| Закрыть itemscope itemtype="" > Католический Костёл в Белоруссии: острие Запада. Завершение Костёл пытается осторожно действовать и в политическом поле 24.02.2023 553 Время на чтение 10 минут Завершение. Начало . Среди посягновений на историческое самосознание белорусов выделим, прежде всего, торжества Костела в Новогрудке (к слову, оставшееся в еще одно наследство от Польши название русского Новогородка) по случаю 600-летия брака 71-летнего польско-литовского короля Владислава Ягайло и 17-летней несчастной западнорусской княжны Софьи Гольшанской. Напомним, русский на ¾ по крови Иаков Альгердович прельстился опустелым троном слабой Польши и не только через Кревскую унию продал всё Литовско-русское княжество полякам, но и, предав истинную веру и собственное имя в крещении, начал окатоличивание русских земель, к тому времени уже 400 лет пребывавших в православной вере. Сотворившего эту самую большую трагедию в истории белорусского народа, закончившуюся Люблинской унией (аннексией Польшей западнорусских земель с последующей их насильственной полонизацией и окатоличиванием), иуду русского народа и его отпрысков Костел в Беларуси нагло характеризует так: «Владислав Ягайло, как и весь род Ягеллонов, внес великий вклад в строительство государственности будущей Беларуси»! Несколько позже папский нунций из Хорватии Анте Йозич принял участие в поддержании радикально русофобского и антигосударственного культа (аналог украинского «Голодомора») в урочище Куропаты на католические «дзяды» (введенный как тень православной Димитриевской родительской субботы). Иезуитская сущность раскрылась здесь во всей красе. Во-первых, в молитвах перед православными ликами. Во-вторых, во лжи о том, что «урочище Куропаты – лесной массив на северной окраине Минска, где в 1937-1941 гг. советские мучители из НКВД массово расстреливали невинных людей». Правда (и притом общеизвестная) заключается в том, что никакого урочища Куропаты до Великой Отечественной войны здесь не было, само название Куропаты произошло от операции нацистов curpaten juden по ликвидации («отеческой заботы») десятков тысяч привезенных из Европы иудеев. В связи с чем сами такие молитвы и установленные ряды католических крестов – сплошное кощунство. |
| В депеше от 16 июня прусский министр Бенуа доносил своему королю, что приезжие из Петербурга рассказывают, как императрица любима русским народом. Слухи оказались справедливыми, в России произошла перемена, но польско-саксонский двор ничего от нее не выиграл, выиграла враждебная ему партия Чарторыйских. Ржичевский не умел или не хотел отстать от старых елисаветинских инструкций, по которым русские министры в Польше должны были держать себя беспристрастно относительно тамошних партий и не раздражать двора из-за Чарторыйских; притом же Ржичевский теперь мог бояться Бестужева, известного приверженца польско-саксонского двора, а послом в Польшу был назначен Кейзерлинг, приятель Бестужева. Но Чарторыйские послали жалобу на Ржичевского, который вследствие этого получил выговор от канцлера: «Из полученных мною от вашего высокоблагородия писем, также из отправленных вами к высочайшему двору реляций с неприятностию усмотрено здесь о невоспоследовавшем, согласно здешним видам, успехе в порученных вам делах. Вам точно предписано, чтоб вы в рассуждении сеймовых дел в Польше с князьями Чарторыйскими яко благонамеренными в крайней конфиденции о здешних намерениях изъяснились и до приезда господина посла графа Кейзерлинга в сем пункте по присоветованиям их поступки ваши учредили, також чтоб вы со стороны высочайшего нашего двора у его польского величества домогались, дабы на прошение канцлера князя Чарторыйского пожалованием обоих литовских писарей в порожние чины воеводы виленского и гетмана литовского снизойти соизволил и что король сам себе обяжет такую фамилию, которая прежде много усердия и преданности к интересам его величества оказывала и только обстоятельствами от продолжения оных отведена была, и напоследок чтоб вы уведомили оного канцлера и обоих кандидатов о здешнем заступлении, требуя взаимно при всяком случае содействования их для поспешествования здешних интересов, кои толь тесно соединены с благосостоянием их отечества. Но содержание сих рескриптов вы весьма худо поняли и совсем противное здешним намерениям исполнение сделали, ибо вы, вместо того чтоб согласное и откровенное сношение с фамилиею князей Чарторыйских иметь, совсем другое им, как о том здесь уведомлено, внушали, хотя всего больше надлежало вам стараться, чтоб по довольно известным тамошних разных партий распрям и интригам графа Бриля и прочих ссоры их до крайности не доводить, преклоняя их к умеренным поступкам и прекращению вражды, тем более что ее императорского величества намерения отнюдь нет, чтоб чрез здешнюю протекцию фамилий князей Чарторыйских малейшее огорчение королю польскому учинить. |
| В отношении к литовско-языческой части населения княжества, Ягайло со всею ревностью принялся за выполнение обещания тотчас после занятия польского престола, в чем, употребляя отчасти меры кротости, отчасти меры строгости, и имел скорый успех. Что касается до православных, природных ли Русских или обращенных Литовцев, то Ягайло не отваживался сделать попытки превратить их в католиков, но тем не менее усерднейшим желанием его самого и его преемников, стало отселе то, чтобы под властью римского первосвященника они составляли одно церковное стадо с прочими подданными польско-литовской короны. Т. о., с 1386 года, со времени брака Ягайло с Ядвигою, положение православия в Литве совершенно изменилось. Дотоле оно было в ней верой, если не господствующей, то терпимой совершенно столько же, сколько господствующая; оно быстро и свободно распространялось в литовском народе и имело все надежды стать верой господствующей; сам великий князь был уже православным христианином, ибо таковой был после Ольгерда Ягайло. Отсель, с водворением в Литве господства католичества, православие стало в ней верой схизматической, ненавистной для правительства, которое поставило своею целью, по отношению к ней, то, чтобы угнетать и подавлять ее, и стремиться к ее искоренению. Впрочем, лично для Киприана, как митрополита литовско-русского, важное событие, случившееся в Литве, не имело особенного значения, он был в весьма хороших отношениях с Ягайлом и с посаженным от последнего на великом княжестве литовском его двоюродным братом – Витовтом, вместе с ним перекрестившимся из православия в католичество, и лично не испытал никакого ущерба от того, что совершенно изменилось в Литве положение православия. Первое посещение Литвы Киприан совершил вместе с вел. кн. Василем Дмитриевичем, последней хотел видеться с тестем своим Витовтом, перед Пасхой 1396 года. Пробыв с вел. князем у Витовта праздник Пасхи, Киприан отправился в Киев и прожил в нем, и вообще в Литве, полтора года. Что делал Киприан во время своего полуторагодичного пребывания в Литве по отношению к церковному управлению, остается неизвестным, но к этому времени относится его переписка по поводу унии с католичеством. |
| Все они были активными сторонниками восстания, а состоятельнейший из них, владелец имения Корытное и др. пан Иосиф Войнилович, участвовал в нем открыто 14 . Находясь в таком месте, отец Григорий волей неволей оказался вовлеченным в открытое противостояние. Следуя своему пастырскому и патриотическому долгу, молодой священник мужественно противостал на своем приходе мятежному духу, разгоравшемуся в крае. Несмотря на грозящие опасности, он «искренно и прямодушно, с полным усердием и ревностью старался словом и примером охранить вверенную ему паству, как от случайных волнений, так и от увлечения кого-либо из своих в ряды польско-революционной банды» 15 . И в его лице повстанцы действительно встретили нравственную силу, противоборствующую их замыслам. Как правило, в то время священникам приходилось разъяснять своим прихожанам истинные причины и цели восстания, ободрять малодушных, рассеивать ложные слухи, организовывать дозоры для охраны селений и многое другое. И люди действительно не только переставали бояться польской пропаганды и запугиваний, прятаться от повстанцев, но и сами активно начинали противодействовать повстанческому движению. Очень красноречиво о народных настроениях во время восстания свидетельствует писатель-историк В.В. Крестовский: «От разных сельских обществ и приходов посыпались благодарственные письма Монарху и заявления военным властям о готовности задавить «панское рушенье», помогать войскам, составлять из себя партизанские отряды и сельские караулы. В самой Польше было то же самое. Военным властям нередко с трудом надо было сдерживать крестьянскую злобу на панов, – злобу, накопившуюся веками и которая особенно сильно сказалась на литовской Руси, где с именем поляка невольно связывалась мысль о прошедшем гнете во всех его разнообразных проявлениях, потому что литовский поляк – это не только даже помещик (между помещиками были и русские), сколько его управляющий-шляхтич; поляк – это не всегда губернатор, но наверное чиновник его канцелярии, письмоводитель станового; поляк на литовской Руси – это все то, что стояло в непосредственном столкновении с народом, что росло на нем гнилым паразитным грибом и постоянно давило его в течение нескольких веков. |
| В 1575 г. иезуиты выпросили у папы Григория XIII цензуру книг и перечистку библиотек. Юрий Радзивил, вступив после Протасевича в управление виленской епархией, начал свое служение торжественным сожжением запрещенных книг. В 1581 г. целые костры книг сожигаемы были на площади пред Свентоянским костелом рукой палача. Николай Сиротка истратил более 5000 червонцев на то, чтобы скупить экземпляры Библии , изданной отцом его и предать их пламени. 161 В то же время иезуиты уничтожали православные и реформатские храмы или обращали их в свою собственность. 162 VII. Образование в Польско-Литовском государстве до иезуитов и при иезуитах Первые школы в Польше, после распространения в ней христианства западного исповедания, были, как на всем западе, монастырские и кафедральные (при епископских кафедрах). Монастырские учреждались при монастырях бенедиктинцев – первого монашеского ордена, вызванного в Польшу еще при Болеславе Храбром в первой половине XI века. Кроме монастырских школ, были школы при епископских кафедрах. В XI–XII в. были такие школы в Познани, в Гнезне, в Тынце у бенедиктинцев, 163 в Смогоржеве и Кракове. В XIII в. было уже несколько таких школ. С XIII в., с введения в Польше города магдебургского права, появились школы местные или приходские (парохиальные). Кроме предметов, обозначавшихся техническими названиями trivium и quadrivium, в них преподавались катехизис и латинская обрядность. Преподавание шло на латинском языке, а в местных школах обучали, сверх того, уже в XIV в. языкам польскому и немецкому. Не нужно прибавлять, что высшее управление и наблюдение над школами принадлежало духовенству. С XIII в. молодежь польская начала посещать заграничные академии и университеты – парижский и итальянские – боннский и падуанский. В половине XIV в. основана была в Польше собственная академия. Краковская академия. – В 1364 г. Казимир Великий основал академию в Кракове, по образцу Пражской в Богемии, учрежденной императором Карлом IV в 1347 г. Папа Урбан V утвердил основание этого училища, наименовав краковского епископа постоянным его канцлером. Король построил для академии великолепные здания, дал важные преимущества как профессорам, так и студентам, и обеспечил содержание этого рассадника просвещения. Но преемник его, Лудовик Угорский, не поддержал юного училища, а невежество со всех сторон ставило ему преграды. Академия быстро склонялась к упадку и лучшие из молодежи направились, по-прежнему, в заграничные университеты. Честь возобновления академии принадлежит внучке Казимира Великого, королеве Ядвиге. В 1397 г. она выпросила у папы Бонифация XI подтверждение прав академии; обеспечила ее содержанием и на собственные бриллианты купила для нее дом и исходатайствовала у короля – супруга привилегию новому университету. Ягайло подарил ему значительные имения и пригласил в него профессоров – Иеронима из Праги и других преподавателей. С той поры краковская академия стала во главе образования в Польше и великом княжестве Литовском. 164 |
| Литовские вельможи были глубоко не удовлетворены условиями унии, заключенной в Люблине, когда польское дворянство, используя тяжелое положение Великого княжества Литовского в войне с Россией, лишило его значительной части территории. Киевское, Брацлавское и Волынское воеводства — вся южная часть Великого княжества, а также его наиболее западная часть — Подляшье — вошли в состав Польского королевства. Тем самым в федеративном Польско-Литовском государстве Литве досталась роль младшего, подчиненного партнера. Возвращение земель на востоке должно было способствовать увеличению удельного веса Великого княжества Литовского в Речи Посполитой. К осуществлению своего плана литовские магнаты приступили уже осенью 1572 года. Известив царя о своих намерениях избрать Федора и «приводити» к такому решению поляков, они просили дать «опасную грамоту» для посла, который обсудил бы с царем условия избрания его сына. Такая грамота была выслана, и в конце декабря 1572 года в Россию отправился один из наиболее талантливых дипломатов Великого княжества писарь Михаил Богданович Гарабурда. Переговоры протекали в Новгороде, где находился царь, в конце февраля — начале марта 1573 года. Инициатива литовских магнатов была встречена царем благосклонно (он не только выслал «опасную грамоту», но и просил, чтобы литовский посол приезжал к нему «не мешкаючи»), но условия, привезенные литовским дипломатом, вызвали его резкое недовольство. Царь недвусмысленно заявил, что никаких своих земель он Речи Посполитой отдавать не намерен: «Наш сын не девка, чтоб за него давать приданое»; «нам сына нашего Федора для чего вам давать к убытку своего государства?» На предложение дать сыну «для учтивости» «города и волости» царь резко заметил, что в королевстве Польском и Великом княжестве Литовском «довольно городов и волостей», на доходы от которых может жить их правитель; наоборот, если паны и шляхта Речи Посполитой хотят видеть на троне царя или его сына, они должны «для нашего царского именования» отдать Ивану IV Киев, хотя бы и без пригородов. К вопросу о Киеве в дальнейшем царь не обращался, и значение употребленного им оборота остается не совсем ясным. Вероятно, имелся в виду не собственно «царский титул» Ивана IV, а его наименование «государем всея Руси»: с переходом Киева — древней столицы всей Руси под власть царя этот титул должен был приобрести наконец реальное содержание. С учетом этого был подготовлен новый титул Ивана IV: «царь государь и великий князь всея Руси, киевский, владимирский, московский». Совсем нетрудно было сообразить, что переход Киева под власть Ивана IV мог стать прологом к распространению его власти и на другие восточно-славянские земли в границах Речи Посполитой. Все это никак не соответствовало тем надеждам, с которыми литовские вельможи посылали Гарабурду в Москву. |
| Смоленский рубеж Русской цивилизации 08.09.2014 06:41:31 Наталья Иртенина Через несколько дней после крымского референдума на сайте общественных петиций некий гражданин Белоруссии инициировал сбор подписей за присоединение Смоленской области к его стране. Мотивация: Смоленск — «белорусский город». При этом английский текст петиции намного интереснее русского. Англоязычным доброжелателям сообщают, что поводом для петиции стал «крымский инцидент». Что веками (!) Смоленск был восточным форпостом европейского «цивилизованного мира». И что «сейчас все больше людей хотят поменять неестественную для них российскую государственность на братскую белорусскую». Очевидно, англоязычным доброжелателям ненавязчиво предлагают заняться соблюдением прав смолян. Вот так: три героические обороны Смоленска в 1610-1611, 1812 и 1941 г. от армий вторжения «цивилизованного мира» — это совершенно неестественный образ действий для смолян. На данный момент петиция собрала чуть больше 3 тыс. подписей, главным образом граждан Белоруссии. Впрочем, этот казус сам по себе нелеп (как и недавний «марш сибирских сепаратистов»). Однако он дает повод поговорить об антирусской пропаганде, развернувшейся вокруг смоленской темы 500 лет назад и доныне работающей. И особенно активизировавшейся в год 500-летия вхождения Смоленска в Московскую Русь. Немного предыстории: в 1404 г. Смоленск, столица удельного княжества, был насильно включен в состав Великого княжества Литовского, находившегося в династической унии с Польшей. В августе 1514 г. московский князь Василий III после нескольких осад города отобрал его у Литвы. Смоляне упорно сопротивлялись: привыкшие к привилегиям Магдебургского права, они уже не хотели менять подданство. К тому же в Польше и Литве после двух войн с Москвой за древнерусские земли была налажена антимосковская пропаганда, рисовавшая восточного соседа как грубого варвара: образ «русского медведя», придуманный поляками, из тех времен. Через месяц, 8 сентября, два авангардных полка русской армии потерпели под городом Орша поражение от польско-литовского войска. В плену оказалось все командование полков, около 2 тыс. русских были убиты. Однако никаких серьезных последствий для хода войны, длившейся еще несколько лет, эта неудача не имела. Смоленск остался за Москвой. |
| Закрыть «Украина исторически никогда не была самостоятельным государством» «Переговорами» отталкиваются от России её тайные, но запуганные нацистским режимом Зеленского доброжелатели и сторонники 12.04.2022 888 Время на чтение 6 минут Фото: ФАН Украина исторически НИКОГДА не была самостоятельным государством и не имеет опыта государственного строительства, а также культуры и традиции общежития разных народов и национальностей в едином государстве. Западная и центральная часть современной Украины, её Правобережье, возникла как украйна, то есть окраина Католической Польши, для которой тамошнее население было «быдлом». И это абсолютно правильное определение в отношении этих «украинцев» — достаточно посмотреть на идеологию и действия их потомков в виде запрещённых в России «Айдара», «Азова», «Днепра», «Торнадо», «Правого сектора» и других подобных крайне националистических, то есть нацистских организаций, которые фору дадут гестаповцам и эсэсовцам фашистской Германии. Современная Украина – это тоталитарная секта в масштабах государственного образования, идеологом которой в 20 веке был известный историк царской России, а впоследствии академик в СССР М. Грушевский. В 15-16 веках этой территорией владело Великое Княжество Литовское, а потом Польско-Литовское государство в виде Речи Посполитой. В годы Смуты в России, в начале 17 века, именно запорожские казаки во главе с гетманом Сагайдачным были ударной силой поляков по покорению Московского государства. По степени зверств по отношению к населению России они не уступали зверствам современных украинских нацистов. Во второй половине 17 же века частями Украины владели Польша и Россия, а в конце 18 века, после 3-го раздела Польши – Россия и Австро-Венгрия, причём, последняя вытравливала всё русское, православное и насаждала католицизм и ненависть к России. В годы Гражданской войны здесь отметилась Германия и местные правители: гетман Скоропадский, Центральная Рада, Директория, Петлюра, Махно, а также белые, красные – это было Гуляй Поле, анархия и бандитизм. В конечном итоге, восточная часть Правобережья вошла в состав России – СССР, а собственно западная часть – в состав Польши и Румынии, только в 1939 вся западная часть отошла к СССР. |
| 231 Послы города Риги также не хотели присягать, ссылаясь на то, что они не смеют приступить к такому важному делу, и также как архиепископ, отговаривались тем непредвиденным прежде обстоятельством, что польские паны не изъявили желания о принятии Ливонии и о готовности своей защищать её. Горожане откладывали это дело до будущего польско-литовского сейма, а между тем хотели посоветоваться дома с своим городом. Король приказал их отпустить, взявши с них обещание, что они дадут решительный ответ, когда приедет в Ригу королевский наместник. 28-го января 1562 года прибыл в Ригу Радзивилл, назначенный от короля наместником в Ливонию. 3-го марта Кетлер объявил, что он освобождает Ригу и всю Ливонию от своей власти. 5-го марта гермейстер в собрании всех командоров и многих рыцарей передал Радзивиллу ключи от замков рижского, дюнаминдского, керкгольмского и других, ключи от ворот города Риги и печать ордена. После того он снял с себя рыцарский крест и мантию. За ним то же сделали все рыцари в знак сложения с себя духовного звания. Рыцари заплакали. Как ни мало они дорожили этим званием, как, напротив, ни тяготились они им, но чувство уважения в старине зашевелилось у них в сердце в эту решительную минуту. Взамен Радзивилл провозгласил Готгарда Котлера наследственным князем Курляндии и Семигаллии и объявил, что жители этих провинций должны присягнуть ему в верности. На другой день с обычной церемонией Радзивилл передал снова Кетлеру полученные им от него вчера ключи и наименовал правителем Ливонии от руки польского короля и литовского великого князя. Архиепископ и принадлежавшие к его ведомству колебались до 11-го марта и, наконец, согласились. Тогда дана была архиепископству и дворянству привилегия. 232 Радзивилл дал уверительную грамоту от имени короля, что архиепископскому владению подтверждаются все прежние права и преимущества, неприкосновенность духовных, монастырских и мирских имений, вольное избрание капитулы, собственный суд из двенадцати выборных судей с правом апелляции на него в верховный королевский суд или сенат, который будет учреждён в Ливонии. |
| —169— озерского о сочинении студента Петрова Василия на тему: «Судьбы православия в Литовском княжестве со времени династического соединения его с Польшей до церковной унии»: «Названное сочинение автор сам характеризует, как церковно-исторический очерк. Характеристика совершенно верная: его сочинение в действительности представляет стройное, последовательное и литературно обработанное изложение постепенного упадка православия в Литовско-русском княжестве под влиянием польско-католической политики Ягеллонов. Автор умело воспользовался существующею небольшою, но серьезною литературою по данному предмету (Коялович, Батюшков, Малышевский, Чистович, Любович, Кондратович и др.). Очерк автора разделяется на 10 глав. Две первых главы имеют характер вводных к остальным: в них дается общая характеристика церковно-государственной политики Ягелло и его преемников (1 гл.) и религиозно-общественного уклада Литовско-русского княжества, сложившегося ко времени этого государя – изменившего православию в пользу католицизма (гл. 2). В последующих главах идет в хронологической последовательности повествование о деятельности Ягелло, Витовта, Свидригайлы, Казимира, Сигизмунда Кейстутьевича, Казимира IV и до Сигизмунда III-ro. Точно определенная, скромная задача, поставленная автором для своего сочинения, выполнена удовлетворительно. Сочинение читается легко и с большим интересом. Признаю автора достойным кандидатской степени». 24) Исправляющего должность доцента Ильи Громогласова о сочинении студента Пономарева Сергея на тему: «Происхождение и развитие противогосударственного элемента в расколе старообрядства во второй половине XVII и первой четверти XVIII в.в.»: «Названное произведение представляет интересную и удачную попытку выяснить генезис противогосударственного элемента в русском старообрядческом расколе, возникшем по поводу церковно-обрядовых преобразований патриарха Никона . Известно, что почти одновременно с осуждением церковных «непокорников» на Большом Москов- —170— ском соборе религиозный протест их осложняется оппозицией гражданскому правительству, выразившейся не только в пассивном уклонении от исполнения его требований, но и в открытых «бунтах» XVII и первой четверти XVIII в. |
|
|
