| Многие из приближенных императора сильно скомпрометировали себя вместе с ней; она пригрозила им выдать их царю и доставить ему письменные доказательства их измены. Испуганные такими заявлениями и, не видя другого средства избежать верной гибели, заговорщики, собравшись с духом, захватили несчастного монарха. Его привезли опять в Константинополь, заперли в священном дворце в порфировой комнате, где он родился, и тут по приказанию его матери палач выколол ему глаза. Но он не умер. Сосланный в пышный дом он добился в конце концов, что ему вернули жену его Феодоту, мужественно поддерживавшую его в роковую минуту; у него даже родился от нее второй сын, и так среди тихих сумерек дожил он мирно последние годы своей жизни. Но жизнь императора с той поры была для него кончена. Никто, или почти никто, не оплакал судьбы несчастного монарха. Святоши в своем узком фанатизме увидали в постигшей его немилости должное наказание Божие за его прелюбодейный союз, справедливую кару за строгие меры, принятые им против монахов, поучительный пример, наконец, долженствующей, как говорить Феодор Студит , «научить самих императоров не нарушать божественных законов, не предпринимать нечестивых преследований». И на этот раз благочестивые души вновь приветствовали с благодарностью и восхищением освобождение от нечестивца, совершенное православнейшей царицей Ириной. Один только летописец Феофан, несмотря на свою преданность монархине, как будто, хотя и смутно, но почуял ужас ее преступления: «Солнце, – пишет он, – затмилось на семнадцать дней, не дало пробиться ни одному лучу, и корабли блуждали по морю во тьме; и говорили все, что это по причине ослепления василевса солнце не хотело светить; и так вступила на престол Ирина, мать императора». h9 V Ирина осуществила свою мечту: она царствовала. Тут, по-видимому, ее счастье и ее всемогущество опьянили ее. Действительно, она осмелилась на неслыханную вещь, дотоле не виданную в Византии и какой не видели никогда и впоследствии: она, женщина, приняла титул императора. |
| 169 Русские святые изд. 2-е, отд. 3-е, стр. 254–263. Историческое учение об отцах церкви (т. III, стр. 426–431), преосвященного Филарета архиепископа Черниговского. 171 Которым завладел он при помощи хана половецкого по изгнании Святоши из Луцка в 1097 году. См. выше воспоминание о преподобном Николе Святоше, князе Луцко-Черниговском. 180 Собрание летописей, 1, стр. 131; II стр. 12; VII, стр. 25–28. Срав. Русские Святые месяц апрель, стр. 62. 183 Собрание летописей, I. стр. 132; II, стр. 10; VII, стр. 29. Погодина исследование, IV, стр. 109. 184 Пролог Румянцева, 319. Описание Музея, стр. 452; ср. Русские святые изд. 1-е, месяц апрель, стр. 56–64. 190 Черниговское предание и доселе еще помнит, что Навоз и Пакул с их окрестностями, расположенные на берегу Днепра, принадлежали некогда Николе Святоше, и потом отданы им Лавре Печерской, которая владела этими имениями до последних времен. Русские святые, преосвященный Филарет Черниговский , издание 2-е, отд. 3-е, стр. 222–223. 196 Русские святые, преосвященный Филарет Черниговский , апрель стр. 91, – «ответы его, пишет Филарет Черниговский : “в Царигороде только в лентьи станет, коли мажют и миром; и маслом рече не мазати; “и еще” по всей Гречестей земли и области не дают (молитви) своим женам попове” (памят. XII века, стр. 176:178). В этих словах видится бывалый человек», но напрасно хотят видеть в них грека; – Нифонт, но то что монах пришлый в Лавре, а постриженец её. 198 Волынские Губернские Ведомости, 1865 год, 4. Срав. Очерк истории православной церкви на Волыни, стр. 30. Также Волынские епархиальные Ведомости, 1867 год, 3 часть неофициальная, стр. 51. 199 Очерк истории православной церкви на Волыни, стр. 30. Сравни Старчевский Очерк литературы русской истории, 1845 год, стр. 34–35. Также История русской словесности, Галахов, т. I. 204 За сыном Владимирковым Ярославом была дочь Юрия. История Российского государства, Соловьёв, т. II, стр. 172; также 34, примечание 266. 209 Т.е. отцу святого Ярополка Владимиро-Волынского. Смотри житие этого святого, Волынские епархиальные Ведомости, 1871 год, 1 и 2. |
| – Чванство, старый приятель, чванство, – отозвался Джингль, сохраняя спокойствие. – Не задержите – не пройдет – заполучили капитана, э? Ха-ха! Очень хорошо – партия для дочери – попали впросак – предать огласке – ни за что на свете – дурацкое положение – весьма! – Жалкий человек! – воскликнула миссис Напкинс. – Мы презираем ваши гнусные намеки! – Я всегда его терпеть не могла, – добавила Генриетта. – О, конечно! – продолжал Джингль. – Рослый молодой человек – старый поклонник – Сидни Поркенхем – богат – красивый малый – однако не так богат, как капитан, – выставить его – покончить с ним – все на свете ради капитана – нет равных капитану – все девицы – без ума от него – не так ли, Джоб? Тут мистер Джингль расхохотался от всей души, а Джоб, радостно потирая руки, издал первый звук с тех пор, как вошел в дом, – тихое, чуть слышное хихиканье, которое как будто имело целью выразить, что он слишком дорожит своим смехом, чтобы позволить ему улетучиться в звуке. – Мистер Напкинс, – сказала миссис Напкинс, – этот разговор неуместен в присутствии слуг. Прогоните этих негодяев! – Правильно, моя дорогая, – отозвался мистер Напкинс. – Мазль! – Ваша честь? – Откройте парадную дверь. – Слушаю, ваша честь. – Оставьте этот дом! – сказал мистер Напкинс, выразительно размахивая рукой. Джингль улыбнулся и шагнул к двери. – Стойте! – сказал мистер Пиквик. Джингль остановился. – Я бы мог, – сказал мистер Пиквик, – отомстить сильнее за все, что перенес от вас и от этого вашего лицемерного друга. Джоб Троттер поклонился с большой учтивостью и приложил руку к сердцу. – Я говорю, – продолжал мистер Пиквик, постепенно начиная раздражаться, – что мог бы отомстить сильнее, но я довольствуюсь тем, что разоблачил вас, и это разоблачение считаю своим долгом по отношению к обществу. Это снисходительность, сэр, о которой, надеюсь, вы будете помнить. Когда мистер Пиквик дошел до этого пункта, Джоб Троттер с шутливой важностью приставил руку к уху, словно боялся упустить хотя бы один слог. – И я могу только добавить, сэр, – сказал мистер Пиквик, окончательно рассердившись, – что я считаю вас мошенником и... и негодяем... и... и хуже которого не видал... и не слыхал... за исключением этого святоши и бродяги в шелковичной ливрее. |
| Исаак остановился у ворот, раздумывая, как ему лучше всего пробраться в ограду обители. Он отлично понимал, что вновь пробужденный фанатизм храмовников не менее опасен для его несчастного племени, чем их распущенность. Вся разница заключалась в том, что теперь религия могла стать источником ненависти и изуверства братии, а раньше он подвергся бы обидам и вымогательствам из-за своего богатства. В это время Лука Бомануар прогуливался в садике прецептории, который лежал в границах внешних укреплений, и вел доверительную и печальную беседу с одним из членов своего ордена, вместе с ним приехавшим из Палестины. Гроссмейстер был человек преклонных лет; его длинная борода и густые щетинистые брови давно уже поседели, но глаза сверкали таким огнем, который и годы не в состоянии были погасить. Когда-то он был грозным воином, и суровые черты его худощавого лица сохраняли выражение воинственной свирепости. Вместе с тем во внешности этого изувера аскетическая изможденность сочеталась с самодовольством святоши. Однако в его осанке и лице было нечто величественное, сразу было видно, что он привык играть важную роль при дворах монархов различных стран и повелевать знатными рыцарями, отовсюду стекавшимися под знамя его ордена. Он был высок ростом, статен и, невзирая на старость, держался прямо. Его мантия из грубого белого сукна с красным восьмиконечным крестом на левом плече была сшита со строгим соблюдением всех правил орденского устава. На ней не было никакой меховой опушки, но по причине преклонного возраста гроссмейстера его камзол был подбит мягчайшей овчиной, что допускалось и уставом ордена – большей роскоши он себе не мог позволить. В руке он держал ту странную абаку, или трость, с которой обыкновенно изображают храмовников. Вместо набалдашника у нее был плоский кружок с выгравированным на нем кольцом, в середине которого был начертан восьмиконечный крест ордена. Собеседник великого сановника носил такую же одежду. Однако крайнее подобострастие в его обращении с начальником показывало, что равенства между ними не было. Прецептор (ибо таково было звание этого лица) шел даже не рядом с гроссмейстером, но несколько позади, на таком расстоянии, чтобы тот мог с ним разговаривать, не оборачиваясь. |
| — Я у вас больше не служу, — сказал Панкс, — и могу теперь объявить во всеуслышание, что вы такое есть. Вы из той породы мошенников, которая хуже всех существующих на земле пород. Если выбирать между вашей подлостью и подлостью Мердла, так еще не знаю, что бы я предпочел, хоть мне на собственном горбу пришлось испытать и то и другое. Вы бессердечный истукан с физиономией святоши, живоглот, кровопийца, душегуб, хватающий людей за горло чужими руками. Вы гнусный лицемер. Вы волк в овечьей шкуре! (На этот раз пантомима была встречена взрывом хохота.) — Спросите у этих добрых людей, кто их главный мучитель. Небось все ответят: «Панкс!» Послышались возгласы: «А то кто же!» и «Слушайте, слушайте!» — А я вам скажу, добрые люди: не Панкс, а Кэсби. Вот эта глыба добродетели, эта олицетворенная кротость, Этот бутылочно-зеленый смиренник с медоточивой улыбкой, он и есть ваш мучитель. Хотите знать, кто из вас тянет все соки — вот, можете полюбоваться. Не я за свои тридцать шиллингов в неделю измываюсь над вами, а он, Кэсби, наживающий не знаю сколько в год. — Правильно! — закричало несколько голосов. — Слушайте мистера Панкса. — Слушайте мистера Панкса! — подхватил упомянутый джентльмен, вновь повторив заслужившую успех пантомиму. — Еще бы! Давно пора вам послушать мистера Панкса. Мистер Панкс для того и явился сейчас сюда, чтобы вы его послушали. Панкс только машина, а мастер — вот кто! Слушатели — мужчины, женщины, дети — давно бы все, как один, перешли на сторону мистера Панкса, если бы не длинные белоснежные шелковые кудри и не круглая шляпа. — Вот ручка, которой заводится шарманка, — сказал Панкс. — А музыка всегда одна и та же: давай, давай, давай! Вот это хозяин, а это хозяйская мотыга. Да, добрые люди, вот он сейчас вьется тут среди вас, жужжа потихоньку, словно большой, тяжелый кубарь, а вы ему жалуетесь на мотыгу, и вам невдомек, что за птица сам хозяин. А если вам сказать, что он для того сегодня и маслит нас своими улыбками, чтобы в понедельник все упреки посыпались на меня? Если вам сказать, что час тому назад он меня распек за то, что я недостаточно вас прижимаю? Если вам сказать, что мне дано строгое приказание выжать из вас в понедельник все, что только можно? Что вы на это ответите? |
| Есть презрение. Причём надо быть полным дебилом, чтобы не понимать, что все инвективы в этих мерзопакостных стишатах просто не могут иметь конкретно ко мне никакого отношения по определению. Я в принципе не имел возможности (и, кстати, не стал бы) когда-либо " любую чушь преподавать " (математика - это не " научный атеизм " или ещё какая-либо подобная ахинея), преподавать дарвинизм или секспросвет. Так что это всё мимо цели. И никогда не раболепствовал перед начальством (мог и послать подальше). Но ведь " святоше " , который про всех работников системы образования пишет: " Всё в прошлом - там и честь, и совесть " , это неважно. Ему надо облить дерьмом, причём важно облить именно всех. Ему также важно оклеветать всех преподавателей и всех студентов МГУ, обвинив - традиционно, всех сразу и скопом - первых в том, что они взяточники и блатняки, а вторых - в том, что они поступали только за взятку или по блату или с помощью псевдорепетиторства. Ах да, чуть не забыл: это было так, по мнению " святоши " , именно в советское время. Потому что только тогда могли быть вот такие гады. Так же, как важно непременно облить дерьмом всех пенсионеров. Ввиду злобной ненависти как к тем, так и к другим. Потому что у него не то что " в прошлом - честь, и совесть " , но их у него никогда и не было. Что особенно противно на фоне постоянно им извергаемых тут в комментариях псевдоправославно-благостных соплей. Тогда, когда в очередной раз от учителя потребуют прогнуться, он может найти в себе силы протестовать. Особенно занятно это слышать от человека, находящегося в постоянном прогибе для туфлецелования любому совершенно чиновнику, даже последнему подонку, лишь бы он был " при должности " . 339. Ответ на 333., Ладога&: А как бы, Вы предполагали, должно выражаться неравнодушие к судьбам всех людей? ? Как уже было сказано многими, в стремлении создать солидарную систему взаимопомощи, то есть социалистическую. Судьба человека не ограничивается временной жизнью на земле. 338. Ответ на 312., М.Яблоков: Возможно. |
| Правительственная комиссия состояла из руководителей союзных министерств, генералов, в ней был наш Иван Плющ, председатель Киевского облсовета. Это были люди воли и натиска. Таким, прежде всего, был Борис Щербина, руководитель комиссии, зампред Совмина СССР. Он был родом из Дебальцево, фронтовик-доброволец, партийный деятель и промышленник, один из создателей нефтегазового комплекса Западной Сибири. О нем ходили в Киеве легенды уже в первые дни после аварии. Будто он осерчал на свою генеральскую свиту, заставил всех генералов переодеться и вместе с солдатами лопатами собирать графит у реактора. - Это, конечно, не совпадает с киношным образом. Но это правда? - Никто свиделем не был, но, утверждают, что это в характере Бориса Евдокимовича. Щербина, конечно, был великим человеком и ликвидатором. Он обладал талантом управления огромным и разнородными человеческими контингентами, талантом решения масштабных задач. Он переоблучился в Чернобыле, умер через четыре года, но успел поруководить ликвидацией последствий землетрясения в Армении, где погибли 25 тысяч человек, а полмиллиона остались без крова. В Армении и в Тюмени ему установлены памятники, а на родной Украине его мало кто помнит. А после фильма Щербину будут представлять рефлексирующим интеллигентом-аппаратчиком, который и жил - дрожал, и умирал - дрожал. - Но его упрекали в том, что поздно эвакуировал Припять? - Это и в фильме прозвучало. Припять, 48 тысяч человек, были эвакуированы 27 апреля в 16-40. За три часа. Транспорт не перестаивал. За ночь подтянули со всей страны к зоне 1100 автобусов, 200 грузовиков и два железнодорожных состава. Причем всех эвакуированных обеспечили кровом, питанием, медицинским обследованием. Кстати, часть этих автобусов потом несколько лет «отстаивалась» у нас в Святошино, на бетонной площадке. В последующие десять дней были эвакуированы еще 46 населенных пунктов 10-ти и 30-ти километровых зон, включая и город Чернобыль. И опять все получили кров, питание, одежду, финансовую помощь. Всего до июня было переселено 135 тысяч человек из районов трех областей – Киевской, Гомельской и Житомирской. |
| Особенно многочисленны были поземельные владения Киевской кафедры за рассматриваемый период в области Полесья, в пределах нынешнего Радомысльского уезда, по рр. Ушу, Тетереву и Ирше, в тогдашних поветах Житомирском и Овручском. В упоминавшейся уже нами «Записи о денежных и медовых данях» перечислено более тридцати митрополичьих сел, лежащих вблизи этих рек. Все эти села были приобретены кафедрой еще в XIV в. Но уже в начале XVI в. большинство этих сел перешло в руки панов в виде королевских наград за различные заслуги, так, что к концу рассматриваемого нами периода Софийский собор имел уже не много владений в Полесье. Скажем об этих имениях несколько частнее. По р. Уше в нынешнем Радомысльском уезде митрополии принадлежали села Хабное, Святошичи, Тарасы, Мартыновичи и Стечанка, о которых упоминается в «Записи». Село Хабное, лежавшее на правом берегу Уша, ближе к его верховью, было пожертвовано Софийскому собору, вероятно, одним из князей Слуцких. В XVI в. в пользу кафедры с этого села шло дани четыре с половиной ведра меду. Но в половине XV в. Софийский собор уже не владел Хабным. Около этого времени княгиня Мария Слуцкая, вдова Симеона Олельковича, подарила это село вместе с другими владениями по Припети некоему Ивану Полозу. В половине же XVI в. Хабное перешло уже к князю Димитрию Сенскому 204 . Святошичи и Тарасы лежали невдалеке от Хабного, по правую же сторону Уша. С первого из них кафедра получила в XV в. «корайман и ручьку меду», а со второго шло на митрополита «два четырепядных лукна, тивуньщина и подаванье». О Святошичах, кроме того, известно, что это село принадлежало Софийскому собору во весь рассматриваемый период и отошло от него уже в XVII в. О втором же селе кроме «Записи» нигде не упоминается 205 . Мартыновичи и Стечанка лежали на левом берегу Уша. Мартыновичи и вся низменность между Ушем и Ильчей, где в настоящее время находится более двадцати сел, были во владении митрополии до XVI в. Из «Записи» видно, что с этого села и ближайших к нему островов Софийский собор получал дани 5 ведер меду 206 . Что касается Стечанки, то об ней упоминается в документе XVII в. Но здесь он называется уже «вековечною землею» митрополитов. К митрополичьим именьям Стечанка принадлежала до конца рассматриваемого периода. Впрочем, во второй половине XVI в. это село, вероятно, не могло приносить каких-либо доходов митрополии, так как оно подвергалось постоянным притеснениям со стороны Стрибылей, а в начале XVII в. было даже окончательно захвачено ими 207 . |
| Для иллюстрации возьмем фигуранта недавнего скандала с попыткой некого филаретовского епископа Севастьяна Вознюка вместе со своим сыном проникнуть в Филаретову резиденцию и отравить его слезоточивым газом из баллончика. Я об этом Вознюке писал более двадцати лет назад, когда он был еще монахом. История любопытная: в редакцию пришла молодая энергичная женщина-бизнесменша с жалобой на своего мужа, ловеласа и мордобитчика, с которым она начала судиться за алименты на их годовалого ребенка. В супружеские отношения они вступили в 1993 году, завели сына, затем она опять забеременела, но муж решил ее бросить, поскольку полюбил другую, и она тоже родила ребенка. Сына же он у бизнесменши умыкнул, а ее, беременную, дважды отлупил, о чем свидетельствовали акты судмедэкспертизы. Ловеласом оказался филаретовский игумен Выдубицкого монастыря, беззаконно отобранного Кучмой у УПЦ и переданного расколу, этот самый Севастьян Вознюк, монах и наставник монахов. Я не поверил ни единому слову, но женщина предоставила семейный альбом: вот Вознюк на диване с ребенком, вот супружеская пара путешествует вместе с Евгенией Петровной и Филаретовой дочерью Любой, вот они на застолье с «патриархом УПЦ-КП» Романюком и т.д. – свои люди в филаретовском патриархате. Я пошел вместе с истицей на заседание Святошинского районного суда, где вся эта информация подтвердилась. Ответчиком выступал сей Вознюк, причем никого не смущали должность и место его работы – игумен монастыря! После заседания я спросил у Севастьяна: почему Филарет до сих пор не запретил его и не выгнал – позор-то на весь раскол! Он, не моргнув глазом, ответил: а что он мне может сделать – ведь сам такой! Это ли не разложение? Я по этому поводу (шел 1997 год) опубликовал статью под заголовком «Без алиментов и сантиментов», которая имела скандальный резонанс. Но он никоим образом не повлиял ни на семейные дела монаха, ни на его карьерный рост. Более того, в 2006 году Вознюк был рукоположен Филаретом и присными во «епископа» Черниговского и Нежинского. Правда, через два года попросил «почислить его на покой». Понадобились еще десять лет, «покушение на убийство Филарета», чтобы в мае сего года его лишили сана за «окостенение» в нарушении монашеских обетов. Четверть века костенел в грехе, все знали, и хоть бы хмы! Это уже не отстой, а бетон какой-то. А много ли у Филарета не окостеневших? |
| К Тенгеринам обращаются как к посредникам между богами и людьми, особенно в тех случаях, когда надобно действовать против Читкуров, Шимнусов и других враждебных человеку духов. Призывы с этою целью совершаются по обряду Докшинскому, а деятельнейшими помощниками признаются: 1) Ямандага, имеющий 36 рук, 16 ног и звериную с рогами голову; 2) Гомбо, оказавший величайшие услуги Буддизму; 3) Сендуме и Лхамо, прославившиеся превращениями и чародениями: 4) Табун хан – пять огненных царей; наконец, Гонгар, Дамдин, Джамсоран, Цамбо, Шальши, Юсун-дорлук и многие другие. В качестве этих же благодетельных духов, призываются Шраваки, Брадигабуты, Бутхалисы, Хутукты и Хубилганы, даже и такие, которые ныне еще живут, проходя длинный путь предначертанных им перерождений, каковы например: Банчин-богдо, Далай-лама, Джимдзан-дамбейн-геген и подобные им святоши. 68 Вот общие черты мистико-буддийской феософии; но не ими ограничен круг ее воззрений. Напротив, она входит в длинные о Бурханах рассказы, превозносит заслуги их и силится представить с возможными подробностями картину жизни каждого их них. А все это как бы для того, чтобы из-под пера жалких тружеников вышло наконец чудовище, могущее осуществить собою мечту римского поэта: Humano capiti ceruicem pictor equinam lungere si velit, et varias inducere plumas, Undique collatis membris, ut turpiter atrum Desinat in piscem mulier formosa superne; Spatatum admissi risum teneatis amici? Horat. de art Poët. Статья VII. Классы одушевленных тварей В предыдущей статье упомянули мы о богах, господствующих над различными классами одушевленных тварей. Здесь намерены показать состав этих классов и значение принадлежащих к каждому из них существ. Одушевленные твари рассеяны по всем мирам, на пространствах более или менее обширных, и с условиями жизни, соответствующими нравственными и умственным их качествами. В этих же качествах положено основание разделению их на шесть классов, поставленных в непосредственной зависимости (как выше сказано) от шести могущественных повелителей – чидакчи бакши. 69 |
|
|
