| Следование Христу есть связь со Христом; поскольку есть Христос, должно быть и следование Ему. Идея о Христе, ученая система, всеобщее религиозное сознание благодати или прощения грехов не делают следование Христу необходимым, ведь они исключают себя из истины, будучи враждебными к следованию. К идее приходят в силу познания, воодушевления, а быть может, и осуществления ее, но никак не в силу личного послушного следования Христу. Христианство без живого Иисуса Христа неизбежно остается христианством без следования; христианство же без следования всегда есть христианство без Иисуса Христа, оно всего лишь идея, миф. Христианство, в котором есть только Бог-Отец, но нет Христа, Сына живого, оно отменяет следование. Здесь остается разве лишь доверие к Богу, но не следование. Поскольку Сын Божий был Человек, поскольку Он Спаситель, следование Ему есть единственно правильное отношение к Нему. Следование связано со Спасителем, и где правильно сказано о следовании, там сказано о Спасителе нашем Иисусе Христе, Сыне Божьем. Только Спаситель, Богочеловек может призывать следовать за Ним. Следование без Иисуса Христа является самовольным выбором, быть может, идеального пути; быть может, даже мученического пути, но оно лишено обетования. Иисус отвергнет это. «Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов; а ты иди, благовествуй Царствие Божие. Еще другой сказал: я пойду за Тобою. Господи! но прежде позволь мне простится с домашними моими. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». (Лк. 9:57–62). Первый ученик сам стремится следовать, но он не призван; ответ Христа указывает воодушевившемуся, что он не знает, что делает. И вообще не может узнать о том. В этом смысл ответа, в котором ученику показывается жизнь с Иисусом в ее действительности. Здесь говорит Тот, Кто идет к Кресту, Тот, жизнь Которого в апостольском символе веры обозначается словом «страдавший». Никто не может желать этого по своему выбору. Нельзя призывать самого себя, говорит Иисус, и Его слово остается без ответа. Различие между свободным предложением следования и действительным последованием — разительно. |
| «Ты не много имеешь силы», — писал туда по откровению Апостол Иоанн Богослов в конце I века. Но зато в пределах своих сил Филадельфийская Церковь пребывала верной «слову терпения» Господня — истине христианской. Господь дает ей два обетования: сохранить ее в годину искушения и дать ей победу над местным еврейским обществом: «Они придут и поклонятся пред ногами твоими и познают, что Я возлюбил тебя» (Откр. 3, 8–10). Это последнее обещание вскоре исполнилось, так как в начале II века, когда писал филадельфийцам свое Послание святой Игнатий Богоносец, среди них много было обращенных евреев. Святой Игнатий пишет, что когда он находился среди филадельфийцев (его путь лежал мимо), некоторые христиане говорили ему: «Если не найду в древних писаниях (то есть в Законе Моисеевом и у пророков. — С. М.), то не верю написанному в Евангелии» (Послание к Филадельфийцам. 7). Видимо, вновь обращенные евреи все еще с большим доверием относились к привычным им ветхозаветным Писаниям, чем к новозаветным. И святой Игнатий в своем Послании к Филадельфийцам раскрывает неизмеримое превосходство Евангелия: «Возлюбленные пророки только указывают на Христа, а Евангелие есть совершенное нетление» — сама действительность спасения. Сами патриархи ветхозаветные и пророки, равно как и Апостолы и Церковь, восходят к Богу Иисусом Христом: «Он есть дверь ко Отцу, которой входят Авраам, Исаак и Иаков, пророки, Апостолы и Церковь» . Святой Игнатий указывает им, что не уничижает и Ветхий Завет: «Все вместе прекрасно, если веруете с любовию» . В таких наставлениях нуждались, конечно, не язычники, а недавно обращенные евреи. Они, видимо, «пришли» и «поклонились» Филадельфийской Церкви, но не сразу приобрели нужную силу духа и ясность христианского сознания. В ответ на их сомнения святой Игнатий настаивает, что сами пророки «на Христа уповали и Его ожидали, и спаслись верою в Него, посредством единения со Иисусом Христом» (Филадельфийцам. 5). Напрасны попытки дополнять или улучшать христианство еврейством, ибо Ветхий Завет всецело ведет к Новому: «Не христианство уверовало в еврейство, а еврейство — в христианство» , устраняя тем самым попытку как дополнять христианство, так и вносить разделения между христианством и ветхозаветным иудейством, которое во Христе получило свое подлинное осуществление и завершение. |
| Как нам всем хорошо известно, христианство начинается как отверстие Царства в мир, как эсхатология в истории . Что произошло далее – вопрос, до сих пор находящийся в поле богословских дискуссий. Стало ли христианство всецело историчным, или «лишь немного» историчным; была ли эта историчность изменой христианским ценностям, или практическим приспособлением Христианства к сфере профанного? Неважно, как мы оценим эсхатологический сдвиг, произошедший между первым и вторым посланием к Фессалоникийцам; мы лишь должны признать, что он был необходим. Никто не может жить в перманентном ожидании, не задаваясь вопросом о значении Царства для настоящего момента (hic et nunc). Если мы внимательно прочтем первое послание к Фессалоникийцам, мы увидим, что тенденции, с одной стороны, спиритуализировать, а с другой, историзировать Царство были представлены с первых дней существования христианства. «Не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов» (2 Фес 2:2). Разногласия между т. н. «историческим презентизмом» и «эсхатологическим футуризмом» существовали даже в первых христианских сообществах. Разногласия иногда превращались в дискуссии и даже «войны» между представителями этих полюсов христианской идентичности – от времен апостола Павла до конфликтов в понимании эсхатологии между Швейцером и Доддом, Бультманом и Мольтманном . Православное богословие также знало конфликты такого рода: иконоборчество противостояло монашеству по причине «непрактичности» и эсхатологичности последнего , полемика между «нестяжателями» и «иосифлянами» (possesors) проецирует это же противоречие на проблему Церкви и (феодальной) имущественной собственности . Тем не менее, если отклонить обе альтернативы – эсхатологический идеал христианства и ажиотаж относительно его исторических путей – мы увидим, что и то и другое является конституирующим для нашей идентичности. Церковь есть и должна быть сообществом людей, с энтузиазмом ожидающих пришествия Мессии, однако этот энтузиазм непременно должен быть уравновешен вовлеченностью в течение жизни. |
| Я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есть то, что есмь и благодать Его во мне не была тщетна. ( 1Кор.15:9–10 ) Самый важный и ключевой момент проповеди апостола – Воскресение Христово. И действительно, в Посланиях к Коринфянам апостол Павел утверждает, что если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша ( 1Кор.15:14 ). Так апостолом утверждается диалектичная взаимосвязь всего христианства с этим конкретным событием, без которого абсолютно всё, и в прямом и в переносном смысле, не имеет значения. Это событие послужило также основой для дальнейшего развития христианской догматики и стало центральным для всего христианства вообще и ядром православной культуры в частности. Воскресение Христово как победа над смертью есть христианская аксиома. Своё яркое Послание – проповедь к жителям Коринфа ( Деян.15 ), куда отправился апостол Павел после проповеди в Афинах и знаменитой речи в ареопаге, – он украшает знаменитым будущим пасхальным восклицанием: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? ( 1Кор.15:55 ). По словам апостола, Бог дарует людям победу над смертью Господом нашим Иисусом Христом. Спустя три века святитель Иоанн Златоуст в своём «Огласительном слове» на Пасху продолжит обвинительную речь апостола Павла против смерти и ада: «Воскрес Христос, и ты низвержен! Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и торжествует жизнь! Воскрес Христос, и никто не мёртв во гробе! Ибо Христос, восстав из гроба, – первенец из умерших. Ему слава и держава во веки веков! Аминь» 189 . Одна из знаменитых и ярких проповедей апостола Павла – это проповедь в Афинах, где апостол раскрывает «Неведомого Бога» в образе Иисуса Христа (см.: Деян.17:22–31 ). Личность апостола Павла уникальна. Это было очевидно для жителей Афин, когда они слышали в его проповедях невероятные для них слова об Иисусе Христе Назарянине, о котором было сказано: иудеям соблазн, эллинам безумие (ср.: 1Кор.1:23 ). Многие выдающиеся философы считали, что личность апостола Павла является крайне необходимой для изучения и осмысления христианства. Осмысление это происходит в двоякой форме: с одной стороны, оно осуществляется сторонниками апостола Павла, которые считают, что именно он тот дух, то начало, которое было заложено в Евангелии Иисуса Христа (А. Мень) 190 , а с другой – его ярыми противниками. |
| 2) Во все времена христианства возникали ереси, т. е. уклонения от истинного познания Бога и отношения человека как твари к Творцу своему: еще во дни апостолов появлялись уже еретики-лжеучители и увлекали за собою других; так, писал Ап. Павел к Тимофею: «Александр медник много сделал мне зла… Берегись его и ты; ибо он сильно противился нашим словам» ( 2Тим. 4:14–15 ). Или «имея веру и добрую совесть, которую, некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере» ( 1Тим. 1:19 ). «Одни по любопрению проповедуют Христа не чисто, думая увеличить тяжесть уз моих» ( Филип. 1:16 ; ср. 1Тим. 6:35 ; 2Тим. 3:5 ). 3) О возникновении последующих ересей и заблуждений апостолы многократно и ясно предсказывали ( 2Петр. 2:1–2 ; 1Кор. 11:19 ; 1Тим. 4:1 ; 1Иоан. 2:18–19 ; Деян. 20:30 ; 2Тим. 4:3 ). Первыми, на ком исполнилось печальное предсказание апостолов, являются еретики первых веков христианства, таковы: Ариане – нечестиво мыслившие о Сыне Божием, Македониане – нечестиво учившие о Св. Духе, Несториане, Евтихиане, Монофелиты и мног. другие. 4) Возникновение ересей у нас на Руси относится к разным периодам времени: первою по времени ересью-сектою возникло: хлыстовство, в половине 17 века. Из хлыстовства, как протест против безнравственной разнузданности этой секты, возникло скопчество и друг. мистического настроения секты, затем, около половины 18 века, появляется рационалистическая секта духоборцев. В 80-х годах – молоканство и штундо-баптизм со всеми его разветвлениями, далее идут пашковцы, толстовцы адвентисты и прочие крупные и мелкие секты, да и из прежних, старинных сект вырождаются новые, как, напр. из хлыстовства развивается секта «Новый Израиль» с явным и неприкровенным (не как у хлыстов) отвержением православного христианства. 5) Сущность заблуждения сектантского и совращение в сектантство можно выразить следующими словами ап. Петра: «Обещают им (совращаемым) свободу, будучи сами рабы тления; ибо кто кем побежден, тот тому и раб. Ибо, если, избегши скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути правды, нежели познав возвратиться назад от преданной им святой заповеди» ( 1Петр. 2:19–21 ). |
| 2. Несколько позже (между 37 и 40 г.) произошло обращение благородного сотника Корнилия Кесарийского, благочестивого прозелита, которого Петр, повинуясь особому откровению, принял в общение христианской церкви посредством одного лишь крещения, без обрезания. В Иерусалиме апостолу пришлось оправдываться за этот смелый шаг перед строгими христианами–евреями, которые считали обрезание условием спасения, а иудаизм — единственным путем к христианству. Так Петр заложил основу языческой христианской церкви. Это событие стало переломным для мировоззрения Петра, освободив его от ограничений и предрассудков иудаизма. 3. Что еще важнее, примерно в то же время появилась церковь в Антиохии, столице Сирии. Эта община, возникшая под влиянием эллиниста Варнавы с Кипра и Павла из Тарса, вероятно, изначально состояла из обращенных язычников и иудеев. Таким образом, она стала колыбелью языческого христианства — подобно тому как Иерусалим был колыбелью и центром еврейского христианства. Кроме того, в Антиохии впервые прозвучало слово «христианин» — вскоре это название распространилось повсюду, поскольку оно хорошо отражало природу и миссию последователей Христа, божественно–человеческого Пророка, Священника и Царя. Прежде христиане назывались учениками (Христа, единственного Учителя), верующими (во Христа, их Спасителя), братьями (как члены одной семьи искупленных, связанные неземной и неиссякаемой любовью) и святыми (как очищенные, посвященные на служение Богу и призванные к совершенной святости). Глава V. Апостол Павел и обращение язычников Но благодатию Божиею есмъ то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною. 1 Коринфянам 15:10 …Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. 1 Тимофею 1:15 Разум Павла был от природы в совершенстве приспособлен для того, чтобы впитать в себя и развить свободные, вселенские и абсолютные нравственные нормы христианства. Д–р Баур (Paul, II. 281) |
| 53 ...золото и серебро храмов ваших... – «Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь... Ибо Он – как огонь расплавляющий и как щёлок очищающий... переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде... А их идолы – серебро и золото, дело рук человеческих... не сильно будет спасти их в день ярости Господа. Они не насытят ими душ своих и не наполнят утроб своих; ибо оно было поводом к беззаконию их. И в красных нарядах своих они превращали его в гордость... и отдам его в руки чужим в добычу и беззаконникам земли на расхищение, и они осквернят его» ( Иак. 5:3 ; Мал. 3:2–3 ; Пс. 113:12 ; Иез. 7:19–21 ). Последний раз для Церкви на Руси предсказанное сбылось в ХХ веке. Пока в последний... 54 ...мир неискуплённый лежит во зле. – 1Ин. 5:19 . Так и будет продолжаться, пока мы не выполняем священную миссию – «преобразовать мир, который пал в грехе, преобразовать его в священный, в святой мир, который станет элементом Царствия Божия» (Виталий Боровой, протопр. Проповеди на пассиях в Богоявленском патриаршем соборе (1977 г.)//Православная община. 1994. 24). «Ибо мы соработники у Бога» ( 1Кор. 3:9 ), и от каждого зависит преображение естества. 56 ...всё вернуть к первобытному христианству. – Характерный для того времени термин (встречается у Г. В. Плеханова, в русских переводах Е. Дюринга, Э. Ренана, К. А. Сен-Симона) часто употреблялся как антитеза нынешнему состоянию христианства. Но возврат не есть отречение от Церкви, а утверждение в ней. Человек не должен «понимать вечную Истину первобытного христианства иначе, как в её полноте, т. е. в тождестве единства и свободы, проявляемом в законе духовной любви. Таково Православие» (Хомяков А. По поводу Гумбольдта//О старом и новом. М., 1988. С. 203). Всякое другое понятие о христианстве ложно. «Если вы в состоянии заглушить в себе разум, забыть Предание первобытной Церкви, отказаться от прав христианской свободы и принудить свою совесть к молчанию: смиритесь перед папством и будьте римлянами. Если вы можете держаться за свидетельства Церкви первых веков, искажая в то же время их смысл тогда будьте протестантами. Это опять не христианство ; это не более как скептицизм, худо замаскированный». (Хомяков А. Соч. в двух томах. Т. 2. М., 1994. С. 236–237). Но путь духовного роста иной: «Переродиться и достигнуть в возраст первобытного христианства. А что значит переродиться? Умереть и воскреснуть» ( Порфирий (Успенский) , еп. Книга бытия моего. 1894–1902). |
| 64.936 Христианство и социальный вопрос Булгаков: Два Града, 137 и стихию мира, как высшие силы, по крайней мере в теории. Апостольская же проповедь гласила: " Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов " (I Kop. VII, 21 – 22). Для христианской свободы не служат неодолимым препятствием никакие цепи рабства, и никакая внешняя свобода не дает еще сама по себе свободы внутренней, христианской. Вступление в христианство создает всеобщее усыновление Богу, при котором не различаются ни пол, ни происхождение, ни социальные положения: " Все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христе крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет ни раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе " (Гал. III, 26 – 28). Противопоставляя таким образом внешнее и внутреннее, мы не хотим, однако, уничтожить всякую связь между ними. Конечно, христианский рабовладелец неизбежно должен был утрачивать черты сладострастия власти и жестокости, которым так легко развиться в его положении. 64.937 Христианство и социальный вопрос Булгаков: Два Града, 137 Вообще каждый получает силу успешнее бороться с теми своеобразными искушениями, которые свойственны его внешнему положению: капиталист – с духовным соблазном богатства, власти и роскоши, пролетарий – с духовным соблазном бедности, зависти и озлобления, правитель – с соблазном произвола и властолюбивого деспотизма и т. д. Побеждая в меру сил эти соблазны и искушения, стараясь отнестись к своему " званию " и положению как к служению, видя в нем для себя прежде всего обязанности, а не права, он получает способность по–христиански проходить это служение, а в число своих задач и обязанностей вводит и дальнейшее преобразование самого социального строя в духе справедливостии свободы. |
| В ночь Рождества Христова пастухи вифлиемские пасли свои стада в поле. Вдруг явился им ангел. Пастухи испугались. Но ангел сказал им: «Не бойтесь! Я возвещаю вам великую радость: в эту ночь родился Спаситель мира и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.» В это время на небе появилось много ангелов, которые славили Бога и пели: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение». Когда ангелы скрылись, пастухи стали говорить: «Пойдем в Вифлеем и посмотрим, о чем возвестил нам Господь». Они пришли в пещеру и нашли Марию, Иосифа и Младенца лежащего в яслях. Они поклонились Ему и рассказали Иосифу и Марии, что видели и слышали от ангелов.» 2. Начало христианской культуры. Рождество означает конец языческой культуры и начало христианской, на которой основана вся наша теперешняя цивилизация. Языческий период был самым темным в истории человечества и отличался гордостью, жестокостью, многоженством, кровной местью, рабством и даже человеческими жертвоприношениями. Христианство постепенно принесло «свет» миру: любовь, смирение, прощение, мягкость. Оно объяснило великую истину, что основные двигатели в человеческом обществе есть любовь и добродетель, которые способствуют созидающим силам. Зло и грех способствуют разрушающим силам, которые приносят вред и зло окружению, включая самого грешника. Все теперешние ценности и нормы цивилизованного общества, а также законность, письмо, образование, искусство создавалось под плодотворным влиянием христианства. Наше летосчисление начинается с рождением Иисуса Христа. Влияние христианства на русскую культуру еще глубже чем у других народов, так как записанная русская история, письменность и культура фактически и начинаются с принятием христианства. Мало того, русские люди приобрели христианскую веру тогда, когда все церковные споры были разрешены и таким образом они получили церковную твердыню, что нельзя сказать про другие народы. 3. Рождественский пост. Одним из самых важных моментов в православной вере является то, что нужно молиться, жить по добру, не грешить и делать добрые дела. Кроме этого, нужно заниматься духовным самовоспитанием, изгонять из себя злые, греховные дела, слова и мысли; то есть постепенно исправлять себя и становиться лучше, добрее, более честным и т.п. Перед большими праздниками православный христианин углубляет свои духовные труды и еще постится. Во время поста он старается удалиться от всего греховного и приблизиться ко всему доброму и хорошему. |
| В связи с этим уместно будет вспомнить и то. что слово «эвед», что значит служитель или соработник Божий и одновременно отрок, то есть ребенок, который уже вырос, но еще не совсем. С ним уже можно общаться как со взрослым, но при этом еще можно заботиться о нем как о ребенке – вот что такое «раб Божий»! Один американский физик, прочитав в «Русской мысли» мою статью «Вера или идея», прислал мне письмо, в котором высказывает недоумение по поводу моих слов о том, что христианство начинается с коленопреклонения. Слова эти и стоящий за ними тезис мне очень дороги. Но… прочитав его письмо, я постарался взглянуть на эту фразу его глазами, взглядом образованного, умного и даже доброго ученого, который, однако, ничего не знает ни о христианстве, ни о богослужении, ни о мистическом опыте в христианстве. Взглянул и увидел, что эта фраза для человека, который ничего не знает о христианстве изнутри, а все только снаружи, изображает человека, задавленного или рабски склоняющего колени перед иконой в темном храме. Да, именно так может быть понято коленопреклонение христианина, если смотреть на него снаружи. На самом деле, однако, в нем выражается не рабская зависимость, покорность или страх, а совсем другое чувство – восторг: «Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси» ( Пс.103 ). Это то чувство, которое удивительно полно выражено в прокимне, поющемся на вечерне в субботу «Господь воцарися, в лепоту облечеся» и далее. Это чувство пережил всякий врач, который видел безнадежного ребенка выздоровевшим, всякая мать, встретившая своего сына после войны живым, да в конце концов – всякий ребенок, обнаруживший утром в день своего рождения у постели игрушки или книжки, о которых долго мечтал. И любовь, и благодарность, и счастье, и ощущение Его присутствия рядом, в общем, полнота, – вот что такое наше коленопреклонение, и ничто другое, во всяком случае – не страх. «Мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее… В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» ( 1Ин.4:16-18 ). Богословие страха |
|
|
