| Наш долг и священная обязанность, и не только наш, но и семьи, держаться, как основного камня, тех св. истин, которые проповедуются в слове Божием; и только при этом условии мы можем удержать воспитываемых нами от тех крайностей, которыми, в настоящее время, к несчастью, так богата среда общественная, и дать им стать твердой ногой на идеях истины и правды, без которых не мыслим мир в обществе, невозможно расширение сферы знаний и материальное процветание его. Без этих начал божественных не избежен эгоизм, часто разрушающий самые благотворные начинания и действия; помимо них в самых знаниях часто зарождаются те дурные семена безверия, отрицания всего высшего, самоизмышленной нравственности, те пустые стремления и надежды, которые в нашей общественной среде отуманили и отуманивают многие незрелые нравственно головы, и породили столько горя как увлекшимся ими, так и близким им. Таким образом, в видах собственного блага и счастья, в области нравственно-умственного развития детей, как будущих деятелей в обществе, естественно, должны взаимно-дружно действовать на основе христианских начал и школа и семья, как два неразрывные фактора, – семья, как более воспитывающее начало, школа как более образовательное, развивающее. Речь на молебне в классической гимназии 7 января 1882 года. С начала нового года все приветствуют друг друга с новым счастьем. Приветствую вас и я этим словом, но прибавлю при этом, что счастья желаю выше и прежде всего вечного, неизменного, такого, к которому земная наша постановка должна служить лишь приготовлением. У нас обыкновенно смотрят на счастье, как цель человеческой жизни, соединяя его с удобствами жизненными. Но это не отвечает вечному назначению человека, не отвечает самому имени «человек». Естественны наши стремления к этому на земле; но наше сознание должно подсказать, что это понятие счастья, чтобы имело определенный смысл и значение, должно иметь впереди идеал совершенного человека, должно побуждать нас к восхождению к этому идеалу. А идеал, как таковой, должен всегда царить над всем, быть выше всего. |
| Все боги Рима и Греции имели свою генеалогию, крайне несложную, всем понятную и близко напоминающую собой процесс человеческого происхождения. Откуда же получило начало христианство, кто был его основателем и как нужно думать о нем – вот вопрос, который наиболее занимал собой эллинских полемистов, так как личностью основателя религии определяется и достоинство созданной Им религии. Породив собой сначала ряд легенд и мифов, он затем привлек к себе лучшие силы эллинистического духа и сделался исходным пунктом в решении самого вопроса о сущности христианской веры. 2 . Второй век христианской эры в истории Римской империи открывается годами, которые всеми историками единогласно признаются одними из самых счастливых и самых цветущих. Если бы кого-нибудь спросили, говорит Гиббон, в течение какого периода всемирной истории человечество наслаждалось наибольшим миром, то он без малейших колебаний должен был бы назвать тот промежуток времени, который прошел от смерти Домициана до восшествия на престол Коммода (92–180 гг.) 10 . По фамильному имени императоров, занимавших трон Империи за это время, и самый период получил в истории название эпохи Антонинов. Все правители династии Антонинов (Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий и Марк Аврелий, за исключением последнего из Антонинов Коммода) оставили по себе у позднейших поколений память лучших, несравненных императоров, optimi caesares. Не имея потомства, они ввели в действие систему усыновления, причем замечательнейшим образом выбор их в общем падал на достойных. Своей целью они поставили поддержку старых традиций, оживление древних учреждений, не исключая и сената, и управляли подвластными Риму народами на началах гуманности и справедливости. Под благотворным влиянием этих императоров римская общественность испытала сильный подъем во всех направлениях. Сами Антонины были людьми вполне интеллигентными, умевшими высоко ценить блага цивилизации и поощрявшими все, клонившееся к общественной пользе и развитию. Наука, искусство, литература и законодательство еще раз расцвели при них пышным цветом на классической почве – расцвели последний раз, чтобы потом надолго увянуть 11 . Народы любили своих гуманных и справедливых правителей; приветствуя новопоставленного императора, римляне до IV в. употребляли такую фразу: «Будь счастливее Августа и добрее Траяна» 12 . Таково было значение эпохи Антонинов в истории Римской империи. |
| Понятно, что при таких условиях Александр производил самое различное впечатление на современников 14 . Их отзывы донельзя разноречивы. Правда, показания современников очень субъективны, далеко не всегда им можно безусловно доверять. Малую ценность для историка имеет официальное виршество Державина, его поэтическое предвидение высоких дарований нового императора: восторженно приветствуя одой восшествие на престол Александра, екатерининский гений с такой же восторженностью перед тем приветствовал и Павла. Мы не придадим ценности масонским приветственным песням: «он – блага подданных рачитель, он – царь и вместе человек». Ведь это тоже полуофициальное виршество. Но когда люди различных лагерей сходятся в определении черт характера, когда панегиристы отмечают отрицательные его стороны, когда эти отзывы совпадают с фактами, которые мы знаем, тогда мы имеем полное право доверяться таким показаниям современников. И факты лишь объясняют то, что современникам казалось непонятным в загадочной личности императора Александра. Среди голосов современников наибольшую, конечно, ценность имеют те, которые изображают нам непосредственные впечатления. Впрочем, кратковременное знакомство неизбежно приводило весьма часто к обманчивому впечатлению. Так было с г-жой Сталь. Она была в восторге от Александра, увидев в нем «человека замечательного ума и сведений». «Государь, ваш характер есть уже конституция для вашей империи, и ваша совесть есть ее гарантия», – сказала известная своей наблюдательностью французская писательница. Она очень плохо поняла императора, и ее слова в 1812 г. после ссылки невинного Сперанского могли скорее звучать иронией. Александр скромно отвечал г-же Сталь: «Если бы это было так, я все-таки был бы только счастливою случайностью». Но Александр в этом отношении далеко не был «счастливой случайностью». Также обольщен был и знаменитый Штейн, видевший в Александре лишь орудие осуществления своих патриотических целей. " Александр только и думает о счастьи подданных и, окруженный несочувствующими людьми, не имея достаточной силы воли, принужден обращаться к оружию лукавства и хитрости для осуществления своих целей». Но сам император «постоянно действует блестящим и прекрасным образом: нельзя достаточно изумляться тому, до какой степени этот государь способен к преданности делу, к самопожертвованию, к одушевлению за все великое и благородное». Хотя тут же и Штейн должен сделать оговорку: Александру, «быть может, вообще не хватает глубины чувства и способности к продолжительным привязанностям». |
| Марии Стюарт. Неизвестно, знал ли Н. об этом заговоре заранее, однако он оценил это событие как смерть идолопоклонника, оказывавшего пагубное влияние на королеву. Когда 17 марта она вернулась в Эдинбург с намерением наказать убийц, Н. предпочел уехать в Эршир, где в последующие неск. месяцев работал над «Историей Реформации в Шотландии». В дек. 1566 г. он уехал в Англию, чтобы навестить сыновей. Возможно, он также побывал в Лондоне. Из-за этой поездки Н. не принимал участия в событиях, происшедших в Шотландии в февр.-июле 1567 г., когда был убит лорд Дарнли, а королева вышла замуж за Джеймса Хепберна, гр. Ботуэлла, к-рого считали наиболее вероятным организатором убийства, что спровоцировало восстание, закончившееся поражением Марии Стюарт и ее заключением в замке Лохливен. Н. вернулся в Эдинбург в кон. июня 1567 г., когда споры относительно буд. судьбы королевы были в самом разгаре. В проповеди 19 июля он обвинил королеву в прелюбодеянии и соучастии в убийстве и потребовал ее казни, в то же время он приветствовал восшествие на престол годовалого кор. Якова VI (в 1603 стал также королем Англии под именем Яков I), регентом стал лидер шотл. протестантов граф Морей. Н. произнес проповедь на коронации в Стерлинге 29 июля 1567 г. и сравнил монарха с ветхозаветным Иоасом. С этими переменами Н. связывал надежды на возвращение Шотландии в русло истинной веры, в частности, в проповеди на открытии парламента в дек. 1567 г. он призывал к восстановлению того порядка, к-рый был утвержден парламентом 1560 г. Тем не менее Н. не выказывал желания возвращаться к политике и практически не принимал участия в гражданской войне между «партией короля» и «партией королевы» в кон. 60-х - нач. 70-х гг. XVI в. Но убийство 23 янв. 1570 г. регента, графа Морея, Н. оценил как Божие наказание для Шотландии, не ценившей даров Господа - освобождения от гнета Франции, католич. Церкви, а затем и католич. королевы. В проповеди на похоронах графа Морея Н. назвал его одним из «умерших во Господе». Осенью 1570 г. |
| 12–15 Благословение на будущее. Как прекрасно передана в псалме ситуация после восшествия Давида на престол, когда он воспевал славу Господу за дарованные ему новые победы (1–5), за постоянное спасительное вмешательство Господа при возникающих угрозах (6– 11) и Его заботу о будущем! Ключом ко всему служит упование на Господа (15) во всем: в благословении семьи, благополучии и процветании общества и всей нации. Разросшиеся растения (12) – твердо укорененные и обильно питаемые. Изваянные столпы (12) – собирательный образ силы, безопасности и красоты, а также сопричастности к созиданию прочного общества: положение женщины, жены и матери в социальной структуре здорового общества подобно столпам, поддерживающим все здание, частью которого они являются. Тучны (14а) – свидетельство обильного урожая. В ст. 14 имеются в виду также последствия различных войн, в том числе страдания и скорбь по погибшим. Блажен – действительно счастлив народ, у которого Господь есть Бог! Псалом 144. Алфавитный псалом: великое славословие Этот псалом алфавитный, в еврейском тексте отсутствует лишь одно двустишие, начинающееся с буквы «нун». Высказывается предположение, что оно было утеряно, и большинство комментаторов приветствуют дополнительное двустишие–нун, введенное в некоторых переводах. Однако не вполне ясно, правомерно ли такое дополнение. Гораздо проще понять, почему в некоторые переводы введено новое двустишие, чем объяснить, каким образом оно было когда–то утрачено (если это вообще имело место). Четкий характер еврейской поэзии предполагает подчинение формы содержанию, а потому мы должны принять во внимание возможность того, что поэт мог намеренно опустить одну букву, подчеркивая тем самым, что ограниченный человеческий разум, даже с помощью откровения не способен полностью охватить всю славу Божью. Псалом начинается и завершается заявлениями (1–2 и 21) о намерении вознести великую хвалу Господу. Псалом открывается личным восхвалением, но к ст. 21 становится ясно, что «всякая плоть», все сущее должно прославить Такого Бога. Содержание этого псалма–хвалы можно подразделить на три части, которые открываются словами: «Велик Господь» (3–7), «Щедр и милостив» (8–16), «Праведен Господь» (17–20). Если ввести двустишие–нун в ст. 13 (как это сделано в русской Библии), то появится еще один раздел: «Верен Господь» (136–16). Но в рамках такого подразделения атрибуты Господа тесно переплетаются между собой, ибо Бог един, и нет противоречий в Его характере: Его величие включает Его благость и праведность (3, 7), Его милосердие включает Его могущество и величие (8, 11–13), Его праведность включает Его благость и милость (17–19). |
| Но все же несколько месяцев, проведенных в общении с Василием, остались для его друга светлым воспоминанием, и Григорий с особенным умилением вспоминал потом, как он собственноручно посадил «прекрасный явор», украсив им пустыню своего друга... Присутствие Григория в Назианзе было очень дорого для его родителей. Оно желательно было и для назианзских граждан. Последние сгорали желанием видеть плоды долгих занятий Григория, – и в угоду им последний действительно прочитал несколько лекций. Соотечественники горячо приветствовали выступление молодого оратора. Его полные мысли и изящества речи, в которых так выгодно красота формы спорила с глубиной содержания, имели шумный успех... Ему тотчас же настоятельно предложили должность учителя риторики, – но Григорий от нее решительно отказался и «потанцевав немного, по его собственному выражению, он оставил сцену» ... Не для дешевых лавров общественного деятеля променял Григорий пустыню своего друга на жизнь в Назианзе. Сюда он призван был обстоятельствами другого рода. – «Я остаюсь в родном Назианзе, дабы поддержать там крылья сильного, но утомленного орла», – объяснял Григорий свое тяготение к этому городу... И действительно, положение старшего Григория, которого сын так удачно сравнивал с орлом, вызывало полное к нему сочувствие... Старый епископ глубоко страдал... И причиной этих страданий являлось такое обстоятельство, в котором другой увидел бы для себя лишь утешение. Дело в том, что с восшествием на престол Юлиана Кесарий, брат св. Григория, не утратил своего влияния при дворе. Он продолжал оставаться любимцем нового императора. Однако близость к гонителю христиан делала это положение двусмысленным и бросало на Кесария тень в глазах многих. В частности, среди Назианзской паствы забродило недовольство: «Как! сын епископа остается на службе у отступника и Христоненавистника!» – восклицали многие, неодобрительно покачивая головами... Все эти речи и недвусмысленные намеки страшной болью отзывались в душе почтенного старца. Он молчал, но со стороны видно было, какая буря происходит в его душе. И только мягкая, нежная участливость сына, умевшего всегда в трудные минуты ободрить и утешить отца, не давала ему падать духом: св. Григорий ручался, что брат неспособен изменить истине, – и в этом он не ошибся. |
| Пять раз грозила смертная опасность кротчайшему из современных царей и пять раз ангел-хранитель отстранял от него эту опасность. Тяжело было переживать эти скорбные случаи всем нам, и в особенности нашему Государю. Но теперь, и особенно в нынешний день не неуместно, даже весьма прилично и назидательно вспомнить и эти случаи, ибо они нагляднее всего всем недругам нашим и крамольникам должны обнаружить богохранимость нашего царя и богопротивную гнусность затеянной ими крамолы. И за что, за что поднялись эти слепотствующие люди против нашего кроткого и мудрого царя? Пусть не все у нас так хорошо, как бы этого желалось нетерпеливым мечтателям о всеобщем благе и каком то идеальном благоденствии всех до единого членов, великой русской земли; но кому же более видеть и знать то, что именно нужно для счастия и славы России и для исцеления ее национальных и исторически сложившихся недугов, как не державному отцу нашего отечества и кто больше и горячее может скорбеть и болеть об этих недугах, как не он же? Но где, скажите, в какой стране и в каком обществе и даже в отдельной семье нет своих особенных недостатков и неустройств, и можно ли устранить их внезапною и спешною ломкою всего прежнего бытового строя народного, как этого хотелось бы горячим и, может быть, даже искренним, но незрелым радетелям о народном благе, и не призванным нашим реформаторам? Напротив, все мы с величайшею благодарностию должны вспомнить те великие и благодетельные реформы, которые поистине обессмертить должны нашего царя – Александра 2-го, а для нашего отечества открыли верный и прямой путь к самому прочному благоденствию и всестороннему самоусовершенствованию. Сюда относятся: уничтожение крепостного права, отмена телесных наказаний даже и для низших сословий, открытие земских учреждений, установление нового судопроизводства, преобразование школ и многие другие правительственные распоряжения. О, прими же Благочестивейший Государь, хотя заочную и отдаленную, но и самую искреннюю благодарность за все то добро, которое мы видели от тебя в твое царствование, и самое верноподданическое приветствие в сей достославный день твоего юбилея от нас, молящихся сию минуту в храме Господнем о твоем здравии и благоденствии! Да услышит тебя Господь в день печали, да защитит тебя имя Бога Иаковлева. |
| В 1595 г. К. принял приглашение губернатора о-ва Гернси (Нормандские о-ва) Томаса Лейтона († 1610) стать проповедником в местной протестант. общине, которая была организована по пресвитерианским принципам. Первостепенной задачей, для решения к-рой Лейтон нуждался в помощи К., было достижение примирения между протестант. общинами островов Гернси и Джерси, к-рые с 1583 г. не имели церковного общения и не собирали совместного синода. Миротворческие усилия К. были поддержаны возглавлявшим общину о-ва Джерси пуританином Эдмундом Снейпом († 1608). После неск. раундов устных и письменных переговоров общины смогли достичь согласия; в окт. 1597 г. состоялся совместный синод, в ходе к-рого была принята новая версия церковного устава, разработанная К. и Снейпом (см.: Pearson. 1925. P. 373-379). Пользуясь поддержкой властей и большинства населения о-ва Гернси, К. смог на практике осуществить здесь те церковные реформы, к-рые он и его единомышленники безуспешно пытались реализовать в Церкви Англии. Он активизировал работу консистории, сделав ее заседания регулярными, обращался к губернатору с ходатайствами о принятии мер, направленных на улучшение нравов населения (ужесточение наказания за пьянство, закрытие игорных домов, запрет танцев и т. п.). Церковная дисциплина, которую упорно насаждал К., была весьма жесткой: не посещавшие в течение неск. месяцев церковные собрания жители вызывались на заседания консистории для дачи объяснений; в случае отсутствия уважительных причин они подвергались публичному порицанию или отлучению (Ibid. P. 379-383, 386-387). В 1601 г. ухудшение состояния здоровья заставило К. покинуть о-в Гернси и вернуться в Уорик. Несмотря на тяготившие его болезни, он проповедовал в городских храмах, работал над экзегетическими сочинениями и поддерживал переписку со мн. англ. пресвитерианами и своими покровителями. Как и др. пуритане, К. приветствовал восшествие 24 марта 1603 г. на англ. престол кор. Якова I; он надеялся, что король, непосредственно знакомый с пресвитерианской организацией церковной жизни в Шотландии, будет благосклонен к англ. пресвитерианам и осуществит предлагаемые ими церковные реформы. К. входил в список делегатов, к-рых пресвитериане планировали направить на Хамптон-Кортскую конференцию для переговоров с епископами в присутствии короля, однако не дожил до ее открытия, состоявшегося 14 янв. 1604 г. (Ibid. P. 390-391). Посмертно опубликованные сочинения |
| 28 ноября 2006 года в Сергиевском зале храма Христа Спасителя состоялась первая церемония награждения многодетных матерей «Патриаршим Знаком материнства». Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II обратился к присутствующим с приветственным словом, в котором пожелал награждаемым помощи Божией «в нелегком, но благородном деле дальнейшего воспитания достойных граждан Отечества земного и небесного» и благословил материнский подвиг. С поздравительным словом к участникам церемонии обратился Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе Г.С. Полтавченко. После церемонии вручения Патриарших наград президент Международной общественной ассоциации благотворительных фондов «Мама» Р.Р. Атнагулов передал Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II икону Божией Матери «Радуйся, Невесто Неневестная» и рассказал о проведенных по благословению Святейшего Патриарха Алексия первых Форумах матерей Дальневосточного и Сибирского федеральных округов. ПОСТАНОВИЛИ: 1.Сообщение принять к сведению. 2.Считать полезным учреждение «Патриаршего знака материнства» и состоявшуюся церемонию награждения многодетных матерей в контексте вопроса укрепления традиционных семейных ценностей, воздаяния должного уважения к подвигу материнства, а также содействия защите материнства и детства. ЖУРНАЛ СЛУШАЛИ: Сообщение преосвященного митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, Председателя Отдела внешних церковных связей, о проведении церковно-научной конференции «Империя, Церковь, культура: семнадцать веков с Константином», посвященной 1700-летию восшествия на престол святого равноапостольного императора Константина Великого, которая состоялась 22 декабря 2006 года в Москве в Паломническом центре Московского Патриархата. СПРАВКА: В 2006 году исполнилось 1700 лет восшествия на престол святого равноапостольного императора Константина Великого. Руководство Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата и Совет Императорского Православного Палестинского Общества выступили с инициативой провести церковно-научную конференцию «Империя, Церковь, культура: семнадцать веков с Константином», посвященную 1700-летию восшествия на престол святого равноапостольного императора Константина Великого, которая состоялась 22 декабря 2006 года в Москве в Паломническом центре Московского Патриархата. |
| I Восшествие на престол и характер Александра I. Отношение правительства к церковным делам. Сперанский. Состав высшей церковной администрации. Первые обер-прокуроры Синода. Кн. Голицын. Новые члены Синода. Начало преобразований в духовенстве. Комитет 1808 г. Комиссия духовных училищ. Духовно-учебный капитал. Возвышение Феофилакта Русанова . Филарет Дроздов . Его отношения к митрополиту и Феофилакту. Ослабление силы последнего. После крутого царствования императора Павла I восшествие на престол Александра I (12 марта 1801 г.) встречено было с живейшим восторгом во всех слоях русского общества. Новый государь был воспитанник благородного республиканца Лагарпа, был любимый внук Екатерины Великой, царствование которой теперь рисовалось в дали прошлого одними только светлыми чертами своего гуманного и либерального характера; а слова первого манифеста Александра прямо гласили, что он будет царствовать по законам и сердцу мудрой своей бабки, и, следовательно, прямо обещали конец всем суровостям и восстановление правления гуманного и либерального. О личности нового государя записки современников отзываются с единодушным и каким-то страстным увлечением, как о личности в высшей степени обаятельной, каком-то ангеле во плоти. Его ласковость, нежное сострадание ко всякому несчастному, признание человеческих прав в каждом человеке, как бы низко он ни был поставлен, простота частной жизни, поэтическая любовь к природе, глубокое отвращение от испорченных нравов двора, искреннее стеснение пред своим собственным величием и положением неограниченного монарха страны – все это показывало друзьям свободы, что они дожили до полного осуществления поэтических благожеланий Державина, когда-то приветствовавшего рождение порфирородного отрока словами; «Будь на троне человек». Государственное направление Александра выработалось среди противоположных и сильных впечатлений его юных лет, сначала впечатлений крайнего революционного движения в Европе конца XVIII в., потом впечатлений таких же крайностей монархической реакции прошлого царствования. Он вынес из этих впечатлений одинаковое отвращение от тех и других крайностей, стремление к их взаимному примирению и самоограничению, многосторонние, примирительные убеждения, осуществление которых мечтал найти в конституционном строе государства. Для большинства заурядных людей такая многосторонность убеждений непонятна, понятнее направления односторонние, прямолинейные; от того современники и считали его – одни опасным для монархий либералом, другие напротив врагом свободы, консерватором, представителем абсолютизма власти, третьи – человеком двойственным, колеблющимся на ту и другую сторону, или же слабым, поддающимся разным влияниям. |
|
|
