| В то же время сегодня для нас князь Владимир — это не только историческая личность и почитаемый Церковью святой. В нынешнюю эпоху мнимых и реальных разделений и противостояний, которую переживает историческая Русь, сам его образ глубоко символичен: он объединяет народы, культуры, государства, местные традиции, потому что образ Владимира Святого, прежде всего, напоминает о его судьбоносном деянии — Крещении Руси. Владимирово наследие — фактор единения. Любые попытки присвоить это наследие или раздробить на части противоречат его существу. Ибо главное наследие князя Владимира — вера Христова, свет которой воссиял на Руси. Апостол Павел увещевал римских христиан: «Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них» (Рим. 16:17). Путь к преодолению разделений среди нынешних наследников равноапостольного Владимира — православных христиан в разных странах канонической ответственности Русской Православной Церкви — лежит через обращение к общему и единому духовному истоку: к событию принятия христианства Древней Русью. Говоря о значении этого события для русской истории в целом, следует выделить несколько аспектов. Перед Своим Вознесением от земли Господь Иисус Христос заповедал Своим ученикам и апостолам: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:15-16). Евангелист Марк завершает свое повествование словами: «Они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями» (Мк. 16:20). Мы именуем равноапостольными тех святых, которые совершали апостольскую миссию в более поздние времена, отдаленные от раннехристианской эпохи. Святой князь Владимир совершил эту миссию, когда, приняв Святое Крещение сам, стал «свидетелем Христовым» среди своего народа — буквально «на краю земли», по слову Деяний Апостольских (Деян. 1:8). В его время Русь, действительно, была краем христианской ойкумены, но с принятием христианства эта ойкумена расширилась и включила в себя новые обширные земли и живущие на них народы. |
| Вера нашей школы есть христианство в православном понимании. Как и всякая школа, наша академия имеет своей задачей содействовать благополучию людей. Слишком наивно и неосновательно утверждение, что христианство не имеет в виду земного благополучия. Христос начал деятельность свою с того, что явился на брак и претворил воду в вино. Он начал, следовательно, с того, что освятил самые земные из земных радостей. Он никогда не шел против них. Он призывал людей к чистым радостям. Он показывал им, что любоваться лилиями долины гораздо разумнее, чем одеждами Соломона. Христианство не отрицает счастья на земле, но оно утверждает, что счастье на земле невозможно без мысли о небе. «Ищите прежде царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» ( Мф. 6, 33 ). Что это все? пища, одежда, сокровища. Но прежде нужно искать царства Божьего. Где же его искать? Христос говорит, «царствие Божие внутрь вас есть» ( Лк. 17, 21 ). Но царство Божье или, что тоже царство небесное и есть счастье; овладеть им и значит овладеть счастьем. И овладеть им по–видимому нелегко. «Царство небесное силой берется, и употребляющие усилие восхищают его» ( Мф. 11, 12 ). Но если этим царством всегда нелегко овладеть, то с другой стороны им всегда можно овладеть. Царство Божье приблизилось к людям по учению Христа, и каждый, если захочет и употребит усилия, станет его членом, а если станет его членом, то значить будет благополучен и счастливь. И на самом деле студенты, вступившие в академию в 1814 году, были ли людьми менее счастливыми и более несчастными, чем вы? У нас нет ни малейших оснований утверждать это. Я думаю, что они с таким же аппетитом обедали – хотя меню их было более скромным. Несомненно, между ними были и франты довольные своими сюртуками, которые вам вероятно показались бы смешными. А затем у них было много своих радостей, как у вас – своих. Студенты первого курса Московской духовной академии основали общество «ученые беседы». Несомненно, эти беседы доставляли им удовольствие, но несомненно они доставляли удовольствие не всем. В состав общества вступило 26 членов, остальные студенты (около 40), надо полагать, тяготели к менее ученым ассоциациям. Многое с тех пор переменилось в академии. Но умножилось ли счастье? Не берусь отвечать на этот вопрос. Замечу только, что студенты даже на моей памяти, обнимающей 29 лет, стали больше болеть. Раньше у нас и в больнице не было брома, а теперь студенты принимают бром не только перед экзаменом, но даже и тогда, когда отправляются куда–нибудь танцевать. |
| Дарвин, будучи учёным XIX века, а не Божьим пророком, не только мог заблуждаться, но и действительно заблуждался в своих естественнонаучных и философских построениях. По сумме указанных выше обстоятельств, а также в отсутствие по-настоящему убедительных доводов о ценности работ Дарвина и эволюционистского подхода статью О.Б. Давыдова на столь важную для мировоззрения почти любого человека тему, как происхождение жизни, остаётся признать неудовлетворительной во всех возможных отношениях. Конкретные контраргументы представлены далее. Вопреки утверждениям О.Б. Давыдова, оппозиция христианства и эволюционизма не является искусственной, но, напротив, внутренне присуща этим совершенно разным системам ценностей. Так, в основе эволюционизма лежит отвержение Творца и замысла о целенаправленной одухотворённой жизни , тогда как в основе православного (христианского) взгляда - признание Творца создателем всего мира, а Его творения - живущим по законам, установленным Творцом. При этом креационизм не может «ставить под удар всё христианство», так как является для христианства внешним учением , которое хотя и основывается на положениях Священного Писания, но стремится находить этим положениям научные подтверждения, тогда как христианство имеет самодовлеющий центр учения - богооткровенную Истину. Акцентируем внимание на вопросе о буквальном понимании изложенного в Священном Писании относительно происхождения жизни, чтобы показать всю несостоятельность попыток оправдания эволюционных гипотез и рассуждений о естественном отборе как ведущем факторе несуществующей в макромасштабах эволюции. Вопреки утверждениям О.Б. Давыдова, оппозиция христианства и эволюционизма не является искусственной, но, напротив, внутренне присуща этим совершенно разным системам ценностей. Вопрос сотворения жизни на Земле, описание которого святым пророком Моисеем принято называть Шестодневом, является одним из наиважнейших вопросов Писания. Сам Господь с Синайской горы засвидетельствовал буквальное понимание дней творения, сравнив их с обычной рабочей неделей. « Помни день субботний, чтобы святить его... Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его » (Исх. 20, 8, 11). « И пусть хранят сыны Израилевы субботу, празднуя субботу в роды свои, как завет вечный. Это - знамение между Мною и сынами Израилевыми во веки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в седьмой почил и покоился » (Исх. 31, 16-17). |
| Елена М 6 июля 2012, 16:19 Владимир: " А в поминовении об усопших " Подаждь, Господи, оставление грехов всем прежде отшедшим в вере и надежди воскресения, отцем, братьям и сестрам нашим, и сотвори им вечную память " - важны слова " в вере и надежди воскресения " , то есть действительно о верных речь. " Не гоже, Владимир, вырывать слова из контекста. Важны слова не просто " в вере и надежде " , а, именно, " отшедшие в вере и надежде " .А здесь, на самом деле,начинается большое поле для толкований. Что значит отшедшие? Думаю, что , в данном случае, речь идет о тех, кто отошел от христианства.Есть ведь даже примеры из жития святых, как они из христианства в ислам переходили, потом обратно возвращались.И вот за таких мы тоже произносим эту молитву, я вот это так понимаю.Да и сама концепция христианства заключается в том, что Господь-то любит всех, невзирая на то, к какой религии человек принадлежит, а мы у него должны тоже этому учиться, чтобы и в нас была искра Божия.Кроме того, Вы очень не внимательны, читая чужие комментарии, я ведь пишу, что эти молитвы более всего нужны нам самим. Дмитрий 5 июля 2012, 22:44 Ответ Роману ( Часть 3 ): Церковь когда молится за павших на поле брани ( во второй мировой войне в частности ), молится только за павших православных христианах. О других людях умерших на том-же сражении церковь не молится. Дмитрий 5 июля 2012, 22:32 Ответ Роману ( Часть 2 ): Я не знаю судьбу каждого умершего язычника ( это выяснится на страшном суде ). Я знаю слова Бога: «Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие.» (Иоан.3:5) «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.» (Иоан.6:53) И ещё скажу что по преданию отцов просто хороший человек ещё недостоин Царства Небесного. Именно потому Бог — СПАСИТЕЛЬ. Дмитрий 5 июля 2012, 22:30 Ответ Роману ( Часть 1 ): Мы не решаем их судьбу, Бог сам справедливо всё рассудит. Я лишь могу сказать что большое число пассажиров титаника не отменило общей катастрофы т.е. для Господа не имеет значение число, он стучит в сердце каждого человека и каждого будет судить лично и справедливо. Люди могут гибнуть миллиардами.....Не надо никого оправдывать за Бога. |
| И именно языческий характер этого учения способствовал тому, что коммунизм, конечно, в измененном виде, и перенял его из христианства. Вот образное понимание коммунизма как пира для избранных , которое очень сходно с хилиастическими чаяниями. Только как святые здесь выступают пролетарии: Мир возникнет из развалин, из пожарищ Нашей кровью искупленный новый мир. Кто работник, к нам за стол! Сюда, товарищ! Кто хозяин, с места прочь! Оставь наш пир! Н. Минский, «Гимн рабочих» Конечно, так как мессия пролетариата развивается поэтапно, то и время коммунизма исторично, и поэтому свой земной рай коммунисты ожидают в конце времен, в конце капиталистической эры, в будущем. Можно вспомнить и о представлениях язычников о загробном мире. Они также мыслят его совершенно натуралистически: как угодья для охоты или просто как огромное пиршество (скандинавская Валгалла). Единственное отличие рая язычников от рая коммунистов (и тысячелетнего царства хилиастов) в том, что первый потусторонен, второй же посюсторонен, является конечной фазой исторического развития. Чтобы достигнуть рая язычников, нужен разрыв во времени – смерть, скачок в мир духов, коммунизм же наступит как результат развития во времени, как продолжение земной истории. Тысячелетнее царство в хилиастическом его понимании тоже есть этап истории, этап последний, перед вторым пришествием Христа, которым история мира заканчивается. Но, несмотря на все различия, во всех трех случаях ожидают одного: продолжения удовлетворения своих земных потребностей. 4. Основной мотив коммунизма и язычества, если рассматривать их с позиций христианства – отгородить человека от Бога, устроить его на земле без Бога. Коммунизм отгораживает человека от Бога материалистической и атеистической мифологией, погружением его в классовую борьбу, язычество отгораживает человека от Бога богами, космосом, миром. Христианство, вопреки обыкновенным заблуждениям, не отрицает реальность языческих богов: «ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, но у нас есть один Бог Отец, из Которого все» ( 1Кор.8:5-6 ); «но тогда, не зная Бога, вы служили богам, которые в существе не боги. Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к бедным и немощным вещественным началам и хотите снова поработить себя им?» ( Гал.4:8-9 ). Христианство лишь отрицает изначальную власть природных богов над человеком. Они властны над ним, лишь если сам человек добровольно покорился им. Языческие боги для христианства суть демоны, т.е. начала, жаждущие власти над человеческой личностью, желающие поработить ее. Демоны желают закрыть человека от Бога. Языческое небо стоит между Богом и человеком. О гармонии |
| И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? – Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных. – Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! Как вам кажется? – Они же сказали в ответ: повинен смерти» ( Матфея XXVI, 62–66). После таких свидетельств утверждать, будто бы во всем Евангелии нет ни одного места, из которого следовало бы заключить, что Христос считает себя «не человеком, как все», а Сыном Божиим, – едва ли возможно, по выражению Л. Толстого, «без другого желания». Чтобы этого свидетельства не слышать, надо заткнуть уши. Тут уж действительно, кажется, происходит с ним нечто необъяснимое, похожее на мгновенное умопомрачение. Так ли, впрочем, необъяснимое? Не оставалось ли ему одно из двух: или окончательно отвергнуть всю религиозную сущность Евангелия – учение о всеобщей сыновности людей Богу, слишком неразрывно, ежели не мистически, то, по крайней мере, исторически связанное с учением о Единородной Сыновности; но ничего бесповоротного и окончательного, как мы видели, «умствующий» Л. Толстой не переносит; или же – лгать перед самим собою, но лгать уже до потери здравого смысла, умопомрачения. Л. Толстой и выбрал последнее. Итак, христианство – не только без Бога-Отца, но и без Сына Божьего, христианство без Христа. «Соль – добрая вещь, но если соль потеряет силу, чем исправить ее? Ни в землю, ни в навоз не годится; вон выбрасывают ее». Кажется, толстовское «христианство» и есть именно эта самая пресная из всех пресных вещей – соль, переставшая быть соленою, которая ни в землю, ни в навоз не годится, и которую «вон выбрасывают». Религиозное опошление, сведение всех слишком опасных бесплодных вершин и глубин в одной практически-полезной, сельскохозяйственной плоскости продолжается. «Что делать? Что именно делать?» – спрашивает себя христианский старец Аким и, казалось бы, должен ответить со своей христианской точки зрения: «первое и несомненное дело мое, как и всякого человека» – любить Бога больше, чем себя, любить ближнего, как себя. |
| Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух и двое против трех. Отец будет против сына и сын против отца, мать против дочери и дочь против матери, свекровь против невестки своей и невестка против свекрови своей». Вот Царство Христово: разодрание уз между людьми и с землею. Так это монастырь и понимает, и чистосердечно, без подтасовок это и выразил. Спорящие против монастыря никак не хотят понять, что они в то же время спорят и против христианства, чистосердечнее сказать — прямо против Христа. Тогда так прямо и надо это говорить, ибо никакая победа не может быть выиграна с фальшивыми картами. Нужно прямо говорить, что «моя лошадь! моя жена! мои дети!» — стоят вне орбиты христианства; что это — древнее язычество, которому еще остается верен человек и не может, да частью и не хочет, остаться ему неверным. Если «торжество христианства» сливается с «прехождением лица мира», то, пока он все-таки стоит, этот несносный мир, и мы привязаны — я к домашним щам, ямщик мой — к лошади, другой — к жене, к детям, мы все и вправе говорить: «мир еще не прешел и мы язычники». Монастырю, в свою очередь, на это нечего ответить: сжав губы, негодующе, презрительно он скажет: «прéйдет! испепелится!» Но, пока еще звезды не попадали с неба, мы — господа положения и… sumus ut sumus aut non sumus (останемся как есть или перестанем вовсе быть), как ответил один папа XVIII в. на предложение изменить status quo католичества. Трудно постигнуть, кто выживет и одолеет — в судьбах истории и мира, — Лик ли Христов с Его испепеляющею красотою, покоряющею всякое сердце, покорившею языческий мир, или — столп земли с его тяготами, с механикой и геометрией, теоремы которой никак тоже не «испепеляются». Я был поражен великой эстетикой монастыря, а выехав из него, все-таки, все-таки сказал про леса, поля, ямщика и его хату: «Здесь лучше, с этими… веселее». И «веселее» — не дурным весельем, а просто в смысле «легче стало». Экстаз всякий тяжел, между прочим — и монастырский. Если эстетика приковывает внимание, то непременно должно быть и даже вожделенно что-то «после эстетики», т. |
| Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиик, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8:19-22). В лице перворожденного всей твари — Богочеловека вступает в соединение с Богом весь мир земной; через благодать сообщает низшим ступеням силу возрождения, через Него они могут быть «обоженными». В нем сочетались два начала: Бог стал человеком и понес крестную муку, а человек стал Сыном Божиим, а через Него и самый мир «осенен животворящей Славой Божией». Это учение о смысле и цели жизни, об отношении Бога и человека, содержащееся в Св. Писании, в определениях Вселенских Соборов, в святоотеческих творениях лишает всякого основания все те суждения об аскетической отрешенности христианства, отрицания им «плоти», пренебрежения задачами земной жизни и деятельности со стороны противников христианства. Такого рода критика христианства проистекает или из незнания его основ, или из сознательного искажения его учения. Как можно говорить об отрицании им «плоти», об «осуждении плоти» в христианстве, если само Слово стало плотью и обитало с нами; если человеческая плоть стала плотью Богочеловека. Самый дуализм «духа и плоти» в христианстве имеет относительное значение. В святоотеческих творениях и в апостольских писаниях ясно подчеркивается будущее воскресение человека во плоти. Разве не знаете, — говорит ап. Павел, — что тела ваши суть члены Христовы... храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога... Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею (1 Кор. 6:15-19). Христианское учение о «воскресении плоти» было камнем преткновения для дохристианских народов: «соблазн» для иудеев, «безумие» для эллинов. «Воскресение плоти», участие ее в грядущем Царствии Божием — царстве Славы, где откроется новое небо и новая земля — все это было необычным для религиозно-философской мысли языческого мира. Материальный мир в христианстве не отрицательное начало, противоположное духу, не результат отпадения от Бога, не «темница духа» восточных религий для нехристианских философских учений, а творение Божие, имеющее положительное значение вместе с духом в цельном человеке и предназначенное к спасению. Уничижает плоть не христианское мировоззрение, в своем учении о конечном преображении материального мира раскрывающее его высший смысл, а именно вульгарный материализм, усматривающий в материи только слепую стихию, бездушный механизм, лишенный разумной силы. Каким образом, далее, возможно говорить об отрицании мира в христианстве, когда мир, по основам христианского учения, создан Богом, есть творение Божие, носящее на себе отблеск Божественной мысли, Божественного Слова — |
| Им открыто было, что не им самим, а нам служило то, что ныне проповедано вам благовествовавшими Духом Святым, посланным с небес, во что желают проникнуть Ангелы ( 1Пет.1:10–12 ). Еще иначе раскрывает мысль о превосходстве христианства Апостол Иоанн. Он все внимание сосредоточивает на лице Иисуса Христа и видит превосходство христианства в высочайшем совершенстве Его Божественного Основателя. Знаем, заключает Апостол первое послание, что Сын Божий пришел, и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная ( 1Ин.5:20 ). Но особенно своеобразно раскрытие мысли о превосходстве христианства у Апостола Павла. Он входит в глубокий анализ человеческой природы и находит, что при том бедственном состоянии, в какое поставлена она грехом, только одно христианство может указать ей истинный путь ко спасению. Как закон, ослабленный плотью, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех в плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу ( Рим.8:3–4 ). Что касается послания Апостола Иуды, то в нем, по краткости его, нет особенной точки зрения. Оно направлено к обличению лжеучителей, отвергающихся единого Владыки Бога и Господа Нашего Иисуса Христа ( Иуд.1:4 ). §33. Учение Святых Апостолов об источниках Богопознания Источники Богопознания, по учению Святых Апостолов, суть те же, что и по учению Иисуса Христа, а именно: рассматривание видимой природы, ветхозаветное писание и откровение Сына Божия, только не непосредственное, как было в лице Иисуса Христа, а посредственное чрез них, апостолов, преподанное. На значение первого источника Богопознания, или на значение рассматривания видимой природы, чаще всего приходилось указывать апостолу Павлу, как действовавшему среди язычников. О нем говорит он и в речи к Афинскому Ареопагу и в послании к Римлянам. В речи к Ареопагу апостол говорит, что стремление к Богу есть необходимая принадлежность человеческой природы, что по силе такого стремления и создан был афинянами храм неведомому Богу и что о сем-то Боге, которого они, афиняне, не зная, чтут, он и проповедует ( Деян.17:22–30 ). |
| Итак, христианин — это тот, кто верует во Христа. Вернее, тот, для кого Христос является стержнем всей его жизни. Без этого главнейшего условия наша вера превращается в пустую формальность, наши богослужения — в красивые спектакли, а наша мораль — в простую игру в бисер. Это очень жесткое и резкое утверждение, но это действительно так: без Христа христианство становится простой философией, которая может дать человеку очень многое. Философия не дает лишь самого Христа. А без Христа спастись невозможно. Если язычники говорят о том, какую жертву люди должны принести богу, то Евангелие говорит о том, какую Жертву Бог принес людям: Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих ( Мф.20:28 ); Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную ( Ин.3:16 )». Христианство основано, прежде всего, на любви и благодарности к Богу, а не исполнении законов и обрядовых норм. Наилучшие представители сравниваемых религий (святые). Какие плоды дала их вера, как они повлияли на окружающих людей, какова была их самооценка. Были ли приобретённые ими качества «неотмирными», полученными от Бога или это был результат человеческих усилий: физической или психической тренировки? При объективном исследовании религий важно отделить историческое течение религии от её позднейших отклонений и не смешивать грехи тех или иных последователей религии с её вероучительными положениями. Почему христианство единственная истинная религия? О причинах появления и существования нехристианских религий: Можно ли утверждать, что иные религии по той или иной причине просто не «дозрели» до представления о Святой Троице и исповедуют Бога Отца? Сын – Слово Бога Отца. Ум рождает Слово. Сын – вечное Откровение Отца. Можете ли Вы узнать, что у меня в уме без моего слова? Поэтому Христос и говорит: « Я есть путь и истина, и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня » ( Ин.14:6 ). Поэтому мы и утверждаем, что невозможно говорить о том, что у нас с иными религиями один Бог – Отец, мол, они нехристиане, но знают Бога Отца. Отец всегда открывается лишь Сыном в Духе Святом. Святой Дух – выразитель Сына! |
|
|
