| Патриарх Сергий Константинопольский и Гонорий Римский оба умерли в 638г. Игумен Пирр, один из идеологов монофелитства, переписывавшийся со святым Максимом, был избран патриархом Константинопольским. Ему пришлось иметь дело с тем, что папы, преемники Гонория, отвергли «Экфесис». Однако их протесты не вызвали разрыва общения с константинопольской кафедрой: римским епископам VIIb. недоставало энергии и твердости их предшественников, так ясно проявлявшихся во время раскола с патриархом Акакием, несмотря даже на то, что компромиссы последнего с монофизитами были гораздо менее серьезны, чем компромиссы Сергия и Пирра. Преемник Сергия на константинопольской кафедре был откровенным монофелитом. Ссылаясь на авторитет почившего Гонория, он даже после ужасов арабского завоевания надеялся на христологический консенсус, основанный на монофелитстве. К несчастью для него, он оказался замешанным в династической борьбе, последовавшей за смертью Ираклия (641). Пирр попал в затруднительное положение в период кратковременного (трехмесячного) царствования Константина III (сына Ираклия и первой его жены Евдоксии), противника монофелитства. Встав на сторону Мартины и ее детей и будучи обвинен в соучастии в убийстве Константина III, он последовал за Мартиной, впавшей в немилость после воцарения Константа II (ноябрь 641). Замененный Павлом, также монофелитом, из столицы он отправился в ссылку в Африку. Как раз в это время византийская Африка со столицей Карфагеном представлялась самым безопасным местом во всей Империи. В 610г. Ираклий использовал ее как базу, отправляясь с армией спасать Константинополь от персидской угрозы. Поскольку Восток был завоеван арабами, а Италии постоянно угрожали лангобарды, только Африка могла приютить множество беженцев, и ее экзарх Григорий, двоюродный брат Ираклия, сочетавший гражданскую и военную власть, был склонен думать, что в его руках все козыри военной и политической борьбы данного момента. Приехав в Карфаген, Пирр начал думать о возможности с помощью могущественного карфагенского экзарха вернуть себе патриаршество, которого, по его мнению, он был лишен несправедливо. |
| Жалкая неученая Соня мудрее философа Раскольникова. Она знает «Божью правду», знает, что люди не делятся на властелинов и стадо, что все они — дети Божьи и что одна человеческая душа стоит всего мира. Раскольников возомнил себя судьей, он присвоил себе божественное право решать чья жизнь имеет смысл и чья — бессмысленна. Со благоговеет перед мистической тайной всякой жизни, перед ее непостижимой глубиной. Своим убийством Раскольников осквернил святую мать–сыру землю. «Пойди сейчас же, сию же минуту, — говорит ему Соня, — стань на перекрестке, поклонись, поцелуй сначала землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету, на все четыре стороны, и скажи всем, вслух: я убил! Тогда опять Бог тебе жизнь пошлет». Раскольников повинуется, он доносит на себя, его судят и ссылают на каторгу. Но гордый разум продолжает бунтовать против религиозного «закона жизни»; он не понимает смысла наказания, необходимости очистительных страданий. И только в Сибири Соня, последовавшая за убийцей в ссылку, воскрешает его умершую душу. Он смиряется перед величием ее жертвы, перед подвигом ее любви. Раскаяние входит в его озлобленное сердце, в нем загорается любовь к Соне — он воскресает. Евангельское повествование о воскресшем Лазаре раскрывается в эпилоге как религиозный символ всего романа. «Преступление и наказание» вызвало бурю восторгов и негодования. Одни говорили о «жестоком таланте» автора, его гениальной психологической прозорливости и философской глубине, другие обвиняли его в клевете на молодое поколение и жаловались на его пристрастие ко всему мучительному, больному, отвратительному и извращенному. Критики не могли оценить всей важности «открытий» Достоевского, всей новизны его учения о человеке. Но шумный успех романа не изменил тяжелого материального положения автора; он уезжает за границу, спасаясь от преследований кредиторов. Четыре года проводит он со своей второй женой Анной Григорьевной в Швейцарии, Германии и Италии Постоянное безденежье, страшная тоска по родине участившиеся припадки эпилепсии, мучительная и упорная работа над двумя большими романами «Идиот» и «Бесы», которые переделываются много раз, наконец, приступы страсти к азартной игре, всегда оканчивавшейся проигрышами, — такова внешняя картина этого мрачного периода. |
| Из обстоятельств этой последней группы, уполномочивавших на односторонний развод, XXII-я новелла Юстиниана одно (ссылку in metalla) устранила совсем 252 , а бракорасторгающую силу двух других (безвестного отсутствия мужа на войне или неспособности его к телесно-половому сожительству) обставила более строгими гарантиями их неустранимости 253 . Несколько позже сделан был ещё новый шаг в том же направлении – и безвестное отсутствие перестало быть законным основанием для развода bona gratia 254 . Ещё более значительным сокращениям подвергся (в Nov. CXVII, с. 8–9) принятый было раньше список поводов к прекращению брака cum damno. Основательными причинами для такого развода здесь признаны лишь следующие: участие одного из супругов в заговоре против верховной власти или недонесение о нём, покушение на жизнь другого супруга, судебно-доказанное прелюбодеяние и обстоятельства, обычно сопровождающие adulterium или ведущие к нему, – в частности, для иска против мужа – попытка его склонить жену на прелюбодеяние, несправедливое обвинение её в этом преступлении и постоянная связь с посторонней женщиной, живущей в одном доме с законной женой или в том же городе, не прекращённая после двукратного увещания со стороны своих или жениных родственников; против жены – самовольное участие её в пиршествах или купанье с посторонними мужчинами, не вызванная необходимостью ночёвка не у себя дома и посещение театра или цирка без ведома и согласия мужа 255 . Сравнительно с упомянутыми ранее 256 постановлениями того же законодателя, количество бракоразводных поводов данной группы сократилось, таким образом, больше чем на половину 257 . Изложенными определениями юстинианова права ещё не закончились колебания византийского гражданского законодательства в урегулировании бракоразводных дел. Не вдаваясь в подробности, достаточно лишь упомянуть об „Эклоге» императоров-иконоборцев, с её несколько хвастливою попыткой сблизить законодательные нормы о разводе с содержанием евангельской заповеди 258 . Но всякий крутой и резкий поворот в эту сторону уже заранее был обречён на неудачу в том обществе, которое едва мирилось с осторожною уступчивостью знаменитого творца „новых заповедей», – и бракоразводное право исаврийцев скоро должно было уступить своё место вновь праву юстинианову, реставрированному в „Прохироне» 259 , „Василиках» 260 и отчасти в новеллах Льва Мудрого 261 . |
| Уезжая принудительно в ссылку, Сотниковы надеялись на жизненный опыт, сплоченность и умение трудиться. Но они не предполагали оказаться во время суровой зимы на реке Вишере, в Приполярном Урале. Земля здесь родила крайне скудно, та же картошка вырастала с грецкий орех, и крестьянским трудом было не выжить. Поселили всех в бараке, на нарах. Отец и старшая дочь, 16-летняя Анна, трудились на лесоповале. Саша подрабатывал лодочником на переправе. Единственная фотография военных лет Голод преследовал всех постоянно. Основной пищей семьи была мука, ее выдавали по пять килограммов в месяц, это на семью из шести человек. Муку разводили в воде, тем и питались. Глава семьи не выдержал голода, скончался от водянки. А после смерти отца решено было бежать. Первой беглянкой стала Анна. Она отдала лодочнику свое единственное добротное платье и миновала реку в лодке с двойным дном. На перекладных Анна добралась до Красновишерска и нанялась у вербовщиков работать на Вагонстрой, в Нижний Тагил. Кроме сотен спецпереселенцев, здесь трудились и вольнонаемные. Многие из них, как и Анна, сбежали из других суровых мест спецссылки, от неминуемой голодной смерти и болезней. В Приполярный Урал Анне Егоровне пришло письмо от дочери: где и по какому адресу ее искать. Пришел черед бежать ей самой, двум другим дочерям и сыну. Два месяца пробирались они летом по берегам реки, подвергаясь опасности быть задержанными или умереть с голода. Дети побирались Христа ради. Несмотря на трудности и страхи, все-таки добрались до Нижнего Тагила, до общежития, в котором жила тогда старшая сестра. Шел 1934 год. Побег стал на долгие десятилетия семейной тайной Сотниковых, до самого начала 1990-х. Побег стал на долгие десятилетия семейной тайной Сотниковых Саша в поисках образования отправился сначала в Тюмень, где учился старший брат Федор, и закончил школу фабрично-заводского обучения. Потом вернулся в Тагил: учился в вечерней школе, начал работать на железной дороге. Когда началась война, он трудился электросварщиком на железнодорожной подстанции. Несмотря на бронь, юноша настойчиво атаковал военкомат. Наконец, в октябре 1941 года его определили в Железнодорожные войска. С поездом спецназначения он участвовал в восстановлении разрушенных железнодорожных объектов. Несколько месяцев находился на станции Бологое, на ремонте вагонов. А когда вернулся из этой командировки, снова пошел в военкомат и все-таки добился отправки на фронт добровольцем. Стоял декабрь 1942 года, Александру шел 22-й год. Через три года, дожив до Победы, он вернулся домой. |
| Из обстоятельств этой последней группы, уполномочивавших на односторонний развод, XXII-я новелла Юстиниана одно (ссылку in metalla) устранила совсем 194 , а бракорасторгающую силу двух других (безвестного отсутствия мужа на войне или неспособности его к телесно-половому сожительству) обставила более строгими гарантиями их неустранимости 195 . Несколько позже сделан был еще новый шаг в том же направлении – и безвестное отсутствие перестало быть законным основанием для развода bona gratia 196 . Еще более значительным сокращениям подвергся (в Nov. CXVII, с. 8–9) принятый было раньше список поводов к прекращению брака cum damno. Основательными причинами для такого развода здесь признаны лишь следующие: участие одного из супругов в заговоре против верховной власти или недонесение о нем, покушение на жизнь другого супруга, судебно-доказанное прелюбодеяние и обстоятельства, обычно сопровождающие adulterium или ведущие к нему, – в частности, для иска против мужа – попытка его склонить жену на прелюбодеяние, несправедливое обвинение ее в этом преступлении и постоянная связь с посторонней женщиной, живущей в одном доме с законной женой или в том же городе, не прекращенная после двукратного увещания со стороны своих или жениных родственников; против жены – самовольное участие ее в пиршествах или купанье с посторонними мужчинами, не вызванная необходимостью ночевка не у себя дома и посещение театра или цирка без ведома и согласия мужа 197 . Сравнительно с упомянутыми ранее 198 постановлениями того же законодателя, количество бракоразводных поводов данной группы сократилось, таким образом, больше чем на половину 199 . Изложенными определениями юстинианова права еще не закончились колебания византийского гражданского законодательства в урегулировании бракоразводных дел. Не вдаваясь в подробности, достаточно лишь упомянуть об «Эклоге» императоров-иконоборцев, с ее несколько хвастливою попыткою сблизить законодательные нормы о разводе с содержанием евангельской заповеди 200 . Но всякий крутой и резкий поворот в эту сторону уже заранее был обречен на неудачу в том обществе, которое едва мирилось с осторожною уступчивостью знаменитого творца «новых заповедей», – и бракоразводное право исаврийцев скоро должно было уступить свое место вновь праву юстинианову, реставрированному в «Прохироне» 201 , «Василиках» 202 и отчасти в новеллах Льва Мудрого 203 . |
| Савинков говорит об определенной религиозности террористов. Речь Каляева на суде меня поразила тем, что он говорил, что мы ринулись в террор именно потому, что нет других средств хоть как-то повлиять на действительность, мы против террора, мы против убийств. Он ведь даже отказался бросать бомбу, когда увидел, что в карете с великим князем дети и княгиня, то есть у них это было запрещено, не должны дети страдать, не должны страдать женщины, только преступник должен понести наказание. Я ни в коем случае не оправдываю террористов, просто привожу как иллюстрацию. У нас постоянно будут появляться такие тексты, как эта исповедь. Мне сейчас постоянно бросают ссылки на какие-то публикации в ЖЖ, в facebook людей, которые оставили сан или оставили монашество. Это крик боли на самом деле, это ужасно, но они должны это говорить не светской аудитории, они должны это говорить не после того, как сняли монашеские одежды с себя, а когда эта боль появилась. В прошлый раз, когда тут была презентация, я говорил, что у вас есть в России замечательная находка — Валдайский дискуссионный клуб. Нам нужен церковный Валдай. Постоянная дискуссионная площадка, на которой бы мы научились об этом говорить, не пускаясь в какие-то оценочные суждения. Я помню, что-то опубликовал на «Правмире», мне бросают ссылку – я, оказывается, на сайте «Антимодернизм», я уже жидокатолик, оказывается. Из Гомеля – значит, жид, а поскольку к католикам хорошо отношусь – значит, жидокатолик. Это очень грустно, когда сразу навешивают ярлык. Не выслушали, не прочитали, не задали вопрос — ведь, может быть, я сейчас высказался, и это первая глава, дойдите до последней страницы, дослушайте до конца мою речь. Я знаю, есть комиссии Межсоборного Присутствия, но они какие-то закрытые. Это очень плохо, все должно быть открыты. Я читал книгу Дворкина «Афонские рассказы», там был сюжет о греческом митрополите, который каждый вечер вел передачу в прямом эфире на радио в своем городе. Я не могу себе представить, чтобы у нас какой-то епископ вел передачу в прямом эфире, и не нужно стелить орлец, чтобы он встал. |
| Как ни казалась значительной и всеобъемлющей деятельность и личность Виталии, но рядом с ней стоит другая личность, которой, по всей вероятности, принадлежит первостепенная роль во всех замыслах и в психологической подготовке всех роковых событий в Терновских хуторах. Это была Поля Младшая. Поля Младшая, и Поля Старшая, по-видимому, были родные сестры, по фамилии Скачковы. Старшая Поля никакой роли в деле скита не играла, но младшая имела огромное влияние на Виталию. Последняя не делала и, по-видимому, не могла сделать ни чего без совещания с Полей. Об этом живо и картинно рассказывал Федор Ковалев. По его словам, Виталия хорошо постилась, молилась, громко и внятно читала по церковному, но гражданское письмо и газеты читала и понимала плохо. Поля же отлично и бегло все читала и толковала. Виталия не могла обходиться без Поли и решительно во всем совещалась с нею. По словам Ковалева, Виталия и Поля «все делали вдвоем». Посоветовавшись с Полей, запасшись от нее сведениями и объяснениями, Виталия становилась смелой и деятельной. IV. Идейное брожение Мирная, безмятежная жизнь обитателей Терновских хуторов впервые была нарушена брожением, начавшимся в среде скита, осенью 1896 года. (Ковалев с определенностью указывает именно этот срок. То же подтверждается и показаниями старика Я. Я-го). Виталия и Поля стал постоянно говорить о имеющих якобы наступить преследованиях старообрядцев. Говорилось, что старообрядцев всех толков и сект станут ссылать в ссылку, или будут заключать в остроги и тюрьмы. Проповеди и предсказания Виталия на этот счет производили значительное деяние и вызывали волнение и беспокойство, которое она никогда не старалась успокоить, а напротив – старалась усилить и раздать. Никогда из ее уст не раздавались слова надежды и примирения. Напротив, она постоянно поддерживала возбуждение и запугивала, часто говорила, что наступят еще худшие времена, и что нужно всего ждать. Постоянные чувства, свойственный обитателями скита: раздражение, подозрительность, неосновательные страхи сказывались у Виталии в большей степени, чем прежде. Ее тревожные речи действовали на окружающих, в особенности на молодых, женщин и на подростков, но также и на старуху Ковалеву. Последняя часто плакала и говорила детям: «я умру, как вы останетесь без меня». |
| Вот почему, в философском смысле, ключевым моментом здесь выступает двойственность гегельянской отсылки. Во-первых, существуют авторы, от Альтюссера до Каратани, с разных теоретических позиций отвергающие ссылку на Гегеля в марксовой критике политической экономии как второстепенное, поверхностное «заигрывание» (подобно тому, как поздний Лакан оценивал свои ссылки на Хайдеггера). Каратани, например, настаивает на том, что хотя Марксово Darstellung ? самораскрытия капитала полно отсылок к Гегелю, саморазвитие Капитала далеко от циклического саморазвития гегельянской Идеи: позиция Маркса состоит в том, что это развитие никогда не замыкается на себе, никогда не оправдывает ожидания, а его решение отложено навечно, так что кризис является его сущностной составляющей (знак того, что Целое Капитала — не-истинно, как сказал бы Адорно), вот почему развитие носит характер постоянно самовоспроизводящейся «ложной бесконечности»: Несмотря на описательный стиль Гегеля/./«Капитал» отличается от философии Гегеля своей мотивацией. Завершение «Капитала» совсем не похоже на «абсолютный Дух». «Капитал» открывает тот факт, что капитал, хотя и организует мир, никогда не сможет преодолеть себя самого. Это кантовская критика болезненного влечения капитала/разума к самореализации, преодолевающей его собственные пределы . Интересно отметить, что уже Адорно, который в «Трех этюдах о Гегеле» критически охарактеризовал гегелевскую систему с «финансовой» точки зрения как систему, живущую в кредит, который она никогда не сможет оплатить . Однако, во-первых, Абсолют Гегеля не есть «абсолют» в наивном смысле достижения полной самоидентичности, он не заканчивается, но всегда пребывает в вечно повторяющемся круге самовоспроизведения — вспомним повторяющийся гегелевский образ Идеи, проходящей свой вечный цикл, теряющей себя и присваивающей себе инаковость. Во-вторых, критика Маркса совершенно точно не является кантовской, раз он осмыслял понятие предела в гегелевском духе — как позитивную побудительную силу, которая продвигает капитал все дальше и дальше в его постоянно расширяющемся самовоспроизводстве, не в кантианском смысле негативного ограничения. |
| Здесь очевидно показывается, что «рабов» или «домоправителей» существует несколько, на это указывают фразы «от всякого» и «тот раб», а также противопоставление: «раб, который знал волю господина» и «который не знал». Но под этим не может подразумеваться только одна руководящая корпорация Свидетелей Иеговы. Написано, что Господин рабов поставил над слугами своими, дал задание, чтобы давать им пищу. Господин ушел до времени своего пришествия: «Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так». Но не идет речи о том, что Господин как-либо управляет или руководит рабом во время своего отсутствия. Следовательно, пища (в понимании Свидетелей Иеговы «знания») не исходит непосредственно от Господина (Бога). Раб может только пользоваться тем, что ему оставлено и вся ответственность лежит на нем. В соответствии с этим, заявление Свидетелей Иеговы о своем божественном руководстве беспочвенны. Верный раб, который более всех будет соответствовать требованиям, попадает под определение стихов Мф.24:47 и Откр.3:12,21 . У раба с маленькими возможностями спрос будет меньше. Господин поставил над слугами даже раба, который может быть злым ( Мф.24:48 ). Верным и благоразумным рабом является такой раб, который «поступает так, чтобы давать им пищу во время», и их может быть несколько, а от всякого, кому дано много, много и потребуется. Здесь не ставится вопрос о только одном верном рабе, а верных рабов может быть множество. Очевидно, что верный и благоразумный раб – это не малое стадо, которое идет на небо. Общество Сторожевой Башни также постоянно указывает на пророка Исаию: «А Мои свидетели, говорит Господь, вы и раб Мой, которого Я избрал» ( Ис.43:10 ). Когда Свидетели Иеговы приводят ссылку на пророка Исаию, где есть слово «свидетели» в связи с «Иеговой», они спекулирует этим, указывая на себя, как предсказанную организацию Бога. Но это является нарушением принципов библейского толкования. Свидетели Иеговы сами взяли себе это название. При чем для внешних это преподносится как описательный характер нынешней организации, а внутри организации, объясняется уже как пророчество. |
| От Феодосия Евдокия имела двух дочерей, из которых младшая умерла в детстве, а старшая уже в два года была обручена с пятилетним Валентинианом III, внуком Гонория, и стала впоследствии римской императрицей. Счастье не осталось верным Евдокии до конца ее жизни. Ее оклеветали перед мужем, обвинив в излишней склонности к красивому Паулину, другу императора, крупному сановнику. Впоследствии вокруг этого события сложи- лась целая история о яблоке, поднесенном императору: он послал это яблоко жене, она переслала его Паулину, в это время тяжело больному, а Паулин отправил его в дар императору; из ревности Феодосий сослал и казнил Паулина и велел жене уехать в ссылку в Иерусалим, сперва дав ей свиту, но потом лишив ее этого почета. О казни Паулина и ссылке Евдокии упоминают все историки, но не все связывают эти события между собой. Вернее всего, причиной ссылки были придворные интриги приближенных Пульхерии, которая стала все враждебнее относиться к Евдокии, боясь потерять свое влияние на Феодосия. Евдокия в ссылке держала себя с достоинством, занималась чтением религиозно–философских книг, делами благотворительности и построением нескольких церквей в Иерусалиме – городе, носившем тогда название Элим Капитолины и очень бедном. Одно время Евдокия приняла участие в религиозных спорах, покровительствуя учению монофизитов, признававших в Христе только божественную природу вопреки учению господствующей церкви о «богочеловечестве» Иисуса. Учение монофизитов для людей, воспитанных в язычестве, было более понятным и приемлемым. Однако, когда монофизитство было объявлено «ересью», Евдокия не решилась порвать с церковью и осталась ей верна. В Константинополь вернуться ей уже не удалось; она пережила Феодосия и умерла в Иерусалиме в 460 г.; перед смертью она поклялась в своей постоянной верности Феодосию – так заканчивают рассказ о ней некоторые хронисты. О поэтических произведениях Евдокии имеются следующие сведения; кроме упомянутых переложений библейских преданий и книг пророков Захарии и Даниила, она написала хвалебное стихотворение в честь победы Феодосия II над персами (одержанной, разумеется, его полководцами – Феодосий никогда не участвовал в походах), «похвалу» городу Антиохии и большую поэму о мученической смерти Юстины и Киприана, погибших при гонениях на христиан; фактически даты их смерти не совпадают. Киприан, епископ карфагенский, погиб в 258 г. при Валериане, Юстина – в 303 г., в последнее сильное гонение на христиан при Диоклетиане. |
|
|
