| Условившись с знатными заговорщиками, Шуйский стал подбирать других из народа, успел привлечь на свою сторону осьмнадцатитысячный отряд новгородского и псковского войска, стоявший подле Москвы и назначенный к походу на Крым: быть может, тут помогла давняя связь новгородцев с Шуйскими. Ночью собрались к князю Василию бояре, купцы, сотники и пятидесятники из полков. Шуйский объявил им о страшной опасности, которая грозит Москве от царя, преданного полякам, прямо открылся, что самозванца признали истинным Димитрием только для того, чтоб освободиться от Годунова, думали, что такой умный и храбрый молодой человек будет защитником веры православной и старых обычаев, но вместо того царь любит только иноземцев, презирает святую веру, оскверняет храмы божии, выгоняет священников из домов, которые отдает иноверцам, наконец, женится на польке поганой. «Если мы, – продолжал Шуйский, – заранее о себе не промыслим, то еще хуже будет. Я для спасения православной веры опять готов на все, лишь бы вы помогли мне усердно: каждый сотник должен объявить своей сотне, что царь самозванец и умышляет зло с поляками; пусть ратные люди советуются с гражданами, как промышлять делом в такой беде; если будут все заодно, то бояться нечего: за нас будет несколько сот тысяч, за него – пять тысяч поляков, которые живут не в сборе, а в разных местах». Но заговорщики никак не надеялись, что большинство будет за них, и потому условились по первому набату броситься во дворец с криком: «Поляки бьют государя!» – окружить Лжедимитрия как будто для защиты и убить его; положено было ворваться в то же время в домы поляков, отмеченные накануне русскими буквами, и перебить ненавистных гостей; немцев положено не трогать, потому что знали равнодушие этих честных наемников, которые храбро сражались за Годунова, верны Димитрию до его смерти, а потом будут также верны новому царю из бояр. Если заговорщики условились разглашать о самозванстве царя и злых его умыслах, то понятно, что эти разглашения должны были немедленно обнаружиться: если трезвые были осторожны, то пьяные ругали царя еретика и поганую царицу. |
| XXXIX, 10; Epanag. XL, 12). Василики (царские книги) возвращаются к Юстинианову праву; позднейшие законные книги тоже не принимать в свой состав приведенной нами статьи из Эклоги. С историческое точки зрения следует заметить, что в некоторых процессах против иконоборцев соблюдалось, по-видимому, означенное правило Эклоги. 14 В Эклоге мы не находим никаких постановлений против иконопочитателей, а этого мы могли бы с некоторым правом ожидать в том случае, если она была издана после объявления войны иконам, что последовало в десятый год правления Льва Исаврийского. Равным образом, в нашем памятнике не говорится ничего евреях, хотя мы знаем из истории, что они тоже не пользовались расположением верховной власти в данное время.... Вместо того, в титуле «о наказаниях» мы встречаем угрозу смертной казнью манихеям и монтанистам. Относительно последних можно заметить, что, по свидетельству Феофановой хроники, они, вместе с евреями, в шестой год правления Льва III, были насильственно обращаемы в христианство и принуждаемы к крещению... Положительных признаков большей, чем прежде, терпимости к иноверцам и еретикам было бы напрасно искать в новом законодательстве, если только мы не будем придавать слишком много значения известному уже нам умолчанию в статьях о дозволенных и не дозволенных браках…. Правда, что Цахариэ находит еще иное доказательство большей, чем в Юстиниановых книгах, терпимости исаврийских законов. Он указывает на то, что Эклога отказывает в содействии светского мирского принуждения при обращении отступников от христианства и предоставляет все дело одной церкви. Но нам кажется, что приводимая в ссылке статья вовсе не имеет такого значения, какое придает ей знаменитый ученый. Следует обратить внимание на то, что в ней говорится о лицах, отрекшихся от «непорочной христианской веры” во время нахождения в плену неприятельском, то есть, вследствие принуждения, подобного тому, от которого мученической смертью погиб сын одного из составителей Эклоги, патриция Марина (см. |
| В том факте, что одним коленам (заиорданским) жребии разделил Моисей, а другим – Иисус Навин, блаженный Феодорит усматривает прообраз: заиорданские колена – это иудеи, а перешедшие Иордан – христиане. Также, согласно Феодориту, книга Иисуса Навина прообразует очередность принятия веры в Иисуса Христа: первыми уверовали иудеи, затем – язычники: «Поселившимся за Иорданом разделил землю Моисей, а перешедшим Иордан – Иисус. Образом иудеев служат приявшие жребий чрез Моисея, а приявшие чрез Иисуса суть образ уверовавших язычников. И поскольку Израиль есть первенец, то первородные – Рувим, Гад, Манассия прияли жребий чрез Моисея. Впрочем, и они вооруженные переходят Иордан прежде других ( Нав. 1:14 ), потому что уверовавшие из иудеев принесли спасение язычникам». Хананеи, оставшиеся жить в Палестине, у Феодорита прообразуют тех, кто не уверовал во Христа и еретиков: «Оставлены были в живых и иевусеи, и хананеи, и другие иноплеменные народы, и жили вместе с израильтянами. Но можно найти истинное значение и сего прообразования. Ибо не все приняли спасительное слово, но остались в противлении и иудеи, и еллины, которые населяют с нами те же города и веси. И не погрешит, кто назовет их хананеями, хеттеями и иевусеями. Сего же наименования достойны и те, которые держатся мерзких еретических учений». 426 Такое толкование (язычники и еретики суть хананеи) подвигает к мысли: не надо ли их истреблять согласно ясным указаниям Ветхого Завета? Такой экзегезис ярко показывает, что уже в V веке в церковном сознании выкристаллизовалось такое отношение к иноверцам и еретикам, которое весьма скоро, в царствование Юстиниана, обратилось в церковно-государственные репрессии против них 427 . Подробное описание раздела земли должно, согласно блаженному Иерониму, отметать любые сомнения в том, что книга написана самим Иисусом Навином: позднейший автор не смог бы так подробно описать этот раздел: «Позднейшему писателю предание и не могло доставить столь многочисленных подробностей лиц и мест, какие здесь находятся. Притом, находящееся здесь описание раздела земель, в предупреждение опасных споров, необходимо должен был сделать сам Иисус Навин» 428 . Действительно, в Священном Писании мы не находим ни малейшего намека на территориальные споры между коленами. Могло ли отсутствие таковых споров и междоусобиц быть возможным без авторитета Моисея и Иисуса Навина? Очевидно, нет. |
| Прав ли был Иов в своих опасениях, благовременна ли была мысль Бориса, поручить иностранцам наше воспитание и сколько могло быть полезно её осуществление при тогдашних обстоятельствах, на все эти вопросы отвечает история последующего времени. Что опасения Иова не были внушаемы излишней и ложной недоверчивостью, что они имели действительные основания в современной ему жизни, на это можно привести несколько фактов из иностранных даже свидетельств. От близкого общения с иноверцами между некоторыми из Русских тогда уже замечалось равнодушие к истинной вере и вольнодумство. Маржерет так говорит о некоторых Русских времён Бориса: «Я знаю многих Россиян, поступавших также (т.е. подобно Лжедимитрию), между прочим, пострижа Димитрия, который, быв в Дании, и узнав там отчасти истинную религию (!), по возвращении в отечество шутил явно над невежеством москвитян». Как мало успехов могло иметь тогда намерение Бориса основать университет, это показывают следующие обстоятельства: вынужденный оставить своё намерение Борис, однако же послал в чужие земли для образования 18 молодых дворян, 6 в Любек, 6 во Францию и 6 в Англию. Но только «один возвратился в Россию. Как успевали они за границей – это отчасти можно видеть из донесения Любских бургомистров царю Василию: «… а они не послушали, и поученья не слушали, и ныне двое робять от нас побежали неведомо за что». Ист. Карамз. Т. XI, примеч. 120. Так мало сочувствия встретила мысль Бориса в молодых людях. Как мало нравилась нашим предкам мысль – поручить народное воспитание иностранцам, это видно из отзывов о ней потомства. Оно видело в намерении Бориса богопротивное потворство ересям и еретикам. Палицын так отзывался о Борисе за его сближение с иностранцами: «Ереси же армекстей и латинстей последствующим добр потаковник бысть, и зело от него таковии любими быша, и старии мужи брады своя постригаху, во юноши пременяхуся». Что касается судьбы, какая ожидала впоследствии предполагаемый Борисом университет то, кажется, она была бы самая незавидная. |
| 740 Пятидесятник стрелецкий Никита Гладкой говорил: «Новые де у нас учители завелись, уж де в слова (Христовы) как поется аминь, кланяться не велят. Есть де у меня чем уличать: нам де дал тетрадки (вероятно одно из своих сочинений) Сильвестр строитель (то есть Медведев) и челобитная де у нас будет изготовлена». 741 Медведев в разговорах говаривал на справщика Евфимия и на ризничего Акинфа: «они де святою душею святейшаго патриарха возмущают и наговаривают о поклонах на слова Христовы 742 ... И сие не малое диво», замечает Домецкий, – «како Евфимий, такой простяк призвал к себе учителей Софрония и Иоанникия... Не рады и они были, что в такое дело вступили и искали непрестанно дыры, куда бы вылезти». 743 Авторитет Лихудов, да и вообще греков уже не пользовался особою силою в народе. Раскол много тому содействовал своим взглядом на греков, как на людей, уклонившихся от истинного православия, которое де только и сохранилось в России. 744 Счеты у Иоакима с Голицыным и личные, и партийные, были уже давно. Патриарх-консерватор, ненавидевший иностранцев, недолюбливал Голицына, человека весьма к ним расположенного, и вообще склонного к новшествам. Первое столкновение между ними было во время крымских походов. Патриарх «молил и доносил начальствующим, еже бы еретикам, иноверцам над христианы в полках начальниками не быти», но его «благородная государыня царевна София Алексеевна в том послушати не изволила, такожде и князь Василий Голицын... не сотвори сего», и из-за того, что апостольского учения не послушано и произошла неудача, бесчестие, нужды и убытки. 758 Голицын писал из похода Шакловитому: «о патриаршей дурости подивляю, что порок на тех ризах и каким подобием, также и про мой порок? и не посылал ли ко мне? то делает все воля: как меньше имел вход (на верх, к государям), тогдаб лучше было». Сначала Голицын еще доверял патриарху, выхлопотал грамоту от государей к венецианскому дожу Джустиньяни для Иоанникия Лихуда (в 1688 году) 759 , и даже думал «отбивать патриархом князя М. |
| Это царское послание присоединено к началу двух опубликованных списков Хождения Василия Познякова; оно встречается и в самостоятельных списках в сборниках XVII и XVIII вв. (в публикуемом списке этой грамоты нет). 106 ...и взем у нас пречестный образ и шубу. – Иконы и меха составляли традиционные «поминки», т. е. дары московского царя и митрополита. 108 ...государю покоришася многие царьства иноверных... – К 1559 г. к Московской Руси были присоединены Казань, Астрахань и некоторые народности, населявшие Поволжье. 109 ...царь на сей печати на коне? – Всадник в короне, поражающий копьем дракона, изображался на государственной печати царя Ивана IV Грозного. 110 ...В наших де греческих книгах... многие царьства. – Пророчества, или предсказания о падении Турецкой империи с помощью царя «восточные страны православной», были весьма популярны в греческой средневековой литературе. На Руси были известны их переводы и обработки. 111 ...царя Олександра Макидонского. – Сравнение с царем Александром Македонским (356–323 гг. до н. э.) – крупнейшим полководцем и деятелем древнего мира – характерно для средневековой литературы. 114 ...жидове и бусормане... и арьмены. – Перечисленные народы с точки зрения ортодоксального православия относились к «иноверцам» и еретикам. 115 ...и торговать не велит... – При Иване IV Грозном существовал запрет на ведение торговли с евреями. 117 ...царь греческий, имя ему Гаврил... – Здесь и далее смешано представление о двух мамелюкских правителях в Египте, безуспешно сопротивлявшихся туркам: о султане Кансу-Гури (погиб в битве под Алеппо в 1516 г.) и о его преемнике Туман-бее (был повешен в 1517 г. в Каире по приказу турецкого султана Селима I). Вместо греческий в двух других списках XVII в. читается царь черкизский (т. е. мамелюкский). В публикуемом списке далее встречается чтение чертиской. Черкизскими (черкесскими) царями называли мамелюков, представителей военной династии, владевшей Египтом и Сирией в XIII–XVI вв. 118 ...о преславном папе александрийском Иакиме и о его терьпении. – Рассказ о чуде с патриархом александрийским Иоакимом впервые стал известен в Москве от его посланцев, обратившихся в 1558 г. за помощью к московскому царю и патриарху. Рассказ о чуде помещен в Степенной книге под 1559 г. (ПСРЛ, т. XXI, ч. 2. СПб., 1913, с. 665–666, 670–671). |
| Татарово зловерные —13— еретики же Церкви святыя отступные и вси суть прокляти, зане и Апостол святый Павел и во единой христианской вере братий сущих, пианствующихся и безчинствующих отлучатися и не примешатися к ним заповеда, кольми паче таковых еретиков, развратников и хулителей святыя веры нашея отлучатися 500 всячески подобает. Еретики бо, яко лютеры, кальвины и латыни не советуют и не глаголют, яже церковная правая, но яже человеческая новообретная 501 и чуждее истиннаго благочестия; татарове же проклятые злобожники суть, в них же ни коего добра обретается, их же во благочестивую веру всячески приводити подобает, и апостольское завещанное слово сице глаголет: 21 л. 1Кор.5:11 . Ныне же писах вам, братие, не примешатися, аще некий брат (иноверец же наипаче) именуем будет блудник или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пианица, или хищник, с таковым ниже ясти: в иноверцах же вся сия злобы господствуют, обаче вернии люди мнози и честнии с ними ядят не стыдящеся и не боятся греха. Уклоняющийся же от заповеди сея и завещания от Церкви святыя презирающий и творящий сами себе закон презорством, како имут свободитися клятвы, псалмопевцем присновещающейся; Прокляти вси уклоняющийся от заповедей Твоих, – чесого вся христианы избави Боже! И инде глаголет: Измите злаго 502 от вас самех? 1Кор.5:13 . Сия явственно Сам Бог завеща, како со иноверными еретиками и злобными водитися и общитися кому и кую дружбу подобает с ними имети и – во угождении быти Богу: егда вси люди истинствуют, – о добрых делех прилежат и содержат благия и постоянныя нравы 503 . Еще же глагола Господь: егда идеши на брань, свободися от всякаго скверна слова; а во христианских полках и богомерзкие живые идолы еретики, злословящие святую нашу веру и благочестие, многие иноверцы: лютеры, 22 л. кальвины и латины неправомудрствующии, да еще и началь- —14— никами волки над агнцами христианы, им же всяко оскорбление 504 , бедным, сотворяют. Несть убо добро еретику человеку, неправославну сущу, христианы православными владети 505 и начальствовати и судити тыя. |
| 17 августа 1997 года Как приобрести апостольскую веру? Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Огромная толща времени отделяет нас от того чудесного события, о котором мы только что читали в Евангелии. Оно произошло во время земной жизни Спасителя, почти две тысячи лет тому назад, и описано тремя евангелистами: Матфеем, Марком и Иоанном. Они повествуют о том, как Господь наш Иисус Христос шествовал по бурной воде, воздымаемой сильным ветром. Это чудо трудно, невозможно постичь человеческим разумом. Мы живем в такое время, когда достижения цивилизации позволяют нам как будто бы побеждать природные стихии. Некоторые из этих достижений мы называем даже «чудесами научного прогресса» или «чудесами техники». И действительно, они позволяют нам совершать нечто необыкновенное, чудесное по сравнению с данными нам от рождения естественными способностями. Люди переносятся по воздуху на огромные расстояния, стремительно переплывают моря и океаны, могут передвигаться под водой без вреда для жизни, хотя все это человеку от природы не свойственно. Кажется, достижения человеческого разума столь велики, что затмили все чудеса и нас уже невозможно удивить. Именно так утверждают атеисты, которые на вопрос: «Действительно ли были чудеса?» — отвечают, что все это выдумка. Так они относятся и к истинным чудесам, описанным в Священном Писании, и к сотворенным демонской силой (всевозможными еретиками или иноверцами, например основателями всемирных религий, такими как Будда). Но, может быть, нам только кажется, что достижения нашего времени столь удивительны? Может быть, мы находимся в том же положении, что и люди, некогда считавшие великим достижением цивилизации изобретение колеса? Когда-то люди изумлялись тому, что при помощи паруса можно использовать ветер для передвижения по воде на деревянных кораблях или лодках. И многие другие вещи, для нас уже столь привычные, что почти не отделяются в нашем сознании от явлений природы, когда-то изумляли современников, казались им непревзойденными достижениями человеческого разума — до тех пор, пока новые изобретения не затмевали предыдущих. |
| Основы христианской этики, в центре которой стоит принцип любви к ближнему, еще в середине XI в. кратко изложил новгородский епископ Лука Жидята. «Любовь имеите со всяцем человеком, а боле з братиею, и не буди ино на сердци, а инов устех» 118 , -писал он, излагая основные христианские заповеди о справедливости, милосердии, негневливости, терпении, великодушии, смирении, добродетельной жизни. Феодосий Печерский со ссылкой на Бога призывал русичей быть милостивыми не только по отношению к своим единоверцам, но и к иноверцам. Если встретишь голодного, нищего или больного иудея, сарацина, булгарина, латинянина или какого иного еретика или язычника, «всякого помилуй и от беды избави я, яже можеши, и мъзды от Бога не лишен будеши», Бог ведь и сам заботится ныне о неверных (ТОДРЛ 5, 173). Проповедь любви к людям в противовес вражде и распрям, постоянно царившим между русскими князьями, с особой силой звучит у русских летописцев, которые наиболее ясно видели печальные последствия для всего народа неисполнения этой вроде бы простой, но трудноосуществимой нравственной заповеди. Народ с неприязнью относился к братоубийственным стычкам между князьями, часто бывшими родственниками или братьями, как многочисленные дети князя Владимира. Не случайно первыми русскими святыми стали жертвы княжеской междоусобицы братья Борис и Глеб. Широко распространившийся в народе культ Бориса и Глеба, целый ряд литературных памятников, им посвященных 119 , ясно выражают неприязнь народа к княжеским распрям. Именно поэтому христианская заповедь любви к ближнему под пером русских летописцев и в понимании их читателей часто превращалась в конкретный призыв к конкретным людям о прекращении взаимной вражды или в восхваление братской взаимопомощи. Прославляя князя Изяслава, пролившего кровь свою за брата, Нестор создает настоящий гимн любви как главному принципу бытия, сформулированному еще в Евангелии. «Аще кто речеть: любьлю Бога, а брата своего ненавижю, ложь есть». Как можно любить невидимого Бога, если не любишь брата своего, которого видишь? От Бога идет заповедь: «…да любяй Бога, любит брата своего. В любви бо все свершается. Любве ради и греси расыпаются. Любе бо ради сниде Господь на землю и распятъся за ны грешныя, взем грехы наша, пригвозди на кресте,…Любве ради мученици прольяша крови своя. Любве же ради сий князь пролья кровь свою за брата своего, свершая заповедь господню» (ПЛДР 1,214–216). Христианские формулы основных нравственных норм и законов сразу же наполнялись на Руси конкретным историческим, социальным или бытовым содержанием, переносились на почву реаль – «ной действительности и или укоренялись Щ в ней в качестве жизненно значимых ориентиров, или отбрасывались как не имеющие практического применения. Во многом этот вывод относится и к сфере эстетики. |
| Если князья наши дозволяли селиться у себя Армянам и Евреям, и если те и другие из последних находили возможным и имели охоту селиться у нас, то ясно, что по отношению к тем и другим была допускаема у нас некоторая терпимость. До какой степени доходила эта терпимость, ничего не можем сказать положительного за отсутствием сведений и указаний. В области вероятного нужно предполагать, что она была более или менее значительная. Что гражданская власть в лице князей, со своей стороны и поскольку это зависело от неё, была готова оказывать терпимость возможно широкую и возможно полную, это не может подлежать сомнению. Но и представителями власти церковной периода до-монгольского не может быть усвояемо той крайней нетерпимости, которой они исполнялись после на Москве (равно как с ними и представители власти гражданской). Эти представители власти церковной в период до-монгольский были у нас Греки. Как таковые, они, конечно, руководствовались в своём поведении относительно не православных и иноверцев теми правилами и обычаями, которые были в Греции. A эти правила и обычаи допускали значительную и в непритязательном смысле совершенно достаточную терпимость. Иоанн, епископ Китрский (города Китр, находящегося недалеко на юго-запад от Солуни, составлявшего и доселе составляющего епископию митрополии Солунской), живший в конце XII – начале XIII века, в своих ответах архиепископу Диррахийскому Константину Кавасиле сообщает относительно правил и обычаев, существовавших в Греции касательно поведения с еретиками и иноверцами следующее: «в христианских областях и городах издревле попущено жить и иноязычным и инославным, как-то Иудеям, Армянам, Измаильтянам, Агарянам и другим подобным, но не вместе с христианами, а отдельно, почему и отделяются для каждого из этих народов особые места или внутри городов или вне, так чтобы они селились в этих местах и не поставляли своих жилищ вне их; в местах, назначенных для жительства, Армяне строят (т. е. имеют дозволение строить) храмы и совершают относящиеся до их ереси (богослужение общественное) и пребывают неприкосновенными. То же (право) принадлежит и Иудеям и Измаильтянам, живущим в христианских городах. Если же они переступят за пределы назначенного им обитания, то не только да будут в этом воспрепятствованы, но и да разрушатся жилища их, какие бы ни были» 1598 . Таким образом, Армянам и Иудеям или Жидам предоставлялась свобода общественного богослужения под условием житья в отдельных местах и отдельными слободами. Отстраняя нынешнюю требовательность и, так сказать, щекотливость, которая оскорбляется каким-либо выделением, налагающим своего рода клеймо, и которой тогда несомненно не было, это должно будет признать совершенной свободой. |
|
|
