| В еврейской Библии эта книга называется (Мишле Шеломо) или обычно просто Мишле, в греческом переводе LXX-mu αρομα Σαλομϖντοζ, в славянском «Притчи Соломона» 66 . Книга Притчей «у ранних христианских писателей носила наименование παναρετοζ ςοφα – вседобрая Премудрость» 67 . Содержание книги составляют именно притчи, т.е. в большинстве случаев отрывочные, афористические, иногда же связные, в последовательном порядке изложенные изречения, в которых предлагаются умозрительные истины – главным образом религиозного свойства 68 . Такими изречениями могут быть чаще всего разнообразные правила практической мудрости. Поучения мудрецов имеют и мирской характер. «В древнем мире религия была неразрывно связана со всеми аспектами жизни человека» 69 . Притчу можно «понимать как некую игру символов, т.е. образов, взятых из земных реальностей, чтобы обозначить ими реальности богооткровенные и нуждающиеся, в большинстве случаев, в глубинном объяснении». 70 Притчи имеют различные виды: «1) притчи синонимические; вторая половина стиха повторяет мысль первой, только в несколько другой форме ( Притч.2:15; 15:23 и др.); 2) антитетические: в них второе полустишие выражает обратную сторону данной в первой строке истины, или прямую противоположность ее» (10:1, 4; 18:14); 3) притчи синтетические, соединяющие в себе элементы притчи синонимической и антитетической: они представляют нечто сходное в совершенно различных родах явлений, особенно явлений этических и физических, причем первая строка стиха представляет какой-либо штрих из картин природы, а вторая – какую-нибудь этическую истину. Первое полустишие представляет так сказать, аллегорическую картину, а второе – объяснительную подпись к ней (напр., 2:22; 25:2) 71 . Основным автором всей книги является известный еврейский царь Соломон 72 . «Но идейная общность материала не означает, что он принадлежит одному поэту или мыслителю» 73 . Из отдельных частей книги Притчей видно, что кроме Соломона в числе авторов ее указываются и другие лица, а именно исторические личности: Агур, сын Иакеев и царь Ламуил из Месы. «Название книги Притчей Соломоновых нужно понимать в относительном смысле, как указание, что большая часть ее содержания принадлежит Соломону, давшему свое название и всему, что написано другими авторами, точно так же, как, например, Псалтирь называется Давидовою, хотя большинство псалмов принадлежит не ему» 74 . |
| В отличие от предшествующего, притчи этого отдела не имеют внутренней связи между собою; по своему содержанию они касаются самых разнородных жизненных положений. Высказываемое некоторыми мнение о том, что притчи этого отдела, составляющие по еврейскому тексту 375 ст. 22 , образуют пять равномерных отделений, которые начинаются одинаковою по содержанию притчею (о несоизмеримом значении мудрого и глупого сына для отца и матери в 10:1; 13:1; 15:20, 17:25 и 19:13), автор признает правдоподобным (стр. 39) и видит в таком разделении притчей на правильные группы «печать той же глубокой систематизирующей мысли, которая создала первый отдел» (стр. 44). Отдел этот во всем его составе написан Соломоном уже в пожилых летах для его сына, который сам был уже отцом, обязанным заботиться о воспитании собственного сына (стр. 44). Третий отдел (от 22:17 по 24:22) и четвертый (– по 24:34) состоят из притчей, отличающихся не выдержанною равномерностью построения, как во втором отделе, а большою сложностью своего состава и распространенностью; притча здесь состоит из двух и более стихов; по содержанию притчи являются здесь наставлениями, предостережениями, проповедью нравственности и часто начинаются словами: «да не» или «не». Притчи этих отделов, отмеченных в еврейском тексте двумя отдельными надписаниями (22:17: приклони ухо твое и слушай слова мудрыхь... 23 ; 24:23: Сказано также мудрыми... 24 , принадлежат нескольким мудрецам, между которыми «несомненно считался и Соломон» (стр. 45), которого некоторые притчи «повторяются и здесь» (– 46). С мнением тех библеистов, которые третий и четвертый отделы согласно с первым надписанием (1:1–6), приписывают самому Соломону, автор не находит возможным согласиться в виду особенно слов; «вот еще изречения мудрых» 25 . «При всем нашем желании слышать в книге Притчей не какого-либо другого мудреца, а именно Соломона, мудрейшего из них, в данном случае мы не можем не видеть, говорит автор, ссылки более общей на изречения многих мудрецов, может быть, даже целой теократической школы мудрецов, хотя между общими изречениями мудрых могли быть, и даже действительно были, и притчи, лично принадлежащие Соломону, так что общему надписанию притчей именем Соломона это новое прибавление притчей ни в каком случае не противоречит» (стр. |
| Такие притчи, называемые oeio_ oo_, замысловатая речь ( Притч.1:6 ), наиболее употребительны в нашей книге и по различию своей художественной связи или параллелизма, подразделяются на следующие отдельные виды. 1) Притчи синонимические, в которых вторая строка или второе предложение повторяет мысль первого в несколько другом обороте, напр. ( Притч.11:25 ): благотворящая душа будет насыщена и кто напояет, тот сам напоен будет (Ср. Притч.15:10 ) и др. Что синонимическая притча есть отдельный вид той же логической притчи и не имеет какого либо особенного поэтического происхождения, как обыкновенно думают, можно видеть из того, что значительного сходства полустиший здесь не бывает; второй член обыкновенно представляет какое-нибудь новое понятие, усиливающее первый член, так что отношения между членами можно назвать здесь логическими отношениями постепенности. Синонимические притчи встречаются редко, так как самостоятельно поставленное синонимическое двустрочие не дает ясного вывода и, следовательно, определенной сентенции. Обыкновенное место синонимического параллелизма в песне, где требуется только последовательное выражение одного и того же чувства. Особенный вид не полного синонимического параллелизма, так называемый параллелизм палилогический, состоящий в том, что одно или несколько слов предложения каким-нибудь вставным звательным падежом отделяются от остальной части предложения и затем снова повторяются уже в полном виде предложения, параллелизм нередко встречающийся в лирических псалмах (см. Пс.29:1, 77:1 ) и в книге Песнь Песней ( Песн.4:8 ), здесь встречается только однажды ( Притч.31:4 ): «не царям, Лемуил, не царям пить вино». 2) Притчи антитетические, в которых второе полустишие выражает обратную сторону истины данной в первой строке или ее противоположность. Как выражающие одно из самых ясных логических отношений, этого рода притчи наиболее употребительны в нашей книге. Напр. ( Притч.10:1 ): «сын мудрый веселит отца, а сын глупый печаль своей матери». Здесь каждому слову первого полустишия отвечает соответствующее слово второго полустишия в таком же порядке. Для возвышения противоположности иногда второе полустишие ставит слова в обратном порядке, напр. ( Притч.10:4 ): «бедность приносит рука ленивая, а рука прилежных приносит богатство». Иногда для антитезиса второй строки выбирается какая-нибудь другая грамматическая форма, не та, по которой построено первое полустишие, напр. форма вопроса: ( Притч.18:15 ): «дух твердый выносит болезнь, а дух сокрушенный... кто поддержит его»? |
| Комментирует запуск «ЕлицыТВ» руководитель проекта Александр Крылов: «Мы не ставили перед собой задачу сделать ещё один развлекательный канал, «ЕлицыТВ» про другое. Нам хотелось вместе с нашей аудиторией поговорить и поразмышлять о самом важном и значимом в жизни человека – о вечных и незыблемых ценностях: о вере и любви, о мужестве и милосердии, о верности и великодушии. Флагманскими программами «ЕлицыТВ» стали «Крылатые притчи» и «Елицы в лицах». Это программы с участием любимых всеми актеров театра и кино, друзей и единомышленников нашей соцсети – Марии Порошиной, Антона Макарского, Елены Ксенофонтовой, Марины Могилевской, Дмитрия Певцова, Вадима Андреева и многих других. Вместе с участниками проекта мы постарались вложить в него часть своей души и надеемся, что он никого не оставит равнодушным. Для нас очень важны отзывы и пожелания нашей аудитории, ведь только вместе мы становимся лучше!» По инициативе самих актеров была расширена линейка программ с их участием: помимо «Крылатых притч» и «Елицы в лицах» – интервью о творчестве, личном опыте веры и семье, записана «Детская Библия» и «Притчи на ночь для детей». Следующим шагом развития проекта станет создание на его основе полноценного интернет телевидения, где можно будет смотреть не только отдельные программы, но и непрерывную онлайн-трансляцию. Видеоанонс проекта: Об участии в программах «ЕлицыТВ» рассказывают актеры: Вадим Андреев: Если молодежь случайно услышит притчи в прочтении известных актеров, возможно, что-то зародится в их душе, и захочется открыть Евангелие, или те же Притчи Соломоновы. Эти проекты нужны для того, чтобы привлекать интерес молодых людей к святым вещам. Мария Порошина: Безусловно, притчи для детей очень важны. Мы все росли, когда нам родители читали сказки. Это важный момент воспитания. И сегодня, невзирая на сумасшедший ритм жизни, нужно с детьми говорить, читать. Замечательно, если сохранились традиции читать детям на ночь, но сейчас они увлечены интернетом и надо это принимать во внимание. Думаю, что притчи в видео-формате могут многих увлечь. Смыслы, которые в них содержатся, каждому пригодятся в жизни. |
| 5) Отдел притчей Соломоно-Езекииных с объяснительным надписанием 25–29. 6) Притчи Агура в главе 30-й; 7) Притчи Лемуила и 8) алфавитная песнь в главе 31-й. – Таким образом, в общем расположении отделов нашей книги открывается порядок следования притчей мудрецов за притчами Соломона: притчи Соломона, потом притчи мудрых (безыменных); опять притчи Соломона и за ними опять притчи мудрых, хотя не безыменных (Агура и Лемуила). Это напоминает порядок в расположении псалмов: песни Давида 1–41, песни других певцов его школы 42–50, опять песни Давида 51–72 и опять песни других певцов 73–85. Из приведенных нами надписаний или самосвидетельств книги о самой себе мы узнали также, что авторами наших притчей были: Соломон, Агур, Лемуил и некоторые другие, не названные по имени мудрецы. Таким образом, если нашу книгу называют одним именем Соломона, то это нужно понимать в том же смысле, в каком всю псалтирь называли Давидовою, т.е. в смысле преимущественного и главнейшего авторства Соломона в этой области. Впрочем, были исследователи, отстаивавшие Соломоново происхождение всей книги Притчей, а надписания других имен авторов, объяснявшие в аллегорическом смысле, в отношении к тому же Соломону, подобно тому, как некогда имена всех других авторов псалмов считали поэтическими наименованиями одного и того же Давида. В виду этого обстоятельства, и для разъяснения действительного происхождения отдельных частей книги Притчей, мы должны войти в их подробнейшее описание и рассмотрение. Глава IV. 1 . Из указанного нами общего круга содержания книги Притчей первая часть или первый отдел книги, заключающийся в первых 9 главах, выставляет на вид, главным образом, прямые педагогические наставления – следовать мудрости и похвалу мудрости. По содержанию эту часть притчей называют книгою Мудрости по преимуществу (Гитциг). Частнее ход мыслей этой части состоит в следующем: первая глава изображает страх Божий, как начало мудрости и общую связь между тем и другим. Это, так сказать, двор святилища. Главы 2–4 изображают страх Божий, закон Божий и мудрость в их частных отношениях сходства. |
| Скажу о тех именах Бога, которые употребляются на страницах этой книги. Более всего употребляется имя «Яхве» — то имя, которое было открыто Моисею на горе Синай. В первом разделе, о котором я говорил, оно употребляется 275 раз, во втором — 32, в третьем — 44, в четвертом — 106, в пятом — 236 раз. Следующий по значимости и по многообразию это обращение к Богу «Элоим» — это «Бог» во множественном числе. Это обращение встречается в первой части 50 раз, во второй — 198, в других меньше. Имя «Адонаи» переводится, как «мой Господь», оно употребляется соответственно 13, 18, 15 раз. В других случаях — «Адон», «Ях», «Эл», «Элоа», «Элеон», «Шаддай» являются по одному, два, три раза. Имя «Саваоф» и некоторые другие имена Бога, встречаемые в Ветхом Завете, здесь не употребляются. Книга Притчей Соломоновых Если псалмы являются книгой лирической и молитвенной поэзии, то притчи могут быть названы произведением искусства дидактической поэзии. Псалмы показывают нам обращенную к Богу сторону души человека, а притчи — ту же сторону, обращенную к человеку, и они тоже имеют огромный нравственный смысл. В еврейской Библии книга называется «Мишле-Шеломо», что означает «изречение притчей Соломона». Период времени, который охватывает эта книга, примерно несколько сотен лет, потому что, конечно, не все притчи были написаны Соломоном. Скорее, Соломон собирал притчи, у него было множество певцов, придворных поэтов, летописцев, которые собирали ему разные притчи, он их обрабатывал, дополнял, придавал им литературную форму, ставил печать своего гения на эти произведения, и их знали уже как притчи Соломона. В древности составителем этой книги считали безусловно Соломона. При чтении книги создается впечатление, что мы слышим как бы отклик голоса Бога на призыв и просьбу Соломона дать ему мудрость, которую он просил у Бога (2 Пар. 1,7-12). Также про него сказано, что «дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря. И изрек он три тысячи притчей и песней его было тысяча и пять» (3 Цар.4,29 и 32). |
| Итак, самосвидетельство книг к Автолику убеждает нас, что эти книги написаны во времена Коммода, христианином, жившим в стране, лежащей недалеко от Тигра и Евфрата, и по всем признакам, лицом духовного сана. Лактанций , Геннадий Массильский и надпись код. Магсиап. 496 добавляют к этому самосвидетельству книг к Автолику, что имя их автора было «Феофил». Все это делает почти несомненным указание Евсевия, что автором книг к Автолику был Феофил, шестой епископ Антиохийский. Этот Феофил – единственный из всех греческих апологетов II в., с сочинениями которого латинские церковные писатели более знакомы, чем греческие. Впрочим большинство западных писателей пользуются сочинениями нашего апологета молча. Таковы: св. Ириней, Лионский, Тертуллиан , св. Ипполит и Новациан. Имя же Феофила упоминают между западными писателями только Лактанций , бл. Иероним и Геннадий Массильский, при чем последний справедливо сомневается, чтобы книги к Автолику принадлежали перу Феофила, епископа Александрийского. С сочинениями многих греческих апологетов II в. бл. Иероним был знаком только через Евсевия. Но с сочинениями Феофила, епископа Антиохийского, благодаря их распространенности в западной церкви, автор «Каталога» мог познакомиться непосредствен-но. Вследствие этого в своих кратких сведениях о Феофиле бл. Иероним является вполне независимым от сведений «Церковной Истории» Евсевия. В 25-ой главе «Каталога» бл. Иероним пишет: «Феофил, шестой епископ Антиохийской церкви, при императоре Марке Антонине Вере написал «против Маркиона» книгу, которая до ныне существует. Ему же принадлежат «три книги к Автолику одна книга «против ереси Гермогена» и другие краткие и прекрасные трактаты, относящиеся к созиданию церкви. Я читал известные под его именем «комментарии» на Евангелие и на Притчи Соломоновы, которые по изяществу формы и языку (φρσει) мне кажется, не сходствуют 323 с вышеупомянутыми книгами». Независимость сведенин «Каталога» о Феофиле от сведений «Церковной Истории» Евсевия о том же апологете – очевидна. В своих сведениях о Феофиле автор «Каталога» не употребляет ни одной фразы, которая была бы выхвачена из «Церковной Истории». Упоминаемые Евсевием огласительные сочинения бл. Иероним называет «краткими и изящными трактатами, относящимися к созиданию церкви». Относительно неизвестных Евсевию комментарий на Евангелие и на Притчи Соломоновы бл. Иероним замечает, что принадлежность этих сочинений Феофилу, епископу Антиохийскому, сомнительна. В этом. случае бл. Иероним основывается на том, что комментарии на Евангелие и Притчи Соломоновы «по изяществу формы и языку» не сходствуют с сочинениями Феофила Антиохийского против ересей Маркиона и Гермогена, с книгами к Автолику и с «краткими и прекрасными» огласительными сочинениями того же апологета. Далее этого критицизм бл. Иеронима нейдет. |
| Начальные слова надписания «даже это...» иудейские толкователи относят не только к непосредственно следующим словам «притчи Соломона», но и ко всему надписанию, след. и к указанию на труд собрания людей Езекии. Таким образом, собрание, начинающееся с ( Притч.25:1 ), по этому толкованию было не первым трудом Езекии; ему принадлежит также собрание и обеих предшествующих частей, словом всех притчей Соломона. По тому же преданию между друзьями Езекии особенно потрудился в этом деле пророк Исаия, так что некоторые иудейские учители считали именно пророка Исаию главным виновником существования всей книги Притчей (Гедалия в ). Но такое объяснение первых слов надписания «вот еще притчи» не верно. Если бы друзья Езекии или пророк Исаия собрали и первые части, тогда об этом было бы упомянуто в первом надписании, в самом начале книги, а не чрез 24 главы. – После надписания 25-й главы, встречаем новые надписания в главах 30-й и 31-й: первое называет автором 30-й главы Агура, а второе автором ( Притч.31:1–9 ) Лемуила (оба эти имена в еврейской истории неизвестны). Наконец в 31-й главе, от 10-го стиха до конца книги, изложена похвала благоразумной женщине, в виде притчи вполне перешедшей в песнь или псалом алфавитного стихосложения. Так как ничего подобного в других частях книги нет, то эту песнь мы должны считать особенным самостоятельным прибавлением к книге. Итак, на основании надписаний нужно различать следующие части в книге Притчей: 1) Отдел первых 9 глав Соломоновых притчей с большим предисловием о шести стихах. 2) Отдел с ( Притч.10 ) до ( Притч.22 ) тоже Соломоновых притчей с надписанием, но без предисловия. 3) Отдел с ( Притч.22 ) до ( Притч.24 ) притчей мудрецов с большим предисловием. 4) Отдел ( Притч.24:23–34 ) притчей мудрецов с надписанием, но без предисловия. Подобно тому как в притчах Соломона вступительные слова прибавлены только в первом собрании или первой части, а вторая часть кроме имени Соломона ничего больше не имеет в надписании, – и здесь, в двух отделах притчей мудрых, вступительные слова прибавлены к надписанию только в первом собрании, а второе собрание имеет только указание на авторов-мудрецов. |
| За то собиратель притчей как первого, так и второго собрания был один и тот же, потому что только один собиратель мог подобным образом строго рассортировать разнородные притчи по двум противоположным отделам. Это единственное положение, которое Берто принимает с уверенностью; на все остальные вопросы, по его мнению, нельзя дать положительного ответа. Принадлежат ли дальнейшие отделы, притчи мудрых и собрание Езекии, тому же издателю первых отделов, в одно ли время собраны все отделы или в различное, нельзя сказать положительно. Тем менее можно отвечать положительно на вопросы о первоначальном происхождении самих притчей. Надписание называет притчи ( Притч.10:1–22:16 и Притч. 25–29 ) Соломоновыми, и мы не вправе не соглашаться, что Соломон действительно мог написать их. Но написал ли Соломон все эти притчи неизвестно; неизвестно также, действительно ли те притчи, которые написал Соломон, вышли из рук Соломона в нынешнем их виде, и так далее. Хотя нельзя не одобрить осторожности критического исследования Берто, но эта осторожность, поскольку она распространяется и на его отношение к преданию, выразившемуся в определенных надписаниях различных частей книги, производит неприятное впечатление узкости взгляда и крайне внешнего отношения к делу. Вместо глубокой критики Евальда и остроумных сопоставлений Гитцига, у Берто мы находим только стремление решить все вопросы на поверхности книги, но так как внешний вид притчей сам по себе никогда не может служить достаточным основанием для решения вопроса, то Берто и оставляет каждый вопрос колебаться между положительным и отрицательным решением. То что Берто выставляет на вид как наиболее решительный результат своей критики, необходимость признавать в предлежащем виде и порядке притчей дело собирателя, а не автора или авторов, менее всего может быть признано достоверным. Основанием для такого заключения Берто считает а) повторения целых притчей или членов притчей, внешние и особенно внутренние, и ß) сближения многих притчей на одних только внешних основаниях, напр. |
| 28–29, есть притчи вполне подходящие к второму отделу и вероятно оторванные от него. Совершенно другое нужно сказать об остальных отделах притчей, т.е. первом, третьем и четвертом. Если уже в Езекиином издании заметно сильное уклонение от первоначального Соломонова построения притчи, то в первом собрании, глл. 1–9, от него не осталось и следа. Равномерность двух членов стиха в первом отделе ослабела до такой степени, что здесь возможен даже стих из одного члена. Отдельные притчи здесь встречаются, как исключения; большею же частью здесь идут связные изложения одной истины. Вместо прежней спокойной и погруженной в себя мысли, здесь развивается мысль, обращенная на убеждение других. Обнаружился закон: чем сильнее атодть себя чувствовать ненормальности жизни, тем более притча должна переходить в увещания и проповедничество; теряя древнюю краткость и силу, приточная поэзия приобретает убедительность и теплоту, открывающие ей доступ к человеческому сердцу. И в содержании первого отдела, а равно и четвертого и третьего, видны ясные признаки позднейшего времени. Общественное благоустройство здесь является сильно потрясенным: разбойники и другие необузданные люди грабят страну, беспокоят мирных жителей и своею, по-видимому счастливою жизнью, поощряют других молодых современников к подобному поведению и распутству ( Притч.1:11–19 ) и проч.; многие злоумышляют против царя и всего государственного порядка ( Притч.24:21 ); проливается невинная кровь ( Притч.24:11 ). Ввиду таких открытых опасностей здесь являются нигде не встречающиеся в предшествующих собраниях предостережения – не завидовать кажущемуся счастью нечестивых ( Притч. 3:31, 23:17 ) и др., – предмет, впервые введенный в область мысли и поэзии книгою Иова. Высшая мысль книги Иова, что в наказании Божием человек должен видеть свидетельство Его любви, этот гигантский шаг, сделанный в области мысли книгою Иова, здесь является, как твердая и вполне осознанная истина. Все это вместе взятое показывает, что отрывки первый, третий и четвертый произошли в первой половине VII века, и не только не заключают в себе ни одной Соломоновой притчи, но и лишены духа и характера притчи Соломона. Самый вид данных отделов, первого, являющего собою длинное приготовление к отделу Притч.10:1–22:16 , третьего и четвертого, являющих не менее длинное послесловие или заключение к тому же древнему отделу, представляет собою сильное доказательство того, что древняя Соломоновская притча, образцы которой даны в Притч.10:1–22:16 , уже окончила свое развитие. Как ставший редкостно драгоценный камень, ее обставляют теперь позднейшие ценители заботливою, хотя и грубою обшивкою. |
|
|
