По словам Луначарского, " религия жива и будет жить, но она изменила совершенно свои формы " , и кто " не нуждается в религии - узкий эгоист, нигилист в худшем смысле этого слова (с. 42, 29) и социалист религиознее старорелигиозного человека " (с. 45), конечно в социалистическом смысле. По признанию М. Горького, " вера (религиозная) великое чувство и созидающее. А родится она от избытка в человеке жизненной силы его; сила эта - огромна суть и всегда тревожит юный разум человеческий " ( " Исповедь " ). Что же это за религия социализма, которая, по уверению вождей социализма, есть единственная человеческая религия, которая должна собою все другие религии заменить и привлечь к себе сердца человеческие? Социалистическая религия не знает святыни высшей, чем человечество, чем человеческое благо; религия эта обоготворяет человеческое и отвергает все сверхчеловеческое. " Культурное человеческое общество - вот высшее существо, в которое мы, - говорит от лица социалистов Дицген, - веруем, наши надежды возлагаются на социал-демократический строй " ( " Религия социал-демократии " ). Либкнехт в рейхстаге открыто заявил, что у социалистов есть религия - " не религия попов, а религия человечества " . Это вера в победу добра и идей социализма. По признанию Луначарского, " для новорелигиозного (т.е. социалиста) существует лишь то, что он находит в опыте, сверхопытное он отвергает. Но в опыте даны две великие сверхиндивидуальные величины: космос и человечество. На них и останавливается новая религиозная мысль " (Указ. соч.). Конечно, для такой религии не нужно Бога: религия социалистов, действительно, без Бога (с. 29). " Человеку Бога не нужно, - говорит Луначарский в другом месте, - он сам себе Бог. Человек человеку Бог... " " Бог есть человечество грядущего " (Литературный распад. Кн. 2). |
| О самой же греко-римской религии, так же как и о христианстве, в курсе лекций практически ничего не сказано – он обрывается на изложении египетской религии. Данная «незавершенность» может быть объяснена тем, что в курсах лекций, посвященных истории христианской Церкви, эти темы были фундаментально раскрыты. В самом значимом и известном курсе И.Д. Андреева – литографическом курсе лекций по истории Церкви, вышедшем в 1909г., а затем в 1914г., содержится глава «Греко-римский мир» 5 , в которой систематически излагается греко-римская религия. Этот раздел помещен нами после сохранившихся лекций – для полноты курса. При описании публикуемого памятника в архивной заметке указывается его объем – 18 тетрадей. В действительности же лекции занимают только 16 тетрадей, а две последние приходятся на Пимандра и на статью В.В. Струве. Как правило, на каждую мировую религию отводится две тетради, приблизительно соответствующие двум лекциям. Основной курс делится на лекции, но это деление носит черновой, не всегда последовательный характер. Содержание курса таково: Тетрадь 1. Введение. Торговые связи Древнего мира как почва для религиозного синкретизма. Тетрадь 2. Введение. Религиозная вера. Тетрадь 3. Лекция 1. Индийская религия: ранние формы. Тетрадь 4. Лекция 2. Индийская религия: браманизм. Тетрадь 5. Лекция 3. Буддизм. Тетрадь 6. Лекция 4. Буддизм: вероучение и этика. Тетрадь 7. Лекция 5. Персидская религия. Тетрадь 8. Лекция 6. Персидская религия: авестизм и культ Митры. Тетрадь 9. Культ мертвых. Индусское и персидское погребальные богослужения: сравнительный анализ. Тетрадь 10. Религия Вавилона. Тетрадь 11. Лекция 7. Религия Вавилона: вавилонский пантеон. Тетрадь 12. Лекция 8. Идея победы над темной силой в Вавилонии. Лекция 9. Астрально-мифологический стиль. Тетрадь 13. Лекция 10. Сирийские культы. Финикийские культы. Тетрадь 14. Добавления по «Истории религии». Индийская религия. Народ и культура. Тетрадь 15. Египетская религия. Тетрадь 16. Египетская религия. Происхождение религии. |
| Буддизм равнодушен к культуре. Но христианство предполагает свободную культурную жизнь. Оно предполагает развитое этическое сознание. Как внутренняя духовная жизнь, при свободе культурно-этического развития, христианство имеет громадное жизненное значение. С точки зрения этической можно и должно критиковать всякую религию, но ценность религии, духовной религии, не в том только, что на ней опирается нравственность. Духовная религия придает нравственности абсолютное выражение, но ее собственная ценность выше нравственности, и потому духовно-личная религия, в своей глубочайшей сущности, выше этической критики. Для человека, достигшего моральной автономии, может быть ценною только духовно-личная религия, и эта ценность совершенно своеобразная. Нас не удовлетворяет ни пошлый утилитаризм, ни безжизненный мистицизм; мы хотим этической религии – не в том смысле, что религия исчерпывается этикой, а в том, что религия возводит нравственность к абсолютности, что религия выше нравственности, но не безнравственна, не безжизненна. Автономная мораль это величайшее культурное приобретение человека, которого не нужно менять ни на какой мистический блеск. Не нужно лишь останавливаться на утилитарной морали. Нужно возвести нравственность к абсолютному началу, как это есть в евангельском христианстве. Для христианина нет закона, но не потому, что ему открыта безнравственность, а потому, что он в свободной любви исполнил всякий закон, стал выше закона. Свобода для него выше нравственного закона, но не в отрицании его. Нравственность образует нижний предел духовной религии. Он свободен, пока витает выше этого предела, но он тотчас же теряет свою свободу, как только падает ниже его. Нравственность, право, культура образуют внешнюю оболочку религиозного духа, религиозной личности. До религиозной личности можно дойти только чрез культуру, право и нравственность; религия бывает живою силою только под условием нравственности, права, культуры. Без этической культуры нельзя дойти до религии; но духовная религия выше культуры и нравственности, это та абсолютность, которая лежит за пределом общественной культуры, это глубочайшая внутренне-духовная ценность. Со стороны в человеке ценного ничего нельзя видеть кроме этической культурности, и мы в праве желать и требовать, чтобы религия не являлась без этически культурного одеяния. Но этою оболочкою религия не исчерпывается, она – то внутреннее абсолютно-ценное в личности, обращенное к Богу, что ценно само в себе и придает всему смысл. |
| Разделы портала «Азбука веры» Что такое религия? Религия — это форма культурной идентичности. Религия — совокупность (истинных или ложных) представлений о духовном мире и связанных с ними практик. Религия — это устаревшая, донаучная и ошибочная форма знания. В чем цель религии? В укреплении общества и государства. Обеспечить поддержку высших сил в войне, торговле или других человеческих делах. В обретении жизни вечной и блаженной. В психологической помощи и утешении. Может ли быть вера без религии? Нет. Вера всегда проявляется в какой-то религиозной активности. Да. Организованная религия может быть препятствием к подлинной духовности. Конечно. Вера — это то, что в сердце, религия — это внешнее, догматы и обряды. Почему религий много? Потому что Бог по-разному открыл Себя разным народам. Потому что все религии носят вымышленный характер. Потому что человек находится в отпадении от Бога и создает себе ложные религии, чтобы как- то заполнить духовную пустоту. Все ли религии учат одному и тому же? Да, в сущности, они об одном — различие только в обрядах. Нет, между различными религиями существует принципиальная разница. При всех поверхностных различиях в глубине всех религий лежит одна и та же истина. Можно ли исповедовать сразу несколько религий? Смотря о каких религиях идет речь. Конечно, можно! Ведь они все учат добру и духовности. Нет, это невозможно. Не всё ли равно Богу, какая у тебя религия? Нет, во что вы верите (и как вы проявляете эту веру) — очень важно. Всё равно. Наши религии не имеют отношения к Богу. Всё равно. Бог любит всех людей. Разве говорить, что только наша религия — истинная, это не признак превозношения над другими? Да, и это правильно — мы действительно превосходим иноверцев и неверующих. Конечно, это признак превозношения, и это неправильно в мире, где мы живем бок о бок с представителями самых разных религий. Нет, говоря об истинности нашей религии, мы не превозносим себя. Возможно ли объединение религий? Конечно, и к этому надо стремиться. Нет, это невозможно. |
|
|
