| Однажды некоторые из братий пришли испытать авву Иоанна, ибо он не позволял своему уму развлекаться и не говорил о делах житейских. Братия говорят ему: «Благодарение Богу, в нынешнее лето много было дождя: пальмы напоены и пускают отростки; братия будут иметь себе рукоделие». Авва Иоанн отвечал им: «Подобным образом, когда Дух Святый нисходит в сердца человеческие, они обновляются и возрастают в страхе Божием». Рассказывали об авве Аммое: когда ходил он в церковь , не позволял ученику своему идти подле себя, но поодаль. И если ученик подходил к нему спросить о помыслах, то как скоро давал ответ ему, тотчас отдалял его от себя, говоря: «Я для того не позволяю тебе быть подле меня, чтобы в наш разговор о пользе души не вмешался разговор посторонний». Рассказывали об авве Аммуне: «Однажды пришел он к авве Пимену и говорит ему: “Если я прихожу в келию соседа или он приходит ко мне по какой-либо нужде, то мы опасаемся разговаривать друг с другом, чтобы не вкрался какой-нибудь посторонний разговор”. Старец отвечает ему: “Хорошо ты делаешь, ибо молодость имеет нужду в бдении”. Авва Аммун спрашивает: “Что же делали старцы?”. Авва Пимен отвечал: “Старцы усовершившиеся не имели в душе чего-нибудь иного и на устах постороннего, о чем бы могли разговаривать”.– “Итак,– сказал авва Аммун,– если будет необходимо говорить с соседом о Святом Писании или об изречениях старцев, присоветуешь говорить?”. Старец отвечал: “Если уж не можешь молчать, то лучше говорить об изречениях старцев, нежели о Писании, ибо в последнем случае немалая опасность”». Авва Памво отличался от многих тем, что когда спрашивали его о предметах духовных или из Писания, он не скоро отвечал, а обыкновенно говорил, что не знает сего. Часто и после многократных вопросов не давал ответа. Пришли однажды к авве Антонию старцы и с ними был авва Иосиф. Старец, желая испытать их, предложил им изречение из Писания и начал спрашивать каждого, начав с младшего: «Что значит сие изречение?». Каждый говорил по своим силам, но старец каждому отвечал: «Нет, не узнал». После всех он говорит авве Иосифу: «Ты что скажешь о сем изречении?».– «Не знаю»,– отвечал Иосиф. Авва Антоний говорит: «Авва Иосиф попал на путь, когда сказал “не знаю”». |
| Ф ОБ АВВЕ ФОКЕ • Авва Фока, из Киновии аввы Феогния Иерусалимского, рассказывал: «Когда жил я в Скиту, в Келлиях был некто авва Иаков младший, у которого отец его по плоти был и отцом духовным. В Келлиях две церкви: одна для православных, к которой и он принадлежал, а другая для апосхистов. Авва Иаков имел благодать смиренномудрия, за что был любим всеми — как православными, так и апосхистами. Православные говорили ему: “Смотри, авва Иаков, чтобы не обольстили тебя апосхисты и не увлекли в общение с собою!” И апосхисты также говорили ему: знай, авва Иаков, что ты, сообщаясь с дифизитами, погубляешь душу свою; ибо они несториане и клевещут на истину!” Авва Иаков, как человек простой, находился в затруднении, слушая, что говорили ему с обеих сторон. Наконец овладело им беспокойство, и он пошел молиться Богу. Заключился в келье, которая была в уединении вне лавры, и надел на себя погребальные одежды, как бы перед смертью. Ибо отцы египетские имеют обыкновение сберегать до смерти своей левитон и куколь, в которых принимают святой монашеский образ, и в них погребаться; в продолжение жизни надевают их только по воскресным дням для приобщения Святых Таин и тотчас же после скидают. Итак, авва Иаков, удалившись в помянутую келью и стоя на молитве пред Богом, столько изнурил себя постом, что наконец пал на землю и лежал распростертым. Сказывал он, что в эти дни много пострадал от демонов, особенно в уме. По прошествии сорока дней Иаков видит, что к нему входит отрок с веселым лицом и говорит ему: “Авва Иаков! Что здесь ты делаешь?” Иаков вдруг осиян был светом и, почувствовав в себе силу от видения отрока, отвечал ему: “Господи, Ты знаешь, что со мною делается! Одни говорят мне: «Не оставляй Церкви (православных); другие говорят: дифизиты тебя прельщают. Недоумевая и не зная, что делать, я решился на такой подвиг»”. Господь отвечает ему: “Хорошо там, где ты”. И тотчас при сем слове авва Иаков увидел себя пред дверьми Святой Церкви православных последователей Халкидонского Собора». |
| Разбойники – лютейшие слуги тщеславия, которые похищают наш груз и труды добродетелей (прп. Иоанн Лествичник , 57, 178). Укор возбуждает энергию в душе, а похвала расслабляет ее и делает ленивою на добро (прп. Илия Екдик, 91, 426). Похвала человеческая окрадывает наши добродетели, когда совершаем их явно, когда не стараемся скрывать их, – и мы неприметным образом увлекаемся к человекоугодию, лукавству, лицемерству (свт. Игнатий Брянчанинов , 38, 512). Дурно, когда все кругом похваливают... Поневоле станешь считать себя святым, и начнешь читать наставления всем (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 185). Источник. Похвалы рождают самовосхваление и самочувствие; злые чувства – передовые проводники к тщеславию и гордости (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 79). Источник. Как-то старцы сидели за обедом. Авва Алоний прислуживал им. Старцы похвалили его, но он ничего им не отвечал. После один из них наедине спрашивает его: «Почему ты не отвечал на похвалы старцев? Авва Алоний говорит ему: «Если бы я ответил им, то показалось бы, будто я считаю себя достойным похвалы» (97, 200). Авва Иоанн был духом горящий (ср.: Рим. 12, 11 ). Пришедший к нему брат похвалил его рукоделие. Авва, занимавшийся в то время плетением веревки, промолчал. Посетитель повторил похвалу. Авва опять промолчал. И в третий раз брат похвалил рукоделие. Тогда авва сказал ему: «Приходом твоим ты удалил Бога от меня» (106, 293). Двенадцать лет авва Иоанн Фивейский служил больному старцу, авве Аммою. Хотя Иоанн много трудился для старца, но старец в течение всех двенадцати лет ни разу не сказал ему: «Спасайся!» Когда же настало время кончины аввы Аммоя и собрались к нему старцы, то он взял Иоанна за руку и сказал ему: «Ты – спасен! ты – спасен!» – и, обратившись к старцам, присовокупил: «Это ангел, а не человек» (106, 67). Авва Висарион сказал: «Когда пребываешь в мире и не ощущаешь в себе брани, тогда особенно смиряйся, чтобы не похвалиться спокойным и радостным состоянием, принадлежащим не тебе, и за похваление не быть предану брани по немощи нашей, чтобы мы не погибли окончательно» (106, 80). |
| Рассказывали об авве Пимене. Жил он в Скиту с двумя своими братьями, и меньший огорчал их. Авва сказал другому брату: «Меньший брат расстраивает нас; уйдем отселе!» Вышли и оставили его. Тот, видя, что их долго нет, и догадавшись, что они ушли от него, побежал за ними. Авва Пимен сказал: «Подождем брата, он устанет». Когда тот догнал их, то поклонился и сказал: «Куда вы уходите и оставляете меня одного?» Старец ответил ему: «Ты оскорбляешь нас, поэтому мы уходим». Он согласился: «Правда, правда, но пойдем вместе куда хотите!» Старец, видя простоту его, сказал брату своему: «Воротимся, брат; он без намерения делал нам огорчения, это дьявол внушал ему» (97, 223). Авва Пимен говорил: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих ( Ин. 15, 13 ). Если кто услышит худое, т.е. обидное слово, и хотя может сам ответить подобным словом, но преодолеет себя и не скажет; или если кто, будучи обманут, перенесет это и не станет мстить обманщику, – тот полагает душу свою за ближнего» (97, 213). Источник. Рассказывал об авве Мотие ученик его авва Исаак (оба они были епископы). Авва Мотие сначала построил монастырь в Геракле. Затем перешел в другое место и там построил монастырь. Но нашелся один брат, который по действию дьявола враждовал на старца и оскорблял его. Старец тогда ушел в свое село, построил себе там еще монастырь и закрылся в нем. Спустя некоторое время пришли к нему старцы того монастыря, из которого авва Мотие удалился, взяли с собою и брата, который огорчал его, пошли за тем, чтобы просить его возвратиться в их обитель. Когда они пришли к тому месту, где жил авва Сорий, оставили там свои милоти и брата, который огорчал старца. Как только они постучались к старцу, тот приставил небольшую лестницу, начал всматриваться, узнал их и спросил: «Где же ваши милоти?» Они ответили, что милоти оставлены рядом с братом, которого назвали по имени. Старец, услышав имя брата, оскорблявшего его, обрадовался, разломал двери и побежал туда, где был брат. Он первым поклонился ему, обнял его и привел в свою келью. Целые три дня авва Мотие утешал их и сам разрешал себе то, чего прежде, по обыкновению, не делал. Наконец, вместе с ними вернулся в монастырь (97, 170–171). |
| 34. Когда авва Анастасий, игумен, увидел [молодого] авву Иоанна, спускающегося из святой обители вместе с аввой Мартирием, он пригласил авву Мартирия и юношу и спросил старца: «Скажи мне, авва Мартирий, откуда этот юноша и кто постриг его [в монашество]?» Авва Мартирий сказал ему: «Отче, это твой слуга и мой ученик, а постриг его я». Он сказал ему: «Воистину, авва Мартирий, кто бы мог подумать, что ты пострижешь игумена горы Синай!» И это пророчество отцов о преподобном отце нашем Иоанне было подобающим и верным, ибо он был украшен всякой добродетелью и сиял подобно второму Моисею, как называли его отцы [сего] места. 35. Авва Мартирий, который постриг нашего преподобного игумена, несколько лет пребывал в низине аввы Антония напротив Красного моря. Когда он жил в этом месте, случилось нападение некоторых диких варваров, которые жили в тех горах. Они убили шестерых отцов, среди которых был авва Конон Киликийский, прозорливый муж, исполненный пророческими дарами. Взяв их тела, авва Мартирий похоронил их в пещере, полностью закрыв вход плоскими камнями и замазав [глиной], и написал их святые имена. Он ушел, а позднее посетил могилу еще раз, [опасаясь], как бы гиены или другие звери не разрушили ее. Когда он прибыл, то нашел надпись нетронутой и могилу в полной сохранности. Открыв пещеру и войдя внутрь, он обнаружил, что два тела: аввы Конона и другого великого старца – были перемещены с их мест Богом Вседержителем. 36. Некто еще сообщил мне следующее: «Три года назад я поднялся из пустыни на святую гору за три дня до [престольного] праздника святой обители. Я увидел себя в восхищении во дворце и некто спросил меня: ”Почему ты пришел сюда, авва?” Когда я ответил, что пришел сюда, поскольку от всего сердца желал почтить Царя, он сказал мне: ”Хорошо. Если ты желаешь, пойди прежде, чем Он примет толпу, чтобы попросить о том, что ты хочешь, и это исполнится”». 37. Другим из братьев стал диакон святой обители пять лет назад. Его звали Елисей, по национальности он был армянин. Не однажды или дважды, но почти каждую ночь, поскольку он был чист и достоин, он видел огонь, обитающий во святом храме божественного законодавца [Моисея]. |
| 2. Один брат спросил авву Исидора: «Почему демоны так сильно боятся тебя?» — «Потому, — отвечал старец, — что с тех пор, как я сделался монахом, стараюсь не допускать гнева до гортани моей». 3. Еще говорил он: «Вот уже сорок лет, как я, хотя и ощущаю греховные помыслы, но никогда не предавался ни пожеланиям, ни гневу». 4. Говорил также: «Когда был я молод и жил в своей келье, — не определял времени для молитвословия: ночь и день проходили у меня в молитвословии». 5. Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре. Всякую ночь плел он пальмовые корзинки. Братия просили его, говоря: «Успокойся немного, ибо ты уже стар. Но он отвечал им: “Если бы сожгли Исидора и развеяли прах его по ветру, — и тогда я не заслуживал бы еще никакой милости: ибо для нас сходил на землю Сын Божий”». 6. Он же рассказывал об авве Исидоре. Помыслы говорили ему: «Ты великий человек!» Но авва Исидор отвечал им: «Неужели я подобен авве Антонию? Или я сравнялся с аввою Памво или с другими отцами, благоугодившими Богу?» Говоря так, он успокаивался. Когда же враги старались привести авву Исидора в малодушие, внушая, что после всех своих подвигов он будет ввержен в муку, авва Исидор говорил им: «Если я и ввержен буду в муку, то и там найду вас под ногами моими». 7. Авва Исидор рассказывал о себе: «Пошел я однажды на торжище продавать небольшие корзины. Приметив, что мной начинает овладевать гнев, я оставил корзины и убежал». 8. Однажды авва Исидор пошел к авве Фео– филу, архиепископу Александрийскому, и когда возвратился в Скит, братия спросили его: «Каков город?» Он сказал: «Поистине, братия, не видал я лица человеческого, кроме одного архиепископа». Услышав это, братия смутились. — «Не опустел ли город, авва?» — спросили они. — «Нет», — отвечал авва, — но помысл не увлек меня взглянуть на кого– либо». Услышав сие, братия удивились и поставили себе за правило — хранить глаза свои от рассеянности. 9. Тот же авва Исидор говорил: «Мудрость святых состоит в познании воли Божией, потому что человек, как образ и подобие Божие, возвышается над всем в послушании истине. Не так страшны все демоны, как следование собственному сердцу, то есть своим помыслам, а не закону Божию. Под конец человек будет плакать о том, что не познал Таинства и не нашел пути святых, дабы работать на нем. Ныне время делать для Господа, ибо спасение — во время скорби, как написано: терпением вашим спасайте души ваши (Лк 21,19)». |
| 40. Однажды брат пришел в келлию аввы Иоанна Колова для духовной беседы. Когда настал вечер, — брат хотел возвратиться. Но душеполезная беседа продолжилась, и незаметно для них наступило утро. Авва встал, чтоб проводить брата; но беседа продлилась до шестого часа. Авва ввел опять брата в келлию; они разделили трапезу; после нее брат ушел [ 1317 ]. 41. Сказывали о авве Иоанне, что плату, получаемую им за жатву, он приносил в Скит, говоря: «Мои вдовицы и сироты — все в Скиту» [ 1318 ]. 42. Авва Иоанн Колов был в великом преуспеянии умной молитвы и переходил от нее в состояние духовного видения. Однажды брат пришел к нему взять корзины. Он вышел к нему и сказал: «Брат! чего ты хочешь?» Брат отвечал: «Мне нужны корзины, авва». Старец вошел в келлию, чтоб вынести корзины, и, забыв о них, сидел. Брат опять постучался, и когда старец вышел, то напомнил ему о корзинах. Старец взошел в келлию, и опять сидел, забыв о корзинах. Брат постучался в третий раз. Старец вышел к нему и говорит: «Чего хочешь ты, брат?» Брат отвечал: «Корзин, авва». Старец взял его за руку, ввел в келлию, сказав: «Если тебе нужны корзины, — возьми и иди! мне недосуг» [ 1319 ]. 43. Однажды хозяин верблюдов пришел к авве Иоанну, чтоб взять его корзины и увезти их, куда следовало по назначению. Авва взошел в келлию, чтоб вынести ему корзины, и, взяв одну корзину, забылся, потому что ум его был восхищен к Богу. Хозяин верблюдов опять обеспокоил его, постучавшись в двери. Авва вышел к нему; но, возвратясь в келлию, опять забылся. Хозяин верблюдов постучался в третий раз. Авва вышел к нему, и, возвращаясь в келлию, твердил: «Корзины — верблюд, корзины — верблюд». Твердил он это, чтоб снова не забыться. 44. Поведали о нем: «От необыкновенного соединения с Богом умною молитвою он не оставил ее и тогда, не поколебался, когда однажды диавол, приняв образ змея, обвился около его тела, пожирал его плоть и выкидывал ее ему на лицо» [ 1320 ]. 45. Однажды в Скиту несколько старцев вкушали вместе пищу. В числе их был и авва Иоанн Колов. Некоторый пресвитер, муж великой святости, встал, чтоб подать трапезовавшим по чаше воды. Но из уважения к пресвитеру никто не согласился принять от него, кроме Иоанна Колова. Старцы удивились и сказали ему: «Как ты, меньший всех, осмелился принять услужение от пресвитера?» Он отвечал: «Когда я встаю подавать чашу, то радуюсь, если все примут ее, как получающий большую мзду [ 1321 ] : по этой же причине теперь и я принял чашу, желая доставить ближнему мзду. Как бы он не огорчился, если б никто не принял от него» [ 1322 ]. |
| 14. Некоторые из старцев говорили об авве Георгии, отшельнике, что он тридцать пять лет провел, ходя по пустыне голый. 15. Авва Евпрепий сказал: все телесное есть брение; любящий мир – любит преткновения. Итак, если случится чему погибнуть, нам должно принимать то с радостию и благодарением, как избавленным от попечений. 16. Брат спросил авву Евпрепия о том, как жить, и старец ответил: траву ешь, траву носи, на траве спи; только сердце стяжи железное, все презирая. 17. Авва Феодор Фермейский имел три хорошие книги. Пришел он к авве Макарию и спросил его: у меня есть три хорошие книги, от которых и сам я получаю пользу и братия, прочитывая их, также получают пользу. Итак, скажи мне, что я должен сделать: удержать их на пользу свою и братий или продать и вырученное за них раздать бедным? Старец ответил: хороши дела, но нестяжание больше всего. Услышав сие, он пошел, продал их и вырученное раздал бедным. 18. Авва Исидор сказал: страшная и вседерзостная, не знающая сытости любовь к стяжаниям гонит плененную ею душу на край зол. Итак, не лучше ли нам изгонять ее вначале, ибо, укрепясь, она будет непреодолима. 19. Авва Исаак говорил братиям: отцы наши и авва Памво носили ветхие, исплоченные 11 и пальмовые одежды, а ныне вы носите дорогие. Идите отсюда, – вы разорили здешний чин. Также, собираясь идти на жатву, говорил им: не даю вам более заповедей, ибо вы не храните их. 20. Спросили авву Исаию : что есть сребролюбие? И он ответил: неверие Богу в том, что Он печется о тебе, ненадеение на обетования Божии и любовь к гибельным удовольствиям. 21. Некто из отцов рассказывал, что однажды некий брат пришел в келлийскую церковь при авве Исааке в малом кукулии. Старец выгнал его, говоря: здешнее место есть жилище монахов, а ты, как мирянин, не можешь быть здесь. 22. Авва Исаак сказал, что авва Памво говорил: монах должен носить такую одежду, которую бы никто не взял, если бросить ее на три дня вне келлии. 23. Авва Исидор сказал: если любишь царствие небесное, – презирай богатство и ищи воздаяния Божия. |
| 38. Об авве Иоанне рассказывали. У одной юной девицы умерли родители, и осталась она сиротою. Имя ей Паисия. Вздумала она в доме своем сделать странноприимницу для отцов Скита. Она жила так немало времени, принимала отцов и служила им. Со временем истощилось ее имущество, и она начала нуждаться. Сблизились с нею развратные люди и совратили ее с доброго пути, и после того она стала жить худо — так, что дошла до блудодейства. Отцы услышали об этом и очень опечалились. Призвали они авву Иоанна Колова и говорят ему: «Мы слышали о той сестре, что она живет худо. Когда могла, она оказывала нам любовь свою; а теперь мы окажем ей свою любовь и поможем ей. Потрудись сходить к ней и, по мудрости, дарованной тебе от Бога, устрой ее состояние». Авва Иоанн пошел к ней и говорит старухе–придвернице: «Скажи обо мне своей госпоже». Старуха отказывала ему, говоря: «Вы прежде объедали ее, а теперь она уже бедна». Авва Иоанн отвечал ей: «Скажи госпоже — я много могу помочь ей». Слуги ее, насмехаясь над старцем, спрашивали его: «А что ты можешь дать ей, домогаясь так видеться с нею?» Старец отвечал: «Почему вам знать, что я хочу дать ей?» Старуха пошла и сказала о старце госпоже своей. Девица сказала ей: «Эти монахи всегда ходят около Красного моря и находят жемчужины». Потом, нарядившись, сказала придвернице: «Впусти ко мне старца». Когда старец вошел, девица, приняв его, села на ложе. Авва Иоанн, приблизясь, сел подле нее и, внимательно смотря в лицо, сказал: «Что худого нашла ты в Иисусе, что дошла до такого состояния?» Девица, услышав это, побледнела. Авва Иоанн, преклонив свою голову, начал сильно плакать. Девица говорит ему: «Что ты плачешь, авва?» Старец поднял голову, а потом опять наклонился и рыдая говорит ей: «Вижу, что сатана играет лицом твоим — как же мне не плакать?» Услышав это, девица говорит ему: «Есть ли, авва, для меня покаяние?» — «Есть», — отвечал он. «Веди же меня, куда ты хочешь», — сказала девица. «Пойдем», — отвечал старец. Она встала, чтобы следовать за ним. Авва Иоанн удивился, заметив, что девица не сделала никакого распоряжения и даже ни слова не сказала о своем доме. Когда пришли они в пустыню, наступил вечер. Авва сделал небольшое возглавие из песка для девицы и, перекрестив оное, говорит ей: «Усни здесь». |
| • Авва Пист рассказывал: «Пошло нас семь отшельников к авве Сисою, который жил в Клисме, чтобы попросить у него наставления. Авва Сисой сказал нам: “Простите мне, я человек простой! Но вот я ходил к авве Ору и авве Афре (авва Ор был болен уже восемнадцать лет) и усердно просил их дать мне наставление. Авва Ор отвечал мне: «Что я скажу тебе? Ступай и делай, что видишь! Бог с тем пребывает, кто владеет собою или во всем, хотя с насилием, управляет собою». Авва Ор и авва Афре жили в большом согласии до самой смерти. Авва Афре имел великое послушание, авва Ор — великое смирение. Провел я у них несколько дней, наблюдая за ними, и увидел я весьма чудное дело, которое сделал авва Афре. Кто–то принес им небольшую рыбу. Авве Афре хотелось приготовить ее для старца; он разрезывал ножом рыбу, как вдруг позвал его к себе авва Ор. Афре оставил нож в рыбе и не стал дорезывать остального. Я подивился его великому послушанию, почему он не сказал: «Подожди немного, пока я разрежу рыбу». Я спросил его: «Авва Афре! Откуда ты приобрел такое послушание?» — «Это не мое, — отвечал он, — а старцево». Потом он взял меня и сказал: «Пойди, посмотри, каково его послушание». Он сварил немного рыбы и, нарочно испортив варево, подал его старцу. Старец ел не говоря ни слова. Авва Афре спросил его: «Хорошо ли, старец?» — «Весьма хорошо», — отвечал авва Ор. Потом авва Афре принес ему несколько рыбы, весьма хорошо приготовленной, и сказал ему: «Испортил я, старец!» — «Да, — отвечал он, — немного испортил». Тогда сказал мне авва Афре: «Видишь ли, каково послушание старца?» После сего я ушел от них и по силам моим старался исполнять, что видел у них”. Вот что рассказал братьям авва Сисой. Один из нас просил его: “Сделай милость, скажи нам и сам что–нибудь!” Авва Сисой отвечал: “Имеющий истинное ведение исполняет все Писание”. Другой из нас спросил его: “Отец! Что такое странничество?” Старец отвечал: “Молчи и во всяком месте, куда бы ты ни пришел, говори: «Для меня все равно». Вот что значит странничество!”» |
|
|
