| «То, чтобы молиться непрестанно, явно противится гордости... Тот наклоняет себя к смирению, кто, зная, что не может совершить никакой добродетели без помощи Божией, не перестает всегда молиться Богу, чтобы Он совершил с ним милость. Почему непрестанно молящися, если и сподобится совершить что-либо, то зная, почему он совершил сие, не может возгордиться... все свои успехи относит к Богу, всегда благодарит Его и всегда призывает Его, трепеща, как бы ему не лишиться такой помощи... Он со смирением молится и молитвенно смиряется» (св. авва Дорофей , Д II – 607). Для первохристианства потому было невозможно возгордиться от молитвы, что оно жило всецело в ощущении благодати, в сознании того, что совершение молитвы есть дело Духа Божия. Мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными ( Рим. 8:26 ). Молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией ( Иуд. 1:20–21 ). Именно об этом же учили и Отцы. «Молиться с разумным сознанием никак не возможно, не сделавшись причастником Духа Святого. То, силою чего мы молимся, как должно, есть Дух Святый» (преп. Симеон Нов. Бог., Д5 – 62, 63). «Ум наш, когда памятью Божиею затворим ему все исходы, имеет нужду, чтобы ему дано было дело какое-нибудь, в удовлетворении его приснодвижности. Ему должно дать только священное имя Господа Иисуса, Которым и пусть всецело удовлетворяет он свою ревность в достижении цели. Но ведать надлежит, что, как говорит Апостол, никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым ( 1Кор. 12:3 ), (бл. Диадох, Д III – 40). Чтобы не принять учение Отцов о непрестанной сокровенной молитве в известной нам ее форме за какую-то магию слов и не спутать смиренного взывания христианской любви с какими-то заклинаниями факира или же с медитацией праздного ума, полезно знать еще один факт. Не все древние Отцы оставили нам учение о ней в привычной нам форме молитвы Иисусовой. Апостольский век тоже не оставил нам его, хотя в Посланиях раскрываются высочайшие тайны Царства Божия. Св. Иоанн Кассиан так пишет в IV веке о непрестанной молитве: «Для достижения последнего совершенства в молитве надлежит утвердиться в памятовании о Боге неотходном, к чему средством служит краткая, часто повторяемая молитва. Отцы наши нашли, что стремящийся к всегдашнему памятованию о Боге должен приобресть навык непрестанно повторять следующую молитву: Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи мне потщися ( Пс. 69:2 ) (Д II – 140). |
| Симеон Нов. Бог., Д5 – 32). «Сын Божий для того соделался Сыном Человеческим, чтобы нас соделать сынами Божиими... рождая нас свыше благодатию Святого Духа и тотчас вводя нас в Царство Небесное, или, лучше сказать, даруя нам иметь сие Небесное Царство внутри нас, чтобы мы не надеждою только внити в него питаясь, но уже в обладании им быв введены, взывали: живот наш сокровен есть со Христом в Бозе ( Кол. 3:3 ) (Он же, Д5 – 44). «В мире и смирении, как в крепко огражденном рае мысленном, возрастают всякого рода древа истинной добродетели, посреди коих воздвигается царский священный чертог любви – в преддверии – как предначатие будущего века – цветет неотъемлемая неизреченная радость» (св. Григорий Палама , Д5 – 299). «Истинная жизнь, виновница истинной и вечной жизни и для души, и для тела должна получить начало в сей области смерти. И не ревнующий стяжать ее по душе здесь да не обольщает себя пустыми надеждами получить ее там» (он же, Д5 – 281). «Когда кто пребудет в сей собранности ума и в таком его простертии к Богу, тогда сильным самопринуждением утесняя быстротечность своих мыслей, мысленно приближается он к Богу, встречает неизреченное, вкушает будущего века» (он же, Д V – 299, 281, 325). «Вкушает будущего века». Вне живой достоверности вкушения благодати или взыскания ее в подвиге, вера становится или обрядовым рефлексом, или фикцией морализующего ума. Благодатная вера есть горечь очищения и блаженство познания, подвиг и благодать, ощущаемая сердцем, труд искания ее при утрате и ясная достоверность личного счастья вкусивших ее божественного вина. Она есть вера-любовь, осуществляющая хоть в малом луче – залоге обручения – ожидаемое Царство Божие. Она есть крестный путь, в котором и «крестное поношение» и «крестная слава» еще здесь, на земле, подаваемая душе в меру «поношения», или – что то же – в меру любви. «О, треблаженное древо... Радуйся, Кресте, образе неописанный и многоименитый, древо требогатное, страшно же и всеблаженно» (канон честному Кресту). Только благодатная вера в Воскресение ощутимо зажигает в сердце человека зарю «предвоскресения», и он получает и силу, и разум и радость для совершения подвига и несения креста. |
| «Утверждающие, что ныне невозможно христианину сделаться причастником Святого Духа, – говорит еп. Игнатий Брянчанинов , – противоречат Священному Писанию и причиняют душам своим величайший вред. Они, не предполагая в христианстве никакой особенно высокой цели, не ведая о ней, не стараются, даже нисколько не помышляют о достижении ее; довольствуясь наружным исполнением некоторых добродетелей, лишают сами себя христианского совершенства. Что хуже всего – они, удовлетворясь своим состоянием и признавая себя, по причине своего наружного поведения, восшедшими на верх духовного жительства, не только не могут иметь смирения, нищеты духовной и сердечного сокрушения, но и впадают в самомнение, в превозношение. Напротив того – уверовавшие существованию христианского совершенства, устремляются к нему всеусердно, вступают в неослабный подвиг для достижения его. Понятие о христианском совершенстве охраняет их от гордости: в недоумении и плаче предстоят они молитвою пред заключенным входом в этот духовный чертог» (Б1 – 280). «Некоторые из братий думают, что они не могут иметь даров Духа Святого; ибо по нерадению об исполнении заповедей не знают, что имеющий истинную веру во Христа имеет в себе соращенно все дары Божии. Но поскольку мы по безделию нашему далеко отстоим от деятельной к Нему любви, которая показала бы нам Божественные в нас сокровища, – то справедливо почитаем себя чуждыми даров Божиих» (св. Максим Исповедник , Д III – 240). «Всякий из нас, по мере сущей в нас веры, стяжевает явное действие Духа: так что всякий сам для себя бывает раздаятелем благодати» (он же, Д III – 294). «Толковать» о величайшей святыне христианства недопустимо, но тот же преп. Симеон Нов. Бог. оставил нам и такое указание: «Каждому надлежит распознавать – получил ли он обручение Духа от Жениха и Владыки Христа. Если получил, да тщится держать сие и хранить. А если еще не сподобился получить, то потщится посредством дел благих, благопотребных деланий и теплого покаяния поскорее получить его» (Д5 – 33). |
| Вера Отцов была не «благочестивым настроением» нашего протестантствующего сознания, а слезами покаяния, через которые человек прозревает и видит свет. «Богатство монаха – утешение, находимое в плаче, и радость от веры, воссиявающая в тайниках ума» (он же, Д II – 713). Это богатство – в полном отказе от себя и в любви к Богу. «Вера в Бога состоит в том, что если кто предает себя Богу, то уже не имеет власти над собою, но подчиняет себя Его владычеству до последнего издыхания» (авва Иоанн-пророк, В – 395). Эта благодатная вера святых возводила их к совершенству или к стяжанию еще здесь, на земле, Царства Божия в сердце. «В Божественном крещении мы освящаемся наитием Святого Духа, но совершенную благодать, как она означается в словах: вселюся в них и похожду ( 2Кор. 6:16 ), не тогда получаем. Ибо это есть достояние совершенно утвержденных в вере и доказавших ее делами» (преп. Симеон Нов. Бог., Д5 – 31,9). Чтобы приблизиться к пониманию учения об этом Отцов, необходимо знать об употреблении в Отеческой письменности особой категории терминов: «познание», «ведение», «зрение», «созерцание» Божественного мира или «озарение» (осияние) им. «Душа никогда не может простертися к познанию Бога, если Сам Бог, по благоснисхождению к ней, не коснется ее и не возведет ее к Себе. И ум человеческий никогда не мог бы настолько востечь горе, чтобы приять некое Божественное озарение, если бы Сам Бог не восторгал его, сколько возможно уму человеческому восторжену быть, и не просвещал Божественными осияниями» (св. Максим Исповедник , Д III – 251, 247). «Вера есть истинное познание, имеющее недоказываемые начала, будучи удостоверением в вещах, превышающих ум и слово» (он же, Д III – 251, 247). «Вера есть стяжание неисследимого богатства познания Христа» (преп. Симеон Нов. Бог., Д V – 31, 9). Понятие «познания» или «ведения» святых для нас почти не познаваемо, так же как многие Апостольские слова. Это не наше умопостижение. Это наверное то познание, о котором говорил Апостол Павел: все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса Господа моего... чтобы познать Его и силу воскресения Его и участие в страданиях Его ( Флп. 3:8, 10 ). Это есть действительное соучастие в страдании и воскресении Господнем, действительное вкушение любви теми, кто «питается на трапезе Христовой». Мы предощущаем или догадываемся о содержании этого понятия только тогда, может быть, когда читаем молитву перед Причастием: «Усладил мя еси любовию, Христе, и изменил мя еси Божественным Твоим рачением, но попали огнем невещественным грехи моя и насытитися еже в Тебе наслаждения сподоби, да ликуя возвеличаю, Блаже, два пришествия Твоя». Или другую молитву: «Божиим светом, Твоим, Блаже, утреннюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети, Слове Божий, истинного Бога»...(ирмос 5 песни канона 6-го гласа) |
| Очень ценные указания о видах молитвенных просьб (или о содержании молитвы) дает преп. Нил Синайский. Ищи в молитве своей только правды и Царствия, т. е. добродетели и ведения, — и прочее все приложится тебе (Мф. VI, 33). «Молись во–первых, о том, чтобы очиститься от страстей, во–вторых, о том, чтобы избавлену быть от всякого искушения и оставления» (он же). «Праведно молиться (надлежит молиться) не о своем только очищении, но и об очищении всякого человека, в подражание Ангельскому чину» (он же). «Прежде всего молись о получении слез, чтобы плачем умягчить сущую в душе жесткость» (он же. Д II–211, 208). Молитву о церкви, о властях и других людях святые вводят в число необходимых устремлений молитвы. «Поминать о молитве о мире Святых церквей и прочее, за сим последующее, — хорошо, ибо о сем Апостольское есть завещание: но исполняя сие (надобно сознавать себя) недостойным и не имеющим на то силы; и о просящем (молитвы) хорошо помолиться. И об Апостолах молились некоторые» (преп. Варсонофий Великий В–98). Авва Зенон говорил: кто хочет, чтобы Бог скоро услышал молитву его, тот когда станет для совершения ее и прострет руки горе, прежде всякой другой молитвы, даже прежде молитвы о душе своей, да принесет молитву о врагах своих, и ради этого Бог услышит всякую молитву его» (От. — 148). За сокращенным видом молитвенных прошений следует искание краткой молитвы. Душа должна искать краткую молитву, — учат Отцы. «Тому, кто много говорит о молитве своей, неудобно (трудно) сознавать все, что говорит. Но кто молится немногословно, тот может сознавать, что говорится в молитве» (преп. Симеон Нов. Бог. Д5 62). «Узда неудержимому помыслу — однословная молитва» (св. Илия–пресвитер Д III–148). Кроме того при всей своей краткости молитва может быть сохраняема при общении с людьми и занятости делами, только при своей краткости она может стать непрестанной, т. е. сделаться прочным хранителем памяти Божией. Известно молитвенное правило преп. Серафима для людей, обремененных мирскими делами, а также для неграмотных: после краткого утреннего молитвословия (трижды «Отче наш» и «Богородице» и один раз «Верую») — всякий христианин, — учил преподобный, — пусть занимается своим делом, на которое поставлен или призван. Во время работы, дома или на пути куда–нибудь пусть читает тихо: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного»; а если окружают его другие, то, занимаясь делом, пусть говорит только: «Господи помилуй» (ДС–296). |
| Поэтому цель христианского пути – обретение еще теперь, на земле, того Царства Божия внутри себя, которое, как утренняя заря, возвещает сердцу о «дне вечном». Все учение Отцов освещено лучом этой цели. Да и какая иная цель может быть, когда именно в этом все завещание Христово: И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа Истины. – Утешитель... научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам ( Ин. 14:16, 26 ). Научит и напомнит. Не только христианства в отдельном человеке еще нет, если он чрез благодатную веру не стяжал в себе хоть малейший луч Святейшего Духа, но и всего христианства не было бы в после-Евангельской истории, если бы другой Утешитель не напомнил о нем и не научил ему нас. Вот почему только в искании Его может быть цель христианина: на Его водительство и попечение мы отданы. «Ум, начинающий любомудрствовать о Божественных вещах, от веры начинает, и потом, среди сих вещей вращаясь и шествуя, опять в веру же достигает, но высшую» (бл. авва Фалласий, Д III – 338). «Что возводит нас в полное совершенство? – искренняя вера, которая есть уповаемых извещение ( Евр. 11:1 )... Она возводит истинных ревнителей к крепкому упованию приятия великих даров Божиих и дает им в сердце неистощимые сокровища духовные» (преп. Никита Стифат , Д V – 165). Это «ожидаемое» и уже «осуществляемое» верой есть не отвлеченно-мысленное представление какой-либо истины или загробной жизни, а Царство Божие, ощущаемое сердцем как праведность, радость и мир в Боге. Апостол сказал: Царство Божие есть праведность и мир и радость во Святом Духе ( Рим. 14:17 ). Меры восприятия его сердцем могут быть весьма различны, но даже малый луч божественной радости будет уже обретением крупицы благодати Царства Божия внутри себя. У святых это было великим таинством воссияния света в душе. «Пока не приидет то, что есть совершение таинств, и мы не сподобимся явно откровения оных, дотоле вера между Богом и святыми священнодействует неизреченные таинства» (св. Исаак Сирин , Д5 – 354). Это та «вера, воссиявающая в душе от света благодати... которая показывает себя... в созерцании духовными очами сокрытых в душе тайн, оного богатства благодатного... открываемого Духом тем, кто питаются на трапезе Христовой» (он же, Д5 – 354). |
| «Лукавый, зная наверное, что непарительно молящийся Богу очень многое может сделать, спешит всякими способами, и благословными и неблагословными, развлечь его ум. Но мы, зная это, вооружимся всячески против врага нашего и, когда стоим на молитве, и колена преклоняем, никакому отнюдь помыслу не дадим войти в сердце наше, ни белому, ни черному, ни десному, ни шуему, ни писанному, ни неписанному, кроме умаливания Бога и с неба сходящего в ум просвещения» (Д5 473). «Не словом только надо молиться, но и умом, и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум. Все же сие в совокупности и есть настоящая молитва, и если нет в молитве твоей чего-либо из сего, то она есть или несовершенная молитва или совсем не молитва» (преп. Никодим Святогорец Н-194). «Молитва только словесная совсем не есть молитва» (он же – Н-195). «Настоящая молитва есть молитва внутренняя, не словом только, но и умом и сердцем совершаемая. Такая молитва овладевает всем вниманием и держит его внутри у сердца; почему внутрь пребывание есть неотъемлемая черта настоящей молитвы и главное ее условие. С внутрь пребыванием в деле молитвы неотлучна мысль о Боге присущем, видящем и внемлющем молитве, с отражением всякого другого помышления, что именуется трезвением или хранением сердца. Вся потому забота трудящегося над преуспеянием в молитве сюда должна быть преимущественно обращаема, т.е. чтобы всегда неотходно быть у сердца, трезвенно охраняя его от всякого помышления, кроме единого Бога» (он же – Н-204). «Произноси стих псалмопения твоего не как бы заимствуя слова из иного... но говори эти слова в молении твоем как бы сам из себя, с умилением, с уразумеванием разума их» (св. Исаак Сирин т-328). Всякая искренняя молитва, даже несовершенная, есть уже стремление к памяти Божией. Так как преодолеть состояние противоположное памяти Божией – забвение, леность и неведение, – эти три великие болезни души – труднее всего, то понятно, почему Отцы молитвенный подвиг считают наиболее трудным. «Во всяком другом подвиге, – говорили они, – человек стяжевает некоторое упокоение, но молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы». |
| ГАЛИНА 2013/03/14, 13:23:09 Здравствуйте! Благодарю Вас за возможность обратиться к Вам с просьбой! Меня зовут Юлия, а мужа моего Денис! У нас не получается зачать ребеночка, врачи поставили диагноз мужу бесплодие, но я все равно верю и надеюсь на чудо! Брак у нас венчанный. Обращаюсь к Вам с просьбой выслать поясок, освященный на поясе Пресвятой Богородицы. Очень вас прошу, помолитесь о нас рабах Божьих, чтобы Господь помиловал нас, дал нам познать родительское счастье. 461040 Оренбургская обл.гБузулук 3мик-н-д5-кв18 Щеголькова Ю.Е 2013/03/13, 14:37:58 Здравствуйте. Очень прошу прислать поясок, освященных на Поясе Пресвятой Богородицы.у нас с мужем никак не получается зачать ребеночка!Очень хотим ребеночка. молимся каждый день и надеемся на чудо. последняя надежда на вас. зараннее благодарю. Да хранит вас Господь. адрес: республика беларусь витебская область г. Орша ул. марата д. 135-г кв. 20 матвеева виктория виктория 2013/03/12, 20:52:58 Здравствуйте ,Святые Отцы и Братья!Обращаюсь к Вам с большой прсьбой. прошу помочь и обрести материнское счастье,помолитесь за меня и моего мужа р. б. Викторию и р. б. Дмитрия и вышлите пожалуйста 2 освященных пояска Богородицы. я буду молиться и надеяться на чудо. адрес: Белоруссия, Витебская область г. Орша ул. Марата д. 135-г. кв. 20 Матвеева Виктория виктория 2013/03/12, 16:28:18 Дорогие Святые Оттцы и Братия! Большая просьба прислать нам 2 пояска Пресвятой Богородицы. Долгие годы мы не можем стать родителями, мы очень хотим обрести это долгожданное счастье и надеемся что это произойдет. Заранее благодарим Вас за помощь. Почтовый адрес: Беларусь, индекс 220086, г.Минск, ул. Славинского, д13, кв.36, Андрианова Т.К. татьяна 2013/03/12, 13:03:05 Здравствуйте, уважаемые Отцы и Братья Святой горы Афон! Не оставьте пожалуйста без внимания мою просьбу. Очень хочу получить поясок Пресвятой Богородицы, так как только на него и остались надежды. Мне 37лет,очень хочу стать мамой, но не получается. Не получалось забеременеть очень долго. Очень прошу, Святые Отцы благословите меня на то, чтобы я забеременела, выносила и родила здоровенького малыша. Чтобы моя жизнь, наконец то наполнилась смыслом. Я потеряла смысл в жизни! У меня страшная депрессия!Преклоняюсь перед вами до самой земли. Заранее большое спасибо! Адрес: Nederland Burgemeester Magneestraat 35C 5571 HB Bergeijk Kuzmina Lyudmyla |
| Стяжание умиления есть стяжание благодати, и для святых понятие молитвы сливается с понятием благодати. «Благодать не вера только есть, но и действенная молитва. Ибо в явности показывает истинную веру, имеющую жизнь Иисусову, производима будучи посредством любви» (св. Григорий Синаит Д5 226). О стяжании умиления в молитве Варсонофий Великий учит так: «Умиление в молитве приходит от воспоминания о грехах своих. Молящийся должен привести на память дела свои, и то, как бывают судимы делающие подобное.. При чтении же и псалмопении умиление приходит, когда кто возбуждает ум свой ко вниманию произносимых им слов и восприемлет в свою душу силу, заключающуюся в них». «Если несмотря на то, — Говорит он же, — нечувствие все еще будет оставаться в тебе, не ослабевай, а все труди себя терпеливо, ибо милостив и щедр и долготерпелив Богу, принимающий наше тщание» (Д II–583, 58;). Чтение Священного Писания Отцы сливали с молитвенным деланием, входя в него через молитву и, в то же время, в нем почерпая и силу для молитвы, и благодать умиления. «Непрестанно бодрствуй, поучаясь в законе Божием, ибо чрез сие согревается сердце небесным огнем» (преп. Варсонофий Великий Д II–588). «Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной, чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии. Чтение твое да будет в невозмущаемой ничем тишине, и будь свободен от многопопечительности о теле и от житейского мятежа, чтобы ощутить в душе своей, при сладостном уразумении, самый сладостный вкус, превосходящий всякое ощущение» (св. Исаак Сирин Д II–703). «К словам таинств, заключенных в Божественном Писании, не приступай без молитвы и испрошения помощи у Бога, но говори: «дай мне Господи приять ощущение заключающейся в них силы». Молитву почитай ключом к истинному смыслу сказанного в Божественных Писаниях». (он же Д II–749). Ученик спросил авву Филимона: «чего ради, отче, паче всякого Писания Божественного, услаждаешься ты Псалтирью, и чего ради, поя тихо, ты представляешься будто разговариваешь с кем–то? На это он сказал ему: Бог так напечатлел в душе моей силу псалмов, как в самом пророке Давиде, и я не могу оторваться от услаждения сокрытыми в них всяческими созерцаниями» (Д III–398, 399). |
| «Лукавый, зная наверное, что непарительно молящийся Богу очень многое может сделать, спешит всякими способами, и благословными и неблагословными, развлечь его ум. Но мы, зная это, вооружимся всячески против врага нашего и, когда стоим на молитве, и колена преклоняем, никакому отнюдь помыслу не дадим войти в сердце наше, ни белому, ни черному, ни десному, ни шуему, ни писанному, ни неписанному, кроме умаливания Бога и с неба сходящего в ум просвещения» (Д5 473). «Не словом только надо молиться, но и умом, и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум. Все же сие в совокупности и есть настоящая молитва, и если нет в молитве твоей чего–либо из сего, то она есть или несовершенная молитва или совсем не молитва» (преп. Никодим Святогорец» " Н–194). «Молитва только словесная совсем не есть молитва» (он же — Н–195). «Настоящая молитва есть молитва внутренняя, не словом только, но и умом и сердцем совершаемая. Такая молитва овладевает всем вниманием и держит его внутри у сердца; почему внутрь пребывание есть неотъемлемая черта настоящей молитвы и главное ее условие7 С внутрь пребыванием в деле молитвы неотлучна мысль о Боге присущем, видящем и внемлющем молитве, с отражением всякого другого помышления, что именуется трезвением или хранением сердца. Вся потому забота трудящегося над преуспеянием в молитве сюда должна быть преимущественно обращаема, т. е. чтобы всегда неотходно быть у сердца, трезвенно охраняя его от всякого помышления, кроме единого Бога» (он же — Н–204). «Произноси стих псалмопения твоего не как бы заимствуя слова из иного… но говори эти слова в молении твоем как бы сам из себя, с умилением, с уразумеванием разума их» (св. Исаак Сирин т–328). Всякая искренняя молитва, даже несовершенная, есть уже стремление к памяти Божией. Так как преодолеть состояние противоположное памяти Божией — забвение, леность и неведение, — эти три великие болезни души — труднее всего, то понятно, почему Отцы молитвенный подвиг считают наиболее трудным. «Во всяком другом подвиге, — говорили они, — человек стяжевает некоторое упокоение, но молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы». |
|
|
