| Ясное доказательство, что на вселенских соборах не были признаваемы ни какое либо верховное главенство, ни непогрешимость, ни неподсудность папы. «Но, говорят, сами вселенские соборы признавали за папою первенство между другими старейшими епископами (1-го всел. соб. прав. 6-е, 2-го всел. соб. прав. 3-е, 4-го соб. прав. 28-е)» Это справедливо. Первенство за папами всегда признавала и восточная Церковь , и никогда не стала бы отказывать им в нем, если бы папы своими незаконными притязаниями и отступлениями от православия не сделали себя недостойными этого преимущества, усвоенного им древними отцами церкви ради чести древнего царственного града. Но первенство (primatus) не есть главенство (suprematus). Первенство бывает между равными (primus inter pares), главенство над низшими и подчиненными. Первенство давало папам преимущественную честь между другими епископами, но никакой власти над ними. И теже самые соборы (2-й и- 4-й), которые говорили о первенстве папы, как признанном факте, во всем равняли права Константинопольского епископа с римским. А 3-й вселенский собор строго настаивал на том, чтобы даже во внешних преимуществах, усвояемых старейшим епископам церкви, не было делаемо нововведений и расширений, дабы не питалась тем гордость мирского властолюбия (8-го Всел. соб. прав. 3-е; З-го соб. прав. 8-е; 4-го. соб. прав. 28-е; 6-го соб. прав. 36-е). «Замечательнейший из поместных соборов 4-го века собор сардикийский (343) предоставил римскому папе Юлию право принимать апелляции от епископов, и пересматривать спорные дела между ними, уже решенные на поместных епископских соборах (сардик. собора прав. 3, 4, 5)». Но собор сардикийский был собор не вселенский, а поместный, состоявший из западных епископов, и потому определение его относилось только к западному церковному округу, подчиненному папе. Тем правом, которое в этом определении усвоялось римскому папе, пользовался в известной степени всякий патриарх в своем округе, – и халкидонский вселенский собор формально утвердил такое же право за патриархом константинопольским. Была попытка расширить значение Сардикийского правила. Уже в конце IV века приверженцы папской власти пытались присоединить его к правилам никейского собора. Но эта попытка была обличена на одном из карфагенских соборов, который но этому случаю сделал даже особенное постановление, вопреки Сардикийскому правилу, не переносить дел на апелляцию в Рим из северо-африканской церкви. Вообще нужно заметить, что предоставленное папе сардикийским собором право принимать апелляции от епископов, и пересматривать дела местных соборов, даже до X века, в самых западных церквах не было безусловно признаваемо, и против него часто спорили, в особенности епископы галльские, и в самой Италии медиоланские, равеннские, аквилейские, до тех пор, пока папское всевластие на западе Европы не подавило окончательно (уже в X и XI веке) самостоятельности местных церквей. |
| Но на долю римских епископов – этого нельзя отрицать – выпадало особенно ответственное служение. Первая по чести кафедра епископская во Вселенской Церкви, возглавляющая и, до известной степени, представляющая всю западную половину христианского мира, была особенно на виду. Уже Ириней Лионский писал про римскую Церковь : «Ad hanc enim ecclesiam propter pomeneiorem principalitatem necesse est отпет convener ecclesiam, hoc est eos qui sunt undique fideles, in qua semper ab his, qui sunt undique, conservata est ea quae est ab apostolis traditio». (“Следует, чтобы к этой Церкви, вследствие ее преимущественного первенства, обращалась каждая Церковь , т. е. те верные, которые находятся повсюду, так как в ней всегда теми верными, которые приходят отовсюду, сохранялось предание, идущее от апостолов”). Но нужно отметить, что в этих словах Иринея, в которых Рим обозначается, до известной степени, как духовная столица христианского мира, дело соблюдения чистоты веры рассматривается, как результат действия вселенской Церкви (а не одной только римской общины и не одного только римского епископа, взятых самих по себе, отдельно от вселенской Церкви): ибо “верные, которые приходят отовсюду”, охраняют здесь в Риме традицию, идущую от апостолов. Благочестие Рима и чистота предания в Риме есть, таким образом, дело всей Церкви, а не прерогатива лишь отдельного епископа. Впрочем, римский епископ нередко являлся достойным представителем апостольского предания. Особенно важную роль в защите чистоты веры и церковной дисциплины сыграл ряд пап IV и V веков, рука об руку с великими защитниками Православия на Востоке, – великими отцами Восточной Церкви. Афанасий, во время своего изгнания, нашел приют, поддержку и защиту у Папы Юлия. Благородна и мужественна была роль Папы Иннокентия I, единственного энергично выступавшего на защиту Иоанна Златоуста , невинно осужденного беззаконным лжесоборо 18 ). Конечно, как и в 4-ом веке, сыграло тут роль и независимое положение римского епископа по отношению к константинопольскому базилевсу. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Апофеоз восточного папизма 11.09.2018 954 Время на чтение 20 минут Архиерейский Собор Константинопольского Патриархата 1-3 сентября 2018 г. Фото: patriarchate.org Данная статья ставит своей целью проанализировать выступление Патриарха Константинопольского Варфоломея на Синаксисе архиереев Константинопольского Патриархата, проходившем в Стамбуле 1-4 сентября 2018 г. В своей речи, не оспоренной ни одним епископом Константинопольской Церкви и даже встреченной общим одобрением, Патриарх Варфоломей на официальном церковном уровне провозгласил четко и недвусмысленно догматическое положение о наличии у Константинопольского (или «Вселенского») Патриархата и его Патриархов первенства сакральной, административной и судебно-апелляционной власти во всей полноте Церкви Христовой. Эти положения являются изводом латинской ереси папства. Развиваемый особенно активно в течение последнего столетия трудами отдельных фанариотских богословов, этот извод получил наименование «восточного папизма», что означает претензию Константинопольского Патриархата на создание модели управления и власти в Православной Церкви, аналогичной Римо-католической, только на место Римского папы ставится фигура Константинопольского Патриарха, а на место Римской церкви - Церковь Константинопольская. Первенство чести, которым в Православной Церкви с XI века обладал Константинопольский Патриарх вместо Римского папы, в силу места в диптихе Православных Церквей объявляется особой, неведомой Преданию Церкви институцией с властными полномочиями, прерогативами и привилегиями. Папство восточное Патриарх Константинопольский Варфоломей. Фото: Atilla Kisbenedek/AFP Горько видеть, как после стольких столетий борьбы с римским папизмом Константинопольская Церковь сама впадает в ту же ересь, в тот же соблазн. Навязывание своей власти над полнотой Православия со стороны Фанара, как в свое время и со стороны Рима, является самонадеянной и горделивой попыткой отобрать полномочия у Главы Церкви Господа нашего Иисуса Христа, пересмотреть апостольскую и святоотеческую экклезиологию, стать над Церковью, разрушить канонический строй Церкви и лишить Поместные Церкви той подлинной свободы, которая всегда являлась столь характерной и отличительной чертой Святого Православия. Папизм Фанара пытается свести на нет и обессмыслить подвиг противостояния западному папизму, обагренный кровью мучеников и страданиями исповедников православной веры. |
| 44 . В истории Востока и Запада, по крайней мере до IX века, был предусмотрен ряд прерогатив, обязательно в контексте соборности, согласно условиям эпохи, для протоса или кефале на каждом из установленных церковных уровней: на местом уровне для епископа как первого (протос) в епархии по отношению к его пресвитерам и народу; на региональном уровне для первого в каждой митрополии по отношению к епископам его провинции и для первого в каждом из пяти патриархатов по отношению к митрополитам в каждой области; на вселенском уровне для Римского епископа как первого среди патриархов. Такое разделение уровней не умаляет ни сакраментальное равенство всех епископов, ни кафоличность каждой местной Церкви. Заключение 45 . Нам предстоит глубже изучить вопрос о роли Римского епископа в общении всех Церквей. Какова особая функция епископа, занимающего «первую кафедру», в экклезиологии койнонии и с учетом сказанного в этом тексте о соборности и власти? Как нужно понимать и претворять в жизнь, в свете церковной практики первого тысячелетия, учение Первого и Второго Ватиканских соборов о вселенском первенстве? Вот вопросы, имеющие ключевое значение для нашего диалога и для наших надежд на восстановление полного единства между нами. 46 . Мы, члены Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Римско-Католической Церковью и Православной Церковью, уверены в том, что вышеизложенное постановление о церковном единстве, соборности и власти представляет собой несомненное и значительное продвижение вперед в нашем диалоге и обеспечивает твердую основу для дальнейшего обсуждения вопроса о первенстве на вселенском уровне Церкви. Мы осознаём, что множество трудных вопросов еще нуждаются в прояснении, но надеемся, что, поддерживаемые молитвой Иисуса «да будут все едино... да уверует мир» ( Ин.17:21 ) и в послушании Святому Духу, мы сможем продолжить строительство на фундаменте достигнутой договоренности. Вновь провозглашая и исповедуя «одного Господа, одну веру, одно крещение» ( Еф.4:5 ), мы воздаем славу Богу в Святой Троице, Отцу, Сыну и Святому Духу, Который собрал нас вместе. |
| а) Из евангельского повествования о первенстве апостола Петра в получении власти вязать и решить римские епископы выводили ту мысль, что епископы должны подчиняться римскому папе, то есть пользовались этим фактом для обоснования своего учения о единстве власти во Вселенской Церкви. Наоборот, для святого Киприана примат апостола Петра служит основанием для единства епископской власти в пределах одной местной Церкви. β) Католическое учение о главенстве папы тесно связано с представлением о преимуществах апостола Петра перед всеми другими апостолами. Римский епископ имеет власть над другими преемниками апостолов потому, что он есть преемник князя апостолов апостола Петра. Святой Киприан говорит, что прочие апостолы были то же, что и Петр, – имели равные с ним достоинство и власть. γ) Наконец, в своей переписке по вопросу о крещении еретиков святой Киприан явно восстает против католического вывода из повествования о первенстве апостола Петра. «Апостол Петр не говорил,– читаем мы у святого Киприана, – что ему, как первоизбранному, должны повиноваться новички и последующие», но согласился с апостолом Павлом в вопросе об обрезании. Учение о единстве местной Церкви как единстве в ее пределах управления и богослужения, исходящих от одного епископа, служит развитием идей, которые высказывались и раньше, например Игнатием Богоносце м (ср. VI 4 с). Новым является учение святого Киприана о единстве Вселенской Церкви. b) Возможность отпадения в ересь целых поместных Церквей во главе с их епископами стояла вне исторического кругозора святого Игнатия. Впоследствии история ересей и расколов доказала возможность такого явления. Стало необходимым указать авторитет, стоящий выше местной Церкви и ее епископа. Такой авторитет святой Киприан указывает в союзе местных Церквей. Церковь , разделенная Христом на многие члены по всему миру, одна. Союз этих членов, или местных Церквей, представляет неразрывное единство и основывается на любви. Отторгнутая от своего союза отдельная Церковь не может существовать в качестве Церкви, как луч, отделенный от солнца, перестает светить или как умирает оторванная от дерева ветвь. |
| и искоренить в епархиях беспорядки и злоупотребления; 3)в борьбе с евтихианством и его последствиями, что поставило Льва Великого на ряду с великими отцами церкви: Кириллом, Златоустом, Василием Великим и 4)в участии в чисто политических событиях Запада. Обо всем этом очень подробно и не без тенденции рассказывает немецкий ученый Арендт в своем труде «Leo der Grosse und seine Zeit» (Майнц, изд. 1835г.). В целях решения вопроса о значении Льва Великого в развитии идеи папства необходимо выяснить, как эта идея выразилась в нем самом, и поэтому гораздо важнее обратить внимание на его чисто литературные труды, вызванные потребностями церковной жизни, его проповеди и письма, в которых он, касаясь дел церкви, указывает и основание своей деятельности. В этом случае можно наблюдать замечательное согласие у Льва Великого слова и мысли с делом. И в слове, и в деле Льва слышнее, чем прежде, заявляет себя сила и авторитет Рима и его епископа. Главное понятие, около которого вращается мысль и деятельность Льва Великого, это первенство римского епископа, первенство не чести, а юрисдикции. Начало, жившее в сердцах римских епископов, зародившаяся идея папства, находит одного из лучших своих выразителей. Соединяя по возможности все сказанное Львом Великим в его проповедях и письмах, имеющее печать папских тенденций, и присоединяя в качестве иллюстрации этих тенденций его практические стремления, и можно составить понятие, насколько полно и отчетливо в сознании Льва Великого выразился идеал папства. Наиболее ясное и решительное раскрытие учения Льва Великого о приматстве римской кафедры в Церкви можно находить в семи его словах (1–5; 82–84), из которых первые пять сказаны им в день своего посвящения, а остальные в праздник апостолов Петра и Павла. Сюда можно также отнести слова на Страсти Господни (De passione Domini), главным образом 62 р., где говорится об исповедании ап.Петром веры в Иисуса Христа. Из посланий и писем Льва Великого , наиболее характерных в этом отношении, можно указать на его послания по поводу XXVIII правила Халкидонского Собора (451г.); к императору Маркиану 104-е и 111-е; Пульхерии 105-е; Анатолию, патриарху Константинопольскому, 106-е; к отцам Собора 114-е; к патриарху Антиохийскому Максиму 119-е; к Александрийскому 129-е; письма к епископам разных церквей западных, например, 10-е по поводу суда над Иларием арелатским к иллирийским епископам и проч. |
| В различных разделах кодекса представлены каноны, касающиеся епископов, епархиальных органов, приходов и их настоятелей (ССЕО. 7), экзархов и экзархатов (ССЕО. 8), клириков (ССЕО. 10), мирян (ССЕО. 11), монашествующих и членов институтов посвященной жизни (ССЕО. 12), объединений верующих (ССЕО. 13), церковного учительства, образования и катехизации (ССЕО. 15), богослужения и таинств (ССЕО. 16). Особо в кодексе оговариваются аспекты миссионерской деятельности В. к. Ц. (ССЕО. 14), их участия в экуменическом диалоге (ССЕО. 18) и правила присоединения к В. к. Ц. вост. христиан-некатоликов (исповедание ими католич. веры - ССЕО. 17, 897). Разделы кодекса 19-23 содержат каноны о физических и юридических лицах и актах, церковных должностях, об управлении, обжаловании адм. решений, о церковном имуществе («временных благах» Церкви). Судопроизводство и судебные санкции представлены в разделах 24-29 кодекса. Последний раздел посвящен юридическому понятию давности действия различных постановлений (прескрипции) и общим правилам летосчисления. А. Г. Крысов, В. В. Тюшагин Структура В. к. Ц. Кодекс канонов Восточных Церквей определяет 3 основные церковные структуры, имеющиеся в В. к. Ц.,- патриархат, верховное архиеп-ство и митрополия. Патриархат является высшей церковной структурой. Патриарх лично или совместно с постоянным синодом обладает исполнительной (административной) и судебной властью над всеми епископами и верующими своей Церкви (ССЕО. 4, 56). Полная законодательная и судебная власть в пределах патриархатов В. к. Ц. принадлежит созываемому и возглавляемому патриархом синоду епископов отдельной Церкви, к-рый отсылает принятые законы и решения на рассмотрение папы Римского (ССЕО. 4, 111). Вынесенные синодом епископов решения требуют одобрения папского престола только в случае их противоречия Кодексу канонов Восточных Церквей, если при этом они понимаются как правовая норма отдельной Восточной католич. Церкви. Синод епископов самостоятельно проводит выборы патриарха и совершает его интронизацию в соответствии с литургическими обычаями своей Церкви и затем особым посланием сообщает папе Римскому об избрании и интронизации нового патриарха. Новоизбранный патриарх обязан получить от папы Римского согласие на принятие в церковное общение (ССЕО. 4, 76), означающее одобрение папским престолом избранной кандидатуры. Патриархи В. к. Ц. равны между собой в достоинстве, но первенство чести принадлежит патриархам древних престолов. Статус патриархатов имеют 6 В. к. Ц.: Коптская (Коптский Александрийский патриархат), Мелькитская (Греко-мелькитский патриархат Антиохии и всего Востока, Александрии и Иерусалима), Сирийская (Сирийский Антиохийский патриархат), Маронитская (Маронитский Антиохийский патриархат), Халдейская (Вавилонский патриархат), Армянская (Киликийский патриархат). |
| —602— себе всю церковь Божию и всех членов Христовых?» («Григорий первый». Стр. 1); «может ли быть большая гордость, как если один человек считает свой собственный приговор высшим, чем приговор всей церкви, как будто он один имеет духа Божия?» («Бернард», 4); «римская церковь есть церковь нововведений» («Ответ Великой Церкви Константинопольской Льву XIII», 93); «чем ближе живут люди к римскому двору, тем меньше у них религии» («Макиавелли», 426); «если папа хочет примирить нас с собою, то он должен прежде примириться с Богом» («Апология английской церкви» Джуэля, 516); «вопрос между нами таков: правда ли, что во всей церкви Христовой никто не может быть признан епископом без утверждения папы» («Джуэль», 27); «наше намерение состоит в том, чтобы делать то, что учил делать Христос» («Джуэль» 491); «правда, мы отделились от них и, поступив таким образом, благодарим Всемогущего Бога и весьма радуемся за себя самих; однако же, при всём том, от первенствующей церкви, от апостолов и от Христа мы не отделялись " («Джуэль». 262). Так как задача труда докт. Лаундеса состоит в рассмотрении и опровержении буллы «Apostolicae Curae», то этим определяется и его содержание, и его характер. В своем исследовании автор касается только тех вопросов, которые поставлены и решаются в булле. Соответственно этому, он и делит свой труд на две части, из коих первая называется у него обозрением историческим (стр. 19–145), а вторая – литургическим (стр. 149–602). Папа Лев ссылаясь на документы и факты церковной практики, в своей булле, как известно, утверждает, что англиканские посвящения, совершавшиеся по чину Эдуарда, никогда римскою церковью не признавались действительными. Пересмотру всех этих документов и фактов докт. Лаундес посвящает историческую часть своего сочинения. В первых восьми главах он подвергает подробному анализу бреве папы Юлия III, документы изданные кардиналом Полем (Facultates pro Episcopis и Dispensatio generalis), буллу и бреве папы Павла IV, церковную практику в Англии за время католической реставрации при Марии, а также и некоторые факты из истории царствова- |
| «Dictatus papae», сборник из 27 коротких тезисов, касающихся первенства Римской кафедры, бесспорно является одним из самых емких манифестов по этому вопросу. Некоторые из содержащихся в нем понятий заведомо уходят корнями во времена до XI века. Например, пункт 19–й (см. ниже) фактически восходит к составленным в VI столетии «Симмаховым подлогам». И все же деспотичное по своему характеру описание полноты вселенской власти римского первосвященника не сопоставимо ни с чем. То, что оригинальный текст был включен в официальный свод корреспонденции папы Григория, немногое проясняет в вопросе о цели написания или происхождении текста. Этот вопрос остается покрытым мраком. С другой стороны, заслуживает внимания предположение, что весь перечень пунктов задумывался как указатель или своего рода индекс – то есть содержание или оглавление некоего утраченного сборника канонических постановлений по вопросу папского примата 92 . Фактически, за исключением пяти пунктов, касающихся взаимоотношений Рима со светской властью, этот список охватывает исключительно вопросы божественного происхождения первенствующих прав и прерогатив папы: 1) Да считается, что только Римская церковь Самим Господом основана. 2) Что только римский первосвященник имеет право именоваться вселенским. 3) Что только он может низлагать или назначать епископов. 4) Что его легат возглавляет всех епископов на соборе, и даже будучи ниже саном, может принимать решение об их низложении. 1 . Что только папе позволено принимать новые законы в соответствии с нуждами времени, собирать новые конгрегации, согласно канонам создавать аббатство и, наоборот, дробить богатую епархию и объединять между собой бедные [епархии]. 2 . Что только он один может возлагать императорские регалии. 3 . Что только у папы да целуют ноги все князья. И. Что его титул – единственный во всем мире. 12 . Что он может низлагать императоров. 123 . Что без его указания ни один собор не может именоваться вселенским. 124 . Что никакая глава, а также никакая книга канонов без его разрешения не могут считаться легитимными. |
| А.В. Мигальников Полемика между святителем Григорием Двоесловом и константинопольскими патриархами вокруг титула «Вселенский» Источник Аннотация Статья описывает содержание и ход полемики, развернувшейся на рубеже VI-VII вв. по поводу титула «Вселенский» (греч. οκουμνικος; лат. universalis), полемики между Римскими папами Пелагием II (579–590) и Григорием Великим (590–604) и Константинопольскими патриархами Иоанном IV Постником (582–595) и Кириаком II (595–606). Источником для данного исследования послужили 17 писем папы Григория различным лицам [S. Gregorii Magni Registrum, 1982]. При анализе посланий особое внимание уделено аргументам папы Григория о необходимости отказа патриарха от титула. По мнению ряда исследователей, источником негативного отношения Григория к титулу послужила не реальная опасность для Церкви, а расхождение в сути понятия «вселенский» на Востоке и на Западе. Тем не менее доводы, приводимые папой Григорием для обоснования своей позиции, остаются важным святоотеческим свидетельством о невозможности универсальной власти в Церкви, кроме власти ее главы Иисуса Христа. Ключевые слова: титул «Вселенский», история Вселенской Церкви, история Византии, папство, папа Григорий Великий , Константинопольский патриарх, богословие, экклезиология, первенство в Церкви, примат. Для цитирования: Мигальников А. В. Полемика между святителем Григорием Двоесловом и Константинопольскими патриархами вокруг титула «Вселенский»//Сретенское слово. Москва: Изд-во Сретенской духовной академии, 2022. 3. С. 46–59. DOI: 10.55398/27826066_2022_3_4 Одной из центральных тем в полемике между Римской и Константинопольской кафедрами на рубеже VI–VII вв. является протест Римского папы Пелагия II (579–590), а позднее его преемника Григория Великого (590–604) против титула «Вселенский» (οκουμνικος) патриархов Константинополя. Этот сюжет рассматривается практически во всех исследованиях, посвященных папе Григорию и истории папства поздней Античности. Однако характер исторического источника позволил провести более детальный анализ 1 по сравнению с ранее представленным во многих рассмотренных нами работах. |
|
|
