| Всех таких нужно было привести, так сказать, к одному знаменателю, т.е., чтоб они совершали свои браки не иначе, как в поморской часовне, по обряду, нарочно для таких случаев сочинённому поморскими мудрецами. В течение нескольких лет к этой главной цели склонялись литературные труды. Плодовитый в писаниях архангелогородец Крылов, Павелъ Любопытный и Адриан Сергеев были тогда главными деятелями. Крылов писал послания к своим единоверцам, убеждал их признать брак на тех основаниях, которые были выработаны поморскими пастырями в Москве и скреплены согласием с Выгорециею, изъяснял «от святаго писания и от здраваго разума» тайну брака, имея в виду ту главную мысль, что брак заключается не в обряде, а в сущности, вызывающей обряд, который, при разных условиях, может быть и таким, и иным. Он также писал вопросы к другим безпоповским сектам, вызывая их на объяснения, с целью убедить в признании брака, путём спора и обсуждения. Павел Любопытный издал своё «Брачное врачевство», сочинение очень распространённое в своё время и, кроме того, писал другие сочинения, между прочим также разные вопросы, обращённые к другим толкам беспоповщины. Адриан Сергеев, препираясь постоянно с федосеевцами, написал большую книгу под названием: «Руководство к миру», которую всю наполнил выписками из творений святых отцов. Против них писали федосеевцы и филиппоны; – продолжалась сильная полемика. Из филиппонов ратовал Алексей Подслепов, написавший опровержение на Любопытного. Между феодосеевцами, кроме многих других, выказывался более всех в этой борьбе, по-прежнему, Ковылин вплоть до своей смерти, случившейся в 1809 году. По-прежнему, поморцы с федосеевцами сходились на диспуты и после них обыкновенно с обеих сторон проявлялись более резкие и ожесточённые признаки борьбы. Сам Ковылин, однако, незадолго до смерти, в споре с другим федосеевцем, Бумажннковым, несколько стал было мирволить бракам, по крайней мере, говорил, что следует крестить людей, рождённых от браков, а Бумажников называл таких детей щенятами. По смерти Ковылина, при его преемнике Грачёве, вражда с поморцами разгоралась ещё сильнее. Федосеевцы крестили шесть человек, перешедших к ним из поморства, не дозволяли поморцам хоронить мертвецов на Преображенском кладбище, так что генерал-губернатор должен был защищать права поморцев, и назначали по несколько тысяч поклонов епитимьи за общение с поморцами. |
| Если лица, вступившие в брак по обрядам поморской секты, присоединялись к православию, св. синод поручал местному епархиальному начальству убеждать присоединившихся «к повенчанию вновь по церковному чиноположению» 114 . Если же из подобной четы изъявляла желание присоединиться к церкви только одна половина, а другая оставалась в расколе, в таком случае прежний брак, как незаконный, расторгался и стороне, присоединившейся к православию, давалось право вступить в новый брак с лицом православного исповедания, «с поручением духовному отцу» новоприсоединенного «очистить совесть его приличным покаянием» 115 . Когда некоторые из поморцев Вятской губернии изъявили в 1833 г. желание венчаться в церквах православных, и местный преосвященный уведомил об этом св. синод, последовало со стороны его определение, которым дозволялось «допускать» раскольников к венчанию в православных церквах, но не иначе, как после предварительного присоединения их к православию «установленным образом» 116 , хотя еще в 1777 г. св. синодом было разрешено венчать раскольников в православных церквах без всяких ограничений, «по довольном только о обращении их от расколу увещании» 117 . Само собою разумеется, что ограничение, с каким церковная власть дозволяла приходским священникам Вятской губернии венчать раскольничьи браки, не ведя ни к чему доброму, только усиливало распространение между вятскими поморцами бессвященнословных браков. И действительно в сентябре 1840 г. вятский преосвященный доносил св. синоду, что в «мясоястие по Рождестве Христове того года между раскольниками поморской секты, в Полянском уезде, заключено было весьма много брачных сопряжений со всею торжественностью, соблюдаемою в подобных случаях православными крестьянами». При этом преосвященный спрашивал св. синод: «можно ли, в случае согласия раскольников на браковенчание в единоверческой церкви, допустить сие без присоединения их к оной по чиноположению, предоставив будущему времени сближение их с нею». В разрешение такого представления, св. |
| «Д. о.» - плод коллективного творчества старообрядцев дьяконова согласия и Выголексинского общежительства . Для восстановления истории написания «Д. о.» и установления круга источников текста важны сведения из Жития Андрея Денисова, написанного Андреем Борисовым в 80-х гг. XVIII в. с использованием свидетельств очевидцев и сохранявшихся в Выговской пуст. рассказов о 1-м киновиархе. В Житии, в гл. «О написании блаженным отцем Андреем Дионисиевичем «Нижеградских ответов»» (РГБ. Егор. 1208. Л. 227-230 об.), говорится о знакомстве Андрея Денисова (см. ст. Денисовы ) в Москве «с единым весма добрым человеком из согласия, нарицаемаго поповщина, с которым они весма потщателно многия обыскаша вещи, иже зело подкрепление дающе древлецерковному святому благочестию». Когда же керженские старообрядцы оказались перед необходимостью дать ответы игум. Питириму, они обратились за помощью к своему благодетелю-москвичу, но тот, «ведая их всех немощь в писменном руководстве» и будучи уверен, «яко ко оному составлению непременно быть надлежит грамматическому правописанию, и риторическому искусству, и непогрешению» в богословии и в Свящ. Писании, обратился к Андрею Денисову, давая ему все «нужнопотребное к написанию их ответов». Москвичом, к-рый выступил в качестве посредника между керженскими дьяконовцами и Выговским общежительством, по-видимому, был живший в Москве идеолог дьяконова согласия Т. М. Лысенин . Беляева выявила ряд сборников, созданных в дьяконовской среде и содержащих корпус текстов, к-рые были подобраны Лысениным. Эти тексты представляют собой приведенные в систему свидетельства в пользу старых рус. обрядов, почерпнутые из рукописных и старопечатных книг, икон, предметов церковного искусства. В сборниках, к-рые Лысенин называл «книги» и датировал 1706-1713 гг., он сумел охватить значительный круг вопросов, составлявших предмет полемики между сторонниками и противниками богослужебной реформы. Наиболее полно им были разработаны вопросы формы перстосложения при крестном знамении и иерейском благословении, сугубой аллилуии, написании имени Спасителя. По-видимому обратившись за помощью при составлении ответов к Андрею Денисову, Лысенин передал выговскому киновиарху свои наработки. Установлено, что 2 дьяконовских сборника с подборками Лысенина (РГБ. Егор. 383, 1040) имеют вставки и пометы, выполненные ранними выговскими почерками, что подтверждает факт их раннего бытования на Выге. Анализ «Д. о.» и близких к ним «Поморских ответов» показывает, что в том и в др. сочинении были использованы доказательства, собранные Лысениным. Из «книг» этого начетчика была заимствована большая часть ссылок на древние рукописи и иконы; мн. доказательства перешли в «Д. о.» в той же последовательности, в к-рой приводились в подборках Лысенина. Помимо материалов Лысенина составители «Д. о.» (и «Поморских ответов») использовали старообрядческие апологетические сочинения, созданные в XVII в., в частности «Сказание о новых книгах» Геронтия (Рязанова) , Соловецкого 1667 г. |
| Материалы для истории беспоповщинских согласий в Москве, феодосиевцев Преображенского кладбища и Поморской Монинского согласия Источник Предисловие Прежде помещения ниже материалов мы выскажем, в общих чертах, о характере нашего издания. С 1863 года я предпринял издание Сборника для истории Старообрядчества. Цель нашего труда была выяснить, как причины отпадения от Церкви разноверующих, так и указать их заблуждения с документальной точностью, словом, их собственными сочинениями, письмами, уставами и проч. Задавая себе подобный труд, способствующий разработке Раскола, мы думали встретить внимание, сочувствие к нему, по крайней мере, тех лиц, которых прямой обязанностью было защищать интересы Православия Церкви Русской от тлетворного учения Раскола; но чем ближе мы подходили к заданному вопросу, тем более и более переносили всевозможные неудобства относительно печатания нашего Сборника; вследствие сего и, самая программа нашего издания пострадала в значительной мере. Но так ли, иначе, в течение четырех лет было издано пять книжек Сборника; следовательно, читателю есть уже возможность почерпнуть те сведения о Старообрядстве, которые проливают ясный свет на прошлый и современный Раскол. Строгий исследователь в Сборнике нашем не встретит систематической и хронологической последовательности; в Сборнике есть пробелы по истории Раскола, но повторим, что это уже произошло «от независящих от издателя причин». Кто только имел дело с печатным трудом, и притом о Расколе, тот вполне поймет эти причины, и оценит наш труд по изданию Сборника. Содержание ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ Феодосиевцы Преображенского кладбища Портрет Ильи Алексеена Ковылина и объяснение к нему. I I. Житие Феодосия Васильева, основателя Феодосиевского Согласия. 1 II. О начале раздора Феодосиевых с Выгорецким общежительством и о причине того, чего ради оный бысть, Соч. Тимофея Андреева. 21 III. Второе послание из Польши, писанное от Феодосия Васильевича в Поморье, об общем и братском совете о церковных догматах. 34 IV. От послания из Москвы в Ярославль к Балчужным в 7252 лето. (1782 г.). 35. |
| поступил приказ «колокола с часовен снять». В 1854 г. Выговское и Лексинское общежительства были уничтожены, в Данилове и Лексе открылись правосл. приходы. Выговское общежительтство. Настенный лист. Фрагмент. 10-е гг. XIX в. (ГИМ) Выговское общежительтство. Настенный лист. Фрагмент. 10-е гг. XIX в. (ГИМ) Крупнейшим центром поморского согласия в XIX в. являлся Саратов с Саратовской губ. Поморские моленные появились в городе в нач. XIX в., наиболее значительной из них была Волковская (названа по имени попечителя - И. В. Волкова, открыта ок. 1821, закрыта в 1854), где заключались браки. В окрестностях Саратова действовало не менее 3 скитов, большая часть насельников к-рых принадлежала к разным направлениям выговского согласия; скиты были упразднены в 1845 г. С нач. XIX в. действовали поморские моленные в селах Ключи и Базарный Карабулак Саратовского у., в с. Чертанлей Кузнецкого у., значительным центром поморства являлось с. Золотое камышинского у. Др. важным центром беспоповства, особенно поморства, в Саратовской губ. были Вольск и Вольский у., где было представлено беспоповство мн. согласий и насчитывалось до 40 иноческих келий. Традиции Выговского общежительства времени его расцвета сохранялись у тропарщиков, молившихся за государя и отвергавших брак. Кроме Поморья они жили в Саратове и Саратовской губ., Ярославле и Астрахани. Одним из центров тропарщиков было с. Самодуровка Хвалынского у. Саратовской губ. (совр. с. Белогорное Вольского р-на), значительная часть жителей к-рого были потомками старообрядцев-москвичей, перебравшихся в эти места в кон. XVII в. Один из наставников тропарщиков Я. Е. Ларин († 1886) в своих сочинениях настойчиво проводил идею Писания, что царь - это помазанник Божий, власть его - богопоставленная и ее подобает чтить и желать ей силы. Ларин был также автором сочинений, направленных против новоженов (ОРКиР НБ МГУ. 1959). В ответ на «Тетрадь, или Письмо против Я. Е. Ларина», написанную Г. В. Сачёвым (Хвалынск, 1910), Ларин составил «Предлог новоженов и возражения безбрачников» (ОРКиР НБ МГУ. |
| Новосиб., 2000. С. 139-153; он же. Новые мат-лы о взаимоотношениях старообрядцев поморского и федосеевского согласий в XVIII в.//Гуманитарные науки в Сибири. 2001. 2. С. 3-6; Гурьянова Н. С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической лит-ре периода позднего феодализма. Новосиб., 1988; она же. История и человек в соч. старообрядцев XVIII в. Новосиб., 1996; она же. Старообрядческие эсхатологические соч. нач. XVIII в.//Общественное сознание и лит-ра XVI-XX вв. Новосиб., 2001. С. 84-107; Хрычёв А. Е. История староверов на территории Ср. Поволжья//Skupiska smaroobrzdowców w Europie, Azji i Ameryce. Warsz., 1994. S. 207-213; Агеева Е. А. Памятники выговской старообрядческой традиции в составе крестьянской библиотеки села Самодуровки//Рукописи, редкие издания, архивы: Из фонда редких книг и рукописей НБ Моск. ун-та. М., 1997. С. 103-119; От Казани до Саратова. В Москве, на Преображенском...Старая вера в Латвии. Первый съезд старообрядцев спасова согласия (малоначальных)//Старообрядец. 1997. 7. С. 3-5, 12-16; Родная старина: Сб., посвящ. вопр. религ.-нравственного и национального просвещения. М., 1997п; Сиднев Г. Порушенная деревня//Старообрядец. 1998. 10; Жилко А., Мекш Э. Старообрядчество в Латвии вчера и сегодня//Revue des études slaves. P., 1999. Vol. 69. 1/2. P. 73-88; Рус. староверы на берегах Чудского озера//Старообрядец. 1999. 10. С. 20-22; Рудаков С. На Пейпус-озере//Там же. 13. С. 8-9; он же. На берегах р. Вятки//Там же. 14. С. 7; Хвальковский А. В., Юхименко Е. М. Поморское староверие в Москве//Старообрядчество в России (XVII-XX вв.). М., 1999; Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000; Сормовичи: поморцы и самокресты: Иные видные деятели поморского согласия, пострадавшие в 1937 г. от соввласти в Нижегородских пределах//Старообрядец. 2000. 17; Ковровские матушки: Лукоянов мон-рь в Безводном//Там же. 2001. 20. С. 14; Преображенской обители в Москве 230 лет, 1771-2001//Церковный календарь старопоморского согласия на 2001 г. |
| Большинство старообрядческих общин приняло новые законы, и это значительно оживило старообрядческую жизнь, привело к повсеместному созданию или возрождению общин, развитию просветительской и благотворительной деятельности. Однако в старообрядчестве существовали и противники указа 1906 г. Наиболее последовательной критике указ был подвергнут иноком Григорием (первоначально предположительно часовенный, перешедший в странническое согласие) в «Послании к превозлюбленной сестрице Екатерине Афанасьевне», написанном 29 июля 1927 г. (ОРКиР НБ МГУ. 3/93). Григорий называл зарегистрированные старообрядческие сообщества общинами последнего антихриста, где «все раскольницы, старообрядцы и [прочие] владеют кииждо своим именем», автор послания настаивал на том, что единственное возможное имя для его последователей - это «христиане», и осуждал старообрядческие об-ва, принявшие новые законоположения. В нач. XX в. продолжали действовать основные согласия, сложившиеся ранее. К 1908 г. в Москве были зарегистрированы следующие беспоповские общины (судя по регистрационным документам, их опережали представители поповского направления): 21 дек. 1906 г. зарегистрировалась «первая московская община беспоповцев поморского законнобрачного согласия на Покровской улице в уч. Лефортовской части в доме Г. Е. Козьминой», наставник И. М. Горбунов; 10 янв. 1907 г.- «некрасинская старообрядческая община последователей федосеевского толка беспоповцев - единоверцев Преображенского богаделенного дома, служащих в дер. Некрасиной Клинского у. (Московской губ.)», наставник Е. Г. Дубровин; 25 янв. 1907 г.- «старообрядческая община дер. Якшино Рузского у. Московской губ. беспоповцев старопоморского согласия» (федосеевцы), наставник З. К. Манушин; 13 марта 1907 г.- «вторая московская старообрядческая община старообрядцев беспоповцев поморского брачного согласия», наставник Н. И. Шпунтов, и «московская община христиан древлеправославного кафолического исповедания старопоморского благочестия» (федосеевцы) на Преображенском кладбище, наставники: С. |
| В 10-30-х гг. XVIII в. на Выге был создан исторический цикл о старообрядческом движении в России со 2-й пол. XVII в., к-рый включил «Виноград Российский» и «Историю об отцах и страдальцах соловецких» С. Денисова и «Историю Выговской пустыни» И. Филиппова. Лексинское общежительство. 1-я пол. XIX в. Поморский центр. Фрагмент лубка (ГИМ) Лексинское общежительство. 1-я пол. XIX в. Поморский центр. Фрагмент лубка (ГИМ) Трудами братьев Денисовых и их учеников на Выге была собрана богатая б-ка (согласно описям сер. XIX в., данное собрание, к этому времени уже сильно поредевшее, насчитывало 194 рукописи и 212 печатных книг). Книжное собрание В. о. состояло не только из рукописных и старопечатных богослужебных книг, но также из учебной и полемической лит-ры. Наряду с собиранием древних книг и икон выговцы занимались подбором др. церковно-археологических свидетельств в защиту старой веры. Этот материал был использован при написании «Дьяконовых ответов» (1719) и «Поморских ответов» (1723). Лишенные типографских возможностей, выговцы были вынуждены возродить, и в весьма значительных масштабах, книгописное дело: в их скриптории переписывались как древнерус. произведения (преимущественно в выговских списках сохр. мн. редкие памятники рус. агиографии), так и сочинения писателей-старообрядцев, в т. ч. выговских. В В. о. была создана единственная в старообрядчестве лит. школа, явившаяся вариантом московского барокко 2-й пол. XVII в. Особая стилистика, восходящая к древнерус. стилю «плетения словес» , многообразие риторических приемов, сложный и порой архаизированный язык этих произведений предполагали высокий уровень грамотности читателей. Основатели школы, сами талантливые и плодовитые писатели, братья Денисовы воспитали плеяду учеников, к числу к-рых относятся Т. Петров, Д. Матвеев, Г. и Н. Семёновы, М. Петров, Филиппов, В. Д. Шапошников, А. Иродионов и др. В выговской лит. школе получили продолжение практически все жанры, существовавшие в Др. Руси: агиографические, историческое повествование, летописание, сказания, различные виды слов (торжественные, воспоминательные, надгробные и др.), проповеди, послания, поучения, полемические сочинения, службы, силлабическая поэзия. |
| (Раскольники и острожники. Ливанова т. II, пп. 79, 3. 51–52). 3306 Ливанов, Раскольники и острожники т. 4, 27. Чтение в обществе Истории и Древностей 1863 г., кн. I, отд. II, 15. 3310 Павел Любопытный, Кат., «Раскольн. и острожники», т. 2, 99, 93, 62. Чтения в обществе Истории и Древностей, 1863 г., кн. I, отд. 2. 162, 163, 128. 3311 Чтения в обществе Истории и Древностей, 1863 г., кн. I, отд. 2. 129. С. Лив. Раскольники и Острожники т. 4, приложение 27. 3312 Каталог Павла Любопытного 62, 99, 116, 117. Чтения в обществе Истории и Древностей, 1863 г. От. II, 134, 140, 161. 3314 Он был келейником и ключником и «ведателем» всей книжной казны Мануила Петрова. (Обличение неправ., 136). 3317 Издан заграницей в 1885 году. Относительно времени написания «Зитуменоса» существуют разногласия: Н. П. Субботин утверждает, что «Зитуменос» написан в 1734 году. Подтверждение этому он находит в самом сочинении: «во всероссийский Синод о предании сём (двуперстии), от содержателей его дана есть изрядная апология (Поморские ответы); но се уже второе на-десять лето, (у Е.П. Барсова – двенадцать лет) имать Синод эту книгу». Поморские ответы, по словам Субботина, поданы в 1722 году, следовательно, Зитуменос написан в 1734 году. Издатели «Зитуменоса» (Онисим Швецов и К°) утверждают, что книга написана в 1740-х годах. (Братское слово 1887 г., т. I, 368). А по словам Алексея Родионова (яко применение сего предания (двуперстия) начатое от лета 1666 г., происходит даже до настоящего 1744 года), она написана в 1744 году. Нельзя согласиться с мнением Н. П. Субботина, во-первых, потому, что ответы поданы позже, в 1723 году, во-вторых, потому, что Алексей Родионов прибыл на Выг. на постоянное жительство только в 1732 году, пять лет был в тяжких монастырских трудах и только в 1737 году он, окончив послушание, поступил келейником к Семёну Денисову и начал регулярно учиться. Нельзя также согласиться с мнением издателей, что «Зитуменос» написан в 1740 году. В три года после тяжких трудов, он ещё не мог приобрести столько знаний, чтобы написать подобное сочинение. |
| Над озером возвышается поклонный крест-голубец – принятый у старообрядцев восьмиконечный крест без распятия, с двускатной крышей. Он был освящен единоверческим священником из Верхнего Тагила с благословения Екатеринбургского архиерея. Таватуй. Поклонный крест На кладбище еще несколько таких крестов поменьше. На перекладине одного из них нацарапано просто «Погребено тело», на другом прикреплена дощечка «Здесь покоятся видные деятели уральского старообрядчества XVIII века – наставник Поморского согласия, писатель, рудознатец Гаврила Семёнов Украинцев 1675 – 6 марта 1750 г., наставник Поморского согласия Игнатий Семёнович Воронков, старица Анна Никитишна Павлова». Рудознатец Семёнов был одним из тех, кому покровительствовал Демидов, он работал администратором на Невьянском заводе и руководил тайным старообрядческим духовным училищем. Могила Гаврилы Украинцева Тамара Алексеевна вспоминает, что во второй половине XX века староверы еще собирались на моления в домах, читали по рукописным книгам. Крестились, по ее словам, только когда чувствовали приближение смерти, летом наставник (она называет его «священником») стоял в озере в лодке, а крещаемый плыл за ним по воде. Сегодня почти все старушки, которые пытались хранить веру отцов, умерли, их книги и иконы скупили антиквары и собиратели. Две полустертых иконы остались у Тамары Алексеевны. Ее сосед, человек неверующий, как-то в середине 60-х годов шел по улице и увидел, что в одном из дворов мужики рубят иконы на дрова. Он забрал себе несколько, хранил на чердаке, а две отдал Тамаре Алексеевне. Теперь Николай Чудотворец невьянского письма стоит у нее в серванте. В советское время старообрядческое самосознание таватуйцев размылось, хотя приезжих всё равно считали «пришлыми». Уклад жизни сменился на обычный для советских, а потом и постсоветских людей. В середине 80-х здесь работал учителем в школе будущий писатель, ставший известным под псевдонимом Макс Фрай. В своей «Книге одиночеств» он оставил краткую зарисовку о Таватуе: «Население прекрасно справлялось с отсутствием бани и магазина, катаясь на лыжах, санях, тракторах и электричке в соседний поселок. В свободное от культпоездок время оное население жизнерадостно пьянствовало. Изредка в ходе этой непрерывной фиесты оно нечаянно палило дома и любовно рубало друг друга топорами, но в целом это был очень тихий поселок […] С детьми была только одна проблема: почти все они едва читали по слогам. О том, как они писали, лучше не вспоминать даже. Почти никак они не писали, честно говоря. В такой ситуации нужно было что-то срочно придумывать. Приходилось читать им вслух некоторые программные тексты, маленькими отрывками, потом обсуждать и анализировать прочитанное, объяснять поведение героев с точки зрения детского житейского опыта. Эти дети, надо сказать, почти всегда меня изумляли свежестью подхода. Например, объяснили мне, что Татьяна осталась со своим стариком потому, что он, “наверное, не пьет и не бьет ее, а с Онегиным еще неизвестно, как повернется”». |
|
|
