| Неразумно предпочитать меньшее большему. Ученики Христовы призваны не просто показать свое доброе расположение к людям, но благость Божию по отношению к ним. «В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему». «Мир всем», как говорят наши священники за богослужением, «мир на земле», как воспевают Ангелы Рождественской ночи, «мир Христов, всякий ум превосходящий». Не вежливое приветствие всех по дороге, но дар новой жизни от Бога, предлагаемый всем. «И если будет там сын мира – тот, кто открыт к принятию благой вести, – то почиет на нем мир ваш, а если нет, то к вам возвратится». Они продолжат свой путь с сознанием исполненного долга. Мир возвратится к ним не для того только, чтобы они снова и снова познавали сладость его, но чтобы могли передать его другим – тем, кто сыны мира. Проповедники слова Божия не должны заботиться о своем пропитании. Они должны есть то, что предлагается им, и не переходить из дома в дом в поисках лучшего и более сытого места. В книге «Дидахи» («Учение двенадцати апостолов»), датируемой приблизительно 100 годом, рассказывается о странствующих из города в город пророках. Канон раннехристианской Церкви был прост и строг: если пророк остается, не работая, на одном месте более трех дней, – он лжепророк. И если пророк, тот, на ком сугубо почивает Святой Дух, просит деньги или еду, он – лжепророк. Труждающийся достоин награды своей, но служители распятого Господа не должны быть искателями роскоши. Господь дал Своим ученикам власть изгонять бесов, исцелять болезни, проповедовать, что приблизилось Царство Божие. Но они призваны также возвестить суды Божии тем, кто отвергает их и их благовестие. «Если же придете в какой город и не примут вас, то, выйдя на улицу, скажите: и прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам». Не принимайте от них ничего, не будьте должными им ни в чем. Но скажите им: «Приблизилось к вам Царствие Божие». Теперь, когда Царствие Божие приблизилось к вам, и вы не хотите войти в него, ваш грех неизвинителен. Чем больший дар благодати получаем мы от Христа, тем больший ответ должны мы будем дать Господу, ни во что ставя этот дар. |
| Но коль скоро внешнее оформление цитирования может определяться внутренней установкой повествования, неизбежно встаёт вопрос о языковой среде, наиболее адекватно соответствующей характеру отношения Мф с текстом Священного Писания и о его словесной ткани в целом. В отечественной литературе уже отмечалось, что евангельские тексты составляют «цикл так называемых перикоп для богослужебно-назидательного рецитирования на общинных собраниях; они с самого начала литургичны, их словесная ткань определена культовым ритмом» ( Аверинцев С. С. Истоки и развитие раннехристианской литературы.//История всемирной литературы. т. 1 М., 1983). Нам представляется, что плоскость, в которой располагается исходное повествование Мф, принадлежа сфере богослужения, задаётся пересечением двух факторов. Во-первых, мы можем с уверенностью сказать, что самыми первыми священными текстами, к которым обращались иерусалимские христиане на своих собраниях, были тексты Ветхого Завета, при этом почти не вызывает сомнения, что их внимание привлекали главным образом те места, которые традиционно или в свете их нового опыта опознавались, понимались и истолковывались (т. е. сопровождались определёнными повествованиями) как пророчества о Мессии. С другой стороны, очень рано, вероятно, вскоре после Вознесения, складывается определённая форма (сюжетная последовательность) благовестия «слова спасения» ( Деян.13:26 ), примеры которого мы находим в речи Петра у сотника Корнилия ( Деян.10:37–41 ) и в речи Павла в Антиохии Писидийской ( Деян.13:24–37 ). В обоих благовестиях зафиксирована общая устойчивая схема повествования, которое начинается крещением Иоанна и заканчивается явлением воскресшего Господа: ( Деян.10:37–41 ) Вы знаете, что произошло ... после крещения, которое проповедовал Иоанн: об Иисусе из Назарета, как помазал Его Бог Духом Святым и силою, и Он ходил, благотворя и исцеляя всех угнетаемых диаволом, потому что Бог был с Ним. И мы свидетели всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме. Перед самым явлением Его Иоанн проповедовал крещение покаяния всему народу Израильскому. И когда Иоанн завершил своё поприще, он говорил: «я не то, что вы обо мне думаете; но вот идёт за мною Тот, у Которого я недостоин развязать обувь на ногах». Мужи, братья, сыны рода Авраамова, и боящиеся Бога между вами, нам послано слово спасения этого. Ибо живущие в Иерусалиме и начальники их, не узнав Его и осудив, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу. И не найдя никакого основания для смерти, |
| Отдельно стоит сказать о таком феномене раннехристианской Церкви, как проведение особых (уникальных в своем роде) собраний, непосредственно связанных с Таинством Евхаристии – агап (Вечери Господни, Вечери любви). Основную информацию о проведении агап мы узнаем из посланий св. апостола Павла. Так, например, в 1-м Послании к коринфянам он обличает верующих за то, что Вечери любви (агапы) проводятся у них недостойно, а вслед за этим искажается и совершение Таинства Евхаристии. Вот одно из обличений св. апостола: …вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю (1 Кор. 11: 20–22). Далее св. апостол наставляет (опять затрагивая тему агап): …братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение (1 Кор. 11:33–34). По наиболее распространенному мнению агапы представляли собой особые собрания христиан, которые проходили в день совершения евхаристического богослужения и предваряли собой саму Евхаристию. Как предполагается, на агапах собирались все верующие: и бедные, и богатые. Далее они вкушали пищу и пили вино, причем должны были делать это с взаимным уважением и любовью друг к другу. Собственно такая практика и приводила к тому, что апостолам приходилось укорять общины за нерадение. Так, например, апостол Павел укоряет коринфян за то, что они совершали агапы беспорядочно: спешили наесться и напиться, не ждали друг друга, богатые чуждались бедных и т. д. Апостол Иуда также укоряет верующих в нерадении к агапам: Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви; пиршествуя с вами, без страха утучняют себя (Иуд. 1: 12). Как следствие такого нерадения к агапам происходило и нерадение к Таинству Евхаристии, которое следовало сразу за Вечерей любви. В такой ситуации многие верующие подходили к Чаше уже не так, как было необходимо: они были нетрезвы, расслаблены духовно и не благоговели. Это также замечает апостол Павел, предупреждая об опасности такого поведения и давая свою оценку происходящего: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11:28–30). |
| Псалом 65 1. В конец. Песнь псалма воскресения 799 . Воскликните Господу, вся земля, пойте имени Его, создайте славу хвалою Его. Скажите Богу: сколь грозны дела Твои! При множестве силы Твоей солгут 800 пред Тобою враги Твои. Вся земля да поклонится 801 Тебе и поет Тебе, да поет же имени Твоему, Вышний! Приидите и зрите дела Божии: как Он страшен в определениях о сынах человеческих. Он обращает море в сушу: реку пройдут ногами 802 , там 803 возвеселимся о Том, Кто силою Своею владычествует во век 804 : очи Его на народы взирают, дабы не превозносились собою люди, огорчающие (Его) 805 . Благословите, народы, Бога нашего и произнесите громко 806 хвалу Ему. Он сохранил жизнь душе моей и не дал поколебаться ногам моим. Ибо Ты испытал нас, Боже, огнем очистил нас, как огнем очищается серебро. Ввел нас в сеть, положил скорби на хребет наш 807 . Посадил людей на головы наши 808 , прошли мы чрез огонь и воду, и вывел нас в покой. Войду в дом Твой со всесожжением, исполню пред Тобою обеты мои, Которые изрекли уста мои и произнес язык мой в скорби моей. Всесожжения тучные вознесу Тебе с фимиамом и овнами, принесу Тебе волов с козлами. Приидите, послушайте, все боящиеся Бога, и я поведаю вам, что сотворил Он для души моей. К Нему устами моими я воззвал и превознес Его 809 языком моим. Если бы я узрел неправду в сердце моем, то не услышал бы 810 меня Господь. Но 811 услышал меня Бог, внял гласу моления моего. Благословен Бог, Который не отверг молитвы моей и (не отвратил) 812 милости Своей от меня! 799 Слова надписания: ψαλμο ναστσεως не имеют соответствия в евр. т., но находятся во всех греч. спп. (по Гольмезу, кроме 39 и 100; [слова воскресения нет в син.]), в Итале, Вульг. и арабском. По изъяснению свтт. Афанасия и Кирилла Александрийского , здесь (9 ст.) пророчествуется о воскресении душ и вечном веселии апостолов. В Православной Церкви II–IV вв. употребляются в пасхальном богослужении (антифоны на литургии) как пророчество о воскресении Иисуса Христа. [Согласно Ральфсу, воскресения – раннехристианское (II или даже I в.) добавление по причине литургического употребления псалма.]. 803 «При Иордани, который перешли по суху» (Феодорит). И вообще, в том благочестивом восторженном религиозном собрании, на которое приглашает псалмопевец все народы во 2–5 стт. 804 Греч. ανος – род. пад. [зависит] от δεσπζοντι – владычествует над веком, т. е. над временем, не подлежа его законам и условиям; в синод. пер. и у преосв. Порфирия вечно. 812 Так дополнено в синод. пер., в евр. и греч. тт. нет соответствующего слова. Новые толковники делают также неизбежное дополнение (Hoberg. Die Psalmen. S. 222). Даже у буквалиста Пумпянского оно есть. Читать далее Поделиться ссылкой на выделенное |
| Раннехристианское богослужебное пение I–IV веков (период от «мужей апостольских» до св. Константина Великого) Сущность новозаветного христианского пения, разнообразие мелодических традиции, три вида (способа) богослужебного пения: ипофонный, антифонный, симфонный. Сущность новозаветного христианского пения. Пришествие в мир Иисуса Христа принесло обновление всего существа человека. По слову апостола Павла, настала необходимость «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях < > и облечься в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины» ( Еф.4:22–24 ). И пение воистину становится ангелоподобным, как бы «Иисус Сын Отца щедрот, Сын истинного Бога принес с Собой всякое благополучие и ниспослал нам свыше все плоды – разумею небесные песни. То самое что херувимы вещают горе – и нам заповедано говорит «свят, свят, свят». Он принес нам житие ангельское» (143). «О горнем помышляйте а не о земном»- призывает апостол Павел ( Кол.3:2 ). О том, что пение в ранних христианских молитвенных собраниях занимало довольно значительное место есть немало свидетельств в Священном Писании. «Благодушествует ли кто из вас да поет» ( Иак.5:13 ), «исполняйтесь Духом назидая самих себя псалмами, славословиями и песнопениями духовными поя и воспевая в сердцах Ваших Господу» ( Еф.5:18–19 ). По свидетельствам историков уже к III–IV вв. богослужение проходило без инструментального сопровождения (47, 88). Оно было полностью упразднено Песнью Новой – новозаветным пением, которое становится пением исключительно словесным. Отсутствие инструментального сопровождения в новозаветном богослужебном пении становится одним из основных канонических принципов, а ветхозаветные музыкальные инструменты в трудах раннехристианских писателей получили новое осмысление в плане антропологии. В подобном ключе толкует Климент Александрийский стихи из 150 псалма, где перечисляются инструменты восхваляющие Господа «Хвалите Его во гласе трубнем, хвалите Его во псалтири и гуслех. |
| У Матфея эпизод рассказан гораздо короче. К Иисусу подходит некоторый начальник , говорящий Ему: Дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива. Иисус, встав, идет за ним вместе с учениками. Далее, после рассказа о кровоточивой женщине, Матфей опускает все, что говорят посланные от начальника, включая известие о смерти его дочери. Мы можем догадаться о ее смерти из того, что, придя в дом, Иисус видит свирельщиков и народ в смятении . Он говорит им: Выйдите вон, ибо девица не умерла, но спит ; над Ним смеются. Когда народ выслан, Он входит в комнату, где лежит девочка, берет ее за руку, и она встает. Слух об этом разносится по всей земле той (Мф. 9:18–19, 23–26). Версия Луки (Лк. 8:41–42, 49–56) почти ничем не отличается от версии Марка, кроме того, что он уточняет: у Иаира была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти . Мы можем вспомнить, что, рассказывая об изгнании беса из отрока, только Лука приводил слова его отца: он один у меня (Лк. 9:38). Другие евангелисты об этом обстоятельстве умалчивали, как и в данном случае они не упоминают о том, что речь идет о единственной дочери. Между тем для эпохи, когда большинство семей были многодетными, такие детали немаловажны: единственный сын или единственная дочь — предмет особой заботы родителей. Отметим, что никто из евангелистов, кроме Луки, не рассказывает о воскрешении сына вдовы наинской, а там тоже говорится о единственном сыне у матери (Лк. 7:12). Иаир — один из немногих персонажей евангельской истории, который у двух евангелистов (Марка и Луки) назван по имени. Вряд ли имеет смысл искать причину этого в предполагаемом значении его еврейского имени . Скорее, он мог быть назван по имени потому, что был известен раннехристианской общине: возможно, после воскрешения дочери он примкнул к ученикам Иисуса. Выражение один из начальников синагоги (Мк. 5:22) означает, что Иаир не был ни священником, ни левитом. Он был одним из мирян, которым поручалось ведение молитвенного собрания в местной синагоге: таких мирян в каждой синагоге было несколько. Поскольку синагогальное богослужение не было связано с левитским священством и представляло собой собрание мирян, то и возглавлял его мирянин . |
| Раннехристианское и византийское церковное пение Раннехристианская музыка. Святоотеческое учение о музыке и пении Имеющиеся сведения о раннехристианской музыке настолько скудны и фрагментарны, что позволяют создать о ней лишь очень общее и весьма приблизительное представление. Установить степень зависимости ранневизантийского пения от иудейской или позднеантичной музыки не представляется возможным ввиду полного отсутствия нотных рукописей в период с IV по IX век включительно 103 . Тем не менее сам факт этой зависимости вряд ли следует оспаривать. Можно предполагать, что в общине учеников Христа звучали напевы, характерные для синагогального и храмового богослужения Его времени. Когда Спаситель и Его ученики совершили Тайную Вечерю, они, воспев, пошли на гору Елеонскую ( Мф. 26:30 ). Слово «воспев» ( υμνσατες) указывает на пение какого-то известного гимна, вероятнее всего – псалма. Не может быть сомнений в том, что на этом этапе в общине учеников Спасителя не существовало своих собственных напевов, отличных от тех, которые звучали за богослужением у иудеев. Спустя чуть более четверти века после Тайной Вечери (ок. 61–63) апостол Павел, обращаясь к христианам Ефеса, пишет: исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными ( ψαλμος κα μνοις κα " δας πνευματιας), поя и воспевая в сердцах ваших Господу ( Еф. 5:18–19 ). Тот же самый совет Павел дает Колоссянам ( Кол. 3:16 ). Речь здесь идет о трех музыкальных жанрах – псалмах, гимнах и духовных песнях (одах). Вряд ли возможно сейчас с точностью установить, в чем заключалось различие между этими жанрами. Вполне вероятно, что термин «псалмы» указывал на ветхозаветные псалмы, тогда как термины «гимны» и «песни» относились к произведениям раннехристианской поэзии и музыки. Существует также предположение, что псалмы исполнялись на древнееврейском, а гимны и духовные песни на греческом языке 104 . Нам, однако, представляется маловероятным использование одновременно двух языков за раннехристианским богослужением (христиане, для которых греческий язык был основным, несомненно, исполняли бы псалмы в переводе Семидесяти, а не на непонятном для них языке оригинала). |
| Сейчас нам тяжело это представить, но это было так, потому что в те времена не было осмогласия. Сегодня, так как у нас есть система осмогласия, и мы располагаем октоихами, мы не представляем себе, как можно совершать службы без них. Отсутствовала не только система осмогласия, но и музыкальные ноты. Не было способа, чтобы записать музыку. В те времена никто не приходил в храм с мыслью послушать хор или насладиться последним музыкальным сочинением на слова песнопения «Величаем». Однако верующие знали, что им придется петь за богослужением, это был относительно несложный тип пения, ему легко было научиться, и такому пению легко было внимать. В подобном неформальном контексте роль музыки в раннехристианском богослужении становится совершенно ясной – она подчеркивала смысл богослужебных текстов. Пение общины было ответом на слова священника или диакона. Музыка побуждала людей к молитве, а не отвлекала от нее. Подобно тому, как задачей фресок и икон никогда не было украшение церковного здания, так и духовная музыка никогда не предназначалась для украшения литургии. Сегодня музыка действительно плотно вплетена в ткань православного богослужения. Никто не стал бы рассматривать вопрос об удалении или сокращении духовных песнопений. Многие веские доводы говорят в пользу сохранения церковной музыки и придания ей такой формы, которая соответствовала бы эволюции, естественной эволюции литургии. Трактат епископа Никиты о пользе гимнов Примерно в то же время, когда Игерия посетила Иерусалим, появился еще один документ, рассказывающий нам о раннехристианском церковном пении. Он был написан епископом Ремесийским Никитой. (В IV веке Ремесиан был римской провинцией, а сегодня это сербский город Бела-Паланка). Епископ Никита является автором небольшого трактата (370 год) о пользе гимнов. В этом трактате он противопоставляет светскую музыку духовной. Этот малоизвестный текст, который может быть полезен регентам и певчим любой эпохи, является важным свидетельством в развитии исполнительного искусства во времена раннего христианства. Кроме того, читая этот текст, мы обнаруживаем, что сегодняшние проблемы в церковной музыке далеко не новы. |
| Отдельному рассмотрению зарождения иконографического ядра храмовых росписей в искусстве катакомб посвящено исследование С. Г. Савиной «Иконография. Богословские очерки иконографического извода» 345 . Богослужебное искусство формируется и живет по тем же правилам, что и само богослужение. Знаковый характер раннехристианского искусства, – очевидно, выражение той же «disciplinae arcanae» (тайного учения), запрещавшей открывать сокровенное учение непосвященным, не допускавшей и письменных формуляров богослужебного чина таинств 346 . Принятие Миланского эдикта, повлекшего легализацию христианства и превращение его в религию вселенской империи, конечно же, изменило условия развития христианского искусства. Храмоздательство и создание росписей на этом этапе связано с покровительством императора 347 . Казалось бы, должен произойти переход от «тайных образов» к прямому свидетельству евангельского откровения. Но феномен «византийского антика» показывает, что упрощенная трактовка перехода от позднеэллинистического и раннехристианского искусства к символическому реализму неуместна. Обратимся к примеру, который характеризует порядок взаимодействия языческого и святоотеческого платонизма. Обратимся к фрагменту керамического блюда из собрания Государственного Эрмитажа с изображением нереид. Процитируем замечательную атрибуцию В. Н. Залесской, имеющую самое непосредственное отношение к нашей теме: «...сцена, названная Порфирием Тирским «Пещера нимф», оказывается связанной с конкретным евангельским событием. Образ «пещеры нимф» неоднократно встречается в гомилиях, полемических трактатах и посланиях Григория Нисского , обозначая, чаще всего, земной, грешный мир. В специальных же, приуроченных к рождественским праздникам, проповедях под (пещера) подразумевалась Вифлеемская пещера. Рождественская гомилия Григория Нисского содержит фразу, которая некогда была оттиснута на бортике блюда, и частями которой являются четыре греческих слова, читаемых на фрагменте. Она гласит: «Господи, помоги, созерцая грот, увидеть в пещерном мраке звезду Твою». |
| Идею искать прототип раннехристианской литургии в чине торжественной или субботней, но не пасхальной иудейской трапезы поддержал Эдвард фон дер Гольц (†1939), считавший, однако, молитвы «Дидахэ» лишь дополнением к неким не вошедшим в «Дидахэ» более существенным молитвам 16 . Помимо «Дидахэ» в качестве одного из главных источников для своего исследования фон дер Гольц привлек «Египетские церковные установления» – тот памятник, который уже в 20-е годы XX века занял (под именем «Апостольского предания») одно из центральных мест в работах по истории раннехристианского богослужения. Благодаря работам Ф. Пробста, Г. Биккеля, П. Древса, Э. фон дер Гольца изучение истории развития анафор вошло в то русло, в котором оно в основном протекало на протяжении всего XX века: прообраз анафор был локализован среди иудейской молитвенной традиции, а особенности структуры и содержания традиционных анафор стали объясняться в свете иудейских источников. При этом молитвенные тексты раввинистического иудаизма были сразу восприняты как точное отражение иудейской практики I века по Р. X. Тем самым, избавившись от уз ошибочной теории о неизменности, начиная уже с апостольских времен, традиционных анафор, исследователи оказались в плену неверной предпосылки о примате молитв раввинистического иудаизма перед христианскими евхаристическими молитвами. Почему последняя предпосылка неверна, станет понятно далее. Уже в 1908 году одна из версий теории о происхождении анафор от иудейских застольных благословений была выдвинута русским исследователем Иваном Алексеевичем Карабиновым 17 , чья книга по своему научному уровню не уступала работам западных авторов того времени 18 . Карабинов, опираясь, в основном, на работы Древса и фон дер Гольца, возводил христианскую евхаристическую молитву к «биркат ха-мазон» и полностью отрицал ее связь с иудейским пасхальным чином, справедливо считая теорию Биккеля слишком натянутой. В силу такого отношения к вопросу о связи иудейского пасхального и раннехристианского евхаристического чинов, Карабинов не стал вдаваться в подробности о чине самой Тайной вечери 19 . |
|
|
