| В истории христианства мы знаем апостола Павла; он был врагом Христа и сделался верховным апостолом. Может быть, и Розанов сделается желательным членом Общества, – зачем его исключать? Вы хотите Розанова отставить от Религиозно-философского общества; некогда и Ломоносова хотели отставить от Академии 632 , но как Ломоносова нельзя было отставить от Академии, так и Розанов неотделим по своей деятельности от Религиозно-философского общества. Затем, где же свобода, терпимость? Если уж становиться на этот путь, то Совет, может быть, будет настолько любезен составить катехизис: что могут и чего не могут делать члены Религиозно-философского общества? Наконец, к Розанову не были применены те приемы, о которых когда-то я и многие члены собрания заявляли по отношению к другому случаю, – не было обличения ни при одном, ни при двух свидетелях, ни в общем собрании. При таких обстоятельствах исключать или судить Розанова невозможно. Н.А. Гредескул. Гг. Перед нами, членами Религиозно-философского общества, поставлен собственно вопрос совести, и, я бы сказал, чрезвычайно тяжелый вопрос. Когда я обдумывал, в чем он заключается, я не мог не увидеть, что здесь идет речь об элементарной добропорядочности. Гг., есть ли в этом отношении какая-нибудь граница или нет? Иначе говоря, я, как член Религиозно-философского общества, или как человек, перед которым происходят известные явления, – вправе ли я как- нибудь реагировать на эти явления или нет? Тут указывали, что, будто бы, вводя точку зрения порядочности или непорядочности, мы разделяемся на хороших и дурных, что мы, одни, превозносимся над другими. Гг., может быть, это итак, но я считаю, что из-за этого от точки зрения элементарной порядочности отрешаться все-таки нельзя. В самом деле, из деятельности Розанова нам были приведены две выдержки, – и одна из них касается вопроса об амнистии. Я понимаю, что вопрос этот возможно обсуждать с различных партийных точек зрения. Я понимаю человека, который отрицательно к этому относится и доказывает, что не надо амнистий, – но как доказывает? Неужели не издевательство над человеком, над немощью его, над его стремлениями, не издевательство трактовать вопрос об амнистии так, как трактует его в своей статье Розанов? Судите, как угодно, но я считаю, что так относиться к живому вопросу, затрагивающему других людей, как бы вы к нему ни относились, – невозможно. Это отношение, мимо которого я пройти равнодушно не могу. |
| 583 ...по Уставу. – А.В. Карташев ссылается на п. 2 и 3 параграфа 23 Устава Религиозно-философского общества в Санкт-Петербурге: «Председательство на Общих собраниях принадлежит специально для этого выбранному председателю. Из состава Совета никто не может быть председателем Общих собраний». 584 В заседании Совета от 14 ноября 1913 г. ... – Протокол заседания Совета Религиозно-философского общества находится в РГАЛИ (Ф. 2176. Оп. 1. Ед. хр. 63. Л. 2–4). На этом заседании был впервые поднят вопрос о возможном исключении В. В. Розанова из Общества в связи с его статьями, «носящими характер клеветы по отношению к некоторым членам общества и отличающимися непристойностью как в нравственном, так и в общественном отношении» (Л. 3). 585 «...в общем собрании Общества». – Оригинал письма не сохранился; оно упоминается в протоколе заседания Совета РФО от 14 ноября 1913 г., полностью приводится в повестке Общего собрания Религиозно-философского общества 19 января 1914 г. (РГАЛИ. Ф. 2176. Оп. 1. Ед. хр. 63. Л. 27). 587 «...по такому-то параграфу, так как это представляет свой интерес». – В Уставе санкт-петербургского Религиозно-философского общества не предусмотрена возможность принудительного исключения кого-либо из членов Общества. Далее в письме: «На общество (т.е. вообще) можно иметь разные взгляды: но я бы вообще не писал четверти своих статей, если бы был безучастен к тому, что ”наши милые русские делают, думают и как себя чувствуют”» (РГАЛИ. Ф. 2176. Оп. 1. Ед. хр. 63. Л. 16). 589 ...общее собрание 19 января не могло состояться ввиду недостатка кворума. – На закрытом собрании 19 января 1914 г. присутствовало 38 действительных членов РФО, в то время как согласно Уставу для решения вопроса об исключении требовалось присутствие не менее 86 из 129 действительных членов Общества, проживающих в Петербурге. См.: В религиозно философском обществе//Речь. 1914. 20 января (2 февраля). 19. С. 3. 590 «...в письме это лицо было названо.» – См.: Русское слово. 1908. 21 ноября. С. 5. Речь идет о В.П. Свенцицком. Хорошо знавший его М.В. Вишняк описал этот эпизод в своих мемуарах: «Жизнедеятельность “аскета” выразилась в том, что он умудрился соблазнить почти одновременно трех молодых подруг, интеллигентных и привлекательных. С каждой он прижил по ребенку» (Вишняк М. Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954. С. 169). Свенцицкий признал справедливость части обвинений (рождение внебрачных дочерей и присвоение денег из кассы журнала «Век», в число собственников которого входил) и вышел из членов Общества. |
| яз.: Воронцова. 2015), которая представляет собой критический ответ на книгу портальенца Ж. Вильбуа «L " Avenir de L " Église russe». В нач. 1908 г. М. с женой на некоторое время возвратился в Россию. Здесь М. и Философов принимали участие в работе С.-Петербургского религиозно-философского об-ва, продвигая среди его участников идеи «нового религиозного сознания», однако эта деятельность не принесла видимых результатов. Есть сведения, что в период 1-й эмиграции в Париже супруги Мережковские стали масонами ( Иванова Е. В. Об исключении В. В. Розанова из Религиозно-философского общества//Наш современник. 1990. 10. С. 104-110; Русское масонство 1731-2000 гг.: Энцикл. словарь/Ред.: А. И. Серков. М., 2001). В 1911-1912 гг. в России вышло 1-е полное собрание сочинений М. в 17 томах; в 1914 г.- собрание сочинений в 24 томах. В 1915 г. опубликована кн. «Было и будет: Дневник (1910-1914)»; в 1917 г.- «Невоенный дневник (1910-1914)». Вторая трилогия М. была написана на основе вольной трактовки исторических судеб России и состоит из книг «Павел I» (1908), «Александр I» (1911-1912) и «14 декабря» (1918). С началом первой мировой войны, патриотично воспринятой рус. обществом, у М. установились враждебные отношения с религ. интеллигенцией, в частности с В. Ф. Эрном , С. Н. Булгаковым, Бердяевым, группировавшейся вокруг московского изд-ва «Новый путь». Доклады, сделанные в С.-Петербургском религиозно-философском об-ве М., Гиппиус, а также Мейером, показывали, что «триумвират» увидел в патриотизме национализм, который заслонил собой недавно столь популярный вопрос «что делать с самодержавием?». 26 окт. 1914 г. М. сделал доклад «О религиозной лжи национализма». Февральская революция 1917 г. была положительно воспринята писателем и его кругом, ими предпринимались попытки созвать революционно-религиозные митинги. Нек-рые члены Временного правительства (А. Ф. Керенский, П. Н. Милюков, В. Н. Львов , Карташёв) были близки М. и бывали в предреволюционные годы на заседаниях религиозно-философского об-ва. |
| Закрыть Кожиновские чтения Русского Собрания Анатолий Степанов Священник Александр Шумский Виктор Гуминский 15:27 14.05.2018 1026 24 апреля в Москве прошли первые Кожиновские чтения Русского Собрания. Открыл чтения председатель «Русского Собрания, главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Степанов. С докладами выступили историк, член Союза писателей России священник Александр Шумский и доктор филологических наук ведущий научный сотрудник ИМЛИ Виктор Гуминский. В прениях приняли участие: кандидат исторических наук, доцент МГУ Александр Шарипов, доктор философских наук профессор Анатолий Ветошкин, доктор филологических наук профессор МГУ Владимир Воропаев, обозреватель радио «Радонеж», публицист Виктор Саулкин, секретарь «Русского Собрания», публицист Андрей Сошенко, поэт, главный редактор журнала «Молодая гвардия» Валерий Хатюшин, кандидат социологических наук Сергей Баранов. В чтениях приняла участие вдова Вадима Валериановича кандидат филологических наук Елена Владимировна Кожинова (Ермилова). Предлагаем вниманию читателей видеозапись первых Кожиновских чтений Русского Собрания. Кожиновские чтения Русского Собрания представлены в 2-х частях. Часть 1 Вступительное слово, доклады Часть 2 Выступления участников Кожиновских чтений Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Оставьте комментарий Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть В РФ рассматривают проект о миграционном режиме высылки: СМИ Эксперты рассказали на каком уровне будет курс валют в мае: график В Саранске за дорогую аферу арестован директор «Спецсервис» УЖАС: Молодая жена Петросяна рассказала в СМИ о тяжелой болезни Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta |
| Принимал активное участие в монархическом движении. После 1917 г. эмигрировал в Югославию. Главные труды: «О штундизме и о мерах борьбы с сектою» (1895); «О тарусских хлыстах» (1896); «Правда о закавказской духоборческой секте» (1898); «Староскопчество как секта и обличение ее заблуждений» (1899); «Духоборы в Америке и граф Л.Н. Толстой» (1900); «Миссионерский Спутник» (изд. 2, 1904) и др. 341 Чехов А.П. Собрание сочинений. Т. 12 (Письма 1893–1904). – М.: Изд. «Художественная литература», 1964. – С. 423. 350 Слободнюк С.Л. «Идущие путями зла…» (древний гностицизм и русская литература 1880–1930 гг.). – СПб.: Изд. «Алетейя», 1998. – С. 17. 352 Успенский В. Вопрос о «догматическом развитии» на Петербургских Религиозно-Философских Собраниях//Христианское чтение. – 1904. – 353 Записки Религиозно-Философских Собраний в С.-Петербурге. Заседание XVII и XVIII//Новый путь. – 1903. – – С. 421. 354 Записки Религиозно-Философских Собраний в С.-Петербурге. Заседание XIX//Новый путь. – 1903. – С. 498–499. 357 Чехов А.П. Собрание сочинений. Т. 12 (Письма 1893–1904). – М.: Художественная литература, 1964. – С. 423. 362 К вопросу об учреждении Святейшего Синода//Странник. – 1903. – – С. 619–631. Епархиальные архиереи петровской эпохи в их переписке с Петром Великим//Странник. – 1904. – – С. 490–502; – С. 609–624; – С. 771–784. 365 Братство учреждено 11 апреля 1884 г. Задачей имело – содействовать возникновению и процветанию церковно-приходских школ, внебогослужебных собеседований, церковно-народных библиотек и вообще религиозно-просветительскому просвещению. 367 Преосвященный Алексий (Титов) и его переписка с Петром Великим//Странник. – 1905. – – С. 49–57. Тихон (Воинов), митрополит Казанский и Свияжский, и его переписка с Петром Великим//Странник. – 1905. – – С. 218–232; – С. 384–400. Аарон (Еропкин), епископ Карельский и Ладожский, и его переписка с Петром Великим//Странник. – 1905. – – С. 580–597. К биографии патриарха Адриана (По документам Государственного Архива)//Странник. – 1905. |
| «Вследствие совершенно изменившегося характера Религиозно-философского общества в Петербурге, я нахожу себя вынужденным выйти из состава Совета его, дабы не нести ответственности за измену прежним, добрым и нужным для России целям. В последнем, в исторической нужности прежних целей, конечно, не доведенных и до половины, а лишь намеченных, так сказать, пунктиром, и лежит повод, заставляющий меня оставить то дело, которое я столько лет любил и до некоторой степени жил им. Тут нет ничего личного. Возникло у вошедших в состав Совета новых лиц намерение оставить прежние цели и Общество из религиозно-философского превратить в литературное с публицистическими интонациями, какие нашей литературе всегда и везде присущи. Таким образом, самое имя его уже является только псевдонимом, и вообще все становится не прямо, не договорено, несколько мистифицировано. Что это – так, видно из того, что в зале собраний уже послышались из публики возгласы недоумения о том, что собираются сюда слушать о религии, а вместо этого приходится выслушивать литературные счеты, сшибки литературных самолюбий. Но громко недоумевавшие об этом не знали, что, конечно, они и являются не в прежние Религиозно-философские собрания, которых более нет, а в нечто совсем новое, чем сознательно (в Совете общества) решено заменить или, точнее, подменить их. Ибо для нового содержания просто нужно было основать новое Общество, – благо теперь это не слишком затруднено, – а не пользоваться старым именем, в то же время вытеснив все старое содержание. Перемена эта, инициатива которой исключительно принадлежит Д.С. Мережковскому, Д.В. Философову и З.Н. Гиппиус, вовсе не участвовавшим в собраниях 1907–1908 гг., вызвала многочисленные печатные протесты старых участников Собраний, и столько же устных, в составе самого Совета. К протестующим принадлежат С.Л. Франк , П.Б. Струве, Н.А. Бердяев (по инициативе которого общество было возобновлено), В.А. Тернавцев, П.П. Перцов (редактор и издатель «Нового пути», где печатались протоколы Собраний 1902–1903 гг.). Общество, имевшее задачи в России, превратилось в частный, своего рода семейный кружок без всякого общественного значения. – И те немногие, которые прислушивались к бывалым прениям в нем не в одном Петербурге, но и в провинции, не могут даже и интересоваться, кто выходит или, кто входит в этот литературный салон. Был кристалл и растворился: прежняя форма не держит его частиц и не крепит в себе. По-видимому, обязанность сообщить об этом Обществу лежала на самом Совете; но он этого не сделал, и я, как былой член Совета за все время существования Собраний, позволяю себе и нахожу обязанным себе сделать это в мотивированном выходе». |
| Светские люди пришли с запросами пробудившейся религиозно-философской мысли и утонченными культурными потребностями и вкусами, от которых они не хотели и не могли отказаться, ибо это требовало бы нравственного самоубийства, а они хотели переступить порог церкви не мертвыми трупами, а живыми людьми. На этих собеседованиях (отчасти и на страницах «Нового пути») ставился ряд проблем религиозно-общественного и религиозно-философского характера, который до сих пор не вмещался в традиционный кругозор церковного мировоззрения. Чувствовалось биение жизненного пульса, усиленно напрягалась мысль. Собрания прекращены были насильственно, по распоряжению высшей власти, в результате получился отрывочный эпизод, которыми богата вообще русская жизнь, из всех знаков препинания особенно часто применяющая многоточие. Последнее слово сказано не было. Путь, на который вступили учредители собраний, не пройден до конца, а только прерван, следовательно, при благоприятных обстоятельствах к нему можно снова возвратиться. Конечно, мы не имеем в виду буквального повторения того же самого (это и невозможно, и нежелательно), но идея духовного общения на почве обсуждения религиозно-философских вопросов лиц, искренно в них заинтересованных, никоим образом не должна быть погребена. Как бы мы ни относились к отдельным мнениям или даже целым течениям мысли в Религиозно-философских собраниях, но нельзя отрицать того, что они поставили себе задачу нужную, своевременную, даже неотложную. Позиция литературной группы, выступавшей на Религиозно-философских собраниях и на страницах «Нового пути» (первоначальной редакции) в то время довольно значительно отличалась от позиции «идеалистов», несмотря на несомненное духовное сродство между теми и другими. Прежде всего, она отличалась тем, что, в противоположность религиозной неопределенности, можно сказать, аморфности «идеализма» в целом, «новопутейцы» выступили именно с религиозным мировоззрением и религиозной проповедью, причем некоторые из них стояли вполне определенно на христианской почве. Те предварительные вопросы, которые в значительной степени поглощали внимание «идеалистов», были им чужды и сами по себе не могли их интересовать. Они обращались, кроме того, и к совершенно другой аудитории, нежели «идеалисты», ибо выступали против церковного позитивизма, предъявляя официальной церковности новые запросы и побуждая ее выйти из состояния умственного застоя, между тем как «идеалисты» боролись с позитивизмом «научным». Этим отчасти определялись и средства борьбы, и весь аппарат ее. |
| В ноябре, «с благословения митрополита Антония и с молчаливого и выжидательного попустительства Победоносцева» – «пока что» – собрания были разрешены. Председателем религиозно-философских собраний был назначен ректор Петербургской духовной академии Преосвященный Сергий (Страгородский) , а вице-председателем – архимандрит Сергий (Тихомиров) , ректор Петербургской семинарии. Открылись собрания 29 ноября. Проходили они в специально предоставленном для них помещении императорского Географического общества, на Фонтанке. С первого же заседания собрания стали быстро разрастаться, хотя попасть в число членов было нелегко – они очень скоро сделались модными. Собрания посещали самые разные лица: епископы, монашествующие, белое духовенство, профессора духовной академии, люди литературы, искусства, науки, представители аристократии, светские и духовные студенты. Бывал на собраниях и С.Г. Рункевич . «Культурное» светское общество, уже давно в большинстве своем чуждавшееся Церкви в литературе, науке, искусстве, образовании теперь в лице некоторых представителей вроде бы выходило на открытый диалог. Однако задачу этих собраний стороны понимали по-разному. «Интеллигенты ожидали от Церкви нового действия, ожидали новых откровений, еще нового завета» 340 . Церковные же власти разрешили собрания и пошли на них исключительно из миссионерских соображений. На собраниях обсуждались вопросы о положении Русской Церкви и ее жизненных задачах, об отношении Церкви к семье и обществу, об отлучении графа Л.Н. Толстого, об отношении христианства к культуре, о свободе совести, о религиозном творчестве и целый ряд других вопросов. Проходили собрания очень оживленно. Светскую публику немало удивляла та открытость и искренность, с какой вели себя представители Церкви. О собраниях много писали в прессе, но оценки были самые разные. Антон Павлович Чехов в декабре 1901 года с удивлением писал своему другу В.С. Миролюбову, бывшему одним из членов-распорядителей религиозно-философских собраний: «Читал в «Новом времени» статью городового Розанова, из которой, между прочим, узнал о Вашей новой деятельности. Если бы Вы знали, голубчик мой, как я был огорчен! Мне кажется, Вам необходимо уехать из Петербурга теперь же – в Нерви или Ялту, но уехать. Что у Вас, у хорошего, прямого человека, что у Вас общего с Розановым, с превыспренно хитрейшим Сергием, с сытейшим Мережковским? Мне хотелось бы написать много, много, но лучше воздержаться Скажу только, что в вопросах, которые Вас занимают, важны не забытые слова, не идеализм, а сознание собственной чистоты, т.е. совершенная свобода души Вашей от всяких забытых и не забытых слов, идеализмов и проч. и проч. непонятных слов. Нужно верить в Бога, а если веры нет, то не занимать ее места шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своею совестью…» 341 . |
| Вопрос не в оригинальности, а в полезности для нашего общества, только начинающего просвещаться в религии и многого не знающего, даже элементарного. С этой точки зрения ценно то, что рассыпано в книге Бердяева. Это доказывает, что мы здесь имеем дело с человеком, знающим религию, до конца или нет, но знающим. Даже совершенно не понимающий самую суть книги рецензент Зенковский 294 заражен вдохновением этой книги и говорит, что это одна из наиболее ценных в религиозной литературе в последнее время и самое ценное из того, что было написано Бердяевым. Я тоже, признаюсь, читал эту книгу, особенно начало ее, с волнением и тревогой и, несомненно, чувствовал, что человек говорил о том, о чем говорим и мы, мы, которых вы здесь видите, что здесь много опыта нашего, индивидуального, конкретного в смысле эпохи и течения. Поэтому нет фальши или яда в том, что Розанов, рецензируя Бердяева в журнале «Колокола» 295 , говорит, что весь Бердяев есть только продукт религиозно-философских рассуждений в начале 20-го века, что религиозно-философские собрания, существовавшие до этого года, дали Бердяеву все. Он говорит, что Бердяев – человек именно этих собраний, их духа, их психики, их надежд. И со свойственным ему ядом он замечает, что Бердяев все взял от этих собраний и им поставил надгробный памятник, дал от лица этих собраний. В этом ошибки нет, хотя есть доля яда, так как действительно Бердяев здесь говорит, о чем вообще говорит наша эпоха. Он, несомненно, этим духом тронут, толкнут на путь личного движения, не усидел в самом благоустроенном месте, в кружке московских неославянофильских православных собраний, которые имеют очень солидное оборудование в смысле системы и литературных изложений всего этого течения, не усидел там и благодаря такой силе инерции, полученной отсюда, он выскочил и бьется, хотя и на привязи, но в воздухе над этим московским кружком. Он в данном случае действительно является в силу его интеллектуализма некоторым невольным схоластом и теоретиком. Он, благодаря своей бурной торопливости, ко многим вопросам прикасается грубо, неосторожно, нескромно, он о том кричит на кровлях, о чем время говорить шепотом. |
| «Народничество», почти безраздельно господствовавшее начиная с 60-х гг., как бы неразрывно срослось с общим духовным и умственным типом русской радикальной интеллигенции. Борьба против «народничества» поэтому вскоре же развернулась в принципиальную борьбу против всего этого традиционного духовного типа. Правда, левое крыло «марксистов», под водительством Ленина вскоре создавшее столь влиятельное движение «болыпивизма», осталось в кругу старых представлений и даже усилило их односторонность своей фанатической проповедью материализма и атеизма. Однако, противоположное, «правое» крыло, быстро оторвавшись от своей «марксистской» пуповины, обнаружилось как движение, направленное на решительный пересмотр духовных основ традиционных воззрений русской радикальной интеллигенции. В 1902 году группа недавних «марксистов» – молодых мыслителей, которым суждено было сыграть большую роль в дальнейшем духовном развитии России (Струве, Булгаков, Бердяев, Франк и др.) выпускает сборник «Проблемы идеализма», в котором призывает от позитивизма и материализма к идеалистической философии. Примерно та же группа издает в 1909 году еще более сенсационный сборник «Вехи», в котором подвергает резкой критике все господствующее мировоззрение русской революционной интеллигенции с его материализмом и отрицание духовных ценностей, и уже прямо призывает к религиозному обоснованию жизни и общественных идеалов. В 1902 году по инициативе другой, тоже религиозно заинтересованной группы писателей во главе с Мережковским, в воззрениях которой заметно влияние старого славянофильства, возникают в Петербурге «Религиозно-философские собрания» (позднее перешедшие в «Религиозно-философские общества» в Петербурге и Москве), в которых происходит первая идейная встреча между свободными религиозными мыслителями и иерархами православной церкви. В 90-х гг. XIX века философы Московского университета Лопатин, С.Трубецкой и Н.Грот проповедуют права метафизики и основанием философского журнала и общества возрождают интерес к исконным традициям философской мысли. |
|
|
